Меню
Ленин был махровый еврей
4 мая 2012
8547
0
Misteryo-
Функционал
Мысль о допустимости еврейского следа у вождя мирового пролетариата как-то невзначай вырвалась впервые у революционного солдата Беклемишева из рассказа Бабеля «Соль». Отвечая на обвинение в поддержке «жидов» Ленина и Троцкого, солдат Беклемишев что называется сходу отверг самое предположение о еврействе Троцкого, но относительно Ленина определенно этого опровергнуть не мог. Похоже, что поиски у Ленина «еврейского следа» вовсе в народе не прекращались.
В первые послевоенные годы по Киеву среди евреев на руках ходила сомнительная машинописная копия, свидетельствовавшая о еврейском происхождении деда Ленина – Александра Бланка, сына житомирского еврея «Мойшки Бланка». Через несколько лет выяснилось, что копия подлинная. Документ нашли в житомирском архиве и организовали утечку информации евреи – работники архива. Имели место и серьезные попытки официально обнародовать эту информацию. В 1933 году сестра Ленина Анна Ильинична, имея на руках подлинные документы о докторе Бланке, обратилась к Сталину с предложением предать их гласности. Полностью ее письмом мы не располагаем, но отдельные выдержки из него известны. Анна Ильинична писала, в частности, что факт еврейских корней у Ленина «является подтверждением данных об исключительных способностях семитического племени, что разделялось всегда Ильичом… Ильич высоко ставил всегда евреев». Автор письма полагала, что публикация этого материала «может сослужить большую службу в борьбе с антисемитизмом». Как и следовало ожидать, генсек в публикации материалов отказал. Партруководство стремилось сохранить в массах образ ЛЕНИНА как стопроцентного чистокровного великоросса. Незадолго до смерти Анна Ильинична снова писала Сталину. Она отмечала, что Ленин высоко ценил ее (еврейской нации ) революционность, ее «цепкость» в борьбе, противопоставляя ее более вялому и расхлябанному русскому характеру». И снова последовал решительный отказ.
Поднять завесу над еврейским прошлым вождя пыталась известная писательница Мариэтта Шагинян, но ее книга о семье Ульяновых была быстро изъята, а сама она ошельмована за «искажение представления о национальном лице Ленина – гения человечества, выдвинутого русским народом и являющегося его национальной гордостью». Сочинители этой резолюции, конечно, хорошо понимали, что никто не собирался превращать Ленина, русского человека, в еврея. Речь шла лишь о правде его происхождения. Ленин всегда чувствовал себя русским, а семья Ульяновых и по воспитанию, и по культурной традиции, несмотря на разнонациональные корни, всегда была русской, точно так же, как русскими считали себя отнюдь не чистых славянских корней Пушкин и Лермонтов, Дельвиг и Пестель, Даль и Блок. Правда Ленин никогда не грешил квасным патриотизмом, имел критический взгляд на русскую историю, а также на русский национальный характер, видел и критиковал его изъяны, что практически делали все классики русской литературы и лидеры общественной мысли. Что касается национальных примесей у русского правящего класса, то общество воспринимало их спокойно, как должное, в паспортах указывалась не национальность, а вероисповедание. Историк Д.Волкогонов прав, когда пишет «В происхождении Ленина слышен голос русской судьбы – славянское начало и азиатские просторы, еврейский элемент национального интеллекта, немецкая, западная культура. От этого никуда не уйти, да и уходить не надо».
Закономерен вопрос: в какой мере «еврейский след» сказывался на практической деятельности Ленина-политика, признанного вождя партии и государства? Установить такую взаимосвязь достаточно сложно.
Известно, что он всегда был среди защитников еврейского равноправия. Еще до революции, в начале 1914 года им был тщательно подготовлен для внесения в IV Государственную Думу законопроект о национальном равноправии. Главное место здесь отводилось отмене всех ограничений в отношении евреев. В той накаленной шовинистической обстановке это был достаточно смелый шаг. Проблемами еврейского равноправия Ленин занимался и в послереволюционные годы. Он боролся с погромной агитацией и антисемитским движением, и достаточно круто. Не оглядываясь назад и не устанавливая никаких квот, Ленин привлекал к сотрудничеству евреев-единомышленников. Их было немало – Свердлов и Зиновьев, Радек и Склянский, Лозовский, Литвинов, Иоффе и др. Троцкому после Октября он предложил даже пост главы советского правительства, от чего тот благоразумно отказался, убедив Ленина, что страна не поймет такого шага. Нельзя, конечно, забывать, что несравненно большее число представителей еврейской элиты находилось в стане противников Ленина – у меньшевиков, эсеров, в либеральных партиях. По свидетельству Н.Крупской, Ленин в течение всей жизни тяжело переживал разрыв с Юлием Мартовым, соратником по «Искре», одним из самых блистательных умов российской социал-демократии. Все это можно, конечно, занести Ленину в актив, но увязать с его еврейскими корнями – только условно.
Следует признать, что Ленин весьма поверхностно был знаком с жизнью российского еврейства. Он не видел собственными глазами черты оседлости, задыхающихся еврейских местечек, кровавых еврейских погромов, за делом Бейлиса он следил только по газетам. Стоит ли удивляться, что его суждения о путях решения еврейского вопроса порой выглядели умозрительно, абстрактно. Чего стоили, к примеру, его утверждения о «безнадежности» еврейской национальности и отсутствия у нее будущности. В годы, предшествовавшие мировой войне, Ленин упорно развивал теорию «ассимиляции» евреев, как магистрального решения еврейского вопроса в России. По его логике, растворившись среди русских и других наций, евреи смогут передать им свою революционность и свой интеллект. Возможно, Ленин вспоминал тогда своего деда-доктора Бланка, передавшему ему – русскому интеллигенту – частицу еврейской «хохмы». Спору нет, ассимиляция подтачивала и подтачивает тело еврейского народа, но он все еще живет и рассчитывает на будущее. К тому же ассимиляция – двусторонний процесс, и проблема национальной несовместимости отнюдь не снята с повестки дня.
До сих пор непостижимо то ожесточение, с которым Ленин боролся с Бундом – массовой еврейской социал-демократической организацией, насчитывавшей в 1903 году больше членов, чем вся РСДРП. Как убежденный централист, Ленин был непримирим к вполне понятному и оправданному «автономизму» Бунда. Но конфликт был глубже – Ленин считал ненужным и вредным самое существование Бунда, отвлекавшего, как он полагал, еврейских трудящихся от общероссийского революционного процесса. А их участие в этом процессе Ленин оценивал по самой высокой шкале. В упомянутом письме Сталину Анна Ильинична писала: «Он (Ленин) указывал не раз, что большая организованность и крепость революционных организаций Юга и Запада зависит как раз от того, что 50 процентов их составляют представители этой (еврейской) национальности».
К концу первого десятилетия нового века от большевиков практически отвернулось большинство национальных социал-демократических организаций страны. Более привлекательными, чем ленинская концепция «ассимиляции», оказались идеи австрийских социал-демократов Бауэра и Реннера, выдвинувших программу культурно-национальной автономии. Она удачно сочетала национальные интересы всех национальностей в условиях государственного единства и опиралась на понимание «нации» как культурной общности, не связанной с землей. Ленин развернул шумную кампанию против «австромарксизма», объявил культурно-национальную автономию «националистической», но борьба была проиграна. Поддержка австрийских реформаторов превратилась в России, по словам самого Ленина, в настоящую «эпидемию». Вышедшая весной 1913 года в журнале «Просвещение» статья Сталина «Национальный вопрос и социал-демократия» (потом – «Марксизм и национальный вопрос») мыслилась как ответ на вызов «австромарсксизма» и его российских сторонников, но цель эта тоже достигнута не была.
Автором этого опуса Сталин стал чисто случайно. В конце 1912 года он нелегально перешел границу (специалисты «по Сталину» утверждают – не без помощи «охранки», и появился в Австрии, у Ленина. Как национал, Коба оказался удачной фигурой для авторства подобной статьи. Но «чудесный грузин» не знал немецкого языка и не имел писательского опыта. Ему была оказана помощь. Н.Бухарин собирал все «австрийские» материалы и делал переводы. А Трояновский, партийный журналист, на квартире которого в Вене жил и «творил» Коба, тоже не сидел без дела. Но решающий вклад в подготовку статьи внес сам Ленин. Троцкий в своей книге «Сталин» подробно анализирует всю эту «механику», сопоставляя сталинские и ленинские формулировки, как и саму логику изложения. «Работа, – писал Троцкий, – полностью внушена Лениным, написана под его ближайшим руководством и отредактирована им строка за строкой». И все же, созданный такими коллективными усилиями труд оказался, по характеристике известного историка Леонарда Шапиро, «довольно примитивным». Редактор «Просвещения», учитывая «сырость» рукописи и спорность ряда ее положений, предложил напечатать ее как дискуссионную, но Ленин резко запротестовал, расценив это предложение как уступку «бундовской сволочи». Выход статьи «Социал-демократия и национальный вопрос» прошел почти не замеченным, не прибавив Ленину ни союзников, ни авторитета. Примечательно, что впоследствии Ленин никогда не ссылался ни на эту статью, ни на данное там т.н. сталинское определение нации. Вероятно ему было досадно за этот неудачно разыгранный «теоретический фарс». Социалистический орган «Наша заря» (5,1914) писал по этому поводу «Марксисты лагеря В.Ильина (псевдоним Ленина) ведут усиленную атаку против культурно-национальной автономии, игнорируя всю важность еврейского вопроса в России, вследствие чего бессознательно действуют на пользу той самой реакции, с которой ведут постоянную борьбу». Здесь просматривается прямое обвинение в «антисемитизме наоборот».
Конечно, история все расставила по своим местам. Ленин в который раз стал заложником «романтического интернационализма», выдавая желаемое за историческую закономерность. Бундовцы оказались жертвами «приоритета классового над национальным». Не получив должной поддержки еврейской элиты, ушедшей в русские партии, они, в конечном счете, пополнили сталинские лагеря смерти, а еврейская масса, влившаяся, по призыву Ленина, в ряды борцов за «общую революцию», после «глотка свободы» в 20-30-х годах, оказалась беззащитной перед надвинувшейся на нее стеной непонимания и ксенофобии.
Расскажи в социальных сетях:
Какие эмоции у вас вызвала публикация? (УКАЖИТЕ НЕ БОЛЕЕ ДВУХ ВАРИАНТОВ)
Комментариев - 0
Информация
Если вы впервые на сайте то вам необходимо:
Если ранее вы были зарегистрированы в социальных сервисах то вам необходимо:
Если вы зарегистрированы на сайте то:
Важная информация для новых (не зарегистрированных) посетителей
Если вы впервые на сайте то вам необходимо:
Если ранее вы были зарегистрированы в социальных сервисах то вам необходимо:
Если вы зарегистрированы на сайте то:
