О христианизации Ростова и Новгорода

 РОСТОВ - ПОЛТОРА ВЕКА ПОСЛЕ КРЕЩЕНИЯ

Первых епископов, Федора и Илариона, местные язычники встретили так "ласково", что преосвященные отцы попросту сбежали из гостеприимного города.
Об этом пишет житие их преемника Леонтия, а Киево-Печерский Патерик называет Леонтия "первопрестольником" - то есть, видимо, первые епископы толком и не вступали в руководство епархией.

Тот же патерик сообщает, что Леонтия после многих мучений, убили неверные - так что и его проповедь трудно назвать вполне успешной. Вполне вероятно, что он попался под руку как раз сподвижникам двух волхвов, которые развернулись от Ярославля до Белоозера.

За Леонтием последовал Исайя, про которого говорится, что он насаждал христианство и сокрушал идолов (на дворе, на минуточку, самый конец 11 века). Скончался он в 1090-м году, ровно через сто лет после первых попыток Феодора войти в непокорный Ростов. Сразу же после его смерти волхвъ ӕвисѧ Ростовѣ . иже вскорѣ погъıбе 

Но и после него было не всё ладно. Во-первых, заступивший после него Ефрем управлял епархией только до 1119 года, а следующий епископ пришёл в Ростов  только после смерти Ефрема в 1147. Сколько "пребывало стадо христово без пастыря", считайте сами. Более того, за полвека жители Ростова исхитрились... забыть, где лежит гроб предыдущего епископа (а что случилось с теми, кто хоронили теми, кто был на похоронах?), и только в 1160 (!) году "мощи" Исайи были "обретены" при строительстве нового собора.
Старый, где и был похоронен епископ, почему-то сгорел...

Вот такие были упрямые ростовчане. Полтора столетия, считая, отпинывались от новой веры.

Особо пикантно, что, ещё до того, как отказать в визе Феодору, ростовские дружинники помогали крестить Новгород Добрыне и Путяте. Такие вот чудеса в решете.

Ну и ещё одно обстоятельство. Всё вышесказанное позволяет мне присоединиться к исследователям, датирующим известную эскападу Авраамия против идола Велеса не ранее середины XII века. Определение из жития Авраамия в Ростове не все еще приняли Святое Крещение вряд ли может быть отнесено к городу, то прогоняющем, то убивающему наставников в христовой вере. Действия "сына благочествиых родителей" Авраамия явно описывают добивание противника - русского "идолопоклонства" - в стенах города, а не первые бои за Ростов .

Фреска монастыря Иоанна Богослова в Ростове. Изображает уничтожение Авраамием изваяния Велеса полученной от Иоанна "тростью".

 ХРОНИКИ ХРИСТИАНИЗАЦИИ НОВГОРОДА

В Новгороде, конечно, прошло все глаже, чем в Ростове, но всё же - не так молниеносно, как последние лет двадцать полюбили утверждать борцы с "рыбаковским двоеверием".

Начнём, конечно, с классики

В Новгороде люди, проведав что Добрыня идет крестить их, собрали вече и поклялись все не пустить в город и не дать идолов опровергнуть. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли на него с оружием, и хотя Добрыня прельщением и ласковыми словами увещевал их, однако они и слышать не хотели ивыставили 2 камнеметательных орудия великих со множеством камений, поставили на мосту, как на самых настоящих врагов своих. Высший же над жрецами славян Богомил, из-за сладкоречивости нареченный Соловей, строго запретил люду покоряться. Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, учили (44) людей, насколько могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, как апостол сказал, явится безумием и обманом. И так пребывали два дня, несколько сот окрестив. Тогда тысяцкий новгородский Угоняй, ездя всюду, вопил: "Лучше нам помереть, нежели богов наших отдать на поругание". Народ же оной стороны, рассвирепев, дом Добрынин разорил, имение разграбил, жену и некоторых родственников его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята (45), муж смышленый и храбрый, приготовил ладьи, избрав от ростовцев 500 мужей, ночью переправился выше града на другую сторону и вошел во град, и никто ему не препятствовал, ибо все видевшие приняли их за своих воинов. Он же дошел до двора Угоняева, оного и других старших мужей взял и тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же стороны оной, услышав сие, собрались до 5000, напали на Путяту, и была между ними сеча злая. Некие пришли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан грабили. Наконец на рассвете Добрыня со всеми кто был при нем приспел и повелел у берега некие дома зажечь, чем люди более всего устрашены были, побежали огонь тушить; и тотчас прекратилась сеча, и тогда старшие мужи, придя к Добрыне, просили мира.

N. Идолы сокрушены. Сожаление об идолах. Крещение Новгорода. Кресты на шее. Новгород мечем крещен. Добрыня же, собрав войско, запретил грабежи и немедленно идолы сокрушил, деревянные сжег, а каменные, изломав, в реку бросил; и была нечестивым печаль велика. Мужи и жены, видевшие то, с воплем великим и слезами просили за них, как за настоящих их богов. Добрыня же, насмехаясь, им вещал: "Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них можете надеяться получить?" И послал всюду, объявляя, чтоб шли на крещение. Воробей же посадник, сын Стоянов, который при Владимире воспитан и был весьма сладкоречив, сей пошел на торжище и более всех увещал. Пришли многие, а не хотящих креститься воины насильно приводили и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. Тогда многие некрещеные заявили о себе, что крещеными были; из-за того повелел всем крещеным кресты деревянные, либо медные и каперовые (сие видится греческое оловянные испорченное) на шею возлагать (46), а если того не имеют, не верить и крестить; и тотчас разметанную церковь снова соорудили. И так крестя, Путята пошел к Киеву. С того для люди поносили новгородские: Путята крестит мечем, а Добрыня огнем.

Но огнём и мечом крещение Новгорода не только не закончилось - оно разве что началось.

Я уже приводил свидетельство из "Слова невежам о посте", опубликованного Гальковским
В этом древнерусском памятнике, помимо прочего, описывается приготовление плохими христианами в Великий четверг бани для «Навий» – мертвецов. По мысли автора «Слова», баней и поставленной в ней трапезой тешатся бесы, утверждая, что не видели такого почитания и в своих "законных охотничьих угодьях", за пределами христианского мира: «Мы же походили по болгаром, мы же по половцем, мы же по чуди, мы же по вятичем, мы же по словеном».

Конечно, тут речь идёт о "анимизме", "культе духов" и пр. Но... при том нельзя упустить из виду и другой факт - два крупных этно-политических объединения восточных славян - вятичи и собственно словене, жители Новгорода и Новгородской земли - перечислены в ряду народов, в о о б щ е внешних христианскому миру, столь же далёких от православия, как кочевники-половцы. Упоминание последних - датирующий момент, как известно, половцы вышли к русским границам в конце XI века. От Добрыни и Путяты прошло почти сто лет.

Это сообщение источника позволяет лучше понять ситуацию с выступлением волхва. датированным летописью 1071 годом.

иць ⁵⁵ бѣ волхвъ всталъ ⁵⁶ при Глѣбѣ Новѣгородѣ ⁵⁷. гл҃ть бо людемъ творѧсѧ акъı Бъ҃ .[и] ^И многъı пре/л.61/льсти мало не всего града . гл҃щеть ⁵⁸ бо ӕко проповѣдь ⁵⁹всѧ . и хулѧ вѣру х^с̑ьӕнскую гл҃ашеть ⁶⁰ бо . ӕко переидупо Волхову ¹ предъ всѣми . и бъı^с̑ мѧтежь в градѣ ². и вси ӕша ³ ѥму вѣру . и хотѧху погубити ⁴ єп^с̑па . єп^с̑пъ же вземъ кр^с̑тъ и ѡблекъсѧ ⁵ в ризъı ста ⁶ ре^ч̑ . иже ⁷ хощеть вѣру ӕти волхву то да идеть за нь . аще ли ⁸ вѣруєть кто то ко кр^с̑ту ⁹ да идеть . и раздѣлишасѧ надвоє . кнѧзь бо Глѣбъ и дружина ѥго идоша и сташа оу єп^с̑па . а людьє вси идоша за волхва .

Как видим, при первом же появлении харизматического лидера огромный город, центр епархии, целиком отпадает от христианской веры, что вполне коррелирует с оценкой, данной словенам "Словом о посте"..

"Беседу" князя Глеба с волхвом я уже рассматривал - она явно носит характер дидактического рассказа фольклорно-литературного происхождения, её историческая ценность крайне сомнительна. Учитывая последующую (?) печальную участь как Глеба. так и епископа, можно даже присоединиться к Игорю Яковлевичу в его сомнениях - не имеет ли столь же литературно-назидательных истоков и гладкое окончание летописного эпизода с волхвом - "людье разыдошася".

Разумеется, время работало не на язычников - христианизация шла вперёд.

Но ещё лет через восемьдесят после тёмной трагедии волхва, Глеба и епископа Феодора, "вопрошание Кириково" среди "рабочих моментов" деятельности новгородских священников упоминает креещение взрослого - не младенца! - славянина. То есть некрещёные взрослые славяне для Новгорода - повторюсь, епархиального центра, крупнейшего города русского севера тех лет сенсацией, скажем так. отнюдь не были

Огласительные молитвы для болгарина, половца и чухонца совершать в продолжение сорока дней пред крещением; в эти дни оглашаемые должны поститься и выходить из церкви по окончании литургии оглашенных. Для славянина то же самое продолжать только восемь дней, а для малого дитяти совершать все разом, хотя и лучше было бы продолжать несколько дней.

В 1227 году в Новгороде появились четыре волхва, и тут как раз и обнаружились успехи христианизации, достигнутые между XI веком и XIII.

6735
Того же лъта съжгоша вълхвы 4, творяхуть е потворы дѣюще, а Богъ вѣсть и съжгоша ихъ на Ярославля дворѣ.

Никоновская летопись рассказывает об эти событиях подробнее, подчеркивая, что схваченные волхвы были приведены "на архиепископ двор" - что намекает на вполне ожидаемую инициативу церковных властей в казни "волхвов, ведунов и потворников". Сама эта реакция мешает в данном случае воспринять летописных волхвов, как "просто колдунов" - ибо колдуны, знахари и тому подобные "ритуальные специалисты" и полтысячи лет спустя после новгородских событий были вполне заурядной "деталью пейзажа" России, и ни сам факт их появления, ни расправа с ними - вплоть до Екатерины II колдовство в России считалось уголовным преступлением, самосуды же происходили и в ХХ веке - не могли считаться событием, достойным занесения в летопись. Особо стоит заметить и некоторое сомнение новгородского летописца "творяхут е потворы деюще, а Бог весть" - разумеется, если бы волхвами были названы колдуны, то "потворы", то есть чары, ими совершаемые. подразумевались бы по определению.

Возможно, с этим выступлением волхвов как-то связано Новгородское граффити на стенах святой Софии, содержащее, скорее всего, "чёрный" заговор - с упоминанием языческого погребального обряда, кстати.

Как ни удивительно, и это не было концом новгородского язычества - ещё в середине XIV века неизвестный автор обращался к ним с обличениями

За то гнев Божий на вас мечет, язычники. Так что покайтесь в том беззаконии! 

Таким образом, представленная письменными источниками история противостояния старой и новой религии в Новгороде достаточно любопытна и показательна. Фактическое обращение в христианство большинства жителей Новгорода - НЕ сельской округи! - судя по ним, пришлось уже на XII век.

Лев Прозоров