Боевые сводки офицера Стрелкова за 25 июня 2014 г.

СОВЕТСКИЙ НАРОД - КУЛЬТУРНАЯ ИЛИ РАСОВО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ?

Существует устойчивое мнение, что люди, выросшие в РСФСР, это недостаточно хорошо воспитанные русские. Что необходимо всего лишь обеспечить их хорошим чтением, дать им в качестве примеров для подражания добрые и крепкие русские нравы и русских национальных героев, привести их к истинной христианской вере, подарить им нормальную национальную демократию или даже Государя и они вмиг построят великую процветающую европейскую державу. Сторонников этого мнения не смущает, что прошло уже 23 года после краха СССР, а советские люди настойчиво сопротивляются европеизации и русификации, продолжают приобщать уже и никогда не жившую в СССР молодежь к советскому патриотическому культу, продолжают славить героев советского народа, выступают с апологиями советского прошлого. Что правители РФ повторяют и усиливают советскую политику всесмешения, что русские женщины, особенно за 35, охотно выходят замуж за кавказцев и среднеазиатов, что самих этих кавказцев и среднеазиатов в русских городах ныне даже больше, чем во времена СССР. Что устойчиво воспроизводится внешняя политика СССР, ориентированная на союз с коммунистическими государствами и/или культурно чуждыми азиатами против близких русским по крови и культуре народов Европы.

Возражений на мысль об исключительно культурном и поэтому поддающемся перестройке феномене советского человека существует два, научное и религиозное, но оба они весьма серьезны. Судите сами. Первое, научное возражение состоит в констатации необратимости политики направленного и ускоренного советского этногенеза 1920-1930-х. Как хорошо известно читающей публике в эти годы в крупных русских городах было фактически истреблено или изгнано коренное русское население, русские городские сословия - духовенство, дворянство, купечество, образованные классы интеллигенции, городские служащие Империи. Политика Совнаркома была сознательно русофобской и на место вырезанных русских сословий завозились отнюдь не крестьяне тамбовской губернии, а пестрый интернациональный сброд - мордва, бунинская чудь белоглазая, еврейство из местечек, выходцы с Кавказа, татары и среднеазиаты в товарных количествах, а так же красные авантюристы и головорезы со всей Восточной и Западной Европы. Именно эта страшная политика неузнаваемо изменила антропологическую картину некогда русских городов. И говорить, что сейчас в российских городах в основном проживают русские довольно неосмотрительно. Разницу видно даже по дореволюционным и современным фотографиям и любой антрополог эти различия зафиксирует. Если ранее в Москве, Петербурге, Екатеринбурге и т.д. проживало в основном русское население с примесью расово-антропологически и культурно близких немцев и других европейцев, то теперь в основном не русское или полурусское, с диффузной культурной евразийской идентичностью, а в некоторых случаях с характерными чертами вырождения.

Второе, религиозное возражение мысли об исключительно ментальном и культурном, но не расово-антропологическом отличии русских людей от советских состоит в обращении к тем местам Св.Писания, которые говорят о физическом изменении облика потомков лиц, за те или иные тяжкие прегрешения отвергнутых и проклятых Богом - прежде всего об изменении облика потомков Хама. Стоит так же задуматься о проклятии рассеянием и смешением с другими народами поднявших на Мессию руку евреев. В обоих случаях перед нами встает картина невероятных изменений внешнего облика, которая может быть описана и в терминах антропологии. Наследуемость вины родителей их потомками - одна из центральных линий Св.Писания. Одного дурного поступка иногда бывает достаточно для того, чтобы все твое потомство во многих поколений в будущем стало почерневшими ликом рабами или смешивающимися со всеми подряд скитальцами. Очевидно, что если есть предопределение для многих поколений потомков провинившегося к таким страшным вещам, то исправлять это перевоспитанием довольно трудно.

Что же в итоге мы должны заключить? Возможно ли возвращение населения России к русской национальной культуре, религиозной культуре, культуре политической, бытовой, экономически-хозяйственной, общественно-правовой, государственной и т.д.? Для всего ее нынешнего населения - едва ли. А вот для довольно больших групп людей внутри РФ - вполне. И мне почему-то кажется, что во многом линия, отделяющая тех, кто потенциально восприимчив ко всему многообразию проявлений русской культуры от тех, кто совершенно не восприимчив и продолжает воспроизводить только и исключительно культуру советскую, лежит у каждой конкретной семьи в выборе, сделанном дедами или прадедами в эпоху революции и гражданской войны - потомки тех, кто воевал в белых армиях или хотя бы был "за белых", открыты для русской культуры, а вот потомки тех, кто сражался за красных практически нет. Разумеется, в обоих случая могут и должны быть и исключения, лишь подтверждающие правило. Но общая картина детерминирована выбором, сделанным в эпоху послереволюционного становления русской и советской наций и, следовательно, не может быть иной.

В конце этого размышления хочу так же заметить, что происхождение человека являлось очень важным пунктом правильной советской идентичности и указывалось во всех анкетах отдельной графой. Советские материалисты внимательно относились к наследственности и чистоте своих рядов - потомки красных громил и убийц, потомки видных советских государственных, военных и партийных деятелей продвигались в учебе и по службе, а вот потомки "врагов народа" и "контрреволюционного элемента" подвергались маргинализации. Соответственно, лидеры национального русского возрождения, если они хотят опираться на представителей русской, а не советской нации, должны поступать в точности наоборот.

Антон Григорьев

С чьей-то лёгкой руки разношёрстный сброд, орудующий сейчас на Донбассе в рамках совсем не русской «Русской весны», поименован «альтернативной Россией». Якобы эта «альтернативная» Россия, окрашенная в ядовитую помесь из красной и коричневой красок, сейчас стремится взять реванш за поражение в 1993-ем. Следовало бы задаться правомерным вопросом: почему реванш берётся не у преемника Ельцина, а у Украины, которая в событиях октября 1993-го уж точно не повинна. Но давайте опустим это. Нас должно интересовать иное: можно ли вообще назвать красно-коричневую субстанцию Новороссии «другой», «альтернативной» Россией?

Оставив за скобками поддержку донбасских «ополченцев» со стороны Кремля, определимся лучше с нашим пониманием «альтернативности». В чём выражаешься ты, Русская Альтернатива? В пьяном гомоне озверелых советских неандертальцев? В спешной – словно соитие совершалось на помойке бомжами – случке большевицких символов с белогвардейскими? В гнилозубых «патриотах», матерящихся через слово? Или всё же в чём-то другом, холодном и тайном?...

Достаточно лишь беглого знакомства с русской цивилизацией, чтобы понять: выплеснутый на Юго-Восток Украины красно-коричневый гной не является «альтернативной Россией». Можно было бы добавить, что ни боевики Гиркина, ни их противоречивые антагонисты-покровители из Кремля вообще не являются Россией – всё равно, «альтернативной» или «мейнстримовой». Тем не менее, оскорбительный знак равенства между Россией и анти-Россией настолько приелся, что в целях удобства изложения – по крайней мере там, где без этого не обойтись – мы будем говорить о «других русских» и «Другой России». Говорить и надеяться, что рано или поздно, эта белая русская «инаковость» затмит «нормативную» советско-«русскую» фальшь и станет единственной запротоколированной версией русскости.

Красно-коричневый синтез с его пустоцветами «православного сталинизма» и «советского единонеделимства» (все мутации перечислять не будем) родился из чрева перестроечной глупости, когда люди, законченные в своём советском антропологическом типе, впервые познакомились с Бердяевым, Сионскими Протоколами и Белой Гвардией. Нельзя стать русским, заучив годы правления всех русских царей или одев белогвардейскую униформу. Русская нация, загнанная в подполье, чисто физически не могла взять мутации совков под свой контроль, а эмиграция, потрёпанная второй мировой войной, не влияла на происходящие в СССР-РФ перемены. Между тем, отказ советско-российского государства от тоталитарных средств принуждения вместо ожидаемой стихийной русификации советских людей привёл к столь же стихийной советизации русского наследия. Последнее пересматривалось в соответствии с нуждами территориально сократившейся, но так и не умершей большевистской цивилизации. Элегантные политические формулы дореволюционных «черносотенцев» деформировались в потешное жидоедство. Николай II из сознательно пошедшей на смерть царственной жертвы превращался в «царя-тряпку» («тряпичность» царя-мученика выглядела в глаза профанов скорее плюсом, чем минусом). Белые воины с их национал-революционным пафосом приобретали слезливо-фаталистичный ореол «заложников чести» с усами, портсигарами и револьверами.

В октябре 1993 года схлестнулись два облика одной и той же страны. Монголоидный (то ли из-за туранской примеси, то ли вследствие ДЦП) уроженец села Бутка, вопреки либеральному имиджу, олицетворял какой-никакой, но авторитаризм в его нехаризматичной и кислой позднесоветской версии. Ведомая Хасбулатовым и Руцким чернь с виду представляла собой «русский бунт», но в реальности была стадом безынициативных дегенератов. Будь то октябрь 1993-го или «Русская весна», всюду мы видим один и тот же народ, больше похожий на беззубую старуху, выкрикивающую матюки в состоянии алкогольного опьянения. Душа этого народа – потёмки. Причём пастухи этого народа хотят, чтобы и мы, русские, считали свою душу такими же потёмками – ведь именно на смешение русского с советским работает сейчас идеологема «загадочной русской души».

Наша злая насмешка в том, что нет в мире такого народа, который бы разобрался в закоулках своей души лучше, чем белые русские. «Темнота», которая в «почвенническом» дискурсе преподносится достоинством «русской (?) души», с омерзением нами отвергается. Нет уж, мы знаем кто мы такие: разбросанные по руинам своего перемолотого Отечества остатки русской нации. Кто наш враг мы тоже знаем: большевицкая цивилизация. По-моему, этих двух вопросов – «кто мы» и «кто враг» – вполне достаточно для нормального функционирования национального организма White Russians.

Свыше 20 лет прошло с осени 1993-го. Все эти 20 лет активисты «национально-патриотического движения» шатались между концертом Харчикова и подворотней. Огонь в глазах этой сиволапой псевдо-России загорался только при упоминании ненавистной «Америки» и «жидов». Вероятно, упоминание «красновцев» и «власовцев» разгневало бы красно-коричневых нe мeньше, а то и больше абстрактного «жидомасонства». Но как бы то ни было, весной 2014-го эта масса была силком выведена из запоя и натравлена на «бандеровцев». Даже намёк на «альтернативу» должен быть исключён: грезивший Евразией красно-коричневый yблюдок самой историей был обречён на подчинение тем, кто не грезил, а методично конструировал Красную Орду.

Не является «другой Россией» и леволиберальная оппозиция. Названием лимоновского движения «Другая Россия» никого не обманешь. В чём-то интересные проекты национал-демократов Широпаева так же не представляют той России, которая бы смогла на равных потягаться с «Россией» путинской.

Русская история – это не советское попурри, украшенное романовскими и красными знамёнами, но и не либеральный чистый лист. Мы имеем своих героев и свои памятные даты. Свой нациогенез и свои субэтносы. Свою националистическую веру и свой культурный код. Свои нормативно-правовые акты и свою поэзию. Только дайте нам слово на мировой трибуне и большевистский дьявол в исступлении сбросит свою «имперскую» маску и, показав всем свой подлинный лик, будет прикончен нами, «другими», белыми, настоящими русскими.