Валить иль не валить?

За последние полгода общее число покинувших Россию составило более полутора миллиона человек.

Журналист Ольга Романова — дважды лауреат премии ТЭФИ, автор "Бутырка-блога", жена бизнесмена Алексея Козлова, осужденного на 8 лет, защитник прав заключенных-предпринимателей — объясняет, почему собирается уехать из России, как только ее муж выйдет на свободу.

- По вашему ощущению, очередная волна эмиграции уже поднялась? Люди действительно уезжают?

- Уезжают. Но не всегда по политическим или экономическим причинам. Основная проблема – неработающие в России социальные лифты. В России сегодня можно чего-то добиться только будучи сыном или дочерью "кого-то там". К сожалению, очень много лет подряд в нашей стране происходит процесс отрицательной селекции. Наверх пробиваются лишь те, чьи качества ни в одном развитом обществе не считаются конкурентоспособными. В России на престижных должностях сегодня востребованы только "разводчики" и люди в погонах – участники распила. Эти профессии никакой квалификации не требуют. Активным, молодым специалистам, имеющим профессиональные амбиции, не остается ничего, кроме как "сваливать".

Все, у кого есть желание применять знания и быть востребованными, вынуждены экспортировать свои таланты за границу. И если раньше уезжали физики, биологи, художники и айтишники, то сегодня едут даже журналисты и юристы из нефтяной сферы. Я знаю многих специалистов по нефтегазовым проблемам, которые предпочитают работать за пределами России. И дело тут дело не в деньгах. Никто давно не гонится за материальным благополучием – оно возможно и в России. Самореализация – вот базовая потребность нормального человека. И в нашей стране она, к сожалению, сегодня неосуществима.

— Но есть мнение, что ядро нынешней эмиграции – это средний класс, люди, которые уже успели состояться именно в России.

- Средний класс массово с мест пока не срывается. Но эти люди не связывают свое будущее с Россией – они создают "воздушную подушку" за рубежом. Обзаводятся счетами, покупают недвижимость, отправляют учиться детей. Я уверяю вас, что в нашей стране сегодня нет ни одного бизнесмена, не имеющего запасного аэродрома. Этот аэродром комплектуется максимально: от клумб с цветами до баков с горючим. Каждый, у кого несть возможность, вьет себе гнездо. И, к сожалению, не здесь.

— Может быть, дома и счета по всему миру – это нормальное явление для космополитичного XXI века?

- Нормальность или ненормальность определяется вопросом "Для чего?" Спросите успешного менеджера, для чего он покупает квартиру в Болгарии. Он вам ответит: "Если что, я буду там жить". Уже которое по счету поколение существует под гнетом этого "если что". И заметьте, никто ведь не говорит: если завтра извержение вулкана, цунами, потоп или смена климата. Все держат в уме: "если наедут менты, прокуроры, бандиты, Единая или еще какая-нибудь Россия". Мы боимся своего государства больше, чем любого стихийного бедствия.

- Что кажется вам более серьезным — вывоз капитала или физическая эмиграция?

- Физически тех, кто вывозит свои активы за рубеж еще можно вернуть. Но кому надо?

- Обществу.

- Где то общество? Его нет. Обществу все равно: "уехали – приехали". Наше общество – результат большого генетического эксперимента. И я совершенно не уверена, что это общество нуждается в том, чтобы его спасали.

- Тогда государству.

- Вывод капиталов за рубеж и массовая эмиграция – очень серьезный и тревожный сигнал для социально-ориентированного государства. А для нашей страны наоборот – все идет по плану. Почему за основу вы принимаете концепцию о том, что российская власть хочет передовой, свободной и умной страны? Не кажется ли вам, что такая страна этой власти нужна меньше всего? По моему мнению, сегодняшняя власть совсем не заинтересована в том, чтобы в России оставались талантливые люди. Фактически сейчас уже многие прямо говорят о том, что для обслуживания российской нефтегазовой трубы 140 миллионов человек не требуется. Семи-восьми будет вполне достаточно. Все остальные – лишние. Балласт, которому надо строить школы и больницы, начислять стипендии и пенсии.

- А платежеспособные? Бизнесмены и предприниматели тоже не нужны? Вы в одной из своих статей приводите данные "Левада-центра" о том, что 17% бизнесменов по причине своей правовой незащищенности намерены покинуть страну, а половина не исключает для себя такую вероятность. Что будет, если все эти предприниматели в один день соберутся и действительно уедут?

- Власть только вздохнет с облегчением. Она же прямо говорит нам: молодые, умные, талантливые, энергичные, богатые — валите из страны! Старики – сдохните! А остальные – превратитесь в офисный планктон и вперед, арбайтен на благо нефтегазовой промышленности. Посмотрите, ведь никто не ловит бегущих из России бизнесменов. Ашот Егизарян, к примеру, или Андрей Бородин – они что, подкоп под Финским заливом делали или на дирижабле на запад стартовали? Если бы кто-нибудь действительно хотел поймать их в те месяцы, пока уголовные дела еще только раскручивались, неужели бы они остались на свободе? У моего мужа, например, был целый год на раздумья. Но он не уехал и сел. Ходорковскому десятки раз говорили: вали. Он оказался принципиальным. И тоже сел. Менее упертым дают возможность скрыться. Отнюдь не из гуманизма – просто власть оказывается в очень невыгодном положении, когда на суде опальные бизнесмены открывают рот.

Поймите, нас с вами здесь никто не держит. Посмотрите, в телеэфире нет никаких пропагандистских фильмов об ужасах Запада. Никакого "промывания мозгов" о предательстве отъезжающих. Более того, своим наплевательским отношениям к старикам (вспомните последние истории с ветеранами, отсылающими ордена нашему президенту и пишущие письма американскому) власть показывает, что ждет нас в будущем. Движение "Наши" при этом наглядно демонстрирует, каким надо быть, чтобы тебя пустили сторожить скважину. Ну или в лучшем случае – если умный и буквы знаешь – разрешили бы докладывать на Первом канале об успехах тандема.

- Но ведь кто-то остается…

- Остаются те, у кого пока нет возможности уехать. Это большинство. А еще те, кого здесь держит собственная позиция – вера в то, что в России можно что-то изменить. Это единицы на общем фоне.

********************

- В какой момент вы приняли решение уехать?

- Ровно в тот момент, когда поняла, что нам с мужем грозит. Он тогда еще был на свободе. Я буквально сидела у него на голове и клевала в темечко: уезжай-уезжай-уезжай. Он предпочел остаться. При первой же встрече в тюрьме признался мне, что это было очень большой ошибкой. Больше дискуссий на тему "ехать-не ехать" мы не ведем. Для нас это вопрос решенный.

(Полностью текст интервью в источнике.)