Попы выгнали людей из собственного дома

Уже четыре года пожилая москвичка Ирина БОСЕНКО кочует по всей столице — живет у родных, друзей, на съемных квартирах и даже на лестничных площадках. Все четыре года ее дни заполнены хождением по инстанциям, судебными заседаниями и сбором документов. Такая интересная жизнь началась у Ирины Александровны 24 ноября 1999 года, когда ее саму, дочку и малолетнего внука выбросили на улицу судебные приставы и активисты приходского совета собора Богоявления в Елохове. Поводом к силовой акции против женщин и детей стало распоряжение заместителя премьера Москвы Владимира Ресина и последовавшее за тем постановление правительства столицы No. 166 от 02.03.93 за подписью мэра Юрия Лужкова о передаче приходскому совету Богоявленского собора жилого дома No. 16, корп. 1, по Спартаковской улице.

Дом на противоположной от храма стороне бывшей Елоховской улицы давно уже привлекал внимание «соборян», от старосты до архиереев. И очень вовремя была выдвинута идея: создать в бывшем купеческом особняке, памятнике архитектуры XVIII века (кстати, никогда не принадлежавшем церкви), Христианский центр милосердия.

Интересно отметить, что сегодня председатель приходского совета Богоявленского храма Николай Капчук больше не считает идею Центра милосердия своей, как и вообще церковной.

— Это обоснование было придумано представителями московских властей, — говорит Николай Семенович. — Просто необходим был предлог для передачи Русской Церкви данного здания. Инициатива передачи особняка тоже принадлежала столичным властям, мы у них ничего никогда не просили... Представляете такую картину? Сами столичные власти приходят и говорят: не хотите ли особнячок купеческий? Мы, дескать, и предлог уже придумали, только возьмите...

— Да и вообще, все вопросы о выселении семьи Босенко — к местным властям, к суду. Именно приговор Басманного суда по иску районной управы к ответственному квартиросъемщику Ирине Босенко и стал основанием для выселения ее самой и ее семьи, — заявил председатель приходского совета.

— Выселение произошло до окончания судебного процесса и, соответственно, без какого-либо законного основания, — возражает Ирина Босенко. — Нас без нашего согласия прописали по несуществующему адресу, а наше имущество было частично выброшено, частично разворовано активистами приходского совета.

Решение Басманного межмуниципального суда ЦАО г. Москвы о выселении семьи Ирины Босенко, по ее собственным словам, хотя и было принято судьей Карпушкиной задним числом, подоспело достаточно скоро. «Приговор» ручной московской инстанции был тут же опротестован Верховным судом РФ. Но до сегодняшнего дня Босенко скитается по углам без большей части имущества, вывезенной в отсутствие жильцов в неизвестном направлении.

— Мы прописаны в нашем доме с 1974 года, но не можем войти в дом под угрозой физической расправы, — продолжает Ирина Босенко. — Угрозы мы неоднократно слышали не только от членов приходского совета, но и со стороны охраны коммерческих фирм, занимающих особняк на правах субаренды.

На место жильцов в комнату вселились вовсе не нищие и убогие, а более солидные господа. Сейчас часть помещений дома занимают туристические агентства, «Оптика» и даже такое богоугодное заведение, как зал игровых автоматов.

— А что касается сдачи в субаренду помещений особняка коммерческим фирмам, — говорит Николай Капчук, — то ведь церковь должна заработать деньги на реставрацию старинного дома. В ряде случаев в договор субаренды входит обязательство фирмы отремонтировать здание. Да, евроремонт был. Он был сделан безо всякого внимания к старинной отделке комнат, по самым дешевым и беспощадным турецким образцам. Таким образом, нынешний арендатор — приходский совет Богоявленского собора и его председатель Николай Капчук — забыл не только о Центре милосердия, но и об одном из важнейших пунктов постановления правительства Москвы. Там соборного завхоза обязали восстановить утраченный историко-архитектурный облик памятника. Зачем же тогда отселяли людей? Почему из дома — в нарушение гражданских норм и законов, в отсутствие жильцов, без предъявления ордера — были вывезены вещи Ирины Босенко?

Домик, вокруг которого «веют» не самые добрые силы, надо признать, весьма занятный. Первые сведения о его владельцах относятся к 1816 году, когда он принадлежал купцу второй гильдии Емельянову, а затем его сыновьям. Это каменное, по-купечески прочное и просторное трехэтажное строение. В 1834 году дом перешел в собственность статской советницы Матюшенковой. Затем им владел купец второй гильдии Герасимов, который по проекту архитекторов Кузнецова и Покровского осуществил значительную перестройку главного здания. В паспорте социально-культурной сферы Центрального административного округа Москвы дом значится под номером 1129 в списке памятников архитектуры, состоящих под государственной охраной, ибо в его основе — усадьба второй половины ХVIII века. А внутри — арочные двери, купольные потолки под уникальной голландской штукатуркой, изящная лепнина колонн в комнатах, роскошнейший камин, отделанный изумрудного цвета изразцами. Многое уже уничтожено ремонтниками, но пока далеко не все. Немудрено, что интересов вокруг этого уникального здания переплелось немало. Тут и церковное желание заработать на сдаче дома в субаренду, и угодничество кормящихся от храма местных властей, и собственные устремления различных магазинов и фирмочек, которых оттуда в отличие от Босенко — палкой не выгонишь. Ну и, конечно, интересы изгнанных жильцов, которым просто не дали реализовать их право на приватизацию. Не по годам энергичная Ирина Босенко сумела привлечь внимание прессы и многих управленцев столицы к своей проблеме. Однако приходский совет быстрее ладит с чиновниками среднего и старшего уровня — а там блокируются даже радикальные, вынесенные в ее пользу, решения высокопоставленных персон. Именно так не был выполнен прямой приказ... мэра Лужкова. Градоначальник письменно приказал вызвать Босенко к Ресину и разобраться в ее проблемах, а в случае необходимости не стесняться беспокоить и его самого.

Портфель Ирины Босенко уже порвался от тяжести документов. В одной из квартир, куда ее пустили переночевать, его прогрызли крысы. Бездомная, не имеющая времени и возможности подлечиться хотя бы по одному из бесчисленных бюллетеней, осмеянная чиновниками и простыми людьми, она бродит, словно юродивая, у родных окон, осененных золотыми елоховскими крестами.