Спожинки в Волгограде (17 августа 2013 г.)

Спожинки празднуются как день благодарения Богов за урожай в этом году.

В этот день устраивается пир вскладчину, куда каждый приносит то, что вырастил (изготовил, выпек) своими руками.

ВКОНТАКТЕ

Спожинки

(Успеньев день)

На переломе августа (15 числа), в день Успения Пресвятой Богородицы (а в некоторых местностях в следующий за ним день перенесения образа Спаса Нерукотворного) русский народ справлял третий и последний из своих предосенних земледельческих праздников — «Спожинки», именуемый иначе Успеньевым днем. До Успения полагалось, по установившемуся в незапамятные годы обычаю, успеть дожать последний сноп в озимом поле. Потому-то, по объяснению одних знатоков простонародной старины, и называется этот день «Спожинками-дожинками». Другие же народоведы ведут его название от «Госпожи», т. е. «Владычицы» (Богородицы), и величают его иным, подслушанным в других местностях именем — «Госпожинки».

«Спожинать» — кончать жатву, дожинать хлеб. В этот день кончается двухнедельный Успенский пост, во время которого деревня, живущая «на земле», должна успеть в поле. К Успеньеву дню «поспевает все слетье», после него начинаются «осенины», и дело не на шутку идет к зиме. Время с 15-го по 29-е августа слывет под названием «молодого бабьего лета». По стародавнему народному изречению — «С Успенья солнце засыпается!», а потому и говорит деревенский опыт, что «До Успенья пахать — лишнюю копну нажать!», и добавляет при этом: «Озимь сей за три дня до Успенья да за три дня после Успенья!». Народная примета, предостерегающая пахаря от запаздываний с полевыми работами, только в редких случаях не оправдывается на деле.

На Спожинки, там, где к этому времени заканчивалась жатва, — по деревням устраивали «мирскую складчину», варили пиво и пекли праздничные пироги из новой муки. На пирушки созывались все родные и добрые соседи — «пировать Успенщину». В урожайные годы в этот день кололи купленного на мирские деньги барана.

В старину в этот день крестьяне собирались гурьбою на боярский двор, где и праздновалось окончание жатвы, сопровождаясь особыми, приуроченными к тому обрядами. Жницы обходили все дожатые поля и собирали оставшиеся не срезанные колосья. Из последних колосьев свивался венок, переплетавшийся полевыми цветами. Этот венок надевали на голову молодой красивой девушке и затем все шли с песнями, к господской усадьбе. По дороге толпа увеличивалась встречными крестьянами. Впереди всех шел мальчик с последним сжатым снопом в руках. На крыльцо выходил боярин с боярынею и приглашал жниц во двор, принимал венок и сноп, который потом ставился в покоях под божницею. Угостившись на боярском дворе, толпа расходилась по домам.

А кое-где на поле оставляли несколько не срезанных колосьев, свивали их, перевязывая лентой — «завивали бороду», и приговаривали: «Дай Бог, чтобы на другое лето был хороший урожай!». «Бороду» пригибали к земле и слегка присыпали землей, прикапывали; под эти стебли клали хлеб-соль, и низко кланялись матушке-ниве: «Вот тебе борода, уроди нам ржи и овса!».

Этот обычай пришел еще с языческих времен, когда крестьяне верили, что на ниве обитают духи-полевики. По древним славянским преданиям, урожаи зависели именно от них. Носясь в воздушном пространстве, полевики нисходят на землю оплодотворяющим семенем дождя, и в материнских недрах земли превращаются в различные злаки. При уборке хлеба некоторые из этих добрых духов, чтобы перезимовать прямо на родной ниве, прячутся в тех колосьях, которые остаются на корню.

Другие же полевики попадают в дожиночный сноп; вот почему еще он пользуется таким почетом — не меньшим, чем зажиночный конца прошлого месяца. В некоторых местах из дожиночного снопа изготавливали куклу наподобие ребенка — в зрелом хлебе наши предки видели прекрасное дитя, рожденное плодовитой землей. Иногда же на дожиночный сноп надевали сарафан, приделывали ему из палок подобие рук и носили по деревне, а потом, во время застолья, украшенный сноп ставили на середину стола, и совместное пиршество длилось до позднего вечера.

Во многих местностях, дожинаючи последний сноп накануне Успеньева дня, замаявшиеся-уморившиеся на летней страде жницы катались по жнивью, голося-приговаривая:

Жнивка, жнивка!

Отдай мою силку:

На пест, на колотило,

На молотило,

На кривое веретено!  

Этим надеялись они набраться новой силы для дальнейших работ — осенних и зимних — бабьих работ. На возвращающихся с «дожинок» баб и девушек поджидающие их у деревенской околицы молодые парни выливали ведра воды. Иногда при этом пелась какая-нибудь подобающая случаю песня:

Пошел колос на ниву,

На белую пшеницу.

Уродися на лето,

Рожь с овсом,

Со дикушей,

Со пшеницею:

Из колосу — осьмина,

Из зерна — коврига,

Из полузерна — пирог.

Родися, родися,

Рожь с овсом!  

По народным приметам, соблюдением этого старинного, завещанного отцами-дедами обычая обеспечивались плодородные дожди на будущую весну и лето.

После обедни на Успенье в селах поднимались образа. Крестный ход направлялся к полю. Здесь на широкой меже, пелся благодарственный молебен Божией Матери, Госпоже полевых злаков. Если нет во время этого молебна ни ветра, ни дождя, то предполагалось, что осень будет ведреная и тихая, что совсем не лишнее для «досевок», сноповоза и молотьбы.

В праздник Успения Пресвятой Богородицы — деревенская Русь привыкла святить новый хлеб. Это происходило за обедней, когда каждый добрый хозяин приносил с собой в церковь свежеиспеченный каравай нового хлеба. До возвращения с ним из церкви дома никто не ел ни крохи, все дожидались «свяченого куска». А после еды остаток каравая тщательно заворачивался в чистую холстину и клался под образа. Кусочками его весь год лечили заболевших, веря в целебную силу освященного хлеба. Считалось большим грехом уронить хотя бы малую крошку от такого каравая на пол, а тем более — растоптать ее ногами.

На севере было принято подавать за праздничный стол на Успеньев день толокно. Бабы ели его, похваливали и вели беседу о прошедшем жнитве. Девушки пели в Успеньев вечер приличные случаю песни. А старые старики прикидывали-подсчитывали собранный урожай. Детвора до поздней ночи шумела в этот день у завалинок, проводя время за веселыми играми.

С Успеньева розговенья начинались по деревням осенние посиделки. Время не ждет: до Покрова только-только успеть молодежи досидеться до свадеб. Принято и сватов не засылать раньше как через две недели после Спожинок. А известно, исстари, что «первый сват — другим дорогу кажет». Потому-то и начинают деревенские красавицы засматривать себе женихов после Успения. «С Успенщины не успеешь присмотреть — зиму тебе в девках просидеть!» — увещает красную девушку народная мудрость устами старой пословицы, взявшейся из крестьянского быта, тесно связанного с полевыми работами и твердо памятующего, что: «На белом Божьем свете всему — свой час»