Меню
О давлении на СМИ, «блогерах-экстремистах» и лексиконе политиков
14 февраля 2011
3794
4
лесник-
Функционал
«В выборе слова осторожными должны быть не только журналисты, но и премьер-министры»
Председатель правления Гильдии лингвистов-экспертов Михаил Горбаневский — о давлении на СМИ, «блогерах-экстремистах» и лексиконе политиков
15 февраля празднует свой юбилей Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), которая уже 10 лет проводит независимые лингвистические экспертизы спорных текстов, а также занимается просветительской и издательской деятельностью. Исследования гильдии стали особенно актуальными в связи с участившимися делами о разжигании межнациональной и религиозной розни, а также исками к СМИ о клевете и защите чести и достоинства. Не секрет, что подобные дела в последнее время стали все чаще использоваться властями для давления на независимых журналистов, общественных деятелей и блогеров. Об этих проблемах и о том, как с ними приходится бороться лингвистам-экспертам, мы поговорили с председателем правления ГЛЭДИС, доктором филологических наук, академиком РАЕН Михаилом Горбаневским.
– В 2001 году параллельно с вузовой лингвистикой я занимался издательской деятельностью в Фонде защиты гласности и порой консультировал коллег из Союза журналистов по вопросам лингвистических экспертиз. И уже тогда стало понятно, что создание независимой от чиновников и силовых структур организации, которая профессионально занималась бы лингвистическими экспертизами, — важное и востребованное направление. Во многом созданию гильдии помог Фонд защиты гласности (за что я очень признателен Алексею Симонову), и хотя мы никогда не являлись дочерней структурой фонда, но все эти годы фонд оставался одним из наших главных партнеров.
Одним из первых громких дел, которое к нам попало, стало дело ставропольского журналиста Василия Красули. В связи с использованием в отношении губернатора Черногорова в газетном материале слова «недееспособный» против Красули было возбуждено уголовное дело по статье «Клевета», и журналиста арестовали и посадили в тюрьму. Союз журналистов обратился к нам с просьбой как можно быстрее провести профессиональную экспертизу этой фразы. Лингвисты ГЛЭДИС доказали, что речь шла об обыкновенной колкой метафоре. То есть «недееспособный» в том контексте означало «импотентный, несостоятельный в профессиональном отношении», что в газетной критике вполне допустимо: в конце концов, журналист не назвал губернатора импотентом. Наша экспертиза не повлияла на решение суда первой инстанции и Верховного суда, поэтому Красуля обратился в Европейский суд по правам человека, который в том числе установил, что экспертиза, проведенная ГЛЭДИС, не только не выявила в статье признаков клеветы и оскорблений, но и доказала уместность использования слова «недееспособный» в данном контексте. Красуля стал первым журналистом, выигравшим в Страсбурге дело против России, и в том числе благодаря нашей экспертизе.
— С какими текстами чаще всего приходится работать гильдии?
— По нашей статистике, в 2010 году примерно 45% от общего числа спорных текстов печатных, эфирных и электронных СМИ, которые поступили в ГЛЭДИС для анализа, касались дел о защите чести и достоинства. Около 20% спорных текстов — это судебные дела о защите деловой репутации. В таких делах, кстати, в последнее время все чаще приходится сталкиваться с недобросовестными участниками рынка, которые предпочитают «сесть на хвост» известному бренду, чтобы не тратиться на рекламу. Одно из первых таких дел было рассмотрено нами в 2005 году по запросу корпорации Intel, именем которой спекулировали многие российские фирмы, не имевшие к ней никакого отношения.
— После принятия Закона «О противодействии экстремистской деятельности» все чаще разные высказывания журналистов, общественных деятелей, блогеров расцениваются как экстремистские. На ваш взгляд, насколько этот закон стал инструментом в борьбе со свободой слова?
— Я не политик, а ученый, и оперирую данными науки и статистики. В прошлом году примерно четверть исследованных нами спорных текстов касалась как раз нарушений этого закона и статьи 282 Уголовного кодекса («Разжигание рассовой, межнациональной, релизиозной розни»). Отмечу, что по сравнению с 2009 годом рост в этой категории дел составил примерно 10%. Однако, на взгляд многих опытных экспертов, определение видов экстремизма, этого негативного и опасного явления, прописано в федеральном законе №114 слишком размыто. Поэтому у властей порой возникает возможность и соблазн трактовать многие действия своих критиков как «экстремистские». Я думаю, нашим законодателям на Охотном Ряду и их кураторам «за зубцами» давно пора уточнить ряд разделов Закона «О противодействии экстремистской деятельности» и, кстати, привести его в большее соответствие с международным правом. И вовсе не случайно на заседании Госсовета в Уфе по вопросам национальной политики из уст президента Медведева мы услышали вполне здравые слова об опасности «языка вражды»: проблема-то есть! Но пока действуют нынешние размытые дефиниции видов экстремизма, задача неангажированных властью профессиональных экспертов состоит в том, чтобы давать максимально взвешенную оценку спорным текстам. Это поможет охладить пыл властей наказывать тех неугодных журналистов, гражданская позиция которых нередко совершенно необоснованно и неправосудно приравнивается к социальному экстремизму.
— Подобные дела — прежде всего о разжигании национальной, религиозной ненависти — к тому же и крайне опасны, в том числе и для экспертов.
— Да, попытки давления на экспертов, в том числе в виде угроз физической расправой, стали появляться все чаще. И это тревожный симптом. Например, члена нашей гильдии профессора из Мордовии осужденные благодаря его экспертизе фашиствующие молодчики и их подельники публично угрожали сжечь заживо!
— Но бывает, некоторые эксперты делают сомнительные выводы, с тем чтобы повлиять на решение суда или на ход следствия…
— К сожалению, это так — достаточно вспомнить печально известное питерское дело. В феврале прошлого года группа подростков-неонацистов избила двух школьников-дагестанцев с криками: «Замочи хача!», «Бей черного!» и «Россия для русских!». Было возбуждено уголовное дело, и следователь назначил лингвистическую экспертизу, чтобы определить, есть ли признаки разжигания национальной ненависти. Так вот «эксперт», к которой попало дело, написала примерно следующее: мол, фраза «Россия для русских!» в контексте стычки подростков может расцениваться как ироническое высказывание и не содержит вербальных признаков экстремизма и разжигания межнациональной розни. Информация об этом «выводе» попала в СМИ и всколыхнула все экспертное сообщество. Но, к счастью, благодаря усилиям общественных организаций городской суд Санкт-Петербурга вернул дело на новое рассмотрение в нижестоящую инстанцию, с новым составом суда, и уже есть постановление о проведении независимой лингвистической экспертизы комиссией из трех питерских ученых.
— А все-таки с чем чаще сталкивается гильдия: с попытками властей надавить на СМИ или с непрофессионализмом самих журналистов?
— Если анализировать наши экспертные работы за 2010 год, то придется с сожалением признать: примерно в 60% случаев претензии к журналистам были обоснованны. Причем это те случаи, в которых для нас, как экспертов, было совершенно ясно, что налицо унижение чести и достоинства людей, разжигание ненависти или оскорбление.
Но в 40% случаев судебные иски, заявления в прокуратуру или жалобы в следственные органы являлись попыткой властей (особенно это касается региональных элит) свести счеты с неугодными журналистами, которые еще остались на достаточно зачищенном медиапространстве.
Но я не устаю повторять, что русский язык — великий, могучий, правдивый и свободный. Можно писать хлестко, едко, колко и при этом не переходить незримую для общественности грань, за которой наступает ответственность по закону. Нужно как можно шире использовать все стилистические, синтаксические, грамматические и иные возможности, которые заложены в нашем языке.
При этом свой призыв быть осторожными при выборе слова я адресую не только журналистам, но и представителям российской элиты. Не скрою, меня серьезно удручают некоторые «словесные перлы» нашего премьер-министра, который может позволить себе, например, весьма спорные высказывания о мерах воздействия к участникам митингов. Я процитирую слова премьера: «Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Если нет — не имеете права. Вышли, не имея права,— получите по башке дубиной…» Я не касаюсь уже набившего оскомину юридического вопроса о разрешительном/уведомительном характере митингов и шествий. Так как же вылетел этот словесный «воробей» о противозаконном использовании спецсредств — «получи по башке дубиной» — из уст лидера нации и профессионального юриста? Кто-то свяжет это высказывание нашего премьера с его бурной «дворовой» молодостью, а кто-то иной услышит в этих фразах его раздражение по отношению к все множащимся оппонентам, которое Путин в последнее время перестал скрывать (занятно, что один мой знакомый политтехнолог, мечтающий о работе с «Единой Россией», вообще расценил эти путинские слова как «особый яркий риторический прием»). Однако, по моему мнению, «получи по башке дубиной» – это всего лишь элементарная лингвистическая неряшливость и безответственность должностного лица, занимающего высочайший государственный пост, вследствие чего некоторые неразборчивые омоновцы и их начальники могут, увы, принять такие ёрнические словечки как фактическую индульгенцию на совершение противоправных деяний.
Председатель правления Гильдии лингвистов-экспертов Михаил Горбаневский — о давлении на СМИ, «блогерах-экстремистах» и лексиконе политиков
15 февраля празднует свой юбилей Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), которая уже 10 лет проводит независимые лингвистические экспертизы спорных текстов, а также занимается просветительской и издательской деятельностью. Исследования гильдии стали особенно актуальными в связи с участившимися делами о разжигании межнациональной и религиозной розни, а также исками к СМИ о клевете и защите чести и достоинства. Не секрет, что подобные дела в последнее время стали все чаще использоваться властями для давления на независимых журналистов, общественных деятелей и блогеров. Об этих проблемах и о том, как с ними приходится бороться лингвистам-экспертам, мы поговорили с председателем правления ГЛЭДИС, доктором филологических наук, академиком РАЕН Михаилом Горбаневским.
– В 2001 году параллельно с вузовой лингвистикой я занимался издательской деятельностью в Фонде защиты гласности и порой консультировал коллег из Союза журналистов по вопросам лингвистических экспертиз. И уже тогда стало понятно, что создание независимой от чиновников и силовых структур организации, которая профессионально занималась бы лингвистическими экспертизами, — важное и востребованное направление. Во многом созданию гильдии помог Фонд защиты гласности (за что я очень признателен Алексею Симонову), и хотя мы никогда не являлись дочерней структурой фонда, но все эти годы фонд оставался одним из наших главных партнеров.
Одним из первых громких дел, которое к нам попало, стало дело ставропольского журналиста Василия Красули. В связи с использованием в отношении губернатора Черногорова в газетном материале слова «недееспособный» против Красули было возбуждено уголовное дело по статье «Клевета», и журналиста арестовали и посадили в тюрьму. Союз журналистов обратился к нам с просьбой как можно быстрее провести профессиональную экспертизу этой фразы. Лингвисты ГЛЭДИС доказали, что речь шла об обыкновенной колкой метафоре. То есть «недееспособный» в том контексте означало «импотентный, несостоятельный в профессиональном отношении», что в газетной критике вполне допустимо: в конце концов, журналист не назвал губернатора импотентом. Наша экспертиза не повлияла на решение суда первой инстанции и Верховного суда, поэтому Красуля обратился в Европейский суд по правам человека, который в том числе установил, что экспертиза, проведенная ГЛЭДИС, не только не выявила в статье признаков клеветы и оскорблений, но и доказала уместность использования слова «недееспособный» в данном контексте. Красуля стал первым журналистом, выигравшим в Страсбурге дело против России, и в том числе благодаря нашей экспертизе.
— С какими текстами чаще всего приходится работать гильдии?
— По нашей статистике, в 2010 году примерно 45% от общего числа спорных текстов печатных, эфирных и электронных СМИ, которые поступили в ГЛЭДИС для анализа, касались дел о защите чести и достоинства. Около 20% спорных текстов — это судебные дела о защите деловой репутации. В таких делах, кстати, в последнее время все чаще приходится сталкиваться с недобросовестными участниками рынка, которые предпочитают «сесть на хвост» известному бренду, чтобы не тратиться на рекламу. Одно из первых таких дел было рассмотрено нами в 2005 году по запросу корпорации Intel, именем которой спекулировали многие российские фирмы, не имевшие к ней никакого отношения.
— После принятия Закона «О противодействии экстремистской деятельности» все чаще разные высказывания журналистов, общественных деятелей, блогеров расцениваются как экстремистские. На ваш взгляд, насколько этот закон стал инструментом в борьбе со свободой слова?
— Я не политик, а ученый, и оперирую данными науки и статистики. В прошлом году примерно четверть исследованных нами спорных текстов касалась как раз нарушений этого закона и статьи 282 Уголовного кодекса («Разжигание рассовой, межнациональной, релизиозной розни»). Отмечу, что по сравнению с 2009 годом рост в этой категории дел составил примерно 10%. Однако, на взгляд многих опытных экспертов, определение видов экстремизма, этого негативного и опасного явления, прописано в федеральном законе №114 слишком размыто. Поэтому у властей порой возникает возможность и соблазн трактовать многие действия своих критиков как «экстремистские». Я думаю, нашим законодателям на Охотном Ряду и их кураторам «за зубцами» давно пора уточнить ряд разделов Закона «О противодействии экстремистской деятельности» и, кстати, привести его в большее соответствие с международным правом. И вовсе не случайно на заседании Госсовета в Уфе по вопросам национальной политики из уст президента Медведева мы услышали вполне здравые слова об опасности «языка вражды»: проблема-то есть! Но пока действуют нынешние размытые дефиниции видов экстремизма, задача неангажированных властью профессиональных экспертов состоит в том, чтобы давать максимально взвешенную оценку спорным текстам. Это поможет охладить пыл властей наказывать тех неугодных журналистов, гражданская позиция которых нередко совершенно необоснованно и неправосудно приравнивается к социальному экстремизму.
— Подобные дела — прежде всего о разжигании национальной, религиозной ненависти — к тому же и крайне опасны, в том числе и для экспертов.
— Да, попытки давления на экспертов, в том числе в виде угроз физической расправой, стали появляться все чаще. И это тревожный симптом. Например, члена нашей гильдии профессора из Мордовии осужденные благодаря его экспертизе фашиствующие молодчики и их подельники публично угрожали сжечь заживо!
— Но бывает, некоторые эксперты делают сомнительные выводы, с тем чтобы повлиять на решение суда или на ход следствия…
— К сожалению, это так — достаточно вспомнить печально известное питерское дело. В феврале прошлого года группа подростков-неонацистов избила двух школьников-дагестанцев с криками: «Замочи хача!», «Бей черного!» и «Россия для русских!». Было возбуждено уголовное дело, и следователь назначил лингвистическую экспертизу, чтобы определить, есть ли признаки разжигания национальной ненависти. Так вот «эксперт», к которой попало дело, написала примерно следующее: мол, фраза «Россия для русских!» в контексте стычки подростков может расцениваться как ироническое высказывание и не содержит вербальных признаков экстремизма и разжигания межнациональной розни. Информация об этом «выводе» попала в СМИ и всколыхнула все экспертное сообщество. Но, к счастью, благодаря усилиям общественных организаций городской суд Санкт-Петербурга вернул дело на новое рассмотрение в нижестоящую инстанцию, с новым составом суда, и уже есть постановление о проведении независимой лингвистической экспертизы комиссией из трех питерских ученых.
— А все-таки с чем чаще сталкивается гильдия: с попытками властей надавить на СМИ или с непрофессионализмом самих журналистов?
— Если анализировать наши экспертные работы за 2010 год, то придется с сожалением признать: примерно в 60% случаев претензии к журналистам были обоснованны. Причем это те случаи, в которых для нас, как экспертов, было совершенно ясно, что налицо унижение чести и достоинства людей, разжигание ненависти или оскорбление.
Но в 40% случаев судебные иски, заявления в прокуратуру или жалобы в следственные органы являлись попыткой властей (особенно это касается региональных элит) свести счеты с неугодными журналистами, которые еще остались на достаточно зачищенном медиапространстве.
Но я не устаю повторять, что русский язык — великий, могучий, правдивый и свободный. Можно писать хлестко, едко, колко и при этом не переходить незримую для общественности грань, за которой наступает ответственность по закону. Нужно как можно шире использовать все стилистические, синтаксические, грамматические и иные возможности, которые заложены в нашем языке.
При этом свой призыв быть осторожными при выборе слова я адресую не только журналистам, но и представителям российской элиты. Не скрою, меня серьезно удручают некоторые «словесные перлы» нашего премьер-министра, который может позволить себе, например, весьма спорные высказывания о мерах воздействия к участникам митингов. Я процитирую слова премьера: «Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Если нет — не имеете права. Вышли, не имея права,— получите по башке дубиной…» Я не касаюсь уже набившего оскомину юридического вопроса о разрешительном/уведомительном характере митингов и шествий. Так как же вылетел этот словесный «воробей» о противозаконном использовании спецсредств — «получи по башке дубиной» — из уст лидера нации и профессионального юриста? Кто-то свяжет это высказывание нашего премьера с его бурной «дворовой» молодостью, а кто-то иной услышит в этих фразах его раздражение по отношению к все множащимся оппонентам, которое Путин в последнее время перестал скрывать (занятно, что один мой знакомый политтехнолог, мечтающий о работе с «Единой Россией», вообще расценил эти путинские слова как «особый яркий риторический прием»). Однако, по моему мнению, «получи по башке дубиной» – это всего лишь элементарная лингвистическая неряшливость и безответственность должностного лица, занимающего высочайший государственный пост, вследствие чего некоторые неразборчивые омоновцы и их начальники могут, увы, принять такие ёрнические словечки как фактическую индульгенцию на совершение противоправных деяний.
Расскажи в социальных сетях:
Какие эмоции у вас вызвала публикация? (УКАЖИТЕ НЕ БОЛЕЕ ДВУХ ВАРИАНТОВ)
Комментариев - 4
Если законы РУССКИЕ (прилагательное), то есть не за коны РУСИ (существительное), то они не только не обязаны быть законами СЛАВЯНОРУСОВ или АРИЕВ, но наоборот скорее относятся к законам правящей прослойки нацменов-криптокощеев ИВЕРОВ.
К таким иверам-иберам-ибреям-гибридам и по фамилии и по фото относится и Михаил Горбаневский.
Он ещё не самый вредный и тупой, а довольно окультуренный и облагороженный Культурой Руси. Хорошо разбирается в чужом для него языке русов-ариев. Не совсем пропащий. ))
Вот такие нацмены (т. е. представители национальных меньшинств) у нас везде учат славянорусов их родному языку. Куда ни глянь, везде они "голубчики", и в школе, и в институте, и в парламенте, и в СМИ, и в учреждениях Культуры (т.е. КУЛЬТа Бога РАмхи).
К таким иверам-иберам-ибреям-гибридам и по фамилии и по фото относится и Михаил Горбаневский.
Он ещё не самый вредный и тупой, а довольно окультуренный и облагороженный Культурой Руси. Хорошо разбирается в чужом для него языке русов-ариев. Не совсем пропащий. ))
Вот такие нацмены (т. е. представители национальных меньшинств) у нас везде учат славянорусов их родному языку. Куда ни глянь, везде они "голубчики", и в школе, и в институте, и в парламенте, и в СМИ, и в учреждениях Культуры (т.е. КУЛЬТа Бога РАмхи).
Коли законы были бы русскими, то в них не было бы иностранных слов вроде "экстремист", так что очевидно кем законы писаны...
Чем более закон невнятен, тем проще его использовать, в экстремисты мож
записать всех неугодных, что и делается. Трагедия в том, что власти народ
неугоден, за исключением холуев-дегенератов. Власть хочет видеть в ка-
честве подданных другие народы, миграции которых она спосбствует. У рус
кого народа, судя по всему ,скоро останется один судья и защитник, а так-
же юрист и прочее в одном лице- это господин "КАЛАШНИКОВ" с товарища-
ми.
записать всех неугодных, что и делается. Трагедия в том, что власти народ
неугоден, за исключением холуев-дегенератов. Власть хочет видеть в ка-
честве подданных другие народы, миграции которых она спосбствует. У рус
кого народа, судя по всему ,скоро останется один судья и защитник, а так-
же юрист и прочее в одном лице- это господин "КАЛАШНИКОВ" с товарища-
ми.
Вот такие Горбаневские и судят по своей науке. В экстремисты кого угодно записать могут. Они же эксперты по русскому языку.
P.S. Как же он лицом похож на этого деятеля
P.S. Как же он лицом похож на этого деятеля
Информация
Если вы впервые на сайте то вам необходимо:
Если ранее вы были зарегистрированы в социальных сервисах то вам необходимо:
Если вы зарегистрированы на сайте то:
Важная информация для новых (не зарегистрированных) посетителей
Если вы впервые на сайте то вам необходимо:
Если ранее вы были зарегистрированы в социальных сервисах то вам необходимо:
Если вы зарегистрированы на сайте то:
