Религиозные корни дарвинизма: Кто вместо Бога у эволюционистов?

Конечно, можно предполагать и иную версию – космический десант – своего рода космический «Ноев ковчег». Животных завозят партиями на Землю инопланетяне. Но, если рассматривать в целом, земные животные очень хорошо приспособлены к различным местам обитания нашей планеты – экологическим нишам. Поэтому эту версию мы не будем рассматривать.

Остается другой вариант: на Землю живые существа попадают сразу в завершенной форме – разумными. Однако разумными они здесь остаются недолго… (но об этом мы поговорим чуть позже). Откуда попадают – это пока загадка.

Вероятно, космос плотно заселен. Недавние открытия астрономов, при помощи орбитального телескопа «Хаббл», обнаруживших десятки экзопланет – тому подтверждение. По статистике – каждая звезда на небе имеет планетные системы. Планет, по крайней мере, не меньше, чем звезд!

Можно предполагать, что разумная жизнь в космосе не просто имеется. Она во много раз превосходит земную по уровню своего развития! Ведь Вселенная намного старше, чем Земля!

Это заставляет нас более пристально вглядеться в теорию эволюции.

И в самом деле, эволюционизм вырос из средневековых представлений о мире, в центр которого помещалась наша Земля (геоцентризм). Из этого видно, что теория Дарвина является логическим продолжением теории сотворения, когда Бог лепит живые существа из глины (праха земного).

В отличие от креацианистов, эволюционисты полагают, что живые существа сами выползли (сэволюционировали) из земли, и побудил их к тому закон Природы или Естественного Отбора. Из этого видно, что закон этот является слабо закамуфлированным синонимом Творца.

Недаром Ч. Дарвин в своих первых набросках теории Эволюции писал о разумном Существе (с большой буквы), которое заботится о живых существах и отбирает из них наиболее приспособленных, а наименее приспособленных уничтожает.

«Если организация растения пластична, оно (это Существо) могло бы также пытаться продолжительным отбором случайных сеянцев достигнуть того, чтобы они росли на все менее и менее гнилом дереве, пока они не стали бы расти на здоровом» [Ч. Дарвин, Сочинение, т.3, «Очерк 1844 г.». – М-Л., 1939 г., стр.134].

«В соответствии с планом, по которому эта Вселенная, по-видимому, управляется творцом, рассмотрим, не существуют ли еще какие-либо вторичные способы в экономии природы, посредством которых процесс отбора может идти замечательно точно, приспосабливая к различным целям организмы, сколько-нибудь пластичные» [Ч. Дарвин, Сочинение, т.3, «Очерк 1844г.». – М-Л., 1939 г., стр.135].

Впоследствии Дарвин освободил свою книгу «Происхождение видов путем естественного отбора» от таких религиозных пассажей, но от этого сама идея эволюции путем естественного отбора не стала менее религиозной.

Надо понимать, что Дарвина особенно привлекли методы селекции, используемые фермерами для выведения новых сортов растений и пород животных. Он даже написал весьма объемный труд «Изменение животных и растений в домашнем состоянии».

Дарвин слепо переложил метод искусственного отбора, используемого селекционерами, на дикую природу и назвал этот метод Естественным отбором. При этом подразумевалось, что Творец или Создатель, точно также как и фермеры, заботится о благе отбираемых им организмов. (Однако, и здесь у Дарвина логическая не состыковка: фермер заботится не о благе подопытного существа, а своем собственном благе, выводя новые сорта растений и породы животных.)

Вот что писал Дарвин: «Предположим теперь, что некое Существо, одаренное проницательностью, достаточной, чтобы постигать совершенно недоступные для человека различия в наружной и внутренней организации, и предвидением, простирающимся на будущие века, сохраняло бы с безошибочной заботливостью и отбирало бы для какой-нибудь цели потомство организма, полученное при указанных выше условиях; я не вижу никакой причины, почему бы оно не могло создать новую расу (или несколько, если бы оно отделило друг от друга особей первоначального организма и работало бы на нескольких островах), приспособленную к новым задачам.

Предполагая, что у этого Существа несравненно большее предвидение и настойчивость в преследовании цели, чем у человека, можно думать, что красота и сложность приспособлений новых рас и их отличия от первоначального предка будут гораздо больше, чем у домашних рас, созданных человеком…» [Ч. Дарвин, Сочинение, т.3, «Очерк 1844г.». – М-Л., 1939 г., стр.133-134].

Таким образом, мы ясно видим религиозную подоплеку всего этого дела, называемого эволюцией. Это, в общем-то, и не удивительно. В середине 19 века естествоиспытатели пытались приспособить «Промысел Божий» и идею Творца мира к своим естественнонаучным изысканиям и предать последним более научный характер.

Достаточно вспомнить лишь одну книгу «Следы естественной истории творения» англичанина Р. Чемберса, вышедшую в том же, 1844 году и выдержавшую десять изданий. В ней постулировалась изменчивость организмов под руководством двух импульсов «Промысла Божия».

Богоискательство Дарвина совсем не удивительно, ведь он учился несколько лет на пастора на теологическом факультете в Кембриджском университете. До этого он воспитывался в религиозной семье, исповедующей англиканское вероисповедание.

Как не странно, и в основной книге Дравина «Происхождение видов…» сохранились религиозные пассажи. Вот что пишет Дарвин: «Выражаясь метафорически, можно сказать, что естественный отбор ежедневно и ежечасно расследует по всему свету мельчайшие изменения, отбрасывая дурные, сохраняя и слагая хорошие, работая неслышно и невидимо, где бы и когда бы ни представился к тому случай, над усовершенствованием каждого органического существа в связи с условиями его жизни, органическими и неорганическими. Мы совершенно не замечаем этих медленно совершающихся изменений в их движении вперед, пока рука времени не отметит истекших веков…» [Ч. Дарвин. Происхождение видов путем естественного отбора. – М.: «Тайдекс Ко». – 2003, стр. 92].

Идея Создателя мира, которого Дарвин наделяет чертами селекционера, здесь представлена в довольно явной форме. Удивительно другое, что впоследствии никто из естествоиспытателей, последователей Дарвина, так и не набрался смелости откреститься от теории эволюции, которая, по сути, является религиозной от начала до конца.

Новые открытия нанизывались на старые идеологические догмы, заложенные еще Дарвиным. Ныне синтетическая теория эволюции также представляет собой симбиоз религиозной догматики и новейших открытий в области генетики и популяционной теории изменчивости.

Но возникает закономерный вопрос: что останется сугубо научным в теории эволюции, если мы откажемся от ее религиозной геоцентрической модели?

Можно лишь признать факт изменчивости организмов. Организмы меняются – это, пожалуй, общепризнанный факт. Однако если мы откинем теорию творца-селекционера, заботливой рукой пестующего подвластные ему организмы, то характер изменчивости предстанет не в столь радужном свете. Организмы приспосабливаются к среде обитания, в которой они оказались. И здесь не нужно совершенно прибегать к теории творца, камуфлируя ее Естественным отбором или Законами Природы.

Если мы откажемся от теории мудрого и заботливого Бога-селекционера «отбрасывающего дурные и сохраняющего и слагающего хорошие изменения», то останется просто приспособляемость организмов к той или иной среде обитания… и все… А где же тогда эволюция? Тернистый, многотрудный, но радостный путь восхождения от простого к сложному, из грязи – в князи мира сего? Такого пути попросту нет. Вернее он существует в воображении эволюционистов!

Источник жизни надо искать вне земли! Разумные существа периодически или эпизодически попадают на эту планету, и всякий раз через Н-ное количество времени дело кончается инволюцией: приспособлением к конкретной природной нише, а также утратой того, совершенства, которое было! Тело приспосабливается, а объем головного мозга метисация!

Если мы взглянем на происходящее именно с этой позиции; разрешим себе возможность воспринимать землю не как замкнутую систему, а как открытую влияниям из Космоса, то изменится наше представление о мире.

Но где же доказательства инволюции? – может спросить заинтригованный читатель. Доказательства есть, и их немало. Вот одно из них: эволюционисты не могут внятно объяснить, почему часть кистеперых рыб, когда-то покинула воду, и превратилось в наземных животных, а затем и в человека. Другая часть этих же кистеперых рыб так и осталась в воде. Некоторые из них (латимерия) так и плавают в океанах до сего момента, спустя сотни миллионов лет после исторического разделения. Животных доживших до нашего времени и сохранившихся в укромных уголках планеты называют «живыми ископаемыми».

Рис. 1. Современная латимерия – одно из «живых ископаемых».

Так вот: «живых ископаемых» не так уж и мало. Из рыб – это латимерия, двоякодышащие рыбы, акулы, химеры. Из наземных рептилий – это гаттерия, обитающая в Новой Зеландии и пережившая динозавров, а также крокодилы. Полуобезьяны – лемуры Мадагаскара являются эндемиками этого острова, отделенного от Африки 300-километровым Мозамбикским проливом. Благодаря водной преграде настоящие обезьяны, появившиеся на несколько десятков миллионов позже, чем адаписы-лемуры не смогли перебраться на Мадагаскар и составить им конкуренцию.

С позиции эволюции трудно объяснить, почему часть лемуров превратилась в настоящих узконосых обезьян, а другая часть так и осталась лемурами-адаписами. С позиции инволюции это сделать можно. Новые деграданты – узконосые обезьяны согнали лемуров с деревьев, и заставили быстро превратиться в настоящих зверей: хищных и копытных.

Человекообразные обезьяны Африки – гориллы и шимпанзе также могут считаться «живыми ископаемыми». Примерно такие же ископаемые человекообразные обезьяны (ардипитеки) около 4,5 млн лет назад по версии эволюционистов слезли с деревьев, встали на две ноги и превратились сначала в австралопитеков, а потом и в людей.

Эволюционисты не умеют, да и не хотят объяснять, почему часть популяции очень схожих животных эволюционирует, а другая часть остается в таком же самом виде на многие миллионы лет. Обычно, если объяснения и даются, то они касаются указаний на изменившуюся среду обитания. Для ардипитеков – это поредевшие леса, для лемуров – изменение климата, для кистеперых рыб – нехватка кислорода в воде и т. д. и т. п.

Получается занятная картина, среда обитания избирательно меняет одни организмы и сохраняет в неприкосновенности другие. Вы не находите, что эта «среда» уже получает в такой трактовке статус Творца, осознанно манипулирующего живыми существами для их же блага? «Этому дала возможность эволюционировать, а этому не дала!» Получается, что существует избирательная селекция Премудрого Творца ради будущих поколений. Религиозные корни эволюционизма дают о себе знать!

Иное дело если мы взглянем на происходящее не с позиций эволюции, а с позиций инволюции – приспособления организмов к существующим условиям обитания. Потеря разума для разумных существ, освобождает организмы от возможности воздвигать ощутимые барьеры между собой и внешней средой. Люди, пока они разумны, создают особую – «вторую среду обитания» – искусственные комфортные условия в которых они и живут. Они тратят много сил и энергии для поддержания искусственной среды обитания.

Это позволяет им ограничивать влияние природных условий на свои организмы. Однако есть, по преданиям, одичавшие люди и дети Маугли, а также снежные люди, которых можно было тоже назвать своеобразными живыми ископаемыми. Несмотря на сохраняющийся пока у них человеческий облик, у этих популяций уже присутствуют адаптивные черты, такие как шерсть, а также умение выживать в диких условиях, способность есть сырую пищу. Вектор изменчивости у таких людей направлен в сторону одичания. Они утратили речь, разучились пользоваться огнем, не умеют строить постоянных жилищ, не создают продукты питания, занимаются собирательством и охотой и т. д.

Сейчас одичавшие люди задавлены и вытеснены на окраину цивилизованной ойкумены, однако они могут быстро размножиться, если прессинг цивилизованного человека прекратиться, и если они станут рекрутировать в свои ряды новых деградантов, хотя бы из числа бомжей и детей Маугли. Потеря социальных навыков в популяции снежных людей быстро сделает из них зверей на двух ногах. Вопрос лишь в количестве особей в их популяции… Мало ли что может случиться на планете, что увеличит их численность… ну хотя бы атомный Армагеддон.

Таким образом, мы видим, что «живые ископаемые» существуют. Но каким же образом они сохраняются на длительное время? Если мы предположим, что разумные существа неоднократно заселяли нашу планету из Космоса, то мы поймем, что это как раз тот фактор, который создает нестабильность для всей биосферы.

Новые вселенцы изгоняют из привычных экологических ниш не только прежних зверей. Все этажи экологической пирамиды Земли приходят в движение. Новые деграданты, из числа бывших людей, размножившись, могут быстро выбить из привычных мест обитания старых деградантов, и те, в свою очередь, продвинутся на нижние этажи пирамиды.

Мы знаем, что много раз образовывались и обезьяны и другие звери (млекопитающие) и рептилии и амфибии и рыбы. Они становились похожими на своих предшественников, обитавших в тех же экологических нишах, но были более сильными и сохранившими… больше мозгов. Это позволяло им лидировать.

Рис. 2. Лестница инволюции.

Под давлением новых существ вновь заселяется уже заселенная прежде экологическая ниша и «старичкам» приходится искать новые ниши, либо банально вымирать, как это сделали, к примеру, динозавры.

Не углубляясь далеко в дебри процесса инволюции, можно сказать одно. Фактором, сохраняющим живых ископаемых в укромных уголках планеты, является именно очередное вселение извне. Остальные же животные, испытывая прессинг новых животных, повсеместно должны довольно резко изменяться, захватывать новые пространства для жизни, если они не хотят погибнуть. Лично я назвал этот процесс «волнами инволюции».

Изменчивость организмов происходит довольно быстро. Вот почему в ископаемом состоянии плохо сохраняются так называемые «переходные формы». Изменчивость с позиций геологического времени (больших временных промежутков) носит взрывообразный характер. Останки переходных форм практически не фиксируются палеонтологической лестницей из-за скоротечности морфологических изменений. С другой стороны хорошо фиксируются останки животных длительное время пребывающих без серьезных морфологических изменений, например, все тех же «живых ископаемых».

Заставляет изменяться животных вовсе не мифический естественный отбор (воля творца-селекционера), а вселение новых разумных существ, их последующая деградация, приспособление к определенной среде обитания, размножение и широкое расселение. Эти факторы: вселение, деградация, приспособление и размножение приводят всю биосферу земли в движение. Периоды вселения сменяются длительными периодами покоя. Тогда на планете все успокаивается, и звери хорошо приспосабливаясь к отвоеванной среде обитания, живут в ней долгое время без каких-либо потрясений.

Общие выводы

Как видим, феномен изменчивости организмов имеет совсем другую природу, нежели предполагал Дарвин. Творец-создатель (синоним – естественный отбор) вовсе не пестует организмы, отбирая из них наиболее приспособленных, и уничтожая наименее приспособленных.

Эпохальная изменчивость организмов происходит под давлением новых вселенцев, вытесняющих организмы из привычных мест обитания. Под этим тотальным воздействием организмы резко изменяются, осваивая новые ландшафтно-зональные ниши, либо, увы, вымирают.

Вселение в новые эко-ниши происходит сверху вниз – от гор и предгорий к уровню моря. Организмы все более и более отступают к воде и становятся заложниками той среды обитания, в которой оказались вытеснены.

Это как раз диаметрально противоположно тому, что предполагали Дарвин и его многочисленные последователи: рыбы выходят на сушу и завоевывают новые зонально-ландшафтные места обитания на материке, постепенно превращаясь в амфибий, рептилий, зверей и людей.

На самом деле все обстоит с точностью до наоборот – новые вселенцы (похожие на людей), оказавшись на земле, через какое-то время начинают деградировать в биологическом отношении и пополняют популяцию зверей. Новые звери составляют конкуренцию старым и вытесняют их из привычных мест обитания, заставляя изменяться вновь. Так образуются новые виды и даже классы существ.

Что касается «живых ископаемых», то они сохраняются в укромных уголках планеты на длительное время – на миллионы и сотни миллионов лет. Это реликты, дожившие до нашего времени. Их спасло от тотального изменения и вымирания лишь то обстоятельство, что их более сильные и молодые конкуренты не смогли проникнуть в те зоны обитания, в которых они спрятались. Это касается и латимерии и крокодилов и лемуров и человекообразных обезьян и многих других животных, доживших до нашего времени.

Все эти выводы невозможно было бы сделать, если бы мы оставались на позициях геоцентризма, и считали биосферу земли замкнутой, а не открытой биологической структурой. Именно к этому нас побуждают и религия, и эволюционизм вместе взятые.

И только новый подход, который можно назвать ноокосмизмом (разум из космоса) поможет нам взглянуть иначе на проблему изменчивости и существования жизни на земле.

Александр Белов