ВОИНЫ РУССКОГО БУДУЩЕГО

В самое ближайшее время России придется столкнуться с новыми внешними вызовами. Это потребует преобразования современных вооруженных сил в непобедимую армию Будущего. При этом нужно помнить, что армия и народ всегда представляли собой единое целое. Задача грядущих преобразований заключается еще и в том, чтобы реализовать воинский потенциал народа.

1. Союз единомышленников

Вот уже длительное время ведутся споры о том, нужно ли сохранять призывную армию, или же стоит создать армию профессиональную – по примеру США, Франции и других «передовых стран». Сторонники «всеобщей воинской повинности» указывают на то, что «профессионализация» армии превращает ее в сборище наемников, думающих, в первую очередь, о наживе, но не о Родине . В то же самое время ее противники указывают на то, что насильственный призыв резко снижает патриотическую мотивацию военнослужащих, которые только и думают, что о «дембеле» и об уходе на «гражданку».

Споры эти далеки от завершения, и надо думать, что их пик еще впереди. Нам предстоит серьезная общенациональная дискуссия по вопросу преобразования армии, которая будет резко отличаться от нынешних бессистемных обменов разрозненными аргументами и контраргументами. Как бы там ни было, но совершенно очевидно, что нам не подходит ни западное наемничество, ни «аполитичность» современных ВС, где вместо живой и творческой идеологии часто преобладает «казенный патриотизм».

Армия должна быть содружеством (дружиной) единомышленников, которые соединяют горячую любовь к Родине с ясным осознанием интересов Державы. Ей необходима мощная идеология – современная и, в то же время, традиционалистская.

Советская Армия долгое время (особенно, в 1930-1950-е годы) была таким содружеством, которое освящалось славой Великой Победы. Существовала весьма мощная идеология, соединяющая коммунистические идеалы с ценностями державного патриотизма. Однако, данная идеология была универсальной, и транслировалась на все социально-профессиональные группы, без учета их особенностей. Это касалось всех, в том числе и военных. Тут самое время вспомнить о том, что учреждение, занимающееся идеологией в армейской среде (Главное политическое управление Советской Армии и Военно-морского флота - ГЛАВПУ), действовало на правах отдела ЦК КПСС. Понятно, что речь могла идти только о проведении официальной партийной линии. И это при том, что партия и армия представляют собой принципиально разные, хотя и схожие (особая дисциплина и т. д.) институты. И если рассматривать армию именно как политический, а не сервильно-бюрократический институт, то необходимо признать необходимость создания военной идеологии, разработка и распространение которой должно вестись исключительно силами военных интеллектуалов. Только так можно создать армию, понимаемую как братство людей, соединенных общими смыслами.

Конечно, эта идеология, как, впрочем, и любая другая, должна находиться в контексте общенациональных смыслов. При этом создавать единую идеологию (как это практиковалось в рамках идеократий) – значит заниматься унификацией, относясь к народу как к всего лишь гомогенной общности, лишенной существенных социальных различий. Разные идеологии, вписанные в единый общегосударственный, державный контекст, должны составлять дружный политический ансамбль институтов.

2. Традиции добровольчества

В не таком уж и далеком XIX веке в русском обществе существовало горячее сочувствие к «братьям-славянам», которых угнетали турки. Оно вылилось в массовое добровольческое движение, когда тысячи русских людей отправились на Балканы – воевать на стороне Сербии и Черногории (война 1876 года). Кампания оказалась неудачной, да и, вообще, балканская активность России вызывает большие споры на тему – нужно ли было освобождать южных славян, жертвуя русскими жизнями? Но тут речь о другом.

Налицо, между тем, феномен общественного «милитаризма», который часто имеет место быть, когда какие-то внешние события затрагивают важные струнки национального характера. Осуждать этот «милитаризм» с позиций национального прагматизма бессмысленно, ибо тут как раз и выплескиваются какие-то сильные национальные энергии. (Другое дело, общественное подсознание должно тщательно исследоваться.) И тут встает важнейшая и многоплановая проблема. Имеет ли государство «моральное» право лишать общество (точнее, его пассионарные слои) на добровольное участие в каких-либо внешних конфликтах? С одной стороны, это участие может противоречить государственным интересам. А с другой – пассионарный элемент может разрывать общество изнутри, не находя выхода своей радикальной энергетике. Или, наоборот, пассионарность может быть потушена, что чревато социальной апатией. Поздний СССР был надежно защищен от всех и всяческих вторжений извне. Он принимал участие в разных внешних конфликтах, но строго в рамках государственных структур, причем общество не информировали об этом участии, опасаясь вторжения вируса конфликтности. В результате, советское общество потеряло иммунитет от внешней угрозы (которую представляли исключительно как угрозу ядерной катастрофы), оказавшись объято эпидемией скрытого пацифизма («лишь бы не было войны»).

Кроме того, необходимо помнить о том, что в обществе всегда существует «дионисийский полюс», который притягивает людей, так или иначе, склонных к «деструкции». В традиционном обществе существовали формы самоорганизации «дионисийцев», которые позволяли аккумулировать их «разрушительную» энергетику в правильных целях. Одной из таких форм было русское казачество (до полной интеграции в Российскую империю при Екатерине II).

В современном атомизированном обществе пассионарная энергетика (во всех ее проявлениях) охотно используется в сугубо коммерческом формате, проявляясь в наемничестве. Последнее не носит какой-либо серьезной духовной, идейной нагрузки, хотя и может скрываться за какими-либо поверхностными идеями-смыслами (еще недавно таковым был интернациональный антикоммунизм). Понятно, что добровольчество является полной альтернативой наемничеству.

В любом случае вопрос о возрождении (или хотя бы изучении) русского добровольчества имеет все шансы стать предметом широкой общенациональной дискуссии.

3. Народная милиция

Недавнее переименование милиции в полицию весьма символично. Советская милиция изначально задумывалась как всенародное добровольческое войско, подчиняющееся Советам рабочих и солдатских депутатов. Собственно говоря, само слово «милиция» происходит от латинского слова militia – «войско», тогда как полиция – от греческого «полис» (и означает оно профессиональную городскую, государственную охрану). Показательно, что в Древней Руси была своя милиция – народное ополчение, которое сосуществовало вместе с профессиональным войском – «дружиной». Именно ее традиции и были возрождены в Смутное время, когда нижегородский земский совет санкционировал образование ополчение под руководством князя Дмитрия Пожарского и посадского старосты Кузьмы Минина. Позднее был создано и общенациональное правительство – Совет всей Земли.

Как видим, большевики использовали довольно-таки древние архетипы. При этом они рассчитывали на «всеобщее вооружение народа», которое полностью вытеснит и профессиональную полицию, и регулярную армию. Эти расчеты оказались чистой воды утопией, что было очень быстро понято самими большевиками, которые вскоре создали регулярную Красную Армию, а милицию превратили во всё ту же полицию, сохранив за нею новое имя.

Между тем сама идея милиции («народного ополчения», «всеобщего вооружения народа») заслуживает самого серьезного обсуждения – как один из проектов Русского Будущего. Его можно вкратце сформулировать так – самоуправляемые неотрадиционалистские общины, состоящие из вооруженных людей и сосуществующие с сильной автократической центральной властью, важнейшими структурами которой являются армия и полиция.

Обладание оружием является мощным фактором укрепления гражданского самосознания. Вооруженный человек осознает себя реальным носителем власти, которая немыслима без легитимного насилия. Он ощущает себя воином, который продолжает служить своей Родине, даже и занимаясь совершенно мирными занятиями. Наконец, вооруженный народ не оставляет ни единого шанса хоть сколько-нибудь организованной преступности. Любая криминальная инициатива станет прозрачной, если на нее смотреть не только с профессионально-полицейского «верха», но и с народно-общинного «низа».

Стать по-настоящему непобедимой может лишь та страна, которая представляет собой державное сообщество свободных воинов, соединенных верностью Родине, Народу и Традиции.