Севастополь - русский город. Отлично. А Москва?

С некоторым удивлением читаю в ленте – причём у разных авторов, в том числе вполне вменяемых – что после путинской виктории в Крыму весь русский национализм полностью обнулился и разложился на плесень и липовый мёд. Потому что какой уж тут русский национализм, когда Путин одержал такую викторию, и вообще в своей исторической речи произнёс слово «русские» почти двадцать раз.

Мне сначала казалось, что наивность подобных рассуждений бросается в глаза и комментировать тут ничего не надо. Ан нет – люди думают, обсуждают, в затылке чешут.

Ладно. Давайте посмотрим.

Национализм, как и любая другая политическая программа, является ответом на какие-то реальные проблемы, с которыми массово сталкиваются люди. Не на все проблемы, разумеется, и не все эти проблемы одинаково важны. Но они должны быть реальными, иначе политическая программа не имеет смысла.

Так вот. Современный русский национализм появился потому, что у русских, как народа, живущего в современной России (и за её пределами тоже) есть определённые проблемы. Если коротко – это национальное угнетение, осуществляемое множеством способов, формальных и неформальных, очевидных и очень тонких. Но это именно национальное угнетение. Осуществляет это угнетение российская власть (прежде всего – спецслужбы) и национальные диаспоры, идеологически обслуживает – нерусская и антирусски настроенная интеллигенция (от официального агитпропа до т.н. либералов). Конкретных проявлений этого угнетения множество, «каждый день приносит новые новости». Начиная от очередных убийств русских таджиками и кавказцами и кончая очередными преследованиями русских активистов по известной статье, под шумное одобрение либеральной общественности.

Ну да, скажут мне, мы всё это знаем. Но что из этого следует?

А то, что, пока описываемое положение вещей существует, русский национализм как был актуальным, так и остаётся. Ровно в той же самой степени.

Теперь вопрос. Повлияли ли крымские события на угнетённое положение русских в России?

Нисколько. Все проблемы остались на своих местах (а, скорее всего, будут усугубляться). А это значит, что и русский национализм, к сожалению, остался таким же актуальным, каким он и был. Именно к сожалению. Но это так. А значит, для нас ничего не поменялось. Нужно заниматься тем же, чем мы и занимались. И говорить о том же, что мы и раньше говорили. И, в общем-то, теми же словами. С некоторыми изменениями, но в целом – именно так. Причём изменения будут, скорее, в сторону расширения социальной тематики.

Некоторые, однако, опасаются того (а некоторые, наоборот, надеются на то), что Путин своей крымской викторией полностью и навсегда купил «глупенький русский народ». Который теперь будет годами и десятилетиями радоваться возвращению исконных земель, не обращая внимания на происходящие с ним беды и несчастья. Потому что, дескать, населеньице у нас слабовато на головку и легко разводится на «величие державы». Так что теперь человечки будут вечно ходить ушибленные Крымом, как та девочка из анекдота, которая ходит в каске и идиотски улыбается. На все националистические (а также либеральные, левые и все прочие) заходы непонимающе смотреть васильковыми глазами и напевать – «да всё это ерунда, ерунда, зато Крым наш, Крым наш, труляля». А свои беды и несчастья списывать на происки коварного Запада, бендеровцев и так далее.

Вот тут я должен вас разочаровать (или наоборот, ободрить).

Если смотреть именно с этой точки зрения, то крымская тема для нашего режима и его идеологической обслуги – довольно неудобная вещь, «обоюдоострая». Зато для националистов эта тема даёт некие новые возможности. Которыми, конечно, ещё нужно суметь воспользоваться, но это уже от нас зависит.

О чём речь?

Для начала заметим, что «болельщицкие» чувства типа «зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей» и т.п. работают наилучшим образом тогда, когда сфера успехов и побед и сфера обыденной жизни отделены друг от друга непроницаемой стеной, а всю картинку контролирует начальство. Которое показывает народу по телевизору красивую ракету или поёт в уши про «нашего родного Каддафи», который вдруг стал нам как сын родной. Или ещё лучше – перенести успехи и победы в далёкое прошлое, которое недоступно по определению. Каждый день праздновать победу в Великой Отечественной, например – благо, это было «давно и неправда».

Более того. В наших головах сфера гордости за державу и сфера бытовой жизни не просто чётко разделены, но и противопоставлены друг другу. Например – мы, конечно, все гордимся тем, что в России делаются ракеты, да и вообще что-то делается. Но когда читаешь вот такую новость – весьма патриотическую по сути своей, ибо речь идёт о поощрении отечественной промышленности – то никакой патриотической радости не ощущаешь, а начинаешь, наоборот, опасаться, что твои шансы на выживание, сохранение остатков здоровья или хотя бы на красивую улыбку сильно поубавятся. Потому что «ракеты» - там где-то летают, а здоровьичко-то, небось, не казённое.

Так вот. Путину пришлось одержать викторию ни где-нибудь, а именно в Крыму, который для очень большого числа наших людей – не какая-то далёкая чужая земля, а то место, куда они сами и их родители отдыхать ездили (и намерены дальше ездить). То есть Крым - это не та отдельная сфера бытия, где располагаются великие победы, а часть реальной жизни. И судиться они будут не только и не столько по особому счёту великих побед, но и по бытовому житейскому счёту личной заинтересованности. Удобств, неудобств, выгод и невыгод. Каковые дорогие россияне ощутят на собственной шкуре уже этим летом. Начиная с того, что обычный автомобильный маршрут до Крыма окажется затруднённым (не столько даже визовым режимом, сколько обстановочкой по дороге) и кончая возросшими ценами в Крыму, неприятной вознёй, связанной с пределами собственности и т.п. С другой стороны, крымчане – тоже не чужие нам люди – столкнутся со многими российскими реалиями не самого приятного свойства. В том числе и по национальной части.

Не подумайте, что я этого всего желаю и уж тем более как-то злорадствую. Нет, конечно, какое уж тут злорадство. Я никогда не желаю русским людям зла. Просто это всё будет, и лучше заранее быть к этому готовым.

Так вот, сама жизнь довольно скоро заставит дорогих россиян перейти от «мы победили» к «а как нам теперь жить дальше».

Впрочем, и сейчас этого самого «мы победили» не так уж много. Путинский агитпроп не особенно-то и раздувает победную эйфорию, поскольку крайне опасается, что на этой волне могут подняться и неприятные для него вопросы, особенно по русской теме, которую Путин вынужден был затронуть. Достаточно вспомнить, что в России так и не случилось массовых народных торжеств по поводу Крыма, хотя желающих принять в них участие было бы достаточно. Даже против либерального «Марша Мира» (который путинский агитпроп называет «маршем предателей» и так далее) выпустили не кого-нибудь, а безумных сектантов Кургиняна, марширующих колоннами в идиотских униформах. Хотя казалось бы – почему? А потому, что любой нормальный «марш за Крым» превратился бы в марш «за русских», и с трибуны прозвучали бы не только здравницы Путину и крымским героям, но и призывы защищать права русских везде и всегда, могли бы договориться и до темы нацреспублик, и мигрантов, и много чего ещё. Такого им не надо.

Зато это надо нам. Теперь мы имеем в своём распоряжении целый ряд аргументов «от Крыма». Типа: если можно и нужно защищать русских в Крыму, почему нельзя делать это в Ставрополье – например, ввести туда войска, чтобы защитить русских от кавказцев? Если крымский референдум легитимен, то, возможно, следует изменить российские законы, которые по сути блокируют использование этого политического инструмента? Кстати, а чьей будет новая республика – у нас ведь все республики национальны и имеют «титульную нацию»? И так далее, и тому подобное, по всем кочкам, не пропуская ни одной.

Но это, в общем-то, так, вопросы тактики. Повторяю главное: проблемы, которые должны занимать русских националистов в первую очередь, никуда не делись. Ими - попраздновав или поплакав - нам и дальше предстоит заниматься.

Так что.

ДОВЕСОК. Да, кстати. Позицию по поводу желательности или нежелательности присоединения Крыма к России нам можно занимать, в общем-то, любую. Я, например, признавая права России на Крым, считал это присоединение именно здесь и сейчас крайне нежелательным. Почему – я уже писал. Другие имели иную позицию, и тоже о ней писали. Однако сейчас всё это уже неактуально. Референдум состоялся, волеизъявление народа имело место, в его воле особых сомнений нет ни у кого, кроме украинских патриотов. Мы не украинские патриоты, так что лучше всего относиться к случившемуся как к факту. Используя его так, как нам удобно, и стараясь предотвратить его использование против нас. "Севастополь - русский город. Отлично. А Москва?"

Константин Крылов