Почему советские не любят «сытых»: сытый значит свободный

 Читаючи фейсбук, я наткнулся на очередное рассуждение о «булкохрустах» (симпатизантов исторической России).

И подумалось мне вот о чём.

В России (в отличие от всего мира – именно всего) главной проблемой до сих пор является еда: все думают только о том, как бы поесть. При этом еда в России омерзительного вкуса, «говняная» (даже по сравнению с украинской), причём делают её такой специально, именно для России – из тех же соображений, по которым омерзительна на вкус тюремная баланда. В сочетании с уничтожением русской национальной кухни пищевой вопрос остаётся главным и основным.

Разумеется, по мировым меркам это смешное дикарство. Но Россию сознательно опустили до уровня оголодавших и осатаневших от говённой еды дикарей, так что «всё правильно».

Это всё банально и очевидно. Но интересно, как пища (во всём мире давно уже «не проблема») вылазит на уровень СИМВОЛОВ. Причём в сознании совершенно определённого слоя граждан – бывших и нынешних советских людей.

Здесь придётся снова обратиться к теме «советского человека». Если брать её в социально-экономическом разрезе, то советский – это «который против богатых» (напоминаю, что официальной целью большевицкой революции было именно уничтожение богатых – прежде всего финансово, но вообще-то обладателей любого капитала, включая культурный.)То есть это человек, ненавидящий тех, кто сам хорош и живёт хорошо. При этом сам он – мразь, хорошо жить он тоже неспособен, и знает з собой это. Он хочет именно того, чтобы все жили плохо, погано, говняно. Он ненавидит богатых, он ненавидит образованных, он ненавидит знатных, и, в конечном итоге, он ненавидит СЫТЫХ. (Как советские выражаются – «сытеньких».) Разумеется, это не мешает ему самому жрать в три глотки, но ведь сытость – это прежде всего психологическое состояние. Благородный человек может умирать от голода, но вести себя как сытый. Советский человек может лопаться от жира, но он всегда будет ощущать неутолимый голод, даже физический (на самом деле психологический).

Поэтому для советского человека еда – это нечто сверхважное. И именно символы, связанные с едой, его страшно возбуждают, нервируют, будируют.

В настоящий момент таких символов два. Это Колбаса и Булка.

Колбаса – это символ эмиграции, символ тех, кто выбрал лучшую долю и не стал подыхать в советско-постсоветском говне. Разумеется, о большинстве тех благ, которые эти люди получили за границей, совок не имеет никакого представления. Но вот то, что за границей есть еда, и она вкусная – это он очень хорошо понимает. Символом этой вкусной еды является для него, конечно, не какой-нибудь там лангуст (советскому такое и не положено понимать), а самое вкусное, что совок когда-либо едал: КОЛБАСА. О, колбаса! Это предельная точка пищевого блага, которую советский человек вообще способен воспринять. Соответственно, эмиграция для него – «колбасная». Колбаса – символ Заграницы, одновременно почитаемой (потому что там живут Иностранцы, истинные хозяева совков) и ненавидимой - потому что там прячутся беглецы из советского ада, проклятые колбасные эмигранты.

Но как не ненавидима Колбаса, ещё больше они ненавидят Булку – разумеется, Французскую. Случайно появившаяся в песенке, Булка буквально переломала и перепахала им мозги. С чего бы? Да потому что случайная фразочка «хруст французской булки» оскорбляла сразу несколько советских святынь, и оскорбляла очень удачно.

В уродливом советском сознании, низведённом советскими голодоморами, блокадами и лагерями на уровень какого-нибудь пятнадцатого века, «хлеб всему голова». Дрянная, дешёвая еда бедняков, до сих пор пользуется у несчастных советских уродов особым почтением, это Главная Пища – за что их, впрочем, можно извинить, они всю жизнь проломались буквально «за хлебушек». Однако «французская булка» - это хлеб «праздничный», и к тому же «заграничный» (она же «французская») и «буржуазный» (другое название этой булки – «городская»). Это УЖЕ бесит. А то, что её можно вот так свободно ломать - в Белом Мире хлеб не режут ножом, а именно ломают, как, впрочем, и в Белой России (достаточно посмотреть на этимологию слова «ломоть» или «преломить хлеб») – советских выбешивает: кто ломает хлеб, тот непочтительно относится к крошкам, а советский должен языком слизывать каждую крошку. В военное время хлеб резали не то что ножом, а ниткой – чтобы черняшка со жмыхом не крошилось. Поскольку же именно военное время – то есть голодовка, каторжный труд и близкая смерть за плечами – и есть норма жизни совка, он не может перенести саму мысль, что хлеб может быть белый, с корочкой, и его можно и нужно ломать руками. (Кстати: советским пищевым калекам гебешники даже псевдорусские пословицы придумали: «кто ломает хлеб – тот судьбу ломает» и тыры-пыры.)

Но это всё лирика. Я же начал это писать по причине сугубо практической. А именно: учитывая вышеуказанные обстоятельства, создать несложные графические символы, которые могли бы быть полезны для идентификации соответствующих категорий интернет-сообществ и отдельных пользователей. Которые можно было бы брать себе на аватарки, выставлять в качестве графической дразнилки и т.п.

Понятное дело, для белых и эмигрантов соответствующими символами могут стать Французская Булка и Колбаса (думаю, варёная). Примерно вот так:

Проблему представляет собой пищевое знамя собственно красных. Я их не люблю, но не имею цели оскорблять, так что обглоданную кость или миску с баландой рисовать считаю излишним. Но вот что можно считать "советской едой" - это вопрос. Пока что, в качестве компромиссного варианта, я поставил избражение банки рыбных консеровов:

Но это не очень хорошее решение, и я прошу помощи коллег: что бы такое нарисовать, чтобы советским было не слишком обидно, но что однозначно указывало бы на них?

Буду также рад иным дизайнерским предложениям в этой области. Я всё-таки не художник, и нарисовать что-то толком не могу. Если кого заинтересует - буду рад и постараюсь распространить.

Константин Крылов