Ярославское побоище.

Реконструкция взятия Ярославля монголо-татарами зимой 1238 года, воссозданная на основе исследований Института археологии РАН. 

Автор: Олег Федоров 

Старый город готовился встретить свое тысячелетие, обустраивался, и потому археологам несказанно повезло: им довелось вскрыть средневековый центр Ярославля. Ученые из Института археологии РАН сделали неожиданное открытие.

Рухнули прогоревшие ворота, и через образовавшийся проем и бреши в стенах, пробитые камнеметными машинами, на пылающие улицы гибнущего города с диким визгом хлынула орда. Засвистели сабли, захрипели кони, которых всадники придерживали, чтобы покончить с защитниками кремля, уже израненными и обожженными. Добивали в упор копьями, метя в глаз, мозжили головы кистенями и палицами, рубили саблями, пока не порешили всех, от мала до велика. Почти не грабили – спешили – и быстрой рысью двинулись дальше, к следующему городу…

Лишь месяцы спустя в Ярославль вернулись люди, кто успел схорониться в деревушках, затерянных в лесах. Женщины, старики, дети. Посреди пепелища торчал черный остов некогда белостенного собора Успения Богородицы. И трех десятков лет не прошло, как его построили. Не уберегла Пресвятая… Темный, то ли от сажи, то ли от крови лед сплошной коркой покрывал улицы, потоками таявшего снега стекавшие в Волгу и Которосль во время пожара.

Нужно было поторапливаться: первая же оттепель превратит все в жидкое гнилое месиво. Останки сотен родных и соседей, тронутые тленом и истерзанные диким зверьем, стащили в ямы, подклеты сгоревших домов, уже ставшие последним пристанищем для своих хозяев, и даже в колодец. Копать могилы было некогда, да особенно и некому. Тела женщин и детей сложили близ собора, где они искали защиты, бившихся до последнего дружинников – ближе к остову крепостных стен. Вместо санок трупы свозили на плахах – расколотых вдоль бревнах. В те же ямы сбрасывали побитый скот – коров, свиней, овец, даже оленя, сраженного стрелой накануне сечи и не успевшего попасть на стол княжеской дружины.

Павших присыпали землей, смешанной с углем и золой. Туда же попали остатки теплой одежды, кожаной обуви, стеклянных, серебряных и бронзовых украшений… В похоронах, наверное, принимал участие и новый юный правитель Ярославля – Василий, сын князя Всеволода Константиновича. Сам князь незадолго до осады отправился на реку Сить – на подмогу великому князю владимирскому Юрию Всеволодовичу, своему родному дяде. Там вместе с ним и полег в битве с другим отрядом монголов. Если бы не ушел он туда с частью дружины, может быть, и удержался бы город на стрелке Волги и Которосли...

Сотрудники Ярославской экспедиции ИА РАН на раскопе одного из массовых погребений в Ярославском кремле

(стоят, слева направо: Наталья Фараджева, Дмитрий Осипов, Ася Энговатова, Андрей Леонтьев).

Молчание летописей.

Все случилось так стремительно, что даже летописцы не сумели рассказать о страшном побоище. Только упомянули Ярославль вместе с другими 14 городами Суздальской земли (Владимир, Суздаль, Ростов, Городец, Галич и другие), взятых татарами. Так, под 1238 годом Лаврентьевская летопись содержит следующую запись: «Татарове поплениша Володимер и поидоша на великого князя Георгия [Юрий Всеволодович] <…> и идоша к Ростову а ини к Ярославлю». А может быть, некогда было расписывать все в подробностях – спасали монахи бесценные списки? Да и что толку размышлять об одном разгромленном городе, когда их десятки.

Лишь в былинах, сказаниях, поговорках навеки сохранилась недобрая память о татарах и их предводителе хане Батые. Не случайно и некоторые слова из чужого языка обрели в русском противоположный смысл: «орда», означающая порядок, стала выражением чего-то неорганизованного, а «сарай» из крупного города превратился в шаткую постройку на задворках.

Важные подробности забылись, поросли быльем, как заросли огородами братские могилы в центре Ярославля. Вот и в ученой среде уже можно услышать: «Да не было никакой резни. Пришли монголо-татарские баскаки, чтобы первую на Руси перепись населения провести. Ну, возможно, кому-то бока намяли. Так это все по-дружески, по-соседски». Тем более, что перепись в 1257 году действительно состоялась.

Более семи с половиной столетий спустя после Батыева нашествия никто и не думал отыскать в городе, названном в честь славного князя Ярослава и готовящемся встретить свое тысячелетие, никаких свидетельств жестокого разорения, подобного тому, какому, согласно летописям, подверглись Пронск, Рязань, Москва, Владимир, Торжок, Чернигов, Киев.

Благодаря «мокрому слою», образовавшемуся в ряде мест Ярославля, там сохранились средневековые предметы,

сделанные из органических материалов, такие как кожаный башмак и деревянная фигурка.

О героической двухмесячной обороне Козельска, его малолетнем князе Василии и посадских жителях летописцы пишут во всех подробностях. Упоминает эту осаду и средневековый персидский историограф Рашид-ад-Дин. И даже в Сокровенном сказании монголов того времени, известном по китайским источникам, есть намек на Козельск, в том рассказе, где великий хан Угедей отчитывает сына Гуюка: «…а при покорении Русских, и Кипчаков не только не взял ни одного Русского или Кипчака, но даже и козлиного копытца не добыл». (Сама крепость в плане действительно напоминала козлиное копытце.)

«Мы и не подозревали в 2004 году, когда приступали к раскопкам в центре Ярославля, что именно здесь можно найти, – говорит начальник Ярославской экспедиции, заместитель директора Института археологии Российской Академии наук (ИА РАН) Ася Энговатова. – События в Ярославле летопись обходит. И считалось, что, возможно, сдали город без боя». Ученые предполагали, что некоторые города могли откупиться.

От Рязани – одного из крупнейших центров домонгольской Руси – остались лишь валы да знаменитые клады, сам же город перенесли на новое место. Вщиж, центр кузнечного дела, обеспечивавший часть Киевской Руси орудиями труда, изящными коваными решетками для храмов и оружием, славившимся далеко за пределами русских княжеств, навсегда исчез с лица земли. Та же участь постигла Изяславль. Были города, остались городища да костища.

В культурном слое средневекового Ярославля найдены костяные гребни, стеклянные браслеты и бусы,

серебряные перстни и браслеты, бронзовые подвески и гривны, кожаный кошелек, плетеный пояс и многое другое.

В одном из таких городищ, а именно в селе, которое так и называлось – Городище (ныне Хмельницкая область Украины), в 1950-е годы во время раскопок внутри древнего оборонительного вала в развалинах сожженных жилищ были найдены кости 200 человек с рублеными и колотыми повреждениями. Считается, что это все, что осталось от летописного Изяславля после татаро-монгольского нашествия. Обнаружены массовые захоронения с костяками, счет которых идет на тысячи, в Киеве и Старой Рязани. Все согласно летописям. Но больше всего могил оказалось в Ярославле, о котором летописцы как раз не упоминали, – девять массовых погребений и останки свыше 400 человек обнаружили ученые из Института археологии РАН за пять лет работ в кремле – центре столицы удельного княжества.

Сразу же бросилось в глаза общее сходство ярославских могил с другими захоронениями времен Батыева набега в зиму 1238 года. Однако решили проверить и другие версии: ведь подобные костища могли появиться и после мора (эпидемии), и в результате городского пожара (в Ярославле, согласно летописям, однажды погорело сразу 17 церквей) или междоусобицы.

Железные замки и ключи из Ярославского кремля.

Гибель дружины.

Некоторые предположения решительно отмела антрополог Александра Бужилова, директор Научно-исследовательского института и музея антропологии Московского государственного университета: «Ни о каком море не может быть и речи. Ярославцы не страдали никакими острыми инфекциями. Выявлены лишь признаки профессиональных заболеваний, таких как посттравматические воспаления костной ткани». Особенно много костей с подобными нарушениями оказалось среди остовов, захороненных ближе к крепостной стене. Вероятно, это были останки дружинников, о чем свидетельствуют зажившие проломы на черепах и костях предплечья и голени, а также типичные для всадников изменения головки бедра. Эти мужчины выделялись плотным сложением и статью. Их рост – под 175 сантиметров – на 5–7 сантиметров превышал средний рост жителя Древней Руси. Видимо, часть дружины была оставлена князем Всеволодом Константиновичем для обороны города и полностью исполнила свой долг.

На последствия обычного пожара, нередкого в русских деревянных городах, случившееся тоже похоже не было. Среди сотен останков людей лишь единичные трупы обгорели. Они, как правило, и находились в основании захоронений. Наверное, то были хозяева домов, пытавшиеся укрыться в подклетах среди зерна – сгорели и запасы, и люди.

 " Из всех предположений о событиях, предшествовавших появлению в Ярославле массовых захоронений,

подтверждалось одно – монголо-татарское нашествие."

«После междоусобиц подобные общие захоронения, да еще по прошествии нескольких месяцев, не устраивали, – рассказывает участник раскопок из ИА РАН Наталья Фараджева. – Хоронили сразу и как положено. Здесь же, в Ярославле, люди погребены точно так же, как после татаро-монгольского набега, о чем свидетельствуют летописи». Например, Троицкая летопись приводит следующую картину разоренной и сожженной Москвы, открывшуюся взору Дмитрия Донского, когда он возвратился в город после набега хана Тохтамыша в 1382 году: «…и видиша град взяти и огнем пожжен и церкви разорены…». Этот отрывок интересен и тем, что в нем приводится описание «…людей мертвых множество бесчисленное лежащих…» и указывается определенная сумма, которую великий князь распорядился заплатить тем, кто займется погребением: «…телеса их мертвых трупа хоронити <…> и даваста от 40 мертвец по полтине, а от 80 по рублю, и счетоша того всего дано бысть полтораста рублев». По-видимому, устранять последствия погрома была призвана похоронная команда, труд которой оплачивался из княжеской казны.

Таким образом, из всех предположений о событиях, предшествовавших появлению в Ярославле массовых захоронений, подтверждалось одно – монголо-татарское нашествие.

Глиняная посуда из Ярославского кремля. В начале XIII века город процветал, а столы у его жителей были богаче, чем во многих городах Европы

(о разнообразии и достаточности питания свидетельствуют данные по соотношению стабильных изотопов азота и углерода в костных останках).

Время трагедии.

Типологические особенности предметов из захоронений – стеклянных и металлических украшений, деталей одежды и осколков посуды – однозначно указывали на первую половину XIII века, а их набор совпадал с тем, что было найдено в Киеве, Старой Рязани и других городах, пострадавших от рати Батыя и его военачальников.

Уточнить дату события помогла дендрохронология – метод датирования предметов, сделанных из древесных стволов, на основе изучения годичных колец на спилах.

«Деревья, пошедшие на строительство колодца и подклетов, где находятся захоронения, были срублены не позднее 1229 года, – рассказывает Александр Карпухин из Лаборатории естественнонаучных методов в археологии ИА РАН. – Значит, останки людей не могли попасть туда ранее этой даты». Более того, определение возраста костных останков из всех погребений с помощью радиоуглеродного метода, проведенное Ганной Зайцевой в санкт-петербургском Институте истории материальной культуры РАН, подтвердило: все захоронения были единовременными. А фрагменты меховых, войлочных и шерстяных одежд и головных уборов указывали на то, что побоище случилось именно зимой, как и сообщали летописи. Вероятно, Ярославль был разорен между 7 февраля (день падения Владимира) и 4 марта (битва на Сити), поскольку вскоре после этой даты монгольские отряды соединились под Торжком, упорно сопротивлявшимся врагам.

Точку в работе археологов поставил эксперт-криминалист Сергей Никитин, изучавший характер повреждений на останках ярославцев. Исследование показало, что Батыево воинство, как и при взятии Козельска, «изби въся и до отрочате, сосущих млеко...»

Разбор захоронения на Стрелке в Ярославле. Фото: Элина Труханова.

По мнению антропологов, люди, погребенные восемь веков назад, были славянами

(а точнее, к тому времени давно обосновавшимися на севере Русской равнины кривичами) со слабой примесью аборигенной финно-угорской крови.

Восстановленный по методу профессора Герасимова облик предков мало чем отличается от внешности нынешнего усредненного ярославского жителя.

Кроме того, ученые установили, что сотня людей, оказавшихся волею судьбы вместе в момент гибели, состояла из семейных групп: мать, дети, бабушка, дедушка...

Остается добавить, что столь подробное описание давних событий стало возможным благодаря материалам сотрудников Ярославской экспедиции ИА РАН – Аси Энговатовой, Натальи Фараджевой и Дмитрия Осипова. Так в истории средневековой Руси была восстановлена еще одна трагическая, но яркая страница.

National Geographic, октябрь 2010 г.

Текст: Андрей Журавлев

Фото: Антон Иванов/Институт археологии РАН

Также читайте по теме:

Ярославское побоище. Археологи обнаружили уникальное захоронение XIII века.

«Российская газета», июнь 2006 г.

Археологи выяснили, как жители Ярославля встретили татаро-монголов.

«Око Планеты», август 2009 г.

Массовое средневековое захоронение в Ярославле (предварительные результаты).

«Антропологические исследования», вып. 224, 2010 г.