История Трёх Душ

— Когда-то Я воплощался во времена первых христиан. Я не был прямым учеником Иисуса, не видел Его. Но волна Иисуса, которая всколыхнула тогда человечество, коснулась и Меня...

Я был убит тогда римлянами — так же, как очень многие, — в состоянии незыблемой веры в Иисуса, в то, что Он примет Меня… И Я достиг тогда райского состояния.

После того — воплощался ещё несколько раз, взращивая недостающие качества души, умножая в себе любовь, мудрость и силу.

На Руси Я воплотился из состояния почти достигнутой Божественности — с задачей привносить Любовь Христову в сердца людей. Был православным священником. Очень внимательно изучал традиции "дохристианской" Руси, которые тогда ещё маленькими очагами гнездились в глубинах лесов. Их уничтожали, как «языческие»…

Я пытался спасти то, что ещё было живо, сумел Сам понять тогда очень многое, достиг, благодаря этому, Слияния с Отцом. Но не смог соединить — для людей — лучшее в этих неудержимо расходившихся потоках… Мне не удалось изменить историю духовности на Руси…

— Но, пожалуйста, расскажи ещё хоть немного о Себе, если можно…

— Ладно…

Я получил духовное образование в Москве. Это было время после реформы патриарха Никона, когда страсти ещё не утихли. Идеи реформации церкви жили в умах — как добрых, так и недобрых.

Я был наполнен стремлением к преобразованиям церковной жизни по заповедям Иисуса Христа. Сердце горело, и ум пылал идеями преображения жизни духовной.

Мои горячие речи будоражили умы. И по окончании учёбы Меня поскорее отправили «с глаз подальше» в отдалённый приход.

Я счёл это ссылкой…

… Предгорья Урала, глушь…

Полуразвалившаяся церквушка, больше напоминающая скит, одиноко стояла в лесу, вдали даже от деревень, считавшихся её приходом.

Когда направляли Меня туда, то слышал Я злорадные шепотки за спиной:

— Научится теперь смирению да молчанию! Говорить-то будет не с кем! Старец-настоятель там — из бывших «смутьянов-нестяжателей» — теперь, говорят, стал молчальником, слова одного от него не услышишь за целый год…

Когда прибыл Я на место, горько и нерадостно Мне было. Кому Я здесь нужен? Зачем Я здесь?… Старец-настоятель прожил здесь один уже сорок лет. Что же? — и Меня ждёт такая же судьба? Можно ведь сойти с ума от такого!…

… Но удивительным теплом и лаской были наполнены глаза того старца…

— Как же живёте Вы здесь один, отче, столько лет?! — спросил Я.

— Почему же один? Я — с Господом Иисусом живу… — мягко улыбнулся в ответ старец Николай.

… И он стал учить Меня исихии — внутренней тишине.

Я научился ощущать Иисуса в сердце Своём.

Я ведь и прежде жил в любви, но теперь горячую страстность Свою научился погружать в глубины покоя и тишины…

Всё в нашей жизни заполнял теперь свет сердечный…

… Но старец Николай вскоре умер. Тихо и спокойно он ушёл, как будто заснул здесь — и проснулся в райской обители душ…

… Я стал пытаться возрождать духовную жизнь тех людей, которые жили в окрестных деревнях, и помогать им, чем мог…

… Однажды Я пытался спасти жизнь тяжело заболевшего ребёнка. Не было у Меня глубоких познаний в медицине. Я делал, что мог, чтобы уменьшился жар и облегчилось дыхание, с хрипами вырывавшееся из груди мальчика… Я делал руками то, что мог для помощи телу, а в сердце Своём горячо молил Иисуса исцелить его. Иногда Мне казалось, что жизнь ребёнка держится на силе Моих рук…, но исцеления «по молитве» не происходило…

Прошли уже почти сутки, когда в избу вошла удивительной красоты женщина… Густые русые волосы, спокойные серо-голубые глаза… Она на несколько секунд замерла в дверях, увидев Меня в чёрной монашеской одежде, на коленях стоявшего перед постелью ребёнка… Потом она решилась, вошла, поклонилась всем до земли и сказала тихо:

— Ты ступай домой, отче, вылечу Я мальчика!

Ноги почти не держали Меня. Я вышел в сени и стал читать молитву, но… провалился в чистый и ясный Свет… Был только Свет… Я не знал тогда, что окунулся в Свет Её Сознания…

Когда Я очнулся, ребёнок был почти здоров и тихо спал. Женщины той уже не было…

Кто была Она, откуда — никто не знал…

… Однажды, когда Я зашёл далеко в лес, Мне вдруг на голову набросили что-то вроде мешка, связали и привели куда-то… Я думал, что это — разбойники и, призвав Иисуса в сердце Своё, опустился на колени и приготовился принять смерть.

Но услышал над Собою слова:

— Он не мыслит злого, развяжите его.

Когда сняли холстину с Моей головы, Я увидел высокого седого старика и многих людей — молодых и старых, мужчин и женщин… Среди них была и Та, Которая исцелила мальчика. Её звали Рада.

Так Я, по воле Господа, оказался в одной из общин, сохранявших знания и верования древней Руси… Высокий старик, по слову которого Я был освобождён, был ясновидящим и руководил жизнью тех людей. Рада приходилась ему внучкой.

Гонимые новой волной инквизиции, широко развёрнутой в эти времена против «староверов», а заодно и против всех неправославных, люди этой небольшой общины уходили от преследований всё дальше и дальше в леса… Они собирались прожить в этих краях зиму, а затем по весне идти за Урал, вглубь сибирской тайги.

… Я говорил им об Иисусе, рассказывал о том, чему Он учил. Они слушали, соглашались со всем, но от Моих предложений официально принять христианство, окрестившись, — отказывались…

… Я же — со всем жаром души — познавал новые для Меня духовные знания древней Руси. Я понимал, что Иисус учил как раз тому же Своих ближайших учеников, только называл это иными словами! Я видел, что именно этого ведь и не доставало Мне в Моих прежних духовных исканиях!…

Рада успела научить Меня не только целительству, но и упражнениям медитации — специальным приёмам для развития сознания. С грустью говорила Она о том, что большинство Её сородичей теперь волнует то, как выжить, а не то, как познавать Отца-Сварога…

Радовалась Она очень успехам Моим…

Удивительно легко и радостно было и Мне обучение в том лесном «живом храме»! Словно выпущенная из клетки, душа разливалась в молчаливом восторге — вместе со светом восходящего солнца — над простором земли: над рекой, над лесом дальним… Как в лесное озеро — погружалась душа в Свет Земли и растворялась в Блаженстве бытия Светом…

Так Я учился быть свободной от телесной плоти Душой-Светом…

Легко Мне всё давалось: «скристаллизованное» в прошлых жизнях сознание и исихия, обретённая с помощью старца Николая, позволили сердцу, устремлённому в любви к Господу, легко входить в Слияние с Ним…

… Но не долго продолжалось Моё обучение у Рады…

Я успел предупредить Моих новых друзей заранее о приближении тех, кто грозили им смертью на кострах...

Они ушли глубокой осенью…

… Я начал писать книгу, в которой стремился соединить истинное христианство Иисуса с теми знаниями о развитии души и познании Бога, которые получил от Рады.

Чем дальше, тем больше и Иисус включался в эту работу. Я получал от Него всё новые медитативные приёмы развития Себя. Иисус вёл Меня — и Я всё глубже проникал в Слияние с Отцом.

… Наконец, книга была завершена… Я изложил в ней Моё видение преобразований церкви, а также своды нравственных заповедей для мирян и священнослужителей…

В то время государь начал вводить некоторые реформы в государственном устройстве. Я увидел в этом малый шанс изменить ход развития православия на Руси…

Я приехал в столицу. Государь принял и выслушал Меня. Но не пришлись ему по вкусу Мои слова о духовности «новой России»: об иной славе страны он грезил!… Он равнодушно отдал Мою книгу на рассмотрение высшего духовенства…

… Меня даже не пытали, не мучили. Мои труды их так напугали, что Меня казнили сразу, чтобы ни одна мысль не просочилась из застенков. Все Мои записи были сожжены…

… Я принял смерть легко. Иисус был со Мной.

И Я стал Одно с Отцом!

Рада

— ... Он уже рассказал вам почти всё…

 

Я только про то же другими словами сказать могу…

 

Дед Мой, после гибели сына своего единственного, отца Моего, очень строго за людьми своими смотреть стал. Хотел он сохранить веру и традиции древние русичей…, да из этого чуть новая неволя не вышла… Не позволял он помогать тем, кто не нашего роду-племени, кто веру иную исповедует, не позволял к деревням даже близко подходить.

 

Стали мы жить, слишком за себя опасаясь, да по лесам скрываясь.

 

… Однажды слышна стала явно и сильно в сознании Моём просьба о помощи, к Отцу-Сварогу обращённая. Столь сильным и ровным был призыв, что решила Я: наверное, из Великих Духом кто-то в беду попал. К деду пришла, а он не пускает, говорит:

 

— Нет там наших никого, и быть не может! Сиди тихо, а то ещё навлечёшь на всех беду!

 

Я не выдержала и деда ослушалась. Когда спать все легли, пошла на зов тот, который, как яркий свет в ночи светил.

 

Легко нашла Я деревню и избу, из которой этот зов шёл. Только, когда вошла в горницу, на секунду испугалась, увидев одеяние монашеское…

 

Потом смотрю… и диво вижу: вправду, священник, но сила и Свет Ясный сквозь руки Его текут: словно по-нашему исцелить пытается, но что творит — сам не ведает…

 

Я уйти Его просила… Мальчика исцелила больного… А когда выходила, вижу Его в сенях… Лица такой красоты Я прежде не видела: волосы светло-русые до плеч, вьющиеся слегка, борода мягкая светлая, черты правильные, молодой совсем… Звали Его Алексеем…

 

Обессилел Он, лежит в беспамятстве, а сознанием — в Свет Живой погрузился и растворился…

 

Когда вернулась Я, дед брови нахмурил, молчит, сердится! Я поклонилась, виноватая, но говорю:

 

— Не видела Я прежде, дедушка, чтоб так ярко в душе человеческой сердце горело, не видела такой чистоты да силы! Дозволь с тем человеком поговорить…

 

Дед запретил:

 

— Не смей ослушаться! Вся в отца!…

 

Видела Я, как он за Меня боится, и подчинилась. Но Бог Сам решил, чему быть.

 

Люди наши приняли Алексея за соглядатая, да привели Его к деду.

 

… Долго тогда дед и старейшины слушали, как рассказывал Алексей про веру Христову, про жизнь Иисуса, про Учение Его… А Иисус — Светом всё вокруг заливал…

 

Тогда дед сдался, говорит:

 

— Не уберечь человека от судьбы его! Делай — как знаешь! Запросит учиться — учи! Только не плачь потом!

 

… Легко да радостно было учить Алексея! Словно снимала Я с Него одежды тёмные — и открывалась чистота сияющая!… Мне казалось, будто птицу связанную Я от пут освобождаю! Стоило их все снять — и свободно и легко расправил Он крылья, и ничто уже не мешало силе полёта!…

 

Была у Меня, правда, трудность одна… Полюбила Я Его всем сердцем с той первой минуточки, как увидела… Знала Я, что и Он Меня любит, что нет в любви Нашей иного, кроме чистоты двух душ, венчанных Любовью Сварога… Алексей же — "грехом" земную любовь считал, но до тех пор, пока Иисус Его не сказал Ему Сам, что чиста близость между мужчиной и женщиной, соединённых любовью сердечной, пред Небесным Отцом…

 

Только недолгим было счастье земное Наше…

 

… Знала Я тогда уже Обитель Сварога, а Он — познавал только…

 

Но и Я у Алексея научилась многому.

 

Научилась той устремлённости горящей в любви великой к Отцу Единому! Научилась и горению Его — всем людям помочь… Никогда не встречала Я сердца столь пламенного, ярким светом любви неизменно горящего!

 

Только тогда, когда учить Алексея Я стала, — впервые по-настоящему ощутила Сама Силу Сварога, которая через Меня проявляться может для других. Распрямилась Сама, познав Его Любовь к детям Его.

 

Поняла Я и стремление Алексея горячее — всем людям помочь… Он тогда уже задумал дело великое — изменить на Руси устои веры жестокой, сделать так, чтобы свободно в любви каждый к Богу обратиться мог, чтобы не горели на Руси костры страшные, не лились слёзы людские…

 

И ещё поняла Я тогда, как трудно без знаний и методов — Отца-Бога узнать, приблизиться к Нему, слиться с Ним! Мне-то это от рождения дано было, и не видела Я значимости великой того, чем обладала. Когда же познала Я стремление Алексея к Отцу, то поняла, как нужны те знания людям ищущим. И что нельзя, чтобы исчезли они из памяти людей, на Земле живущих!

 

… Когда прощались, не сказала Я Алексею, что будет сын у нас… Без того тяжело Ему было, без того душа разрывалась… Но от задуманного дела не мог Он отказаться ради счастья собственного. Только просила Его: если жив будет — чтобы отыскал нас…

 

… Родился сын Наш.

 

Дед Мой сильно радовался, говорил:

 

— Хорошо, что по-твоему вышло, внученька: Великую Душу послал Сварог в тело мальчика!

 

… После ухода деда из тела, стала Я жизнь в общине возглавлять. По-другому стала её устраивать. Стала из общины нашей угасающей — Школу духовную создавать. Чтобы была и у людей, и у сына Нашего возможность познать Путь Прямой к Отцу-Сварогу.

 

Знала Я теперь, что и от Меня тоже будущее душ на Земле зависит, что каждый понимающий — свой вклад вносить должен: кто сколько может! Нельзя Землю так оставить, чтобы не было на ней Детей Сварога, солнечным светом Душ Своих могущих людям Путь указывать!

 

Знала Я от Алексея и писания христиан, и споры «старой» и «новой» вер. И слова Иисуса могла говорить писанные и не писанные… Могла Я и души видеть с ясностью.

 

Стала искать Я тех, кто слова Бога услышать готовы и жизнь свою изменить хотели … Стала по общинам старообрядческим и по деревням искать души, к Богу устремлённые не на словах только. Стала учить тех, кто всею душою к Отцу устремлялись. Не многих нашла, не много успела, но не дала зарасти-забыться дорожке прямой к Отцу!

 

… Я ушла в Дом Отца-Сварога, но взошло Солнышко Сына Нашего Еремея — Солнцем Сварога взошло над землёю! Воссоздал Он Школу души, сделал Он то, что Я начать пыталась!…

 

 

 

 

Еремей

— Я — Еремей. Золотой свет утреннего солнышка — Мой свет!

 

Моё первое воплощение на русской земле было особо значимо для развития Меня как души. Я не изучал тогда эзотерические приёмы, но просто жил в той среде, где нравственные нормы и правила, традиции и обычаи создавали верное направление роста душ.

 

Я хотел бы немного рассказать об укладе жизни народа в те времена.

 

Люди на этих землях жили родами, и Небесного Отца-Сварога многие называли Родом — главным, всеобщим Родителем.

 

Жизнь людей была сплетена с жизнью Бога и с жизнью природы. Она была наполнена естественностью и чистотой.

 

Родился ли хлеб, ткалось ли полотно, рождалось ли дитя, возводили ли дом молодые — каждая радость была радостью для всех.

 

Работа была гармоничным действием, наполняющим души силой и наслаждением от совместного труда.

 

В питании доминировали молоко, мёд, ягоды и грибы, хлеб да крупяные каши.

 

Просты и чисты были обряды и празднества. Каждый день начинался с праздника утра. Ведь был восход солнца над землёй, начинался новый день жизни, даруемый Богом!

 

Были, разумеется, и студёные зимы. Но после каждой — весна, которая становилась праздником пробуждения жизни и любви! Приход весны праздновался как великий союз Солнца и Земли, который рождает новую жизнь.

 

Именно весной девушки избирали парней, а парни девушек, они становились наречёнными. Их весенние союзы любви были зароком того, что родятся в роду посланные Родом чистые души.

 

Я тоже избрал девушку, которая была Мне по сердцу, и Я был люб ей. Мы стали наречёнными, а затем соединили судьбы, у нас были дети...

 

Бог был реален для людей. Наши старейшины и волхвы говорили с Богом и учили этому своих преемников.

 

Земля воспринималась — как живая. Когда, приветствуя человека, отдавали ему земной поклон, рукою касаясь земли, — означало это, что уважаем его, как нашу Землю-мать.

 

Нравственные нормы назывались обычаем. Пороки души вызывали недоумение у всех вокруг, и имевший их старался искоренять их в себе.

 

Ведь и сейчас есть семьи, которые называют культурными. В них уважение друг к другу, любовь, забота, умение гармонично говорить и мыслить — прививаются с детства, становятся нормой жизни души. Но такой семьёй может ведь быть и всё общество, руководимое мудрыми духовными наставниками. Именно так было тогда, когда Я впервые воплотился на Руси.

 

… В следующий раз Я воплощался на Руси при царе Иване Васильевиче (Грозном).

 

В том воплощении Я привык с детства жить — вольной жизнью! Воля — значит свобода, свободное состояние души. Разлиться, распахнуться на весь простор, дышать полной, свободной грудью — так жил Я: как вольная птица среди просторов русской природы.

 

Вольная птица летит туда, куда ей велит сердце! Она ищет лишь свободу! И всей душой отдаёт она себя тому делу, в которое привёл её зов сердца.

 

Она не вступает в дело робко, оглядываясь на пути отхода. Она — свободна, ей нечего приберегать для себя, и нет ничего, что она могла бы потерять. Поэтому она полностью, всем своим существом, вовлекается в выбранное дело.

 

Так жил Я. В какое бы дело Я не вовлекался, Я стремился находить, открывать в нём новые просторы для свободного полёта души. Во всякой ситуации Я стремился найти и пережить новые грани Своей свободы.

 

— Но как Ты Сам постиг всё то, чему учишь нас?

 

— Окончил Школу буддхи-йоги, подобную вашей…

 

Но Я продолжу Свой рассказ.

 

В том свободном, вольном образе жизни Я, однако, не мог нащупать чего-то главного, Я чувствовал, что главного со Мной в жизни ещё не произошло…

 

Поэтому Я искал "встречу с судьбой" — встречу с тем испытанием, которое называют моментом истины: когда всё незначительное в жизни человека отпадает само собой — и он отчётливо видит то, что в его жизни есть главное. Проходя через такое испытание, он может узнать, что он сам из себя представляет.

 

Для этого Я вступил в дружину и был определён в отряд, который отправился на юг на поиски пропавшего посольства, которое возглавлял вельможа «высокого» происхождения. Нам было поручено разузнать, что случилось с ним и, по возможности, выручить его.

 

Достигнув пограничных земель, мы выяснили, что часть посольского отряда была перебита, а что стало с остальными, в том числе, с вельможей, — неизвестно, но, скорее всего, они были взяты в плен.

Мы послали гонца с этим известием назад.

 

А Я — один — просто отправился к местному правителю. Я ехал совершенно спокойно, с сердцем, разлитым — на весь простор! У Меня за плечами был полёт свободы, впереди Меня ждала встреча с судьбой — что Мне могли сделать правитель или его люди?

 

Когда Меня привели к правителю, Я сказал, что приехал предложить Себя в обмен на пленённого вельможу. Тот был очень удивлён таким поступком. Меня не стали убивать, посчитав слишком необычным пленником.

 

Моя судьба повела Меня дальше — правитель вскоре подарил Меня другому правителю одного из азиатских государств. Там Я попал — рабом — в дом высокопоставленного советника государя.

 

Спустя некоторое время, Я овладел языком той страны, и Моё положение в доме изменилось. Зная Мою честность, хозяин дома сделал Меня своим помощником и доверил вести некоторые дела в его хозяйстве.

 

Эти дела были связаны, в том числе, с поездками. Благодаря этому, Я смог побывать во многих местах, много общался с другими людьми и всё больше узнавал о жизни на Востоке. Это дало Мне бесценный жизненный опыт! В образе жизни тех людей и в их мировоззрении было намного больше глубины и основательности, чем у людей, которых Я знал в России.

 

Среди южной природы, живя размеренной жизнью, Я научился погружаться в глубокий покой…

 

Хотя формально Я был рабом в доме того советника, Я не испытывал какой-либо скованности. Телом Я участвовал в делах материального плана и просто принимал «земные» обстоятельства, как они есть. Но сознанием — парил над миром «земного», подобно тому, как орёл парит над степными просторами.

 

Я знал, что уже достиг свободы от «земного» и, что бы ни случилось с Моим телом, — Я смогу… всё так же продолжать парить, как свободная птица.

 

Но Я ощущал, что ещё нечто важное ждало Меня на жизненном пути — то, чего Я пока не прожил. Поэтому Я просто жил и терпеливо ждал, когда это случится.

 

И та встреча произошла. В наш город пришёл караван из Индии. С ним прибыли трое врачевателей, которые привезли на продажу целебные бальзамы. Они также предлагали свои целительские услуги.

 

Мы повстречались на базаре. Я обратился к ним, желая приобрести какие-нибудь лекарственные средства для семьи советника, которому Я служил. Но они увидели, что в Моём теле воплощено уже развитое, большое сознание, — и ответили, что могут не только продать такие средства, но и обучить Меня правильному их применению, показав приёмы врачевания. Я с интересом согласился.

 

Они сказали, что для освоения мастерства врачевания требуется определённое преображение себя. И под этим предлогом… стали обучать Меня методам прочистки и развития чакр и меридианов.

 

Я ощутил интереснейшие изменения в Себе в ходе этой работы и искренне ею увлёкся. А вскоре со Мной стали происходить столь удивительные изменения, что Я почувствовал, будто бы Мне открывается дверь в совсем иную жизнь, иное бытие…

 

Я понял тогда, что эти люди были не просто врачевателями, но хранителями тайных, высших знаний…

 

… Они через некоторое время уехали. А Я, благодаря им, смог в той жизни познать искусство раджа-йоги и подготовить Себя к следующим этапам духовного восхождения…

 

… Потом Я воплощался на Руси не один раз…

 

Моими друзьями всегда были, в том числе, берёзки и сосны, все травы на лугах, зяблики и пеночки, вальдшнепы и тетерева. Я не мог надышаться красотой Земли! Я гладил её поверхность, как влюблённый гладит волосы возлюбленной. Радость и блаженная нега переполняли Меня и изливались безбрежно из сердца — на всё, что Я видел вокруг. Золотисто-розовые восходы заливали Моё сердце нежной красотой — и Я становился Светом Любви над землёй!

 

Освобождённая Душа подобна птице, которая парит в вышине и ничто не ограничивает Её полёт!

 

Освобождённая Душа подобна реке, которая втекла в море и не имеет более берегов!

 

… Мой Путь от начала и до конца — Путь Сердца: от сердца человеческого — до Сердца Божественного!

 

Когда Я прошёл весь этот Путь до конца — пришло Моё время стать Наставником для других.

 

… Одно из Моих последних воплощений Я заканчивал, возглавляя лесную школу Ассириса.

 

Эти школы продолжали именоваться «лесными» и после «крещения» Руси. Но теперь в эти слова уже вкладывался несколько иной смысл: «лесная» — значит, тайная, закрытая. Ведь та великая духовная культура, которая существовала до этого на Руси, с приходом «христианства» инквизиторов уничтожалась в самом прямом смысле огнём и мечом.

 

Уцелели тогда на время лишь немногие, которым удалось укрыться в необъятных просторах лесов…

 

Если раньше прежняя духовная культура была доступна всему народу, хоть и на очень разных ступенях, то теперь в закрытые лесные школы принимали лишь самых достойных — единицы.

 

Как Я учил тех, кто доверили Мне свои судьбы? Так же, как сейчас учу вас среди весенних берёз и тетеревиных песен…

 

Из Обители Творца Я поднимался Золотым Божественным Солнцем — и учил становиться Любовью! Я дарил Своим ученикам розово-золотистые зори и учил разливаться духовными сердцами по просторам, лелеять руками сознаний леса, поля, травы!… Из Глубин, где сияет Божественное Сердце, Я протягивался к сердцам Своих учеников, указывая дальнейший Путь!…

 

… Но не только медитации обучал Я их. Ведь мы жили во времена православной инквизиции! И от каждого требовалось освоение сталкинга в не меньшей мере, чем от американских индейцев времён конкисты.

 

Я прекрасно знал, что может произойти, если «оступится» хоть один из Моих учеников… Ведь стоило только попасть под подозрение — и от Школы не осталось бы и следа.

 

К сожалению, мы не могли жить абсолютно закрытой жизнью. Быт вынуждал нас то и дело соприкасаться с остальным миром, а это требовало от каждого максимальной осторожности, осмотрительности. Мои ученики обязаны были совершенствоваться не только в мастерстве медитации, но и в мастерстве сталкинга, они должны были стать мастерами в психологии людей. Именно благодаря этому искусству наша Школа просуществовала много лет, и многим Я успел указать Путь до конца.

 

… Был в нашей Школе один ученик — юный, почти ещё мальчик, с душой светлой и чистой, как ключевая вода. Как он уцелел в те чёрные времена с такой ясной душой? — Я не знаю. Будучи много моложе всех остальных, он стал всеобщим любимцем. Казалось, он состоял из одной сердечной любви, из одного лишь чистого сердца, и это сердце готово было лететь навстречу каждому…

 

Однажды ему надлежало отправиться в ближнее селение. На следующий день он вернулся обратно — вернулся не один… Его лицо радостно сияло: ведь он привёл к нам ещё одного ученика — того, кто хотел вступить на Путь Любви… Мой бедный мальчик! Он был так юн и неопытен, что «купился» на лживые речи, не распознал, какое страшное зло кроется под той благообразной личиной. Но Я, видевший людей насквозь, знал, кто передо Мной стоит, и отлично понимал, что это нам предвещает…

 

Вечером следующего дня тот «новый ученик» исчез... Я знал, что нельзя терять ни минуты. Всем ученикам Я велел собрать необходимые вещи, провизию — и немедленно отправиться подальше от этих мест.

 

Когда наша обитель опустела, Я был спокоен. Я знал, что не должен бежать, знал, что должен встретить смерть именно здесь…

 

… Они пришли на рассвете, как стая «чёрных волков», вместо жёлтых глаз у каждого в руке горел факел. Возглавлял свору… наш «новый ученик» — сатана в чёрной рясе. Взбешённые тем, что никого, кроме Меня, не нашли, они судили Меня «судом Линча»…

 

… Но не нужно печалиться! Я покинул тело ещё до того, как его коснулись языки пламени. И в то время, когда Моё пустое тело сгорало в огне, Я уже вставал над Землей Золотым Божественным Солнцем!

 

Таков Я и сейчас!

 

— Еремей, какие пожелания и напутствия Ты хотел бы передать сейчас тем, кто идут по духовному Пути?

 

— Становитесь силой, не переставая быть тонкостью!

 

Осваивайте собранность и осмотрительность, не переставая быть нежностью!

 

Становитесь лидерами и духовными вождями, не переставая быть смиренными!

 

Научитесь быть «Солнцем Бога», но не переставайте ощущать тех, кого касаются ваши Лучи!

 

Познайте то состояние, когда желание остаться в Обители Отца заменяет все иные желания души!

 

Абсолютно обнажённая, свободная от всех покровов совершенная душа* предстаёт тогда пред Всеобщим Источником! Свободная и кристально чистая — она затем погружается в Него, чтобы остаться в Нём — Творце всего сущего! Так скрепляются, соединяются воедино познающий и Познаваемый.

 

А потом, раздвигая слои плотности и покровы, скрывающие Глубины, новая Божественная Душа исходит Лучами Великого Солнца, не переставая быть Источником уже никогда!

 

… Вы должны научиться жить и действовать так, чтобы дела служения не привязывали вас к «земному» ни в коей мере! Вы не должны считать своим фундаментом ничто «земное»!

 

*Сноска:

Свободная от "покровов" слоёв многомерного пространства. Это не подразумевает смерть физического тела: данное состояние достигается именно при жизни в теле, с его помощью.

 

* * *

 

Мы идём по пустынной сельской дороге. Огромное место силы, на котором мы работали, закончилось, и впереди — весьма большая деревня… Вернее, то, что от неё осталось…

 

Когда-то были здесь и животноводческие фермы, и сотни уютных домов с садами и огородами… А теперь — лишь три дома имеют ухоженный вид… Всё остальное пришло в упадок: покосившиеся, прогнившие дома, а вокруг — непаханная, заросшая бурьяном земля, бывшие огороды и поля… Только деревья здесь ещё помнят, как надо жить, — и среди покосившихся строений цветут яблони и сирени, своей красотой и благоуханием подчёркивая контраст… Вот по пыльной улице идёт паренёк. В руках — бутылка с водкой… И ещё женщина с двумя малыми детьми. Во всём её облике — тоже обыденность разрухи, привычная безысходность и отчаянная усталость…

 

… В городе облик нищего, просящего подаяния в переходах метро, стал уже столь привычен, это уже почти не ужасает. Даже не всегда удаётся определить: бедствует ли человек, деньги на выпивку ли собирает, или, ещё того более страшно: другие на нём деньги зарабатывают — вывозят калеку, как животное из зверинца, «на работу», а вечером увозят и отбирают «зарплату»…

 

… Но здесь… — здесь ведь вокруг земля плодородная, лес!…

 

… Пришёл Еремей и с грустью произнёс:

 

— Люди разучились жить на земле… Разруха приходит туда, где пустеют сердца и деградируют души!… Разруха начинается в душах человеческих — и лишь затем разрушается вокруг и материальный план. Но не материальная бедность тому причина, не социальные трудности… Они есть, конечно… Но они — следствие… Разруха начинается с деградации душ…

 

… Когда-то мы тоже жили трудно. Не всегда в Моей лесной школе был материальный достаток. Мы часто переселялись на новые места, чтобы избежать преследований… Но как бы ни был прост наш быт, это никогда не было запустением! Даже в простой землянке очаг дарил тепло, любовью и чистотой озарено было пространство, на котором жили люди!

 

Помнишь, ты когда-то читала о том, что слово богатый в русском языке первоначально означало: имеющий Бога, а слово небога, трансформировавшееся потом в «убогий», значило не имеющий Бога. И есть похожие родственные слова во всех славянских языках…

 

В этом заключена великая мудрость. Истинно богатым является тот человек, который несёт Любовь Бога в сердце своём, который излучает, дарит любовь! Богатство, которое не может быть отнято ни обстоятельствами жизни, ни даже смертью тела, — это богатство души, наполненной Любовью, души, состоящей из Любви и дарящей Любовь!…

 

— Еремей, как помочь людям? Как изменить то, что происходит здесь и во всей стране? Как перенаправить души — на любовь, на жизнь в гармонии с природой, с Землёй, с Богом?

 

— Я почти завидую вам! У вас сейчас есть столько возможностей: книги, фильмы, интернет! Вы можете дотянуться в секунды до другой стороны планеты не только сознанием — но зримо! И ощутимо, весомо, на многих уже языках Земли провозвещать Истину о Боге!

 

… В Россию эти истины когда-нибудь тоже вернутся…, — помолчав немного, произнёс Еремей.

 

Затем спустя некоторое время Он продолжил:

 

— И ещё хочу сказать об экологии. Это сейчас — очень перспективное направление. Но слово «экология» по-прежнему для большинства людей означает только борьбу с загрязнением окружающей среды отходами жизнедеятельности человека.

 

Ваша же задача — привнести глубину, расширить экологическое направление знаний для всего человечества! Пусть понимание многомерности пространства сделает понятным и необходимоучитываемым то, что не только материальные мусор и отходы загрязняют окружающую среду! Что состояния души, в которых живёт человек, так же запечатлеваются в окружающем пространстве, делая его либо чистым, гармоничным, — либо наоборот!

 

Пусть для каждого живущего на Земле человека это знание и соответствующее преображение себя станет такой же нормой этики, как необходимость не мусорить, не устраивать помойку в том месте, где он пребывает! И пусть тем местом, где человек живёт, он будет ощущать не только комнату свою, квартиру или дом с участком!... Пусть местом, где мы живём, люди, наконец, начнут ощущать планету нашу!

 

Это сейчас стало уже очень близким к пониманию на «Западе»: вегетарианство, движения «зелёных» — уже не новость.

 

Но нужно добавить к этому ещё и понимание ответственности за состояния души. Надо объяснить людям механизмы воздействия состояния душ — на материальный план.

 

Если отходы нефтепродуктов сливаются в реку или в море — каждый понимает губительность этого процесса. Но если чёрные, как нефть, эмоции злобы, агрессии, ненависти излучаются человеческим сознанием в окружающее пространство, — то это ведь тот же механизм: образуются отрицательные места силы там, где такие люди живут или даже просто «отдохнуть присели». И болеют от этого другие, которые вынуждены находиться рядом!

 

А если состояния ненависти к инакомыслящим направляются такого рода воплощёнными дьяволами-вождями, то возникают разного рода инквизиции: людские объединения для уничтожения других людей. А потом возникают войны — малые или большие.

 

Каждый живущий на Земле человек должен принять на себя ответственность за то состояние души, в котором он живёт, которое дарит окружающим душам!

 

И тогда, быть может, изменилось бы многое. Перестали бы люди тратить жизни на производство того, что губит человечество. Стал бы понятен механизм возникновения войн, терроризма. Перестали бы люди учить детей ненавидеть и убивать: например, перестали бы делать компьютерные игры, в которых они учатся стрелять и уничтожать, перестали бы заполнять экраны телевизоров и кинотеатров, страницы романов — сценами насилия и убийств. Ведь это всё как раз есть то, что более всего отравляет не только здоровье, но судьбы и конкретных детей, и будущих поколений!

 

Пусть бы красота Земли и созидательный труд, гармония и чистота — стали нравственными ориентирами!

 

Дарите ваши знания о Боге, о преображении себя, о смысле жизней — и тогда начнёт меняться к лучшему жизнь народов Земли!

 

 

Не грусти, что никто не хочет идти Света Путём!

Не печалься, что не каждому нужен Божественный Дом!…

Не грусти! Не грусти! Просто… сейчас зима!

Скоро изменится всё, ты увидишь сама.

 

 

Буди тихонько лишь тех, кто уже проснуться готовы.

 

— А остальные?

 

— Но ведь существует Бог!

 

 

И все Его дети заботы не лишены,

Даже те, которые спят и видят страшные сны…

Не грусти! Я точно знаю: Весне и Свету — быть на Земле!

А пока учись быть Мною и жить только во Мне!

 

 

Я очень рад, видя ваше преображение, одну из основ которого Я закладывал в вас! Как это замечательно!

 

Мы Все это наблюдаем со стороны. Многие — Кого ты знаешь и не знаешь — радуются за вас! И Я радуюсь, поскольку вы — дети Мои! И Я внёс прекрасный вклад в эту работу, о котором вы знаете. Горжусь этим, радуясь вместе с вами!

 

Ощути, что всё живое дышит во Мне. А дышит — значит живёт!

Весна же — это Любовь Моя! Это — всегда восход!

А любовь — это слияние душ, подобное слиянию вод!

 

Розовой нежностью обнимает утренний свет, ласково гладит лицо солнечный луч!

В сердце, открытое Мне, Я — Блаженством вхожу, наполняю Покоем! Радость утра дарю!

 

 

Я держу на ладонях весну —

Реки, горы, леса и моря!…

Я творю на Земле весну

Для каждого — и для тебя!

 

На просторах полей тает снег…

Перелётные птицы вернулись домой!…

И встаёт над землёй нежно-розовый свет —

Пусть будет рассвет — твой!

 

В каждом семечке — маленькой капельке жизни —

С каждым днём пробуждаясь от сна,

Пробиваясь сквозь плотность земли,

Прорастая, — восходит весна!

 

Мной — исходит из самых Глубин Бытия

Изначальный Единый прозрачный Поток!

И в сердца, где Я прежде посеял Любовь,

 

Я вхожу — и рождается Бог!