Российский правящий класс входит в состояние макросоциального безумия и апатии

Как известно, несмотря на т.н. мировой экономический кризис, число российских миллиардеров в “списке Форбс” не только не сократилось, но, напротив, их стало там ещё больше. Удивляться тут нечему: в переломную эпоху больше всего богатств присвоили самые приземлённые, безкультурные, жадные и безпринципные. Такой эпитет как “Пир во время чумы” как нельзя более характеризует нашу “элиту”.

В чём смысл существования этих людей? Что они оставят после себя потомкам? Кроме протянутых в недра Матери-Земли щупалец, а также алчущих рук в бюджетную казну, и вспомнить о них будет нечего.

С точки зрения вечности это – бедные люди. Всё их т.н. богатство исчезнет в один миг, испарится, растворится в Небытии. То, что делает человека по-настоящему богатым – им неведомо.

О феномене этих людей лучше всего сказал театральный режиссёр Сергей Кургинян:

“Я прекрасно понимаю, что миллиард долларов прожить невозможно. Невозможно – и всё! Что ни делай, как ни хулигань, как ни изгаляйся… Частные самолеты, яхты… Вот нельзя – и всё. Ну, а тогда причем тут десять? Ну что - десять? Те, кто имеет по сто миллиардов и по триллиону, они руками с пигментной кожей передвигают фишки по глобальной “шахматной доске”. Они играть хотят, играть, играть до конца. В 90 лет, в 85… Я видел этих людей. Это не только Сорос, это – люди покрупней.

А здесь-то что? Здесь же никто не играет. Ну, вот он миллиард, вот два, три – и хватит, всё. Современная цивилизация не выработала разницы в качестве жизни миллиардеров и триллионеров. Между миллионерами и миллиардерами – выработала. Большая яхта, частный самолет, дворец… А между миллиардерами и триллионерами не выработала. Значит, этот гедонизм превращается в своего рода сумасшествие. Почему надо иметь не десять, а пятнадцать? А их ещё украсть и сбежать? А потому что у “Пети” тридцать! И это невыносимо.

Рождаются странные явления. Ко мне приезжают садовники, довольно известные, говорят: “Вы знаете, всё больше заказывают странных растений”. Я говорю: “Каких?” Ну, они называют мне. Я говорю: “И что это?” Говорит: “Это всё равно, что вместо листьев – бритвы”. Я говорю: “Что, по краям?” “Нет, - говорит, - в центре.” Это для себя… Вот ходят рядом, а растения – как бритвы… Заводят в домах скорпионов, крокодилов, других супер-опасных животных, собак, при одном виде которых лязгают зубы.

Возникает какой-то гедонизм с очень странным обертоном: танатическим, ликвидационным. Я там у себя в новом спектакле написал:

“Хотим мы, блин, нормально жить! Нормально, понимаете?
Для этого разрушили советский, блин, дурдом.
Но если, блин, нас тронете, то мало не покажется,
Красиво, блин, мы пожили, красиво и умрём!”

Вот это вот ощущение.

“Не школа жизнь, она – тюрьма. И каждый тянет срок.
Но только можно, чтоб в тюрьме – и девочки, и кайф.
И есть, есть, есть у нас оне! А значит – удалась
Нам эта самая затея,
И ни о чём мы не жалеем!”

Вот такой специфический поворот в гностицизм. У Мольера господин Журден не знал, что он говорит прозой. Может быть, эти люди не знают, что это гностицизм, но они куда-то поворачиваются. Элементы тяжелого безумия… Мне рассказывают (я этого не видел) о частных домах в 60 тысяч кв. метров. Это – Дворец АЗЛК примерно, в нем жить нельзя. Вообще нельзя! Кроме того, поскольку обслуги натуральной нет уже даже в Англии (они так разоряются, что даже слуг увольняют), этих слуг уже нет даже в Англии, даже в лучших домах Лондона, то тут их нет вообще. Значит обслуга, которая должна мести и протирать окна в этом “Дворце культуры АЗЛК” (он же частный дворец) – это банда. Над бандой надо иметь надсмотрщиков. А всё вместе это означает переселение из отдельной квартиры в коммунальную! Потому, что ты никогда не знаешь, что с тобой эта банда сделает. Это же абсурд.

И эти взгляды друг на друга: у кого какая машина? Эти лозунги: “Выкинь 600-й мерседес - есть тачки покруче”. Какие тачки покруче? Какой-нибудь Сорос или Рокфеллер выкинет 600-й мерседес? Он с ума сойдет от этого одного. А если вместо него купить “Роллс-ройс”, то потом что надо покупать? Уже нечего.

И вот это всё вместе – “руллинг-класс” (правящий класс) входит в состояние макросоциального безумия и апатии, безумия и апатии…

Куда ни придешь, если какой-нибудь бардак (а он везде бардак): “Это кто сделал?” Всегда говорят: “Девочка”. Главный герой всего – это “девочка”. “Знаете, девочка не знала, не предупредила”. “Знаете, девочка ошиблась”. “Знаете, девочка купила не тот билет”. Всем правит коллективная “девочка”. Это всюду! Это в приёмных, где раньше отбирали людей, знаете, через тройные фильтры проверки. Это всё были офицеры… “Что случилось?” – “Это – девочка”.

Но это значит, что уже офисные работники заражены тем же вирусом. Поэтому, мне кажется, что речь идёт не о простудном заболевании, и даже не о гриппе. Это – тяжелые разновидности “бубонной чумы”, которая вроде по отдельному каждому случаю не заслуживает такого внимания, но в целом это то, что надо лечить немедленно!”.