Ловушка Времени

Ты спрашиваешь: «Что такое Жизнь?» Это Танец, который исполняет во всех этих телах, которые ты можешь видеть, моя Вечная Возлюбленная — Та, Которая всегда остаётся Невидима. Из почитания Её Имён и Ликов невежды создали разные Религии,  но Танец, который Она танцует в каждом живом существе, не вмещается в рамки ни одной из Религий, и Истинный Лик Её не вмещается ни в один из образов, почитаемых людьми.

Не ищи Её Любви, — будь Её Любовью. Не стремись быть с Нею, — тот, кого ты называешь «собой», не в состоянии даже приблизиться к Её Обители, пребывающей в Сердце. Принеси Ей в жертву «себя», — и ты достигнешь Того, Что не может быть «достигнуто». Умри, дабы не познать Смерти; познай смертное, дабы обрести Истинного СЕБЯ в Бессмертном НЕРОЖДЁННОМ.

Если ты стремишься достичь Цели Пути, будучи не в состоянии увидеть нераздельность Пути и его Цели, ты подобен путнику, спешащему к концу дороги, по обочинам которой растут дивные цветы, и поют удивительные птицы, и Солнце восходит по утрам, а в ночи Небо полно звёзд, и НЕВЕДОМОЕ касается нас миллионами невидимых рук, и поцелуи Зари пахнут вереском и диким мёдом… ЭТО — уже ЗДЕСЬ, разве ты слеп?..

Страдание

В пространстве ума страдание становится развилкой дорог, ставящей человека перед выбором, куда ему идти дальше. Так, пойдя по одной дороге, он может попутаться убежать от страдания, забывшись в чём-то другом, увлекшись какой-либо очередной игрушкой для ума. Пойдя по другой дороге, мы сталкиваемся со своим страданием лицом к лицу, принимаем его, рассматривая как часть Целого. Тогда мы освобождаемся от страдания, превосходим его, следуя вглубь себя — туда, где страдание не властно над нами. Но путь к этой точке внутри лежит через принятие, не через бегство, но через понимание переживаемого.

Есть страдание, происходящее от непосредственного переживания телесной боли, и есть страдание, вызванное зацепленностью ума за образ страдания, возникший вследствие обусловленности прежним опытом. Очень часто, теряя что-нибудь дорогое или расставаясь с кем-то близким, человек страдает оттого, что тяготится самой мыслью о потере. То есть ему приносит боль не столько потеря как таковая, сколько его собственная неспособность смириться с нею, принять её как часть потока Жизни. Но всё, что некогда было нами приобретено, рано или поздно будет нами потеряно, — глубокое понимание и принятие этого факта способно избавить нас от боли, существующей в нашем уме, но всегда ли мы готовы отпустить свою боль, тем самым лишив себя всех опирающихся на неё ложных самооправданий?

Всякое страдание — это следствие нашего неприятия чего-либо. Принятие выводит нас за пределы страдания, но это принятие вовсе не тождественно соглашательству, когда мы терпим нечто, отказываясь делать что-либо, способное изменить положение вещей в данной ситуации. Так, например, воин, следуя своему Сословному Долгу, не бежит с поля боя, но противостоит врагу, принимая это как должное. То есть воин принимает врага, хотя и противостоит ему, — противостоит именно как врагу. Вещий Волхв, для которого нет «врагов», принимает людей со всеми их склонностями и обусловленностями, но это не мешает ему оказывать помощь нуждающимся в работе по преодолению собственных обусловленностей в поисках Свободы.

Ребёнок

Как часто мы смотрим на Мир через призму желания, непрестанно сравнивая, осуждая или оправдывая самих себя и окружающих, пребывая в постоянном внутреннем конфликте — противоречии между тем, что есть, и тем, что существует в нашем воображении. Мы далеко не невинны, — в том смысле, что постоянно судим, стремимся контролировать, подавлять или сдерживать, следуя определённому образцу, догме, представлениям, опирающимся на прошлый опыт. Мы не видим Действительности, подменяя её своими представлениями о ней, — и даже не своими, а заимствованными или навязанными нами извне.

Так называемые «Религиозные» люди часто стремятся подавить свои желания ради какой-то высшей цели, в то время как обычные люди наоборот жаждут удовлетворения своих «мирских» желаний. При этом и те, и другие упускают суть происходящего, даже не пытаясь разобраться, чтó такое желание, не пытаясь понять желание. Но чтобы действительно понять желание, нужно научиться смотреть на него без вовлечённости, не навешивая на него ярлыки, не отвергая, но и не увлекаясь им. Так мы смотрим на ребёнка, который пребывает по ту сторону всех моральных норм, — и чтобы действительно понять его, мы должны смотреть на него без осуждения и без оправдания, не сравнивая его с другими детьми и не пытаясь выстроить его поведение по шаблону поведения взрослого человека.

Желание невозможно подавить, но также невозможно и удовлетворить его раз и навсегда. Это две формы нашей зависимости от него: негативная и позитивная, — причём обе они работают не на нас, а на желание, укрепляя его посредством нас, питая его нашей собственной Жизненной Силой (своей Силы, кроме той, которую оно отбирает у нас, у желания просто нет). По-настоящему понять желание — означает ясно увидеть его таким, каково оно есть, не вовлекаясь в него, не отдавая ему своей Силы. Это значит — выйти за его пределы без подавления и вожделения, оставаясь при этом САМИМ СОБОЙ. Таков Путь Великого Совершенства.

Ловушка Времени

Рано утром, до наступления суеты дня, ты совершаешь свою практику. Ты уверен, что дисциплина поможет тебе когда-нибудь обрести Истину. Но… разве можно обрести Истину, следуя определённой дисциплине, предписаниям, догме? Разве можно вообще «обрести» Истину? Что такое Истина? Это ТО, ЧТО есть в Действительности. ТО, ЧТО не вмещается в рамки твоих представлений, что неподвластно твоему рассудку. В сущности, Истина — это твоя Истинная Природа, это ТЫ САМ без личин, без покровов, без оправданий… Как можно «обрести» СЕБЯ?

Мы верим во Время, в продолженность прошлого, пожирающего будущее. Между тем, ТО, ЧТО одно только и есть Я САМ, — неподвластно Времени, не существует в прошлом или будущем, пребывая в Вечном ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Я не могу «обрести» СЕБЯ, ибо Я САМ и есть Я. Но чтобы действительно понять это, порой необходимо пройти множество дорог, перебрать множество личин и рассмотреть множество «истин». Всё, что я думаю о СЕБЕ, проходит во Времени; но ТО, ЧТО есть Я САМ, — неподвластно Времени. ЭТО невозможно «передать», и ЭТОМУ невозможно «научить». Но ЭТО изначально присутствует в тебе, будучи ТЕМ, ЧТО (или КТО) ты есть на самом деле.

Ум мыслит привычками, само его существование сплетает Ткань Времени. Ум — это прошлое, отклик памяти, привязанность к прошлому опыту, обусловленность истекшим Временем. Время порождает идеалы, к которым мы стремимся, упуская Действительность ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Время — это ловушка Демиурга, обманка, привлекающая незрелые души. Всё, чем «владеешь» ты, или что «владеет» тобой, — существует во Времени; но разве ты раб или рабовладелец, чтобы зависеть от этого «владения»? Жизнь стала привычкой для многих, но Источник Жизни не может быть постигнут рабом привычек. Создать новый «метод» — значит создать новую привычку; быть свободным от всякого «метода» — это шанс, который дан каждому, но слишком «прост», чтобы быть использован всеми без исключения… «Что же делать?» — спрашиваешь ты. Быть за пределами всякого «делания» и «я-делателя», — просто быть Истинным СОБОЙ.

«Держи ум твой во Аде…»

Однажды Силуан Афонский спросил: «Что я должен делать, чтобы смирилась душа моя?» И услышал внутри себя ответ: «Держи ум твой во Аде и не отчаивайся». В сущности, это одно из наиболее ярких описаний практики Шуйного пути — вызов догматикам и соблазн для святош. Обычный человек боится Предвечной Тьмы, ибо в Ней растворяется, умирает его личность, снимаются все ложные личины, за которыми, как оказывается, ничего нет. Даже малейшая мысль об этом приводит человека в отчаяние, и липкий страх охватывает его душу, словно уже пребывающую в преддверии Ада.

Гурджиев говорил, что «у обычного человека нет души», — то есть Бессмертие надо ещё заслужить, раскрыв в себе То, Что сопричастно Вечности. Нужно умереть при Жизни, чтобы стать достойным Жизни Вечной. Пройти Тропою Мёртвых, низвергнуться в Ад и превзойти его в Духе, превзойти смертное в себе, дабы возродиться в Бессмертном. Но чтобы не отчаяться в миг Смерти, нужно пребывать не в личности, а в Сущности, не в смертном человеческом, но в Божественном НЕРОЖДЁННОМ.

«Держи ум твой во Аде и не отчаивайся» — будь словно Мёртвый среди Живых и Живой среди Мёртвых. Чтобы Великая Тёмная Мать пребывала в тебе, ты должен принести Ей в Требу свою «голову» — ложную самость, — дабы украсить ею частокол вокруг Её Обители. Ты должен преодолеть пределы «себя», чтобы быть Истинным СОБОЙ.

Велеслав