Уходящий абсурд «большой России»

Уже давно неглупые люди заметили, что между крайностями есть внутреннее родство. Крайности всегда сосуществуют. Если в одном месте сильно гребут влево, то будьте уверены, что где-то возьмут сильно вправо. И чем сильнее маятник качается в одну сторону, то с той же силой он уйдет в противоположную. В общем-то, банальные истины.

После крушения Союза российские либералы довели до крайних пределов то, что они по глупости считали «демократизацией». Закономерным итогом этих преобразований стал откат в другую сторону, ознаменовавшийся путинской «вертикалью власти». Сейчас на наших глазах указанная «вертикаль» подходит к крайним точкам своей реализации. Прогнозировать данный «тренд» можно по-разному. Сторонники власти ждут, что вот-вот на наших глазах появится новая великая Держава, которая задаст перцу распроклятому либеральному Западу. То есть, для них окончательная фаза где-то еще впереди, где нас ждут фанфары и плач поверженных врагов. Более сдержанные противники власти не дают нынешнему режиму никаких шансов на великие победы, предрекая скорый отток в обратную сторону, то есть к атмосфере «лихих девяностых». Ассоциации тут могут возникать совершенно разные. Кто-то чает «второе пришествие» свободы и демократии, кто-то уже в печали от надвигающегося «либерального хаоса». В общем, прогнозы и оценки довольно-таки стандартные. Была «вертикаль», потом наступила «свобода». Потом опять «вертикаль», потом опять - «свобода».

Лично я не отрицаю наличия такой исторической синусоиды. Однако спешу заметить, что указанные скачки маятника включены в более масштабный процесс, идущий, как мне кажется, к своему затуханию или к смене вектора. Речь идет о пятисотлетнем создании «Большой России» - имперского государства с мировым влиянием. Похоже, на данном направлении мы давно уже достигли апогея, и дальше нас ждет неизбежный спад, сопровождающийся необратимой аннигиляцией державной государственности. В этом нас, в частности, убеждает декоративно-постановочное действие путинской команды по «возрождению» великой страны, бесплодные попытки восстановить влияние на постсоветском пространстве. Когда этот псевдодержавный блеф выйдет наружу, ничто не остановит политическую систему от неизбежных трансформаций, от превращения лучшей части «Большой России» в нормальную спокойную страну без всяких державных амбиций.

Я говорю это не к тому, что нам придется снова окунуться в атмосферу «лихих девяностых». На мой взгляд, трансформация путинской квази-империи будет осуществляться по несколько иному сценарию. «Лихие девяностые» прошли у нас под флагом назойливой, порою даже истеричной борьбы с советским идейным наследием. Правда, это не мешало проводникам реформ прибирать к рукам наследие материальное. Но чтобы сейчас, после путинской «вертикали», произошел отскок в точно такую же ситуацию, необходимы те же стартовые условия. А их-то и нет. И не будет, потому что все потуги путинского режима создать что-то мощное и полновесное на практике никаких впечатляющих результатов не дадут (кто-то, конечно, может и помечтать, но лично я не из их числа). Ресурсы для имперского строительства закончились. Поэтому разбазаривать и отрицать, в принципе, будет нечего. Путин не доставит такой «радости» тем, кто придет после него. Так что не нужно будет выдумывать специальные предлоги и идеологические фикции, под прикрытием которых (как было в 1990-е) какие-нибудь авантюристы стали бы прибирать к рукам остатки государственного добра. Похоже, новую либеральную песню скорее запоют в путинском правительстве, чем при новой власти.

Короче, чисто психологических поводов для коллективных плясок на руинах распадающегося государства будет не много. Я бы сказал, будет не до этого. Путин, как искусный фокусник, создал только иллюзию державного возрождения, скорректировав лишь на идеологическом уровне крайности либеральных реформ. Чисто «физически» данный процесс так или иначе продолжает идти в сторону аннигиляции «Большой России», какой бы идеологией данный факт ни прикрывался. Коррупции во время путинской «вертикали» стало больше, беспорядков – тоже. Криминал никуда не делся, и чувствует себя еще комфортнее, чем в «лихие девяностые». Всё «возрождение» державы свелось к росту числа чиновников и бюрократическому произволу. Стремительный рост нефтяных цен выполнил роль инъекции в смертельно больной и уставший организм, но ни к какому возрождению не привел. Это очевидно. И в ближайшее время мы будем наблюдать всю совокупность признаков государственного распада, что будет резко диссонировать с официальными победными реляциями.

Кроме того, мы видим, что протестное движение выстраивается сейчас не только в либеральное русло, но также и в коммунистическое, и в националистическое, и в религиозное. Тогда, в самом конце 1980-х, все было проще. Мы наблюдали идейное противостояние между национал-патриотами и либералами. Однако национал-патриотическое движение заняло откровенно реакционную позицию, соединившись с замшелыми представителями консервативного официоза. В итоге представители либерального течения без труда оседлали социальный протест.

Сегодня так просто уже не получится. Протестное движение давно уже дифференцировалось по различным направлениям, предлагающим совершенно разные трактовки ситуации. Да и власть, скажем прямо, заигравшись с народом, не имеет уже четкой идеологической идентичности. В правительстве «державники» спокойно заседают вместе с «рыночными фундаменталистами», и потому каждый, недовольный режимом, может предъявить ему претензию с любой позиции. Путина, например, одни критикуют за «национализм» и «диктатуру», другие - за предательство национальных интересов и «служение» Западу. Кто-то считает его заступником православия, а кто-то видит в нем самого Антихриста. При Горбачеве, согласимся, такой разноголосицы не было. У тогдашних реакционеров и оппозиционеров к последнему генсеку существовала только одна претензия – половинчатость. Для одних он был «наполовину» коммунистом, для других – наполовину «либералом». Выход из ситуации предполагал два простых варианта – либо возврат к «полноценному» коммунизму, либо переход к «полноценному» либерализму. Оба направления олицетворялись своими лидерами, которые были и у реакционеров (Лигачев), и у оппозиционеров (Ельцин).

Сейчас такой простой дилеммы нет. Путинский режим столь же многолик, как многолики его противники и сторонники. Простенькие колебания маятника завершились. Поочередная смена периодов либерального «потепления» и реакционного «похолодания», скорее всего, были неотъемлемым ритмом «Большой России». И продолжение данного ритма сейчас находится под вопросом, поскольку под вопросом – само продолжение «Большой России». Это значит, что в перспективе и либеральной оппозиции, и их оппонентам из державно-патриотического лагеря ничего, по большому счету, не светит. Ну, разве что, кроме непродолжительных имитаций какой-то деятельности по «переустройству» страны. В 1990-е имитировали демократизацию, сейчас имитируют имперское возрождение. Устроить могут любую театральную постановку, никак не влияющую на суть происходящего. А суть одна - аннигиляция имперского государства.

Подчеркну, что «Большая Россия» идет к такому финалу не из-за того, что кто-то ее подрывает изнутри или снаружи (оставьте эти версии сумасшедшим). Если хотите, это естественный процесс, ибо сохранение имперской модели вступило не только в противоречие с интересами национального большинства, но и со здравым смыслом.

Скажите, волнует ли жителей Белгорода, Воронежа, Брянска или Воркуты судьба такого города, как Кызыл? Многие ли его на карте-то найдут? А ведь республика Тыва в период «борьбы суверенитетов» беззастенчиво выдавила русское население, а потом крепко подсела на федеральные дотации. Причем, «подкормку» тамошней национальной элиты осуществлял еще «демократ» Ельцин. Чего он их не отпусти? Обещал же суверенитет под завязку. Видно, «демократам» тоже нужны малые народы. Про кавказские республики я уже вообще молчу.

Тем временем жители того же Белгорода или Воронежа вынуждены считать «иностранцами» этнически и культурно близких им людей, живущих на востоке соседней Украины. А коренных жителей далекой и чужой для них Тывы, Чечни или Ингушетии – считать своими «соотечественниками». Разве не абсурд?

И вот осознание этого абсурда готовит на перспективу такие пертурбации, какие не укладываются ни в идеологию либеральной оппозиции, ни в идеологию державных патриотов. Либералы, как мы знаем, оправдывают содержание инородцев мифом нашей «исторической вины», патриоты – мифом «братских уз». Но много ли вы сейчас найдете русских, готовых повестись на этот идеологический бред, требующий столь трогательного отношения к малым народам?

Жизненные реалии сейчас таковы, что не создают никакой почвы для подобных эмоций. Немцы или белые американцы стали «политкорректными» не столько из-за идеологического прессинга, сколько благодаря сытому существованию и социальной защищенности. В таких условиях можно проявить великодушие и благотворительность к «меньшим братьям». Но, как мы понимаем, в рамках «Большой России» русским такие комфортные условия никак не светят. Ни либералы, ни державные патриоты этого не понимают абсолютно. Почему? Причина проста: и те и другие – идеологи уходящей эпохи. Их мифы утрачивают актуальность, их призывы вызывают все меньше воодушевления. И кроме идеологического хлама им совершенно нечего предложить нашему обществу. Поэтому совсем не удивительно, что те и другие одинаково цепляются за прошлое. Либералы до сих пор ностальгируют по «лихим девяностым», а державники продолжают медитировать то на Александра Третьего, то на Сталина.

Какое будущее у русского общества с этими людьми? Никакого. Как только в стране выявится реальная, здоровая альтернатива, эти товарищи солидарно выступят против нее в роли самых оголтелых реакционеров. Индикатор тут простейший. Попробуйте, например, поговорить о русском национальном государстве, и вы обнаружите неподдельное единство между либералами и державниками в оценках указанного национально-демократического тренда. Эти ребята привыкли за длинный исторический период разряжаться друг на друге, заполняя общественное сознание своими идеологическими фикциями. Но теперь уже понятно, что их противостояние было лишь флуктуациями единого процесса. И вот теперь этот процесс затухает. Будущее страны выглядит непонятным. Но тот, кто успеет его правильно разглядеть, сумеет войти в него без ужасающих потерь. Чего не скажешь о тех, кто продолжает цепляться за старые мифы и жить иллюзиями.

Олег Носков