«Господство» над Природой

Расхожие представления белых расистов о низком уровне развития цветных рас и малых «этнографических» народов есть не что иное, как оправдание безнравственного отношения к ним. Белый человек, взяв в подспорье библию, самовлюблённо возомнил себя единственной и конечной целью Мироздания.

Чем небелые народы «ниже»? На каком таком абсолютном и принципиальном различии пытаются апологеты белой цивилизации построить теорию своего мнимого превосходства?

Снисходительное уподобление тем же Э.Тайлором так называемых дикарей забавным, но неразвитым детям и утверждение, что они уступают по уму и способностям так называемым цивилизованным людям, крайне упрощены и, по сути, ошибочны.

С уществует ли какая-то общая шкала по измерению умственных способностей? Кто её устанавливал? Вообще, Разум – это очень непросто определяемая категория: весьма опрометчиво придавать большое значение количеству очков, оценивающих ответы на вопросы «тестов умственного развития». Из этих тестов вовсе не следует, что цветные или вообще малые народы не такие «умные» и «сообразительные», как белые. Просто их разум хорош для них, но не обязательно он должен быть похож на разум, присущий белым. Нельзя судить об их мыслительных способностях по европейским меркам; это так же нелепо, как сопоставлять кг и км. В своих областях жизни «отсталые» народы проявляют не меньшие способности, чем «передовые» - в своих. В своём древнем природном мире они живут, идеально к нему приспособленные, вовсе не сетуя на свой «низкий уровень жизни»: пониженная требовательность «дикаря» к бытовым условиям есть следствие не его дикости, а его свободы, непосредственности, жизнестойкости, непритязательности и нестяжательства, независимости от «благ» цивилизации и её «религии» ненасытного, нездорового потребления.

Годы жизни среди папуасов Новой Гвинеи, считавшихся отсталыми из отсталых, убедили Миклухо-Маклая в том, что ни физически, ни духовно эти люди не уступали европейцам. Любопытно сравнить живой опыт Маклая с позицией его современника, религиозного философа Владимира Соловьёва, в глаза не видавшего дикарей, но оправдывавшего в своём «Оправдании добра» права христианского Запада на нравственное руководство ими: «Какой-нибудь каннибал сам по себе немногим выше обезьяны…».

Но именно «маклаевский» принцип исследования – беспристрастное – изнутри – наблюдение над жизнью малых племён и народов – освободило в конечном итоге науку от предвзятых оценок их культуры, религии, быта, способностей. И постепенно, шаг за шагом, в научное мировоззрение входило понимание того, что так называемая историческая отсталость этих народов ни в коей мере не предопределялась умственной, а тем паче – нравственной ущербностью их представителей.

Более того, чем глубже наука погружалась в мир этих культур, тем всё призрачнее становился сам принцип отсчёта развитости той или иной культуры только от свершений христианизированной европейской цивилизации.

Достижения этого мира в познании Природы и вписывания в Неё буквально поражали исследователей, причём поражали настолько, что многие из видных учёных стали даже считать его значимее, мудрее, нежели мир цивилизованный. В смысле истинной человеческой культуры эти учёные-натуралисты интуитивно угадывали в дикаре старшего и относились к нему почтительно. Так, например, известный французский геоморфолог, исследователь Африки и Гренландии Жан Малори говорил о том, что после Сорбонны эскимосы стали его вторым университетом, ибо научили его понимать равновесие между человеком и Природой лучше, чем это может сделать европейская наука.

О том же самом, только другими словами, писал П.А.Кропоткин: «Когда Кольбен писал о готтентотах, что «во взаимных своих отношекиях они – самый дружелюбный, самый щедрый и самый добродушный народ, какой когда-либо существовал на Земле» - он дал определение, которое с тех пор постоянно повторяется путешественниками при описании самых разнообразных дикарей. Когда необразованные европейцы впервые сталкивались с первобытными расами, они обыкновенно изображали их жизнь карикатурным образом; но стоило умному человеку прожить среди дикарей более продолжительное время, и он уже описывал их как «самый кроткий», или «самый благородный народ на Земном шаре».

Пётр Кропоткин, князь древнейшего рода, по сравнению с которым династия Романовых выглядит худородной, закончивший Пажеский корпус лучшим учеником, приехал в Сибирь просвещать местные полудикие племена, но, едва познакомившись с ними, сразу же отказался от заблуждения о своём более высоком уровне. Он признал губительность цивилизации для них и стал учиться у тех, кого учить собирался.

А разве В.К.Арсеньев чему-нибудь учил Дерсу? Наоборот, учился у него сам, и запечатлел его светлый образ для всех нас, чтобы и мы, образованные, учились у неграмотного гольда гармонии с Природой и со своей собственной душой.

Говоря о природосообразноети, все эти благородные учёные имели в виду некий, присущий дикарям, врождённый вид познания, интуитивное постижение промысла Природы силою доверчивого симпатического вживания в Неё. В какой-то мере такое проникновенное познание было изначально свойственно всем народам, но они утратили его в ходе «прогрессивного развития». Однако, оно наблюдается иногда ещё у представителей племён, стоящих на «низком уровне развития», т.е. не доросших ещё до нечестивого отношения к Матери-Земле.

Не правильнее ли будет считать духовное развитие человечества регрессом, а не прогрессом?

Запад есть Запад, и Восток есть Восток», - писал Киплинг, - и вместе им не сойтись». И он прав, если под Востоком понимать не только индусов и малайцев, а шире – все противостоящие западной цивилизации самобытные Языческие культуры, основанные на иных, нежели библейские, ценностях.

Несовместимо само мировосприятие колонизаторов и колонизируемых. Первые стремились покорить Природу, а вторые – жить в ладу с Ней. Сегодня даже слепоглухонемому очевидно, что генеральная линия технократической западной цивилизации закономерно завела человечество в тупик. Из тупика выход только один – назад. Назад не в смысле возвращения к доподлинному образу жизни наших предков (это невозможно), а во внимательном изучении и философском осмыслении традиционных культурных ценностей «неперспективных» малых народов, чья жизнь соответствовала законам Природы и естественным склонностям человека.

Их Языческие представления ни в коей мере нельзя считать примитивными, ибо за простотой, незамысловатостью и, казалось бы, наивностью выражения, скрывается глубина прозрения, присущая первобытному человеку, неотчуждённому от Природы. Не случайно именно высокодуховный, культурный, вдумчивый исследователь начинает смотреть на Мир как дикарь: видит себя окружённым со всех сторон волнующими тайнами и сознаёт, что всё вокруг, в сущности – Чудо! Такое мироощущение – начало мудрости. При всей «наивности» Языческой картины Мира, новейшие научные теории в принципе лишь её дополняют и подтверждают: об этом говорят биофизики и биохимики, космологи и астрофизики, геологи и генетики, ботаники и антропологи.

Никакие технические ухищрения не спасут современное человечество от глобальной катастрофы. Но вряд ли оно, с его базарнорыночной философией, сможет обратиться к многотысячелетнему природоведческому опыту язычников-шаманистов и признать их правоту.

Об этом свидетельствуют воззрения даже таких незаурядных людей, как европейские «новые правые» (условное название, т.к. сами себя они так не называют). Не всех, конечно; но один из них, Гийом Фай, восхваляющий «европейскую колониальную эпопею» в своём манифесте «За что мы сражаемся?»  прямо утверждает, что «европейская  цивилизация – это высшая из всех цивилизаций в истории», цивилизация «строителей соборов и конструкторов

ракет». Рождённый ползать – летать не может! Ну и что? Если исходить из способности летать, пришлось бы признать, что наивысшую ступень развития достигли птицы.

Да, белые люди придумали и создали автомобили, самолёты, ракеты, ядерную энергетику, подарили миру вообще всю машиннокапиталистическую цивилизацию: техносферу как «альтернативу» биосфере. И они, считая себя наиболее развитыми в умственном отношении, приводят в доказательство этого то, что именно они изобрели все эти орудия ИСТРЕБЛЕНИЯ ЖИЗНИ.

Это есть доказательство приоритета белой цивилизации в грубой силе и агрессивности. Но это так же и доказательство её бессмысленности, противоестественности и пагубности. Её преступления против Природы и народов не имеют ни нравственного, ни даже логического оправдания. Разве предназначение человека есть война с Природой и людьми? Разве основа Жизни – борьба, а войны – естественное явление?

Неужто идеал человека – это образ насильника, колонизатора, воина-завоевателя, а движет им пресловутая, столь неудачно названная и столь же неверно понятая «воля к власти» «Мужчина создан для войны», - так не мог сказать Заратустра  ….