Причины и способы развала СССР

Единственное, чего добился наш народ в постперестроечный период, это признания «дня независимости» 12 июня нерабочим днем. Впрочем, это единственное, чего он по сути и не добивался. А добивался оно того, чтобы не быть независимым от собственного права выбора, как минимум в дни выборов, а максимум – все 365 дней в году. Но в итоге добился только выходного дня.

Кто виноват в этом – инерционные (преемственные) просчеты былой советской государственной системы, действие и бездействие политической элиты и/или народа в своей массе? – Виноваты все вместе, но каждый в своей мере. Так, в какой мере?

После второй мировой войны зарубежные силы осознали тщетность и опасность для себя военного способа покорения СССР, а арсенал их методов был достаточно ограничен. Например, насаждение западной идеологии через СМИ, воздействие на систему образования или массовое влияние на умы через религиозные институты натыкалось на преграду из «железного занавеса», благоразумно «развешанного» политикой Сталина.  Вполне возможно, что это был наиболее эффективный способ выживания в послевоенный период. 

Но, вот на этом «мирном» фронте, отечественной политикой была допущена масса ошибок, начиная со времени выхода граждан страны из состояния мобилизованной психики, наведенной Великой Отечественной войной. И особенно, когда уже выросли новые поколения, вообще не знакомые с таким состоянием.

Их расслабленное и не занятое страхом сознание образовывало личную пустоту, не охваченную идеологией, которая начинала просить не только хлеба, но и «зрелищ», расцветших к тому времени на Западе пышным цветом, создавая эффект вакуума со стороны СССР и засасывая любую частичку, даже из грязи, лишь бы она была со стороны Запада. 

С другой стороны, относительное спокойствие за будущее и плановая предопределенность жизненных событий при «совковой» действительности, порождала скуку у граждан и требовала открытия новых фронтов борьбы за существование. А советская идеология предлагала только борьбу за нравственность, удовлетворявшую зрелое поколение, но не устраивавшую своим уделом молодежь, которая реализовывала эту потребность диссидентскими настроениями, имитируя реальную политическую борьбу.   

Наука психология не рассматривалась всерьез советскими идеологами, либо имела фатальные заблуждения, выражавшиеся в однобоком исследовании неустойчивых условных нравственных рефлексов строителей коммунизма, не углубляясь в рассмотрение и изучение более сильных - безусловных животных рефлексов «потомков обезьян».

Идеологическое воспитание населения в СССР, на самом деле было несколько поверхностным и зачастую – «для галочки». У правительства не хватало времени и сил, чтобы оторваться от имперских задач и заниматься глубинными пластами психики советского человека.
 
Власть сильно заблуждалась и видимо, кто-то ей в этом усердно помогал, убеждая, что сама идея мировой революции должна очистить мораль обывателя и вытравить из характеров людей низменные инстинкты. А вот, уже приобретенными качествами новых людей, госаппарат СССР смог бы управлять в заданных направлениях. 

Но наши идеологические вожди судили по себе, а надо было по нам – простым смертным. Ведь человеческая натура, особенно при проявлении основных инстинктов имеет свойство не изменяться веками. И загнав их глубоко в сознание, только сильнее сжимается пружина неисполненных желаний, готовая выстрелить в удобный момент и наверстать все упущенное.

Склонность к получению удовольствий, моральных и/или физических, присуща всем людям в той или иной степени. Накопленная и невостребованная психическая/физическая энергия должна иметь отверстие для вывода пара, иначе по «законам» чайника может «сорвать крышку». 

Человек несовершенен и должен иметь личное пространство для «плохих» мыслей и поступков, возможность погашать или выплескивать негативные эмоции внутри себя или на образ «дерева гнева». 

Кому-то для достижения подобной цели достаточно уединения и работы над собой, но таковых - единицы. Большинству же, необходимы технические способы эмоциональной разгрузки, в противном случае они начнут  искать их на «стороне» (запада). Подобный сброс эмоций можно наблюдать в тюрьмах или армии, когда подавление желаний и страстей заключенных или срочников приводит к уродливым формам их выхода. 
 
Это был, скорее всего, несвоевременный по жесткости эксперимент селекции советского аскетизма на фоне западной вседозволенности, тиражируемой народной «сарафанной» пропагандой, закономерно преувеличивающей степень потакания личным слабостям зарубежными гражданами.   

Психика взрослого человека, в случае проявления безусловных рефлексов, сродни детской и если ее правильно не направить, она расширит и закрепит негативные качества, сделает их доминантными и подчинит им большинство своих поступков. Иногда, чтобы вредное явление устранить, им надо пресытить. Ведь взрослые и умудренные опытом люди не страдают подростковым максимализмом, падким ко всему новому. Лишь бы новое и вредное не стало привычкой. А это и есть задача государственной идеологии.
 
Относительно безобидные способы и инструменты для удовлетворения обывательских инстинктов и особо стойких «низменных» потребностей, идущих вразрез с нравственной идеологией, должны были быть приоритетными направлениями государственной деятельности, которые можно было не культивируя, просто «спускать на тормозах» или «смотреть сквозь пальцы». А для проведения этого процесса должна была служить гибкая «промежуточная» культура - подцензурная власти.

Ничего страшного и непоправимого не произошло бы, если умеренно мещанская и диссидентская мораль попала бы в формат официальной идеологии власти, ну хотя бы в виде эксперимента.    

Советское правительство, по аналогии с внешним военным паритетом должно было предоставить, и свои внутренние адекватные бытовые ответы западу на его жвачки, кока-колы, рок-н-роллы и подобные «элементы сладкой жизни», не загоняя подобные явления в неконтролируемое подполье и устанавливая на них ярлык «вкусного запретного плода». К примеру, секс должен был быть в СССР на уровне легальной, подцензурной эротики, а порнография и проституция, в контролируемом властью подполье.
 
Конечно, это не относится к явлениям, формирующим патологические привычки (мании) или проявления снобизма (исключительности) - здесь у государства должна быть непримиримая позиция. Но, к сожалению, властям хватило ума лишь на использование алкоголизации общества (впрочем, не сравнимую с современной), как универсального и относительно доступного способа его эмоциональной разрядки, решавшего для государства многие из существовавших проблем и являвшего непростительное для советского образа жизни извращение.
 
Вот обо всем этом хорошо знали вражеские знатоки человеческих душ и начали создавать стройную систему «запретного плода от змея искусителя», по отношению к невинным советским «Адамам» и «Евам». Эта диверсионная программа получила в СССР ярлык «тлетворного влияния запада», выражаясь в исторически апробированной методике захвата власти, посредством внедрения агентов влияния и приемов психологического воздействия.  Ее идеология материализовалась в создании утилитарного, практичного и понятного «западного образа жизни», а впоследствии уже в России, еще более рафинированного и агрессивного - «американского», качественно отличавшегося от аскетического «советского».

Западные технологи успешно использовали факт расслоения советского общества на судимых и «не видавших настоящей жизни», поощряя эффект морального раздвоения личности граждан, одновременно воспринимавших две полярные культуры: с одной стороны – официальную (пресловутую), основанную на нравственности и самоотверженности, а с другой, «кабачно-блатную» - пошловатую, иждивенчески-эгоистичную, замешанную на уголовной романтике и собиравшей в свои виртуальные ряды массы неискушенных сочувствующих граждан, благодарных кажущейся свободе мысли и волеизъявления. 

Любая диссидентская субкультура или поведение отрицания официальной программе действий всегда найдет своих почитателей, формируя в их умах психологическую оппозиционность, для которой официальная власть оставила свободное от идеологии место. 

Основными проводниками в массы «блатной» субкультуры были многочисленные устные пропагандисты морали и «понятий» из мест лишения свободы, либо артисты песенных жанров, играющие заказные роли «под уголовников», и черпавшие творчество и вдохновенье от своих патронов – спецслужб запада, использующих Одессу, как южные морские ворота и контрабандное идеологическое «окно из Европы». 

Отсюда, по всей России, руками и устами многочисленной еврейской артистической братии распространялось подброшенное западом сомнительное творчество, выдаваемое за местный «этнический» талант на блатной песенный жанр и диссидентский анекдотичный юмор. А основную роль доведения этой культуры до умов сыграли зачаточные формы СМИ в СССР – магнитофонные записи с поэтизированной блатной романтикой и аморально-антисоветскими «бенефисами» юмористов. 

Главным козырем забугорных недоброжелателей являлся низкий уровень жизни советских людей, или скорее – их утрированно-приниженное представления о нем. Ведь, для сравнительных аналогий всегда лукаво подсовывались контрастные примеры, наподобие скромного бытия крестьянина из последнего урюпинского колхоза и горожанина с Елисейских полей или Бродвея. 

А чтобы поддерживать подобную разницу видимого качества жизни на нужном уровне, и было создано беспрецедентное внешнее политико-экономическое давление на СССР, с помощью нагнетания гонки вооружений, холодной войны и навязанной бессмысленной помощи братским странам, оттянувшее основные материальные ресурсы государства и сыгравшее решающую роль в борьбе двух идеологических миров. Вот тогда и был запущен алгоритм порабощения «запретным плодом» умов советских граждан через потребности бренной плоти.

Многим созданным на западе средствам и способам удовлетворения самых взыскательных запросов тела и духа человека, обыватели капиталистических стран должны быть обязаны СССР, как основному потребителю слухов об этих способах. И именно недостаток «хлеба и зрелищ» западного образца, сыграли роль катализатора отрицания и могильщика коммунистического образа жизни.
 
Судьба наказала Россию за идеологическое отступничество ее руководства от основного идейного принципа – «каждому по потребностям», способствовавшему завладению и удержанию власти в 1917, но вероятно, что его последующее фактическое отрицание было изобретением дестабилизирующих сил, и как показала практика - очень действенным. 

Затянувшаяся до перестройки герметически неизменная со сталинских времен мировая изоляция СССР была бы эффективна на Марсе, где внешнее влияние очень слабо и его можно было бы бесконечно сдерживать, но в условиях идеологической проницаемости границ, такое поведение руководства страны было проявлением политической близорукости и/или диверсии.   

Но все же, вероятность первого фактора видится более логичным и предпочтительным, так как «появление» у наших граждан «прозападных» человеческих потребностей породило бы отечественный спрос и как результат - необходимость создания новых отраслей экономики, к которым государство не было готово, ни морально, не экономически. Но главное, направило бы соотечественников к поиску средств для приобретения капитала, способного удовлетворить их новые слабости. А это, в свою очередь, привело бы к необходимости развития частного бизнеса, способного оттянуть в свою сторону капитал и власть - чего более всего и опасалось советское руководство.

И потому, доминирующим мотивом верховной политики позднего СССР в рассматриваемом вопросе, служила скорее не высокая идеология, а банальный инстинкт самосохранения и удержания власти любой ценой. Что и свидетельствует о слабости, и инертности любых подобных абстрактных властей, похоронивших на протяжении исторического периода времени не одну могущественную цивилизацию. 

Целесообразно привести примеры некоторых заманчивых способов проникновения разрушительного западного вируса в советскую систему, к которому отсутствовал иммунитет у наших граждан и закономерно, что искусно расставленные ЗАПАДни собрали свой положенный урожай. 

Так, был использован широко апробированный мировой практикой и адаптированный для «совков» способ привлечения адептов в тайные общества и ордена - ныне широко известный под методом «сетевого маркетинга». Как и сегодня, он был зациклен на финансовом разрешении проблем его участников.

В этом почетном ряду можно отметить финансовые операции страхования, когда будущих «агентов влияния» изначально формировали из командировочных за границу советских граждан, в том числе и дипломатических работников. 

Как правило, в другие страны попадали относительно представительные фигуры страны Советов, работники различных сфер административной и хозяйственной  деятельности, имевшие авторитет и повышенное влияние среди соотечественников на Родине. И в том числе, вся верхушка партийного аппарата, чиновников и их семей, в общем - идеальная компания для вербовки иностранными спецслужбами. 

И многим из них, через общих друзей и знакомых предлагалась заманчивая финансовая сделка – страхование жизни (и ряда других случаев) на территории страны пребывания. При этом, вербовщики, оправдывая ее легальность, ссылались на законное право страхования граждан СССР, основанное на реально существующих международных конвенциях. 

Но, в сравнении с типичными договорами, здесь совмещались преимущественные условия страхования и банковского депозита, значительно превышающего типичные банковские процентные ставки. А также, предусматривалось беспрецедентное право съема средств со «срочного» депозита (на условиях «до востребования») без потери начисленных процентов и сохранения возможности получения страховых премий по ряду страховых случаев, выдаваемых страхователю или лицу по доверенности. 

Причем, безопасность системы гарантировалась завоеваниями западной демократии в виде тайны вкладов и неприкосновенности имущества. Таким образом, страхователи получали возможность увеличения капитала в иностранной валюте. И закономерно, что нашлось немало желающих поучаствовать в заманчивой «халтурке». 

Но, о какой приличной прибыли можно было говорить, если на депозитных счетах находились «нищие» суммы командировочных. И вот тогда, для осуществления переправки валюты (и рублей) в сторону запада, а товаров - обратно, заработали контрабандно-дипломатические каналы с зелеными таможенными коридорами. 

Система набирала обороты за счет удобства пользования страховыми счетами в режиме «расчетных» и неограниченного количества доверенных лиц. Но особой заманчивости ей добавлял механизм стимуляции уже застрахованных лиц, предлагавший щедрые финансовые бонусы (комиссионные) и иерархические должности внутри системы в случае привлечения в сеть новых страхователей. Причем в среде «завербованных» специально культивировалась относительная гласность, с целью рекламы широкого круга доверившихся системе адептов, и особенным показательным примером служили авторитетные лица. Впоследствии, на подобные структуры в России навесили ярлык – финансового (страхового) «сетевого маркетинга». 

В результате, возникала полулегальная (а значит незаконная) ситуация, когда у советских граждан на счетах за границей, вполне законно находились деньги по договорам страхования, но не имелись официальные документы о пересечении валютой границы СССР. Что и создавало возможность для шантажа заинтересованными силам. 

Возможно, что с этого времени по стране и поползла масштабная коррупция, захватывая средние и верхние эшелоны власти - выражаясь в круговой поруке участников сетевой системы маркетинга, развивших практику «телефонного права» и подпитывающих неучтенными нетрудовыми доходами силовые структуры, взамен покрытия ими преступлений взяткодателей. Но конечно, это была еще зачаточная коррупция, по сравнению со спелым плодом ее  постперестроечного аналога.

Когда же процесс «сетевого маркетинга» набрал нужные обороты, качественно и количественно охватив широкие круги высокопоставленных лиц страны Советов - в дело вступили спецслужбы запада. 

Святая святых в мире финансов – банковская тайна и неприкосновенность вкладов оказались фикцией, двойным стандартом и инструментом на службе заинтересованных сил. Перспектива ознакомления компетентных органов СССР с информацией, дискредитирующей страхователей, могла стоить для «новых совковых» не только карьеры, но и свободы. Но, в то же время, за их согласие на шпионаж предлагалось сохранение банковской тайны и дальнейшее пользование услугами страхования. На практике, при выборе между безбедной свободой и тюрьмой, выбор закономерно падал на первое.
 
Таким образом,  сформировалось преступное сообщество (орден) будущих «агентов влияния» из персон, занимающих многие ключевые посты в СССР. По этой причине, среди скороспелых доморощенных перестроечных нуворишей преобладали бывшие высокопоставленные партийные и комсомольские лидеры (в том числе, члены сетевого маркетинга), а также их подчиненные, использующие отлаженные организационные структуры двух идеологических организаций СССР и распространяющие «дух и тело коммерции» вниз по вертикали власти. А некоторых, для более надежной фиксации заглоточного «крючка» и/или за особые заслуги, вольно или невольно посвящали в «вольные каменщики» и в прочих «буржуйских» сексотов.   

Такая система вербовки была количественно намного эффективнее пошлых подстав проститутками, наркотиками и прочими порочными пристрастиями, (тогда еще в бытность СССР) дискредитировавшими советского гражданина. 

***

Также не следует недооценивать некоторой роли в содействии развалу СССР со стороны еще одной наднациональной, массовой и эффективной структуры, в лице организованных преступных сообществ «старой закалки» (воров), обладающих многими признаками «тайных орденов», а значит имеющих известные для иностранных спецслужб рычаги управления ими, как «агентами влияния». 

Конечно, доверие к данным структурам со стороны кураторов будет закономерно ограниченно, так как при солидном арсенале орденских признаков: коррупционного сращивания с властью, значительных финансовых ресурсах, конспиративности, дисциплины, наличия «устава» (воровского кодекса чести, понятий), мобильности, боеспособности - эти образования не имеют основополагающих признаков из священной идеологии и высоких целей. И потому, могут использоваться лишь в ограниченном круге поставленных задач. 

Например, в организации оборота оружия и наркотиков, «азартного» бизнеса и проституции, как наиболее рентабельных предприятий, покрывающих высокие запросы своих членов и расходы на содержание самой структуры. Или, для установления контроля за «деловыми» - советскими «цеховиками», собирая с них не только финансовую, но и информационно-статистическую дань о размерах теневой экономики СССР. И конечно, предоставляя возможность иностранным спецслужбам участвовать в управлении нелегальным предпринимательством с помощью грубой силы рэкетиров и шантажа - разоблачением незаконной деятельности кооператоров.   

Нельзя отказать тем же (таким же) спецслужбам в опыте создания самой эффективной мировой сицилийской мафии («Коза Ностры»), умело использовавшим природную агрессивность, разбойные традиции и крепость семейных связей (кланов) местного населения. И именно, последнее качество предоставило неограниченную возможность контроля над сконцентрированными заложниками из членов семей американских и прочих «мафиози» в условиях ограниченного островного пространства (то же, в некоторой мере относится и к полуостровной Италии). 

К такому выводу наталкивает тот факт, что основной рассвет мирового влияния сицилийской мафии приходится на период середины XX-го века (с одновременным достижением Сицилии в 1945 году некоторой политической автономии), как раз после обретения американскими войсками (спецслужбами) контроля над этими территориями. 

Отсюда же, напрашивается некоторая аналогия со сравнительно высоким этническим преобладанием грузинских авторитетов в верхней воровской иерархии СССР и России. Ведь, также как Сицилия и Италия - Грузия (Аджария, Абхазия) ограничена морем, горами и проницаемой границей с Турцией (НАТО), что облегчает сравнительную доступность иностранных спецслужб до потенциальных заложников из числа родственников преступных авторитетов. И видимо не случайно, а именно географически было предопределено Грузии стать козырной картой у банкующих новым мировым порядком. И в том числе - в современном раскладе СНГ. 

И возможно, что нынешний президент Грузии - Саакашвили, лишь выполнял указания иностранных спецслужб, выдворяя из страны, не по делу засидевшихся воров в законе, чтобы те оправдывали свое историческое предназначение агентов влияния в России.    

И потому, и нынешние криминальные статистические рекорды в России сохраняются за кавказцами. Так, массовая доля последних среди преступных авторитетов составляет 65%, а славяне засветились только в 20% (данные 2009 года). Но учитывая соответствующую пропорцию народонаселения нашей страны, как 86%,/3% - можно в ужасе констатировать, что руководящий криминалитет кавказских нацменьшинств, более чем в 90 раз активнее славянского (20/65*Х=86/3). Понятно, что эти мафиозные «папы» поддерживают свои диаспоры на российской чужбине. Отсюда такое засилье и низовой этнической преступности в нашем Отечестве. Без сомнения, что на исторической родине этих этносов, активность славянского криминала не наблюдается в принципе (ну разве, только олигархическая). 

Кстати, былое могущество этнической чеченской мафии, имевшей влиятельные преимущества по сравнению к другим этническим ОПГ, имеет те же «сицилийские» технологические корни. Так, разносторонние связи силовых структур и чеченских банд-формирований, наработанные в процессе боевых операций в Чечне стали востребованы по всей территории России. 

Отсюда, такое выборочное покровительство горцами «труднодоступных» отраслей экономики, находящихся в сфере поднадзорного влияния российских спецслужб: оборонных предприятий и госзаказов, экспорта стратегического сырья и госкредитов. 
   
Но эта расстановка сил по факту доказала всю свою субъективную постановочную сущность со стороны власти, благодаря последующим событиям: как только политическое влияние чеченцев превысило определенно допустимые пределы, и к тому же, их структуры сколотили достаточные капиталы – российские правоохранители в кратчайшие сроки, силовыми и дипломатическими методами установили баланс в системе сдержек и противовесов, доведя чеченские амбиции до среднего уровня остальных ОПГ и даже ниже.
 

Продолжая хронологическую последовательность можно предположить, что количественная диверсия агентов влияния, постепенно перешла в качественное состояние, приведшее страну к перестройке.
 
Профессионально поднаторевшим за бугром менеджерам «гарвардского проекта» была предоставлена полная свобода действий в джунглях беззакония перестроечных СССР–России по клонированию программ «сетевого маркетинга», финансовых пирамид и других дьявольских штучек, использующих пороки и низменные инстинкты граждан бывшей Империи. 

Именно, не привитые своевременно в умах советских людей психические барьеры-стереотипы (сигнальные системы), помогающие обнаруживать врага, дисциплинировать сознание и фильтровать информацию, и сформировали «совковый» менталитет с подавленными инстинктами выживания (самосохранения). А следствием последнего, россияне получили в наследство такие качества, как излишнюю доверчивость, наивность и фатализм - не опасные при советском образе жизни, отрицавшем необходимость контроля над властями, но оказавшихся фатальными в условиях рыночной морали постперестроечного периода, когда потребовались нетипичные индивидуальные психические усилия для противостояния несправедливой действительности.

Внешнеполитическое давление на СССР было скоординировано с мероприятиями агентов влияния внутри страны. И не случайно, что период руководства страной «агента» Горбачева совпал с мировым искусственным обвалом цен на нефть, в результате сговора мирового нефтяного лобби (включая правительства ближневосточных нефтяных стран), что стало причиной серьезного дефицита бюджета СССР. 

Но еще более его усугубило дестабилизирующее принятие горбачевского «сухого закона», в самое неудобное - кризисное время,  когда страна, ежегодно стала недосчитываться около 9 млрд. рублей дохода. 

Для сравнения, упущенная годовая нефтяная прибыль СССР по внешним поставкам с 1986 года колебалась в районе 6 млрд. рублей, а ежегодные затраты на афганскую войну выливались в 3 млрд. рублей. А бюджетно-алкогольные доходы могли покрыть за два с небольшим года прямой ущерб чернобыльской катастрофы (20 млрд. рублей). Конечно – только, лишь в деньгах. Но мало того, этот закон еще и подорвал веру в саму возможность победы русской нации над «зеленым змеем». И нанес ущерб здоровью советских граждан, не подготовленных заранее к антиалкогольной кампании и заливавших «сухое» горе суррогатным пойлом.

Ну, а последующая преступная сдача государственных монопольных алкогольных позиций в пользу частного отечественного и иностранного капитала была логичным шагом в деле развала экономики СССР. Когда опустевшее доходное государственное «свято» место с уничтоженными виноградниками занял дешевый и более «торкающий» импортный «рояльный» спирт, установивший новые стандарты «культуры пития» для россиян – с новой силой сорвавшихся в более крутое пике алкогольного штопора. 

Но здесь, для статистики будет недопустимо не отметить и позитивную роль антиалкогольной кампании, снизившей в массе населения фактическое потребление спирта и бытовую преступность, что указывает на достаточную эффективность жестких антиалкогольных мер, но с поправкой на своевременность и последовательность.
   
Другая стратегическая отрасль - табачная государственная промышленность обошлась без участия «бездымного закона» и была уничтожена, чисто либеральными рыночными методами.

Подобные мероприятия нельзя назвать «благими намерениями» или недомыслием, это четко спланированная, целенаправленная и сознательная диверсия. Впрочем, как большинство деяний Горбачева и последующего за ним Ельцина.

Перенесемся от экономики к политике и вспомним, каким образом происходило государственное управление в СССР, чтобы сравнить его с постперестроечным. 

Во-первых, контроль над всеми процессами в стране производился с помощью многочисленных членов партии власти - КПСС, которые чаще формально, но все же благодаря партийной дисциплине и массовости явления создавали хотя бы посредственную эффективность такого контроля.

Подобный эффект достигался за счет того, что членство в партии давало значительно больше обязательств, чем преимуществ и таким образом, в основной массе отбирались лучшие представители общества, с бескорыстными побудительными мотивами,  символизирующие совесть нации, на которых государству можно было опереться, как на контролеров общества во всех отношениях.
 
Во-вторых, такие члены, посредством контролирующих парткомов формировали административную исполнительную структуру управления государством – Советы (исполкомы), отсюда и власть называлась Советской. А уже Советы, осуществляли всю хозяйственную деятельность страны на местах.

С первого взгляда создавалось впечатление о неповоротливой и поэтому малоэффективной структуре контроля над идеологией и хозяйством страны. Но как показала практика, именно такая структура, при контроле партии власти являлась оптимальной, не в пример административно–рыночной, более дорогостоящей и бесконтрольной чиновничьей структуре, выполняющей те же функции в России. 

В-третьих, административный аппарат, в обязательном порядке состоящий из членов партии, замыкался хотя бы на каком-нибудь внутреннем партийном контроле. Его низовой кадровый состав представлял собой в основной массе проверенных временем на предмет моральных устоев чиновников. И если они не были особо эффективными управленцами, то хотя бы, не имели криминальных побуждений и склонностей к предательству своей Родины (в большинстве).  

Конечно, по причине существования партийной и ведомственной круговой поруки (телефонного права) наблюдались элементы государственной коррупции, но как правило, они распространялись на верхние эшелоны власти, часто давали сбои, не носили масштабный и системный характер, и в большей степени приносили политический и идеологический вред, нежели экономический, подрывая святую веру в справедливость у народа. 

На основании вышеизложенного становится понятным, почему оказался таким востребованным персонаж «революционного» Ельцина. 

Горбачевское - мягкое и медленное вытеснение всех перечисленных структур управления/контроля из перестроечного государства подходил к завершению. Нужны были радикальные и быстрые действия, чтобы теряющая реальную власть «старая советская» оппозиция не успела опомниться. Такие действия, руками Горбачева выглядели бы нелогично и настораживающее для общественности, так как последний прослыл «либералом». К тому же, уже требовалась плановая смена Горбачева, как лидера, способного благодаря «заработанному» мировому авторитету, начать самостоятельную и потому, нежелательную для заинтересованных сил политическую игру.
 
И тогда, неожиданным «роялем из кустов» на политическую арену выкатилась третья оппозиция - «демократическая». С лидером, противоположным психотипу уравновешенного Горбачеву, в лице скандального и харизматического Ельцина, с неожиданно весомым политическим постом «главы административного округа РФ», по аналогии «мэрии», в горбачевском «губернаторстве» - СССР. И даже, со своим «муниципальным» флагом (впоследствии российским), как символом «независимости», морально подготавливающим (приучающим) народ к расчленению Империи.
 
Процесс уничтожения препятствий к наведению государственного хаоса, посредством революционных действий «рубаки» Ельцина начал набирать более быстрые обороты, чем могло бы быть у Горбачева. Но недобитая, и имеющая еще достаточный вес во власти оппозиционная советская старая гвардия, со своими представителями в парламенте, затрудняла данный процесс. 

Действовать было необходимо быстро и решительно. Для этого идеально подходил государственный переворот, после подавления которого, с оппозицией можно было обойтись предельно жестко, исключив его участников из политики, вплоть до физического уничтожения. Тем более, такие радикальные меры должны были способствовать выявлению и нейтрализации скрытых сторонников и сочувствующих былой власти. 

Таким образом, кремлевские игры вылились в заведомо провальный путч ГКЧП в ночь на 19 августа 1991 года, с «изоляцией» от… ответственности, якобы неосведомленного Горбачева на даче в Форосе.

Неважно, знали руководители путча о подобном сценарии или нет - пусть будет на их совести, но своими действиями (нерешительным бездействием) бунтари легко могли оправдаться перед любыми заказчиками – реального переворота или инсценировки, сделавшими на них ставку, как на бойцов или актеров.

 Ну и далее, в декабре 1991 года, в логической последовательности произошел «беловежский» развал СССР, с устранением союзной «губернии» и соответственно - «губернатора» Горбачева, фактически еще в Форосе сложившего с себя «царские» полномочия (по образу и подобию Николая II). А остатком страны - «мэрией», продолжал руководить Ельцин, как ее «легитимный» администратор. И все было в рамках законов, подогнанных под историческую необходимость. 

А в стране продолжил набирать обороты сумеречный период бесконечных нравственных, политических и экономических перемен, в виде всевозможных реформ и экспериментов, с обязательной переоценкой ценностей и отрицанием прошлого, даже позитивного. Этот период создавал ощущение неуправляемого хаоса, но безусловно, был в рамках определенного заинтересованными силами формата. 

Ельцин же, в полной мере оправдал доверие своих режиссеров, предав ради удовлетворения личного тщеславия – общественные интересы Империи, поставив под сомнение сам факт возможности существования СССР и только для того, чтобы быть не вторым влиятельным лицом после Горбачева в Союзном государстве, а первым - пусть и в меньшей, но суверенной – РФ.

Развал Империи был нашей неравнозначной платой, за удовлетворения амбиций одного человека. 

А празднование независимости России от СССР или Руси Великой – 12 июня (декларация о государственном суверенитете от 12.06.1990 года), является просто кощунством, по отношению к нашей героической истории и предкам-собирателям Империи: Русичам, Великороссам и советским людям. Этот праздник должен вызывать недоумение у любого человека, даже не страдающего имперскими замашками.

***

Как же формировалась политическая и экономическая структура власти молодой перестроечной России?

Как таковой политической власти, охватывающей все государство, в период 90-ых годов не существовало. Она лишь концентрировалась в Кремле и Белом Доме. У нового, неконтролируемого никем правительства России, после слома предыдущей политической структуры не хватало ни времени, ни сил, на управление провинциями, находящимися в «заМКАДье». Регионы управлялись фактически по инерции, за счет существования старой структуры.

И самый первый, приоритетный удар, выбивающий одну из четырех несущих колонн государства, был нанесен по силовым структурам: на верхнем административном уровне - с помощью политических мер, а на низовом - экономическими методами.
 
Рассчитано было верно, так как основа государственного порядка, в лице структур ФСБ (КГБ), прокуратуры, МВД, налоговых органов (БХСС) - обладали бесценной информацией, оперативным и аналитическим опытом, армией внештатных «сексотов», разветвленными связями в управленческом аппарате и криминальных структурах. А истощение их экономической базы, посредством начисления недостойных зарплат (да еще и их задержками), посеяло в недоуменных рядах силовых органов страх нищеты, и создало прецедент унижения профессионального и человеческого достоинства. Причем на глазах ликующего криминалитета, пресыщенного сверхдоходами.

Установившаяся атмосфера тревоги и несправедливости обусловила ситуацию массового увольнения лучших специалистов, не выдержавших искушения – как бы подороже продать свои незаурядные способности и информацию «для служебного пользования».

Эффект развала силовых структур подкреплялся бесконечными внутриведомственными реформами, размытыми ведомственными обязанностями и дублирующими функциями различных силовых структур, провоцирующих конфликты интересов, равнодушие и безответственность за успех конечного результата. Основной принцип заинтересованных сил – разделяй, стравливай и властвуй, приобрел масштабный, материальный характер.

Государственные законы работали больше по инерции, скорее даже, не из страха наказания перед их попранием, а по причине остатков нравственного социалистического воспитания соотечественников, которое впрочем, быстро замещалось меркантильными интересами, если таковые намечались. Просто так делали все. Это был направленный массовый психоз, подпитываемый ощущениями эйфории от факта экономической и моральной свободы - после долгого ее заточения, сулящей каждому желающему: кто был никем - возможность стать всем.

Одновременно с ликвидацией надсмотра карательных структур государства, производились мероприятия по нейтрализации попыток гражданского контроля над деятельностью властей и их последующей ответственности. Так, с помощью СМИ применялись отвлекающие внимание общественности маневры, в виде некомпетентного потока плюрализма мнений, бесконечных криминальных новостей и телесериалов. А политико-экономические метания высокопоставленных «агентов влияния» выставлялись в ранге новых благих опытов, и в случае неудачи, преподносились как ошибки и заблуждения молодых реформаторов. Но, на самом деле, все эти реформы прошли ранее успешные испытания по развалу других развивающихся стран, и наши реформаторы не могли об этом не знать.

Таким образом, с помощью объективных и субъективных обстоятельств «замазывалась и повязывалась» общими преступными делами, структурная основа государственной власти. Именно тогда начался стремительный, регрессивный процесс замещения принципа ее созидательного условия существования, основанного на законности, в фатальную противоположность – государственную коррупцию или диктатуру принципа «двойных стандартов» законности, формирующую соответствующую тупиковую политику и разрушительную анархичную (якобы рыночную) экономику, оставляя ее уделом бесперспективное состояние сырьевой направленности, регулируемое рыночным хаосом. 

Слабость политической коррупционной структуры заключается в отсутствии высокой идеологии и соответствующих ей идейных кадрах, но компенсируется криминальной солидарностью ее членов, объединенных одним деянием – преступными делами и сомнительно нажитым капиталом. Эта система, управляется с помощью использования потребительских слабостей ее членов, включая удовлетворение жажды власти, которая также, является для многих потребностью.

Коррупция, сама по себе является идеальным инструментом для развала любого государства, так как не требует для своего возникновения и поддержания усилий и средств. Она является лишь следствием удобного бездействия верховной власти в государственных вопросах и использования административного ресурса в корыстных целях.

Поэтому власть, будет всячески оправдывать свою «лень», перекладывая ответственность на стрелочников – низовой аппарат, бизнес, народные массы и объективные условия. Также, не забывая оправдывать свою идеологию исторической предопределенностью, подпевая в унисон прозападным силам, превозносящим гений Петра I – первым, морально легализовавшим коррупцию своим послаблением боярам, утверждающим, что воровать можно, но только с прибылей, а не с убытков.

Но, помимо армии носителей коррупции должны наличествовать и другие обязательные условия для ее существования, например - материальные средства в виде денежного «нала».
 
Так откуда взять огромные наличные неучтенные ресурсы для существования коррупционной системы? Здоровой экономике они не требуются в значительных количествах, значит надо придумать необходимую потребность в них, и лучше – в глобальных масштабах.

Напечатать деньги, государство может сколько угодно, но как их влить в экономику, легализовав при этом. Если раздать в виде зарплаты бюджетникам, то они минуют коррупционную систему и могут попасть в реальный сектор, создав конкуренцию олигархам. И тогда, перестроечная власть придумала самый простой и антигуманный метод – перераспределение ресурсов в пользу второстепенного сектора экономики. А для этого, в начале 90-х, создала острый дефицит «нала». Вернее его спровоцировал экономический и политический хаос, отрицающий плановое распределения ресурсов (но нельзя исключать и прямое изъятие наличности из обращения), доведя до двойной стоимости «безнала» по отношению к «налу», а затем выплеснув последний в экономику с помощью уловок, в виде обналичивания средств на закупку сельскохозяйственного назначения и тому подобное.
 
Но вскоре, разрастающемуся  коррупционному монстру этого стало недостаточно, и его аппетиты породили самый криминально наглый и незамысловатый способ в виде функционирования массового «консалтинго»-финансового посредничества фирм–однодневок, обналичивающих при содействии банков любые суммы, не отчитываясь в налоговых органах и соответственно не уплачивая налоги.

Вот тогда, Центрально-криминальный Банк России стал печатать уже новые деньги, не беспокоясь об их востребовании свободным рынком. Отсюда невероятное количество фирм однодневок, превращающих «бесполезный безнал» в ликвидный неучтенный «нал» для питания коррупционной системы.

Тягостно и противно смотреть на демонстративные потуги силовых структур в борьбе с этим финансовым злом, разводящих «бессильно» руки в поисках хозяев фирм–однодневок. На самом деле их никто не ищет, это ключевые игроки коррупции, а под меч чаще всего попадает лишь один из основных потребителей их услуг – предпринимательство, с которым коррупционная система вынуждена делиться, взимая плату в виде его «замазывания» общим криминалом. Что и не позволяет последнему эффективно бороться с этим злом.

И здесь уже больно смотреть на реально и несправедливо страдающий бизнес, поставленный властью в условия, когда невозможно избежать услуг криминальных финансовых посредников, из-за созданных ими  конкурентных финансовых условий.
 
Другими словами, рентабельность бизнеса, пользующегося услугами фирм-однодневок, будет выше, чем у порядочных предпринимателей, исчисляемых в полном объеме непосильные налоги и рискующих обанкротиться в несправедливой конкурентной борьбе. Поэтому, при условии отсутствия выбора, в криминальную финансовую деятельность, рано или поздно, вовлекается весь отечественный бизнес – сажая себя от безвыходности на «крючок» - с наживкой от непорядочной власти, пользующейся этой добычей в своих корыстных целях, при рейдерских атаках и налоговых наездах.

И в этом случае, коррумпированная власть показывает образцы цинизма и претворения правила «двойных стандартов» - выборочно вытаскивая для наказания невольных «стрелочников» из бизнеса и попирая свои же законы, защищающие юридически добросовестных приобретателей услуг и покрывая фактических (и юридических) преступников – создателей фирм-однодневок. Таким образом, заставляя перетекать капитал из реального сектора в коррупционный - при передаче его «оборотням в погонах» и мантиях, отмазывающих невольных «терпил». 

А чтобы силовые структуры не проявляли излишнюю инициативу и ретивость в наведении законности и оказывали помощь в беззаконных деяниях коррумпированной власти, им также выделили долю с финансового пирога, в виде предоставления безнаказанной возможности крышевания этой всероссийской финансовой организованной преступной группировки.

После относительного устранения указанными способами всех контролирующих структур, страна провалилась в относительный общий хаос. На высокие руководящие посты назначались и перетекали, почти случайные люди, знакомые знакомых и их родственники. Судьба страны напрямую могла зависеть от их оперативных и бесконтрольных, негативных действий.

Но подобные влияния ограничивало само положение хаоса, так как любое начинание, позитивное или негативное, не могло оперативно претворяться в жизнь, из-за отсутствия работоспособных структур государства. Положение как-то спасали действия остатков низовых квалифицированных звеньев власти, привыкших работать на совесть, а также инстинкт самосохранения народа, в своей общей массе.

Такое положение вещей хотя и было оперативно выгодно внешними и внутренним заинтересованным силам, но являлось опасным. Ведь, в случае установления особо тяжелых условий для народа, политическая ситуация могла выйти из под контроля власти в пользу неуправляемой оппозиции. И тогда пришлось бы опять начинать работу по формированию и приручению новой власти. А уничтожив оппозицию, можно было некоторое время не беспокоиться о тяжкой доле народа, так как его праведный гнев уже не кому будет организовать и направить.
 
Поэтому, для проведения следующего этапа по устранению усиливающейся оппозиции, в очередной раз было использовано патологическое самолюбие Ельцина. И в стране закономерно произошли осенние события 1993 года, со стрельбой из танков и силовому противостоянию новоиспеченного президента России с Верховным Советом РФ и Съездом народных депутатов, закончившимся в пользу Ельцина (с подмахиванием законодательства под усиление пРезидентских полномочий). Вероятно, что кому-то проще управлять одним предателем, чем их многочисленными представителями в парламенте.

Вполне возможно, что пьяное, сумеречное сознание Ельцина не до конца осознавало степени разрушительных последствий от своих решений, принимаемых навеселе или с похмелья, родившихся в собственном затуманенном мозге или нашептанных трезвыми лукавыми царедворцами. Но, как юридически сложилось в судебной практике – алкоголь только усугубляет степень вины.

В период 90-х годов, политическая власть, все же не была тотально узурпирована административной властью страны - видимо не было подходящей фигуры, на которую можно было окончательно положиться, и страховкой от самостийности управленцев служил политический плюрализм и многопартийность системы.

Народу же, чтобы было чем заняться и унять политический зуд, бросили «кость» - видимость влияния на политическую и экономическую судьбу страны, с помощью выборов и свободы политических взглядов, расплодив политические клоны и позволив населению страны увязнуть в их многочисленных фундаментах и платформах. Как уж тут было разобраться соотечественникам, что все партии выполняют единую, отвлекающую задачу от главных бед - коррупции и алкоголизации.
       
Ельцин же, устраивал всех, и внешние силы и политико-экономическую элиту России, так как представлял собой подобие «позднего» Брежнева: больного и неработоспособного и потому легко внушаемого; «замазанного» коррупционными делишками через нечистоплотную семью и потому, посредством шантажа, легко управляемого; непопулярного в народе и потому легко сменяемого, и в то же время - идеального «козла отпущения», берущего на себя все грехи своих придворных.

Приход к власти Путина ознаменовал узурпацию власти, с тенденцией продвижения к политическому тоталитаризму, что свидетельствует об ослаблении влияния внешних сил на высшую администрацию России. И закономерно, что страна несколько замедлила скорость падения в пропасть, но отсроченный удар об ее дно, вряд ли будет от этого менее болезненным и фатальным. Не может являться жизнестойким образование с тоталитарной политикой и вседозволенной (либеральной) экономикой/моралью. 

Да, СССР распался, но мы, россияне, остались прежними - верными духу солидарности и интернационализма со своими бывшими союзными республиками. Мы все являемся заложниками многоходовых игр политиканов всех мастей, но наши народные и национальные интересы несовместимы с их политическим честолюбием.

Мы вместе делили огонь, воду и медные трубы, наши предки защищали Отчизну в гражданские и отечественные войны, переживали голод, болезни и человеческий мор.

Мы выживали, потому что всегда видели и чувствовали общего внешнего врага, сплачивающего наши внутренние ряды. Но этот враг прошел суровую эволюцию и научился на своих ошибках, которые мы ранее заставляли его совершать. И сегодня он учел свой опыт и ему благоволит судьба, которая уважает силу, которую питает наша слабость.

Мы должны понимать, что «золотой миллиард» давно захлопнут и скорее, будет уменьшаться, чем увеличиваться – его население растет, а мировые богатства истощаются. И если нам обещают членство в нем, то только для того, чтобы раздробить нас и уничтожить поодиночке.

Главный принцип любого неприятеля – стравливать других и властвовать самому – в этой формуле, мы легко обнаруживаем свое место. Никогда мы не сойдемся с ним по базовым взглядам, тем более, что его истинная идеология скрыта и не публична, и наше место в ней – среди его прислуги или среди наших могил.

К сожалению, время выжидания заканчивается, оно перестало работать на нас. Заинтересованные силы добивают нас кризисами, подбирая нужный момент для контрольного выстрела. Последний кризис, был как будто пристрелкой, артподготовкой, когда два снаряда опускаются с обеих сторон цели – третий бьет точно. А ведь нарушить планы врага – так просто – достаточно не следовать предложенному им плану.

Никто и никогда уже, не будет в обозримом будущем ближе нас с вами – союзных республик, проверенных ранее на совместимость. Не может быть никакой пользы, кроме вреда – от наших холодных отношений. Даже если нам не хватает великодушия, чтобы простить друг друга за исторические обиды, то должно хватить ума и здравого смысла - понять, что наше реальное политическое и экономическое содружество, многократно качественнее пустых обещаний нынешних непорядочных политиков, а эффективным противодействием им, будет соответствующее активное общественное мнение. Наше весомое мнение.

Станислав Михайлюк