«Антимайдан» - попытка переформатировать русских

Главным итогом прошедшего в Москве Антимайдана мождно назвать попытку переформатирования русскости и русского патриотизма. Сейчас поясню о чём я. 

Раньше слово «русские» власти избегали, предпочитая мямлить что-то невнятное про многонациональных русскоязычных россиян и «общность паспорта одного дизайна». Следом за ними избегала этого нехорошего слова и всевозможная разношёрстная публика из «официального» гражданского общества, доходя в своём страстном желании понравиться руководству (и встать под это дело на усиленное финансирование) до откровенного абсурда в стиле «никаких русских в природе не существует, а кто не согласен - тот Гитлер». Но вот сейчас слово «русские» неожиданно вернулась в их дискурс, и вернулось повсеместно. 

О русских говорят власти, о русских говорят по телевизору, русскими снова начали называть себя всевозможные казённые патриоты. Но вот какое дело, в само это слово они вкладывают очень конкретные смыслы и систему ценностей, порождая совершенно новую формацию русскости. 

Манифестацию этой новой одобряемой русскости мы как раз и могли видеть на прошедшем в Москве марше Антимайдана: Это подчёркнуто лоялисткая идентичность, для которой власть, государство и страна стали словами синонимами. Её культура и корни - абстрактный Советский Союз, щедро приправленный элементами мусульманских и азиатских культур, с будёновкой и карикатурной казачьей униформой в виде национального костюма. Её беспрекословные герои – это Кадыров и Путин. 

Она воспевает некритичную личность, лишённую даже собственных интересов. На митинге, к примеру, выступал представитель Уралвагонзавода, что рассказывал про американских шпионов и пятую колонну. Сейчас несколько цехов его предприятия находятся на грани разорения по причине того, что от РЖД к ним не поступает заказов. Кончено, вполне возможно, что сам он работает на другой части предприятия обслуживающей оборонный сектор и дела у которой обстоят хорошо. Но должна же быть элементарная солидарность с коллегами?! Так почему бы не разоблачить с трибуны национал-предателя Якунина, что гробит отечественную промышленность? Но Якунин часть власти, а посему – фигура непогрешимая. И рабочий с завода, половина которого умирает от действий госкорпорации, ругает не её, а оппозицию. Ведь власть для него – центральный элемент собственной идентичности и картины мира. 

Вот такая вот новая русскость, с советской культурой, подчинением и социальной слепотой возведёнными в ранг добродетели, и действующей властью в качестве главной жизненной ценности, ради покоя которой можно стерпеть хоть голод, хоть нищету. И даже национальный суверенитет, о котором они говорят, на проверку оказывается не суверенитетом нации, но суверенитетом одного человека – президента-суверена. 

Это та извращённая русскость о которой с изрядной долей тоски и сарказма пел ещё Егор Летов и сами персонажи, что торжественно чеканили шаг по улицам первопрестольной, были словно ожившие герои его песен. Одураченные и одурманенные русские, на чьих лицах клеймом отпечаталась тяжёлая и безрадостная жизнь. Озлобленные от скотской жизни и бесправия. Ослеплённые почитанием власти и подчинением государству. Забывшие свои корни, свою природу, и навеки перепутавшие, что для них хорошо, а что для них плохо. Вылепленные на скорую руку из Советского Союза и современного государства. Шагающие за обманщиками и фокусниками, то ли по доброй воле, то ли по приказу и принуждению. Но шагающие бодро, ведь их, словно кнутом, подгонят инстинктивный страх, что всё может стать ещё хуже. 

Это издевательская карикатура на патриотизм. Это циничная насмешка над самой идеей русскости. И да, это та самая идеология, которая претендует на звание официальной доктрины нового русского патриотизма. С Героем Кадыровым и гордо реющим Красным знаменем. 

И я не хочу верить в то, что русские примут эту доктрину.

Михаил Беляев