Сказки деда Семёна: живые образы великой Северной Страны

Приступаем к «мультикам», которые показывали мне в детстве. По характеру они разные. По прошествии стольких лет их можно разделить на направления. Попробую описать одно из первых. Мы плывём на деревянном корабле, я сижу на коленях у одного из гребцов, он немного похож на отца, и гребём вместе, но моя ладонь не может охватить ручку весла. На весле есть утолщения, это противовесы, одно возле уключины, а другое на самом конце весла, причём на конце весла сразу за противовесом выполнена ручка, которая расположена относительно оси весла почти вертикально. Получается, что одна рука, которая ближе к борту, обхватывает весло нормальным хватом, а вторая рука держит весло вертикальным хватом, я гребу двумя руками нормальным хватом, рядом с рукой того, у которого сижу на коленях. Ладони у него огромные, просто лапы, я потом свои ладони приставлял к отцовским, они были для масштаба, так ладони отца были раза в полтора меньше.

Сидим довольно высоко над водой, борта немного завалены в сторону воды, весло, можно сказать, короткое, поэтому в воду входит круто и во время гребка заглубляется довольно глубоко, примерно до метра. Лопасть выполнена интересно, очень похожа на большую деревянную лопату, но её рабочая поверхность - это выпуклая часть лопаты, и она немного срезана по кромке для того, чтобы из воды лопасть выходила вся одновременно. Гребок получается коротким, но достаточно мощным. Весло обратно возвращается по воздуху. Кроме ритмичного пения - что-то очень похожее на «Солдатушки, бравы ребятушки…» - мы гребём под собственное звуковое сопровождение. Когда весла идут по воздуху на замахе, все делают громкий вдох-восклицание «И-И-И», а в процессе гребка - выдох с восклицанием «Х-Х-А». От этого ритма, глубокого дыхания и звуков у меня возникало восторженное ощущение причастности к чему-то огромному, могучему, которое, сметая всё на своём пути, движется вперёд. Даже сейчас, когда пишу эти строки, у меня от воспоминаний мороз по коже идёт.

Противовесы, наверное, сделаны из свинца, потому что весло хорошо сбалансировано и в уключине ходит легко. Уключина полностью закрыта, позволяет грести как вперёд, так и назад. По каждому борту на вёслах человек по десять или по двенадцать, уже не помню точно, когда все одновременно делают гребок, то возникает полное ощущение, что корабль хочет выпрыгнуть из воды. Ход у корабля хороший, когда делает резкий поворот, то инерция чувствуется. По ходу, думаю, нашей гребной восьмёрке ни в чем не уступает. Есть рулевой на корме, он поёт, задаёт ритм или это за него делает кто-то из гребцов, или один из тех, кто находится в лодке. На носу находится кормчий, он даёт команды рулевому. Всего в корабле находится 35-40 человек. Груз сложен на дно и сверху закрыт толстыми щитами. Всё соединено без гвоздей на шкантах. По щитам можно спокойно ходить или на них сидеть. Под каждым гребцом есть ниша, в которую он в любой момент может соскользнуть. Если он в ней встанет, то голова будет над бортом, а если залезет на скамейку, то, примерно, по пояс будет над бортом.

За бортом идут природные пейзажи, но ими любоваться нет времени, грести мне тяжело, пот заливает глаза, но держусь до последнего. Периодически пристаём к берегу, кто-то разминается, кто-то бегает по кустам, потом садимся, теперь каждый на противоположное место. Если до этого гребли по левому борту, теперь гребём по правому борту. Возле каждого из гребцов стоят небольшие дымокурни из обожженной глины. Запах от них идёт душистый. Комары постоянно вьются, но на нас не садятся. На корабле есть мачта и парус, но парус у нас снят с мачты и служит навесом от дождя и Солнца. Возле каждого гребца на внешней стороне борта висят щиты каплевидной формы, их расцветку и изображение на них не запомнил, а с внутренней стороны борта в специальной нише по два-три копья, лук с колчанами стрел и короткий меч в ножнах. Копья не очень длинные, но тонкие, их удобно метать, а луки просто огромные, метра по два. Костяные, но выполненные не из цельных рогов, а составные, из склеенных между собой костяных пластин. У всех на руке, у кого на левой, у кого на правой - специальные накладки, защищающие руку от удара тетивы. Луки у бортов стоят разряженные, у них снята тетива, но практически у всех пассажиров в руках готовые к стрельбе луки и стрелы. Помню, когда у этих луков задевали тетиву, то они басовито гудели, от этого звука мне становилось страшно. Когда приставали к берегу, то все, кто сходил на берег, брали свой меч, лук и стрелы, без оружия на берег не сходили.

Если попробовать описать тех, кто плыл в корабле, то надо сказать, что все физически очень развиты, широкоплечие, тонкие талии, ростом, как сейчас принято говорить, выше среднего. Одеты в темные (серые) штаны и светлые льняные расшитые рубашки, я уже раньше знал, как выглядит льняное полотно. У меня такая же рубашка, но полотно более грубое, чем я видел дома. Орнаменты, вышитые на рубашке, не помню, но у всех они разные и у меня тоже не похож на другие. Лица у всех разные, есть славянские, азиатские, есть даже, как сейчас называют, лица «кавказской национальности». Возраст от 20 до 40 лет. Есть командир, наверное, самый возрастной, он постоянно находился возле кормчего, или кормчий возле него, не знаю, как правильно, на берег он за всё время, когда я был там, не сходил. Плыли по течению, река Сибирская, но не Обь или Томь. Более похожа на современный Чулым, река сильно петляла. Лес вокруг хвойный, стволы в два обхвата, много бурелома. В реке много рыбы, но никто на неё не отвлекается, всё протекает спокойно и деловито. Похоже, из-за меня смены устраивали чаще, но смены три я выдержал точно, когда стали выходить на последней смене, то меня уже не держали ноги. Человек, похожий на моего отца, с улыбкой вынес меня на руках, где на берегу я позорно заснул. Проснулся же под боком у деда, но, что интересно, у меня потом несколько дней после этого все мышцы болели, как после тяжёлой физической работы, а на руках обозначились мозоли.

Я уже писал, что на секцию академической гребли пошёл за поиском прошлых воспоминаний. Хотя в то время они воспринимались как какой-то далёкий сон, я всё равно невольно сравнивал: технику гребка, какая группа мышц в основном нагружена, устройство весла, посадку и т.д. На Сенной Курье в то время был плот, на котором мы осваивали технику. По вечерам перед сном иногда приходил с веслом на плот и выяснял, что обратной стороной весла грести можно, когда весло высоко от воды, то лопасть тонет в воде примерно на такую же глубину и т.д.

В итоге до меня дошло, что всё это был не сон и таким образом реально можно грести в стеснённых условиях на довольно больших лодках, например, на небольших реках. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что такой стиль гребли является отличным упражнением для развития и тренировки на силовую выносливость группы мышц, ответственных за ударную технику. Это нанесение ударов сбоку, колющие удары и удары без замаха. Которыми пользуются при, так называемой, «тесной рубке» в строю или в стесненных условиях (в зданиях, в густом лесу и т.д.). В условиях тесной рубки могут победить только те, кто хорошо владеют такой техникой. Воин, прекрасно владеющий приемами вооружённого единоборства на открытом пространстве, в таких специфических условиях боя практически беззащитен. Именно умение солдат армии Александра Македонского сражаться в условиях тесной рубки было решающим фактором в его победах. Своим строем они навязывали противнику свои условия боя, в которых они на голову превосходили всех, именно это умение и делало их непобедимыми. Армия Александра Македонского была непобедимой, пока держала тесный строй.

Дури у меня в то время было много, да и жизненный объём легких оказался на высоте, за шесть литров. Когда на плоту отрабатывали максимальный гребок, умудрился сломать весло. Как оказалось, в истории секции это был второй случай. Сломал по-настоящему, трещины или пропила не было. После этого случая меня посадили восьмым номером в восьмёрку. Но потом нужно было выбирать: или брать академический отпуск на год и ехать на сборы в Прибалтику для подготовки к Спартакиаде Народов 1975 г., или выходить на диплом, я выбрал диплом. От академической гребли уже к тому времени всё, что для меня нужно было, я получил. Ребята поехали, взяли бронзу и стали мастерами спорта и почти все приобрели аритмию. Я ещё год выходил из тренировочного цикла, что сохранило мне внешность, меня не разнесло, как многих, с кем занимался. В конечном счёте, сохранил свое здоровье, за исключением спины.

Другое направление из меня вышло совершенно неожиданно, это было после выхода из отпуска, конец августа 1977 или 1978 гг. Мы уже сидели в подвале 05 аудитории 8`го корпуса Томского политехнического института. В пристройке к корпусу, её называли «скворечником», Саруев Лев Алексеевич проводил эксперименты по прохождению ударных импульсов по длинным буровым ставам. Лев Алексеевич отличался от многих в своём окружении тем, что он практически всегда лично проводил всю свою экспериментальную часть, вел её тщательно и скрупулёзно. С нашей первой встречи, когда мы познакомились, всегда обращался ко мне уважительно, по имени и отчеству. Не скрою, для молодого инженера НИС это было весьма приятно. Иногда заходил в нашу комнату чай попить, отдохнуть, у него в «скворечнике», кроме приборов, практически ничего втиснуть не получалось.

Помню, я у него спросил, почему он не привлечёт инженеров типа меня, он руководитель темы, деньги на теме есть. Они ему экспериментальную часть быстро бы сделали. Тут он довольно странно на меня посмотрел и сказал так, что до сих пор помню: «Виктор Владимирович, для нас, прикладников, не важен положительный результат эксперимента, мы его и так знаем, для нас самое главное понять, почему он не получается в каждом конкретном случае». Потом он позвал к себе, чтобы показать, что могут сделать волновые процессы. Там я стал свидетелем эксперимента, который меня потом включил, до сих пор всё перед глазами стоит, как будто вчера произошло.

Суть эксперимента: 100-граммовый боёк закреплён на маятниковом копре, по дуге поднимают на расчётный уровень, спускают курок, боёк по дуге падает и ударяет по торцу става. Потом Лев Алексеевич смотрит записи осциллограмм и начинает ворчать, мы подходим к ставу, а он длиной более 50 метров, в только ему понятных местах трубными ключами или подкручиваем соединения муфт или, наоборот, ослабляем. Так продолжается раза три-четыре. Мой пессимизм возрастает, на что Лев Алексеевич меня каждый раз успокаивал: «Подождите, Виктор Владимирович, скоро получится».

Наконец, получилось, я находился снаружи «скворечника», когда бабахнуло. Да так бабахнуло, что у меня сработали вбитые армейские рефлексы, как у нас говорили, «в воздухе переобулся». Понял, что лежу на земле и всё сделал как надо, ногами по направлению к взрыву, халат на голове, уши зажаты ладонями, чтобы сохранить барабанные перепонки. Быстро поднимаюсь, отряхиваюсь и осматриваюсь. Вижу такую картину: вся живность, которая кормилась возле стоящих недалеко столовских бачков, с визгом, сломя голову разбегается в разные стороны, причём запомнил то, что коты несутся вовнутрь корпуса, а собаки от корпуса. У взлетающих голубей во время полёта пух и перья высыпаются в полёте, я потом узнал, что во время сильного стресса у голубей такое бывает. Над всем ставом рассеивается облако пыли, оно похоже на длинный полуцилиндр.

Из «скворечника» выходит довольный Лев Алексеевич, говоря: «Наконец-то, получилось, а я-то уже волноваться начал». Мы идём вдоль става, находим место разрыва буровой штанги, я с ним как в полусне, в голове стоит звон, меняем порванную штангу. Разрыв ровный, будто бритвой разрезали. Возвращаемся к нам в 05 комнату, снова пьём чай, чайник ещё не успел остыть, как включили, сразу зашумел. Проводим расчёты на логарифмической линейке, какие были силы, которые разорвали штангу, немного не дотянули до сотни тонн. Определяем, сколько энергии выделилось и сколько в ударную волну ушло, впечатляет. Узнаю разницу между условиями образования ударной воны от точечного взрыва и ударной волной от источника длиной в 50 метров. Внимательно слушаю лекцию о влиянии волновых процессов на механизмы и машины. Этот раздел теоретической механики после такой демонстрации я очень сильно начал уважать. После того, как с Львом Алексеевичем расстались, по дороге домой в моей голове пошёл мультик. Я бродил по городу до тех пор, пока не понял, что сеанс закончился.

Судя по тому, что там я был такого же возраста, что и когда грёб, то можно считать, что этот сюжет проявился после показательной лекции Льва Алексеевича.

Итак. Я пацан, нахожусь внутри большого карьера, где добывают камень, какой камень я не могу сейчас назвать. Рядом находятся мужики, все зрелого возраста, степенные, 40-45 лет, одеты так же, как и гребцы, серые штаны и светлые, длинные, подпоясанные рубахи. В отличие от гребцов, у всех на голове вязанные узкие повязки для удерживания волос, на которых вышиты орнаменты, у всех они разные. У них есть старший, он держит в руках некое устройство, выполненное из светлого металла, похожее на посох, высотой примерно ему до подмышки. На верхнем конце посоха имеется расширение в виде раструба, по форме напоминающее раковину или рог какой-то африканской антилопы. Всего человек 12-15, у остальных у ног стоят довольно массивные кувалды из темного металла, на одной из сторон которых выполнен массивный прилив, похожий на широкое тупое зубило, расположенное перпендикулярно ручке. Ручки по длине выше пояса, деревянные и хорошо отполированные. Эта группа находится возле довольно большого каменного блока прямоугольной формы. По этому блоку ходит человек с посохом и постукивает по блоку, прижимает к блоку свой посох и слушает звук, который выходит из раструба.

Все кругом замерли, и я тоже. Так продолжается не долго, потом этот человек берёт лежащую на каменном блоке палку с обгорелым концом и наносит ей две метки по концам блока. Потом поднимаются по приставленной деревянной лестнице четыре человека и натягивают между отметками тонкую верёвку и сверху на неё насыпают белый  порошок, мне показалось, что это был мел. Когда нитку убрали, на поверхности камня осталась тонкая ровная белая линия, все кроме человека с посохом спускаются.

Потом человек с посохом стал ходить вдоль линии, постукивать и слушать, останавливался и смотрел на людей. К нему поднимался по деревянной лестнице один из них и ставил свою кувалду острием зубила на указанное место на линии и спускался с блока, так повторялось до тех пор, пока все кувалды не были расставлены в указанных местах, но у некоторых кувалд ручки были по разные стороны от линии.

Все поднимаются на каменный блок, берут в руки кувалды, приседают на корточки и начинают ритмично постукивать по указанным местам, при этом человек с посохом начинает петь и одновременно посохом задавать ритм ударов. Постепенно пауза между ударами возрастает, а его голос становится всё громче и громче, и, наконец, он восклицает «И-И», при этом все вскакивают и поднимают свои кувалды высоко над головой, под возглас «Х-Х-А» начинают опускать, а под звук «А» все с силой бьют ими в указанные места. Раздаётся громкое «Бабах», и блок раскалывается ровно по нанесённой разметке.

Так повторяется до тех пор, пока не раскалывают весь блок, времени было затрачено меньше часа, Солнце сместилось не очень сильно. Как и чем расколотый блок растаскивали, я не видел, ушёл обратно к деду. Когда вернулся на следующий раз, было продолжение, все отколотые блоки были разложены по поверхности песка. Поверхности блоков были неровными, наблюдались небольшие наросты или углубления. Дальше процесс их раскалывания пошёл немного по иному, человек с посохом теперь только наблюдал или подходил только к тем, кто у него просил совета. Работники самостоятельно размечали теперь уже с помощью шаблонов, сами предварительно стучали и сами кололи. Меня удивило, что кувалда не отскакивала при ударе, а буквально прилипала к поверхности. Голос мне объяснил, что кувалда полая внутри, а полость заполнена тяжёлым металлическим песком. По этой причине она и не отскакивает.

По моей просьбе показали, как откалывают большие блоки. Голос мне рассказал, что это делают в определённый день и час, только в это время можно заставить камень ровно раскалываться, в другое время он будет ломаться, как он захочет. Когда потом всё сопоставил, пришёл к выводу, что время согласуется с лунными приливами. Раскалывать нужно тогда, когда прилив максимальный, а это бывает примерно раз в месяц, а самый большой прилив один раз в год.

Как его откалывали, тоже было интересно смотреть. Сначала очистили всю стену от непрочных фрагментов, причём почему-то поднимались снизу вверх, сидя на беседках, процесс довольно опасный. За всеми процессами следил человек с посохом. По его команде он подходил к стене снизу, стучал посохом и слушал, потом его поднимали на беседке вдоль стены, он также стучал и слушал. Одновременно очистили от грунта на необходимое расстояние сверху, человек с посохом там тоже всё проверил. Потом начался процесс вырубания в нижней части стены по всей длине предполагаемого откола ниши, примерно на глубину 3-4 метра, высотой до 1,5 м., и длиной более 10 метров. Еще прорубили на такую же глубину вертикальные щели, на ширину предполагаемого откола. Каждая из них оказались шириной также до 1,5 метров, чтобы удобно было работать.

Работали в основном инструментами очень похожими на современные кирки, лопаты, ломы, использовали и кувалды. Отколотый камень и крупная щебёнка вывозилась на телегах, запряженными лошадьми. Как долго продолжался этот процесс судить не могу. Когда всё закончили, всё дно завалили толстым слоем песка и мелкой щебёнки, когда всю поверхность разровняли, то получилась подушка. Все торопились к назначенному человеком с посохом сроку.

Наступил кульминационный момент, в итоговом действии участвовали около 20 человек. Время было выбрано поздним вечером, при факелах, сценарий такой же, когда ломали большой блок на части. Отличие было в том, что наготове стояли по парам люди и держали в руках ящики с раскалёнными древесными углями. Они их раскачивали, чтобы постоянно держать раскалёнными. До того, как подошли к своим кувалдам, по команде на белую полосу насыпали красные угли, получилась полоса шириной 20-25 сантиметров. В сумерках эта полоса смотрелась очень красиво. В процессе песни человека с посохом и простукивания кувалдами, внутри карьера я начал слышать сначала слабый, а потом всё усиливающийся гул. После финального удара, раздаётся грохот, гораздо мощнее, чем получилось у Льва Алексеевича. В это время все бросились бежать от карьера вместе с кувалдами, но убегали от взлетевших вверх (метра на три-четыре) горящих углей, картина со стороны была феерической.

Ко всем кувалдам к концам ручек предварительно были привязаны длинные верёвки, поэтому получалось так, что одновременно кувалду тащили её хозяин, а за верёвку помогал его помощник. Свет факелов заметался и многие из них от удара воздушной волны потухли. Весь целик как-то просел вниз и начал валиться вовнутрь, поднялся столб пыли, слышался какой-то треск и гул. Наступила тишина, разожгли потухшие факелы, потушили места на земле, которые начали тлеть от разлетевшихся в разные стороны углей. Наверно до получаса ждали в полной тишине, пока внутри карьера осядет пыль. Потом часть людей с факелами спустились вниз. По лестнице человек с посохом поднялся на отколотый блок, походил по поверхности, постучал, послушал и что-то одобрительно крикнул. Все закричали, стали обнимать друг друга и радоваться.

В другой раз по моей просьбе показали, что делают с готовыми блоками дальше. Всё оказалось очень интересно. Выяснилось, что карьер, в котором добывали камень, расположен от реки на удалении 15-20 километров и достаточно высоко от уровня реки.

Доставляли эти блоки довольно оригинально, их не везли, а волочили друг по другу. Путь доставки представлял дорогу с каменными бордюрами, между которыми насыпана песчаная подушка, на которую укладывались блоки встык друг к другу. При этом следили, чтобы блоки были на одном уровне. Когда все блоки были уложены, то самый первый блок затаскивали сверху на второй. На верхний блок сверху устанавливали деревянную конструкцию с колёсами сверху и с постромками для лошадей по бокам. В этой конструкции клиньями раскрепляли верхний блок. Все блоки засыпали тонким слоем песка и смачивали водой, после чего лошади тащили верхний блок по всем другим уже выложенным блокам до конца.

Протащенный таким образом блок наезжал на каток, который по ширине больше ширины блока и катился по бордюрам. После того, когда блок соскальзывал вниз своим дальним краем, блок поднимали на ломах, вытаскивали каток, снимали деревянную конструкцию, переворачивали и ставили её на колеса. Вручную выравнивали этот блок и ждали подхода следующего. Конструкция теперь уже на колёсах, запряжённая теперь только одной лошадью по дороге, которая шла рядом, возвращалась в начало. Вторая лошадь шла по другой стороне или сама, или её вёл мальчишка примерно моего возраста. Так крутились до десяти пар лошадей.

Вдоль дороги были заранее завезены кучи песка. Через определённое расстояние есть избушки с навесами от дождя, где работники отдыхают и кушают. Работа идет посменно днём и ночью. Те блоки, у которых поверхности достаточно хорошо уже выровнялись, дальше продолжают катить уже по каткам. Голос мне рассказал, что процесс транспортировки идёт достаточно быстро, недели через две все блоки будут у реки. Дальше их везут на деревянных кораблях. Небольшие блоки укладывают на дно одним слоем, если позволяет грузоподъёмность, то по дороге догружают дополнительный груз.

Блоки больших размеров везут полностью погруженными в воду на кораблях, напоминающих катамараны. Сначала в воду на достаточную глубину затаскивают блоки, установленные в деревянные каркасы. На этих каркасах имеются прочные рёбра, выступающие над водой. Потом над каркасом устанавливают корабль и его заполняют водой, при этом он садится на вертикальные рёбра. С помощью клиньев корабль и каркас с блоком соединяют в единое целое. Воду вычерпывают, корабль всплывает, гребцы садятся на свои места, процесс пошёл. Голос рассказывал, что их довозят по рекам до зоны степей, там выгружают, а зимой по снегу везут дальше, теперь уже в санях. На мой вопрос куда, последовал ответ - «откуда ветер дует», что это такое я в то время не понял. В регионе Томска господствующее направления ветров - западное, получается, что камень везли на Запад. А, может, это некая подсказка, что, кто купит, тот туда и везёт, не знаю.

Из всех наших рек, удобных для перевозки блоков по этой технологии, больше всех подходит Чулым, в части, которая течёт с востока на запад. По Оби можно подняться выше, там уже начинается зона открытых пространств, степей. Здесь, возможно, и была база, она может быть и на том месте, где расположена современная Колывань. Там каменные блоки хранились, их готовили для перевозки, здесь их выбирали и покупали купцы (как современная оптовая база). На мой вопрос, почему остальные части блока не обрабатывали по дороге, голос ответил, что камень становится сильно гладким, его плохо крепить, поэтому его много начинает биться по дороге, а так он хорошо закрепляется и его без потерь довозят в целости и сохранности.

После того, как пришло осознание, что со мной произошло, у меня начался зуд проверить, а не дурят ли. Взялся за то, что в то время было для меня ближе всего, проверить, как будет работать модель кувалды из моего видения. У нас в подвале был в обращении самодельный «тёщин молоток», как утверждало местное предание, он остался от зэков, строивших наш корпус. Кувалда была конкретной, на что я был тренированный, и то она мне казалась весьма тяжёлой. Я выбил из неё ручку, установил на фрезерный станок, выбрал внутри полость, но место, в которое устанавливается ручка, не тронул. Изготовил из толстого листа крышку, подогнал её, засверлил в ней отверстие, чтобы пары выходили при сварке. Нашёл на складе стальную дробь, которую применяют в специальных муфтах, засыпал, потом обварил крышку, в конце заварил технологическое отверстие, насадил ручку и пошёл её испытывать.

Дело было уже вечером, возле «скворечника» находились лишние фундаментные блоки. Предварительно проверил, да, от бетонного блока «тёщин молоток» не отскакивает после удара, а буквально прилипает. Конечно, молот стал легче и удобнее, ну, а потом с одного удара я расколол подряд три блока, потом внутренний голос меня остановил. Отнёс инструмент в мастерскую на место. Дня через три-четыре, когда появилось свободное время, решил продолжить изучение «агрегата», а тут выяснилось, что ему, как у нас говорили, ноги приделали. Кто-то попросил дать на время, но никто не помнит кто, стандартная ситуация. Думаю, что кто-то из НИИВН (у них окна напротив) случайно увидел мои «трудовые подвиги» и на экспериментальный агрегат глаз положил. Больше он нигде не всплыл. Сейчас, думаю, доживает свой век, в каком-нибудь гараже или на даче.

Свой утешительный приз я всё-таки получил. Примерно месяца через два, перебирая на кафедре подшивки «Изобретателя и Рационализатора» натолкнулся на заметку, где говорилось, что рационализаторы докопались, если в молоток поместить дробь, то он не отскакивает после удара и т.д., и т.п. Был приведён график, который я собирался получить с помощью Льва Алексеевича. Выпущена опытная партия обрезиненных металлических киянок с внутренней засыпкой, что позволило многократно повысить производительность труда жестянщиков. Примерно так.

Отдельное направление связано с оружием, обучением личного состава и т.д. В отличие от остальных эта тема проявлялась постепенно, фрагментами. Начался этот процесс еще в студенчестве и продолжается практически до сего дня. Помню, курс лекций читала нам на пятом курсе молодая лектор, дочь нашего профессора, которому на втором курсе мы все сдавали сопромат. Курс объединял целый букет дисциплин, включающий основы художественного конструирования, эргономику, производственную и трудовую психологию. Было видно, что она любила свою работу и очень старалась донести до нас как можно больше. В этом курсе я столько много узнал для себя ценного и по-настоящему нового, которое многое упорядочило в моей буйной голове. Фактически этот курс оказался венцом всей моей инженерной подготовки в Томском политехническом институте, а по нашей теме проявились отдельные блоки информации ключевого характера.

Например, я узнал о влиянии особенностей организации психики человека на его трудовую деятельность и их взаимосвязи. На лекции, как будто специально для меня,  лектор приводила пример, когда ведут поединок два вооруженных воина, то каждый из них может в один момент времени выполнять только одно действие. Воин или нападает, или защищается, а выигрывает только тот, кто либо быстрее другого может переходить от одного вида выполняемой работы к другой, либо физически более вынослив. Там я узнал, что существуют люди, их из многих тысяч набирается буквально по несколько человек, которые в силу аномально функционирующей мозговой деятельности одновременно могут разными руками выполнять различные виды деятельности, для них нет различия между действиями левой или правой рукой. Например, этот человек одновременно может одной рукой рисовать рисунок, а другой писать письмо или печатать на машинке, и делать всю эту работу на высоком профессиональном уровне. У всех, кто будет это наблюдать, складывается впечатление, что работают с каждой рукой совершенно разные люди.

В средние века их просто сжигали, считали, что это не дар Бога, а их представителями сатаны, я теперь понимаю почему. Сегодня люди с такими отклонениями тоже выпадают из нормы и их принято считать болеющими одной из разновидностей заболевания под общим названием «раздвоение личности», что в итоге является таким же «цивилизованным» костром инквизиции, в котором теперь реально сгорают их гражданские права. Тут прямо на лекции до меня и дошло, да это ведь и есть ДВУРУКИЕ, о которых мне рассказывал дед, жаль, что к тому времени его уже не было с нами. И стало ясно, почему их всегда было 13 тысяч, буквально на прошлой лекции она рассказывала об известном «эксперименте», который провели в фашисткой Германии. Перед войной там одномоментно уничтожили всех пациентов психиатрических больниц, но буквально через год их количество восстановилось. Оказывается, в общей массе населения процентное соотношение людей с различными степенями психических отклонений остаётся практически неизменным, и зависит только от того, кого на сегодняшний момент общество будет считать психически неполноценными.

Дед был прав, когда говорил, что двуруких отбирали ещё детьми (мальчиками и девочками) по всей стране и воспитывали отдельно, они в свою семью больше никогда не возвращались. Как тогда, так и сегодня детей с различными психическими отклонениями от принятой нормы считают неполноценными. Все знали одно, что эти дети БОГА и  уходят СЛУЖИТЬ БОГУ. Я много раз с различных сторон подкатывал к деду насчёт количества, ответ всегда был категоричным - 13 тысяч, и так было ВСЕГДА. Получается, с учетом жён, детей, стариков и ушедших в запас это была своеобразная каста со стабильной общей численностью 30-40 тысяч человек. Прошедшие соответствующее воспитание, обучение, имеющие глубокие идеологические корни и, вдобавок, сплочённые общим для всех физическим отличием от всего остального населения.

Они выполняли одну из важнейших функций государства, были инструментом реализации различных специальных мероприятий, таких как разведка, контрразведка и всего другого, что подпадает под современный термин «защита конституционного строя». Здесь дед тоже оказался прав, когда говорил мне: «Лютые занимались всем тем, что делало НКВД при Сталине». Однако было коренное отличие, лютые не обслуживали очередного правителя и не были инструментом для сведения счетов внутри правящей элиты. Они не подчинялись правителям и не выполняли их приказы, они служили только БОГУ и были инструментом, который следил за выполнением ЗАКОНОВ БОГА на этой территории. Хотя жрецы и находились в иерархии выше лютых, но они не могли напрямую командовать ими. Лютые были самостоятельны в принятии окончательного решения. Многие особенности в технологии принятии такого решения дошли до нас через казаков, роль и особенность казачьего Круга, как он принимал управленческие решения и т. д. Изучая эти вопросы, вы фактически изучаете, как этот процесс был организован тысячи лет назад у лютых.

По деду выходит, что общая численность населения в зоне ответственности Прародины колебалась в пределах от 10 до 20 миллионов человек. Это по тем временам достаточно много. Такое государство может существовать достаточно долго, оно ведь постоянно не растет, на такой огромной территории будет хорошо сбалансировано по ресурсам и т. д.

Там же в институте начала проявляться информация, как готовили лютых. Начало этого процесса хорошо помню, это было, когда я только начал ходить на академическую греблю. Мы тренировались все вместе и начинающие, и мастера. Конечно, мы смотрели на мастеров, что нас ожидает в ближайшем будущем, как они разминаются, как тренируются. Вдруг я поймал себя на мысли, что некоторые из этих упражнений я уже видел в своих детских снах. Меня поразило, что они совпадают даже в некоторых деталях, моя первая реакция была, наверное, глюки от физического переутомления. На вводной тренировке нам говорили, что от больших физических нагрузок в мышцах наших разнеженных и нетренированных тел будет образовываться большое количество молочной кислоты. У всех начнётся состояние своеобразной ломки. Этого количества молочной кислоты вполне достаточно, чтобы в некоторых головах могли временно начаться слабые галлюцинации. Пугаться их не надо, надо, примерно, через день-два ходить в парную (лучше утром сразу после сна и желательно натощак). Больше потреблять жидкости (молоко, соки, компоты, фруктовый кисель, мочегонные отвары и т.д.), побольше спать и ни в коем случае не прекращать физические нагрузки. Тогда через пару недель всё пройдет без каких-либо последствий.

Однако, примерно через неделю после начала тренировок, когда пик ломки уже прошёл, я проснулся очень рано, часа за два до подъёма. Попытался снова заснуть, в этом пограничном состоянии, когда ещё всё слышишь, но еще крепко не спишь, у меня прошёл «мультик». В котором в том числе показали одно из упражнений, которые делали мастера.  Когда я проснулся, то вспомнил все «мультики», которые мне показывали в детстве, посвящённые разного рода тренировкам, какую-то часть попробую изложить. Можно было списать на глюки, если бы не одно «но», мне показали целую гамму упражнений на развитие силовой выносливости, а у мастеров я видел только одно, как они выполняли кросс. Мы один раз в неделю бегали на время кросс на 14 километров, до 7-километрового столба в п. Предтеченск и обратно. Стартовали все вместе, а мастера дополнительно делали точно так, как в «мультике» - возле каждого километрового столба по 20 раз приседали и 20 раз на кулаках отжимались, но финишировали всегда раньше нас.

Остальные два упражнения мы выполняли уже зимой по снегу, когда набрали силу, чтобы их делать. Второе упражнение необходимо для развития динамической становой силы. Подбираются пары по росту и по весу. При росте 192 см. мой «боевой» вес колебался в пределах 95-97 килограммов, без излишних жировых запасов (они просто не успевали образовываться) и отвисшего живота. Тренеры таких начинающих обзывали «быками», большая сила уже начинает появляться, а ума, как ей пользоваться, ещё нет. Никто не знает, что эти «быки» выкинут в следующий момент, и не только на тренировке.

Помню, была у нас по сравнению со всеми нами невысокая, но какая-то ладненькая одиночница (в смысле ходила на лодке для одного гребца) Оля Пшеничникова. Так она своему милому другу на танцах, в порыве нежности своей ладонью сдавила руку так, что переломила ему обе лучевые кости. Потом их тренер Инесса Михайловна на традиционной разводке перед началом тренировки совершенно серьёзно просила (сам слышал): «Девочки, миленькие, пожалуйста, не обнимайте крепко своих мальчиков, вам их беречь надо». А у некоторых «бычков» фонари сходить не успевали. Примерно через год тренировок мы все, кто остался, как правило, остепенялись.

Продолжим дальше, товарищ становится к тебе спиной, подаёт ноги, ты их обхватываешь за бедра, он свои голени прижимает к твоим лопаткам, а его ботинки торчат у тебя над плечами. Товарищ кулаками отталкивается от земли и с твоей помощью должен взлететь как можно выше, если у обоих хватает силёнок, то он занимает практически вертикальное положение. Если не успеете вдвоём поймать землю на кулаках, то пострадает его нос, что бывало и у меня тоже. Сначала делали по 3 раза, потом дошли до 20 раз, после чего меняемся с товарищем. В итоге стало получаться 20 подходов по 20 раз в подходе, всё делается в достаточно быстром темпе. Помню, весной мы вдвоём уже просто подлетали над землёй в воздух.

Почему так подробно описываю? Потому, что в «мультике», кто был вверху, метал с каждой руки по два метательных ножа (ему хватало времени поразить четыре мишени). В ВДВ Советской Армии такое упражнение делали три воина, двое подбрасывают на сцепленных руках третьего, самого лёгкого. Для оценки «отлично» ему нужно поразить хотя бы одну мишень. Это упражнение (появляется время качественно поработать по нескольким мишеням) сделать вдвоём считается невозможным, как мне пояснили отцы командиры - «потому, что в Боевом Уставе не прописано».

Третье упражнение с виду очень простое, мы его делали в лесопитомнике, часть его  территории занимает сейчас стадион «Буревестник» на окраине Томска. Зимой по глубокому снегу (примерно по колено) нужно было прыгать «зайчиком», причём ваша пятая точка при этом не должна касаться снега. Рядом на лыжах едет тренер и, если за тобой остаётся в некоторых местах утрамбованный снег, тебя ждет штрафной круг. Обратно на исходную позицию возвращались бегом, а это около 100 метров по боковой аллее, она сохранилась. Делали за одну тренировку до 10 подходов. В «мультике» это упражнение делали летом на мелкой воде, до колена, босиком, обнажёнными, и по скользким камням. Задача - прыгать так, чтобы был минимум брызг, как при выпрыгивании, так и при приземлении. У всех на пятой точке привязана белая тряпка, она должна остаться сухой.

Кроме этих упражнений в мультиках показывали ещё и другие, а «фокус» с завязанными глазами из этой серии мне демонстрировал дед ещё до показа всех этих «мультиков». Произошло это тогда, когда был уже принят «зачёт» по моему поведению возле кургана и находящегося возле него источника с мёртвой водой, а мы возвращались домой. По просьбе деда я завязал ему глаза своим шарфом, дело было осенью и было днём уже достаточно прохладно. На всякий случай я его отвернул от себя, чтобы не подсматривал. Затем разложил плоские камни на дорогу, по которой мы шли, помню, зигзагом, по длине своего шага, около десятка камней. Затем дед дал мне свой носовой платок, потому что мы, ребята, эти девчоночьи штучки вообще не признавали. Я туго завернул в него небольшой круглый камешек, вытащил свою личную рогатку, без этого инструмента никакой уважающий себя пацан из дома не выходил. Подошёл к деду, крутанул его несколько раз вокруг, отошел и стал смотреть, что будет дальше. Дед снял с плеча ружьё, одностволка 16`го калибра, как он рассказывал, в 1947 году он её у кого-то по дороге на сало выменял, и с того времени постоянно возил в машине с собой «от лихих людей». Она его не раз выручала. Когда Саша переехал в Полтавщину, эту одностволку забрала милиция, как оружие без документов.

Дед зарядил ружьё, развернулся на то место, где я разложил камни, подошёл к ним. Затем повернулся к ним спиной и пошёл задом, наступая точно на все мои камни. Глядя на всё это, у меня отвалилась челюсть. Стоя на последних камнях, дед как-то весело мне крикнул: «Ну, что стоишь как столб, давай!» Я очнулся, натянул рогатку и выстрелил вверх и немного в сторону от деда. Комочек в полёте начал расправляться, поднялся, думаю, на высоту 8-10 метров. В это время дед, не поднимая головы и ружья, которое он держал стволом вверх, просто повел стволом в сторону, затем выстрелил и попал точно в расправляющийся в полёте платок. Пока я подобрал упавший платок, дед уже снял шарф и щурился от Солнца, оно было уже достаточно низко. Я отдал ему порванный дробью платок. Затем он взял с земли камень, обвязал его крест-накрест платком и забросил камень с платком далеко в траву. По дороге домой мне строго было наказано, всё, что я видел на этой «охоте» никому и никогда не рассказывать. Это он показал только мне и моим детям и внукам, чтобы все мы знали, что всё это можем делать, если только поверим в себя.

В «мультиках» на эту тему было несколько упражнений. Однако, более важным и показательным был итоговый тест, показывающий умение видеть. Он проходил следующим образом: люди заходили в лес, разбредались в разные стороны, завязывали себе глаза и с завязанными глазами должны были выйти из леса. Если перефразировать голос, то «без помощи «клуба» пройти этот тест невозможно». Под «клубом» нужно понимать Род каждого вошедшего в лес. Этот тест показывает, есть ли у тебя связь с твоим Родом и как Род к тебе относится. Если в душе сомневаешься, не веришь в эту связь, нарушаешь законы Рода или Род тебя не считает своим, ты НИКОГДА не выйдешь самостоятельно из леса. Тебя могут найти и вывести только другие. При этом не важно,  сколько тебе лет - 5, 15 или 75. Если кто плутает в лесу, как говорят, «в трех соснах заблудился», то это самый главный признак, что в отношениях со своими предками у него не всё в порядке, они ему не хотят помогать, он для них чужой. Проверять в первый раз одному работает этот тест или нет, не стоит.

Когда голос мне растолковывал суть этого теста, то возникла тема сказки «Маша и Медведь». Обратите внимание, что нужно писать их обоих с большой буквы. Тогда голос сказал, что эта сказка пересказывает нам всем этот тест. Тогда я принял к сведению, но ничего не понял и только сейчас, в процессе написания этого текста, до меня дошло.

Давайте вместе пройдем эту сказку. Сказка начинается с того, что девочка Маша нарушает наставления Дедушки и Бабушки. Никогда не задумывались, почему там нет папы и мамы, да потому, что Дедушка и Бабушка для внучки Машеньки уже представители Рода, которые ещё живы. Почему она заблудилась в лесу, да потому, что нарушила наказы (заповеди, законы) Рода, которые ей давали (наставляли). У кого она  жила, работала (училась мудрости) у Медведя. Медведь - это тотем рода, представляет в нашем мире ту часть рода, которая уже ушла от нас, но продолжают помогать своим потомкам. Обратите внимание, Машенька ведь не сама пришла домой, а её ПРИНЕС на себе Медведь и, самое главное, гостинчиков (пирожков, которые Маша САМА приготовила) передал для Дедушки и Бабушки. А теперь давайте вспомним, что Машенька говорит за спиной у Медведя из короба: «Высоко сижу, далеко гляжу, не садись на пенёк, не ешь пирожок, неси Бабушке, неси Дедушке». Машенька всем нам говорит,  что она теперь уже не та, какой была, когда заблудилась, она стала высокой (выросла), научилась далеко видеть (много ведать). Те пирожки (знания, которые она здесь получила) просит не есть Медведя (не надо забирать их от неё, она не хочет их забыть), а просит помочь эти знания донести до времени, когда она сама станет Бабушкой, а её будущий муж Дедушкой. Теперь она понимает свое истинное предназначение и согласна жить по законам Рода, перейти в Род своего мужа, она теперь понимает, что только она, женщина, может нести Род дальше.

У этой сказки есть два варианта окончания. Первый – собаки прогоняют Медведя, он бросает короб и убегает от Дедушки и Бабушки. Это означает, что Маша не хочет перейти  в Род своего мужа, и не будет соблюдать законы Рода. Когда она станет Бабушкой, Род мужа её к себе не примет, а, как только она родила ребёнка, по законам Рода она покинула и не может вернуться в свой прежний Род. Теперь она и её все потомки,  которые будут идти от неё, помощь и защиту от Родов уже не будут иметь.

Второй – Медведь остаётся в доме у Дедушки и Бабушки, беседует с ними, пьёт чай, а потом возвращается обратно в лес. Это означает, что Медведь принимает Машу в Род, со всеми вытекающими последствиями.

Теперь задача на сообразительность, какой из вариантов этой сказки был переписан, и какие цели преследовались.

В зависимости от того, какой вариант окончания этой реликтовой сказки вы рассказываете на ночь своим детям, тот вариант судьбы Вы им и программируете. Не хочу лукавить, своим детям я рассказывал оба варианта, когда было время и настроение, то шёл второй, а, когда хотелось побыстрее завершить вечерний моцион, шёл короткий – первый вариант. Как говорится, ни одна извилина не шелохнулась, чтобы понять разницу, почему в одних книжках первый вариант, а в других второй. Только, когда стал дедом, то стала доходить разница между этими вариантами окончания сказки, и разница между папой и дедом. Оказывается, есть очень тонкие вещи в воспитании детей, которые донести могут только баба с дедом, а родителям самим этого сделать не дано.

Мало кто понимает, что происходит, когда начинают переписывать сказки. В этом и есть реальная причина отлучения от церкви автора самого крупного вторжения в русские народные сказки. Реальная причина отлучения от церкви автора одного из самых масштабных изменений в сфере народных сказок и заключается именно в этих изменениях. Церковные иерархи Русской православной церкви просмотрели и поздно спохватились, что Лев Николаевич Толстой сотворил с их паствой. Под флагом продвижения грамотности в массы он провёл фактически смысловую кастрацию народных сказок. Он обрубил ментальные родовые корни у всего своего народа.

Не надо считать Толстого Л.Н. единственным ответственным, который по недоумию это всё совершил. Он просто одно из звеньев системы, которая подготовила и осуществила это изменение. Он оказался на острие, своеобразный флаг и только. Некоторые информированные люди называют эту организацию «братством белых масонов», в разное время в неё входили многие крупные деятели Русской культуры, такие как Пушкин А.С., Толстой Л.Н., позднее все Рерихи и др. Организация, которая использовала этих деятелей нашей культуры, прекрасно понимала, что она делает и с какой целью. Именно руками этих деятелей культуры, в сочетание с бездействием РПЦ (сейчас уже не важны оправдания, по какой причине), сбили установленные Прародиной запоры и открыли ментальные двери, в которые к нам вошли революции и в том числе сегодняшний вариант «демократии». Всё это были своеобразные костяшки домино по пути уничтожения нашего народа.

Отдельно нужно остановиться на роли РПЦ, она появилась на крови собственного народа в момент крещения Руси князем Владимиром и нужна была для размывания ментального фундамента, заложенного Прародиной. После операции, в которой участвовал и Толстой Л.Н., надобность в ней такой, какой она была, отпала, и её просто вырезали сразу после Октябрьской революции, и заодно уничтожили всех тех, кто на самом деле честно служил Православной вере. Вы обращали внимание, почему многих высших управленцев государства (князья, цари) Церковь зачисляет в лоно святых по принципу, чем больше за своё правление он уничтожил своего собственного народа, тем более соответствует статусу «святого». Не будем далеко углубляться в историю. Например, царь Николай, получается, что этот управленец получил статус святого по факту за свою трусость и предательство перед собственным народом, как руководителя империи и верховного главнокомандующего, и за прямое способствование этим развязыванию в своей стране гражданской войны.

Вот такие мы с моим дедом Семёном написали сказки. Надеемся, вам они пришлись ко двору.