Взаимодействие гражданского общества с органами власти

Существующие формы взаимодействия институтов гражданского общества России с органами власти (Общественная Палата на федеральном уровне, общественные советы и слушания на региональном и местном уровнях) официально демонстрируют высокие показатели эффективности, в то же время степень доверия населения к ним остается крайне низкой. Участившиеся случаи разрешения социальных и хозяйственных кризисов в регионах методом «ручного управления» (от Пикалево до Пугачева) - путем вмешательства чиновников высшего руководящего звена – свидетельствует о разрыве между отчетностью и реальным положением дел. В то же время такая форма, как народный сход, по закону не требующий разрешения властей, постепенно получил распространение как общественный инструмент выражения недоверия и недовольства действиями (а чаще бездействием) власти, став показателем нарушенного взаимодействия.
Причина в том, что развитие гражданского общества в России инициировано сверху. Его структурные органы в виде общественных советов и проч. формировались административными методами на основе групповых «межкорпоративных» связей. Пораженное социальной аномией постсоветское общество после бурного всплеска перестроечной активности начало выстраивать свою гражданскую позицию ближе к концу первого десятилетия нового века, преимущественно по негативным поводам. При формировании гражданского общества это нормально, негативные поводы объединения всегда поначалу превалируют, помогая социуму узнать силу общественной сплоченности и справиться с вызовами. Затем наступает стадия позитивных поводов, когда уже структурированное общество обращается к созиданию, контролю и творчеству. В ходе процесса возникают некие локусы гражданской активности в виде групп коллег, компаний друзей, клубов единомышленников и прочих коллективов, которые выдвигают общественных лидеров, способных представлять интересы конкретных региональных сообществ в диалоге с властью, оперативно информировать ее о настроениях в социуме и предоставлять обратную связь по итогам управленческих импульсов. Таков стандартный механизм развития гражданского общества.
В России уже на стадии негативных поводов формирующееся гражданское общество столкнулось с тем, что все его «верхние этажи», все институции и точки контакта с властью заняты административным симулякром. Охвативший всю страну симулякр чрезвычайно удобен для власти по причине своей близкородственности до степени полного сращения. В этой связи феномен «гражданского общества сверху» не испытывает никаких проблем во взаимодействии с органами власти. Но возникают проблемы у реального гражданского общества, чье развитие оказывается заблокировано, возникают проблемы у власти, пытающейся получить обратную связь от симулякра, отношения которого с социумом очень опосредованы.
Утрата связи ведет к потере взаимопонимания между властью и обществом. Наиболее остро это сказывается в сферах национальной и социальной политики. Ростки гражданского общества, сталкиваясь с мертвой схемой симулякра, врасти в нее уже не могут. В этой связи всплески общественной активности, зарождающиеся по негативным поводам, изначально получают резко оппозиционный импульс и уже в таком виде доходят до сведения государства, причем чаще всего через адресованные органам власти публичные акты протеста. Симулякр, не имеющий живой связи с обществом, транслирует власти искаженную картину реальности, пока вызревшее возмущение не выльется в формы, граничащие с административной или уголовной ответственностью. В проигрыше остаются все.
Искусственное расщепление гражданского общества приводит к появлению таких феноменов, как Навальный - известный блогер, ставший популярным на волне антикоррупционных интернет-расследований. Еще год назад он отвергал возможность политической деятельности, называя себя гражданским активистом. Но перекрытие связей меж властью и формирующимся гражданским обществом привело к ситуации, аналогичной брожению ферментированной жидкости в закрытом объеме. Реальные активисты не имеют шансов встроиться в систему институтов гражданского общества, оккупированную симулякром, следовательно, для власти они «никого не представляют». Власть же теряет возможности получения обратной связи из первых рук. В итоге конфронтация с обеих сторон и политизация любой гражданской активности в стране. Ситуация просто вытолкнула Навального и Ройзмана в политику. Альтернативой была только капитуляция. Подобные случаи будут повторяться и есть основания полагать, что реальную политическую жизнь России будут определять не 72 зарегистрированные политические партии, а живые движения, формирующиеся вокруг зарекомендовавших себя гражданских, этнических и религиозных активистов. Косвенным подтверждением этого является то, что в программах большинства «официальных» партий в качестве основной цели заявлен не приход к власти, а «содействие» чему-либо. Резонно предположить, что такие партии следует отнести не к политическим институтам, а к симулякру гражданского общества, т.е. структурам, которые выхолащивают политическую и общественную активность, становясь барьером меж властью и населением. Отсюда институты общественного контроля, зарождающиеся на местах чаще всего в ответ на злоупотребления, обречены на нелегкий выбор – стать беззубым придатком солидного, но безжизненного аппарата, или же эффективно работающей частью гражданского общества, которому не остается ничего иного, кроме противостояния симулякру, а затем и поддерживающему его государству.
Партии, выражающие интересы социальных групп, не сформированы, поэтому они становятся все более схожими, как по программам, так и по сути, облику и речам лидеров. В парламенте увеличивается единообразие. Оппозиционной силой, которая необходима для развития, некой отдушиной для реального политического волеизъявления масс сейчас становится поддержка «внепартийных» кандидатов. Другой вариант гражданской активности, сплачивающий общество и более распространенный в регионах – фактор этнического единства. На стадии складывания гражданского общества он подчиняется тем же закономерностям и проявляется также по негативным поводам, которые можно свести к одному – противодействие этнической экспансии.
Первым громким примером послужили события 2005 г. в с. Яндыки Лиманского района Астраханской области. В августе 2005 г. в результате массовых беспорядков, в которых участвовало около трехсот человек калмык и чеченцев, был убит один, шестеро ранены, сожжены шесть домов и десять автомобилей. Более тысячи сотрудников УВД и военнослужащих ВВ были задействованы для пресечения погромов и восстановления общественного порядка.
Данным событиям предшествовала не только преступная деятельность ряда лиц, но и воспринятые общественностью как несправедливые действия правоохранительных органов и суда по пресечению этой деятельности. Началом развития конфликта следует назвать 22 февраля 2005 г., когда трое чеченцев в состоянии алкогольного опьянения совершили масштабный акт вандализма на сельском кладбище. Калмыцкая община потребовала выселить из Яндык родственников этих лиц, чеченцы ответили угрозами расправы. Несмотря на жалобы в сельсовет и участковым уполномоченным, никаких мер принято не было.
Решение суда, оправдавшего вандалов, не было понято общественностью, и калмыки выступили за выселение всех чеченцев.
В ночь на 16 августа 2005 г. чеченцы устроили рейд по калмыцким домам: врывались в жилища, избивали хозяев, 24-хлетнего молодого человека убили выстрелом в голову. 18 августа собравшиеся на похороны родственники (более 100 человек) пошли громить дома чеченцев. 19 августа к селу выдвинулись автомобили с чеченцами из Лиманского и других районов области. Силами сотрудников МВД разрастания конфликта удалось избежать.
Таким образом, конфликт развивался в течение полугода, оставляя возможность его предотвратить на любой стадии. Руководители на местах бездумно-привычно следовали сохранившейся с советских времен установке на затушевывание национальной подоплеки конфликта, игнорировав высокую степень этнической сплоченности сторон. Резонно предположить и коррупционную составляющую в судебном решении, предопределившем развитие событий.
Исследовав другие получившие широкую огласку случаи (в селе Харагун Иркутской области в мае 2006 г., г. Кондопоге Республики Карелия в августе 2006, в Ставрополе в мае 2007 г. и мае 2013 г., в Москве на Манежной площади 11 декабря 2010 г., в поселке Демьяново Кировской области в июне 2012 г., в городе Пугачеве в июле 2013 г., в Бирюлево в октябре 2013г.), можно построить общую схему их развития:

Существующие «институты гражданского общества» показали свою тотальную неэффективность не только в предупреждении или урегулировании событий, но даже и в своевременном информировании властей об их развитии. Силовое подавление таких конфликтов полицией и «разруливание ситуации» на местах федеральными чиновниками - свидетельство отрицательных социальных результатов управленческих решений.
Погром в Яндыках открыл непрерывающуюся уже в течение 9 лет и нарастающую по частоте цепь подобных случаев (здесь указаны лишь немногие), каждый из которых серьезно роняет политический престиж власти. Принципиальное тождество эксцессов, происходящих на периферии и в федеральном центре (показательно сходство причин событий в Яндыках и выступления на Манежной площади), наводит на мысль о том, что существующие схемы государственного управления не справляются с ситуацией. О взаимодействии власти и гражданского общества не приходится говорить, отсутствует элементарное взаимопонимание.
Научный анализ проблемы развит относительно слабо вследствие недостатка объективной информации и политической конъюнктуры, отрицающей взаимосвязи событий и сводящей их либо к конфликтам на бытовой почве, либо к ксенофобии или подрывной деятельности.
Таким образом, вопрос об оценке системы общественного контроля и взаимодействии институтов гражданского общества с органами власти на региональном и местном уровнях, поднимающийся Общественной Палатой, несостоятелен по причине отсутствия связи этих «институтов» с гражданской активностью. Курс на конструкцию удобного и идеологически стерильного гражданского общества на основе старых схем бесперспективен. Государству и обществу надлежит найти новые точки сборки. Стратегия ясна: демонтаж симулякра, признание и широкое рассмотрение национальной проблематики, переориентирование власти на взаимодействие с растущим снизу реальным гражданским обществом, взаимодействие с его лидерами, далее по списку:


Д.Ю. Алтуфьев.
Правая Платформа

Логин:

Пароль:

Забыли пароль?