Не бойтесь быть Русскими

Что такое русская национал-демократия, каков ее исторический и культурно-политический генезис?

Прежде всего, национал-демократия знаменует собой революционный разрыв с имперской государственной традицией и имперской историософией. В лице национал-демократии Русь выходит из подполья, в которое ее загнала Россия. На мой взгляд, культурно-политическая традиция русской национал-демократии проистекает:

- из варяжской военной демократии;

 - из вечевого строя республик Новгорода и Пскова;

 - из казачьей демократии раннего Дона;

 - из народнического движения;

 - из идеологии и политической практики правых эсеров и, отчасти, анархистов, которые в ходе гражданской войны заметно эволюционировали как третья сила;

 - из крестьянско-казачьего антисоветского повстанчества;

 - из Русского Освободительного Движения времен Второй Мировой войны (казаки-красновцы, РОА, Локотская республика и др.).

Как видим, намеченная нами традиция не является, как говорится, магистральной. Господствующими в России оказались имперская государственность, сформированная Москвой под влиянием Орды и Византии и соответствующая ей историософия. С имперской точки зрения, традиция национал-демократии – это попросту крамола, поскольку представляет собой вечную борьбу с Государством и его «ценностями», начиная с новгородского сопротивления «крещению» и заканчивая нынешним отрицанием «великой победы». Персоналии национал-демократического пантеона – сплошь «диссиденты», проклятые Империей, будь то Марфа Посадница, обличитель московского деспотизма боярин Андрей Курбский, казак Степан Разин, эсеры Савинков и Антонов, оклеветанный генерал Андрей Власов, в трагической исторической ситуации поднявший знамя русской демократии (пражский манифест КОНР, 1944 г.). Каждый из них по-своему знаменует несогласие с судьбой, навязанной русскому народу деспотическим, имперским Государством, которое в своих базовых параметрах благополучно дожило до наших дней.

Национал-демократия произрастает из той самой «мелкобуржуазной стихии», что всегда была ненавистна российским государственникам всех мастей – от царистов до сталинистов. Национал-демократия подчеркнуто «мелкобуржуазна» и выражает интересы именно тех, кто всегда подвергался прессингу Российского государства в любых его ипостасях – то есть интересы русского среднего класса. Государство Российское, начиная еще со времен Московии, всегда было в большей или меньшей степени тоталитарно и социалистично. Оно всегда боялось среднего класса и боролось с ним, препятствуя его нормальному становлению, ибо наличие среднего класса – это залог становления демократии и нормального национализма. А Российское государство никогда не было ни демократическим, ни национальным. Оно всегда было деспотическим и имперским – «многонациональным», «евразийским», «советским», но не русским. Российскому государству всегда были нужны безликие «россияне», из которых меньшую часть составляет интернациональная номенклатурная бюрократия, а неизмеримо большую – люмпенизированная масса, лишенная прав, свобод, собственности и национального самосознания. Большевики лишь довели до логического завершения вечную борьбу империи с «мелкобуржуазностью», в частности, превратив русского крестьянина в колхозного сельхозрабочего, в деревенского «прола». Русскому среднему классу, русскому мелкому и среднему собственнику в имперской схеме места нет. Зато есть место гнусному симулякру среднего класса – этническим мафиям, накрывших своей сетью всю страну и являющихся прямым продолжением коррумпированной государственной машины. Этномафии – это пятая колонна Империи за спиной русского населения. Это реальная опора антирусского государства, его вездесущие «баскаки», готовые в любой момент бросится на русских по приказу Империи.

Итак, я бы выделил три начала русского национал-демократического мировоззрения:

«Крестьянско-анархическое». Мы, национал-демократы, не государственники в традиционном российском понимании. Мы считаем, что главным врагом русского народа является именно российское государство, империя, которая на протяжении всей своей истории нещадно эксплуатировала русских, возлагая на них основное государственное тягло. Мы отвергаем дешевые, казенно-патриотические мифы о русских как о «народе-государственнике». Русские, особенно в своей основной, крестьянской части всегда воспринимали российскую государственность как чиновно-бюрократическое иго, как нечто внешнее и враждебное, от чего можно или откупиться взяткой или отбиться силой – топорами, вилами и обрезами. Русский народ всегда стремился отстоять от этого Государства свою самость – и в открытой борьбе, и путем тихого саботажа, действуя по принципу: «Меня Государство всю жизнь наебывало, а теперь я его наебу». Национал-демократия, конечно, вбирает в себя это стихийное, почвенное начало, которое можно считать базовым для русского национал-демократического мировоззрения.

«Буржуазно-националистическое». Мы, национал-демократы, видим свою этно-социальную опору в русском мелком и среднем собственнике, как в сельском, так и в городском, и шире – в русском среднем классе: в бизнесменах, служащих, в технической и творческой интеллигенции, в студенчестве. То есть во всех, кто готов к восприятию демократического, современного, неимперского национализма; во всех, кто хочет жить в здравой европейской стране, в Русской Европе, а не в авторитарной «евразийской» империи с ее угарным мессианством.

Белое расовое (не путать с т.н. «расизмом»). Под этим понимается, конечно, не концепция некоего «превосходства», а трезвое осознание русскими своей принадлежности к белому этно-культурному миру. Русским необходимо осмыслить себя в контексте глобального противостояния Север-Юг как белых людей, связанных с другими белыми народами культурно-расовым родством и общими стратегическими целями, первая из которых – биологическое и культурное самосохранение.

Спрашивают: в каких странах существует национал-демократия? Один из примеров национал-демократии у нас перед глазами: это, конечно, страны Балтии: Литва, Латвия и Эстония. Не случайно они вызывают столь сильную ненависть со стороны Москвы, которая не без оснований опасается, что Балтия станет для русских заразительным примером по-крестьянски здравого национального обустройства – без имперщины и утопизма. Упорно стремится идти по пути национал-демократии Украина, преодолевая наследие совка и противодействие московской агентуры. Шла по этому пути и Беларусь, пока в ней не воцарился лукашенковский неосовок. Вообще посткоммунистическая Восточная Европа – Польша, Чехия, Венгрия – дает нам в этом плане множество ярких примеров (массовые политические акции протеста в Будапеште осенью прошлого года, приуроченные к годовщине восстания 1956 года, проводили именно национал-демократы). Более того: Восточная Европа (ВЕ) – это сегодня наиболее здоровая и перспективная часть Европы как таковой. И мы, русские национал-демократы, стремимся именно в такую Европу, еще не загаженную ордами мигрантов из «третьего мира» и пока не ополоумевшую от параноидальной политкорректности.

Именно поэтому внимание русской национал-демократии обращено прежде всего к нашим ближайшим соседям: к Балтии и Украине. Однако полноценного диалога пока еще нет: слишком сильны представления о русских националистах как об имперцах-великодержавниках, мечтающих вернуться в Киев и Таллинн на танках. И надо сказать, эти представления вполне обоснованы: большинство тех, кто именует себя русскими националистами, именно таковы. Новый русский национализм, вектор которого направлен не на восстановление империи, а на самоопределение русского народа в самой России, на регионализм, на освобождение русских от имперского бремени – этот национализм пока неразличим со стороны. НО ОН СУЩЕСТВУЕТ! Он борется, развивается, прорывает информационную блокаду, рушит стереотипы. Скоро, очень скоро русскую национал-демократию станет невозможно не заметить.

Нельзя обойти молчанием вот что. Один их ключевых факторов нынешнего становления Восточной Европы – это, конечно, пересмотр отношения к Второй Мировой войне, причем народы ВЕ не боятся вступать в этом вопросе в противоречие с точкой зрения стран-победительниц. По улицам Риги и Таллинна маршируют местные ветераны СС, которых их соотечественники рассматривают не как «пособников нацизма» и «военных преступников», а как героев национально-освободительной борьбы с коммунизмом. История с Бронзовым солдатом, похоже, дала начало целому процессу освобождения от советской символики по всей Восточной Европе. Поляки, например, видят освободительную силу в своей Армии Крайовой, а не в советских солдатах, притащивших в Польшу сталинизм со всеми его прелестями (см. «Пепел и алмаз» великого Анджея Вайды). Венгры также отказываются считать красных освободителями, вновь предъявляя счет Москве за подавление национально-демократической революции 56-го года. Говорят, давно исчез со своего высокого постамента даже знаменитый «Алеша» в Болгарии – уж на что был, казалось бы, нерушимый символ «братской дружбы»!

Совершенно очевидно, что для полноценного развития русской национал-демократии, а также для установления нормального, доверительного диалога с Восточной Европой необходима наша определенность в этом непростом, больном вопросе. От русских национал-демократов требуется мужество ревизионистов истории. То есть надо просто сказать правду. Мы должны четко заявить, что советская армия – это НЕ русская армия, а советское государство – это нерусское государство, в котором русские находились на положении порабощенного народа. Надо прямо сказать: русские, воевавшие в рядах сталинской армии, воевали за свое рабство, за ГУЛАГ. За нашу свободу в период Второй мировой войны сражались РУССКИЕ АНТИСОВЕТСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ – на стороне Германии воевало свыше миллиона бывших советских граждан, которые, по существу, продолжали вести недовоеванную гражданскую войну. Эти люди сражались НЕ ЗА ГИТЛЕРА, А ПРОТИВ КОММУНИЗМА. Это было русское национально-освободительное движение, которое в силу объективных исторических причин выступало в союзе с Германией.

Русская национал-демократия должна вынести смертный приговор советскому периоду истории. Да, мы признаем и наследуем русские культурно-технические достижения советской эпохи, но в целом, как исторический феномен, она должна быть безоговорочно осуждена и отторгнута. Иначе не будет пути в русское будущее. НАДО СЖЕЧЬ СОВКОВУЮ КАРМУ – в противном случае она будет вечно довлеть над нами. Поэтому национал-демократия – это квинтэссенция традиции русского «зоологического” антисоветизма. Мы решительно выступаем за люстрацию нынешней российской номенклатуры, большую часть которой составляют до боли знакомые советские партийно-чиновные кадры. И в первую очередь это относится к кадрам КГБ-ФСБ, непропорционально много представленным в высших эшелонах власти, вплоть до поста президента РФ.

Я предлагаю следующий лозунг осеннего политического сезона: «ВЧК-КГБ-ФСБ – ПРЕСТУПНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ! К ОТВЕТУ ПАЛАЧЕЙ РУССКОГО НАРОДА!»

Однако, разборка с Совком – это еще полдела. Национал-демократическая мысль идет гораздо дальше. Национал-демократия – это не только альтернативный культурно-политический дискурс, но и альтернативная историософия. Мы полагаем, что собственно русской истории еще не было (не считая домонгольского периода и веков Новгородской республики). Русский народ, русская история всегда были подкладкой для истории российской, имперской.

Национал-демократия знаменует собой начало именно русской истории.

Национал-демократия – это русские в качестве исторического субъекта, а не объекта действия Государства.

Это русская альтернатива имперской России.

Это русская заявка на другую историю и другую страну.

Не бойтесь быть Русскими.

Алексей Широпаев,  2007 г.