Андреас Беринг Брейвик. Европейская декларация независимости

Европейская декларация независимости

Об этом сборнике.
«Люди, которыми восхищается европейское общество, - самые дерзкие лжецы; люди же, которые более всего ему омерзительны, - это те, кто пытается сказать ему правду».

После долгих лет работы первая редакция сборника "2083 - Европейская декларация независимости" была завершена. Если вы получили эту книгу, то вы либо один из моих бывших 7000 друзей-патриотов с Facebook, либо друг кого-либо из этих 7000. Если вы обеспокоены будущим Западной Европы, вы несомненно найдете эту информацию как интересной, так и вполне точно отражающей ситуацию. Я потратил несколько лет на написание, исследование и сбор информации, также я потратил большую часть моих с трудом заработанных средств в процессе (более 300 000 евро). Я не хочу никакой компенсации за это. Это мой подарок для вас - патриотов.

Большую часть информации, представленной в данном сборнике (3 книги), наши правительства и политкорректные средства массовой информации (СМИ) скрывают от европейцев. Более 90% Евросовета и государственных парламентариев, а также более 95% журналистов являются сторонниками идеи европейского мультикультурализма, поддерживая тем самым грядущую исламизацию Европы; тем не менее, у них нет разрешения европейских народов на реализацию этих идей.

В компендиуме "Европейская декларация независимости - 2083" приведено более 1000 страниц документов, утверждающих, что страх перед исламизацией можно назвать каким угодно, только не иррациональным.

В книге подняты следующие темы:
1. Становление культурного марксизма / мультикультурализма в Западной Европе.
2. Причины начала исламизации Западной Европы.
3. Текущее положение движений сопротивления Западной Европы (антимарксистские / антиджихадские).
4. Как может Западная Европа выйти из кризиса и что нам, сопротивлению, предстоит для этого сделать в будущем.
5. Обзор прочих связанных с темой вопросов, включая стратегии и тактики для всех 8 политических направлений.

Данная книга представляет собой сборник решений и стратегий, касающихся вопросов идеологии, практики, тактики, организации и риторики для всех индивидов и движений, разделяющих идеи патриотизма. Книга предназначена для всех, кто причисляет себя как к лицам умеренных взглядов, так и к культурным консерваторам/националистам.

Включены также демографические исследования, историческая статистика, прогнозы и идеи по различным темам, связанным с текущей и будущей битвой за Европу. Сборник охватывает большинство тем, связанных с историческими событиями и аспектами прошлого и настоящего Исламского Империализма, которые ныне замалчиваются или искажены нашими научными кругами по указанию западноевропейской культурно-релятивистской  элиты (культурный релятивизм = культурный марксизм). Предлагается тщательный анализ ислама, который неизвестен большинству европейцев. Рассказывается, как создавались и реализовывались такие политические доктрины, как мультикультурализм/ культурный марксизм/ культурный релятивизм.
Мультикультуралисты/ культурные марксисты обычно действуют под личиной гуманизма. Большинство из них антинационалисты и желают произвести деконструкцию европейской идентичности, традиций, культуры и даже национальных государств.

Как нам всем известно, корень всех проблем Европы кроется в недостатке национального самосознания (национализма). Многие до сих пор пугаются националистических политических доктрин, полагая, что если мы снова обратимся к этим принципам, то внезапно из ниоткуда выпрыгнут новые "Гитлеры" и случится конец света. Однако очевидно: растущее число националистов в западной Европе систематически заглушается, подавляется и преследуется стоящими сейчас у власти мультикультуралистами/ культурными марксистами. И началось это еще в 1945 году. Этот иррациональный страх националистических доктрин- вот что ведет к нашему национальному и культурному суициду, вот из-за чего ежегодно Европа  все более и более наводняется мусульманами. И эта книга преподносит единственное решение этим проблемам.

Нельзя ни победить, ни обратить вспять исламизацию Западной Европы, не отказавшись от политических доктрин мультикультурализма/ культурного марксизма. Я написал сам примерно половину этого сборника. Остальная часть- подборка из работ нескольких отважных людей со всего света. В самом начале я планировал добавить еще и базу данных с высококачественными иллюстрациями, но тогда файл стал бы непрактично большим, что затруднило бы его дальнейшее распространение.

Распространение этой книги

Содержимое этого сборника принадлежит всем, и может свободно распространяться любым из доступных методов и способов. В сущности, я прошу вас только об одном: я прошу передать эту книгу всем вашим знакомым. Не думайте, что этим займется кто-то другой. Сделайте это сами.  Если мы, западноевропейское сопротивление, потерпим поражение или станем апатичными, то падет и Западная Европа. А вместе с ней - и ваша свобода, и свобода ваших детей. Важно, жизненно необходимо, чтобы каждый узнал правду до того, как система изживет себя, т.е. в ближайшие 20-70 лет. Так что я смиренно прошу вас - передайте эту книгу стольким патриотично настроенным людям, скольким сможете. Я более чем уверен - распространение этой книги среди европейских патриотов будет очень весомым вкладом в нашу победу, так как в этом сборнике, в трех его книгах - то оружие, которое потребуется нам для победы в культурной войне, разразившейся на земле Западной Европы.

Как уже упоминалось, данный сборник создан на основе работ нескольких отважных людей со всего света. На обработку и написание книги у меня ушло более трех лет. Ни у кого из тех, чьи материалы я использовал, я не спрашивал на то разрешения - по соображениям безопасности и здравого смысла, разумеется. Тем более, что большинство из них и так сделали свои материалы доступными. Нужды большинства важнее нужд единиц - вот почему я решил разрешить свободное распространение и перевод этого сборника. Считайте это моим личным подарком и вкладом в общее дело. По этой же причине, к слову, источники не указаны в тексте. Тем не менее, не забывайте об авторе, когда используете материал этой книги.

По существу, авторское право на этот сборник принадлежит всем европейцам, всему европейскому миру, и его можно распространять и переводить без ограничений. Эффективное распространение будет возможным, если те, кто согласен, по крайней мере, с частью его содержания, принципов или идей, будут способствовать распространению информации. Раз вы уже его читаете, то вы, должно быть, знаете, что многие люди будут заинтересованы в приобретении этого сборника (3 книги).

Давайте используем этот импульс себе на пользу, т.к. он наверняка будет полезен в нашей борьбе

Я полагаюсь на то, что вы распространите книгу и часть/все ее содержимое среди патриотических европейских активистов, насколько это возможно. Дайте им знать, что происходит и что необходимо всем и каждому из нас. В конце концов, мы не только имеем право сопротивляться текущему развитию ситуации - это наш долг как европейцев: предотвратить уничтожение нашей идентичности, нашей культуры и наших национальных государств! Пожалуйста, помогите разослать сборник насколько можно большему количеству патриотически настроенных европейцев во всех 26 европейских странах. Это только начало...! В "книгу 3" включен "легальный отказ от претензий", согласно которому "каждому позволено распространять содержимое без нарушения любых европейских законов. Если вы все еще сомневаетесь, то вы вольны удалить или изменить формулировки в некоторых главах перед распространением.

Пригодится любая помощь в распространении этой книги через различные торренты, блоги, веб-сайты, Facebook, Twitter, на форумах и прочих аренах. Это действительно единственный в своем роде, уникальный и прекрасный инструмент, который может и должен использоваться всеми культурными консерваторами в ближайшие десятилетия.

Приоритетная задача — перевести книгу на немецкий, французский и испанский.

Я особенно сильно рекомендую французским, немецким и испанским патриотам взять на себя ответственность и удостовериться, что этот сборник как распространяется, так и переводится на соответствующие языки. Он должен быть распространен по торрентам, веб-сайтам, группам в Facebook и прочим политическим группам с высокой концентрацией культурных консерваторов/националистов/патриотов. Я потерпел неудачу при распространении сборника среди франко- германо- и испаноговорящих патриотов из-за языковых барьеров. Следовательно, необходимы те, кто ускорит процесс и возьмет ответственность за его распространение среди как можно большего количества человек. Если вы лично слишком заняты или не способны помочь перевести его, пожалуйста, свяжитесь с одним из множества консервативных/националистских писателей/интеллектуалов/журналистов в своей стране. Свяжитесь с личностями, о которых вам известно, что они не боятся действовать за гранью политкорректности. Мы, правое крыло Движения Сопротивления Европы, полагаемся на эффективное распространение жизненно важной информации, включенной в этот сборник. Эффективное распространение этой книги среди всех националистов Европы может существенно помочь будущим сменам наших нынешних режимов. Я действительно надеюсь, что кто-то возьмет на себя эту очень важную задачу и поможет; потому что кто, если не вы...

Извлечение информации из документа или конвертация из  файлa Word в PDF-файл + сервисы по переводу.  Можно легко конвертировать документ из файла Word в PDF-файл или любой другой формат, если у вас есть программа Microsoft Word/Office  (желательно Word 2007 или новее). Если у вас нет этой программы, вы можете скачать бесплатную "Word Viewer", которая позволяет просматривать, печатать и копировать документы Word, даже если у вас не установлен Word. Просто выполните поиск по ключевому слову "Word Viewer" на следующем сайте: http://www.microsoft.com/downloads или используйте следующую прямую ссылку на скачивание: http://www.microsoft.com/downloads/details.aspx?displaylang=en&FamilyID=3657ce88-7cfa-457a-9aec-f4f827f20cac.
Вы также можете просто купить полный пакет Office или загрузить бесплатную пробную версию с сайта Microsoft: http://office.microsoft.com или, другой вариант, отправиться на один из следующих торрент-сайтов, чтобы скачать его бесплатно:
1. thepiratebay.org
3. torrentreactor.net
5. torrentz.com
2. btscene.com
4. extratorrent.com
6. btmon.com.
Вы должны сначала загрузить торрент-клиент. Лучший торрент-клиент (uTorrent) можно скачать здесь: www.utorrent.com. Если вы хотите использовать Word 2007 более чем 60-дневный пробный период, вполне вероятно, вам придется скачать серийный код, который позволяет полностью разблокировать программное обеспечение или, по крайней мере продлить испытательный срок в течение 6-12 месяцев.

Я выбрал для рассылки сборника файл Word по следующим причинам:
1. MS Word является одним из наиболее распространенных и популярных программных форматов.
2. Значительно легче редактировать документ по сравнению с PDF.
3. Файл Word существенно меньше, чем PDF файл (3,5 Мб против 8-10 Мб).
4. Качество изображения сохраняется гораздо лучше, чем в PDF.
5. Распространение: легче избежать спам-фильтров с файлом размером менее 5 Мб.
Поскольку я выбрал для отправки документа формат Word, можно легко извлечь всю информацию и изображения из файла. Я сознательно избегал блокировки документа по этой причине. Если вы хотите извлечь изображения из файла, вы можете сделать следующее:
1. Просто откройте MS Paint (стандартная программа Windows), скопируйте изображение в буфер обмена из Word и вставьте его в Paint. Затем сохраните изображение в Paint как JPG или любой другой формат.

Файл можно легко сконвертировать в PDF или любой другой формат, если нужно. Просто сохраните файл в Word как PDF. Что касается извлечения из PDF: несколько программ, включая последние версии Adobe Acrobat, позволяют конвертировать и извлекать данные. Поищите в Google фразу "PDF to Word converter" или скачайте этот конвертер: http://www.hellopdf.com/download.php
Что касается бесплатных и мощных инструментов языкового перевода, Google предлагает мощный и относительно точный инструмент: http://translate.google.com

Чтение с использованием Kindle/Nook/iPad

 Nook и iPad - аппаратные платформы (с ЖК-экраном), хорошо подходящие для чтения электронных книг и прочих цифровых данных. Бывшие в употреблении они стоят $100-$200.

Кроме того, есть карманные устройства, типа iPhone. Всё, что Вам требуется, - выбрать Word как входящий источник, и Kindle/Nook/iPad как исходящий, и переместить файл.

Распечатка Word-файла на бумаге

Успешные самиздатовцы сейчас используют выгоду, предоставляемую сервисами печати по запросу, где им не требуется тратить деньги на оплату печати или на оснастку и рыночные сборы.

Сервис "печати по требованию"(POD), иногда называемый изданием по требованию, - это технология печати и бизнес-процесс, в котором новые копии книги не отпечатываются, пока не будет получен заказ на них. Многие традиционные малые типографии заменили их обычное типографское оборудование на поддерживающее такую технологию или заключили договоры с теми, кто её использует.

Когда потребители заказывают книги, самиздатовские сервисы типа cafepress.com и другие (см. перечень) отпечатывают по запросу столько книг, сколько нужно, и они же отгружают их и принимают платёж по заказам. Эти самиздатовские сервисы принимают для загрузки цифровой контент, такой, как файлы Word и PDF. Впрочем, ввиду неоднозначного содержимого этой книги, тем, кто будет делать первые заказы, нужно быть внимательными и, возможно, нужно будет вырезать определённые главы, прежде чем использовать подобные коммерческие сервисы.

Сервисы самопубликации/книги по запросу:
lulu.com, xlibris.com, authorhouse.co.uk, unibook.com,
createspace.com, webook.com, spirepublishing.com, createbooks.com,
cafepress.co.uk, selfpublishing.com, trafford.com, booksurge.com,
booksondemand.com, infinitypublishing.com, lightningsource.com, blurb.com.

Справочник по самопубликации:
http://www.masternewmedia.org/self-publish-your-book-guide-to-the-best-self-publishing-services/
Предисловие к форматированию электронных книг: http://toc.oreilly.com/2008/04/ebook-format-primer.html

Жертвы, допущенные при создании сборника:
Я провел в общей сложности 9 лет своей жизни, работая над этим проектом.Первые пять лет были потрачены на изучение и создание финансовой базы, а последние три года - на работу с исследованиями, составление и написание. Создание этого сборника лично мне стоило в общей сложности 317 000 евро (130 000 евро было потрачено из моего кармана и 187 500 евро -  потеря дохода в течение трех лет). Все это, однако, едва значительно по сравнению с жертвами, принесенными в связи с распространение этой книги, фактическими маркетинговыми операциями;)
Важность распространения правды и эффективных стратегий не может недооцениваться, так как это самая сердцевина наших сегодняшних усилий сопротивления. Я надеюсь, что вы найдете время, чтобы прочитать эту книгу. Некоторые аспекты работы действительно уникальны, и на сегодняшний день не существует похожего сборника. Не позволяйте темам, обсуждаемым в книгах, потрясти вас слишком сильно. Многие из тем могут показаться полным абсурдом или слишком радикальными на сегодняшний день, но в течении нескольких десятилетий вы поймете их значимость для нашей борьбы.

Так или иначе, если содержимое выводит Вас из себя до такой степени, что Вам хочется удалить документ, я бы очень Вам рекомендовал всё же сохранить его на USB-флеш-накопителе (маленьком чипе памяти) и отложить его в безопасное место. Потому что, по всей видимости, Вам захочется таки прочитать его в своё время. В конце концов, все мы можем игнорировать основополагающие аспекты реальности довольно долго.

Послание от автора/создателя сборника
Я надеюсь, Вам понравится этот сборник. Сейчас он предлагает самую полную базу ориентированных на решения тем. Как было отмечено, я хочу попросить у Вас только одно:  распространите эту книгу среди Ваших друзей и попросите их сделать то же самое, особенно среди тех, кто настроен патриотично. Пожалуйста, помогите нам и себе, своей семье и друзьям, распространяя инструменты, которые обеспечат нашу победу; потому что правда должна звучать... Это не только наше право, но и наш долг: внести вклад в сохранение нашей идентичности, нашей культуры, нашего  национального суверенитета, предотвратив происходящую исламизацию. Не может быть никакого Движения Сопротивления, если отдельные люди, вроде нас, откажутся от своего вклада.

Мультикультурализм (культурный марксизм / политкорректность), как вы знаете, является основной причиной продолжающейся исламизации Европы, что привело к текущей исламской колонизации Европы через демографическую войну (при содействии наших лидеров). Этот сборник представляет собой решения и точно объясняет, что требуется от всех и каждого из нас в ближайшие десятилетия. Каждый может и должен содействовать в той или иной мере, это только вопрос желания.

Время имеет существенное значение. У нас есть лишь несколько десятилетий для консолидации достаточного уровня сопротивления перед тем, как наши главные города будут полностью демографически перегружены мусульманами. Обеспечение успешного распространения этого сборника среди как можно большего числа европейцев внесет значительный вклад в наш успех. Это может стать единственным способом избегнуть нашего настоящего и будущего состояния зимми (порабощения) под управлением исламского большинства в наших собственных странах.

Я не мог разослать этот сборник многим людям по разным причинам. Поэтому я искренне надеюсь на ваше содействие.

Следует отметить, что английский язык является моим вторым языком и из-за определенных мер безопасности я не мог профессионально отредактировать и вычитать текст.

Излишне говорить, что есть потенциал для его литературного улучшения. Таким образом, считаю его "первым проектом издания". Сейчас ответственность ложится на вас, так как я, по понятным причинам, не смогу развивать его дальше.

Всем людям с соответствующими навыками предлагается внести свой вклад во второе издание этого сборника, путем совершенствования и расширения его там, где это необходимо.

Искренний и патриотический поклон,
Эндрю Бервик, Лондон, Англия - 2011
Юстициарий Кавалер Ордена для Ордена Тамплиеров Европы и один из нескольких лидеров национального и Общеевропейского Патриотического Движения Сопротивления
При содействии братьев и сестер в Англии, Франции, Германии, Швеции, Австрии, Италии, Испании, Финляндии, Бельгии, Нидерландах , Дании, США и т.д.


Введение в сборник "2083" -
Вводная глава объясняет как "культурный" Марксизм постепенно проник в наши послевоенные общества. Важно понять, как это началось, чтобы осмыслить наши текущие проблемы. Глава была написана специально для США, но применима также и к Западной Европе.

Введение. Что такое политкорректность? Одно из важнейших открытий консерватизма заключается в том, что все идеологии ошибочны. Идеология берёт интеллектуальную систему, продукт одного или нескольких философов, и говорит "должно быть, эта система верна". Но реальность неизбежно опровергает эту систему, чаще всего по многим пунктам. Идеология же, по своей природе, не может подстраиваться под реальность. Сделать это - всё равно что отказаться от системы.

Поэтому реальность должна быть подавлена. Если за идеологией стоит сила, она использует эту силу для такого подавления. Она запрещает писать или говорить об определённых фактах. Её цель - предотвратить  не только выражение, но даже возникновение мыслей, противоречащих тому что "должно быть верным". В результате - неизбежный концентрационный лагерь, гулаг и могила.

Но что происходит сегодня с европейцами, которые считают что существуют различия между этническими группами, или что традиционные социальные роли мужчины и женщины отражают их различную природу, или что гомосексуализм - это неправильно с моральной точки зрения? Если они являются публичными фигурами, они будут облиты грязью и будут пресмыкаться в бесконечных извинениях. Если они студенты университетов, они столкнутся с самоуправством руководства университета и, возможно, будут изгнаны. Если они работники частных компаний, они могут потерять работу. В чём их преступление? В том, что они противоречат новой идеологии ЕвроССР "политкорректность". Но что такое политкорректность? Марксисты использовали этот термин почти 80 лет в качестве синонима "генеральной линии партии". Можно сказать, что политкорректность - это генеральная линия истеблишмента современной Западной Европы;  никто из тех, кто посмеет противоречить ей, не сможет стать частью истеблишмента. Но это, тем не менее, ничего не говорит нам о том, что же такое политкорректность.

Мы должны постараться ответить на этот вопрос. Единственный способ понять любую идеологию - это посмотреть на её исторические предпосылки, её метод анализа и её ключевые компоненты, такие как её место в высшем образовании и её связи с движением феминизма.

Если мы рассчитываем возобладать и восстановить в наших странах свободу мысли и самовыражения, то нам нужно знать врага. Нужно понять, что это такое, политическая корректность. Как вы вскоре увидите, если  мы сможем выявить настоящие истоки и природу политкорректности, мы совершим гигантский шаг к её преодолению.

Как всё это началось - политкорректность как культурный марксизм

Большинство европейцев вспоминают 50-е годы прошлого века как хорошее время. Наши дома были в безопасности, вплоть до того, что люди не утруждали себя запиранием дверей. Государственные школы были, в целом, отличными, и проблемами считались такие вещи, как разговоры во время уроков и беготня по коридорам.

Большинство мужчин относилось к женщинам, как к леди, и большинство леди отдавали время и усилия для создания хороших домохозяйств, прилежно воспитывая своих детей и помогая обществу волонтёрской работой. Дети вырастали в полных семьях, и матери встречали их дома, когда они возвращались из школы.
Развлечения были чем-то таким, от чего удовольствие могла получить вся семья.

Что же случилось? Если мужчина из пятидесятых внезапно окажется в Западной Европе двухтысячных, он с трудом сможет узнать свою страну. Он будет находиться в постоянной опасности быть ограбленным, лишиться своей машины из-за угона или хуже, потому что он не приучен жить в постоянном страхе. Он не будет знать что он не должен появляться в некоторых частях города, что его машина должна быть не просто заперта, но и оснащена сигнализацией, что ему лучше не спать ночью не закрыв окна и двери, и не установив электронную систему безопасности.

Если он взял с собой и свою семью, он и его жена скорее всего отправят своих детей в ближайшую государственную школу. Когда днём дети вернутся домой, и расскажут своим родителям про то как проходили металлодетектор чтобы попасть внутрь здания, как другой ребенок дал им веселый белый порошок и про то как их учили что гомосексуальность это нормально и хорошо, родители придут в шок.

А на работе он прикурит, скажет "привет, красавица" своей коллеге, и расскажет, что рад был узнать, что фирма назначила парочку цветных на высокие должности.

Любое из вышеперечисленного сразу же навлечет на него выговор. Все вместе - и этот человек уже уволен.

Когда жена идет в город за покупками, на ней красивое платье, шляпа, и, может быть, перчатки. Вряд ли она поймет, почему люди глазеют на нее и кидают ей вслед обидные слова.

А когда вся семья после ужина усядется перед телевизором, они вряд ли поймут, как порнография из журналов "Для взрослых" оказалась в эфире.

Да если бы они только могли, эти люди из 50х, они сразу же бы вернулись в свое время, и рассказывали бы о своем путешествии леденящую душу историю. Историю о нации, разложившейся и деградировавшей с фантастической скоростью, менее чем за пол-века из величайшей страны в мире скатившейся до страны третьего мира, погрязшей в насилии, шуме, наркотиках и грязи. Падение Рима в сравнении с этим - рождественская история.

Но как же так случилось? За последние 50 лет западная Европа, как и Россия, Китай, Германия и Италия в свое время, подчинилась особой силе. Эта сила - идеология. Именно она пришла на смену традиционной культуре, именно идеология изменила ее, исказила ее, отодвинула ее на второй план. И вместе с идеологией пришли страх и разрушение. Той же России, чтобы оправиться от последствий коммунистического строя, потребуется поколение. Если она вообще, конечно, сможет восстановиться после этого.

Эта идеология, захватившая Западную Европу, чаще всего именуется «политкорректностью». Некоторые люди рассматривают ее как шутку. Это не так. Она убийственно серьёзна. Она стремится изменить практически все правила, формальные и неформальные, которые регулируют отношения между людьми и общественными институтами. Она хочет изменить поведение, мысли и даже слова, которыми мы пользуемся.
В значительной степени это уже произошло. Кто контролирует язык — тот  контролирует мысли. Кто посмеет сейчас сказать «леди»?
Что же такое политкорректность? На самом деле политкорректность есть Культурный Марксизм (Культурный Коммунизм), перенесённый с экономического в ​​культурный план.
И усилия по переводу марксизма из экономической сферы в культурную начались не с восстания студентов 1960 года. Они восходят по крайней мере к 1920-м годам и трудам итальянского коммуниста Антонио Грамши. В 1923 году в Германии группа марксистов основала институт для проведения этого перевода — Институт социальных исследований (позже известный как Франкфуртская школа).
Один из ее основателей, Дьёрдь (Георг) Лукач, заявил о своей цели, отвечая на вопрос «Кто спасет нас от Западной цивилизации?» Франкфуртская школа получила огромное влияние в европейских и американских университетах после бегства многих своих корифеев в Европу и даже в Соединенные Штаты в 1930-х годах, чтобы избежать немецкого национал-социализма. В Западной Европе она приобрела влияние в университетах с 1945 года.

Франкфуртская школа смешала Маркса с Фрейдом, и позднейшими веяниями (некоторыми фашистами, а также марксистами) добавила лингвистики чтобы сотворить "Критическую теорию" и "деконструкцию." Это в свою очередь очень повлияло на теоретическую базу образования, и через институты высшего образования дало рождение тому, что мы теперь зовем "Политкорректность". Родословная замечательно просматривается и она тянется непосредственно к Карлу Марксу. 

Параллели между старым, экономическим марксизмом и культурным марксизмом - очевидны.

Культурный марксизм, или политическая корректность, разделяет с классическим марксизмом видение бесклассового общества, т.е. общества не только равных возможностей,  но и равных условий.

Ввиду того, что это виденье противоречит человеческой природе - так как все люди разные, они все кончают неравными, независимо от их стартовых позиций - социум согласится с этим только по принуждению. Выходит, по обоим вариантам Марксизма, осуществляется принуждение. Это первая главная параллель между классическим и культурным Марксизмом: оба являются тоталитарными идеологиями. Тоталитарную природу Политкорректности  мы можем наблюдать в кампусах, где "PC" (Political Correctness) взяла верх над колледжем : свобода слова, прессы, и даже мысли - все это устранено.

Вторая главная параллель в том, что как классический, экономический Марксизм, так и культурологический Марксизм, имеют единичный фактор объяснения истории. Классический Марксизм утверждает, что вся история определяется формами собственности на средства производства. Культурологический Марксизм говорит, что история в целом объясняется тем, какая группа - определенного пола, расы, религии и сексуальной ориентации - имеет власть над другими группами. 

Третья параллель состоит в том, что обе разновидности Марксизма объявляют определенные группы добродетельными, а другие злыми априори, то есть, без оглядки на фактическое поведение индивидуумов. Классический Марксизм определяет рабочих и крестьян добродетельными, а буржуазию (средний класс) и других владельцев капитала, как зло. Культурологический Марксизм определяет меньшинства, которые им видятся жертвами - мусульман, женщин феминисток, гомосексуалистов и некоторые другие группы меньшинств - как добродетельные, рассматривая этнических христианских европейских мужчин, как зло. (Культурологический Марксизм не признает существование женщин не феминисток, и определяет тех мусульман, азиатов и африканцев, что отвергают политкорректность, как зло, также как исконных христиан или даже атеистов европейцев.).

Четвертая параллель в способах и средствах: экспроприация. Экономические Марксисты, там, где они получали власть, экспроприировали имущество буржуазии в пользу государства, как представители рабочих и крестьян. Культурологические Марксисты, когда получают власть (включая также и через наше собственное правительство), создают неудобства для урожденных европейцев - мужчин и иных несогласных с ними, давая привилегии группам "жертв", которым они покровительствуют.  

Позитивная дискриминация является примером.

В конце концов, оба вида марксистов используют методы анализа, предназначенные для демонстрации корректности их идеологии в любой из ситуаций. Для классических марксистов - экономический анализ. Для культурных марксистов - лингвистический анализ: деконструкция. Деконструкция "доказывает", что любой "текст" в прошлом или в настоящем иллюстрирует угнетение мусульман, женщин, гомосексуалистов и т.д., вкладывая этот смысл в слова текста (независимо от их фактического значения). Оба метода конечно фальшивы, они позволяют исказить факты так, чтобы они  соответствовали предопределенным выводам, но придают идеологии "научный" вид.

Эти параллели не являются удивительными или случайными. Они существуют потому что политкорректность вытекает из классического марксизма и на самом деле является вариантом марксизма.

На протяжении почти всей истории марксизма, культурные марксисты изгонялись из рядов движения классическими, экономическими марксистами. Сегодня, когда экономический марксизм мертв, культурный марксизм продолжает его путь. Среда изменилась, но смысл всё тот же: общество радикального эгалитаризма, навязываемое силой государства.

Политкорректность теперь нависла над обществом Западной Европы как колосс. Она захватила власть как над левым, так и над правым политическими крыльями. В среде так называемых западноевропейских "консервативных" партий настоящим культурным консерваторам указано на дверь, поскольку быть культурным консерватором - значит выступать против самой сути политической корректности. Она контролирует самый мощный элемент нашей культуры, средства массовой информации и индустрию развлечений. Она доминирует как в государственном, так и высшем образовании: многие кампусы колледжей представляют собой покрытую плющом небольшую Северную Корею. Она даже захватила высшее духовенство во многих христианских церквях.

Любой в правящих кругах, кто отступает от ее диктата, быстро покидает истэблишмент.

Самый насущный вопрос: как западные европейцы могут сразиться с политкорректностью и отобрать назад своё общество у культурного марксизма? Недостаточно лишь критиковать его. Он допускает некоторый объём критики, даже вежливое высмеивание. Он делает это не из-за истинной терпимости  к другим точкам зрения, но ради обезоруживания оппонентов, чтобы казаться менее угрожающим, чем он есть на самом деле.

Культурные марксисты ещё не обладают всей полнотой власти, и они достаточно умны, чтобы не выглядеть тоталитаристами до своей убедительной победы.

Вместо этого, те, кто захотят победить культурный марксизм, должны отринуть его. Они должны использовать слова им запрещённые и отказываться использовать им провозглашённые; помните, "sex" лучше, чем "gender".

Они должны публично оглашать реалии, которые тот стремится подавить, такие как наше противостояние шариату на национальном и местном уровнях, исламизацию наших государств, факты диспропорции в статистике тяжких преступлений, совершённых мусульманами, и то, что большая часть случаев заражения СПИДом добровольна, т.е. исходит от аморальных сексуальных актов. Они должны отказаться от перепоручения своих детей  общественным школам.


Самое главное, те, кто отвергают политкорректность, должны вести себя по старым правилам нашей культуры - не по новым правилам культурного марксизма. Леди должны быть женами и домохозяйками, не полицейскими или солдатами, а мужчины должны открывать двери перед леди. Дети не должны рождаться вне брака. Нужно избегать прославления гомосексуализма. Присяжные не должны принимать ислам как оправдание для убийства.

Неповиновение распространяется. Когда другие западные европейцы видят одного человека, открыто не повиновавшегося правилам политкорректности и выжившего - а пока что это все еще возможно, - они ободряются. Появляется соблазн отказаться от политкорректности, и некоторые поддаются ему. Волны от одного акта неповиновения, от одной попытки взобраться к глиняному идолу и отломать ему нос, могут распространиться далеко. Нет ничего, что было бы страшнее для политкорректных, чем открытый вызов, и на то есть причины; в этом их главная уязвимость. Это должно руководить консерваторами в неприятии культурного марксизма на каждом шагу.

Хотя время упущено, исход битвы ещё не предрешён. Очень мало кто из западноевропейцев осознаёт, что политкорректность - по факту марксизм в ином обличье. Сколь распространится осознание этого, столь распространится и сопротивление. На данный момент, политкорректность торжествует маскируясь. Через сопротивление и через самообразование (которое должно быть частью любого акта сопротивления), мы можем снять с неё камуфляж и опознать марксизм под нарядом "чувствительности", "толерантности" и "мультикультурности". Кто отважится, тот сможет победить.

Исторические корни политкорректности.
В Западной Европе сегодня господствует чуждая ей система убеждений, взглядов и ценностей, ставшая известной как политкорректность. Политкорректность стремится навязать всем европейцам одинаковое мышление и поведение и таким образом тоталитарна по своей сути. Ее корни лежат в варианте Марксизма, который добивается коренного извращения традиционной культуры, чтобы начать социальную революцию.

У идеи социальной революции долгая история, возможно восходящая к Республике Платона. Но именно Французская Революция 1789 года вдохновила Карла Маркса на создание его теорий в девятнадцатом веке. В двадцатом веке успех Большевистской Революции 1917 года в России вызвал среди марксистов в Европе и Америке волну оптимистичных ожиданий рождения наконец нового пролетарского мира равенства. Россия, первая коммунистическая нация в мире, должна была привести революционные силы к победе.

Марксистские революционные силы в Европе с радостью схватились за эту возможность. Сразу после конца первой мировой войны в 1919 году произошло коммунистическое восстание спартакистов в Берлине, возглавляемое Розой Люксембург, была основана Баварская Социалистическая Республика, одним из лидеров которой был Курт Эйснер, Бела Кун провозгласил Венгерскую социалистическую республику. В то же время существовало огромное беспокойство, что вся Европа может пасть перед знаменем Большевиков. Этому страху приближающегося конца дало жизнь вторжение Красной Армии, ведомой Троцким, в Польшу в 1919 году.

Однако Красная Армия была побеждена польскими войсками в Варшавском сражении в 1920.

Ни спартакисты, ни Баварская республика, ни правительство Бела Куна не смогли получить широкую поддержку рабочих и были свергнуты за короткое время. Эти события вызвали недоумение среди марксистов-революционеров в Европе. По марксистской экономической теории подавляемые рабочие должны были  быть заинтересованы в социальной революции, которая поставит их на вершину иерархической лестницы. Когда же представилась возможность для этой революции, рабочие, однако, не среагировали. Марксисты-революционеры не считали свою теорию виновной в этих поражениях. Они винили рабочих.

Одна их групп марксистской интеллигенции разрешила это противоречие в работах, больше сосредоточенных на культурной надстройке общества, чем на его экономических основаниях, которые анализировал Маркс. Итальянский марксист Антонио Грамши и венгерский марксист Дьёрдь Лукач внесли наибольший вклад в новый культурный марксизм.

Антонио Грамши работал в Коминтерне в 1923-24 в Москве и Вене. Позже он был заключен в одну из тюрем Муссолини, где и написал свои знаменитые "Тюремные тетради". Среди марксистов Грамши известен своей теорией культурной гегемонии как средства классового превосходства. В его представлении для того, чтобы была возможна какая-либо политическая революция, должен быть создан новый "коммунистический человек". Это заставило его сосредоточиться на усилиях интеллигенции в областях образования и культуры. Грамши предвидел долгий путь через общественные институты, включая правительство, суды, войска, школы и СМИ. Он также заключил, что до тех пор пока рабочие обладают христианским сознанием, они не ответят на призывы к революции.

Георг Лукач был сыном успешного венгерского банкира. Лукач начал свою политическую жизнь агентом Коммунистического интернационала. Его книга "История и классовое сознание" сделала его ведущим теоретиком марксизма после Карла Маркса. Лукач верил, что для появления новой марксистской культуры, существующую культуру надо уничтожить. Он говорил: "Я вижу революционное разрушение общества единственным решением культурных противоречий эпохи," - и, - "Такое повсеместное низвержение ценностей не может произойти без уничтожения старой системы ценностей и создания новой революционерами." Когда в 1919 он стал наркомом просвещения в правительстве Бела Куна в Венгрии, Лукач начал то, что стало известно как "культурный терроризм." Как один из аспектов этого терроризма он утвердил радикальную программу сексуального образования в венгерских школах.

Венгерских детей учили свободной любви, сексуальным отношениям, архаичной природе семейных законов среднего класса, устареванию единобрачия, бесполезности религии, которая лишает человека всех удовольствий. Женщин также призывали восстать против сексуальных нравов времени. Кампания "культурного терроризма" Лукача стала предвестницей политкорректности, которую позже ввели в западноевропейских школах.

В 1923 Лукач и другие представители марксисткой интеллигенции, связанные с Коммунистической партией Германии, основали Институт социальных исследований при Франкфуртском университете в Германии. Этот институт, который стал известен как Франкфуртская школа, был создан по образцу Института К. Маркса и Ф. Энгельса в Москве. В 1933, когда нацисты пришли к власти в Германии, члены Франкфуртской школы покинули страну. Большинство уехало в Соединенные штаты.

Члены Франкфуртской школы провели обширные исследования убеждений, взглядов и ценностей, на которых, как они полагали, основывалось возвышение национал-социализма в Германии.

Исследования Франкфуртской школы объединили марксистский анализ с  психоанализом Фрейда, чтобы подвергнуть критике основы западной культуры, включая христианство, капитализм, власть, семью, патриархат, иерархию, мораль, традиции, сексуальные ограничения, верность, патриотизм, национализм, наследственность, этноцентризм, обычаи и консерватизм. Эта критика, известная в совокупности как Критическая теория, была отражена в таких работах Франкфуртской школы как "Бегство от свободы" и "Догмат о Христе" Эриха Фромма, "Массовая психология фашизма" Вильгельма Райха и "Исследование авторитарной личности" Теодора Адорно.

"Исследование авторитарной личности", опубликованное в 1950, оказало существенное влияние на западно-европейских психологов и социологов. Идея этой книги основывается на том, что наличие в обществе христианства, капитализма и патриархально-авторитарных ценностей семьи создает почву для расовых и религиозных предрассудков и германского фашизма.

"Исследование авторитарной личности" стало руководством для национальной кампании против любых видов предрассудков или дискриминации, будучи основано на теории о том, что если это зло не будет уничтожено под корень, на европейском континенте случится очередной холокост. Эта кампания в свою очередь, подготовила базу для формирования политкорректности.

Критическая теория включает в себя суб-теории, в том числе “матриархальной теории”, “теории андрогинности”, “теории личности”, “теории авторитета”, “теории семьи”, “половой теории”,  “расовой теории”, “теории права” и “литературной теории”. Они предназначены для того, чтобы постепенно избавляться от отдельных элементов существующей культуры. Будучи претворёнными в жизнь, эти теории должны были быть использованы для свержения преобладающего общественного порядка и подготовить социальную революцию.

Критические Теоретики из Франкфуртской Школы осознали, что для достижения этой цели традиционные верования и существующая социальная структура должны быть разрушены, а затем заменены.

Патриархальная социальная структура будет заменена матриархатом; убеждение, что мужчины и женщины разные и должным образом имеют разные роли будет заменено андрогинностью, а убеждение, что гетеросексуальность является нормой будет заменено верой, что гомосексуализм не менее “нормален”. Так как общая схема предназначалась для отрицания родной внутренней ценности европейских христиан и гетеросексуальных мужчин, Критические Теоретики Франкфуртской Школы открыли дверь расовой и сексуальной неприязни Троцкистов. Многие считали, что угнетенные мусульмане, неевропейские меньшинства и прочие группы, такие как феминистки и гомосексуалисты, могут быть авангардом коммунистической революции в Европе.

Идеи Троцкого были приняты многими идейными лидерами контркультурных движений 1960-х, которые пытались поднять революционно настроенных представителей меньшинств на позиции лидеров их движений.

Идейные революционеры также сильно зависели от идей Герберта Маркузе, другого члена Франкфуртской школы. Маркузе проповедовал “Великий Отказ”, отречение от всех базовых Западных идей, полового раскрепощения и достоинства феминистских и чёрных революций. Его основной тезис в том, что студенты университетов, негры из гетто, отчуждённые, асоциальные и люди Третьего Мира могут заменить собой пролетариат в Коммунистической революции. В его книге “Эссе об Освобождении” Маркузе объявил о своей цели: радикальной переоценки ценностей, ослабления табу, культурных изменений, Критической Теории и лингвистическом восстании, которое составит методическое изменение смысла.

Касательно расового конфликта, Маркузе написал, что белые люди виновны, а чёрным более естественно бунтовать.

Маркузе, возможно, самый важный член франкфуртской школы в терминологии истоков политкорректности, потому что он был решающим связующим звеном с контркультурой шестидесятых. Его цель была ясна: "Человек может правомерно говорить о культурной революции, поскольку протест направлен на весь культурный истеблишмент, включая моральность существующего общества..." Его методы состояли в освобождении мощной, первозданной силы секса от цивилизованных запретов, это послание проповедуется в его книге "Эрос и цивилизация", опубликованной в 1955 году. Маркузе стал одним из главных гуру молодёжного сексуального бунта шестидесятых; именно он ввёл в обращение фразу "make love, not war" (занимайтесь любовью, а не войной). С этой ролью марксистское влияние посредством франкфуртской школы достигло цели: от службы Лукача представителем комиссара культуры в большевистском правительстве Венгрии в 1919 до сжигания флагов и захватов административных зданий колледжей западноевропейскими и американскими студентами в шестидесятые. Теперь многие из этих колледжей стали бастионами политкорректности, а многие бывшие студенты-радикалы стали преподавателями.

Одним из самых важных вкладчиков в Политическую Корректность была Бетти Фридан.

Своей книгой "Загадочная женская душа" Фридан связала феминизм с теорией самоактуализации личности Абрахама Маслоу. Маслоу был социальным психологом, который еще в раннем возрасте проводил исследование женского доминирования и сексуальности. Маслоу был другом Герберта Маркузе в Брандейсском университете и познакомился с Эрихом Фроммом в 1936. Фроммовская идеология франкфуртской школы произвела на него сильное впечатление. Он написал статью "Структура авторитарного характера", которая была опубликована в 1944 и повлияла на теорию личности критической теории.

Маслоу также был вдохновлён работами Вильгельма Райха, который был ещё одним из создателей теории личности франкфуртской школы.

Значение исторических корней политкорректности не может быть оценено в полной мере, если не считать революцию Бетти Фридан в ролях полов тем, чем она на самом деле была - проявлением социального революционного процесса, начатого Карлом Марксом. Опора Фридан на идеологию франкфуртской школы в интерпретации Абрахама Маслоу - только один из показателей.
Другие показатели включают соответствие революции Фридан в сексуальных ролях с уничтожением старых ценностей и созданием новых Георгов Лукачей, а также переоценку ценностей Герберта Маркузе. Но идея превращения патриархата в матриархат - а именно для этого предназначена смена ролей полов - может быть непосредственно связана с книгой Фридриха Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства".

Будучи впервые опубликованной в 1884 году, эта книга популяризировала ныне признанное феминистское убеждение, что глубоко укоренившееся дискриминационное угнетение женского пола было функцией патриархата. Убеждение, что матриархат является решением проблем, создаваемых патриархатом, проистекает из комментария Маркса в "Германской Идеологии", опубликованной в 1845 году. В этой работе Маркс выдвинул идею, что жёны и дети были первой собственностью патриархального мужчины. Из этих источников возникли близко относящиеся друг к другу теория Франкфуртской школы о матриархате и теория андрогинности.

Обращаясь к широкой публике, сторонники политкорректности - или, называя вещи своими именами, культурного Марксизма - представляют свои убеждения привлекательно. Они говорят, что это всего лишь вопрос проявления “чувствительности” к другим людям. Они используют такие слова, как “толерантность” и “разновидность”, спрашивая “Почему мы все не можем жить дружно?”. Реальность выглядит иначе. Политкорректность вовсе не значит “быть хорошим”, если только не считать гулаг хорошим местом. Политкорректность есть Марксизм со всеми вытекающими: потеря свободы слова, контроль над мыслями, извращение традиционного социального порядка и, наконец, тоталитарное государство. Во всяком случае, культурный Марксизм, созданный Франкфуртской школой, гораздо хуже чем старый, экономический Марксизм, который разрушил Россию. В конце концов экономические Марксисты не превозносили сексуальные извращения и не пытались создать матриархат, как было сделано Франкфуртской Школой и её последователями.

Этот краткий очерк имеет целью показать одну критическую связь между классическим Марксизмом и ингредиентами “культурной революции”, которая разразилась в Западной Европе в 1960-х. Конечно, процесс не останавливается в 60-х годах; работы Франкфуртской школы еще очень сильно влияют на нас, особенно в области образования. Эта тема и другие современные результаты идей Франкфуртской школы будут проанализированы ниже.

Культурный Марксизм в лицах

Георг Лукач

• Он начал свою политическую жизнь как Кремлёвский агент Коммунистического интернационала.

• Его "История и классовая сознательность" принесли ему признание в качестве ведущего марксистского теоретика после Карла Маркса.

• В 1919 году он стал заместителем наркома культуры в Большевистском Режиме Бела Куна в Венгрии. Он спровоцировал то, что стало известно как “Культурный Терроризм”.
• Культурный Терроризм был предвестником того, что должно было произойти в Европейских и Американских школах.

• Он запустил “взрывную” программу полового воспитания. Специальные лекции были проведены в Венгерских школах, а напечатанная и распространённая литература учила детей свободной любви, природе полового акта, архаичности сущности буржуазного кодекса семьи, неактуальности моногамии и ненужности религии, которая лишает человека всего удовольствия. Детям настоятельно рекомендовали отвергать и высмеивать родительский и Церковный авторитет, а так же игнорировать предписания морали. Они легко и спонтанно превращались в преступников, с ними могла справиться только полиция. Этот призыв к восстанию Венгерских детей подкреплён призывом к восстанию Венгерских женщин.

• Отвергая идею, что Большевизм подписывает уничтожение цивилизации и культуры, Лукач заявил: “Такое по всему миру: переворот ценностей не может происходить без уничтожения старых и создания революционерами новых”.
• Состояние духа Лукача было выражено в его собственных словах: - “Я ненавидел все социальные силы с детства, и всё, что я стремился уничтожить в душе, сейчас собралось вместе, чтобы развязать Первую Глобальную Войну.” - “Я видел революционное уничтожение общества одним и единственным решением для культурных противоречий речи.” - “Вопрос: Кто будет освобождать нас от ига Западной Цивилизации?” - “Любые политические движения, способные приносить большевизм на Запад, должны быть "Демоническими".” - “Отказ от уникальности души решает проблемы "развязывания" дьявольских сил, скрывающихся во всех видах насилия, которые необходимы для создания революции.” Подобное умонастроение, какое было у Лукача являлось характерным для тех, кто представлял силы Революционного Марксизма.

• На тайной встрече в Германии в 1923 году, Лукач предложил концепцию провокации "культурного пессимизма" в целях увеличения состояния безнадежности и отчуждения в людях Запада в качестве необходимой предпосылки для революции.

• Эта встреча привела к созданию института социальных исследований при Франкфуртском университете в Германии в 1923 г. - организация марксистски и коммунистически ориентированных психологов, социологов и других представителей интеллигенции, которые стали известны как Франкфуртская школа, которая посвятила себя реализации программы Дьёрдя Лукача.

Антонио Грамши.
• Он был Итальянским марксистом, одного интеллектуального уровня с Георгом Лукачем, который в результате анализа пришел к тем же заключениям, что и Лукач и Франкфуртская Школа о критической важности интеллектуалов в раздувании революции на Западе.

• Он посещал Советский Союз после Октябрьской Революции 1917-го и сделал ряд наблюдений, которые привели его к заключению, что восстания в стиле большевиков не могут быть осуществлены западными рабочими в силу природы их христианских душ.

• Антонио Грамши стал лидером Итальянской Коммунистической Партии, что привело его к заключению в одной из тюрем Муссолини в 1930-х, где он написал "Тюремные Тетради" и другие документы.

• Его работы стали доступны на английском для британцев и американцев.

• Его совет интеллектуалам был начать длинный путь через национальные институты образования и культуры с целью создания нового Советского человека, для того, чтобы была возможна политическая революция.

• Этот совет отражал его наблюдение, что лидеры СССР не смогли создать такого "Нового Советского Человека" после Октябрьской Революции.

• Этот проект по изменению мышления и характера сделал Грамши героем революционного марксизма в американском образовании и проложил образовательному картелю дорогу для создания в школах Нового Американского Ребёнка.

• Основные положения революционной стратегии Антонио Грамши нашли отражение в "Озеленение Америки" Чарльза А. Райха: "Революция грядёт. Она не будет похожа на революции прошлого. Она породнится с людьми и культурой, и последним делом она изменит политическую структуру. Она не будет требовать насилия для победы, и ей нельзя будет успешно противиться насилием. Это революция Нового Поколения." Вильгельм Райх • В своей книге 1933 года, озаглавленной "Массовая психология фашизма", объясняет, что франкфуртская школа отделилась от марксистской социологии, которая противопоставляла буржуазию пролетариату. Вместо этого, битва будет между "реакционными" и "революционными" характерами.

• Он также написал книгу под названием "Сексуальная революция", которая стала предвестником того, что произойдёт в шестидесятые.

• Его "сексуально-экономическая" социология была попыткой совместить психологию  Фрейда с экономической теорией Маркса.

• Теория Райха выражалась в следующих словах: "Авторитарная семья это авторитарная страна в миниатюре. Структура личности человека формируется под воздействием сексуальных запретов и страха жить в среде сексуального влечения.

Семейный империализм идеологически воспроизводится в национальном империализме... авторитарная семья... это фабрика, в которой производятся реакционная идеология и реакционные структуры." • Теория Вильгельма Райха в сочетании с половым образованием Георга Лукача в Венгрии может рассматриваться как источник настойчивости американского образовательного картеля относительно полового образования начиная с детского сада, и является полным отрицанием семьи, внешнего авторитета и традиционной структуры характера.

• Теория Райха включала в себя другие утверждения, которые, видимо, просочились в систему американского образования: - организованный религиозный мистицизм христианства был элементом авторитарной семьи, который вёл к фашизму.

- Патриархальное могущество вне и внутри человека подлежало развенчанию.

- Революционная сексуальная политика означала бы полный коллапс авторитарной идеологии.

- Контроль рождаемости был революционной идеологией.

 - Человек был изначально сексуальным животным.

• "Массовая психология фашизма" Райха переиздавалась девять раз к 1991 году и продаётся в большинстве колледжских книжных магазинов.

Эрих Фромм. • Как и Вильгельм Райх, Фромм принадлежал к франкфуртской школе социальной психологии и прибыл в Америку в тридцатые годы.

Его книга "Бегство от свободы", опубликованная в 1941, является идеологическим спутником "Массовой психологии фашизма" Вильгельма Райха.

• Фромм утверждал, что ранний капитализм создал социальный порядок, который привёл к кальвинистской теории предопределённости, которая в свою очередь отражала принцип базового неравенства людей, возрождённого в нацистской идеологии.

• Он утверждал, что авторитарная личность переживает только доминирование или подчинение, и “половые или расовые отличия рассматриваются ею обязательно как преимущество или как недостаток.”
• Он утверждал, что "Положительная Свобода" подразумевает принцип, согласно которому нет ничего выше, чем сама уникальная личность; что человек есть центр и смысл жизни; что рост и реализация человеческой индивидуальности является концом, который может быть подчинен целям, имеющим бóльшую важность.

• Фромм ясно обозначил реальное значение этой "Положительной Свободы" в другой из множества своих книг - "Догма Христа" - где он описывает революционера, такого как он есть, как человека, разорвавшего связи с землёй и кровью, со своими матертю и отцом, с особой привязанностью к государству, расе, партии или религии.

• Фромм очень ясно показывает свои революционные намерения в "Догме Христа"... ”Мы можем определить революцию в психологическом смысле, утверждая, что революция это политическое движение, ведомое людьми с революционными характерами, и притягивающее людей с революционными характерами.”

Герберт Маркузе
• Как и Вильгельм Райх и Эрик Фромм, Маркузе был интеллектуалом Франкфуртской школы, приехавшим в Америку в 1930-ых.

• Его часто описывают как марксистского философа, но на самом деле он был настоящим социальным революционером, рассматривающим разрушение западноевропейского и американского общества так же, как Карл Маркс и Георг Лукач рассматривали разрушение немецкого: “Можно справедливо говорить о культурной революции, так как протест направлен на все культурные основы, включая мораль существующего общества... Есть вещь, которую мы можем заявить с полной уверенностью: традиционная идея революции и традиционная стратегия революции больше не работают. Эти идеи старомодны... Мы должны взять на вооружение рассеянное и рассредоточенное разрушение системы.”
• Опубликованный Маркузе в 1955-ом "Эрос и цивилизация" стал основополагаюим трудом для контркультуры 1960-х, и привел Франкфуртскую школу в колледжи и университеты Западной Европы и Америки.

• Он утверждал, что единственным способом избежать одномерности современного индустриального общества было освобождение эротической стороны человека, чувственного инстинкта, в восстании против "технологической рациональности".
• Это эротическое освобождение должно было принять форму "Великого отказа", полного неприятия капиталистического монстра и всех его работ, включающих в себя технологические мотивы и ритуально-авторитарный язык.

• Он предоставил необходимые разумные обоснования для подросткового сексуального бунта и лозунг “Make Love, Not War”.
• Его теория включает в себя убеждение, что Женское Освободительное Движение должно быть наиболее важным составляющим оппозиции и потенциально самым радикальным.

• Его революционные усилия расцветут в полномасштабную войну революционного Марксизма против Европейских белых мужчин в школах и колледжах.

Теодор Адорно • Он был еще одним Марксистским революционером и членом Франкфуртской школы, приехавшим в Америку в 1930-х годах.

• Наряду с другими, Адорно написал книгу "Исследование авторитарной личности", которая была опубликована в 1950 году.

• Книга Адорно была вдохновлена такими же теоретическими утверждениями, раскрытыми в работах Вильгельма Райха, Эриха Фромма и Герберта Маркузе. Эти работы были основаны на аналитических исследованиях немецкого общества, начатых в 1923 году.

• Основная тема была та же. Такая вещь, как авторитарный характер, была противоположностью желаемому революционному характеру. Этот авторитарный характер был продуктом капитализма, Христианства, консерватизма, патриархальной семьи и сексуального подавления. В Германии, согласно теории Франкфуртской Школы, это сочетание вызвало предрассудки, антисемитизм и фашизм.

• Так получилось, что большинство западных европейцев и американцев были продуктами капитализма, христианства, консерватизма, патриархальной семьи, и сексуального подавления в молодости. Поэтому у Теодора Адорно и других членов Франкфуртской школы была прекрасная возможность выполнить программу Георга Лукача и Антонио Грамши по развитию социальной революции в Западной Европе и в Америке, а не в Германии.

• Они хотели утвердить существование авторитарных личностей среди западных европейцев и американцев со склонностью к предрассудкам, а затем использовать это, чтобы вызвать "научно-планируемое перевоспитание" западных европейцев и американцев под предлогом искоренения предрассудков.

• Это научно спланированное перевоспитание стало бы основным проектом по преобразованию европейской и американской системы фундаментальных ценностей в их противоположные революционные значения через европейское образование таким образом, что школьники стали бы точными копиями революционных персонажей Франкфуртской школы и, следовательно, создали бы Нового Западного Ребенка.

• Это может быть подтверждено замечанием, что "Исследование авторитарной личности" является ключевым источником эмоциональной сферы "Таксономии Образовательных Целей" Бенджамина Блума, вышедшей в 1964 году, которой впоследствии руководствовалась образовательная картель.

Политкорректность в Области Высшего Образования В растущем числе университетских городков свобода выражать и обсуждать идеи - принцип, который был краеугольным камнем высшего образования со времен Сократа - разрушается с угрожающей скоростью. Рассмотрим только одну возрастающую тенденцию: сотни (а иногда и тысячи) экземпляров консервативных студенческих газет были либо украдены, либо публично сожжены студентами радикалами. Во многих случаях эти акты имели место при молчаливой поддержке преподавателей и администраторов. Виновных наказывали редко.

Хотя было бы легко отбросить такие демонстрации толерантности как студенческие шалости, эти инциденты являются поверхностными проявлениями наиболее распространенной и коварной тенденции - тенденции, целью которой является разрушение либеральной традиции гуманитарных наук, которая помогла создать и поддерживать западные цивилизации.

Хотя некоторые эксперты утверждают, что распространенность идеологической нетерпимости, известной как политкорректность, преувеличивается, ближе к истине находится противоположное утверждение.

Политкорректность настолько глубоко укоренились в западноевропейском и американском высшем образовании, что многие университетские городки в настоящее время находятся во власти атмосферы неуверенности и опасений. Сейчас все большее число посвященных студентов и преподавателей живет в страхе, что их интеллектуальные поиски истины обидят Великого Инквизитора политкорректности.

Инструменты политкорректности теперь хорошо известны: атаки на систему образования во имя "мультикультурализма", определение недопустимых и расплывчатых "речевых кодов" и навязанная программа "полового просвещения" для детей, которые являются чуть более чем идеологической обработкой. Но воздействие политической корректности распространяется и в других разрушительных направлениях.

Истоки политкорректности лежат в высшем образовании. Хотя идеология политической корректности едва ли ограничена нашими ВУЗами, нет сомнений, что она исходит именно оттуда. Интеллектуальные корни этого феномена уходят в века. В пределе, от них можно прийти к расцвету современной идеологии и её приходу к власти. В контраст с классической и иудео-христианской традицией, которая делала акцент на человеческом стремлении к моральному закону и подчинению себя ему, современная идеология возжелала доминировать и контролировать весь мир. В XX веке эта идеология получила политическую власть в коммунистических государствах.

Но на западе идеология не была способна к прямым нападкам на наши традиции упорядоченной свободы. Скорее радикальные интеллектуалы думали подорвать основы знания, как такового, концентрируя свою активность на преобразовании университетов.

Поворотный пункт в академиях случился в 1960-х, когда агрессивные студенты начали партизанскую атаку на традиции западной культуры и общеобразовательные предметы. Видя, что они не могут получить длительную власть одними демонстрациями, многие из них решали остаться "в системе", чтобы в дальнейшем самим стать профессорами. Это поколение "культурных марксистских радикалов" теперь стало верхами в преобладающем большинстве наших институтов высшего образования. Являясь университетскими деканами и руководством, они теперь принимают на работу других подобных себе идеологов, и проталкивают эту репрессивную политику, известную как политкорректность. И скинуть этих политизированных академиков с их высоких постов будет очень сложно.

Идеология против гуманитарного образования

Ставки в этой войне идей высоки, так как они включают само понятие свободы как таковой. Западные европейцы и американцы всегда понимали тесную и живую связь между гуманитарным образованием и политической свободой. Именно поэтому политическая корректность ни что иное, как смертельный удар, направленный в сердце наших стран.

В своей основополагающей работе «Идея Университета» кардинал Джон Генри Ньюмен определил термин «гуманитарные науки», как погоню за знаниями ради знаний. В противоположность этому, он определил термин «рабские науки», как формы обучения, которые обслуживают только конкретные, непосредственные цели. Гуманитарные науки освобождают, утверждал Ньюмен, потому что они позволяют людям открыть для себя основополагающие принципы, которые ведут нас к мудрости и добродетели.

Будь он жив сегодня, Ньюмен рассматривал бы политическую корректность как «рабское», потому что её цель заключается в преобразовании  определенной  политической программы в силу государственного масштаба. Всё большее число воинствующих профессоров бесстыдно превращают свои преподавательские кафедры в кафедры проповедников, отказавшись от поиска объективной истины, и ставят целью внушение доктрин своим студентам.

Опустошённая учебная программа

Сторонники политкорректности сосредоточили усилия на ядре либерального образования, программе обучения. Их усилия радикально изменят то, чему научат новые поколения западно-европейцев и американцев. В этом сражении на службе политкорректности было движение "мультикультурности". Многие критики правильно отметили, что мультикультурность выступает весомым аргументом для курсов, сконцентрированных на тех группах, которые ранее не преуспевали или притеснялись. Вместо этого, мультикультурность приносит систематическое перестраивание учебных программ, чтобы помешать студентам в изучении западных традиций. Поскольку скрытый мотив за политкорректностью - попытка перестроить западно-европейское и американское общество под уравниловку, для её сторонников императив - вселять в умы студентов всепроникающий культурный релятивизм.

Возможно, самый тревожный аспект атаки политкорректности на учебные планы - это то, что это происходит и во многих наших элитных университетах. Возьмем, для примера Стэнфордский университет, институт, долгое время бывший лидером в Американской системе высшего образования. Стенфорд отменил долгое время незыблемый обязательный [курс] Западной цивилизации в 1988 году и заменил их новой мультикультурной программой известной как "Культуры, Идеи и Ценности". По этой новой программе новичок в Стэнфорде изучает марксистов-революционеров Центральной Америки наравне с Платоном, Шекспиром или Ньютоном.

Стэнфорд также уходит от серьезного изучения истории. Студенты Стэнфорда, как и студенты любого из  других 50 лучших университетов США теперь не обязаны изучать единый курс истории. Вместо этого им предложен выбор курсов под заглавием "Американские культуры". Причем судя по последним выпускам - нельзя пройти курс "Американские культуры", изучая Протестантизм, Ирландцев американского происхождения или Американский запад, но зато вполне можно пройти курс "Фильмы и литература: Американско-Мексиканская граница" или "Современная этническая драма". Студенты Стэнфорда также должны пройти курс "Мировая культура" и "Половое обучение", которые включают например "Экспрессивная культура Чикано" и "Женоненавистничество и феминизм в эпоху Ренессанса". Поскольку элитные университеты, такие как Стэнфорд, являются примером для всей системы Американского высшего образования, другие университеты легко переймут такую разрушительную атаку на учебные программы. Этот эффект просачивания нанесет сокрушительный удар по образованию будущих поколений западноевропейцев и американцев.

Нетерпимость и нападения на свободу
Два столпа, на которых стоят традиционные гуманитарные дисциплины - академическая свобода и свобода слова. Полноценное образование невозможно без свободы бороться за правду и говорить и писать свободно. Но обе этих фундаментальных свободы фактически аннулируются установлением речевых кодов, занятий по "чувствительности" и общей атмосферой страха и запугивания в ВУЗах.

Например, молодые профессора, не получившие бессрочный котракт от университета, должны не только следить за тем, что говорят, но и что публикуют. Идеологические администраторы университетов в 90-ых создали среду, заполненную подозрениями куда сильнее всего созданного сенатором анти-коммунистом Джозефом Маккарти в 1950-ых.

Самыми трагичными жертвами этого века политкорректности являются студенты. Традиционная цель гуманитарного образования - обмен культурными особенностями, посредством которого студенты впитывают унаследованную мудрость прошлого, была отброшена в сторону. Все чаще высшее образование сегодня включает в себя идеологическую обработку. В конце концов политкорректность заменит традиционные привычки критического мышления на самодовольное ощущение собственной правоты. Один выдающийся ученый недавно сетовал, что "высшее образование все больше заключается в приобретении мнений и точек зрения, которые надеваются на человека, как униформа." Поскольку академическая среда - это довольно изолированный мир, она позволяет администраторам превратить студгородок в лабораторию для экспериментов по социальным преобразованиям. Когда критики политкорректности  сравнили атмосферы в студгородке и в тоталитарном государстве, защитники либерализма сразу же объявили их истериками. Лишь некоторые из этих защитников имеют какой-то опыт обычной жизни в студенческом городке.

Движение за академическую реформу.
Несмотря на ведомственную власть радикалов в студгородках, есть силы которые работают, чтобы поощрить подлинную академическую реформу. Движение за академическую реформу полагается на принципы отчетности, общения и приверженности к подлинной образованности. Одна сила академической реформы - это растущие требования родителей улучшить отчетность колледжей и университетов. В то время, как исследования показывают, что студенты платят больше и выучивают меньше, чем когда бы то ни было раньше, все больше родителей становятся разборчивыми потребителями.

Другой силой являются независимые студенческие газеты, журналисты которых публикуют материалы о нелепостях политкорректности в кампусе. Во многих университетах кампусные радикалы все еще безраздельно властвуют в закрытом мире университета.

Однако - есть и альтернативы. Альтернативные организации студентов выявляют притеснения на всех уровнях и проводят журналистские расследования с замечательной четкостью и аккуратностью. Возможно наиболее известные "раскопки" исходят из альтернативной газеты Йельского университета, "Свет и Правда", публикации, поддерживаемые Коллегиальным содружеством. Редакторы Света и Правды обнаружили, что грант в $20 млн, предоставленный выпускником Ли Бассом не был использован по назначению - для поддержки объединенного курса по Западной цивилизации. Их отчет вызвал скандал и привел к тому, что Йель вернул Бассу деньги. Последующая шумиха стоила Йелю гораздо больше, чем $20 млн Басса, - как в финансовом плане, так и в смысле потери доверия к администрации Йеля у инвесторов.

Не все скандалы, вскрытые альтернативными кампусными газетами дали такой резонанс - но бесчисленные аферы все-таки раскрываются журналистскими расследованиями студентов.

Юридическая школа Университета Северной Каролины, Чапел Хилл, отказала представителям армии США в открытии у себя призывных пунктов, несмотря на то, что получает финансирование за счет министерства обороны.  Статья об этом резком наступлении на свободу вышла в местной студенческой газете и в национальной студенческой газете, выпускаемой ISI, CAMPUS, вызвав широкий резонанс. Власти Северной Каролины тут же предприняли меры и запретили учебным заведениям, финансируемым за счет бюджета, относиться к военным не так, как к остальным возможным работодателям, пришедшим в университет.

Консервативная студенческая газета UWM Times (Университет штата Висконсин, Мэдисон) обнаружила, что администратор университета собирает подписи в поддержку местного кандидата от Демократической партии, что есть прямое нарушение закона штата, запрещающего сотрудникам университета принимать участие в политических кампаниях. Университет отказался вынести выговор администратору - возможно потому что глава университета сам нарушил и закон штата, и свое собственное указание, подписав одну из петиций. История была опубликована в журнале Милуоки-Сентинел и нарушение закона прекратилось.

Теперь, когда альтернативные газеты и организации, посвященные академическим реформам, распространяют информацию, большие сообщества, которые окружают наши институты высшего образования, становятся более вовлеченными в серьезные академические реформы. Например, Национальная ассоциация студентов призывает попечителей университетов к более активной и громкой роли в противодействии политкорректности. Усилия подобного рода должны быть расширены и увеличены.

В конце концов, наиболее прямой метод свержения инквизиторов от политкорректности - это просто подняться против них. Индивидуальные действия по противодействию часто весьма рискованны - студенты могут столкнуться с наказанием со стороны руководства, что может быть унизительным и деморализующим, а факультет может потерять часть финансирования. Но каждый акт сопротивления поднимает волнение, подталкивая других подняться против идеологического запугивания. При поддержке значительного числа родителей, инвесторов и выпускников этот Давид еще может сокрушить Голиафа, который возвышается перед ним.

Пламя истинного обучения
Возможно, самая сильная сторона настоящей академической реформы есть та, которая ищет победы над идеологической порчей политкорректности через победу в войне идей. Более того, некоторые колледжи и университеты продолжают плыть против идеологических течений нашего времени.

Одно из самых известных изречений Эдмунда Берка гласит "Единственная вещь, которая необходима для триумфа зла - чтобы добрые люди ничего не делали". Поколения западноевропейцев и американцев относились к высшему образованию с благоговением - это был ключ к их свободе. Но перед лицом политкорректности  для населения Западной Европы и Америки настало время критически посмотреть на ситуацию и призвать университетский мир к отчету. Время для всех добропорядочных мужчин и женщин потребовать от западноевропейской высшей школы быть достойной ее  лучших традиций и сбросить тиранию политкорректности.

Политкорректность: деконструкция и литература.
Литература - это если и не самый важный индикатор культуры, то как минимум важнейший показатель уровня гражданского общества. Наша природа и окружение вместе формируют индивидуальное сознание, которые в свою очередь выражает себя посредством слов. Литература - слова, которые общество ставит в пример -  является своего рода отправной точкой - окном в культуру.

Стоит изучить современное литературное поприще, для понимания его роли в нашей культурной среде. Современная западноевропейская и американская среда купается в различных "измах" - марксизм, фрейдизм, феминизм и т.п. Большинство из них - это академические двоюродные братья того, что называется "политкорректностью". Книжные теоретики берут свою особенную манеру критицизма и применяют ее к литературе в попытке самоутвердиться за счет  "открытия"  в текстах новых значений. Для критиков-феминистов , например, оказывается что в книге Эндрю Марвелла "Об Эпплтон Хаус" темой произведения на самом деле есть вовсе не красота, а зло патриархальной линии наследования.

Эти "культурные критики", называемые так потому что они оценивают литературу с точки зрения определенной культуры, возникли еще в 1960-х, но их школа критицизма по-настоящему стала набирать вес с появлением школы деконструкции в 1970-х.

Работы отца деконструкции, Жака Деррида, начал переводить с французского американский профессор Гаятри Спивак в середине 70-х, время, когда американская

литературная сцена созрела для его влияния. Экономические марксисты жили и здравствовали в западноевропейских и американских университетах, и культурные критики все еще подпитывались радикализмом того времени. Феминистки уже получили свой плацдарм еще десятилетие назад, но они имели в своих скудных арсеналах только слабое чувство угнетенности. Чего им не хватало, так это философского базиса - смелости, вызванной наличием собственного логоса. С приходом деконструкции из Франции они получили нужную им философию.

В то время то поколение университетских работников делало тоже что и все университетские работники делают всегда - заявляли, что все что было сделано до них, неправильно. В данном случае, восстание было против "новых критиков" - их называют так даже сейчас, спустя десятилетия. Новые критики специализировались на поиске значений текстов, не обращая внимания на фоновую информацию и мнение автора, их основной принцип - "текст это все".

Новое поколение критиков перевернуло этот принцип с ног на голову. Вместо "текст - это все", новое поколение провозгласило "все является текстом" и принялось анализировать все подряд как литературную работу. Если поэт напишет стихотворение, где упоминается женщина, критики начнут изучать его отношения с его матерью, женой, сестрой и т.д., чтобы получить новую интерпретацию работы. Это могло бы дать (и зачастую уже давало) несомненный эффект использования биографической информации для нового понимания произведения; однако эти новые интерпретации не были попыткой раскрыть истинный смысл работы (как делали Новые Критики) или хотя бы раскрыть авторский замысел (к чему стремится традиционная критика).

Это новое поколение критиков стало первыми практиковать то, что в литературной среде называют "культурным критицизмом". Они пытались взглянуть на литературу с точки зрения "женщин", "жертв" или "меньшинств". Их целью не был поиск значения - для этого они были слишком сильно подвержены влиянию "релятивистов". Их целью был поиск сексизма, расизма или гомофобии в работах европейских, гетеросексуальных авторов или просто авторов-мужчин.

Деконструктивизм Деррида стал орудием культурных критиков. Выражаясь простым языком, деконструктивизм - это направление, утверждающее, что у слова нет значения, у слова есть "след" значения. Смысл слова непрерывно исчезает, от него остается только воспоминание или след значения, которое слово когда-то могло иметь.

Единожды осознав силу этой мысли, культурные критики охотно ей воспользовались. Тут же они выяснили метод атак на традиционные интерпретации литературных работ, используя деконструкцию для удаления привычного значения слова и замены новым. Значение это навеяно политкорректностью, которая заполонило современное общество. К примеру, после того как традиционный смысл стихотворения "Как я люблю Тебя?" расшатан посредством процесса, описанного выше, критик-феминист может согласиться и - вследствие отсутствия устоявшейся традиционной трактовки - заявить, что в этом стихотворении "действительно" говорится о том, что в 19 веке в Англии женщины были вынуждены признавать себя второстепенными по отношению к мужчинам.

В стремлении распространить эти политические взгляды, интеллигенция забыла свою литературу.

К несчастью, это не остановило культурных критиков, продолживших внушать новому поколению феминистические интерпретации, марксистскую философию и так называемую "теорию гомиков". Необходимость чтения Шекспира, Мильтона, Чосера и других мертвых белых мужчин исчезает, зато появляется возможность изучить "Роли женщин в эпоху Возрождения" (повод посетовать на сексизм в прошлом) или "Библию как литературное произведение" (курс, разработанный для того, чтобы очернить Библию, назвав ее скорее изящной выдумкой, нежели Божьей правдой).

Надежным защитником интеллигенции является обычный человек и его здравый смысл.

Здравый смысл говорит, что слова обозначают вещи, а поскольку деконструктивизм утверждает обратное, он должен был оказаться на задворках общества. К сожалению, эффект, оказанный деконструктивизмом, оказался долговременным - он придал осмысленность культурному критицизму и создал рынок для его идей.

Радикальный феминизм и Политкорректность. Пожалуй, ни один аспект политкорректности не занимает более видное место в западноевропейской жизни сегодня чем феминистская идеология. Является ли феминизм, как и вся остальная политкорректность, основанным на культурном марксизме, импортированном из Германии в начале 1930-х? Хотя история феминизма в Западной Европе простирается больше, чем на 60 лет, его расцвет в последние десятилетия был переплетен с разворачивающейся социальной революцией, продвигаемой культурным марксизмом.

Где же мы видим господство радикального феминизма?
На телевидении, где почти на каждом крупном представлении есть образ женской "властной фигуры", и сюжеты и образы, подчеркивают неполноценность мужчин и превосходство женщин. В армии, где расширяются возможности для женщин, даже на боевых должностях, что сопровождается двойными и, в последствии, сниженными, стандартами. Это также сопровождается снижением в количестве рекрутированных молодых людей, в то время как "воины" на военной службе покидают ее толпами. В утвержденной правительством системе предпочтительной занятости, которая благоприятствует женщинам и использовании обвинений в "сексуальных домогательствах" для сдерживания мужчин в рамках. В колледжах, где процветают женские гендерные исследования, а при приеме на работу и в трудовой деятельности главенствует принцип "позитивной дискриминации" ("affirmative action").  В других видах трудовой деятельности, государственных и частных, где помимо "позитивной дискриминации", беспрецедентно много времени и внимания уделяется  "обучению чувствительности". В государственных школах, где особое внимание уделяется "самосознанию" и "самооценке", в то время как уровень академических знаний снижается. И, к сожалению, мы видим, что ряд европейских стран разрешают и финансируют бесплатную раздачу противозачаточных таблеток, а также проводят либеральную политику по отношению к абортам.

Хотя радикальное феминистическое движение является частью современной идеологии Политической Корректности, вытекающей из культурного марксизма, феминизм как таковой имеет более ранние корни.

Феминизм зародился в 1830-ых, в рядах поколения, переживавшего первую стадию промышленной революции. Женщины, которые на протяжении веков вместе боролись за выживание в аграрном мире, теперь становились частью мелкопоместного дворянства (т.н. джентри), что позволяло тратить больше времени и сил на газетные статьи и романы, адресованные "сестрам". Первая стадия феминизации европейской культуры началась.

Те женщины - радикалы для своего времени - выступали в поддержку прав женщин, эгалитаризма, антиколониализма, пацифизма и других явлений, наблюдаемых в современной массовой культуре. В отличие от современного радикального феминизма, характер социального феминизма 1890-ых и начала 20 века был куда менее тоталитарным. Феминистки выступали за предоставление избирательного права женщинам, но также поддерживали укрепление семьи.

Сегодня феминизация европейской культуры, начавшаяся в 1960-ые, продолжается и усиливается. На самом деле, их сегодняшние радикальные феминистические выступления в поддержку исламской иммиграции являются политической параллелью их антиколониальным выступлениям. В какой-то мере, сегодняшние их настроения продолжают попытки вековой давности уничтожить традиционную европейскую структуру, саму основу европейской культуры.

В прессе не выражается ни малейшего сомнения в том, что "современный мужчина" должен быть чувствительным и эмоциональным подвидом, склоняющимся перед целями радикального феминизма. Он продукт Голливуда, телевизионных комедий и фильмов, ученых мужей от политики в ток-шоу. Феминизация становится столь очевидна, что газеты уже насторожились. Например, Washington Times и National Review объединились с заявлением: "За беззаботным расхваливанием "мужских вещей" в современных мужских журналах просвечивает кризис уверенности в себе. Что значило быть мужественным в 90-ые?" Они говорят о том, что современные мужские журналы (Esquire, GQ, Men’s Health, Men’s Fitness, Men’s Journal, Details, Maxim, Men’s Perspective) прославляют нового, феминизированного мужчину. Примеры? Прежний идеал мужественной внешности исчезает. Помните, то для наших отцов следить за собой означало бриться и повязывать галстук. Как пишет Лори (Lowry): "Трудно представить, чтобы их интересовали статьи вроде "Плоский живот для пляжа (журнал Verge), или три новых мужских аромата осеннего сезона (журнал GQ), или даже "Костюм на осень"  (журнал Esquire). Но где-то по пути мужчины перестали думать о том, как быть сильными и немногословными, и озаботились тем, как выглядеть миловидными.

Феминизация европейской культуры уже почти окончена. И последний бастион мужского преобладания, полиция и военные силы, находится под угрозой.

Если бы эта тенденция "феминизации" направлялась только радикальными феминистками, желающими ослабить преимущественно мужскую иерархию, существовала бы надежда, что цикличность истории сдвинет Европу к стабильному компромиссу между мужчинами и женщинами. Но ведущая сила - глубже, и она не удовлетворится компромиссом. Радикальный феминизм включил в себя и сам был включен в более широкое и глубокое движение культурного марксизма. Стратегией убежденных марксистов является атака каждого пункта, где заметное неравенство создает потенциальную клиентуру "притесняемых" групп жертв - мусульман, женщин и т.д. Культурные марксисты, мужчины и женщины, выжимают из этого максимум, а теория, разработанная Франкфуртской школой, предоставляет идеологию.

Франкфуртская школа утверждает, что авторитарная личность является продуктом патриархальной семьи. Эта идея, в свою очередь, непосредственно вытекает из "Происхождения Семьи, Частной Собственности и Государства" Энгельса, которые прославляют идеи матриархата. Более того, именно Карл Маркс в "Манифесте Коммунистической Партии" писал о понятии "сообщества женщин". Также, в 1845 году в "Немецкой Идеологии"он пренебрежительно отзывался о представлении о семье как об основе общества.

Концепция "авторитарной личности" должна интерпретироваться не просто как модель для ведения войны против предубеждений как таковых. Это руководство для психологической войны против европейского мужчины, чтобы привести его к состоянию нежелания защищать традиционные верования и ценности. Другими словами, целью является размягчить, "кастрировать" его. Несомненно, Институт Социальных Исследований Франкфуртского Университета имел это в виду, так как он использовал термин "психологические техники изменения личности". "Авторитарная личность", изучаемая в 40-ых и 50-ых западноевропейскими и американскими последователями франкфуртской школы, подготовила способ для такой психологической войны против мужской гендерной роли. Цель продвигалась Гербертом Маркузе и другими под маской "освобождения женщин", в Новом Левом движении в 1960-ых. Свидетельства того, что психологические техники изменения личности фокусируются в частности на европейском мужчине, также были предоставлены Абрахамом Маслоу, основателем "третьей силы гуманистской психологии" и популяризатором психотерапевтических техник в классах общественных школ. Он писал, что "следующим шагом персональной эволюции является выход за грани мужественности и женственности к общей человечности". Приверженцы культурного марксизма несомненно знают, чего они хотят и как они планируют этого достичь. На самом деле они уже успешно выполнили многое из своей программы.

Как такая ситуация возникла в европейских университетах? По наблюдениям Гертруды Химмельфарб, она просочилась мимо традиционных преподавателей, которые этого почти не замечали пока не стало слишком поздно. Это случилось настолько "тихо", что когда они "подняли глаза", постмодернизм уже был  вовсю вокруг них. "Они были окружены приливной волной таких мультикультурных предметов, как радикальный феминизм, деконструкционный релятивизм как история и других курсов", которые подтачивают сохранение западной цивилизации. Приливная волна в самом деле проскользнула именно так, как предвидели Антонио Грамши и Франкфуртская школа - тихая революция, распространяющая идеологию ненависти к Европе, имеющая целью уничтожение западной цивилизации, и являющаяся: анти-Богом, анти-Христианством, анти-семьей, анти-национализмом, анти-патриотизмом, анти-консервативностью,  анти-этноцентричностью, анти-мужественностью, анти-традицией и анти-моральностью.

Таким образом, "Культурный марксизм", который проповедовала Франкфуртская школа, стимулировал крайне популярные и разрушительные концепции "позитивной дискриминации", "мультикультурности" и "многообразия". Никто не может избежать этих терминов сегодня. Эти идеи уничтожили все защитные структуры европейского общества и положили начало исламизации Европы.

Выводы
Критическая теория как прикладная психология масс привела к деконструкции пола в европейской культуре. Следование Критической Теории приведет к исчезновению разницы между мужественностью и женственностью. Традиционные роли матери и отца растворятся, и таким образом придет конец патриархального строя. Дети не будут воспитываться в соответствии со своим полом и половой ролью соответственно их биологическим различиям. Это отражает основную идею Франкфуртской школы о разрушении традиционной семьи.

Таким образом, одним из основных принципов Критической Теории является необходимость разрушить традиционную семью. Последователи Франкфуртской школы утверждают: даже частичный развал родительского авторитета в семье может увеличить готовность подрастающего поколения принять социальные изменения.

Трансформация европейской культуры, запланированная культурными марксистами, не сводится к соблюдению равенства полов. В их повестке дня стоит "матриархальная теория", руководствуясь которой, они планируют поставить у руля европейской культуры женщин. Вспомним Вильгельма Райха, члена Франкфуртской школы, рассматривавшего матриархальную теорию в психоаналитических терминах. Он писал в 1933 году в книге "Массовая психология фашизма", что матриархат это единственная настоящая форма семейной жизни в "естественном обществе". Рихард Бернштейн написал в своей книге, посвящённой мультикультурализму, что  "марксистский революционный процесс нескольких прошедших десятилетий сосредотачивался в Европе и Америке вокруг расовой и гендерной борьбы, а не борьбы классовой", как было прежде. Это является отражением плана по реструктуризации общества, выходящего даже за пределы экономики. Как охотно провозглашают сами социальные революционеры, их целью является свержение гегемонии белых мужчин. Для достижения этой цели необходимо любыми средствами устранить все барьеры, мешающие проникновению большего числа женщин и представителей меньшинств во властные структуры. Законы и тяжбы, запугивание и клеймение белых мужчин как расистов и сексистов - всё это осуществляется через СМИ и университеты. Психодинамика революционного процесса направлена на психическое подавление - обезглавливание - тех, кто сопротивляется.

Основатели США указали в Декларации независимости три главных ценности и ранжировали их правильным образом: жизнь, свобода и поиск счастья.

Если порядок этих фундаментальных прав человека изменяется - и счастье ставится перед свободой или свобода перед жизнью - мы приходим к моральному хаосу и социальной анархии.

Именно такое положение дел и является тем, что судья Роберт Борк описывает как "современный либерализм". Он приводит в числе его особенностей "радикальный эгалитаризм" (равенство по результатам, а не равенство возможностей) и "радикальный индивидуализм" (снятие всяческих барьеров в получении личного наслаждения)". Также судья Борк описывает радикальный феминизм как "наиболее деструктивный и фанатичный" элемент современного либерализма. Далее он описывает радикальный феминизм как "тоталитарный по духу". Большинство западных европейцев и американцев не осознаёт, что ими командуют с помощью их социальных институтов социальные революционеры, думающие в терминах постоянного разрушения существующего общественного порядка с целью построения нового. Эти революционеры - нью-эйджевская элита поколения беби-бума. Сегодня они контролируют общественные институты Западной Европы и Соединённых Штатов. Их "тихая" революция, начавшаяся в их молодые годы с контркультурной революции, приближается к завершению. Ключом к нему или даже доминирующим элементом, поскольку, видимо, он направлен на самую большую группу избирателей среди их возможных последователей, является феминизм.

Марксистское движение в своей "тихой" культурной новейшей фазе, по-видимому, сметает все на своем пути. С его влиянием на средства массовой информации, полностью находящиеся во власти феминизма, трудно разглядеть ростки контр-культуры. Нынешняя элита культурного марксизма / мультикультурализма, Новые Тоталитаристы, является наиболее опасным поколением в западной истории. Им удалось не только разрушить фундаментальные структуры европейского общества. Они позволили миллионам мусульман поселиться в Европе.

Всего лишь за пятьдесят лет мусульманское население увеличилось с нескольких тысяч до более чем 25 миллионов.

Кто поднимется бросить вызов политкорректности? Судьба европейской цивилизации зависит от европейских мужчин, стойко сопротивляющихся политкорректному феминизму. Более того, они должны всячески противодействовать более обширной власти политкорректности, культурного марксизма, для которых радикальный феминизм является лишь одним из путей атаки.

Дополнительные материалы о Франкфуртской школе.
Это шестая и последняя глава книги "Фонда Свободного Конгресса" о политкорректности, или - называя вещи своими именами - о культурном марксизме. Это короткое библиографическое эссе предназначалось не как исчерпывающий ресурс для ученых, а как путеводитель для заинтересованных граждан, которые хотят узнать больше об идеологии, захватившей Западную Европу и Америку.

Чтобы понять суть политкорректности или так называемого культурного марксизма и его опасность, необходимо разобраться в его истории, особенно в истории Франкфуртской школы, учреждения, ответственного за его создание. Франкфуртская школа, или Институт социальных исследований, был основан в Франкфуртском Университете в 1923 в Германии. Сам этот факт важен, потому что показывает: политкорректность - это не только пережитки студенческих бунтов 60-х и 70-х годов.

Значителен и еще один факт из далекого прошлого 1923 года: изначально Франкфуртская школа должна была называться Институтом Марксизма. Отец-основатель института, Феликс Вайль, в 1971 году писал, что он хочет стать известным и, возможно, даже прославиться своим вкладом в марксизм, как научную дисциплину. Начав традицию, которую продолжает и современная политкорректность, Вайль с коллегами решили что они смогут работать более эффективно, если они скроют свою связь с марксизмом. Поразмыслив, они решили выбрать достаточно нейтрально звучащее название: "Институт Социальных Исследований"("Institut für Sozialforschung").  Но искренним желанием Вайля оставалось создание организации, подобной советскому институту Марксизма-Ленинизма - укомплектованной целым штатом научных работников и студентов, развитой библиотечной и архивной сетями. В 1933 году этот "замаскированный" институт Марксизма покинул Германию и был открыт заново в Нью-Йорке, где, со временем, поставил акцент на постепенном насаждении этой идеологии в западно-европейском и американском обществах.

Самой лёгкой для понимания англоязычной историей Франкфуртской школы является книга Майкла Джея "Диалектическое воображение: История Франкфуртской школы и Института социальных исследований, 1932 - 1950" (University of California Press, Berkeley, CA, 1973 - переизд. 1996). Эта книга издана в мягкой обложке и может быть заказана через любой книжный магазин. Читатель должен понимать, что книга Джея, выражаясь словами другого труда о Франкфуртской школе, это "полуофициальная" история, то есть в целом некритична. Как и практически все другие англоязычные авторы, писавшие об Институте, Джей относится в своих политических пристрастиях к левым. Тем не менее, книга подробно описывает факты, касающиеся Франкфуртской школы, и читателю не составит труда разобраться в корнях и происхождение современной политкорректности.

В первой главе, "Создание Institut für Sozialforschung и его первые франкфуртские годы", Джей прямо указывает на марксистское происхождение и природу Института, а также на попытки скрыть этот факт: "Первоначальная идея назвать его "Institut für Marxismus" ("Институт марксизма") была отвергнута как слишком провокационная, и начались поиски более завуалированной альтернативы (не в последний раз в истории Франкфуртской школы)". О первом директоре Института, Карле Грюнберге, Джей пишет: "Грюнберг начал свою речь на открытии с ясного признания своей личной приверженности марксизму как научной методологии. Точно так же, как другие организации были цитаделями либерализма, государственного социализма и исторической школы, марксизм должен был стать ведущим принципом существования Института". Первая глава Джея также повествует о критическом сдвиге в деятельности Института, заложившем основу для сегодняшней политкорректности, также известной как культурный марксизм: "И если можно сказать, что в ранние годы своего существования Институт занимался анализом социально-экономического базиса буржуазного общества, то после 1930 года он начал сосредоточиваться прежде всего на его культурной надстройке". Вторая глава, "Гений критической теории", раскрывает саму суть факультетов "критических исследований", которые служат сегодня образцами политкорректности в кампусах колледжей. Все они являются ветвями и потомками критической теории, впервые разработанной в 30-ых годах Франкфуртской школой. Термин "критическая теория" сам по себе является чем-то вроде игры слов. Так и хочется спросить: "Ладно, и в чём же заключается теория?" ответ таков: "В том, чтобы критиковать". Джей пишет: "Критическая теория, как предполагает её название, была сформулирована через серию критик других мыслителей и философских традиций... Только рассматривая её в её же собственных терминах, как смесь других систем, можно понять её полностью". Целью Критической теории была не правда, а практика, революционное действие: подвергать существующие общество и культуру беспрестанной, разрушительной критике.

Согласно Джею, “Истинная цель марксизма, как утверждал Хоркхаймер  (Макс Хоркхаймер, сменивший Карла Грюнберга на посту руководителя Института в июле 1930), была не в том, чтобы раскрыть базовые истины, но в том, чтобы стимулировать социальные изменения.” Центральный вопрос, стоящий перед Институтом в начале 1930-х, был в том, как приложить марксистскую теорию к культуре. Название третьей главы Джея даёт ответ: “Интеграция Психоанализа.” Здесь книга Джея до некоторой степени терпит неудачу в том, что она не предлагает ясного понимания того, как Институт объединил Маркса и Фрейда. Решение видится в том, что более поздний критический анализ Фрейда был обусловлен капиталистическо-буржуазным порядком: революционное, посткапиталистическое общество могло бы "освободить" человека от его фрейдистских комплексов.


Здесь снова просматривается появление ключевых аспектов Политкорректности, включая требование сексуального "освобождения" и атаку на "патриархальную" Западную культуру.

И если точная суть смешивания Маркса и Фрейда оставлена Джеем нераскрытой, то в своей последующей главе он раскрывает приложения этого смешения: “Первые Исследования Института Авторитета.” Институт покинул Германию перебравшись в Нью-Йорк в 1933, по той причине, что к власти в Германии пришли нацисты. 


Не удивительно, что одной из первых задач Института в Нью-Йорке было выступить против нацизма. Этому в значительной степени способствовало выдумывание психологического "теста" на “авторитарную личность.” Предполагалось, что люди, обнаружившие в себе эту авторитарную личность, вероятнее всего поддержат нацизм. Как само понятие, так и методология, мягко выражаясь, являлись сомнительными. Однако эта работа Института дала  важный инструмент в руки левых, а именно, идею о том, что любой человек с правыми взглядами является по сути психологически неуравновешенным. И это стало ключевым этапом для Института в плане зарождения Политкорректности в Западной Европе и Америке, так как необходимые для этого научного труда эмпирические исследования были проведены на западноевропейцах и американцах. Итогом явилась весьма влиятельная работа сотрудника Института Теодора Адорно " Исследование авторитарной личности", увидевшая свет в 1950.

Пятая глава работы Джея, “Анализ института нацизма,” продолжает тему “авторитарной личности.” Однако шестая глава “Теория эстетики и критический анализ массовой культуры,” является ответом на вопрос, почему большая часть "серьезного" современного искусства и музыки настолько ужасны. Так и было задумано. Теодор Адорно был в Институте ведущей фигурой по высокой культуре - он начинал жизнь как музыкальный критик и покровитель Шёнберга - его точка зрения состояла в том, что перед лицом "репрессивности" буржуазного общества искусство могло быть "верным" лишь когда отчуждало, отражая тем самым отчужденное общество вокруг. Джей цитирует Адорно: "Успешная работа не та, которая решает объективные противоречия в фальшивой гармонии, но та, которая выражает идею гармонии отрицательно, воплощая противоречия, точно и бескомпромиссно, в ее самой внутренней структуре". Адорно презирал новую массовую культуру – кино, радио, и джаз – в этом просматривается случай упущенной возможности: сегодня индустрия развлечений - наиболее влиятельный распространитель идей политкорректности. Другая ключевая личность Франкфуртской школы, Вальтер Бенджамин, видел этот потенциал: "он парадоксально возлагал надежду на прогрессивный потенциал политизированного, коллективизированного искусства." В какой-то момент кто-то (вопрос кто именно лежит за пределами книги Джея) сложил вместе восприятия Бенджамина и общее видение Франкфуртской школы, что Джей подытоживает так: "Институт пришел к выводу, что индустрия культуры поработила мужчин куда более изысканными и действенными методами, чем грубое насаждение, используемое в предыдущие времена." В оставшейся части книги Джей прослеживает эмпирическую работу института 1940-х годов (её разновидности), который был окружен теми же проблемами, как их раннее "исследование", и прослеживает возвращение Института во Франкфурт, Германия, после Второй мировой войны. Но к этому моменту читатель уже видит картину. Он видит, как марксизм был переведен из экономического в культурный план; разглядел темы сексуального освобождения, феминизма, "жертв" и так далее, что составляет сегодняшнюю политкорректность, и нашел в  "критической теории" происхождение бесконечных воплей о «расизме, сексизме и гомофобии ", которые политкорректность сыпет градом. Не хватает одного ключевого кусочка истории: "анализа маркузианского влиятельного переложения работ Франкфуртской школы для новой западноевропейской и американской аудитории 1960-х годов", как Джей добавляет в эпилоге.
Кроме того, Джей странно игнорирует, удостаивая минимального обсуждения, фактический переезд Института в лице Хоркхаймера и Адорно в Лос-Анджелес во время войны. Разве связи, которые они выстроили там, не играют никакой роли во внедрении философии Франкфуртской школы в западно-европейский и американский кинематограф, а после войны, и в телевидение? Джей не затрагивает эту тему.

Читателю, незнакомому с Франкфуртской школой как с источником сегодняшней политкорректности, "Диалектическое мышление" Джея предоставляет солидную базу. Книга содержит обширную (хотя и без аннотаций) библиографию работ, написанных Франкфуртской школой и о Франкфуртской школе.

Что касается других доступных работ о Франкфуртской школе, то недавно в Германии было переведено на английский язык современное авторитетное исследование Рольфа Виггерсхауса (Rolf Wiggershaus) "Франкфуртская школа: История, теории и политическое значение". (переведено Майклом Робертсоном (Michael Robertson, The MIT Press, Cambridge, MA, first paperback edition 1995 ).
Эта книга основана на том же базисе, что и книга Мартина Джея, хотя в ней также прослеживается деятельность Института с момента послевоенного возвращения в Германию до смерти Адорно в 1969 году.
Виггерсхаус более детален чем Джей, и хотя он придерживается левых политических взглядов, он более критичен, чем Джей.
Виггерсхаус дает краткий (и в то же время неприязненный) обзор немецкой консервативной критики Франкфуртской школы. Возникающая картина кажется сходной для западных европейцев и американцев, вовлеченных в виток политической корректности: с момента опубликования в 1970 года книги Рормозера "Нищета критической теории", он в непрестанно меняющихся формах распространял мнение, что Маркузе, Адороно и Хоркхаймер были приемными родителями террористов-интеллектуалов, которые использовали  культурную революцию для уничтожения традиций христианского Запада. Университетские профессора Эрнст Топич и Курт Зонтхаймер, видевшие себя наставниками и либеральными демократами, пошли по стопам Рормозера. В 1972 г. критический рационалист Топич, будучи профессором философии в Граце, констатировал, что за фасадом слоганов "разумной дискуссии" и "диалога, свободного от давления" в университетах установился "особый терроризм политических обвинений, которого не существовало даже при нацистском режиме".  Дополнительные работы о Франкфуртской школе • Франкфуртская школа, Т.Б. Боттомор (Тэвисток, Лондон, 1984). Еще одно изложение, написанное сочувствующим; для вас лучше будет Джей или Виггерсхаус.

• "Новые тёмные века: Франкфуртская школа и 'Политическая Корректность'", автор Майкл Минничино, Фиделио, том 1, № 1, зима 1992 (издательство KMW Publishing, Вашингтон, Округ Колумбия) - одна из немногих точек зрения на Франкфуртскую школу, которая не выступает в поддержку политкорректности. В длинной журнальной статье объясняется роль Института Социальных Исследований в создании идеологии, ныне известной, как "Политическая Корректность". К сожалению, ценность статьи немного уменьшается из-за некоторых отклонений от темы, несколько лишенных правдоподобности.

• "Анджела Дэвис: Автобиография", Анджела Дэвис (издательство Random House, Нью-Йорк, 1974). Анджела Дэвис, ведущий американский темнокожий радикал и член Коммунистической Партии, была охарактеризована одним из членов Франкфуртской школы Гербертом Маркузе как "мой лучший студент". Она также училась во Франкфурте у Теодора Адорно. Эта книга показывает нам связь между Институтом Социальных Исследований и движением Новых Левых 60-х годов глазами одной из ключевых фигур движения.

• "Молодой Лукач и истоки западного марксизма", автор Эндрю Арато (издательство Seabury Press, Нью-Йорк, 1979). Автор, как часто бывает, сторонник действующего порядка, но его работа показывает, что Лукач был одним из главных мыслителей Франкфуртской Школы, а позже и движения Новых Левых.

• "Истоки негативной диалектики: Теодор В. Адорно, Уолтер Бенджамин и Франкфуртский институт", автор Сьюзан Бак-Морсс (Free Press, Нью-Йорк, 1977). Важная работа, описывающая связь Франкфуртской школы и критической теории с движением Новых Левых.

• "Введение в критическую теорию: от Хоркхаймера до Хабермаса", автор Дэвид Хелд (Калифорнийский университет, Беркелей, 1980). Еще одно повествование от поклонника Франкфуртской школы, но ценное дискуссией о влиянии Ницше на ключевых деятелей Франкфуртской школы.

• "Адорно: Политическая биография", автор Лоренц Йагер (перевод Стьюарта Спенсера, Йельский Университет, Нью-Хейвен, 2004). Недавнее исследование о Теодоре Адорно, самого важного "вдохновителя" Франкфуртской школы, предоставляет четко написанное и легко читаемое введение в истоки политкорректности, быть может, наилучшее издание для дилетантов и новичков. Лоренц Йагер - редактор Frankfurter Allgemeine, одной из самых влиятельных газет в Германии.

Он не превозносит Франкфуртскую школу, и таким образом предлагает  взвешенную характеристику Адорно вместо обычной идеализированной биографии.

Помимо этих вторичных работ существует обширная литература, написанная членами Франкфуртской школы. Некоторые ключевые работы были написаны на английском языке, а многие из них, написанные на немецком, доступны в переводе. Как это обычно бывает с марксистскими работами, стиль прозы и словарный запас часто настолько запутан, что делает их практически нечитаемыми.

Кроме того, отказ Франкфуртской школы от простого своего собственного видения  будущего, привел к тому, что многие ее члены писали в иносказательной форме, что добавило еще один уровень непроницаемости.

Одна работа, однако, имеет такое значение, что должна быть рекомендована несмотря на свою сложность: "Эрос и цивилизация" Герберта Маркузе (Beacon Press, Бостон, первое издание в мягкой обложке в 1974 году и до сих пор в печати). Раздел "Философские исследования Фрейда" в этой книге занимает центральное место по двум причинам. Во-первых, он завершает задачу интеграции Маркса и Фрейда. Хотя марксизм не называется открыто своим именем, вся структура книги на самом деле марксистская, и именно через призму марксизма в ней рассматривается Фрейд. Во-вторых, "Эрос и цивилизация" и ее автор были ключевыми средствами передачи, через которые интеллектуальный труд Франкфуртской школы был привит  студентам бунта 60-х гг.. Эта книга стала библией молодых радикалов, которые с 1965 г. захватили западноевропейские и американские кампусы и остаются там до сих пор в качестве профессорско-преподавательского состава.

Короче говоря, "Эрос и цивилизация" призывает к всеобщему восстанию против традиционной западной культуры - "Великий Отказ" - и обещает страну-утопию свободного секса и отсутствия работы тем, кто присоединится к революции. Примерно через две трети книги Маркузе предлагает краткое изложение своих аргументов: Наше определение особого исторического характера принципов, установившихся в реальности, привело к пересмотру того, что Фрейд считал универсальной значимостью. Мы обсудили эту значимость с учетом исторической возможности отмены репрессивного контроля, навязанного цивилизацией. Из-за самих достижений цивилизации принцип производительности и репрессивное использование инстинктов, кажется, устарели.

Но идея не-репрессивной цивилизации на основе достижений принципа производительности наткнулась на аргумент, что освобождение инстинктов (и следовательно, полное освобождение) взорвет саму цивилизацию, так как последняя является устойчивой только через отречение и работу (труд) - другими словами, через репрессивное использование энергии инстинктов. Освободившись от этих ограничений, человек существовал бы без работы и без порядка, он скатился бы обратно в природу, которая уничтожила бы культуру. Чтобы оспорить этот довод, мы вспомнили определенные архетипы воображения, которые, в отличие от культурных героев репрессивной производительности, символизируют творческое восприятие. Этими архетипами предусмотрено выполнение человеком и природой задач не путем доминирования и эксплуатации, а через освобождение присущих человеку сексуальных сил.  Затем мы поставили перед собой задачу "проверки" этих символов - то есть, демонстрации их истинного значения как символов реальности по ту сторону принципа производительности. Мы думали, что репрезентативное содержание Орфических и Нарциссических образов было эротическим примирением (союзом) человека и природы в эстетическом отношении, где порядок - это красота и работа - это игра.

После этого резюме Маркузе продолжает показывать эротическое содержание "реальности по ту сторону принципа производительности", то есть новой цивилизации, где работа и производительность неважны. "Основное переживание в этом (эстетическом) измерении скорее чувственное чем абстрактное", что означает превалирование чувств над логикой: "Эстетика противопоставляет чувственность разуму". "В немецком языке чувственность и сладострастие все еще выражаются одним и тем же термином: Sinnlichkeit. Побочное значение этого слова - удовлетворение инстинктов (особенно сексуальных)... Тело, которое перестанет быть инструментом для постоянной работы, будет ре-сексуализировано... что прежде всего заявит о себе активацией эрогенных зон и, как следствие, возрождением многообразной прегенитальной сексуальности и угасанием полового превосходства. Тело полностью должно стать объектом катексиса, концентрации психической энергии, вещью для наслаждения - инструментом удовольствия.   Изменения ценности и границ отношений, связанных с половым влечением, привело бы к разрушению институтов, организующих частные межличностные отношения, особенно в части, касающейся моногамной и патриархальной семьи." Эту книгу Маркузе посвятил своей жене Софи Маркузе в пятидесятые! Очень просто увидеть, как идея, - "Если ты чувствуешь себя от этого хорошо, делай это", распространенная в 1955 году, перекликается с студенческим мятежами 1960-х. Маркузе понимал то, чего не понимало большинство его коллег по Франкфуртской школе: путь к уничтожению Западной цивилизации - цель, установленная Дьердем Лукачем в 1919 году - не в мудреной теории, а в сексе, наркотиках и рок-н-ролле. Маркузе написал другие работы для нового поколения, породившего новых левых - "Одномерный человек" (1964), "Критика чистой толерантности" (1965), "Эссе об освобождении" (1969), "Контрреволюция и бунт" (1972). Но "Эрос и цивилизация" была и остается ключевой работой, спичкой, поднесенной к фитилю.

Другие важные работы членов Франкфуртской школы включают: • "Авторитарная личность" Теодора Адорно (Harper, Нью-Йорк, 1950). Эта книга - база для всех последующих работ, изображающих консерватизм психологическим дефектом. Она имела огромное влияние, и не только на образовательную теорию.

• "Диалектика просвещения" Теодора Адорно и Макса Хоркхаймера. Комплексная философская работа, написанная во время Второй мировой войны в большой мере как ответ нацизму (в значительной степени посвященная обсуждению антисемитизма). Эта работа пытается найти "освобождающий" мотив в руинах эпохи Просвещения.

• "Minima Moralia: Размышления из повреждённой жизни" Теодора Адорно.

Книга афоризмов, очень малопонятное, но эффективное завершение работы Адорно.

• "Бегство от свободы" Эриха Фромма (Farrar & Rinehart, Нью-Йорк, 1941 год, всё еще печатается в мягкой обложке) — Фромм был «улыбчивым парнем» Института, и эта книга в 1960-х годах часто входила в список обязательного чтения для студентов колледжей. Основное положение заключается в том, что природа человека заставляет его отказаться от своей свободы и перейти к фашизму, если только он не «отладит общество и не подчинит экономическую машину целям достижения человеческого счастья», т.е. примет социализм. В тот момент Фромм отдалялся от Института, и его последующие работы нельзя считать частью корпуса Франкфуртской школы.

• "Затмение разума" (Oxford University Press, Нью-Йорк, 1947). По существу продолжение «Диалектики Просвещения», книга в значительной степени является работой Адорно и других персоналий Франкфуртской школы, хотя вышла в свет она только под авторством Хоркхаймера. Содержание книги основано на серии лекций Хоркхаймера, которые он читал в Колумбийском университете в 1944 году. Стиль изложения является удивительно удобочитаемым, но содержание является странным; все пронизано сильной ностальгией, а это как раз то, что обычно терпеть не могли во Франкфуртской Школе. Ключевая глава, "Восстание Природы", отражает странный ретро анархизм: "Победа цивилизации слишком абсолютна, чтобы быть правдой. Поэтому, любое изменение в наши времена включает в себя элемент негодования и подавленной ярости." • "Критическая Теория: избранные эссе" Макса Хоркхаймера (переиздание Мэтью О'Коннелл, Пресса Seabury, Нью-Йорк, 1972). Эссе “Традиционная и критическая теория” заслуживает особого внимания.

Этой небольшой библиографии будет достаточно, чтобы заинтересовать начинающего читателя; полный список литературы касательно Франкфуртской школы огромен, о чем свидетельствуют библиографии в книгах Джея или Виггерсхауса. Вот чего не достает в этом, по крайней мере на английском языке, так это удобочитаемой книги, написанной для обывателя, которая бы объясняла Франкфуртскую школу и её труды с точки зрения создания политкорректности. Эта  краткая работа по крайней мере является началом заполнения этого пробела.

Источник: (http://en.wikipedia.org/wiki/Frankfurt_School http://www.freecongress.org/centers/cc/pcessay.aspx 1.) То, что вы должны знать о том, как фальсифицировали нашу историю и другие формы культурной марксистской/мультикультурной пропаганды (книга 1) "История, марксизм и ислам" – что ваше правительство, научные круги и средства массовой информации скрывают от вас. Ревизионизм на основе умиротворения и анти-европейского мышления.

"Кто управляет настоящим - управляет прошлым" Джордж Оруэлл.
1.1 Исторический ревизионизм (негатионизм).
Исторический ревизионизм - это попытка изменить общепринятые идеи о прошлом[1].

Негатионизм - это отказ от исторических преступлений.

Источник: "Ислам и Запад", Бернард Льюис: Мы живем во время, когда грандиозные усилия предпринимались и предпринимаются до сих пор для фальсификации данных о прошлом, и превращения истории в инструмент пропаганды; когда правительства, религиозные движения, политические партии и секты всех толков заняты переписыванием истории так, как бы им хотелось ее видеть, и сами же потом в это верят. Все это в самом деле очень опасно как для нас самих, так и для других - но мы тут можем высказаться точнее - опасно для всего человечества. Потому что тот, кто не желает принимать прошлое таким как оно есть, не способен понять настоящее и идти в будущее.

По иронии судьбы, суровая критика санкционированного государством ревизионизма пришла от отрицателей Геноцида Армян, которые значительно занижали жестокость Оттоманской Империи. Однако, Льюис, как умеренный востоковед, часто привлекался многими основными политиками, в том числе и из действующей администрации Буша.

Учитывая невежество, с которым это делается, история последних 1400 лет Исламского джихада против немусульман и Европы включает в себя одну из наиболее радикальных форм исторического негативизма. Поэтому первая глава этой книги посвящена этому продолжающемуся джихаду. Мы должны сражаться и быть готовым, что санкционированная государством фальсификация истории Ислама наконец прекратится и реальная история снова будет открыта. Когда наши современные Европейские режимы падут (и наши системы, построенные на идеях мультикультурализма разрушатся) в течении ближайших 150 лет - это даст нам возможность снова открыть и использовать сведения о настоящей истории Ислама, включая Исламскую историю, Исламскую юриспруденцию, правдивое описание джихада, дхимми и другие фальсифицированные аспекты ислама. Основной целью этого является предотвращение исторической амнезии, сохраняя правдивую нецензурированную историю.

Со времен создания ислама в 7-ом веке и до нашего дня, джихад унес жизни 300 миллионов немусульман, и более 500 миллионов подверглись пыткам или были порабощены. С 11 сентября 2001 года, мусульманами во всем мире было совершено более 12 тысяч терактов, приведших к смерти хотя бы одного немусульманина [2]. Другими словами, около 150 терактов с человеческими жертвами осуществляется ежемесячно. Так будет продолжаться до тех пор, пока существуют немусульманские цели для атак, или пока существует ислам.

Должен признать, что когда я только начал изучать Исламскую историю и Исламские зверства более трех лет назад у меня были серьезные сомнения в доступности "политкорректной" информации. Даже после поверхностного изучения я был шокирован когда раскрыл огромное количество "уродливой неизвестной" правды об исламских зверствах. Это общее неправильное представление о Исламе и Христианстве. Многие люди сейчас считают, что христианство было и есть такое же зло как ислам? Я могу засвидетельствовать факт, что это совершенно неверно. Количество совершаемых во имя Джихада убийств, похищений и порабощений более чем в 10 раз больше, чем убийств во имя Христианства. Но политкорректный Западный истеблишмент хочет чтобы мы думали иначе.

Квинтэссенция мультикультурализма в том, что культуры и религии "равны". В этом контексте наши западные правительства запустили "лживую кампанию" против своих же людей, цель которой - создание фальсифицированной версии мусульманской и европейской цивилизаций, чтобы уравнять их. Согласно им, это нужно для успешного воплощения многокультурности. Исламисты, арабские националисты, и марксистские теоретики были на передовом фронте переписывания нашей истории со времен Второй мировой войны. В особенности, книга Эдварда Саида "Ориентализм", опубликованная в 1978 г., была движущей силой этого процесса.

В прошлом Европа имела стереотипное представление об исламе, как и в исламском мире было стереотипное представление о нас - и эти представления были весьма недружелюбны. Столетие за столетием ислам являл собой значительную угрозу тому, что можно обобщенно назвать "Христианским царством". Он влиял на каждый аспект европейской истории, и прямо ответственен за европейские колониальные империи. До 1750 г. мусульмане были опасным и прямым соперником наших интересов. Эдвард Гиббон в своих мемуарах в 1780-ых был первым, кто предположил, что опасность прошла.

На местном уровне угроза продолжалась еще дольше. Пираты с Варварского берега грабили побережье Англии, захватывая в рабство целые прибрежные деревни, влоть до 1830-ых, а западное побережье Ирландии и Исландии  еще позже. И это при мощи Британской Империи.

С первого джихадского вторжения в Андалузию было порабощено более 1,5 миллиона европейцев, большинство из них попало в Северную Африку.

Факт из Энциклопедии Британники: Энциклопедия Британника была впервые опубликована в 1768 г. Авторы статей часто происходили из других стран, среди них были и самые уважаемые в своей области.

Первый случай, когда западное государство дало санкцию на "политически оправданное переписывание истории" по теме ислама, был в конце 19-го века в Великобритании. Мотивы этого были политические: нужно было создать хороший фундамент для британско-мусульманского сотрудничества и торговли.

Во время русско-турецкой войны[3], Россия победила Исламскую Оттоманскую империю, в 1878, после "Берлинского конгресса[4]", Великобритания, управляемая Дизраэли, решила заключить соглашение с Оттоманами, обещая им военную защиту от России за "тридцать сребреников", которыми в данном случае являлся Кипр. Для улучшение Британско-Оттоманских отношений была проведена широкая ревизия Британской Энциклопедии (10-ая редакция и далее) и других материальных источников, в которых описывался Ислам, Мусульмане и Исламские практики как "зло". Это стало началом процесса фальсификации Европейской истории.

Чтобы понять это надо изучить Российско-Британские отношения: Великая держава 19-го века, Великобритания - вступила в территориальную войну с другой потенциально великой державой - Россией. Интересы великих держав пересеклись на Балканах (находившихся под Турецким владычеством).

Было вполне нормально, что Россия имела свое влияние в этой местности. Большинство малых народов Балкан (Сербы, Греки, Румыны и Болгары) были восточными православными, как и русские. Но это не соответствовало Британским интересам. Так Британия и стала союзником Турции и изобрела миф о мусульманской толерантности.

Турки могли резать глотки, насиловать женщин и похищать детей балканских христиан - это было ОК для Бритов - это было выражение толерантности... лишь бы русские не получили влияния на Балканах.

Примеры фальсификации и риторики апологетов включают: · преувеличенное значение вклада Мусульманской культуры и науки.

· Османская империя была толерантна.

· "Еврейский опыт" в Османской империи "...был спокойным, мирным и плодотворным".

· Вербовка в Османские отряды янычар была отличным шансом для балканских мальчиков-христиан продвинуться по социальной лестнице.

· Геноцида Армян не было. Имела место борьба двух народов за владение одной землей.

· Мусульманская Андалузия (Мавританская Испания) часто указывается апологетами Мусульман как мультикультурная страна чудес, в которой Исламское правительство разрешало Евреям и Христианам учиться и занимать должности в правительственной администрации

· Джихад означает личную борьбу. · Ислам - мирная религия. · Христианство и Ислам в равной степени порождали исторические зверства. · Маронитские (Ливанские) христиане лживо жалуются что они жертвы [джихада].

Примеры систематического удаления / игнорирования важных вопросов. Западноевропейские правительства санкционировали удаление и игнорирование больших пластов нашей истории, включая цензурирование школьных программ в таких вопросах, как:
· Гиндукуш, самый большой геноцид в человеческой истории · Геноцид армян · Греческий геноцид · Ассирийский геноцид · Коптский геноцид · Прошлые и современный джихады, пытки и порабощение христиан и других немусульманских народов на среднем востоке и в Азии · Право первой ночи - официально санкционированное изнасилование в Османской империи · Нежелание Запада сохранить или защитить Христианский Ливан от джихадного вторжения Глобальной Исламской Уммы (среди них многие мусульманские страны, такие как Иран, Сирия, Египет и Иордания). Джихад привел к падению христианского государства Ливана. В 1911 в Ливане было 80% христиан, сейчас их осталось около 25%, меньшинство, все еще подвергаемое гонениям · Какими на самом деле были крестовые походы · Европейские рабы, арабские хозяева - более 1.5 млн европейцев были обращены в рабство.
Примеры антизападной пропаганды в наших школах:
· фальсифицированная информация о крестовых походах (это был оборонительная, а не завоевательная операция).
· Западная колониальная история (анти-западное убеждение, это (в первую очередь финансовая эксплуатация) было ничто по сравнению с 1400 годами исламского джихада, который привел к бесчисленных геноцидам более чем 300 миллионов человек и порабощению и насильственному обращению более 300 миллионов). Приведенная выше информация должна стать нам напоминанием почему апологеты мусульманства и государственной фальсификации в Европе должны быть побеждены.

К несчастью для нас, более 95% современных журналистов, редакторов, издателей - про-еврабы (поддерживают европейский мультикультурализм). То же верно и для 85% западноевропейских политиков и более 90% парламентариев Евросоюза.

Мы также не должны забывать, что именно Евросоюз [5] является движущей силой переписывания европейской истории, связанной с исламом.

Из кодекса Еврабии:
Симпозиум по евро-арабскому диалогу, проходивший в Венеции (1977) и Гамбурге (1983) включал рекомендации, которые были успешно воплощены... 4. Необходимость кооперации между европейскими и арабскими специалистами, чтобы представить положительную картину арабо-исламской цивилизации и современных арабских дел в глазах образованной публики Европы.

Евро-арабский диалог (ЕАД) - политический, экономический и культурный институт, созданный чтобы обеспечить полное единение европейцев и арабов. Его структура образовалась на конференциях в Копенгагене (15 декабря 1973) и Париже (31 июля 1974). Европейская Парламентская Ассоциация по Евро-Арабскому Взаимодействию, являющаяся ведущим агентом этой политики, была основана в 1974 г. Остальные управляющие органы Диалога - институт MEDEA и Европейский Институт Исследований по Средиземноморской и Евро-Арабской Кооперации, созданный в 1995-ом при поддержке Еврокомиссии.

В интервью Джейми Глазову из журнала Frontpage, Бат Йеор объяснила, как "во внутренней политике ЕАД установила близкое взаимодействие между арабским и европейским телевиденьем, радио, журналистами, изданиями, научными сообществами, культурными центрами, студенческими и молодежными организациями, туризмом. Межрелигиозные диалоги были определяющими в развитии этой политики. Поэтому Еврабия - такая сильная сеть ассоциаций - всеобъемлющий симбиоз с взаимодействием и партнерством в политике, экономике, демографии и культуре." Движущая сила Еврабии, Парламентская Ассоциация Евро-Арабского Сотрудничества, была создана в Париже в 1974 г. Сейчас в ней более 600 членов - из всех значительных европейских партий - действующих как в своих национальных парламентах, так и в Европарламенте. Франция остается ключевым действующим лицом в этой ассоциации.

Среди документов, которые Йеор была добра выслать мне (она упоминает их в своей французской версии книги о Еврабии, но не в английской), есть Общая стратегия Европейского Совета - видение Евросоюзом Средиземноморского Региона от 19 июня 2000.

Он включает многие рекомендации, такие как "разрабатывать принципы построения партнерских отношений, в частности через поощрение регулярных консультаций и обмена информацией между Средиземноморскими партнерами, поддерживать взаимосвязь инфраструктуры между Средиземноморскими партнерами и между ними и Евросоюзом - принимать все необходимые меры поощрения и поддержки участия гражданского общества, а также поддерживать дальнейшее развитие движения населения между ЕС и Средиземноморскими партнерами.

НПО будет предложено принять участие в сотрудничестве на двустороннем и региональном уровнях.

Особое внимание будет уделено средствам массовой информации и университетам [курсив мой]. "Стратегия также хочет "в целях борьбы с нетерпимостью, расизмом и ксенофобией, продолжить диалог между культурами и цивилизациями". Алжирская Декларация [11] Общего Видения Будущего была принята после конгресса, состоявшегося в Алжире в феврале 2006 г. В документе говорится, что: "Необходимо создать Евро-Средиземноморское общество, основанное на общечеловеческих ценностях" и что "Крайне важно положительно подчеркнуть общее культурное наследие, в том числе отнесенное к маргинальным или забытое". Общий план действий представлен большим количеством рекомендаций о том, как достичь этой новой евро-средиземноморской сущности. Среди этих рекомендаций:
· Адаптировать существующие организации и содержание средств массовой информации так, чтобы поддержать диалог Север-Юг, а также создать европейско-средиземноморский центр журналистики · Установить схему сотрудничества, совместно управляемого средиземноморскими партнерами с целью разработки "согласованной системы образования" ["согласованной системы образования" между арабским миром и Европой? Что она будет включать? хотелось бы знать. Но вот расскажут ли они нам об этом до того как это станет свершившимся фактом?] Эти соглашения, полностью переписывающие книги по европейской истории с целью сделать их более дружественными к Исламу и постепенно заглушить "исламофобию" как расизм, осуществляются уже сейчас.

В июне 2005 года в Рабате [14], Марокко, была проведена конференция на тему "Содействие диалогу между культурами и цивилизациями". Конференция была совместно организована ЮНЕСКО, Исламской организацией по образованию, науке и культуре (ИСЕСКО), Организацией Исламская конференция (ОИК), Лигой арабских государств по вопросам образования, культуры и науки (АЛЕКСО), Датским центром культуры и развития (DCCD) и Евро-средиземноморским фондом диалога между культурами Анны Линд (Александрия, Египет).

Среди рекомендаций, которые были подняты г-н Олаф Герлах Хансен, генеральный директор DCCD отметил: "Мы заинтересованы в новых мероприятиях в средствах массовой информации, в культуре и образовании.

Эти предложения включают в себя:
- Конкретные инициативы по развитию "межкультурной компетенции» в воспитании новых поколений журналистов
- конкретные инициативы по связям и обмену между журналистами, редакторами, СМИ, институтами, которые способствуют межкультурному сотрудничеству 
- конкретные инициативы по разработке учебных программ за счет новых учебных материалов и пересмотр существующих учебников.

Хотя это и не указано прямо, разумно предположить, что среди "негативных стереотипов", которые будут удалены из учебников, по которым преподают историю европейским школьникам окажутся все ссылки на 1300 лет непрерывного джихада против Европы. Эти рекомендации были приняты и включены в Соглашение Рабат.

ЕКРН призвал государства-члены ЕС принять меры, чтобы фактически запретить любые серьезные дебаты об исламе и представить про-мусульмански настроенным силам определенные преференции. Европейские страны должны:
· изменить учебные программы так, чтобы предотвратить создание "искаженной интерпретации религиозной и культурной истории" и "изображение ислама с позиций враждебности и опасности";
· Поощрять дебаты в СМИ на создание [положительного] образа Ислама, возложив на них ответственность за избежание увековечивания предрассудков и предвзятости.

1.2 Общая характеристика Европейского Исламского Негационизма.
"Когда земля свои легенды отвергает
То в прошлом остается только ложь
Народ своих господ тогда считает
придурками врунами,
И это знак того, что славы больше
не будет у упадочной страны"


"Если ветви сгнили, то корни не дадут сока для хороших плодов". Редьярд Киплинг.
Европа имеет свой полноценный вклад в негационизм - тенденцию отрицания крупномасштабных и долговременных преступлений против человечества, совершенных Исламом. Во главе этого движения стоят Исламские апологеты и Марксистские преподаватели, следующие за ними политики, журналисты и интеллектуалы, которые называют себя секуляристами. Аналогично турецкому отрицанию Геноцида Армян, Европейское отрицание ужасных рекордов Ислама полностью поддерживается истеблишментом (ЕС, Западноевропейскими правительствами). Она имеет почти полный контроль над СМИ и диктует всем государствам и правительствам язык описания проблем сосуществования (более правильно было бы назвать проблемой ислама).

Это методы в основном те же что и негационизм в любой другой сфере:
1. Лобовое отрицание: грубейшая форма простого отрицания очевидных фактов. В основном это делается в виде простого голословного утверждения типа "Ислам толерантен", "Исламская Испания была мультикультурной гармонией", "Антиеврейская ненависть не была известна Мусульманам пока Сионизм вместе с антисемитизмом не было привнесены в Мусульманский мир из Европы". Так как нечасто точная информация о конкретных преступлениях Ислама становилась общеизвестной - то это прекрасный способ умолчать о таких преступлениях и не признавать их наличие. Исключение - Геноцид Армян, который официально отвергается Турцией и остальным Исламским миром.

Дело Рушди - отличный образчик негационизма.
Потребовался однозначный ответ на вопрос "По-исламски ли убивать человека, который критикует Пророка?".
Если судить по ответам СМИ и большинства экспертов, ответ определенно: Нет.
Если судить по основам традиционного Ислама, ответ был бы: Да.
Мохаммед как и его ближайшие последователи убивали критиков - как через официальные казни так и преступно по ночам.
По Исламским законам - пример с Пророком это в самом деле прецедент. Максимум о чем мог быть спор - это о процедуре. Некоторые юристы предлагали сначала похитить Рушди в одну из Исламских стран, чтобы дать ему возможность покаяться перед судом, хотя аятолла и указал что никакие его извинения не спасут Рушди. Основываясь на его книге даже так называемые умеренные были убеждены что он должен быть казнен. Исламский закон предусматривает смертную казнь как за отступничество так и за оскорбление Пророка - так что дважды для Рушди не было выхода. Тем не менее множество экспертов заявляли публике, что убийство Рушди не было Исламским делом.

Полное отрицание отлично работает, если имеется достаточный контроль за прессой и образовательными СМИ. В противном случае достаточно опасно демонстрировать такую методику. В этом случае доступны другие технологии.

2. Игнорирование (умалчивание) фактов: Пассивный негоцианизм определенно самый надежный и очень популярный способ. СМИ и писатели просто оставляют "неудобные" факты вне поля зрения читателя. Они включают большинство информации о систематических бойнях, пытках и порабощениях не-мусульман в историческом и современном контексте (в том числе геноцида и дхимми), демографические изменения, которые показывают систематическое и постепенное поглощение мусульманами обществ (в том числе в Косово, Ливане и в настоящее время в многих странах Западной Европы) и аль-Такийа (кетманская) Умма - важность Джихада в Исламе согласно Корану. Другие важные факты также игнорируются, как например роль Саудовской Аравии в деле распространения традиционного ислама (так называемый Исламский теофашизм или Ваххабизм, как Еврарабы предпочитают его называть).

Они не смогли проинформировать людей Европы, что Саудовская Аравия за последние два десятилетия потратила более 87 миллиардов долларов США, пропагандируя "истинный ислам" за рубежом. Большая часть этих средств пошла на сооружение и расходы на содержание тысяч мечетей, медресе и мусульманских культурных центров по всему миру. Эти исламские учреждения можно найти в каждой стране на западе - по всей Западной Европе.

3. Преуменьшение фактов:
Если указывается неудобный факт, что мусульманские летописцы сами сообщали о бойнях неверных, можно априори утверждать что они скорее всего преувеличивали, чтобы польстить тщеславию их покровителя (как будто то, что мусульманским правителям льстило, когда их описывали массовыми убийцами неверных - ерунда).

Кроме преуменьшения абсолютного размера исламских преступлений, есть популярный прием относительного преуменьшения: заставить цифры выглядеть меньше, сравнивая их с другими, тщательно подобранными. Так, можно сказать "все религии нетерпимы" - для многих это звучит правдоподобно, хотя и является откровенной ложью: в Римской Империи подвергались гонениям только те секты, которые имели политические амбиции (евреи, когда боролись за независимость; христиане - из-за того, что собирались захватить империю и запретить остальные религии, что они фактически и сделали), тогда как остальные пользовались статусом religio licita; то же и с Персидской империей и многими другими государствами и культурами.

В противовес обвинениям против ислама часто приводят фанатичность христианства. В самом деле, широко известно, что христианство виновно в многочисленных уничтожениях храмов и гонениях. Но причина этого фанатизма кроется в общей теологической основе обеих религий - монотеизме с единственным пророком. Этот аргумент против христианства является также аргументом против ислама. Более того, несмотря на теологически обоснованную склонность к нетерпимости, христианству довелось пройти опыт "живи и дай жить другим", потому что в период его формирования оно было всего лишь одной из многочисленных сект в плюралистической Римской Империи.

Ислам никогда не имел подобного опыта, и для того, чтобы выявить весь свой потенциал фанатизма, христианству было необходимо неоднократное воздействие Ислама. Поэтому неслучайно Карл Великий, разгромивший саксов, был внуком Карла Мартелла, победившего мусульманскую армию в битве при Пуатье; неслучайно также и то, что рыцари Тевтонского ордена, насильно крестившие балтов, были ветеранами крестовых походов, т.е. кампании по освобождению Палестины от ислама; не совпадение и то, что испанская инквизиция появилась в стране, веками боровшейся с мусульманским угнетением. Наконец, христианство не отрицает эти факты своей истории, хоть и до сих пор ему приходится прикладывать усилия для откровенного признания ответственности за эти факты.

Еще более общий способ умалить исламский фанатизм в относительных сравнениях - указать что в конце концов все империалистические войны были не очень-то благородными. Это может быть справедливо, но все же мы не устанавливаем культ Чингисхана. Религия должна способствовать преодолению человеком его природных недостатков вроде жадности и жестокости, а не их освящению и прославлению.

4. Ретуширование: Когда факты нельзя скрыть, отрицать или минимизировать, можно все еще утверждать, что при более тщательном анализе, они не столь же плохи, как они кажутся. Можно назвать правильным, то что является, очевидно, неправильным. Это может зайти очень далеко, например, в биографии Мохаммеда, Максим Родинсон объявил нагло, что истребление евреев в Медине Мохаммедом было несомненно лучшим решением. В многочисленных популярных введениях в Ислам, факт, что Ислам налагает смертную казнь на отступников (в современной терминологии: тот Ислам выступает против свободы религии в самой радикальной манере), признан; но тогда объяснено, что, "так как Ислам был в состоянии войны с политеистами, измена равнялась измене и дезертирству, что-то, что все еще наказано со смертью в нашем светском обществе". Хорошо, но пункт точно, что Ислам хотел быть в состоянии войны с традиционной религией Аравии, как также со всеми другими религиями, и что это превратило это состояние войны в постоянную особенность его законной системы.

5. Игры с незначительными фактами: Популярная тактика в негационизме состоит в поиске положительных, но незначительных событий, заострение внимания на них, оставляя общую картину вне поля зрения общества. Например, нашли документ, в котором Христианин, чей сын был насильно призван в Оттоманскую армию янычар, выражает гордость тем, что сын занял высокий пост в армии. Это факт используется для того, чтобы найти положительную сторону в насильственном похищении и обращении в другую веру, чтобы подчеркнуть, что немусульмане были счастливы жить по Мусульманским правилам и умолчать тот факт, что насильственное обращение и принуждение служить в янычарах пятой части христианских детей по Оттоманских законам являло собой постоянную угрозу террора, о чем сложены сотни душераздирающих песен и историй.

Как другой пример негационисты всегда упоминают случаи сотрудничества с немусульманами (поддержка Геноцида Армян со стороны Германии) подчеркивая что они должны рассматриваться как партнеры, и что Мусульманское правление было доброжелательным; В то же время известно, что при любой оккупации, даже самой жестокой, всегда имело место и сотрудничество. Как уже указывалось, Нацисты нанимали Еврейских охранников в Варшавском гетто, чтобы не говорили об угнетении нацистами евреев.

6. Отрицание мотивации: Негационисты иногда признают факты, но отрицают ответственность их героев за произошедшее. Так, Мохаммед Хабиб пытался оправдать Ислам, приписывая Исламским захватчикам иные мотивы: Турецкое варварство, жадность, необходимость подавить заговоры, готовящиеся в храмах. На самом деле те правители, которые старались вести дела по-светски, не развивая конфронтации с неверными - часто получали роптание со стороны своих подданных. Те же священнослужители не особенно беспокоились по поводу положительного образа в светском обществе и подталкивали своих правителей к действиям против неверных. Во всяком случае, тот факт, что ислам регулярно использовался для оправдания грабежа и порабощения (в отличие, скажем, от буддизма), также не стоит упускать.

7. Дымовая завеса: Другая общая тактика включает размытие проблемы путем опровержения самой темы обсуждения: "Ислама как такового не существует. Существует множество различных Исламов с большими различиями между странами и т.п.". В самом деле довольно сложно обсуждать чего-то что неопределенно. Но простой факт что Ислам в самом деле существует: есть доктрина, содержащаяся в Коране, истина для всех Мусульман, и в Хадите - истины для всех по крайней мере Мусульман-Суннитов. Есть определенные различия в законах по малозначительным вопросам, и конечно есть различия в том, как эффективно Мусульмане борются за Исламскую доктрину, и соответственно в том как они относятся к не-Исламским элементам.

8. Обвинение различных течений: Когда они оказываются перед лицом жестких фактов Исламского фанатизма, негационисты перекладывают вину на различные течения, такие как популярные сейчас фундаментализм или Ваххабизм. Они говорят, что это продукт пост-колониальных отклонений, которые не имеют ничего общего с истинным Исламом. На самом деле фундаменталисты, такие как Маулана Маудуди и аятолла Хомейни знали их Коран лучше, чем самообманывающиеся секуларисты, которых называли плохими Мусульманами. То, что называется фундаментализмом или Ваххабизмом в самом деле есть изначальный Ислам, что подтверждается тем, что фундаменталисты существовали задолго до эпохи колониализма, например в 13 м веке Ибн Тайми, который до сих пор является ориентиром для сегодняшних Маудуди, Тураби, Мадами и Хомейни. Когда аятолла Хомейни объявил целью Ислама захват всех не-мусульманских стран - это была по сути перефразировка долговременной стратегии Мохаммеда и положения Корана что Бог обещал победу Ислама во всем мире. В случае с коммунизмом можно обвинять любого от Маркса до Ленина и Сталина - но Исламский терроризм начался с самого Мохаммеда.

9. Аргументы, построенные на предубеждениях: Если невозможно отрицать доказательства, всегда можно исказить их путем селективного цитирования, приписывания определенных мотивов автору исходного материала, или через манипулирование цитированием добиться того, что смысл будет прямо противоположен изначальной мысли автора. Сосредоточить все внимание на нескольких реальных или воображаемых недостатках а потом свести все к тому, что весь текст не заслуживает внимания. Применить найденные недостатки на весь свод доказательств, вызвать общее недоверие к автору и представить все так, словно автор имеет план фальсификации истории, опорочив таким образом всю мысль - а далее построить вполне логичное  предположение о том, что и остальные также фальсифицируют историю и не стоит на это обращать внимания.

Если обсуждения неудобных доказательств не удается избежать - стараются рассеять эти доказательства среди других вопросов, таких как человеческие недостатки, присущие всем жертвам преступлений против человечности (Еврейская жестокость по отношению к Палестинцам, Индийские неприкасаемые), ссылаясь на известные факты, чтобы скрыть недостатки. Если факты налицо - обвинять жертву. Если народ игнорирует или опровергает вашу искаженную версию истории - обвинить их в искажении и политическом злоупотреблении историей. Оклеветать ученых, приводящих неудобные факты, обвинить их в политических или иных мотивах и таким образом отвлечь внимание от тех доказательств, которые они приводят.

10. Лозунги: все обсуждения могут быть саботированы простой техникой выкрикивания лозунгов: предрассудки, мифы, "расизм/исламофобия". Перенесите битву из общего поля боя аргументов в лагерь оппонента: его чувство собственного достоинства как члена цивилизованного общества, которое не терпит уродливые вещи такие как предрассудки и исламофобию. В конце концов, нападение это лучшая защита.

Суммировав формы негоцианства, давайте посмотрим почему так получилось:
1. Ориентализм и Исламология: После средневековых памфлетов о "Мохаммеде самозванце", которые закончились в конце 19го века, немного было опубликовано текстов об идеологических и фактических преступлениях Ислама. Книги, как скажем "Рабство в Исламе" - очень редки. Исходную информацию для таких книг надо искать в разных общих статьях, в которых Ислам упоминается только вскользь, часто без авторской оценки действий Ислама. Часто говорят (когда подводят к теме "опровержения предрассудков»), что люди всегда ассоциировали ислам с нетерпимостью; но найти книги специально посвященные теме исламской нетерпимости будет сложнее. Сколько десятков миллионов человек были убиты Исламом только за то, что они не мусульмане? Никто пока не собрал эти данные чтобы получить общую оценку. Мы можем только отметить, что критических исследований Ислама не проводилось, и что имеется усиливающаяся тенденция к самоцензуре при критике Ислама. Отчасти это связано с большим опозданием реакции на давно заброшенную христианскую полемику.

Сейчас, когда департаменты Исламских исследований в Европе все больше комплектуются Мусульманами и спонсируются Исламскими фондами и государствами - климат для критического изучения Ислама становится все более неблагоприятным. Если сравнить первое (до Второй Мировой Войны) издание Энциклопедии Ислама с новой редакцией - просто поражаешься как много устранено критических замечаний. Но и в прошлом Ислам пользовался весьма благоприятным отношением в академических кругах. Так, про Исламское рабство видный Датский Исламист C. Snouck-Hurgronje писал в 1887 году (т.е. тридцать лет спустя после того как Американцы вели войну за отмену рабства в южных штатах и через 70 лет после отмены рабства в колониях) - "Для большинства рабов их похищение было благом... Они сами признавали, что стали людьми только благодаря рабству". Политический контекст фазы роста Исламологии предоставляет объяснение. Зрелый колониализм не воевал с Исламом но искал в нем сотрудничества, поддержки в колонизации населения. Британское сотрудничество с Индийскими мусульманами хорошо известно; это воплотилось в основании в 1906 Мусульманской лиги, которая стремилась "привить лояльность по отношению к Британской империи среди индийских мусульман". В тот же период во Французской Западной Африке Ислам принимался как фактор социальной стабильности, а генерал Лате лелеял мечту синтеза Франко-Исламской культуры в Алжире. В 1930 х - во время последней Европейской попытки колонизации, Итальянские фашисты активно поддерживали распространение Ислама на Африканском Роге. Но уже с 1853 года колониальные власти поддерживали Халифат против Христианских властей. Например, Россия в Крымской войне (ошибочная война, даже если она и была), и это был большой вклад в атмосферу доброжелательности по отношению к мусульманской культуре.

2. Церковная политика: христианство на протяжении веков вело оживленную полемику против ислама.

В последнее время эта критика утихла. Хуже того, полемические работы священнослужителей были изъяты или просто не публиковались (такие, как в начале этого века - статья Отца Генри Ламменса, в которой доказывалось, что откровения пророка Мохаммеда были психопатологическим феноменом). Одна из причин этого в том, что Церковь опасалась того, что из-за наличия многих схожих моментов между миссиями Христа и Мохаммеда такая критика основ Ислама может дать "отдачу" на само Христианство. Вторая причина - опасения, что Христианам в Мусульманском мире придется "заплатить" даже за идеологические атаки на Ислам (поэтому Церковные полемики оставляют свои самые жесткие слова для более мягких религий, вроде Индуизма). Этот страх также является причиной и других политик Церкви, как например - непризнания государства Израиль.

Между тем, лицо церкви изменилось. Небольшой, но заметный знак этого случился на Втором Ватиканском Соборе - исключение из Святого календаря Богоматери Дня Освобождения Рабов, который приходился на 24 сентября. В Средние века был специальный церковный  указ и целая сеть сбора средств на освобождение (выкуп) Христианских рабов, удерживаемых Варварами. До 19-го века прибрежные деревни в Италии имели специальные наблюдательные вышки, которые предупреждали людей когда приближались корабли работорговцев. Террор Исламского рабства был постоянной угрозой в Христианской истории с 7 по 19й век, но сейчас Церковь упорно трудится чтобы стереть эту память.

Сейчас же пасторы становятся чуть ли не главными борцами за права Ислама, хотя Мусульмане и уводят у них паству. Отдельные Христианские институты, необходимость в существовании которых ставится под вопрос используют в свое оправдание тот факт, что Ислам также открывает отдельные школы, больницы и даже политические партии. Ислам становится для них братской религией и объявляется религией мира.

3. Анти-колониализм: Одна из основ анти-колониализма была "Про бывшие колонии говорить хорошо или ничего". Таким образом, упоминание про колониализм и массовое рабство у Мусульман становится нежелательным.

Введение этого табу - признак того, что критика ислама предполагает поддержку Израиля, описанного Максимом Родинсоном, как "колониальное поселение". Если некто предполагает, что мусульмане постоянно притесняли евреев, он приходит к мысли, что Израиль - необходимое убежище для евреев, спасающихся не только от европейских, но и от исламских проявлений антисемитизма. Давайте не будем забывать о том, что деколонизация последовала незамедлительно после начавшихся вновь атак на еврейские и христианские меньшинства, и те евреи, что смогли быстро убежать, бежали в Израиль (или во Францию, если бежали из Алжира). Это не простое совпадение, что эти евреи в большинстве своём поддерживают жёсткую политическую линию Израиля.

4. Враг моего врага - мой друг. Многие люди, воспитанные в христианской культуре, или считающиеся приверженцами индуизма, никогда не доходят до того, чтобы взбунтоваться против религии своих родителей, и, следовательно, симпатизируют религии, конкурирующей или противоположной той, которую они презирают. Из-за того, что ислам предстает наиболее вызывающей угрозой, он очень им нравится.

5. Левые взгляды: в этом веке ислам подают как "религию равенства". Это направление ислама было основано мусульманскими апологетами, такими как Мохаммед Хабиб, и они рассматривали его как рационализацию иррационального заявления, что Мохаммед был "последним Пророком": в конце концов, как "пророк всеобщего равенства", он принёс окончательное послание, доработка которого невозможна. Сэр Мохаммед Игбаль, один из отцов-основателей Пакистана, заявил: "Ислам равен коммунизм плюс Аллах".
Иранские аятоллы, а также большинство высказывающихся открыто мусульман, после советско-исламской войны в Афганистане, высказывают ортодоксальную позицию, что коммунизм антиисламский по своей сути не только потому что он атеистичен, но и из-за отказа от частного предпринимательства. Текущий призыв, который провозглашается исламом - "лучшая форма равенства чем коммунизм".

Даже не смотря на то, что коммунистов жестоко убивали в мусульманском Иране, и даже не смотря на то, что политологи классифицируют мусульманские движения как ультраправые, многие "левые" сохранили некоторые симпатии к исламу. Во время гражданской войны в Ливане, они сообщали нам истории о "левых мусульманах и правых христианах", "исламских прогрессистах и христианских реакционерах".

Негационизм в Европе практикуется наиболее искусными писателями и историками, очарованными марксизмом. Ленин хотел использовать мусульман против французких и британских колонизаторов. Современные "левые", симпатизирующие марксизму, видят в исламе союзника в их борьбе против Израиля и США.

6. Правый традиционализм: существуют также "правые", симпатизирующие Исламу. Основной пункт - конечно же анти-иудаизм. Чуть меньшая основа для симпатии - так называемое "течение традиционалистов", представленное новообращенными Рене Гуэнона и Фритьофа Шуона. Сутью взглядов является идеализация Ислама, и особенно Суфизма, как хранителя вековой philosophia perennis в противоположность современности. В России, некоторые славянофилы и антизападники пытаются создать отношения с Исламом для борьбы против американизации их общества. В Соединённых Штатах христианские фундаменталисты и исламские организации всё чаще выступают против морального разложения (аборты, порнография, и т.п.) Некоторые из этих явлений традиционалистских союзов даже заслуживают уважения, но тем не менее, они способствуют исламскому негационизму.

7. Экономические либералы. Либералы видят в мусульманской иммиграции бесконечный источник дешёвой рабочей силы и защищают её настолько, насколько это возможно. В добавок ко всему, они поддерживают идею вступления Турции в Евросоюз.

8. Либеральный ислам. Неблагоразумно атаковать ислам "в лоб" в исламском мире. И все же иногда люди в этих странах чувствуют, что необходимо что-то противопоставить исламскому феномену и кампаниям, проводимым им, подобным "охоте на ведьм" на остатки неисламских культур, насилию по отношению к немусульманам, крайним формам неравенства людей по половой принадлежности. Для того, чтобы получить малейший шанс, эти люди используют язык ислама: "Мохаммед был против полигамии", "жестокость по отношению к другим не совместима с терпимостью, которой Мохаммед учил нас", и "уважение к чужим культурам - часть исламской традиции".

Для того, чтобы продавить свою гуманистическую точку зрения, они вынуждены выглядеть формальными мусульманами, и внешне отказываться от своих убеждений.

Многие мусульмане начали верить своей собственной риторике. Если вы обратите их внимание на то, что Коран призывает к нетерпимости и войне против неверных открытым текстом, многие из них искренне запротестуют, и не будут знать что сказать, когда вы покажете им отрывки из Корана, которые заставили вас беспокоиться. Нет причин сомневаться в том, что марокканская писательница Фатима Мернисси сердечно верит в свой собственный аргумент, что инструкции Корана о том, как организовать полигамную семью, должны пониматься  именно как отмена полигамии (хотя и в завуалированных терминах, поскольку Аллах, тот самый Всемогущий Аллах, который пошёл против общепринятых традиций идолопоклонства и многоженства, был вынужден быть осторожным, чтобы не нарушить дух того времени). Многие "формальные" мусульмане переросли мусульманские ценности и исповедуют современные ценности, но их верность религии на уровне эмоций, впитанная с молоком матери, оберегает их от окончательного размежевания с исламом, и заставляет их видеть ислам через розовые очки.

Среди мусульманских представителей (конечно, не фундаменталистов - наиболее активных поборников негационизма) есть такие люди. Это либералы, такие как Ашгар Али Инженер, который отрицает то, что ислам предписывает воевать с неверными. Это те, кому аплодируют европейцы, как хорошим, "светским" мусульманам. Ислам, который хочет быть светским, не может быть таковым и поэтому нечестен и непорядочен по отношению к самому себе. К сожалению, толерантный ислам - взаимоисключение, и "создание" толерантного исламского прошлого для того, чтобы удовлетворить либеральных мусульман - ложь.

9. Мусульмане всё более дистанцируются от ислама: у многих есть мусульманин-сосед, который является вполне неплохим человеком, и, исходя из этого факта, они заключают, что ислам не может быть сборником всего плохого. Достаточно просто посмотреть на нашего друга Мустафу. Один только этот факт заставляет их сопротивляться сведениям об исламской нетерпимости. Обычно люди сокращают мир до уровня своего осознания, и общие исторические факты об исламском фанатизме не допускаются в сферу личного опыта, где царит представление о добрососедских отношениях.

Многие "формальные" мусульмане аккумулируют в себе некие смутные моральные установки из Корана, они живут не противореча своей совести и мироощущению, не возбуждая в себе враждебности к немусульманам, которую предписывает им их религиозная доктрина. Эти хорошие люди, хотя и плохие мусульмане, могут игнорировать, но не изменить исламскую доктрину.

Они не могут остановить заражение "кораническим посланием ненависти" по крайней мере самых впечатлительных своих собратьев, и возможно, не смогут оградить от него своих будущих детей и внуков.

Конечно, были ситуации, в которых здравомыслящие мусульмане успокаивали своих более мятежных собратьев, и такие личности сильно отличаются от большинства мусульман. Нам не следует повторять ошибки мусульман, когда о людях судят по тому, принадлежат ли они к мусульманскому сообществу, а не по их личным качествам. Но факт налицо: наличие доктрины нетерпимости как официальной и отделяющей "своих" от "чужих" идеологии, приводит к нагнетанию обстановки, сепаратизму и конфронтации. Смягчающее присутствие фактора гуманизма даже внутри мусульманского сообщества не может быть использовано для того, чтобы отрицать присутствие грозного фактора ислама.

"Тот, кто не учит историю, обречён её повторять."
В то время как нацизм слишком запятнан, чтобы получить второй шанс, ислам имеет высокие шансы склонить противников к уступкам (как это в разной мере происходит в десятках мусульманских стран), и даже начать новые священные войны, на этот раз с оружием массового поражения. Те, кто искажая или умалчивая исторические записи об исламе, пытается закрывать глаза людей на эту опасность, фактически являются соучастниками в разрушениях, которые ислам причинит до своего упадка. Поэтому я считаю обязанностью интеллектуалов разоблачать и осуждать явление негационизма везде, где оно проявляется.

Еще один пример фальсифицированной истории: Г.M. Эллиот и Джон Доусон, "История Индии описанная ее же историками" (Лондон, 1867-1877) очень детально описывает мусульманскую тиранию и варварства.

Уже через 100 лет некоторые западные страны осуществляют некоторые исторические фальсификации: Стэнли  Лейн-Пул, "Средневековая Индия под правлением мусульман", 712-1764, G.P. Putnam's Sons. New York, 1970. p. 9-10. Она уже очень дружелюбно настроена к мусульманам, описывает вторжения почти как мирный и дружеский жест... Мотивы этих кампаний нужно рассматривать в контексте.
В среде холодной войны, когда Индия/Россия/Китай были осями зла, Британия/США/Франция/Германия были про-арабскими/про-мусульманскими. Следовательно, западным историкам после 1900-го не разрешалось писать ничего негативного о новых мусульманских союзниках. поэтому большинство западных источников после 1900-го года фальсифицированы. Исходные материалы по сути представляют переработку фальсифицированных сказок, имеющих единственной целью ублажение стратегического союзника, что на деле вылилось в преимущество в войне с Советским Союзом. Широко известен факт, что Британцы (западные историки) до 1900-го имели совершенно другое видение, чем историки после 1900-го.

Источники:
1. http://en.wikipedia.org/wiki/Negationism
2. http://www.thereligionofpeace.com/
3. http://en.wikipedia.org/wiki/Russo-Turkish_War_(1877%E2%80%931878)
4. http://en.wikipedia.org/wiki/Congress_of_berlin
5. See: The Eurabia Code
6. Alex Alexiev, "Terrorism: Growing Wahhabi Influence in the United States", Testimony before the US Senate Committee on the Judiciary, Subcommittee on Terrorism, Technology and Homeland Security, 26 June 2003.

1.3 Отказываясь от Западных Университетов Фьордман Кари Фогт, историк религии из Университета Осло сказала про книгу Ибн Варрака "Почему я Не мусульманин", что она имеет такое же отношение к изучению Ислама, как Протоколы Сионских Мудрецов к изучению Иудаизма. Она широко признается одним их ведущих экспертов по Исламу в Норвегии и часто цитируется в национальных СМИ по вопросам, связанным с Исламом и Мусульманской иммиграцией. Людей, которые получают основные сведения из центральных газет, как большинство населения, будут регулярно кормить необъективной информацией и полуправдой про Ислам от наших университетов, которые в целом не поддерживают идеалы свободного исследования. К сожалению, такая ситуация характерна для университетов[1] и колледжей [2] по всему Западу [3].

Лондонская школа изучения Востока и Африки (SOAS[4]), ставшая сценой растущего числа антисемитских инцидентов из все более про-исламском лагеря, пригрозила одному из ее студентов-Евреев прекратить свои протесты против анти-семитизма в Университете. Гевин Гросс, американец, возглавлял компанию против ухудшения условий для студентов-Евреев SOAS, которая является частью Лондонского Университета. SOAS увидела возрастание антиеврейской активности - как в смысле серьезности, так и частоты инцидентов. В начале года Исламское сообщество сняло видео, в котором сравнило Иудаизм с Сатанизмом.

Тем временем в рамках движения "установления взаимопонимания между Исламом и Западом" Саудовская Аравия пожертвовала около 13 млн долларов ведущему Британскому музею[5]. Официально сказано, что деньги от Принца Султана предназначены для оплаты новой Саудовской и Исламской галерей, которые должны помочь отразить Исламскую культуру и цивилизацию в правильном свете. Также они должны помочь образованию Саудовских студентов в Оксфордском Университете.

Жители Саудовской Аравии и другие богатые нефтью арабы заняты покупкой влияния на то, что Западные жители слышат об Исламе. Принц Аль-Валид бин Талаль бин Абдул Азиз Аль-Сауд, член саудовской Королевской семьи, является международным инвестором, в настоящее время входит в десятку самых богатых людей в мире. Он известен в США тем, что предложил мэру Нью-Йорка Рудольфу В. Джулиани в октябре 2001 для Фонда
Башен-близнецов чек в размере $10 миллионов. Мэр Джулиани вернул подарок, когда узнал, что принц призывал Соединенные Штаты “вновь пересмотреть свою политику на Ближнем Востоке и принять более уравновешенную позицию по палестинской проблеме.” Принц Талаль также создает телеканал, Аль-Ресалах[6], предназначенный для американских мусульман. Он уже вещает в Саудовской Аравии. В 2005 бин Талаль купил 5.46 % акций с правом голоса у News Corp, хозяина Fox News. В декабре 2005 он хвастался Middle East Online о своей способности изменить то, что зрители видят на Канале Fox News[7]. Освещая беспорядки во Франции[8] той осенью, FOX использовала заголовок:
“Мусульманские беспорядки.” Бин Талаль был недоволен. “Я поднял трубку и позвонил Мердоку [...] [и сказал ему], что там не мусульманские беспорядки, а беспорядки из-за бедности”. “В течение 30 минут заголовок сменили с мусульманских беспорядков на гражданские беспорядки.”
Обзор, проводимый Корнелльским университетом, выяснил, что приблизительно у половины американцев было отрицательное представление об Исламе[9]. Обращаясь к посетителям пресс-конференции в штабе Мирового Собрания мусульманской Молодежи (WAMY), Пол Финдли,  бывший американский конгрессмен, сказал, что рак антимусульманских и антиисламских чувств распространялся в американском обществе и потребовал предпринять меры для искоренения этого. Было объявлено, что Совет по американско-исламским Отношениям (CAIR) начнет в СМИ массивную кампанию стоимостью $50 миллионов, вовлекающую телевидение, радио и газеты. “Мы планируем встретить принца Аль-Валида ибн Талаля с его финансовой поддержкой нашего проекта. Он был щедр в прошлом.” Мировое Собрание мусульманской Молодежи (WAMY), основанное племянником Осамы бин Ладена в США, делит офисы с исламским Обществом Северной Америки и исламским Центром Канады. Канадское отделение WAMY организовало[10] серию исламских лагерей и паломничеств для молодежи.
Американский спецагент Кэйн цитировал публикацию, подготовленную WAMY, говорящую: “Славьтесь! Славьтесь! Жертвующие собой Воины! К нам! К нам! Мы защитим наше знамя в День Джихада, неужели Вам жалко своей крови?! Жизнь Вам стала дороже? Вам слаще оставаться позади?” Согласно ему, целью  этих речей были 14-18 летние.

Университеты Гарварда и Джорджтауна получили от принца бин Талаля пожертвований на 20 млн долларов[11] на финансирование исламских исследований. "Для Гарварда, как университета с глобальными стремлениями, наличие сильной и как можно более всеобъемлющей программы по исламу является критичным", - сказал Steven E. Hyman, ректор Гарварда. Джорджтаун сообщил что использует подарок (второй по размеру из всех полученных когда-либо) чтобы расширить свой Центр Мусульманско-Христианского Взаимопонимания. Мартин Крамер, автор книги "Башни из слоновой кости на песке: провал ближневосточных исследований в Америке", говорит: "Принц Аль-Валид знает, что если нужно получить влияние, то такие места как Гарвард и Джорджтаун, находящиеся в центре, существенно меняют дело." Джон Эспозито, профессор из Джорджтауна, наверное внес больший вклад в преуменьшение[12] угрозы джихада на западе, чем любой другой ученый. Крамер утверждает[13], что в своей ранней карьере в 1970-ых, Эспозито подготовил свои тезисы при участии своего мусульманского руководителя Измаила Р.

Фаруки, палестинского пан-исламиста и теоретика "Исламизации знания". Во время первой части своей карьеры, Эспозито не обучался и не преподавал ни в одном их крупных ближневосточных центров. В 80-ых он опубликовал книгу "Ислам: прямой путь", первую из серии книг, симпатизирующих исламу. В 1993 году Эспозито пришел в Университет Джорджтауна, и с тех пор претендует на "авторитет" в этой области.

В 2003 г. официальные лица из Исламского Общества Северной Америки (ISNA) признали Эспозито[14] современным "Абу Талебом ислама" и мусульманской общины, и не только в Америке, но по всему миру. В знак признательности за его "бесчисленные усилия по развенчанию мифов о мусульманском обществе и культуре" доктор Sayyid Syeed, генеральный секретарь ISNA, сравнил роль Эспозито с ролью Абу Талеба, немусульманского дяди Мохаммеда, дававшего безусловную поддержку мусульманской общине в Мекке во времена, когда ислам был еще слабым и уязвимым.

Рост известности Эспозито символизирует провал критических исследований ислама (некоторые поспорили бы о критических исследованиях чего угодно незападного) в западных университетах в 1980-ых и 1990-ых. Француз Оливье Рой еще в 1994 году опубликовал книгу под названием "Провал политического ислама" о том, что Ближний Восток вошел в стадию "пост-исламизма". Как пишет Мартин Крамер: "исследователи были так озабочены "мусульманскими мартинами лютерами", что так и не приблизились к написанию хотя бы одного серьезного анализа бин Ладена и его обвинений в адрес Америки. Действия, заявления и видео бин Ладена были источником замешательства для исследователей, уверявших американцев, что "политический ислам" отходит от противостояния."

Сейчас американские университеты хотя бы замечают бин Ладена. Брюс Лоренс, профессор религии из Университета Дьюка[15], опубликовал книгу о речах и работах Осамы бин Ладена. "Если читать его собственные слова, он выглядит как очень благородный и желанный голос в глобальной политике", говорит Лоренс. Лоренс также утверждает, что джихад означает "быть лучшим студентом, лучшим коллегой, лучшим бизнес-партнером. Превыше всего - контролировать свою злость." Другие считают, что вокруг джихада слишком много шумихи. Джон Мюллер, профессор политологии в Университете Штата Огайо, в выпуске "Foreign Affairs" за сентябрь 2006[16] задается вопросом не была ли террористическая угроза США всего лишь выдумкой: "Абсолютно правдоподобным объяснением факта, что Соединенные Штаты не подвергались террористическим атакам со времен 9/11, является то, что угроза, представленная доморощенными или импортированными террористами (каковую представляли японоамериканцы во время Второй Мировой или американские коммунисты после нее) сильно преувеличена." "Массивный и дорогой аппарат защиты родины, возросший после 9/11, может мешать некоторым, шпионить за многими, приносить неудобства большинству, и облагать налогами всех, чтобы защищать Соединенные Штаты от врага, который едва ли существует."
Ли Каплан на конференции Ассоциации Исследований Ближнего Востока (MESA): "Среди присутствующих исследователей заранее были распространены бесплатные копии глянцевого новостного журнала "Washington Report on Middle East Affairs" ("Вашингтонский доклад по ближневосточным делам"). Большинство людей, увидев это издание, предположили бы, что оно похожа на Newsweek или Time." "Чего не знают большинство людей, так это того, что журнал и сайт "Washington Report on Middle East Affairs" - вся стоящая за ним организация - финансируются Саудовской Аравией, деспотическим режимом, исподтишка покупающим себе путь во все кампусы Америки, в первую очередь через центры изучения Ближнего Востока в США." "Я встретился с Набилем Аль-Тикрити, профессором Университета Чикаго." "Я бы пригласил исследователей Ближнего Востока, которые на самом деле поддерживают войну Америки за океаном и нужды безопасности у нас. Людей вроде Дэниела Пайпса или Мартина Крамера." Я продолжил: "Почему их нет здесь, на конференции MESA?" "Их бы освистали,"- ответил Аль-Тикрити.

Вице-президент Совета по наблюдению за Джихадом Хью Фицджеральд поделился своими опасениями по поводу MESA[18]: "Как организация, MESA последние 20 с лишним лет медленно но верно была захвачена апологетами Ислама." "Апологетика состоит в том, что трудно даже обсуждать Джихад, Зимми и даже давать начальные представления студентам о Коране, Хадисах и Сире". "Выдаются книги уровня изданных [Карен] Армстронг и Еспозито, и оптимистического бреда вроде "Орнамент мира" Марии Роза Менока". "Никто из членов MESA не сделал так много для продвижения в народ новых работ о Мохаммаде, происхождении Корана и ранней истории Ислама, как этот одинокий волк, Ибн Варрак. Никто не проделал такую работу по институту зимми, как одинокая волчица Бат Йеор[19]. Поразительная ситуация, когда большая часть самой важной работы проведена не в университетах, так как большинство университетских центров стали напоминать Исламский Интернационал.". Хью Фитцджеральд прав. "Наследие джихада", одна из самых важных работ по Джихаду появившихся в последние годы, написанная Андрю Бостомом, доктором медицины, недовольным большей частью материалов, доступных для изучения после террористических атак 2001 года. Бат Йеор, возможно ведущий эксперт по Исламскому институту зимми - самоучка. И Ибн Варрак, написавший несколько замечательных книг по основам Корана и ранних днях Исламской истории пока остается вне Университетской системы. Это вызывает уважение к ним лично, но никак не вызывает уважение к Западным Университетам.

Трудно понять почему Американские или Западные власти все еще позволяют Саудовцам оплачивать обучение Исламу будущих Западных лидеров через несколько лет после того, как Саудовские националисты совершили жесточайшие атаки в Западной истории. Соединенные Штаты не позволяли немецким нацистам покупать влияние в Американских Университетах. Хотя Советские Коммунисты имели своих апологетов на Западе, как и платных агентов, США никогда не позволяли Советскому Союзу открыто спонсировать ведущие колледжи. Так почему они позволяют Саудовской Аравии и другим Исламским нациям делать это? Саудовцы враги, и им нельзя предоставлять прямое влияние на Университеты и центральные СМИ. Это вопрос национальной безопасности.

И все же, хотя взятки и арабские нефтяные деньги представляют серьезное препятствие критическим западным исследованиям ислама, проблемы на них ни в коем случае не заканчиваются. Несколько ученых настолько увлеклись анти-западной идеологией, что готовы бесплатно обвинять запад и аплодировать исламу.

За последнее поколение лишь некоторые работы смогли сделать больше для искажения критических дебатов об исламе в западных вузах, чем вышедшая в 1979 г. книга Эдварда Саида "Ориентализм". Она породила настоящую армию саидистов, или "Третий Мировой Интеллектуальный Терроризм"[20] как его называет Ибн Варрак. В соответствии с Ибн Варраком, “эта работа обучила целое поколение арабов искусству самосожаления - "если бы не мерзкие империалисты, расисты и сионисты, мы снова были бы великими" - ободряла поколение исламских фундаменталистов 1980-ых, и насильно затыкала любую критику ислама.” “Агрессивный тон "Ориентализма" - это то, что я назвал "интеллектуальным терроризмом", так как он пытается убедить не при помощи аргументов или исторического анализа, а распыляя обвинения расизма, империализма, евроцентризма”  на всех, кто может не согласиться. “Один из его излюбленных приемов - изобразить восток как вечную жертву западного империализма, доминирования и агрессии. Восток никогда не показывается как актер, действующая сила со свободой воли или своими намерениями и идеями.” Ибн Варрак также критикует Саида за то, что ему недостает осознания традиций критического мышления на западе. Если бы он немного сильнее углубился в  греческую цивилизацию и историю и заглянул бы в великую Историю Геродота, Саид “открыл бы свойство, которое также есть глубокой характеристикой и западной цивилизации, и которое
Саид с трудом утаивает и отказывается признавать: поиск знаний ради самих знаний.” “Греческое слово historia, от которого происходит наше "история", означает "изучение" или "исследование", и Геродот считал, что его работа была следствием изучения - то, что он видел, слышал и читал, дополненное и подтвержденное исследованиями.” “Интеллектуальная любознательность - одна из основных черт западной цивилизации. Как писал Дж. М. Робертс, "Громадное безразличие некоторых цивилизаций и их недостаток любознательности касательно других миров - широкая тема. Почему до совсем недавнего времени мусульманские ученые не испытывали желания переводить латинские и западноевропейские тексты на арабский? Почему, когда английский поэт Драйден смог уверенно написать пьесу, сосредоточенную на преемственности в Дели после смерти могольского императора Аурангзеба, но легко предположить, что ни один индийский писатель никогда не думал написать о настолько же драматичных политических событиях в английском суде семнадцатого века? Совершенно ясно, что объяснение европейской любознательности и тяги к приключениям лежит глубже, чем экономика, но они были важны." Мартин Крамер указывает, что по иронии судьбы писатель Салман Рушди восхвалял смелость Саида: "Профессор Саид периодически подвергается угрозам своей безопасности от Лиги Защиты Евреев в Америке", сказал Рушди в 1986, "и я думаю, что для нас важно ценить то, что быть палестинцем в Нью-Йорке - палестинцем в разных смыслах - далеко не самая легкая судьба." Но как оказалось, судьба Саида стала гораздо предпочтительней для Рушди после того, как Хомеини призвал к убийству Рушди в 1989. Иронично, что Рушди, постколониальный литературный лев с безупречной репутацией сторонника левого крыла, превращен некоторыми мусульманами в персонификацию Ориенталистской враждебности к исламу.”
В своем эссе "Интеллектуалы и социализм" Ф.А.Хайек уже десятилетия назад подметил, что “социализм нигде и никогда не был изначально движением рабочего класса. Это создание теоретиков” и интеллектуалов, “торговцев идеями на вторичном рынке.” “Типичный интеллектуал не нуждается в обладании специальными знаниями о чем-то отдельном, не нужно ему быть и особенно умным, чтобы выполнять свою роль посредника в распространении идей. Этот класс не состоит только из журналистов, учителей, министров, лекторов, публицистов, радиокомментаторов, писателей, карикатуристов и артистов.” Он также “включает много профессиональных людей и техников, такие как ученые и врачи.” “Эти интеллектуалы - органы, которые развились у современного общества для распространения знания и идей, и именно их убеждения и мнения действуют решетом, через которое должны пройти новые концепции перед тем, как попадут в массы.” “Самые яркие и успешные учителя сегодня с большей вероятностью являются социалистами.” Согласно Хайеку, это не потому что социалисты более умные, а потому что “гораздо более высокое соотношение социалистов среди лучших умов посвящают себя тем интеллектуальным поискам, которые в современном обществе дают им убедительное влияние на общественное мнение.” “Своей привлекательностью для молодежи социалистическая идея сильно обязана своему дальновидному характеру.” “Интеллектуал всем своим характером безразличен к техническим деталям и практическим трудностям. Его привлекает широкая дальновидность.” Он предостерегает, что “может быть свободное общество, каким мы его знаем, несет в себе силы своего уничтожения, что как только свобода получена, она воспринимается как должное и перестает цениться, и что свободный рост идей, являющийся сутью свободного общества, принесет разрушение основ, на которых оно стоит.” “Значит ли это, что свобода ценится только когда теряется, что мир везде должен пройти через темную фазу социалистического тоталитаризма перед тем, как свобода заново накопит силы?” “Если мы хотим избежать такого развития, мы должны предложить новую либеральную программу, привлекательную для воображения. Мы должны снова сделать построение свободного общества интеллектуальным приключением, смелым поступком.” В своей книге "Современная культура", Роджер Скратон [21] объясняет привлекательность идеологии левого крыла таким способом: “Марксистская теория является формой экономического детерминизма, характеризующейся верой, что фундаментальные изменения в экономических отношениях революционны без исключений, включая насильственное свержение предыдущего порядка и коллапс политической "суперструктуры", построенной на нем. Теория почти наверняка ложна - тем не менее, есть что-то в марксистской картине, что вызывает в просвещенных людях желание верить. Толкуя культуру как побочный продукт материальных сил, Маркс поддерживает точку зрения Просвещения, что материальные силы - единственные существующие силы. Старая культура с ее богами, традициями и властью показывается сетью иллюзий - "опиум для народа", приглушающий его боль.” Следовательно, согласно Скратону, следом за Просвещением, “пришла не только реакция, олицетворенная Берком и Гердером, и приукрашенная романтиками, но также уравновешивающий цинизм по отношению к самой идее культуры. Стало нормальным смотреть на культуру со стороны, не как на вид мысли, определяющий наше моральное наследие, но как на искусную маску, через которую искусственные силы представляют себя естественными правами. Благодаря Марксу, развенчивание теорий культуры стало частью культуры. И эти теории имеют структуру, разработанную Марксом: они определяют силу как реальность, а культуру как маску; они также предсказывают некое грядущее "высвобождение" от лжи, накрученной нашими угнетателями.” Поразительно заметить, что это точно та же тема, что и в международном хите Дэна Брауна "Код да Винчи" 2003-го года, считающемся одной из десяти самых продаваемых книг за все время. Помимо того, что это откровенный триллер, роман утверждает, что вся современная история христианства - заговор церкви, чтобы скрыть правду об Иисусе и его браке с Марией Магдалиной.

Австралийский писатель Кит Виндшатл[22], бывший марксист, устал от антизападного отношения, преобладающего в научных кругах: “За последние три десятилетия многие из ведущих авторитетных деятелей в наших университетах, медиа и искусстве относились к западной культуре в лучшем случае как к чему-то, чего нужно стыдиться, а то и сопротивляться.

Научное знание, произведенное западом, это просто один из "способов знать." “Культурный релятивизм утверждает, что нет абсолютных стандартов для оценки человеческой культуры.

Следовательно, все культуры должны считаться равными, хоть они и отличаются.” “Призыв к признанию и открытости не расширяет саму западную культуру, чья история считается не менее чем преступлением против остального человечества. Запад не может судить остальные культуры, но должен порицать свою собственную.” Он заставляет нас вспомнить насколько уникальны некоторые элементы нашей культуры: “Концепции свободного расследования, свободного выражения и право критиковать укоренившиеся убеждения - вещи, которые мы воспринимаем как данное, являющие почти частью воздуха, которым мы дышим. Нам нужно признать их бесспорно западным феноменом. Они никогда не появлялись в конфуцианской или индийской культуре.” “Но без этой концепции мир не был бы таким, какой он сегодня. Не было бы Коперника, Галилея, Ньютона или Дарвина.” Переписывание западной истории стало настолько серьезным, что даже пьесы Вильяма Шекспира объявлены теоретически мусульманскими. “Шекспир восхищался бы суфизмом”, заявил исламский филолог Мартин Лингс, сам мусульманин-суфист. Согласно The Guardian, на лекции международного шекспировского товарищества в шекспировском же театре "Глобус" в Лондоне Лингс доказывал, что "работы Шекспира напоминают учения исламского суфийского течения". Лингс говорил во время недели осведомленности об исламе.

“Шекспир не мог быть мусульманином”, говорит David N. Beauregard, исследователь Шекспира и соредактор "Шекспир и Культура Ранней Современной Англии". Шекспир “поддерживал римско-католические верования в ключевых отличиях доктрин.” Beauregard подмечает, что “нельзя сказать, что Шекспир писал драмы на религиозные темы, но особая религиозная традиция воодушевляла его работы.” Согласно Роберту Спенсеру[23], “Шекспир - просто последняя парадигматическая фигура в западной христианской культуре, которую перекраивают в дружественной мусульманам манере.”
Недавно госдепартамент [США], не имея ни малейших доказательств, заявил, что Христофору Колумбу (который фактически хвалил Фердинанда и Изабеллу за выдворение мусульман из Испании в 1492 г, в том же году, когда впервые достиг Америки) в его плаваниях помогал мусульманский навигатор. “Состояние американского образования сегодня настолько мрачно, что даже преподаватели недостаточно подготовлены для противостояния этим историческим вымыслам.” Блог "the Gates of Vienna"[24] цитировал отчет Американского Совета Попечителей и Выпускников (ACTA) по американским университетам. Их анкетирование показало “поразительную согласованность политических взглядов и педагогического подхода. Одни и те же пункты возникают снова и снова во всех гуманитарных и социальных науках, независимо от дисциплины. В курсах литературы, философии и истории; социологии, антропологии и религиоведения;  изучения женщин, изучения Америки, [...] фокус постоянно на одном списке тем: раса, класс, пол, сексуальность и "социальное конструирование личности"; глобализация, капитализм и гегемония США; повсеместность притеснения и разрушение окружения.” “Класс за классом повторяет то же основное сообщение словами, которые образованному стороннему наблюдателю часто показались бы неразборчивыми.” “Вкратце, сообщение говорит, что статус кво, являющийся патриархальным, расистским, руководящим и капиталистическим, должен быть "допрошен" и "критически оценен" в целях разработки теории и способствования социальным трансформациям, чье значение и важность принимаются как данное.” “Различия между дисциплинами начинают исчезать. Курсы по таким казалось бы отдаленным областям как литература, социология и изучение феминизма, например, стали отражениями друг друга.”
Писательница Шарлотт Аллен комментирует [25] как президент Гарвардского Университета Лоренс Саммерс вызвал бурю своей речью с размышлениями о том, что врожденное различие между полами как-то связано с фактом, что высшие позиции в науке занимает заметно меньше женщин, чем мужчин. В 2006 г. Саммерс объявил о своем намерении покинуть пост в конце учебного года, частично из-за давления, вызванного его речью. “Даже если вы не занимаетесь научными исследованиями - работа, которую цитировал мистер Саммерс, показывает, что хоть женщины и такие же умные, как и мужчины, значительно меньше женщин попадают в самые высокие интеллектуальные границы, производящие научных гениев - здравый смысл подсказывает, что мистер Саммерс должен быть прав. Недавно гарвардский факультет искусств и наук выразил вотум недоверия мистеру Саммерсу. Разве не было бы предпочтительнее говорить открыто о сильных и слабых сторонах мужчин и женщин?” Да, мисс Аллен, конечно. Может, Саммерс и неправ, но опасно ступать на дорогу, где важные моменты не обсуждаются вообще. Одной из важных черт западной цивилизации есть наша жажда задавать вопросы обо всем. Следовательно, политкорректность антизападна как по форме, так и по намерениям. Нужно заметить, что в этом случае феминистки были авангардом политкорректности, той же идеологии, из-за которой наши университеты не замечают исламскую угрозу.

Ситуация становится еще хуже потому что некоторые феминистки в академических кругах утверждают, что платки на голову или даже бурка (безрукавный плащ, распространенный в мусульманских странах) представляют собой "альтернативный феминизм". Доктор Вайруми Нжамби является доцентом "женских исследований" во Флоридском Атлантическом Университете. Большая часть ее деятельности посвящена популяризации идеи, что жестокая практика обрезания женских половых органов (FGM) на самом деле представляет собой триумф феминизма. По Нжамби: "рассуждения против FGM увековечивают колониальное предположение, что западный образа "нормального" тела и сексуальности является универсальным." Тем не менее, есть очаги сопротивления. Профессор Сигурд Скирбекк из Университета Осло [26] подвергает сомнениям допущения, лежащие в основе западной иммиграционной политики. Одно из них заключается том, что богатые страны обязаны принимать всех людей из других стран, которые страдают либо от стихийных бедствий, политических репрессий или перенаселения.

По его словам, нельзя оправдывать культурную, политическую и религиозную элиту этих стран за то, что она разрешает их населению безудержно расти, а затем подталкивает избыточное население к миграции в другие страны.

Скирбекк указывает, что европейские страны отклонили ранее предложенный немцами аргумент жизненного пространства, как мотивации для их внешней политики. Мы должны сделать то же самое теперь, когда другие страны выдвигают аргумент, что им не хватает места для своего населения. По его словам, есть много книг о возникающих экологических проблемах, которые встанут перед миром в этом столетии. Запуск слишком либеральной иммиграционной политики, отказываясь противостоять таким неприятным нравственным вопросам, не является устойчивой альтернативой в долгосрочной перспективе. После этого мы только предоставим трудную дилемму для будущих поколений.

В Дании, лингвист Тина Магаард[27] приходит к выводу, что исламские тексты поощряют террор и борьбу в большей степени, чем оригинальные тексты других религий. Являясь обладательницей докторской степени  университета Сорбонна в Париже по текстовому анализу и межкультурному взаимодействию, она потратила три года на исследовательский проект по сравнению оригинальных текстов десяти религий. "Тексты в исламе отличают себя от текстов других религий большей степенью поощрения насилия и агрессии против людей с другими религиозными убеждениями.

Также в них содержатся непосредственные призывы к террору. Долгое время это являлось табу в исследовании ислама, но это - факт, с которым нам необходимо считаться." Более того, в Коране содержатся сотни призывов к борьбе против людей других вероисповеданий. "Действительно, многие мусульмане рассматривают Коран, как буквальное выражение Слова Божьего, которое не может быть перефразировано или понято иначе, и, в результате, мы сталкиваемся с проблемой. Эти тексты бесспорно поощряют террор и насилие. Следовательно, было бы логично спросить самих мусульман как они относятся к тексту, если они воспринимают его "как есть", говорит Магаард.

Примеры Скирбекка, Магаард и других и в самом деле вдохновляющи, но недостаточно многочисленны, чтобы существенно изменить общую картину взглядов западных ученых, в значительной степени скованных политкорректностью и антизападными настроениями.

Писатель Марк Стейн [28] комментирует то, как "на самом деле кажется, что истинной историей успеха глобализации 90-х был экспорт идеологии из относительно малоизвестной части планеты в сердце каждого западного города."
"В описании краха таких государств, как Сомали, Роберт Д. Каплан - обозреватель Atlantic Monthly, определяет "граждан" таких "стран" как "опримитивившихся" людей." "Когда коренные торонтовцы желают отрубания голов, когда йоркширец, взращённый среди фиш'н чипса, крикета и паршивой английской поп-музыки подрывает себя в лондонском метро, кажется, что феномен "опримитивившегося" человека успешно распространился по всей планете. Это глобализация наоборот: Патологии глухих захолустий теперь имеют фирменные магазины в каждом западном городе". Здесь несложно увидеть взаимосвязь. В то время, как мультикультурность идеологически распространяет племенной строй в наших университетах, племенной строй физически распространяется в наших крупных городах. Так как все культуры равны, то нет необходимости ни в сохранении западной цивилизации, ни в соблюдении наших законов.

Конечно, мы никогда не сможем полностью достичь идеала объективной истины, так как у всех нас наше собственное восприятие более или менее ограничено личным опытом и предрассудками. 

Однако, это не значит, что мы должны отвергать идеалы. Это то, что случилось в последние десятилетия. Наши колледжи даже не пытаются искать истину; они считают, что такая вещь как "истина" вообще не должна быть на первом месте, просто существуют разные мнения и культуры, все одинаково хороши. Кроме Западной культуры, которая определенно зло и должна быть принижена и "деконструирована". Западные Университеты перешли от Эпохи Поиска Истины к Эпохе Деконструкции.

Пока Китайские, Индийские, Корейские и другие Азиатские Университеты подготавливают миллионы целеустремленных инженеров и ученых каждый год, Западные Университеты, низведенные до уровня училищ маленьких хиппи, учат про бесчестный запад и восхваляют варварство. Это представляет серьезный вызов многовековой экономической успешности Западных наций. Это плохо, но это наименьшая из наших забот. Намного хуже, чем проиграть в конкуренции с не-мусульманскими азиатами - проиграть в противостоянии с Исламскими нациями, которые стремятся подчинить нас и стереть с лица земли всю нашу цивилизацию. Это поражение, которое мы не переживем. И так и будет, если мы не учтем это.

Источники:
http://www.brusselsjournal.com/node/1282
1. http://www.brusselsjournal.com/node/849
2. http://www.brusselsjournal.com/node/1155
3. http://www.brusselsjournal.com/node/1145
4. http://www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/006260.php
5. http://www.arabnews.com/?page=1&section=0&article=62487&d=21&m=4&y=2005
6. http://www.americanthinker.com/comments.php?comments_id=5418
7. http://frontpagemagazine.com/Articles/Printable.asp?ID=20490
8. http://amconmag.com/2005/2005_12_05/cover.html
9. http://www.arabnews.com/?page=1&section=0&article=84122&d=21&m=6&y=2006&pix=kingdom.jpg&category=Kingdom
10. http://littlegreenfootballs.com/weblog/?entry=8263
11. http://www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/009405.php
12. http://www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/008907.php
13. http://www.geocities.com/martinkramerorg/IslamObscured.htm
14. http://www.campus-watch.org/article/id/773
15. http://www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/008113.php
16. http://www.foreignaffairs.org/20060901facomment85501/john-mueller/is-there-still-a-terrorist-threat.html
17. http://www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/004191.php
18. http://www.jihadwatch.org/archives/004791.php
19. http://www.brusselsjournal.com/node/840
20. http://www.secularislam.org/articles/debunking.htm
21. http://www.brusselsjournal.com/node/1126
22. http://www.sydneyline.com/Adversary Culture.htm
23. http://www.frontpagemag.com/Articles/ReadArticle.asp?ID=15701
24. http://gatesofvienna.blogspot.com/2006/06/little-churchills-inhabiting-sterile.html
25. http://www.dallasnews.com/sharedcontent/dws/dn/opinion/points/stories/040305dnediallen.35261.html
26. http://folk.uio.no/sigurds/
27. http://fjordman.blogspot.com/2005/09/islam-is-most-warlike-religion.html
28. http://www.brusselsjournal.com/node/1142
29. http://52.068.4.309plusf24:KWimfhh436383717863МБ 1.4


Обзор 1: Религия мира? Исламская война против мира - Islam 101 Islam 101 предназначен чтобы помочь людям узнать больше об основах Ислама и сделать более известными хорошие факты, чем другие. С помощью подобранной информации преобладающее публичное понимание становится неадекватным.



Содержание.
1. Основы
а. Пять столпов Ислама
b. Коран - Книга Аллаха
c. Сунна - "Путь" Пророка Мохаммеда
  i. Битва за Бахр
  ii. Битва за Ухуд
  iii. Битва за Медину
  iv. Завоевание Мекки
d. Закон Шариата
2. Джихад и Диммитуд
a. Что значит "Джихад"?
b. Мусульманский Ученый Хасан Ал-Банна в Джихаде.
c. Дар аль-Ислам и Дар аль-Харб: Дом Ислама и Дом Войны
  i. Такийя - Религиозный обман.
  ii. Почему Такийя центральная часть исламизации Европы.
  iii. Аннулирование корана (Насх)
d. Джихад через историю.
  i. Первая главная волна джихада: Арабы, 622-750 н.э.
  ii. Вторая главная волна джихада: Турки, 1071-1683 н.э.
e. Димма
f. Джихад в Новой эре.
4. FAQ
a. Как насчет Крестовых походов?
b. Если Ислам такой жестокий, почему столько мирных Мусульман?
c. Как насчет жестоких мест в Библии?
d. Может ли Исламская "реформация" сделать его спокойнее?
e. Что скажете о Западной колонизации Исламского мира?
f. Как жестокая политическая идеология быть второй по размеру в мире и к тому же быстро расширяющейся?
g. Правильно ли считать все Исламские школы жестокими?
h. Как насчет больших достижений исламской цивилизации?
5. Другие вопросы.

1. Основы.
а. Пять столпов Ислама.
Пять столпов Ислама содержат основные базовые принципы религии. Это:
1. Вера (иман) в единственность Аллаха и окончательность  пророчеств Мохаммеда (выражается в заявлении [Шахад], что "Нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк его").

2. Исполнение ежедневной пятикратной молитвы (салах).

3. Раздача милостыни (закат).

4. Соблюдение поста (саум).

5. Паломничество (хадж) в Мекку, кому это по силам.

Пять основ сами по себе немного говорят нам о самой вере или о том, во что Мусульмане должны верить и как вести себя. Со второй по пятой основ - молитва, милостыня, пост, паломничество - общие для многих религий моменты. Незыблемость пророчеств Мохаммада, однако - уникальна для Ислама. Чтобы понять Ислам и что он означает для Мусульман мы должны прийти к пониманию Мохаммада, как и его отношений с Аллахом, через которые дан Коран.

b. Коран - Книга Аллаха. Согласно Исламскому учению, Коран ниспослан как серия посланий от Аллаха через Архангела Гавриила (в самом деле читается как Джибрил - прим. перев.) Пророку Мохаммеду, который учил им своих последователей. Спутники запоминали фрагменты Корана и записывали их на всем, что было под рукой и позже собрали в виде книги под руководством третьего Калифа, Утмана, через несколько лет после смерти Мохаммада.

Коран примерно того же объема, что и Христианский Новый Завет.  Он состоит их 114 сур (не путать с Сира, которые относятся к жизни Пророка) различной длины, которые можно рассматривать как главы. Согласно Исламской доктрине, примерно в 610 году н.э. в пещере около города Мекка (сейчас находится в Саудовской Аравии) Мохаммад получил первое откровение от Аллаха через Архангела Гавриила. В послании просто было велено  "декламировать" или "читать" (Сура 96); Слова, которые было сказано произносить были не его собственные но от Аллаха. В течение следующих 12 или около того лет в Мекке другие откровения приходили к Мохаммаду которые составили послание к жителям города отринуть их языческие верования и поклониться единому Аллаху.

Находясь в Мекке, Мохаммад хоть и осуждал язычников (основную часть населения), но выказывал большое уважение монотеизму Христианских и Иудейских жителей. В самом деле Аллах Корана утверждал что тот же Бог, что и у Евреев и Христиан, явился Арабам через выбранного им проводника, Мохаммада. Именно Коранические откровения, пришедшие позже в карьере Мохаммада, после того как он и первые Мусульмане оставят Мекку и переселятся в Медину,  трансформируют Ислам из относительно доброжелательного монотеизма в расширяющуюся, военно-политическую идеологию, которой он является в настоящее время.

Ортодоксальный Ислам не считает, что переложение Корана на другие языки это "перевод", как скажем Библия Короля Якова - перевод оригинальных текстов на иврите и греческом. Часто апологеты Ислама, защищаясь от критики говорят, что правильно понять Коран могут только читающие его на арабском. Но арабский такой же язык как и любой другой и вполне пригоден к переводу. В самом деле большинство мусульман не читают на арабском. В приведенном ниже анализе мы будем опираться на перевод Корана двух мусульманских ученых, который можно найти тут. Все вводные разъяснения в тексте - от переводчиков, мои комментарии в фигурных скобках, { }

c. Сунна - "Путь" пророка Мухаммеда, который в исламе считается Мухаммадом аль-Инсан аль-Камилем ("Идеальным мужчиной"). Мухаммад ни в коей мере не считается божественным, ему не поклоняются (графическое изображение Мухаммеда запрещено, чтобы это не поощряло идолопоклонство), но он приводится в качестве примера для всех мусульман в вопросах того, как они должны жить. Именно личные высказывания и действия Мухаммада составляют "путь Пророка", Сунна - это то, что мусульмане должны принимать в качестве норм добра и праведной жизни. Подробная информация о Пророке - как он жил, что он сделал, его высказывания вне рамках Корана, личные привычки - необходимые знания для любого правоверного мусульманина.

Знание Сунны приходит в основном из Хадисов ("рассказов") о жизни Мохаммада, которые передавались устно пока не были записаны в восьмом веке н.э., через несколько сотен лет после смерти Мохаммада. Хадисы содержат самые важные тексты Ислама после Корана; в основном это короткие рассказы из жизни Мохаммада, считается, что они исходят от кого-то кто знал его лично. Есть тысячи и тысячи Хадисов, некоторые на несколько страниц, некоторые - всего несколько строк. Когда Хадисы впервые были собраны вместе в восьмом веке н.э., стало очевидно, что некоторые из них недостоверны. Ранние мусульманские ученые затратили огромный труд, определяя, какие из Хадисов достоверны, а какие подозрительны.

Хадисы, приведенные здесь, взяты из самого надежного и достоверного собрания, Сахих аль-Бакхари, признанного всеми школами Исламских ученых, переведенные мусульманским ученым, и могут быть найдены здесь. Разные переводы Хадисов могут отличаться по делению на тома, книги и номера, но содержание остается тем же самым. Для каждого Хадиса сначала приведена классифицирующая информация, затем имя создателя Хадиса (в основном того, кто знал Мохаммада лично), и затем собственно его содержание.

Хотя в абсолютной достоверности и даже звучании Хадиса нет полной уверенности, тем не менее они без сомнения признаются верными в Исламском контексте.

Так как Мохаммад признается эталоном морали, его действия нельзя судить по независимым моральным стандартам - вместо этого они признаются образцом для настоящего мусульманина.

Том 7, книга 62, номер 88; рассказано Урса: Пророк написал (брачный контракт) с Айша, когда ей было 6 лет от роду и завершил брак с ней, когда ей было 9 лет и она с ним оставалась 9 лет (то есть до его смерти).

Том 8, книга 82, номер 795; рассказано Анас: Пророк отрезал руки и ноги людям из племени Ураина и не прижигал (кровотечение из конечностей) пока они не умерли.

Том 2, книга 23, номер 413; рассказчик Абдулла ибн Умар: Евреи {из Медины} направили к Пророку мужчину и женщину из их среды, которые вступили (прелюбодейно) в незаконный сексуальный контакт. Он приказал забить их камнями до смерти возле места отправления похоронной молитвы за мечетью.

Том 9, Книга 84, номер 57; рассказчик Икрима: Неких Занадиков (атеистов)  привели к Али (четвертому Калифу) и он сжег их. Новость об этом событии дошла до Ибн Аббаса, который сказал "Если бы я был там, я бы не дал сжечь их, ибо апостолы Аллаха запретили это, говоря "Не наказывай никого карой Аллаха (огнем)". Я бы убил их согласно указаниям Апостолов Аллаха. "Если кто откажется от Ислама - убей его".
Том 1, книга 2, номер 25; рассказчик Абу Хурайра: Апостола Аллаха спросили "Что есть лучшее дело?" Он ответил "Верить в Аллаха и его Апостола (Мохаммеда)." Затем спрашивающий спросил: "Что следующее (по доброте)?" Он ответил "Участие в джихаде (религиозной борьбе) во имя Аллаха.
В Исламе нет "естественного" чувства морали или правосудия, выходящего за рамки определенных примеров и предписаний приведенных в Коране и Суннах. Так как Мохаммад рассматривается как последний пророк Аллаха, а Коран как вечное, неизменное слово самого Аллаха, также нет и развития морали, которое допускало бы модификацию или интеграцию Исламской морали с другими источниками. Вся вселенная Исламской морали строится исключительно на жизни и учении Мохаммада.

Наряду с надежными хадисами, еще один источник достоверных знаний о Мухаммеде включает Сиру (жизнь) пророка, которая была составлена одним из великих исламских ученых Мухаммедом ибн Ицхаком в восьмом веке нашей эры.

Путь пророка Мохаммеда в целом делится на две части - первая в Мекке, где он трудился 14 лет над обращением в Ислам; и позже в Медине (Город Пророка Бога), где он стал влиятельным политическим и военным лидером. В Мекке мы видим квази-библейскую фигуру, проповедующую покаяние и милосердие, преследуемую и отвергаемую окружающими; позже, в Медине мы видим способного командира и стратега, который систематически захватывал и убивал тех, кто против него. В благовоспитанной компании редко затрагиваются поздние годы жизни Мохаммада, с 622 года н.э. и до его смерти в 632 году. В 622 году, когда Пророку было уже за пятьдесят, он и его последователи совершили Хиджру (переселение или бегство) из Мекки в оазис Ятриб - позже переименованный в Медину - около 200 миль на север. Новый монотеизм Мохаммада разозлил языческих лидеров Мекки и бегство в Медину было вызвано вероятным покушением на жизнь Мохаммада. Мохаммад отправил гонцов в Медину, чтобы убедиться, что его там примут. Он был принят племенами Медины как лидер Мусульман и как судья в спорах между племенами.

Незадолго до того, как Мохаммад бежал от враждебности Мекки, новая партия мусульман обратилась в веру и поклялись в верности ему на холме около Мекки, называющемя Агаба. Ицхак так передает в Сире важность этого события:
Сира, стр208: Когда Бог дал разрешение его Апостолу сражаться, вторая {присяга на верность у} Агабы содержала условия, связанные с войной, которых не было в первой присяге на верность. Теперь { сторонники Мохаммада} обязали себя воевать против всех и каждого во имя Бога и его Апостола, а он обещал им за верную службу рай в награду.

Так зарождающаяся регигия Мохаммада перешла через знаковую точку перемен.

Ученый Исхак четко намерен дать представление своим мусульманским читателям, что в первые годы своего существования ислам был сравнительно терпимым вероисповеданием, которое призывало "терпеть оскорбления и прощать невежественных". Однако, Аллах скоро призвал всех мусульман "на войну против всех и вся за Бога и Его Апостола". Исламский календарь ведет отчет по хиджре, установив отсчет лет с даты когда она произошла. Год хиджры, 622 г. н.э., считается более значительным, чем год рождения Мухаммеда или его смерти, что приводится в первых коранических откровениях, потому что ислам является в первую очередь военно-политической организацией. И только когда Мухаммед покинул Мекку со своей вооруженной группой, ислам достиг своего надлежащего военно-политического смысла. Годы исламского календаря (в котором используются лунные месяцы) обозначаются на английском языке "AH" или "после хиджры" (After Hijra). i.Битва при Бадре. Битве при Бадре была первой значительной победой Пророка. После установления своей власти в Медине после хиджры, Мухаммед начал серию рейдов на караваны племени курейшитов в мекканской пустыне на пути в Сирию.

Том 5, книга 59, номер 287; Передана Каб бин Маликом: Апостол пошел навстречу караванам курайшитов, но Аллах заставил их (т.е. мусульман) встретить своих врагов неожиданно (не имея намерения).

Том 5, книга 59, номер 289; Передал Ибн Аббас: В день битвы при Бадре Пророк сказал: "О Аллах! Я обращаюсь к Тебе, чтобы исполнить Твой Завет и обещание. О Аллах! Если будет Твоя воля, чтобы никто не поклонялся Тебе (отдай победу язычникам)." Тогда Абу Бакр взял его за руку и сказал: "Этого достаточно." Пророк вышел и сказал: "Их множество будет обращено в бегство и они покажут свои спины". (54:45) Вернувшись в Медину после битвы, Мухаммед наставлял представителей еврейского племени Кайнука принять ислам или повторить участь курейшитов (3:12-13). Кайнука согласились покинуть Медину, если они смогут сохранить свое имущество, что Мухаммед разрешил. После изгнания Бани Кайнука Мухаммед обратился к тем людям в Медине, которые, по его мнению, готовили предательство. В частности, Пророк не любил многих поэтов, которые высмеивали его новую религию и его претензии на пророчество - темы, вызывающие сегодня очевидную бурную реакцию мусульман о любых возможных насмешках над Исламом. Принимая меры против своих оппонентов, "идеальный мужчина" создал прецедент на все времена, каким образом мусульмане должны обращаться с противниками своей религии.

Сира, стр 367: Тогда он {Каб бин аль-Ашраф} составил оскорбительные любовные стихи о мусульманских женщинах. Апостол сказал: «Кто расправится с ибн аль-Ашрафом для меня?» Ему ответил Мухаммад ибн Маслама из рода Бану Абд аль-Ашхаль: «Я расправлюсь с ним для тебя, о Посланник Аллаха. Я убью его». Пророк сказал: «Сделай это, если сумеешь!». Пророк сказал: «Но ты сделай только то, что сможешь». Ибн Маслама сказал: «О Посланник Аллаха! Но мы должны притвориться». Пророк произнес: «Говорите, что сочтете нужным. Вам это разрешено»

Том 4, книга 52, номер 270; рассказчик Джабир бин Абдулла: Пророк сказал "Кто готов убить Каб бин аль-Ашрафа, который реально оскорбил Аллаха и Его Апостола?" Мохаммад бин Маслама ответил "О Апостол Аллаха! Хочешь я убью его?" и Он ответил утвердительно.

Так, Мухаммед бин Маслам подошел к нему (т.е. к Кабу) и сказал: "Этот человек (т.е. Пророк) поставил нам задачу и попросил нас о милосердии". Каб ответил: "Клянусь Аллахом, вы устали от него." Мухаммед сказал ему: "Мы последовали за ним, так что нам не нравится, что мы оставим его, пока не доведем его дело до конца." Мухаммед бин Маслам продолжал говорить с ним на этом пути, пока он не получил шанса, чтобы убить его.

Значительная часть Сиры посвящена поэзии, составленной последователями Мухаммеда о его схватках со своими врагами в риторических поединках, коих было немало. Кажется, что там было неформальное состязание в возвеличивании себя, своих племен и своего Бога, когда высмеивание своего противника происходит в красноречивых и запоминающихся образах. Каб бин Маликом, одним из убийц своего брата, Каб бин аль-Ашрафа, было сказано следующее: Сира, стр. 368: Каб бин Малик сказал: "Из них Каб был оставлен там ниц (После его падения {еврейского племени} аль-Надир был привезен низко). Меч в руках мы сжали по приказу Мухаммеда, когда он послал тайно брата Каба ночью пойти к Кабу. Он обманул и свел его хитростью с верным и сильным Махмудом.

ii. Битва за Ухуд.  Курайшиты из Мекки перегруппировались для атаки на мусульман в Медине. Мохаммад услышал Мекканские войска, собирающиеся атаковать его и расположившиеся лагерем на небольшом холме к северу от Медины, назывемом Ухуд, где и состоялась битва. 

Том 5, Книга 59, Номер 377; Рассказано Джабиром бин Абдаллой: В день битвы при Охуде к Пророку пришёл человек и спросил: "Можешь ли ты сказать мне где я буду, если погибну за веру?". Пророк ответил: "В Раю". Человек выбросил финики, что нёс в руках, и сражался, пока не погиб.

Том 5, Книга 59, Номер 375; Рассказано Аль-Барой: когда мы встретились с врагами, они бежали, сверкая пятками, пока я не увидел их женщин бегущих к горам, приподнимающих одежды, оголяя ноги и браслеты на них. Мусульмане закричали: "Добыча, добыча!" Абдалла бин Джабир сказал: "Пророк взял с меня твердое обещание не покидать этого места." Но его спутники отказались (остаться). Так, когда они отказались (остаться здесь), (Аллах) запутал их так, что они не знали куда идти, и понесли потери в семьдесят смертей.

Хоть и лишённый победы при Охуде, Мохаммед нисколько не покорился. Он продолжал рейды, благодаря которым быть мусульманином стало не только добродетельным в глазах Аллаха, но и прибыльно. В исламском мировоззрении богатство, власть и святость не противоречат друг другу. Действительно, для последователя истинной веры, абсолютно логично наслаждаться и материальной щедростью Аллаха - даже если это означает грабеж неверных.

Обезвредив еврейское племя Бану Кайнуки в битве при Бадре, Мохаммед повернул к Бану Надир под Ухудом. Как говорится в Сире, Аллах предостерёг Мохаммеда от попытки предательского убийства, и пророк приказал мусульманам готовиться к войне против Бану Надира. Бану Надир согласился уйти в изгнание, если Мохаммед разрешит им сохранить своё движимое имущество. Мохаммед согласился с этими условиями, оставив им всё, что было под их доспехами.

iii. Мединская Битва в 627 г. н.э. Мохаммед столкнулся с величайшим испытанием своего нового сообщества. В тот год Кураиши из Мекки предприняли свою самую решительную атаку на мусульман в самой Медине.

Мохаммед полагал, что будет целесообразнее не вступать в ожесточённую схватку как и при Охуде, а укрыться в Медине, защищённой с трёх сторон потоками лавы. Мекканцы были вынуждены атаковать с северозападной стороны во впадине между потоками, где Мохаммад устроил ров, выкопанный для защиты города.

Том 4, Книга 52, номер 208; рассказчик Анас: В день (битвы) за Тренч, Ансар {новообращенный в Ислам} сказал "Мы, кто присягнул на верность Мохаммаду ради Джихада (навсегда) пока мы живы". Пророк ответил ему "О Аллах! Нет жизни кроме жизни вечной. Слава Ансару и пришедшим {из Мекки} за Твоей Щедростью". И рассказал Муджаши: Мы с братом пришли к пророку и попросили его взять от нас залог верности за переход. Он сказал "Переход должен быть со своим народом."Я спросил "Зачем же ты примешь залог верности тогда?" Он сказал "Я возьму (залог) ради Ислама и джихада". Мекканцы были окружены рвом и могли отправлять только маленькие отряды через него. Через несколько дней они вернулись в Мекку. Сопровождаемый победой, Мохаммад повернулся к третьего еврейскому племени Медины, Бани Кураза. Пока Бани Канука и Бани Надир были в ссылке, судьба Бани Кураза была страшнее.

Сира, стр463-4: Затем они {племя Кураза} были окружены и апостол запер их в Медине в квартале d. аль-Харис, женщины из Бану аль-Наджар. Затем апостол пошел на рынок Медины и вырыл ямы на нем. Затем он послал за ними, их приводили группами и рубили им головы в эти ямы. Среди них был враг Аллаха Найай бин Ахтаб и Каб бин Асад их начальник.Их было 600 или 700, хотя некоторые называют цифры 800 или 900. Когда их выводили группами к Апостолу, они спрашивали Каба, что он думает с ними будет. Он отвечал "Вы никак не поймете? Неужели вы не видите, что призывающий не останавливается и никто из вызванных не возвращается ? Эта смерть от Аллаха". Это продолжалось пока Апостол не закончил с ними.

Так что мы видим ясный прецедент, который описывает своеобразную склонность Исламских террористов обезглавливать своих жертв: это всего лишь очередной пример действий Пророка.

Далее еще один из мусульманских набегов, на этот раз в месте, называемом Хайбар. "Женщины Хайбара были распределены между мусульман", что было обычной практикой (Сира, стр511). Набег на Хайбар был против [племени] Бани Надир, которые ранее были изгнаны Мохаммадом из Медины.

Сира, стр515: Кинана бин аль-Раби, который хранил сокровище Бани аль-Надир был доставлен к Посланнику, который спрашивал его о нем. Он отрицал,что знал где оно. Еврей пришел к Посланнику и сказал,что видел Кинана, ходящего вокруг руин каждое утро. Когда Посланник сказал Кинану, "Ты знаешь, что если мы найдем, что оно у тебя, я убью тебя?" Он сказал, да.
Посланник отдал приказы, что руины должны быть раскопаны и часть сокровищ была найдена. Когда он спросил его об оставшемся он отказался отвечать, так Посланник отдал приказ аль-Забиру бин аль-Авваму, "Пытать его пока вы не получите все,что у него есть", так он разжигал огонь с кремнем и сталью на его груди до полусмерти.

Затем Посланник доставил его к Мухаммаду бин Маслама и он отсек его голову, в месть за его брата Махмуда

Завоевание Мекки, величайшая победа Мухаммада, пришедшая в 632 г. н.э., спустя десять лет, когда он и его последователи были вынуждены бежать в Медину. В том году, он собрал силу из  около десяти тысяч мусульман и союзных племен и спустился в Мекку. "Посланник проинструктировал его командующих, когда они войдут в Мекку, сражаться лишь с теми, кто сопротивляется, исключая малое число тех, кто должен быть убит, даже если будет найден ниже занавесью Каабы." (Сира, стр550) Том 4, Книга 29, Номер 72; Рассказал Анас бин Малик: Посланник Аллаха вошел в Мекку в году ее Завоевания, нося арабский шлем на своей голове и когда Пророк снял его, человек подошел и сказал, "Ибн Катал держит укрытие Каабы (находится в убежище Каабы)". Пророк сказал, "Убей его". После завоевания Мекки, Мухаммад обрисовал будущее своей религии.

Том 4, Книга 52, Номер 177; Поведал Абу Хурайра: Посланник Аллаха сказал, "Час Последнего Суда не наступит пока вы сражаетесь с евреями, и камень, позади которого скрывается еврей скажет. "О Мусульманин! Еврей скрывается позади меня, так убей же его. "Том 1, Книга 2, Номер 24; Поведал Ибн Умар: Посланник Аллаха сказал: Аллах приказал мне сражаться против людей пока они не засвидетельствуют, что никто не достоин поклонения, но Аллах и что Мухаммад Посланник Аллаха, и возносите молитвы и давайте обязательную благотворительность, так если они говорят, что они спасут свои жизни и имущество от меня, исключая исламское право и затем их счета будут сделаны Аллахом. Именно из-за таких воинственных заявлений как эти, исламские ученые делят мир на дар аль-Ислам (Дом Ислама, те нации, которые подчинились Аллаху) и дар аль-харб (Дом Войны, те, кто этого не сделал). Это устройство, по которому мир жил при Мухаммаде и по которому живет сейчас. Тогда как и сейчас, послание ислама к неверующему миру: подчинись или будь завоеванным.

d. Законы Шариата. В отличие от многих религий, Ислам включает обязательные и специфичный свод правил поведения для общества, называемый Шариат, что переводится примерно как "путь" или "дорога". Правила Шариата выведены из заповедей Корана и Сунна (учения и деяния Мохаммада, найденные в надежных Хадисах и Сира). Коран вместе с Сунна определили Шариат, который есть план для хорошего Исламского общества. Так как Шариат основан на Коране и Сунна - он обязателен. Шариат это закон, рукоположенный Аллахом для всего человечества. Нарушение Шариата или неприятие его власти является бунтом против Аллаха,  с которым обязаны сражаться верные Аллаху.

Нет различий между светским и религиозным в Исламе; вместо этого Ислам и Шариат дают всесторонние указания на всех уровнях. Хотя теореритчески возможно для исламского общества иметь некоторые различные формы правления - такие как выборное правительство, наследственная монархия и т.п. вне структуры правительства Шариат имеет приоритет. Факт в том, что Шариат конфликтует с любыми формами правления кроме основанных на чем-то кроме Корана и Сунна

Заповеди Шариата можно разделить на два части :
1. Акты поклонения (аль-ибадат), которые включают : Ритуальная очистка (Вуду), Молитва (Салах), Посты (Саун и Рамадан), Благотворительность (Закат), Паломничество в Мекку (Хадж).
2. Человеческие отношения (аль-муамалат), которые включают: Денежные отношения, Законы наследования, Брак, развод, уход на детьми, продукты и напитки (включая ритуальный забой и охоту), уголовные наказания, войну и мир,  судебные вопросы (включая свидетельства и меры наказания). Как мы видим, очень немного аспектов жизни не попадают под действие Шариата.

Все от мытья рук до воспитания детей, налогообложения и военной политики происходит под этим диктатом. Так как Шариат выведен из Корана и Сунна то есть некоторая свобода для интерпретаций. Но если посмотреть на Исламские источики (см. выше) то очевидно, что все применения Шариата очень сильно отличаются от вчего что приемлемо в открытом обществе по Западному типу. Забитие камнями за измену, наказание безбожников и богохульников, репрессии по отношению к другим религиям и обязательная враждебность по отношению к неисламским нациям, поддерживаемая регулярной армией - норма. Так что справедливо отноести Ислам и его Шариат к форме тоталитаризма.

Джихад и Дхимми
а. Что значит "Джихад"? Джихад переводится как "борьба."  Строго говоря, джихад не значит "священная война" как часто указывают мусульманские апологеты. Однако, остается вопрос, "борьба" какого рода: внутренняя, духовная против страстей или внешняя, физическая борьба.

Как и в любом другом случае попытки определить учение ислама в частном вопросе, должно обратится к Корану и Сунне. Из тех источников (см.выше) видно, что мусульманин должен бороться против различных вещей: лень в молитве, пренебрежение дачи заката(милостыни) и т.д. Но также очевидно, что мусульманину предписывается борьба физическая против неверных. Впечатляющая военная карьера Мухаммеда свидетельствует, что военные действия играют в исламе центральную роль.

б. Хасан Аль-Банна на джихаде. Ниже выдержки из трактаты Хасана Аль-Банна, Джихад. В 1928,Аль-Банна основал Мусульманское Братство, которое сегодня наиболее могущественная организация в Египте после правительства. В этом трактате, Аль-Банна определенно требовал, чтобы мусульмане вооружались против неверных. Как он говорил, "Стихи Корана и Сунны взывали людей в основном к Джихаду, к войне, к вооруженным силам и всем способам борьбы на земле и на море." Все мусульмане должны совершить Джихад. Джихад это предписание Аллаха каждому мусульманину и нельзя игнорировать или уклоняться от него. Аллах приписал великую важность джихаду и обещал великую награду мученикам и сражающимся на этом пути. Только те, кто действовал подобным образом и стал мучеником в их представлении джихада может присоединится к ним в этой награде. Более того, Аллах особенно чтил Моджахедов (те,кто ведет джихад) с бесспорно исключительными качествами, и духовными, и практическими, извлекая выгоду для них в этом мире и следующем. Их чистая кровь это символ победы в этом мире и знак успеха и счастья в мире грядущем.

Те же, кто не находит ничего, кроме оправданий, предупреждаются о чудовищных наказаниях и Аллах называет их исключительно плохими именами. Он выговаривает им за трусость и малодушие, бичует за слабость и лень. В этом мире их ожидает бесславие, а в мире следующем - огонь, из которого нет спасения, как бы они не были богаты. Аллах считает слабость избегания и уклонения от Джихада серьезным грехом, одним из семи смертных грехов.

Ислам озабочен Джихадом и мобилизацией всей Уммы {всемирное сообщество мусульман} в единое целое для борьбы за правое дело. В этом энергия Ислама превосходит все прежде существовавше и ныне существующие мировоззрения, как секулярные, так и религиозные.

Стихи Корана и Сунны Мухаммеда (мир ему и благословение {мир да будет Его}) переполнены благородными идеалами, и они взывают всех людей (в самых красноречивых выражениях и самым ясным толкованием) к джихаду, к войне, во всех сухопутных и морских сражениях.

Хасан Аль-Банна приводил цитаты из Корана и  Хадисов (изречений пророка Мухаммада), которые доказывают необходимость войны для мусульман. Данные высказывания сопоставимы с теми, что включены в Ислам, 101 глава, раздел 1б, правда, здесь они отведены.

Ученые о джихаде. Я только что представил вам некоторые стихи из Корана и Благородного Ахадита относительно важности джихада. Теперь я хотел бы представить вам несколько мнений от юриспруденции Исламских Философских школ включая некоторые власти поздних времен относительно правил джихада и необходимости подготовки. От этого мы придем к пониманию, как далеко умма отклонилась в этой практике ислама, как можно заметить по согласию ученых по вопросу о джихаде.

Автор "Майма аль-Анфар фи Шарх Мультакал-Абхар", в описании правил джихада согласно Школе Ханафи, сказал: "Джихад лингвистически значит проявление чьего-то наибольшего усилия в мире и действия; в Шариате {Шариат -- исламский закон} это борьба против неверных и вовлечение всех возможных усилий, которые необходимы, чтобы разрушить силу врагов ислама включая избиение их, разграбление их богатств, уничтожение их мест работы и разрушение их идолов. Это значит,что джихад это предельное стремление обеспечить силу ислама такими средствами, как борьба с теми, кто борется с вами и дхимми {немусульмане, живущие по исламскому праву} (если они нарушили какие-либо пункты правил) и отступники (которые хуже неверных, потому что отреклись от веры после того, как засвидетельствовали ее).

Это наш фард (обязательство) - сражаться с врагами. Имам должен отправлять военную экспедицию в дар-аль-Харб {Дом Войны - немусульманский мир} как минимум раз или два в год, и народ должен поддерживать его в этом. Если некоторые люди выполнили обязательство, остальные освобождаются от обязательства. Если этот фард кифах (общее обязательство) не может быть исполнен этой группой, то ответственность ложится на ближайшую группу, затем на ближайшую к блайжайшей и т.д. И если фард кифах не может быть исполнен никак кроме как всем народом, он становится фард'айн (личной обязанностью), как молитва для каждого человека.

Очевидно, что образованные люди единодушны в своем имении и это независимо от того, являются ли они Моджахедами или Мукалидами и неважно - это ученые из салаф (ранних) или халаф (поздних). Они единогласно согласны с тем, что джихад это фард килах, установленный исламской уммой для распространения Исламского призыва, и что джихад есть фард'айн если враги атакуют мусульманские земли. Сейчас, брат мой, мусульмане как ты знаешь, должны подчиняться другим и следовать законам неверных. Наши земли в осаде и наши хуррумат (личные вещи, уважение, честь, достоинство и неприкосновенность частной жизни) нарушены. Наши враги следят за нашими делами, а наши обряды - под их руководством. Пока что мусульмане не могут исполнить свой долг  и обязанность распространения ислама, которая лежит на их плечах. Следовательно, в этой ситуации обязанностью любого и каждого мусульманина становится делать джихад. Он должен приготовить себя морально и физически чтобы быть готовым когда Аллах призовет его.

Я не могу завершить это обсуждение, не напомнив вам, что мусульмане в течение каждой эпохи их истории (прежде настоящего периода, когда их достоинство было утрачено ) никогда не отступались от джихада, никогда не относились небрежно к его исполнению ни в религии, ни в мистике, ни в мастерстве и т.д. Они всегда готовы и подготовлены. Например Абдулла ибн аль Мубарак, очень образованный и благочестивый человек, был добровольцем в джихаде всю его жизнь, и Абудлвахир бин Зайд, суфиец и набожный человек - также. И в свое время, Шарик аль Балхи, шейх суфиец, призывал свой народ следовать джихаду.

Вопросы, связанные с джихадом. Многие мусульмане сегодня ошибочно верят, что сражение с врагом это джихад асгар (малый джихад) и борьба за эго - это джихад акбар (великий джихад). В доказательство цитируется следующее повествование (атар): "Мы вернулись с малого джихада, чтобы вступить в великий джихад". Они говорят: "Что есть великий джихад?" Он говорит "Джихад сердца или джихад во имя эго". Этот текст используется некоторыми чтобы приуменьшить значимость сражения и важность подготовки к битве, сдерживать стремление к джихаду на пути Аллаха. Этот рассказ не сахих (устная) традиция: Видный мухаддит Аль Хафиз ибн Хаджар аль-Аслкалани сказал в Тасдид аль-Кавз: "Широко известно и часто повторяется и сказано Ибрагим ибн Абла. Аль Хафиз Аль Ираки  сказал в Тахридж Ахадит аль-Ахйа: "Аль Байхаки передавал это со слабыми рассказчиками при правлении Джабира, и аль Хатиб передавал в его истории правления Джабира. Тем не менее, даже если это в устной традиции, это не может быть основанием для отказа от джихада или подготовки для него для спасения земель мусульман и защиты от атак неверных. Знайте же, что рассказчики просто акцентировали внимание на важности борьбы за душу так что Аллах должен быть единственной целью ваших действий.

Другие вопросы, связанные с джихадом включают следование добру и отказ от зла. Сказано в Хадисах: "Одна из величайших форм джихада - произносить слова истины перед правителем-тираном". Но ничего не сравнится со славой шахада кубра (величайшего мученичества) или наградой, которая ждет Моджахедов.

Эпилог. Братья мои! Умма, которая знает как умереть величественной и славной смертью, награждается величественной жизнью в этом мире и вечным блаженством в следующей. Позор и бесславие - результат любви к этому миру и страха смерти. Так что любите смерть и готовьтесь к джихаду. Жизнь сама будет искать вас.

Братья мои, Вы должны знать, что однажды Вы окажетесь перед лицом смерти, и этот зловещий случай может произойти лишь однажды. Если Вы пострадаете будучи на пути Аллаха, то это будет к вашей выгоде в этом мире и к вашей награде в следующем. И помни, брат, что ничто не может случиться без воли Аллаха: обдумай хорошо, что Аллах, Великий и Всемогущий, сказал: "Тогда после бедствия, Он послал Вам спасение. Дремота настигла часть вас, в то время как другая часть думала о себе (относительно того, как спасти себя, игнорируя и других, и Пророка) и думала неправедно об Аллахе. Они сказали: "Испытайте часть из нас". Сказано Вам (O Мухаммед): "Всё происходит по воле Аллаха". Они скрывают в себе, не смеют выдать себя Вам, говоря: "Если бы мы прошли испытание, ни один из нас не был бы убит здесь". Сказано: " Даже если бы Вы остались в ваших домах, те, для кого смерть установлена, конечно пошел бы дальше в место смерти своей: но что Аллах мог бы проверить то, что находится в ваших сердцах; и очистить то, что было в ваших сердцах (грехи), и Аллах, Всезнающий из того, что находится в (ваших) сердцах. " '{Сура 3:154} c. Al-ислам Dar и dar al-harb: Дом Ислама и Дом войны сильные судебные запреты Корана и сильные прецеденты, установленные Мухаммедом, задавали тон для Исламского представления политики и мировой истории. Исламская ученость делит мир на две сферы влияния, Дом Ислама (dar Al-ислам) и Дом войны (dar al-harb). Ислам означает покорность, и таким образом Дом Ислама включает те нации, которые подчинились Исламскому закону, который должен указать те нации, которыми управляет закон шариата. Остальная часть Мира, которая не приняла закон шариата и так и не в состоянии подчинения, находится в состоянии войны или противостояния с волей Аллаха. Это заложено в dar Al-ислам воевать в dar al-harb до того времени, пока все нации не подчинятся воле Аллаха и не примут закон шариата. Послание ислама к немусульманскому миру - то же самое  и теперь, что было и во время Мухаммеда и всюду по истории: подчинитесь или будете завоеваны.

Со времен пророка Мохаммеда исламский мир только тогда не воевал с миром неверных, когда был слишком слаб или разделен для ведения эффективной войны.

Но затишье в продолжающейся войне, который Дома Ислама объявил Дому Войны не обозначают отказ от джихада в принципе а только отражают изменения стратегических факторов. Для мусульманского мира приемлемо объявить худна или перемирие, если неверные нации слишком сильны, чтобы открытая битва имела смысл. Джихад это не договор коллективного самоубийства, хотя и для личного уровня и сказано "убей и умри" (Сура 9:111). Последние несколько сотен лет мусульманский мир был слишком политически фрагментирован и технологически отстал для того чтобы представлять серьезную угрозу Западу. Но все меняется.

1.5 аль-Такийа - религиозный / политический обман.
Ввиду состояния войны между дар-аль-Ислам и дар-аль-харб, систематический примирения с неверными нужно рассматривать как часть исламской тактики. Попугайское повторение мусульманскими организациями по всему "миру неверных"  фразы - "Ислам - религия мира" или что мусульманское насилие совершается психически неуравновешенными личностями или отдельными "фанатиками" надо рассматривать как дезинформацию, призванную побудить "мир неверных" ослабить свою защиту.

Конечно, отдельные мусульмане могут в общем считать их религию "мирной", но только постольку, поскольку они легко игнорируют настоящее учение, или в том смысле, в котором говорит египтянский теоретик [ислама] Саид Кутб, который полагает в его "Ислам и Мир во всем мире" что по-настоящему мирный мир наступит как только Ислам завоюет его.

Дело в том, что мусульман, которые считают свою религию мирной много в дар-аль-харб (мире неверных), но их практически нет в дар-аль-ислам (дома ислама). Один бывший мусульманин предложил мне "лакмусовый тест" для западников, которые верят, что Ислам религия "мира" или "терпимости": попробуй заявить это где-нибудь в закоулке Рамаллы или Риада или Исламабада или в любом месте мусульманского мира. Он заверил меня что я там и пяти минут не проживу.

Проблема, связанная со взаимоотношениями мусульман с законами земли дар аль-харб (земли неверных), вытекает из древнего мусульманского правового принципа "такийя". Это слово буквально переводится как "оставаться верным", на практике же означает обман. "Такийя" полностью обоснована Кораном (3:28 и 16:106) и позволяет мусульманину внешне соответствовать требованиям неисламского общества, но при этом внутренне "оставаться верным" всему, что он считает соответствующим Исламу и ожидать своего хода.(Hiskett, Some to Mecca Turn to Pray, 101.) том 4, книга 52, страница 269. Джабир бин Абдулла: "Пророк сказал: 'Война - это обман". История показывает примеры, что аль-такийя позволяет даже отказаться от Ислама, чтобы сохранить свою жизнь и войти в доверие к врагу. Нетрудно видеть, что такийя имеет крайне коварные следствия, делающие все возможные доверительные коммуникации между дар аль-Ислам и дар аль-харб невозможными. И не стоит удивляться тому, что участники войны стремятся ввести противника в заблуждение касательно своих средств и намерений. Хью Фитцджеральд, вице-президент "Jihad Watch", подводит итог под понятиями "такийя" и "китман", связанной формой обмана.

"Такийя" - это элемент религиозного учения, корни которого восходят к шиитскому Исламу и которое, тем не менее, используется сейчас и нешиитами, учение о преднамеренном обмане в религиозных вопросах, которое может быть использовано для защиты Ислама и его последователей. Близкое и более широкое понятие - "китман", которое определяется как "мысленное условие". Пример "такийя" - настояние исламского проповедника о том, что "конечно же в Исламе есть свобода совести", после чего следует цитирование стиха из Корана: "не должно быть принуждения в религии" (2:256). Но полученное впечатление будет ложным, так как проповедник не упомянул аята об отмене (насх), согласно которому ранние стихи Корана об отсутствии принуждения отменяются более поздними стихами, гораздо более воинственными и нетерпимыми. В любом случае, история учит, что в Исламе имеет и всегда имело место религиозное принуждение как для мусульман, так и для немусульман.


Понятие "китман" граничит с "такийя", но, в отличие от "такийя", не представляет собой прямой обман, а заключается в сообщении лишь части правды. При этом делается "мысленная оговорка", оправдывающая недосказанность. Одного примера будет достаточно. Когда мусульманин заявляет, что джихад на самом деле означает "духовную борьбу" и не упоминает, что такое определение появилось в Исламе сравнительно недавно (чуть более чем век назад), он обманывает и практикует "китман". В подтверждение этого сомнительного факта он приводит хадис, в котором Мухаммад, возвращаясь домой с битвы, сказал (что передано по цепочке людей - иснад), что он возвращается "от малого джихада к большому джихаду". Но при этом мусульманин и дальше практикует "китман", когда не добавляет (хотя и знает), что этот хадис является "слабым" и его подлинность считается сомнительной у самых уважаемых учёных Ислама. Во времена, когда превосходящая мощь дар аль-харб требует от сторонников джихада непрямого подхода, отношение мусульман к миру неверных должно строиться на обмане и полуправде. Для дар аль-Ислам объявить своей целью завоевать и разграбить дар аль-харб в то время, когда он обладает всеми козырями военного могущества, было бы полным идиотизмом. К счастью для сторонников джихада, большинство неверных не понимает, как следует читать Коран, и не утруждает себя, чтобы выяснить, что Мухаммад на самом деле совершал и чему он учил. Это даёт простой способ создать впечатление Ислама как "религии мира" с помощью выборочного цитирования и умалчивания неудобных моментов. Каждый неверный, который хочет быть сторонником этой иллюзии, будет радостно упорствовать в своём заблуждении, цитируя несколько стихов Корана и рассказывая о великом благочестии и милосердии Мухаммада. Однако достаточно копнуть глубже, чтобы развеять эту ложь.

II. Почему аль-такийя - стержень исламизации Европы
Следующий параграф показывает, что концепция "аль-такийя" - интегральная часть ислама, а не шиитский вымысел. Мне пришлось значительно сократить выкладки, но вы можете обратиться к источникам за дополнительным материалом.

Слово "аль-такийя" буквально означает: "сокрытие, утаивание чьей-либо веры, убеждений, чувств, мнения и/или намерений во время большой опасности с целью оградить себя от физического или морального вреда сейчас или в дальнейшем". Одной фразой - "ввод в заблуждение". Отрицающий "аль-такийя" отрицает Коран, как будет показано далее.
Ссылка 1: Джалаль аль-Дин аль-Суюти в своей книге "Аль-Дурр аль-Мантур Фи аль-Тафсир аль-Ма'атур", приводит мнение Ибн Аббаса, одного из самых известных и уважаемых учёных в глазах Суннитов, об аль-такийе и следующем стихе Корана: "Пусть верующий не берёт себе в друзья и помощники неверных прежде верующих: если он так делает, он не имеет никакого отношения к Аллаху за исключением случая, когда он действовал из предосторожности ("tat-taqooh"), чтобы защитить себя ("tooqatan") от неверных" (3:28). Ибн Аббас сказал: "Аль-такийя - лишь язык; если кто был принуждён сказать что-либо, что сердит Аллаха, но при этом его сердце спокойно (т. е. вера непоколебима), тогда сказанное не навредит сказавшему, потому что аль-такийя - лишь язык, но не сердце". ПРИМЕЧАНИЕ 1. Два слова "tat-taqooh" и "tooqatan", упомянутые в оригинале Корана, происходять от одного корня "аль-такийя".
ПРИМЕЧАНИЕ 2. "Сердце", упоминаемое здесь и далее, рассматривается как источник веры в человеке. В этом значении сердце часто упоминается в Коране.

Ссылка 2: Ибн Аббас также прокомментировал приведенный выше аят, как рассказали об этом в Сунна аль-Байаки и Мустадрак аль-Хакин, такими словами: "Аль-Такийа произносится языком, а вера в это время остается в сердце." ПРИМЕЧАНИЕ: Значение этого в том, что языку разрешается говорить все что требуется в данное время, пока сердце непоколебимо и твердо в вере.

Ссылка 3: Абу Бакр аль-Рази в его книге "Ахкам аль-Коран", т.2, стр.10 разъяснил значение вышеупомянутого аята "... исключая путь предосторожности ("tat-taqooh"), которым мы можем обезопасить себя ("tooqatan") из него... [3:28]" утверждая что аль-Такийа может быть использована если боишься за свою жизнь и здоровье. Кроме того,он рассказал, что Кутадах сказал про этот аят: "Допустимо говорить слова неверия если аль-Такийа необходима".
Ссылка 4: Рассказано Абд аль-Разаком, ибн Садом, ибн Джариром, ибн Аби Хатимом, ибн Мардаваем, аль-Байхаки в его книге "аль-Далаил" и поправлено аль-Закимом в его книге "аль-Мустадрак" что : "Неверные схватили Аммара ибн Ясира и (под пытками) он поносил Мохаммада, и молился их богам (идолам); Когда же они освободили его , он пришел прямо к Пророку. Пророк спросил "Есть ли у тебя что в мыслях?" Аммар ибн Ясир сказал "Плохие (новости)! Они не отпускали меня пока я не опорочил тебя и не начал молиться их богам!". Пророк спросил "А что в твоем сердце ?". Аммар ответил "Вера". И Пророк сказал: "Тогда если они вернутся за тобой, делай то же самое снова". Аллах в этот момент ниспослал аят "....кроме как под принуждением, сохраняя крепкую веру в сердце ...[16:106]".
ПРИМЕЧАНИЕ: Полная версия аята, частично приведенного как часть традиции, о которой шла речь выше: "Любой, кто после принятия Веры в Аллаха произнесет слова неверия, кроме как под принуждением, сохраняя крепкую веру в сердце - но тот, кто откроет свою грудь неверию - на него падет Гнев Аллаха, и будет он ужасно наказан".(выделение мое).
Ссылка 5: Сказано в Сунна аль-Байхаки, что ибн Аббас так разъяснил  приведенный аят "Каждый, кто после принятия Веры в Аллаха, произнесет слова неверия...[16:106]" словами : "Значение этого в том, что Аллах передает, что любой кто произнесет слова неверия после того как стал правоверным - заслуживает Гнева Аллаха и ужасного наказания. Однако, тот, кто подвергся принуждению и эти слова неверия произнесены языком и не были подтверждены сердцем чтобы избежать преследования - тем нечего бояться; Аллах требует, что Его слуги отвечали за то, что в их сердце.
Ссылка 6: Другое разъяснение этого аята представлено Джалаль аль-Дином аль-Суйути в его книге "аль-Дурр аль-Мантур Фиаль-Тафсир аль-Ма-атур", т.2, стр.178; он сказал : "Ибн Аби Шайбан, ибо Джарир, ибн Мунзир и ибн Аби Хатим рассказали ссылаясь на Муджтахида (мужское имя) что этот аят был ниспослан в связи со следующим событием: Группа людей из Мекки приняла Ислам и исповедовали свою веру. в результате спутники в Медине написали им с требованием прибыть в Медину; если они не сделают это - они не будут считаться правоверными. Соблюдая требование, группа покинула Мекку, но скоро попала в засаду неверных (Кураишей), прежде чем достигли места назначения; Их принудили к неверию и они исповедовали его.


В результате был ниспослан аят ".. кроме как под принуждением, сохраняя твердую веру в сердце...[16:106]".
Ссылка 7: Ибн Саид в его книке "Аль-Бабакат аль-Кубра" рассказал ссылаясь на Ибн Сирина, что "Пророк увидел Аммара Ибн Ясира рыдающим, он утер его (RA) слезы и сказал "Неверные захватили тебя и окунали тебя в воду пока ты не скажешь то-то и то-то (т.е. пока не будешь хулить Пророка и молиться языческим богам чтобы избежать преследования); Если они вернутся - говори это снова".
Ссылка 8: Рассказано в аль-Сира аль-Халабийа, т.3, стр.61, что: После захвата города Хайбара мусульманами, к Пророку подошел Хаджадж ибн Аалат и сказал: "О Пророк Аллаха: У меня в Мекке остались богатства и некоторые родственники, и я хотел бы забрать их; простительно ли будет если мне придется хулить тебя (чтобы избежать преследования)?" Пророк простил его и сказал "Говори все что потребуется".
Ссылка 9: Рассказано аль-Газзали в его книге "Ихйа Улум аль-Дин", что : Сохранение жизни мусульманина  - это его обязанность; и что ложь допустима, если на карту поставлено пролитие мусульманской крови.

Ссылка 10: Джалаль аль-Дин аль-Суюти в своей книге "Аль-Ашба Ва аль-Наза'ир" утверждает, что "мусульманину допустимо есть мясо мёртвых животных во время большого голода (когда желудок лишён всякой иной пищи); и запить еду алкоголем, чтобы не умереть от жажды; и произнести слова неверия, если мусульманин живёт в окружении, где зло и испорченность являются нормой; если допустимая пища (халяль) - исключение и редкость, то для удовлетворения своих нужд можно использовать всё, что угодно".
ЗАМЕЧАНИЕ: Слова о потреблении "мяса мёртвых животных" иносказательно говорят, что даже запретное может стать разрешённым в трудное время.

Ссылка 11: Джалаль аль-Дин аль-Суюти в своей книге "Аль-Дурр аль-Мантур Фи аль-Тафсир аль-Ма'атур", том 2, стр. 176, рассказывает: Абд Ибн Хамид, полагаясь на авторитет аль-Хасана, сказал: "аль-такийя допустима вплоть до Судного Дня".
Ссылка 12: Как сказано в Сахих аль-Бухари, том 7, стр. 102, Абу аль-Дарда сказал: "Воистину, мы улыбаемся некоторым людям, но наши сердца их проклинают".
Ссылка 13: Как сказано в Сахих аль-Бухари, том 7, стр. 81, Пророк сказал: "О Аиша, худшие из людей в глазах Аллаха - это те, которых другие избегают из-за их чрезмерной дерзости".
ПОЯСНЕНИЕ: Смысл в том, что допускается обман для того, чтобы наладить отношения с людьми. Рассказанное выше имело место, когда один человек просил разрешения встретиться с Пророком, и Пророк сказал: "это нехороший человек, но я всё равно встречусь с ним". Пророк говорил с ним крайне уважительно, и когда Аиша поинтересовалась, почему Пророк говорил именно так, несмотря на характер человека, она получила приведённый выше ответ.

Ссылка 14: Как рассказывается в Сахих Муслим (английская версия), гл. MLXXVII, т. 4, стр. 1373, хадис 6303, Хумаид б. Абд аль-Рахман б. Ауф рассказывает о своей матери Умм Култум, дочери Укбы б. Абу Му'аит, которая была среди первых эмигрантов, давших клятву верности Аллаху. Она упоминала о вестнике Аллаха, говорящем: не тот лжец, кто пытается примирить людей и убедительно говорит, чтобы предотвратить конфликт. Ибн Шихаб сказал, что не слышал, чтобы давалось прощение за произнесённую ложь за исключением трёх случаев: в бою, в тылу врага и с целью достичь временного перемирия между сторонами.

Абдул Хамид Сиддики, суннит, комментируя этот том Сахих Муслим, сказал следующее: "Ложь - смертный грех, но мусульманину разрешено лгать в некоторых отдельных случаях".

Обратитесь к Сахих Муслим, тому 4, главе MLXXVII, хадису 6303, стр. 1373 (только на английском).

Аль-такийя vs Притворство [2]
Некоторые люди пали жертвой того, что путали аль-такийю с притворством, тогда как эти два понятия - две противоположные крайности.

Аль-такийя означает сокрытие веры и создание видимости неверия, а притворство - сокрытие неверия и создание видимости веры. Это полные противоположности по своим функциям, по форме и содержанию.

Коран раскрывает суть притворства в следующем аяте: "Когда они встречают уверовавших, то говорят: мы уверовали. Когда же остаются наедине со своими шайтанами, они говорят: воистину, мы с вами, и, воистину, мы только смеемся над верующими" [2:14]. Суть аль-такийи показана в Коране в другом аяте: "Верующий муж из рода Фараона, скрывавший свою веру, сказал: «Неужели вы убьете мужа за то, что он говорит: “Мой Господь – Аллах”?" [40:28] Также: "Гнев Аллаха падет на тех, кто отрекся от Аллаха, а раньше верил в Него, если только он не был принужден к отречению, но [сам сохранял] в сердце приверженность к вере. [Но гнев падет на того], кто раскрыл неверию сердце. Таким и уготовано великое наказание" [16:106]. И ещё: "Верующие да не будут дружить с неверующими, пренебрегая [дружбой] с верующими. А если кто дружит с неверующими, то он не заслужит никакого вознаграждения от Аллаха, за исключением тех случаев, когда вам грозит опасность с их стороны" [3:28]. Более того: "Когда Муса (Моисей) вернулся к своему народу, он разгневался и опечалился. Он сказал: «Скверно то, что вы совершили в мое отсутствие. Неужели вы хотели опередить повеление вашего Господа?» Он бросил скрижали, схватил своего брата за голову и потянул его к себе.

Он сказал: «О сын матери моей! Люди ослабили меня и готовы были меня убить.

Не срами же меня на потеху врагам и не помещай меня вместе с людьми неправедными!» (7:150)" Таким образом, мы видим, что сам Аллах проповедовал, что один из его верных слуг скрывал свою веру и сделал вид, что он был последователем религии фараона, чтобы избежать преследований. Мы также видим, что Пророк Аарон (Харун) соблюдал Taqiyya, когда его жизнь была в опасности. Заметим также, что аль-Taqiyya ЯВНО разрешена писанием в час нужды. На самом деле, книга Аллаха учит нас, что мы должны избегать ситуации, которая приводит нас к напрасным жертвам: "Расходуйте имущество на пути Аллаха и не подвергайте себя опасности" (2:195).
Причины и логика совершения аль-такийя.
Помимо наставлений, данных Кораном и хадисами по поводу дозволенности и необходимости аль-такийя, такая необходимость очевидна и с логической, рациональной точки зрения. Внимательному наблюдателю очевидно, что Аллах дал своему творению определённые защитные механизмы, чтобы уберечь себя от надвигающейся опасности. Нижеприведённые примеры иллюстрируют эту точку зрения.

Ясно, что аль-такийя как инстинктивный механизм защиты и нападения - милость Аллаха, которую Он дал мусульманам, не оставив их беззащитными. Способность использовать свой язык, чтобы избежать преследований в то время, как вы слабы и уязвимы - это, несомненно, отличный пример самозащиты. Аль-такийя - прописная истина, поскольку она удовлетворяет биологическую потребность в самосохранении и благоденствии.

Комментарии
В разделе "Суннитские источники в поддержку аль-такийя" было показано, что мусульманин, находясь в неблагоприятном, уязвимом положении (например, когда мусульмане ещё являются меньшинством в Европе), может лгать любому немусульманину, как утверждает аль-Газзали; и что законно произносить слова отречения от веры, как заявляет аль-Суюти; и что допустимо улыбаться человеку, когда ваше сердце шлёт ему проклятия, как подтверждает аль-Бухари; и что аль-такийя - интегральная часть Корана, что было показано в секции "Аль-такийя VS Притворство"; и что аль-такийя практиковалась одним из самых известных сподвижников Пророка, ни кем иным как Аммаром Ибн Ясиром; и что аль-Суюти говорит о дозволенности аль-такийя вплоть до Судного Дня (когда Ислам завоюет весь мир); и что человек может говорить всё что угодно и в том числе хулить Пророка, если он в опасной ситуации или не имеет иного выхода; и что сам Пророк практиковал аль-такийя для установления "временных" хороших отношений с неверными народами до тех пор, пока они не могут быть завоёваны. Кроме того, обратите внимание, что Пророк Мухаммад не раскрыл своей миссии в течение трёх лет своей деятельности, что было де-факто ещё одним применением аль-такийя, цель которого - не дать уничтожить молодую религию Ислама.

Нет НИКАКИХ разногласий между суннитами и шиитами касательно аль-такийя, разве что шииты практикуют аль-такийя, чтобы избежать преследования со стороны суннитов, а сунниты активно используют аль-такийя в своих отношениях с Западным миром (особенно большинство мусульман-суннитов, которые иммигрировали в Европу и США).

Достаточно сказать "я шиит", чтобы вам отрубили голову, и это даже сегодня в странах вроде Саудовской Аравии. Сунниты же никогда не подвергались тому, чему подвергались шииты, так как они на протяжении веков были друзьями так называемых исламских государств.

Мой комментарий здесь состоит в том, что и сами ваххабиты практикуют аль-такийя, но они так психологически запрограммированы своими наставниками, что даже не распознают аль-такийя, когда применяют этот приём. Ахмад Дидат говорил, что и христиане запрограммированы таким образом, что они могут миллионы раз читать Библию и при этом не заметить ошибки! Они настроены принять всё на веру, как требуют их богословы, и читают поверхностно. Я говорю, что всё вышесказанное применимо и к противникам аль-такийя.

Доктор аль-Тиджани описал один случай, когда он сидел рядом с суннитским учёным на борту самолёта, летящего в Лондон. Они оба отправлялись на Исламскую Конференцию. В то время мусульманский мир ещё был взбудоражен публикацией Салмана Рушди. Разговор был связан с единством исламской уммы, и, естественно, суннитско-шиитская проблема была его частью. Суннитский учёный сказал: "Шииты должны отказаться от некоторых убеждений, которые вызывают разобщённость и вражду между мусульманами". Доктор аль-Тиджани спросил: "От каких, например?" Суннит ответил: "От таких, как идеи такийя и мута". Доктор аль-Тиджани сразу же привёл множество доказательств в защиту этих идей, но его оппонент не был убеждён и сказал, что, хотя эти доказательства достоверны и истинны, мы должны отказаться от них ради единства Уммы!!! Когда они оба прибыли в Лондон, офицер иммиграции спросил суннита о цели прибытия. Тот ответил: "Для лечения". Когда доктора аль-Тиджани спросили о том же, он сказал: "Посетить своих друзей". Потом он сказал суннитскому учёному: "Разве я не говорил Вам, что аль-такийя - это для каждого времени и случая?" Учёный спросил: "Как так?" Аль-Тиджани ответил: "Потому что мы оба соврали полиции: я сказал, что еду к друзьям, а Вы - что едете лечиться; а ведь на самом деле мы прибыли на Исламскую Конференцию!" Суннит улыбнулся и сказал: "Но разве Исламская Конференция - не средство для излечения души?!" Доктор аль-Тиджани парировал: "А разве она - не повод встретиться с друзьями?!" Итак, вы видите, что и сунниты практикуют аль-такийя, даже если этого не осознают и высказываются против этого. Это самосохранение - врождённый инстинкт человека, и он работает даже тогда, когда мы этого не замечаем.

Мой комментарий здесь следующий. Кто, во имя Аллаха, этот учёный, чтобы утверждать, что, хотя ВСЕ предоставленные ему доказательства достоверны, они должны быть отброшены во имя единства уммы?! Вы действительно считаете, что умма будет объединена с помощью игнорирования заповедей Аллаха? Имеет ли заявление этого учёного ценность, или же является чистой риторикой, невежеством и лицемерием? Достоин ли быть услышанным учёный, который произносит такие слова невежества? Кто он такой, чтобы говорить Аллаху, Создателю Вселенной, что правильно, а что нет? Он разбирается в аль-такийя лучше Аллаха? Должно быть, великий Аллах оскорблён теми, кому не хватает разума, чтобы понять Его религию.

Аль-Имам Джа'фар аль-Садик [шестой имам Ахлул-Баит] сказал: "аль-такийя - это моя религия и религия моих предков". Также он сказал: "Кто не практикует аль-такийя, не практикует свою религию".
Источники: http://www.al-islam.org/ENCYCLOPEDIA/chapter6b/1.html
http://www.al-islam.org/ENCYCLOPEDIA/chapter6b/3.html
1.6. Насх - понятие об отмене
Насх является ещё одной центральной и недостаточно проанализированной частью Ислама.

Те европейцы, которые изучили перевод Корана, часто остаются в недоумении относительно того, чему же эта книга учит, из-за незнания критически важного коранического принципа "отмены". Этот принцип - аль-насх ва аль-мансух (отмена и отменённый) - состоит в том, что аяты, ниспосланные Мухаммаду позже, отменяют и замещают более ранние противоречащие им аяты. Таким образом, аяты, данные Мухаммаду в Медине, более важны, чем аяты, данные в Мекке. Коран сам приводит принцип отмены (2:106): "Когда Мы отменяем или заставляем забыть один аят, то приводим тот, который лучше его, или равный ему. Разве ты не знаешь, что Аллах способен на всякую вещь?" Похоже, аят 2:106 был ниспослан Мухаммаду, так как, по мнению многих, некоторые аяты не соответствовали реалиям времени. "Аллах способен на всякую вещь" - в том числе и на изменение своего мнения. Дело было запутано и дальше: хотя Коран открывался Мухаммаду последовательно на протяжении около 20 лет, он не был составлен в хронологическом порядке. Когда Коран был окончательно собран в одну книгу при халифе Османе, суры были упорядочены от самой длинной к самой короткой безотносительно их содержания и времени появления. Таким образом, чтобы выяснить, что же говорит Коран по той или иной теме, необходимо исследовать иные исламские источники, которые укажут, в какое время жизни Мухаммада ему были ниспосланы соответствующие откровения. После такого исследования мы обнаруживаем, что мекканские суры, данные Мухаммаду, когда мусульмане были слабы, как правило, "мирные" и лишены агрессии; поздние, мединские суры, когда Мухаммад уже был главой армии, воинственны и непреклонны.

Возьмём, к примеру, аят 50:45 и суру 109, явленные Мухаммаду в Мекке. "Мы лучше знаем, что они говорят, и тебе, о Мухаммад, не надо принуждать их [к вере]. Наставляй же Кораном тех, кто страшится Моей угрозы" [50:45].

109:1. Скажи (О Мухаммад этим язычникам и неверным):"О неверные (неверующие в Аллаха, в его Сущность, в его Ангелов, в его Книги, в его Посланников, в День Воскрешения и в Аль-Кадар {священное представление и поддержание всех вещей}, и т.д)! 109:2. "Я поклоняюсь не тому, чему поклоняетесь вы, 109:3. "Вы не будете поклоняться тому, чему поклоняюсь я."

109:4. "И я не буду поклоняться тому, кому поклоняетесь вы!"

109:5. "Вы не будете поклоняться тому, чему поклоняюсь я."

109:6. "Вы исповедуете свою религию, а я исповедую свою (Ислам)!"  Эта сура была дана Мухаммеду сразу после того, когда мусульмане достигли Медины и всё ещё были уязвимы. "Нет принуждения в религии. Прямой путь уже отличился от заблуждения. Кто не верует в тагута (в идолов), а верует в Аллаха, тот ухватился за самую надежную рукоять, которая никогда не сломается. Аллах – всеСлышащий, всеЗнающий" [2:256].

Для контраста возьмём аят 9:5, часто называемый "аятом меча", данный Мухаммаду в конце его жизни:
"Когда же завершатся запретные месяцы (первый, второй, седьмой, одиннадцатый и двенадцатый месяцы исламского календаря), то убивайте многобожников (неверных), где бы вы их ни обнаружили, берите их в плен, осаждайте их и устраивайте для них любую засаду. Если же они раскаются и станут совершать намаз (молитву) и выплачивать закят (пожертвования), то отпустите их, ибо Аллах – Прощающий, Милосердный".

Данный Мухаммаду после 50:45, 109 и 2:256, аят меча отменяет их мирные предписания в соответствии с 2:106. Сура 8, ниспосланная немного раньше суры 9, говорит о том же: "Сражайтесь с неверными, пока не прекратится фитна (неверие и язычество, т. е. поклонение любому, кроме Аллаха) и пока поклонение не будет полностью посвящено только Аллаху [во всём мире]. Если же они прекратят [поклонение иным богам], то ведь Аллах видит то, что они вершат" [8:39].

8:67. "Не подобало Пророку брать пленных (и требовать выкупа), пока он не пролил кровь (его врагов) на земле. Вы желаете мирских благ (т. е. выкупа за освобождение пленных), но Аллах желает (для вас) будущего. Аллах – Всемогущий, Мудрый".

9:29. "Сражайтесь с теми, кто не веруют ни в Аллаха, ни в Последний день, которые не считают запретным то, что запретили Аллах и Его Посланник, которые не исповедуют истинную религию (т. е. Ислам) среди людей Писания (евреев и христиан), пока они не станут покорно платить дань, оставаясь униженными."

9:33. "Он (Аллах) – Тот, Кто отправил Своего Посланника (Мухаммада) с верным руководством и истинной религией (Исламом), чтобы превознести ее над всеми остальными религиями, даже если это ненавистно неверным."

Предписания Корана вести войну во имя Аллаха против немусульман очевидны. Более того, они абсолютно легитимны, так как были открыты Пророку относительно поздно и таким образом отменили более ранние предписания о мирном образе жизни. Без знания принципа отмены (насх), европейцы будут продолжать неверно толковать Коран и считать Ислам "религией мира".
Насх - кораническая отмена - источник и применение
Насх (кораническая отмена) - законная практика, приведённая в действие исламскими учёными IX века с целью понимания противоречивых аятов Корана и хадисов. Практические выводы по отношению к джихаду состоят в том, что агрессивные мединские аяты отменяют мирные мекканские. Мусульманское право признаёт принцип отмены ("насх" или "мансух") в Коране так давно, как нам могут позволить углубиться источники. Один из самых ранних подробных разборов насха - это "Аль-Насх ва-аль-Мансух Фи аль-Куран" авторства Абу Убайда (839 г.) Другой источник из IX века: "Китаб Фахм аль-Куран", написанный аль-Харисом ибн Асадом аль-Мухасиби. Другие источники того же века принадлежат аль-Шафии и Ибн Кутайбе. В заключении этих "работ", среди прочего", говорится всё то же: "военные" мединские аяты отменяют "мирные" мекканские.

Хотя отменённые тексты остаются частью Корана и даже цитируются во время молитв, их применение (или применение информации из них) неприемлемо. Однако наличие этих текстов создаёт основу для двойственности, которая делает Коран и хадисы крайне эффективными при противостоянии различным проблемам. Они позволяют каждому мусульманину использовать подходящие тексты согласно обстоятельствам. Мекканские аяты подчёркиваются из тактических соображений во время мирного завоевания народов посредством демографической войны (как мы видим в Европе) или в любых других случаях, а агрессивные мединские аяты обосновывают регулярный джихад (военные действия), как мы видим в Судане.

Основание для отмены
Концепция отмены в основном выводится из двух коранических текстов. 2:106. "Когда Мы (Аллах) отменяем или заставляем забыть один аят, то приводим тот, который лучше его, или равный ему. Разве ты не знаешь, что Аллах способен на всякую вещь?" Слово "аят", используемое здесь, в Коране имеет множество значений (например, см. 30:21), и его смысл не ограничивается лишь кораническим стихом.

Вот другой стих, на который обычно ссылаются как на основание для коранической отмены. 87:6-7. "Мы (Аллах) позволим тебе прочесть Коран, и ты не забудешь ничего, кроме того, что пожелает Аллах. Он знает явное и то, что сокрыто."

Появление концепции насх мы можем понять так: учёные недоумевали, пытаясь понять очевидно противоречивые стихи. Поэтому стихи оценивались с точки зрения действий Пророка (в особенности хадисов) и первых поколений мусульман. Таким образом, большое число противоречий могло быть разрешено.

Например, аят 8:61, требующий от мусульман жить в мире с теми, кто поступает так же, заменяется аятом 9:73, говорящим следующее: "О Пророк! Борись с неверными и лицемерами и будь беспощаден к ним. Прибежищем им будет ад, а это скверный конец."

Благодаря игнорированию мирного аята 8:61, который явно имел вынужденный и ограниченный характер и был дан Пророку, когда Ислам был слаб, уязвим и подвергался постоянным атакам врагов, появилось основание для постоянного джихада до тех пор, пока Ислам не завоюет весь мир.

Тексты, такие как 9:73, цитируются исламистами во всем мире.

Посмотрим на аят 2:62 - это превосходный пример. Наряду с 5:69, он называет некоторые немусульманские религиозные группы, чьи сторонники будут вознаграждены Аллахом за их веру и дела. Однако эти аяты отменяются аятом 3:85 (и другими такими, как 5:3), или, как говорят, относятся лишь к тем, кто жил до Мухаммада.

В конце концов, нет никакого сомнения, что цели Мухаммада были таковы, как описывает следующий достоверный хадис Пророка "Латафтаханна аль-Кустантинийя ва лани'ма аль-Амиру амируха ва лани'ма аль-Джайшу дхалика аль-Джайш": "Воистину, вы завоюете Константинополь. Ваш лидер будет лучшим лидером, и ваша армия будет лучшей армией." Стоит ли говорить, что каждая столица кафиров (неверных) - это и есть современный Константинополь.

Разница лишь в том, что стратегическое оружие, используемое в джихаде против Европы является исламской демографической войной, а не регулярными частями пехоты (что является предпочтительным методом джихада в Судане).

d. Джихад в истории
В 622 г. (первый год исламского календаря) Мухаммад отправился из Мекки в Медину на 200 (?) к северу на Аравийском полуострове. В Медине Мухаммад создал военизированное государство, которое должно было распространить влияние Пророка и его религии на территории Аравии. Так как в Исламе никогда не было разделения между политикой, армией и религией, такое развитие было совершенно естественным с точки зрения Ислама. Ко времени смерти Мухаммада в 632 г. он, проведя множество сражений, расширил своё влияние на большую часть Южной Аравии. Завоёванные народы должны были либо принять мусульманское правление и платить налог, либо обратиться в Ислам.

i. Первая крупная волна джихада: арабы, 622-750 гг.
Незадолго до смерти Мухаммад отправил письма великим империям Ближнего Востока, требуя подчинения его власти. Это опровергает утверждение, что Пророк собирался ограничить экспансию Ислама одной лишь Аравией. В самом деле логично, что истинная религия, открытая последнему из пророков, должна иметь власть над всем миром. Таким образом, как Мухаммад покорил народы Аравийского Полуострова, так его последователи Абу Бакр, Умар, Осман и Али (известные как "четыре халифа, шедших правым путём") покоряли народы Ближнего Востока, Африки, Азии и Европы во имя Аллаха.

Джубайр бин Хайя (том 4, книга 53, номер 386): Умар (второй халиф) отправил мусульман в великие страны бороться с язычниками. Когда мы достигли вражеской земли, представители Персии вышли к нам с сорокотысячным войском, и переводчик сказал: "Пусть один из вас говорит со мной!" Аль-Мугира ответил: "Наш Пророк, Посланник Аллаха, приказал нам сражаться с вами, пока вы не будете служить Аллаху или платить дань; и наш Пророк передал нам слова Аллаха: те из нас, кто падёт (т. е. станет мучеником), отправится в рай, чтобы вести такую прекрасную жизнь, какой никогда не видел, а те, кто останутся живы, станут вашими хозяевами." Это было блицкригом своего времени, когда Ислам быстро распространился по территории Византии, Персии и Западной Европы в десятилетия после смерти Мухаммада. Трещащие по швам империи Византии и Персии изводили друг друга в ущерб себе и не смогли оказать существенного сопротивления этой атаке. Арабская армия пошла в атаку на Святую Землю, завоевала территории сегодняшних Ирана и Ирака, потом бросилась на запад через Северную Африку, достигнув Испании и затем Франции. В конце концов наступление было остановлено в 732 г. битвой при Пуатье (недалеко от Парижа). На востоке джихад проник глубоко в Центральную Азию.

Как Мухаммад грабил своих врагов, так и его последователи лишали завоёванные земли, несоизмеримо более богатые материально и культурно, чем пустынные пески Аравии, их богатства и населения. Почти моментально более развитые цивилизации Ближнего Востока, Северной Африки, Персии и Иберии претерпели разграбление и уничтожение сельского хозяйства, своих религий, населения. Лишь немногие укреплённые города смогли договориться с захватчиками и сдаться на приемлемых условиях, но в целом эти страны потерпели полный крах.

Ибн Худайл, автор важного трактата о джихаде, в XIV веке описал особые методы насильственного, хаотического джихада при завоевании Пиренейского полуострова и других частей Европы: "Разрешено поджигать поля врага, его амбары, убивать вьючный скот, если мусульмане не могут завладеть этим имуществом; также разрешено рубить деревья, разрушать города, словом, делать всё, что может уничтожить врага физически и морально, но только в случае, если имам считает эти меры необходимыми для ускорения исламизации этого врага или для его ослабления." Действительно, всё это содействует победе мусульман и капитуляции врага.

Историк аль-Маккари в XVII веке писал, что паника, создаваемая арабскими всадниками и моряками во время мусульманских завоеваний содействовала этим завоеваниям. Он говорит: таким образом Аллах вселял страх в духи неверных, чтобы они не смели вступить в битву с завоевателями, а могли бы только униженно просить мира. Бат Йеор, ведущий исследователь исламской экспансии и отношения Ислама к немусульманам, оказала нам неоценимую услугу, собрав и опубликовав множество оригинальных документов, описывающих века исламских завоеваний. Она включила эти документы в свои работы по истории Ислама и о тяжёлом положении немусульман под исламской властью. В истории джихада убийство мирных жителей, осквернение церквей и разграбление деревень стало обычным делом.
Вот рассказ Михаила Сирийца о мусульманском вторжении из Южной Турции в 650 г. при халифе Умаре: "когда Муавия (военачальник мусульман) прибыл (в город Euchaita в Армении), он приказал истребить всех жителей; он выставил охрану, чтобы никто не спасся. После сбора всех ценностей, они стали пытать правителей, чтобы узнать, где ещё были спрятаны богатства. Арабы уводили всех, кого возможно, в рабство - мужчин и женщин, мальчиков и девочек, и творили разврат в несчастливых городах, совершали непристойности в церквях, а потом радостно возвращались домой." (Михаил Сириец, цитата по Бат Йеор, «Падение восточного христианства: от джихада к дхимми», 276-7) Следующее описание, данное мусульманским историком Ибн аль-Асиром (1160-1233), повествует о военных рейдах в Северной Испании и Франции в VII и IX вв. и выражает не что иное, как удовлетворение масштабом разрушений, причинённых неверным (в том числе и мирным жителям).

177 (17 апреля 793): Хишам, принц Испании, собрал большую армию под командованием Абд аль-Малика б. Абд аль-Вахида б. Мугиса в поход на вражескую территорию и совершил набеги вплоть до Нарбонны и Джаранды. Сначала была атакована Джаранда, где располагался элитный гарнизон франков; самые храбрые были убиты, стены и башни города разрушены, сам город практически был взят. Затем армия отправилась в Нарбонну, где повторила те же действия, затем, продвигаясь вперёд, достигла земли Сердань (около Андорры). Несколько месяцев завоеватели ходили по этой земле, насилуя женщин, убивая воинов, разрушая крепости, сжигая и грабя всё возможное, отбрасывая назад беспорядочно бегущего врага. Вернулись они в целости и сохранности, волоча за собой Бог знает сколько трофеев. Это один из самых известных мусульманских походов в Испании.
223 (2 декабря 837): Абд ар-Рахман б. аль-Хакам, правитель Испании, отправил войско против Алавы. Оно расположилось около осаждённого Хисн аль-Гарат. Все найденные богатства были захвачены, жители убиты, и войско удалилось, взяв женщин и детей в плен.
231 (6 сентября 845): мусульманская армия выдвинулась в Галисию на территорию неверных, всё имущество захвачено, все жители убиты.
246 (27 марта 860): Мухаммад б. Абд ар-Рахман выдвинул большое войско против Памплоны. Эта территория была обращена в руины, захватчики грабили и сеяли смерть.
(Ибн аль-Асир, Анналы, цитируется по Бат Йеор, «Падение восточного христианства: от джихада к дхимми», 281-2) Эта первая волна джихада охватила территории Византии, Персии, земли франков и вестготов и оставила на их месте новую Исламскую Империю, контролирующую обширную территорию от Южной Франции и Испании на западе вплоть до Индии на востоке, от Северной Африки до границ Руси. В начале второго тысячелетия нашей эры, татаро-монгольское нашествие с востока значительно ослабило Исламскую Империю и прекратило единоличное арабское господство.

Вторая главная волна джихада: турки, 1071-1683 н.э.  25 лет до того,как первая армия крестоносцев выступила из центральной Европы на Святую Землю,турецкие(Османские) армии начали нападение на христианскую Византийскую Империю, которая правила тем,где сейчас Турция со времен,когда столица Римской Империи была перенесена в Константинополь в 325 г. н.э. В битве при Манзикерте, в 1071, христианские силы перенесли гибельное поражение,которое оставило большую часть Анатолии(Турции) открытой к вторжению. Эта вторая волна джихада была временно остановлена вторжением армий латинян во время крестовых походов,но к началу 14-го века, турки снова угрожали Константинополю и Европе.

На западе, Римо-Католические армии наносили поражение за поражением, заставляя мусульман спускаться по Иберийскому полуострову, пока, в 1492,они были окончательно вытеснены (Реконкиста). В Восточной Европе, тем не менее,ислам продолжал быть господствующим. Одно из наиболее важных битв между вторгающимися мусульманами и местными этого региона была Битва на Косовом Поле в 1389, где турки уничтожили многонациональную армию под предводительством Св.Лазаря, хотя их продвижение в Европу было существенно замедлено.

После многочисленных попыток уходящих к 7-ому столетию,Константинополь,жемчужина восточного христианского мира,окончательно пал в 1453 под натиском армий султана Магомета II.
Чтобы каждый не приписывал злодеяния первой волны джихада к "арабскости" ее преступников, турки показали,что они полностью способны к соответствию принципам Корана и Сунны. Пауль Фрегоси в его книге "Джихад" описывает сцену, следовавшую за последней атакой на Константинополь: несколько тысяч выживших укрылись в соборе: знать, слуги, простые жители, их жены и дети, священники и монахини. Они закрыли огромные двери, молились и ждали. Халиф Магомет II дал войскам зачистить квартал. Они изнасиловали, конечно, монахинь, которые были первыми жертвами, и вырезали их. По крайней мере 4 тысячи было убито, пока Магомет не остановил резню в полдень. Он приказал мулле (тому, кто созывает мусульман на молитву) подняться на кафедру проповедника в Соборе Св.Софии и посвятить здание Аллаху. С тех пор Собор стал мечетью. 50 тысяч жителей, больше половины населения,были окружены и угнаны как рабы. В течение многих месяцев, рабы оставались самым дешевым товаром на рынках Турции. Магомет попросил, чтобы тело мертвого императора принесли к нему. Несколько турецких солдат нашли груду трупов и узнали Константина XI по золотым орлам, вышитым на его обуви.

Султан приказал отрезать голову императора и положить её между ногами лошади под конной статуей императора Юстиниана. Позже голова была забальзамирована и отправлена по главным городам Османской Империи для демонстрации жителям. Затем Магомет приказал привести выжившего Великого Дуку Нотараса и спросил у него имена и адреса высокопоставленных дворян, чиновников и граждан, и Нотарас дал ему их. Все они были арестованы и обезглавлены. Также Магомет купил высокопоставленных пленников, обращённых в рабство, у их хозяев (мусульманских военачальников), после чего они были казнены на глазах у Магомета ради его же удовольствия (Фрегози, Джихад, 256-7). Эта вторая, турецкая волна джихада достигла дальней точки у Вены, осада которой оканчивалась неудачей в 1529 и 1683гг.. В последнем случае исламская армия под командованием Кары Мустафы была отброшена назад католиками под командованием польского короля Яна Собески. В последующие десятилетия турки были оттеснены ещё дальше через Балканы, однако не были полностью изгнаны из Европы. Даже когда имперский джихад пошатнулся, исламские сухопутные и морские рейды на земли христиан продолжились, и христиане вплоть до XIX века захватывались в рабство даже в Исландии.

e. Дхимма
Преследование немусульман в Исламе ни в коей мере не ограничено джихадом, хотя это и основной вид взаимоотношений между исламским и неисламским миром. После того, как джихад завершается завоеванием данной территории неверных, "людям Писания" - христианам, евреям, зороастрийцам - может быть предоставлена дхимма (соглашение о защите). Дхимма означает, что жизнь и собственность неверных ограждаются от джихада в той мере, в какой это разрешают исламские правители, на практике - в той мере, в какой покорённые немусульмане (дхимми) могут быть экономически полезны исламскому государству. Коран устанавливает выплату джизья (подушный налог; сура 9:29), что является самой заметной формой проявления господства мусульман над дхимми. Но джизья преследует не только экономические цели, а также и цели унижения дхимми и внушения им превосходства Ислама. Аль-Магхили, исламский учёный XV века, объясняет: "В день выплаты (джизья) они (дхимми) должны собраться в публичном месте, таком как дом торговли. Они должны стоять в ожидании в самом низком и грязном месте. Чиновники, представляющие Закон, должны располагаться выше их и обращаться к ним в угрожающей манере, чтобы им казалось, что наша цель - унизить их, отобрать их имущество. Они поймут, что мы оказываем им большую услугу, принимая от них джизья и позволяя им уйти."

(Аль-Магхили, цитата по Бат Йеор, "Падение восточного христианства: от джихада к дхимми", 361) Исламский закон предусматривает множество других ограничений для дхимми, все они вытекают из Корана и Сунны. Аль-Даманхури, глава каирского университета Аль-Азхар, самого престижного центра обучения в исламском мире, в XVII в. описывает несколько веков обращения Ислама с дхимми: "... помимо того, что дхимми запрещено строить церкви, им запрещены и другие вещи. Они не должны помогать неверному в конфликте с мусульманином ... демонстрировать крест в присутствии мусульман ... показывать хоругви по своим праздникам, носить оружие ... или хранить его у себя дома. Если они сделают что-либо в этом роде, они должны быть наказаны, их оружие изъято. ... Соратники Пророка соглашались с этими мерами, чтобы посредством их подчеркнуть унижение неверных и защитить веру сомневающихся мусульман. Если верующий видит их в унижении, он не будет склонен к их неправедной вере, если же он видит их при власти, гордости и в роскоши, то это побудит его уважать их и пытаться стать ближе к ним ввиду собственной бедности. Всё же уважение к неверующему - это неверие." (Аль-Даманхури, цитата по Бат Йеор, "Падение восточного христианства: от джихада к дхимми", 382) Христианские, семитские и зороастрийские народы Ближнего Востока, Северной Африки и большей части Европы веками страдали от репрессивного аппарата дхиммы. Положение этих народов - дхимми - во многом сравнимо с положением бывших рабов в послевоенном Юге Америки. Запрет постройки и восстановления религиозных святынь, экономическое давление джизья, социальное унижение, дискриминация посредством закона, поддерживаемое исламскими захватчиками состояние постоянной слабости и уязвимости - стоит ли удивляться, что численность народа падала, во многих местах население было на грани исчезновение. Обычно не объясняемый упадок исламской цивилизации за прошедшие несколько веков легко объяснить демографическим упадком народов дхимми, которые обеспечивали её техническую и административную состоятельность.

Стоило дхимми нарушить условия дхиммы - например, открыто исповедуя свою религию или не показав требуемого уважения к мусульманину - и джихад возобновлялся. В разные периоды истории Ислама народы дхимми поднимались выше своего положенного статуса, и это часто становилось поводом для репрессий со стороны мусульман, видевших в действиях неверных нарушение условий дхиммы. Средневековая Андалусия (мавританская Испания) часто описывается апологетами Ислама как некая мультикультурная страна чудес, где евреи и христиане были допущены к обучению и государственной службе. Однако умалчивается, что ослабление ограничений вело к масштабным восстаниям части исламского населения и убийствам сотен дхимми, в основном евреев.

Отказываясь принимать Ислам и отходя от традиционных ограничений дхиммы (даже по воле исламских государств, нуждающихся в способных трудовых ресурсах), дхимми неявно выбирали для себя единственную другую альтернативу, разрешённую Кораном: смерть.

Дхимма в Испании (Пиренейский полуостров)
Пиренейский полуостров был завоёван в 710-716гг. арабскими племенами, происходящими из северной, центральной и южной Аравии. За завоеванием последовала массивная берберская и арабская иммиграция и колонизация Пиренейского полуострова. Большинство церквей были преобразованы в мечети. Хотя завоевание было запланировано и осуществлено вместе с группой христианских диссидентов, включая епископа, оно представляло собой классический джихад с массовыми ограблениями, взятием рабов, высылками и убийствами. Толедо, который вначале сдался арабам в 711 или 712 г., восстал в 713 г. В наказание город был предан грабежам, всем высокопоставленным лицам были перерезаны горла. В 730 г. Сердань (в Септимании, около Барселоны) была разорена, епископ сожжён заживо. В регионах, стабильно управляемых мусульманами, порабощённые дхимми - евреи и христиане - были, как и везде, лишены права строить и восстанавливать церкви и синагоги. Они жили в специальных кварталах и должны были носить особую одежду. Подвергнутые большим налогам, христианское крестьянство сформировало рабочий класс, эксплуатируемый арабскими правящими элитами. Многие оставляли свою землю и бежали в города. Просьбы дхимми о помощи к христианским королям наказывались жестокими казнями с расчленениями и распятиями. Более того, если один дхимми причинил вред мусульманину, всё сообщество теряло статус защищённости и оставалось открыто грабежам, порабощениям и произвольным убийствам.

В конце восьмого века правители Северной Африки и Андалусии ввели строгую и жестокую систему юриспруденции Малики - это преобладающая школа исламского закона. Три четверти века назад, когда политическая корректность не давила на исторический дискурс, Эварист Леви-Прованасль, известный учёный Андалусии писал: "Исламское андалузское государство, начиная с самого раннего времени, предстаёт перед нами как ревнитель абсолютной ортодоксии, всё более и более косной в слепом уважении к чёткой доктрине, подозревающей и обвиняющей малейшее усилие разума."

Дюфурск приводит примеры религиозного и правового ущемления дхимми и сопутствующие усилия для стимулирования их перехода в Ислам: "приняв Ислам, неверный больше не будет ограничен данным районом проживания, не будет жертвой дискриминационных мер, не будет переносить унижения. Более того, весь исламский закон имеет тенденцию одобрять принятие Ислама неверными. Становясь мусульманами, неверный немедленно получал полную амнистию по всем совершённым ранее преступлениям, даже если он был приговорен к смерти, даже если он оскорблял Пророка и хулил Слово Божье: переход в ислам оправдывал все его прежние грехи."

Очень поучительно судебное решение, вынесенное муфтием аль-Андалуса в девятом веке. Христианин-дхимми похитил и изнасиловал мусульманку. Когда он был арестован и приговорён к смерти, он немедленно принял Ислам и получил прощение сразу же и автоматически с единственным условием - жениться на женщине. Муфтий, который давал консультации по этому делу (возможно, брату пострадавшей), нашёл, что решение суда совершенно законно, но сделал огоровку, что если новообращённый не становится добросовестным мусульманином и остаётся в душе христианином, то он должен быть замучен досмерти.

Аль-Андалус представлял собой преимущественно землю джихада. Каждый год (иногда дважды в год) совершались набеги на христианские испанские королевства на севере, на регионы басков или на Францию и долину Роны, принося с собой добычу и рабов. Андалузские корсары нападали и вторгались на берега Сицилии и Италии, равно как и на Эгейские Острова, грабя и сжигая по пути. Много тысяч пленников-немусульман были отправлены в Андалусию в рабство, где халиф держал ополчение из десятков тысяч христианских рабов со всех частей христианской Европы и гарем, заполненный захваченными христианскими женщинами. Общество было строго разделено по этническому и религиозному признаку: арабские племена наверху иерархии, затем берберы, которые, несмотря на принятие Ислама, никогда не признавались равными, затем новообращённые и, в самом низу пирамиды, христиане и евреи - дхимми.

Андалузский юрист Малики Ибн Абдун (умер в 1134 г.) предложил следующие красноречивые судебные постановления в отношении евреев и христиан в Севилье около 1100 г.: "Никакому еврею или христианину не разрешено носить платье аристократа, юриста или богатого человека; напротив, этих людей следует ненавидеть и избегать. Запрещено [приветствовать] их [словами] "мир вам". На самом деле, Сатана одолел их и заставил забыть о предупреждении Бога. Они - последователи Сатаны и несомненно окажутся среди проигравших (Коран 58:19). Они должны носить на себе опознавательный знак, чтобы их можно было распознать и чтобы это было для них формой унижения.

Ибн Абдун также запретил продавать научные книги дхимми под предлогом, что дхимми ранее перевели арабские книги и приписали их авторство своим единоверцам и епископам. Фактически, плагиат трудно доказать, так как целые библиотеки евреев и христиан были разрушены и уничтожены. Другой видный андалузский юрист, Ибн Хазм из Кордовы (умер в 1064), писал, что Аллах дал право собственности неверным только для того, чтобы она затем стала добычей мусульман.

В Гранаде еврейский визирь Самуэль Ибн Нагхрела и его сын Иосиф, которые защищали еврейское сообщество, были оба убиты между 1056 и 1066 г., за чем последовало уничтожение еврейского населения местными мусульманами. По оценкам, при погроме погибло до 5000 евреев. Это число равняется или даже превосходит количество евреев, предположительно убитых крестоносцами через тридцать лет во время их нападения на Райнланд в начале Первого Крестового Похода. Гранадский погром был отчасти вдохновлён резкой антиеврейской одой Абу-Исхака, хорошо известного исламского юриста и поэта того времени, который писал: "Поставьте их на своё место и верните их в самое униженное положение. Они бродили вокруг нас в лохмотьях, покрытые презрением и оскорблением. Они рылись в кучах навоза в поисках грязной тряпки, в которой они могли бы быть похоронены. Не считайте, что убить их - предательство. Нет, предательством было бы оставить их жрать." [Затем переводчик подводит итог: евреи нарушили соглашение (т. е. поднялись выше своего положения согласно Соглашению Умара), и их раскаяние было бы неуместно.] Берберская мусульманская династия Альмохадов в Испании и Северной Африке (1130-1232) принесла огромные разрушения как еврейскому, так и христианскому населению. Это опустошение - убийства, захват пленных, насильное обращение в Ислам - описано еврейским историком Абрахамов Ибн Даудом и поэтом Абрахамом Ибн Эзра. Сомневаясь в искренности еврейских новообращённых в Ислам, мусульманские "инквизиторы" (предшествуя своим христианским коллегам на 3 века) изымали детей из таких семей, помещая их под опеку исламских воспитателей. Маймонид, известный философ и врач, испытал на себе преследования Альмохадов, был вынужден бежать из Кордовы со всей семьёй в 1148 г. и временно жил в Фесе под видом мусульманина, пока не нашёл убежище в Египте.

Действительно, хотя Маймонид часто упоминается как человек, обязанный своими достижениями просвещённой власти Андалусии, его собственные слова разоблачают утопическое представление об обращении мусульман с евреями: "арабы свирепо преследовали нас, принимали губительные и дискриминационные законы против нас... Ни одна нация не досаждала, не убивала, не ненавидела нас столько, сколько они."

Османская дхимма
Даже Убичини, путешественница и писательница XIX в., симпатизирующая туркам, признала жестокое бремя османской дхиммы в следующем описании: "История порабощённых народов везде одна и та же, точнее, это отсутствие истории."

Годы и столетия шли, оставляя ситуацию неизменной. Поколения приходили и уходили в тишине. Можно было бы подумать, что они боялись разбудить своих поработителей. Однако, если изучить ситуацию ближе, то вы увидите, что эта бездвижность только поверхностна. Тихое и постоянное волнение охватывает народы. Вся их жизнь сосредоточилась в сердце, подобно рекам, что ушли под землю. Если вы приложите ухо к земле, вы сможете услышать приглушённый звук их вод, а потом они вновь появяться невредимыми в нескольких лье отсюда. Таково было состояние христианского населения под турецкой властью.

Учёные, изучавшие турецкую систему набора в янычары (девширме, или "налог кровью"), провели серьёзные, подробные исследования этой системы и сделали следующие выводы. К примеру, Врионис Младший пишет: "...обсуждая девширме, мы имеем дело с большим количеством христиан, которые, несмотря на материальные преимущества, предлагаемые при принятии Ислама, предпочитали оставаться членами христианского религиозного сообщества, которому было отказано в гражданстве первого класса. Поэтому утверждение некоторых историков, что христиане приветствовали девширме, открывающий их детям широкие возможности, несостоятельно, так как эти христиане сами в первую очередь отказались от принятия Ислама и остались христианами. Имеются убедительные доказательства сильного недовольства, с которым они смотрели на призыв своих детей. Следует ожидать, что эти сильные чувства были следствием силы семейных связей и сильной привязанности к Христианству тех, кто не отступился от христианской веры в пользу Ислама.

Прежде всего турки использовали страх христиан потерять своих детей и предлагали освобождение от девширме в переговорах о сдаче христианских земель. Такое освобождение включалось в условия сдачи и было предоставлено городам Джаннине, Галате, Морее, Хиосу и т. д. Христиане, которые принимали участие в особых видах деятельности, важных для Османской Империи, были аналогично освобождены от "налога детьми" путём признания важности этой деятельности. Освобождение от этой дани считалось привилегией, а не наказанием.

...существуют другие документы, из которых их (христиан) неприязнь очевидна намного ярче. В том числе это ряд османских документов, связанных с особыми ситуациями, когда призванные по системе девширме бежали от чиновников, ответственных за набор. Указ 1601 г. относительно девширме разрешил османским должностным лицам применение суровых мер принуждения - факт, который заставляет предположить, что далеко не всегда родители были согласны отдавать своих сыновей.

"...соблюдать известную и святую фетву Сейхуна [Шейх]- Ислам. И в соответствии с этим, всякий раз когда кому-то из родителей или других людей захочется выступать против того, чтобы их сын находился в армии янычар (прим. пер: регулярная пехота Османской империи 1326-1826), он немедленно будет причислен к неверным по крови и приговаривается к казни через повешение." Василики Папулия подчеркивает непрерывную отчаянность, зачастую сопровождающуюся борьбой христианского населения  с применением насилия  против жестко введённого османами налога: очевидно, что население возмутилось против таких мер [и налога] и посчитало единственно возможным решением- борьбу. Те кто отказывался отдавать своих сыновей- самых здоровых, самых красивых и самых умных- приговаривались к повешению.

Но тем не менее мы можем наблюдать примеры вооруженного сопротивления. В 1565 году конфликты возникли в Эпире и Албании. Жители убили несколько офицеров-рекрутов и восстание было подавлено после того как султан послал 500 солдат янычар для поддержки местного санджак-бея. Мы лучше информированы благодаря историческим архивам Йеррои о бунте в Наусе 1705 года, когда жители убили Ахмеда Силахандра Челеби и его помощников, а затем бежали в горы как повстанцы. Некоторые из них потом были арестованы и приговорены к смерти.

Поскольку не было никакой возможности избежать [налога] население прибегало к нескольким уловкам. Некоторые покинули свои деревни и бежали в другие города, в которых не действует закон о набирании детей в армию, или мигрировали в территории удерживаемые Венецией. Результатом всего этого послужило уменьшение населения в деревнях. А другие рано отдавали замуж своих детей ...  Никифор Ангелус... утверждает, что порой дети бежали по собственной инициативе, но когда они слышали, что власти арестовывают их родителей и пытают до смерти, возвращаются и сдаются в плен. Ла Гиуллетиере (La Giulettiere) цитирует случай о молодом афинском мальчике, который вернулся из укрытия, чтобы спасти жизнь своего отца, а затем решил умереть сам, а не отречься от своей веры.

По свидетельству из турецких источников, некоторые родители удачно похищали своих детей после принятия в рекруты.Самое успешное средство избежать набора в рекруты было взяточничество. Но, очевидно, из-за того, что коррупция была широко распространена, султаном изымались большие суммы денег у чиновников-взяточников. Наконец, в отчаянии и надежде забрать своего ребёнка, родители даже обращались к Папе Римскому и западным державам за помощью.

Папулия заключает: "...нет сомнения, что это тяжелое бремя было одним из труднейших испытаний христианского населения."

Зимми (прим.пер: название немусульманских общин, созданных мусульманами и находящихся на территории действия шариата) в Греции под османским правлением.  Апостол Е.Вакалопоулос, История Македонии, 1354-1833, Салоники, 1973, стр. 67-74, 353 - 358, 636-652; "Предпосылки и причины греческой революции", Neo-Hellenika, ч . 2, 1975, стр.53-68; Греческая нация, 1453-1669, Нью Брунсвик, штат Нью-Джерси, 1976, гл.

1-4.

Вакалопоулус  описывает как джихад, а также введенные османами зимми, обеспечивали необходимый толчок для греческой революции ("Предпосылки и причины греческой революции", Neo-Hellenika, с.54-55): революция 1821 года не более чем последняя великая фаза сопротивления греков османской империи; она была неустанной, как необъявленная война, которая началась уже в первые годы рабства.Жестокость самодержавного строя, который характеризовался экономическим ограблением, интеллектуальным упадком и культурным регрессом, спровоцировала большое противоборство. Ограничения всех видов, незаконное налогообложение, принудительный труд, преследования, насилие, тюремное заключение, смерть, похищение молодых девочек и мальчиков, и их последующее заключение в турецкие гаремы, а также различные виды разврата и похоти, наряду с многочисленными не менее оскорбительными излишествами - все эти вещи были преградой выживанию, и они бросили вызов всем смыслам человеческой нравственности.Греки принимали все обиды и унижения, но их страдания и переживания накопились и вылились во всеобщее восстание.

Нет преувеличения в заявлении одного из беев (приме.пер: Бей — тюркский титул и звание, военное и административное, идущее первоначально от общетюркского титула bək — вождь) когда он пытался объяснить жестокость борьбы. Он сказал: "Мы разгневали зимми (т.е наши христианские объекты) и их богатство и честь уничтожены, но они отчаялись и взяли в руки оружие. Это только начало и оно,в конце концов, приведет к гибели нашей империи." Страдания греков под гнётом османской империи было главнейшей причиной восстания; психологический стимул оказали сами обстоятельства.

Зимми в Палестине в своем всеобъемлемом исследовании 19-го века палестинского еврейства под гнётом османского владычества (Евреи Палестины, стр. 168, 172-73), профессор Тудор Парфитт сделал небольшие замечания: "... Внутри городов евреев и других членов зимми часто подвергали нападению, ранениям, и даже убивали местные мусульмане и турецкие солдаты. Такие атаки часто проводились по тривиальным причинам: Уилсон [переписка в зарубежном оффисе МИД Великобритании] вспомнил, как встретил еврея, который был тяжело ранен турецким солдатом, за то  что отказался отдать своего осла охраннику султана.Многие евреи были убиты и за меньшее.Иногда власти пытались возместить некоторую форму компенсации, но это происходило не всегда: турецкие власти иногда сами брали ответственность на себя за умерщвление евреев в недоказанных делах . После одного из таких случаев [британский консул] Янг подметил: «Я должен сказать, что я поражен тем, что губернатор поступил таким безжалостным образом. Конечно, то что я наблюдал в нём подтверждает мои слова и его беспричинную жестокость- но всё-таки это был еврей- без друзей и беззащитный- это служит доказательством того, что бедный еврей, даже в девятнадцатом веке, живёт в ужасе своей жизни изо дня в день ". Зимми в период и после правления Танзимата (прим.пер: основные законы Турции при Османской империи)- Османской империи Танзимата, означающей реорганизацию Османской империи и период реформации, который начался в 1839 году и закончился эрой первой Конституции в 1876 году. Реформы эпохи Танзимата характеризуются различными попытками модернизации Османской империи, чтобы обеспечить свою территориальную целостность и защитить страну против националистических движений и держав-агрессоров. Реформы поощряют оттоманизм внутри этнических групп империи, пытаясь остановить волну вспышек национализма в рамках Османского ига.

Реформы были направлены на интегрирование немусульман и нетурок в Османское общество, улучшая их гражданские свободы и предоставляя им равенство во всей Империи.

Эдуард Энгельгардт, "Турция и Танзимат", 2 Издания. В 1882, Париж; Энгельгардт сделал эти наблюдения из своего подробного анализа периода Танзимат, спустя четверть столетия после крымской войны (1853-56), и второго повторения реформ Танзимат, остались все те же самые проблемы: Мусульманское общество еще не порвало с предубеждениями, которые заставляют завоеванные народы подчиняться …, raya [Зимми-собирательное название немусульманского населения] так и остаются низшими по отношению к Оттоман туркам; фактически они не реабилитированны; фанатизм первых лет не смягчился … [неверными считались даже либеральные мусульмане] … гражданское и политическое равенство, то есть, ассимиляция завоеванного с завоевателями.

Систематическая экспертиза условия христианского rayas проводилась в 1860-ых британскими консулами, размещенными всюду по Османской империи, приводя к обширному основному исходному письменному доказательству. [54]. Великобритания была тогда самым влиятельным союзником Турции, и это было в ее стратегическом интересе видеть, что притеснение христиан было устранено, чтобы предотвратить прямое, агрессивное российское или австрийское вмешательство. 22 июля 1860 Консул Джеймс Зохрэб послал длинный отчет от Сараево до его посла в Constantinople, сэра Генри Балвера, анализируя правительство областей Боснии и Герцеговины, снова, после реформ Tanzimat 1856 года. Что касается усилий по реформе, Зохрэб заявляет: Я могу благополучно сказать, [они] фактически остаются устаревшим законом …, в то время как [это] не распространяется на разрешение христианам рассматриваться, поскольку их прежде рассматривали, до сих пор невыносимо и несправедлив в этом, оно разрешает Mussulmans грабить их с тяжелыми требованиями. Ежедневно случаются неправильные аресты (заключение по ложным обвинениям). Христианин имеет малый шанс на оправдание, если его противник - мусульманин (...), свидетельства христан, как правило, все еще не принимают (...) Христианам теперь разрешают обладать недвижимостью, но препятствия, с которыми они сталкиваются, когда пытаются приобрести ее, так многочислены и досадны, что очень немногие пока еще их выдержали … Таково, вообще говоря, отношения правительства к христианам в столице  области (Сараево), где расположены консульства различных стран, которые могут осуществлять хоть какой-то контроля, можно легко предположить , как живется христианам в более отдаленных районах, где правят Мудиры (правители), в основном фанатичные и не знакомые с (новыми) законами..


Даже современный Оттомэнист Родерик Дэйвисон (в "турецких Отношениях Относительно христианско-мусульманского Равенства в Девятнадцатом веке" американская Historical Review, Издание 59, стр 848, 855, 859, 864) признает, что реформы, неудавшиеся, и, предлагают объяснение, основанное на исламских верованиях, свойственных системе зимми: Никогда не было подлинного равенства, … истовые мусульманские верования, оставшиеся среди турок иногда превращались в открытый фанатизм … Важнее, чем возможность фанатических вспышек, однако, было чуство врожденного превосходства, которым обладал мусульманский турок. Ислам был для него истинной религией. Христианство было только частичным открытием правды, которую Мохаммед наконец показал полностью; поэтому христиане не были равны мусульманам во владении правдой. Ислам не был только вероисповеданием, это был и образ жизни. Им устанавливались отношения между людьми, и к Богу, он был основой общественного устройства, закона и власти. Христиан таким образом считали гражданами второго сорта в свете религиозного откровения — так же как и по причине того, что они были завоеваны Оттоманами. Эта общемусульманская позиция отразилась  в распространенном слове "гавур" (или "кафир"), что означает 'неверующего' или 'неверного', с эмоциональным и довольно нелестным подтекстом. Связываться близко или на равных с гавуром было в лучшем случае  сомнительно. “Близкие отношения с язычниками и неверными запрещены людям Ислама,” сказал Асим, историк начала девятнадцатого века, “и дружественные и близкие общения между двумя сторонами, которые друг для друга как свет и тьма совсем не желателены” … простая идея равенства, особенно пункт антиклеветы 1856, оскорбляла врожденное чуство справедливости турок.“ Теперь мы не можем назвать гавура гавуром”, говорили, иногда горько, иногда сухо объясняя, что по новым правилам больше нельзя говорить простую правду. Могли бы быть приемлемы реформы, запрещающие называть вещи своими именами?... Турецкий ум, обусловленный столетиями мусульманского и Оттоманского господства, еще не был готов признать идею абсолютного равенства … Оттоманское равенство еще не было достигнуто в период Tanzimat [то есть, середина к концу 19-ого столетия, 1839-1876], ни после Молодой революции турка 1908 … Dhimmitude – Zorastrians в Иране Бойс, персидская Цитадель Зороастризма, стр 7-8; Нейпир Малкольм жил среди Zoroastrians в центральном иранском городе Йезде в конце 19-ого столетия. Он зарегистрировал следующее в своем рассказе, Пять Лет в персидском Городе, Нью-Йорке, 1905, стр 45-50: До 1895 никакому (Зороастрийскому) Parsi не разрешили нести зонтик. Даже в течение времени, когда я был в Йезде, который они не могли нести один в городе. До 1895 был сильный запрет на очки и очки; до 1885 им препятствовали носить кольца; их пояса должны были быть сделаны из грубого холста, но после 1885 любой белый материал был разрешен. До 1896 Parsis были обязаны крутить свои тюрбаны вместо того, чтобы свернуть их. До 1898, только коричневого, серого, и желтый, были позволены для qaba [внешнее пальто] или arkhaluq [под пальто] (предметы одежды тела), но после который все цвета были разрешены кроме синего, черного, ярко-красного, или зеленые. Был также запрет на белые чулки, и до приблизительно 1880 Parsis должен был носить специальный вид странно отвратительной обуви с широким, вздернутым пальцем ноги. До 1885 они должны были носить порванную кепку. До 1880 они должны были носить обтягивающие штанишки, однотонные, вместо брюк. До 1891 всего Zoroastrians должны были идти в городе, и даже в пустыне они должны были демонтировать, если бы они встретили Mussulman какого-либо разряда вообще. В течение времени, когда я был в Йезде, на котором им позволили поехать в пустыне, и только должны были демонтировать, если они встретили крупный Mussulman.


Были и другие подобные ограничения в одежде, но они слишком многочисленные и мелочные, чтобы их упоминать.

Также дома и персов и евреев, с окружными стенами, должны были быть построены так низко, чтобы мусульманин мог задеть крышу вытянутой рукой; однако, можно было выкопать эти дома ниже уровня дороги.Стены должны быть забрызганы белой краской вокруг двери. Двойная дверь, распространенная форма персидской двери, была запрещена, также как и дома, содержащие три или более окон. Когда мы были в Йезде (прим.пер: город в Персии, нынешнем Иране), мы узнали что Бад-Гирс [Ветровые башни] по-прежнему запрещены персам, но в 1900 году один из крупнейших торговцев Персии приподнёс большой подарок губернатору и главному муджтахиду (мусульманскому священнику), чтобы построить одну такую башню. Верхние этажи были также запрещены.

Приблизительно до 1860 г. персы не могли  торговать. Они использовали подвалы в своих домах, чтобы спрятать вещи и потом тайно продать их. Сейчас они могут торговать в караванах или гостиницах, но не на базарах, и при этом они также не могут торговать льном и льняными вещами. До 1870 года им было запрещено отдавать своих детей в школу.

Сумма Джизьи, или налог на неверных, отличался согласно благосостоянию каждого отдельного перса, но он никогда не был менее двух томанов. [сумма денег равная 10.000 динаров].

В наше время томан равноценен трём шиллингам и восьми пенсам, но раньше это были большие деньги. Но даже сейчас, когда деньги сильно обесценились, данная сумма равна 10 дням работы.Налог на неверных должен быть оплачен на месте, когда фарраш [буквально, чистильщик ковров. А в действительности слуга, подметающий дворы], который выступает в качестве налогособирателя, встречает человека.

Фаррашу было дозволено делать всё, что он хочет пока собирает налог джизью. Человеку не разрешали пойти домой за деньгами, но били до тех пор, пока их не будет.

Где-то в 1865 году был зафиксированный случай когда один из фаррашов, собирая налоги, привязал одного человека к собаке и ударял каждого по очереди.

В 1891 году муджтахид поймал на одной из площадей города зороастрийского торговца в белых носках. Он приказал избить мужчину и снять с него носки. В 1860 году, человек семидесяти лет посетил базар в белых штанах из грубой ткани.

Они сильно его избили, сняли брюки, и отослали домой с ними в руках. Иногда Персы стояли на одной ноге в доме Муджтахида, пока они не соглашались платить значительную денежную сумму.

В годы правления покойного шаха Нэзируда Дина Манукжи Лимжи, британского индийского парси(парси - индийское религиозное течение - прим.перев.) , был долгое время в Тегеране представителем парси. Почти все ограничения, установленные для парси были отменены -  джизья, ограничения в одежде, и те которые касались жилища, кроме норм наследственного права , согласно которомым парси, ставший мусульманином, имеет приоритет перед его Зороастрийским братьям и сестрам. Джизья был фактически прекрашен, как и некоторые из ограничений относительно строений, но остальная часть фирман осталась незыблемой.

В 1898 нынешний Шах, Музафарруд Дин, дал фирман (прим.пер: декрет мусульманского шаха) Диньяру, занимающего пост Калантара [Главный старейшина] в персидском Анджумане, комитете, который отменял все все нарушения персов, и также объявлял  незаконным использовать мошенничество или обман в обращении персов в ислам. Данное разрешение, кажется, не имело эффекта вообще.




Приблизительно в 1883, после того, как разрешение шаха Насируд Дина было провозглашено, один из персов, Рустами Ардисири Диньяра, построил в Куха-Биюк, одной из деревень около Йезда, дом с верхней комнатой, который был немного выше высоты, которая была положена персам. Но он услышал, что мусульмане хотели убить его и бежал в Тегеран. По ошибке они убили другого перса по имени Тирандаз, но не разрушили его дом.


Таким образом, большая трудность состояла не в том, чтобы улучшить закон, а в том, чтобы воплотить это в жизни.



Когда Мануки [британский перс и консул в Тегеране] были в Йезде, приблизительно в 1870, два перса подверглись нападению двух мусульман  за городом. Один из персов был убит,а другой сильно ранен, поскольку муслимы попытались отрезать его голову. Губернатор доставил преступников в Йезд, но ничего не сделал им. Манаки уехал вместе с ними, чтобы обратиться к правительству в Тегеран. Однако премьер-министр сказал ему, что никакой мусульманин не будет казнён за зороастрийца, и в наказание за убийство персов можно лишь только побить палками. Спустя некоторое время Манаки искал подтверждение того, что жизнь зорострийца стоила 7 томанов. Он получил ответ, что она стоит немного больше.



Йезд Парси значительно помог агентами из Бомбея, которые являются британскими подданными и в последние годы ситуация улучшилась незначительно.

f. Джихад в Современную Эпоху После поражения у стен Вены в 1683 году, Ислам вступил в период стратегического снижения в котором он становился все больше  подавляем растущими Европейскими колониальными державами.

Благодаря его материальной слабости по отношению к Западу, Дар аль-Ислам был не в состоянии проводить крупномасштабные военные кампании на территорию неверных. Исламская империя контролируемая Османскими Турками была слишком ослаблена, чтобы противостоять разрастанию амбиций хищных европейских держав.

В 1856 году давление Запада вынудило правительство Османской империи прекратить дхимму при которой немусульманские субъекты работали на Империю. Это дало доселе неизвестные возможности для улучшения социальных и личных благ бывшим дхимми, но параллельно разжигали недовольство правоверных мусульман, которые увидели в этом нарушение шариата и данное им от Аллаха превосходство над неверными.

К концу 19 века, напряженность в отношениях между европейскими субъектами империи раскалилась до предела, когда Оттоманское государство в 1876 вырезало 30,000 Болгар, под предлогом их восстания против Османского владычества. После вмешательства Запада, которое привело к независимости Болгарии, Османская империя и ее мусульманские субъекты все больше озабоченны по поводу других немусульманских групп, стремящихся независимости.

Именно в этой атмосфере, первый этап геноцида армян произошел в 1896 году, уничтожено 250,000 армян. Уничтожались как военнослужащие так и гражданские лица. Питер Балакян, в своей книге Пылающий Тигр, за документировал все эти ужасные истории. Но массовые убийства 1890-х годов были лишь прелюдией к гораздо большему холокосту 1915 года, унесшего около 1,5 миллионов жизней.В то время как различные факторы способствовали резне, есть не перепутывание, что резня была ничем кроме джихада, ведомого против армян, больше защищенных, как они были dhimma. В 1914, когда Османская империя вошла в Первую мировую войну в сторону центральных полномочий, официальный антихристианский джихад был объявлен.


Чтобы способствовать идее джихада, Шейх-ул-Ислам {самый старший религиозный лидер в Османской империи}, изданное провозглашение вызвало мусульманский мир, чтобы возникнуть и уничтожить его христианских угнетателей. “О Мусульмане,” документ читал, “Вы, кто сражен счастьем и находится на краю принесения в жертву Вашей жизнью и Вашей пользой по причине права, и преодоления опасностей, собираетесь теперь вокруг Императорского трона.” В Икдам была подчеркнута турецкая газета, которая только что прошла в немецкую собственность, идею джихада: “Дела наших врагов снизили гнев Бога. Свет надежды появился. Все Мусульмане, молодые и старые, мужчины, женщины, и дети, должны выполнить свою обязанность. …, Если мы делаем это, избавление от подвергнутых мусульманских королевств гарантируют.” … “Он, кто убивает даже одного неверующего,” одна брошюра читала, “из тех, кто управляет по нам, делает ли он это тайно или открыто, должен быть вознагражден Богом.” (указанный в Balakian, Горящий Тигр, 169-70.) Антихристианский джихад достигал высшей точки в 1922 в Смирне на Средиземноморском побережье, где 150 000 греческих христиан были уничтожены турецкой армией под безразличным глазом Союзнических военных кораблей. Все в, от 1896-1923, приблизительно 2.5 миллиона христиан были убиты, первый современный геноцид, который по сей день отрицается турецким правительством.



Начиная с распада исламской Империи после Первой мировой войны против различного джихада боролись во всем мире независимые мусульманские страны и подгосударственные группы джихада.

Самое длительное усилие было направлено против Израиля, который передал непростительный грех восстановления dar al-harb на земле прежде часть dar al-ислама. Другой видный джихад включает, который боролся против Советов в Афганистане, мусульманских боснийцах против сербов в прежней Югославии, мусульманских албанцев против сербов в Косово, и чеченцев против русских в Кавказе. Джихад также велся всюду по северной Африке, Филиппинам, Таиланду, Кашмиру, и хозяину других мест во всем мире. Кроме того, подавляющее большинство террористических атак во всем мире были переданы мусульманами, включая, конечно, захватывающие нападения 11.09.01 (США), 11.03.04 (Испания), и 07.07.05 (Великобритания). (Для более всестороннего списка мусульманских нападений посетите www.thereligionofpeace.com.) Факттически, процент конфликтов в сегодняшнем мире, которые не имеют отношения к Исламу является довольно маленьким. Ислам возвращается.

3. Заключение главный барьер сегодня для лучшего понимания Ислама - обособленно, возможно, от прямого страха - является неаккуратным языком. Давайте возьмем, давайте начнем с, превозносимая "война с терроризмом." После исследования фраза "война с терроризмом" имеет так много смысла как войну с "блицкригом", "пулями", или "стратегической бомбежкой." "Война с терроризмом" подразумевает, что прекрасно подходит, если враг стремится разрушить нас - и, действительно, преуспевает при этом - пока он не использует "террор" в процессе.


"Терроризм", это должно быть очевидно, является тактикой, или хитрость имела обыкновение продвигать цель; это - цель исламского терроризма, который мы должны приехать, чтобы понять, и это логически требует понимания Ислама.

Как мы увидели, вопреки широко распространенным утверждениям, что истинный Ислам - мирный, хотя горстка его сторонников и является жестокой, исламские источники ясно дают понять, что призывы к насилию над немусульманами - центральный и обязательный принцип Ислама. Ислам - не столько личная вера сколько политическая идеология, которая существует в фундаментальном и постоянном состоянии войны с неисламскими цивилизациями, культурами, и людьми. Исламские священные тексты обрисовывают в общих чертах социальную, правительственную, и экономическую систему для всего человечества. Те культуры и люди, которые не подчиняются исламскому управлению, в силу самого этого факта находятся в противоречии с Аллахом и должны быть насильственно приведены в подчинение. Незаконнорожденный термин "Исламо-фашизм" совершенно избыточен: сам ислам - своего рода фашизм, который достигает его полной и надлежащей формы только, когда об обретает полномочия государства.

Захватывающие акты исламского терроризма в конце 20-го и начале 21-го столетия - всего лишь новое проявление глобальной захватнической войны , которую Ислам ведет со дней Пророка Мухаммеда в 7-ом столетии нашей эры и сейчас она только усиливается. Это - простая, явная правда, которая смотрит мирe в лицо сегодня - и которая делала это множество раз в прошлом - но похоже, что немногие сегодня готовы видеть это.


Важно понимать, что мы говорим об Исламе - не исламском "фундаментализме", "экстремизме", "фанатизме", "исламо-фашизме", или "исламизме", а Исламе настоящем, Исламе в его ортодоксальной форме, каким он был понят и практиковался правоверными мусульман со времен Мухаммеда до наших дней.Учащающиеся эпизоды исламского терроризма в конце 20-го и начале 21-го века в значительной степени вызваны геостратегическими изменениями, последовавшими за холодной войной и возрастающими техническими возможностями, доступных террористам.


С крахом советского господства над большей частью мусульманского мира, вместе с расцветающим благосостоянием мусульманских нефтедобывающих стран, мусульманский мир получает все больше свободы и средств для поддержки джихада по всему Миру. Короче говоря, причина того, что мусульмане в очередной раз ведут войну против немусульманского мира в том, что у них есть возможность.

Важно отметить, однако, что, даже если серьезных террористических атак на Западе и не произойдет снова, Ислам все еще представляет смертельную опасность для Запада. Прекращение терроризма просто означало бы изменение в тактике Ислама - возможно, означало бы долговременный расчет, который позволит мусульманской иммиграции и более высоким уровням рождаемости приближать Ислам к победе перед следующим раундом насилия. Не будет преувеличением сказать, что мусульманский терроризм - признак Ислама, который может усиливаться или затихать, но настоящий Ислам всегда останется  враждебным.

Мухаммед Таки Партови Сэмзевэри, в его “Будущем исламского Движения” (1986), подводит итог исламского мировоззрения.


Наш собственный Пророк … был генералом, государственным деятелем, администратором, экономистом, юристом и первоклассным менеджером все в одном. … В исторической поддержке Аллаха видения Корана и революционной борьбе людей должен объединиться, так, чтобы сатанинские правители были побеждены и казнены. Люди, которые не готовы убить и умереть, чтобы создать справедливое общество, не могут ожидать поддержку от Аллаха. Всевышний обещал нам, что день наступит, когда все человечество будет жить объединенное под знаменем Ислама, когда признак Крессена, символ Мухаммеда, будет высшим всюду. …, Но этот день должен быть приближен через наш джихад, через нашу готовность предложить наши жизни и пролить грязную кровь тех, кто не видит свет, пролитый из Рая Мухаммедом в его видениях {“ночные путешествия к 'суду' Аллаха”}. … Это - Аллах дает нам в руки оружие. Но мы не можем ожидать, чтобы Он  и на курок нажал просто потому что мы  малодушны.

Нужно подчеркнуть, что весь анализ, приведенный здесь, базируется на непосредственно исламских источниках и не является продуктом критической Западной науки. (В самом деле новейшие Западные работы по Исламу врядли можно называть "критическими" в общепринятом смысле.) Это - Исламская самоинтерпретация , требующая и прославляющая насилие, и никакой иностранной интерпретации.


4. Часто Задаваемые Вопросы. Вот горстка вопросов, которые неизменно возникают, когда акцентируется, что Ислам склонен к насилию. Эти вопросы по большей части вводят в заблуждение или не относятся к делу и не оспаривают фактические доказательства или аргументы, что насилие является врожденным в Исламе. Тем не менее, они оказались риторически эффективными при отклонении серьезного исследования от Ислама, и таким образом, я имею дело с некоторыми из них здесь.

a. Что относительно Крестовых походов? Очевидный ответ на этот вопрос, "Ну, что относительно них?" Насилие, совершенное от имени других религий, логически несвязано к вопросу того, жесток ли Ислам. Но, упоминая Крестоносцев, надежда исламского апологета состоит в том, чтобы увести внимание далеко от исламского насилия и окрасить религии вообще как нравственно эквивалентные.

И в Западной академии и в СМИ так же как в исламском мире, Crusades рассматриваются как войны агрессии, против которой борются жестокие христиане против мирных мусульман. В то время как Crusades были, конечно, кровавыми, они более точно поняты как запоздалый Западный ответ на столетия джихада чем как неспровоцированное, одностороннее нападение. Мусульманское правило в Святой земле началось во второй половине 7-ого столетия во время арабской волны джихада с завоеваниями Дамаска и Иерусалима вторым "справедливо управляемым Калифом," Umar. После начального кровавого джихада христианская и еврейская жизнь там допускалась в пределах резкой критики dhimma и мусульманских арабов вообще разрешенные христиане за границей, чтобы продолжить делать паломничество в их священные места, практика, которая оказалась прибыльной для мусульманского государства. В 11-ом столетии относительно мягкое арабское правительство Святой земли было заменено тем из турок Seljuk, из-за гражданской войны в исламской Империи. В течение последней половины 11-ого столетия турки вели войну против христианской Византийской Империи и пододвигали это обратно из ее цитаделей в Antioch и Анатолии (теперь Турция). В 1071, византийские силы потерпели сокрушительное поражение в Сражении Manzikert в том, что является теперь Восточной Турцией. Турки возобновляли джихад в Святой земле, злоупотреблении, ограблении, порабощении, и убийстве христиан там и всюду по Малой Азии. Они угрожали отключить Христианский мир от его самого святого сайта, церковь Святой Могилы в Иерусалиме, восстановленном под византийским управлением после того, как это было разрушено Калифом-Хэкимом bi-Amr Аллах в 1009.

Именно в этом контексте возобновленного джихада на Ближнем Востоке римский Папа Римский, Урбан II, издавал приказ в 1095 для Западных христиан, чтобы прийти на помощь их Восточным кузенам (и, кажется, питал надежду на требование Иерусалима для Папства после Большой Ереси с Восточным Христианством в 1054). Это "вооруженное паломничество,", в котором многочисленные гражданские лица так же как солдаты приняли участие, в конечном счете станет несколько известных годы спустя как Первый Крестовый поход. Идея "крестового похода", поскольку мы теперь понимаем тот термин, то есть, христианская "священная война," несколько развитых годы спустя с повышением таких организаций как Рыцари Темплэр, которые сделали "борьбу" образа жизни. Это ценность, отмечающая, что самые горячие Участники общественной кампании, Franks, были точно теми, кто столкнулся с джихадом и razzias в течение многих столетий вдоль франко испанской границы и знал лучше чем больше всего ужасы, к который мусульмане подвергали христиан. Во время Первого Крестового похода население Малой Азии, Сирии, и Палестины, хотя управляющийся мусульманами, было все еще всецело христианским. "Борющиеся" кампании Западных христианских армий были оправданы в это время как война, освобождающая Восточных христиан, население которых, земли, и культура были опустошены столетиями джихада и dhimmitude. Завоевательная территория для Бога в способе джихада была иностранной идеей Христианству, и не должно быть удивительно, что это в конечном счете вымирало на Западе и никогда не получало господство на Востоке.


После очень кровопролитного захвата Иерусалима в 1099 г. на латинскими армиями и создания Государства Крестоносцев в Эдессе, Антиош и Иерусалим, мусульманские и христианские силы боролись с серией качелей войн, во время которых обе стороны были виновны в обычной гамме военной безнравственности. В течение долгого времени, даже с укреплением Крестовых походов, ведомых из Европы, государства Участника общественной кампании, растянутые на сомнительных линиях связи, медленно уступали превосходящей мусульманской власти. В 1271 последняя христианская цитадель, Antioch, упала на мусульман. Больше не имея необходимость не отклонить силы, чтобы подчинить христианский береговой плацдарм на Восточном Средиземноморье, мусульмане не перегруппировывали для джихада 400 лет длиной против южной и Восточной Европы, которая дважды достигла до Вены прежде, чем это было остановлено.

В геостратегических сроках крестовые походы могут быть рассмотрены как попытка Запада, чтобы предупредить его собственное разрушение в руках исламского джихада, неся борьбу врагу. Это работало некоторое время.




Примечательно, что в то время как Запад уже некоторое время оплакивает крестовые походы как ошибочные, не было никаких упоминаний ни от какой серьезной исламской власти сожаления о столетиях и столетиях джихада и dhimmitude, совершаемого против других обществ. Едва ли это удивительно: в то время как религиозное насилие противоречит основным принципам Христианства, религиозное насилие прописано в ДНК Ислама.


b. Если Ислам жесток, по почему так много мирных мусульман? Этот вопрос сродни скажем, такому как , "Если Христианство преподает смирение, терпимость, и прощение, почему очень много христиан, высокомерных, нетерпимых, и мстительных?" Ответ в обоих случаях очевиден: в любой религии или идеологии будут многие, кто провозглашает, но не практикует ее принципы. Так же, как часто христианину легче защищаться, прикидываясь более святым, чем презренные другие, также и для мусульманина часто легче остаться дома, а не предпринять джихад. Лицемеры всюду.


Кроме того есть также люди, которые действительно не понимают их собственной веры и нарушают предписанные рамки. В Исламе, похоже, много мусульман, которые действительно не понимают их религию благодаря важности рассказа Корана на арабском языке, без необходимости понимать его. Это - слова и звуки Корана, которые привлекают милосердное внимание Аллаха, а не Кораническое знание со стороны слушателя. Особенно на Западе, мусульмане здесь, более вероятно, будут привлечены Западными путями (чем и объясняется, почему они здесь) и менее вероятно яростно действовать против общества, к которому они, возможно, сбежали от исламской тирании за границей.



Однако, в любом данном социальном контексте, поскольку Ислам укоренятся здесь - увеличивающееся число последователей, строительство большего количества мечетей и "культурных центров," и т.д. - большая вероятность, что некоторое число ее сторонников отнесется к своим воинственным предписаниям серьезно. Это - проблема,  которой сегодня стоит перед Западом.

c. Что насчет жестоких мест в Библии? Во-первых, жестокие сцены в Библии не имеют отношения к вопросу о том жесток ли Ислам.

Во-вторых, жестокие сцены в Библии, однозначно ни в коей мере не предписывают совершать насилие против остальной части мира. В отличие от Корана, Библия - огромная коллекция документов, написанных различными людьми в разное время в различных контекстах, которая предоставляет намного большую свободу интерпретации. Коран, с другой стороны, пришел исключительно из одного источника: Мухаммед. Именно через жизнь Мухаммеда Коран должен быть понят, как говорит сам Коран. Его войны и убийства и отражают и сообщают значение Корана. Кроме того строгий буквализм Корана означает, что нет никакого места для интерпретации когда дело доходит до жестких запретов. Так же как  пример Христа, "принца Мира," по интерпретации Христианских священных писаний, также и пример военачальника и деспота Мухаммеда, в мусульманском понимании Корана.


d. Исламское "Преобразование" могло умиротворить Ислам? Как должно быть простым для любого, кто исследовал исламские источники, вынуть насилие из Ислама потребовало бы, чтобы это выбросило за борт две вещи: Коран как слово Аллаха и Мухаммеда как пророк Аллаха. Другими словами умиротворить Ислам потребовало бы его преобразования во что-то, что это не. Западное христианское Преобразование, которое часто используется в качестве примера, было попыткой (успешный или не), чтобы возвратить сущность Христианства, а именно, примера и обучения Христа и Apostles. У попытки возвратиться к примеру Мухаммеда были бы совсем другие последствия. Действительно, можно сказать, что Ислам сегодня проходит свое "Преобразование" с увеличивающейся деятельностью джихада во всем мире. Сегодня, мусульмане Salafi ("ранние поколения") школа делают точно это в сосредоточении на жизни Мухаммеда и его ранних преемников. Эти реформаторы известны их хулителям нарушающим Ваххаби термина. Таща их вдохновение от Мухаммеда и Корана, они неизменно расположены к насилию. Несчастный факт - то, что Ислам сегодня - то, что это были четырнадцать столетий: сильный, нетерпимый, и экспансионистский. Это - безумие, чтобы думать, что мы, в ходе нескольких лет или десятилетий, собираемся быть в состоянии изменить основное мировоззрение иностранной цивилизации.


Насильственный характер ислама должен быть принят как дано; только тогда будем мы быть в состоянии придумать соответствующие стратегические ответы, которые могут улучшить наши возможности выживания.

e. Что относительно истории Западного колониализма в исламском мире? После поражения Оттоманской армии вне Вены 11 сентября 1683 польскими силами, Ислам вошел в период стратегического снижения, в котором это было всецело во власти европейских полномочий. Большая часть dar al-ислама была колонизирована европейскими полномочиями, кто использовал их превосходящую технологию и эксплуатировал конкуренцию в пределах мусульманского мира, чтобы установить колониальное правило.

В то время как многие из методов Западных имперских полномочий в управлении их колониями были ясно несправедливы, это является совершенно негарантированным, чтобы расценить Западный империализм - как это часто - как местное преступное предприятие, которое является основанием современного негодования против Запада. Это происходило только из-за утвердительной роли Западных держав, что современные этнические государства, такие как Индия, Пакистан, Израиль, Южная Африка, Зимбабве, и т.д. приехали, чтобы существовать во-первых. Без Западной организации эти области, вероятно, остались бы хаотическими и племенными, поскольку они существовали в течение многих столетий.

Когда каждый смотрит на постколониальный мир, очевидно, что у самых успешных постколониальных стран есть общий признак: они не мусульмане. Соединенные Штаты, Австралия, Гонконг, Израиль, Индия, и южноамериканские страны ясно затмевают их постколониальных коллег с большинством мусульман - Ирак, Алжир, Пакистан, Бангладеш, Индонезия, и т.д. - по примерно любому стандарту.

f. Как сильная политическая идеология может быть второй по величине и наиболее быстро растущей религией на земле? Не должно быть удивительно, что сильная политическая идеология оказывается настолько привлекательной для большой части мира. Сила притяжения фашистских идей была доказана через историю. Ислам комбинирует внутренний комфорт, предоставленный религиозной верой власть направленную наружу преобразовывающей мир политической идеологии. Как революционное насилие Коммунизма, джихад предлагает альтруистическое оправдание за проведение смерти и разрушения. Такая идеология естественно привлечет к этому людей с сильным нравом, поощряя ненасильственное поднять оружие непосредственно или насилие поддержки косвенно. Поскольку что-то популярно, едва делает это мягким.

Кроме того области, в которых Ислам растет наиболее быстро, такие как Западная Европа, были в значительной степени лишены их религиозное и культурное наследие, которое оставляет Ислам как единственную яркую идеологию доступным тем в поисках значения.
   
 


g. Действительно ли справедливо нарисовать все исламские философские школы как сильные? Исламские апологеты часто указывают, что Ислам не монолит и что есть расхождения во мнениях среди различных исламских философских школ. Это верно, но, в то время как есть различия, есть также общие элементы. Так же, как Ортодокс католик, и протестант Кристиэнс расходятся во многих аспектах Христианства, тем не менее они принимают важные общие элементы. Таким образом, это с Исламом. Один из общих элементов ко всем исламским философским школам - джихад, понятый как обязательство Ummah завоевать и подчинить мир от имени Аллаха и управлять этим в соответствии с Законом шариата. Четыре суннита Мэдххэбса (школы fiqh [исламская религиозная юриспруденция]) - Hanafi, Малики, Shafi'i, и Hanbali - все соглашаются, что есть коллективное обязательство на мусульманах вести войну с остальной частью мира. Кроме того даже философские школы внешняя суннитская ортодоксальность, включая Суфизм и Джафари (шиитская) школа, договариваются о потребности джихада. Когда дело доходит до вопросов джихада различные школы не соглашаются на таких вопросах как, нужно ли неверных сначала попросить преобразовать в Ислам прежде, чем военные действия смогут начаться (Осама бин Ладен попросил, чтобы Америка преобразовала перед нападениями Аль-Каиды); как грабеж должен быть распределен среди победных джихадистов; предпочтительна ли долгосрочная стратегия Фабиана (Стирающий Вашего противника) против dar al-harb для всеобщего лобного нападения; и т.д.


h. Что относительно больших достижений исламской цивилизации через историю? Исламские достижения в областях искусства, литературы, науки, медицины, и т.д. никоим образом не опровергают факт, что Ислам свойственно силен. Римские и греческие цивилизации произвели много больших достижений в этих областях также, но также и вырастили сильные традиции насилия. Давая мир блеск Верджила и Горация, Рим был также домом к бою gladiatorial, резне христиан, и, время от времени, необузданному милитаризму.


Кроме того достижения исламской цивилизации довольно скромны данный ее 1300-летнюю историю когда по сравнению с Западными, индуистскими, или конфуцианскими цивилизациями. Много исламских достижений были фактически результатом немусульман, живущих в исламской Империи или недавних новообращённых к Исламу. Один из самых великих исламских мыслителей, Аверроеса, столкнулся с исламской ортодоксальностью посредством его исследования неисламской (греческой) философии и его предпочтения Западным способам мышления. Как только dhimmi население Империи истощалось к середине второго тысячелетия нашей эры, Ислам начал свое социальное и культурное "снижение". Первоисточник (первоисточник были далее развиты/расширены автором 2083): http://jihad watch.org/islam101/ Грегори М. Дэвисом 1.7 Обзора 2: Ислам – Что Запад должен знать Оглавление 1. Введение 2. Нет никакого Бога, но Аллаха, и Мухаммед - свой пророк 3. Борьба 4. Расширение 5. Война - Обман 6. Больше чем Религия 7. Палата войны Этот документальный фильм фильма также доступна здесь: http://video.google.com/videoplay?docid=-871902797772997781 1. Введение Тони Блэр: Я хочу сказать наконец, поскольку я сказал много раз прежде, что это не война с Исламом. Это возмущает меня, как огромное большинство мусульман возмущает слышать Бин Ладена и его партнеров, описанных как исламские террористы. Они - террористы, чистые и простые. Ислам - мирная и терпимая религия, и действия этих людей святые противоречащий обучению Корана.

Джордж Буш: Мы уважаем Вашу веру. Это осуществлено свободно многими миллионами американцев и миллионами больше в странах, которые Америка считает как друзья. Его обучение является хорошим и мирным и те, кто передает зло от имени Аллаха, поносят имя Аллаха.

Билл Клинтон: Наши действия не были нацелены против Ислама. Вера сотен миллионов хороших, миролюбивых людей на всем свете включая Соединенные Штаты. Никакая религия не потворствует убийству невинных мужчин, женщин и детей. Но наши действия были нацелены на фанатиков и убийц, которые обернули убийство в покров справедливости и при этом осквернили большую религию, в имени которой они утверждают, что действовали.


Серж Трифкович, Редактор Иностранных дел, Журнал Хроник, тенденция западных политических лидеров отрицать связь между Ортодоксальной исламской Господствующей тенденцией и террористическим насилием копируется в университетах и СМИ везде, где Вы смотрите и в Западной Европе и в Северной Америке.

У членов элитного класса есть тенденция объявить, что Ислам является мирным и терпимым, и те мусульмане, связанные с насилием, являются не представительной группой.


Я действительно ценил бы, если люди, которые вносят такие претензии, могли тогда объяснить непрерывность насилия от самого начала дня Ислама с самых ранних дней пророка Мухаммеда и его непосредственных преемников в течение 1300-ого столетия зарегистрированной истории.


Роберт Спенсер, Автор, Представленный Ислам, Директор Jihadwatch.org Делает Ислам и исламская цивилизация фактически санкционируют насилие, что мы видим быть совершенным на его имя во всем мире? Если бы мы собираемся быть честными об этом, мы должны были бы ответить на абсолют да. Исламские источники, исламские тексты, начинающиеся с Корана, но не ограниченный Кораном, исламскими текстами включая хадис, исламской традицией, исламским богословием, мусульманским правом, традициями интерпретаций Корана на протяжении всей истории и исламской истории непосредственно; Все являются свидетелем факта, что у Ислама есть развитое богословие доктрины и закон, который передает под мандат насилие над неверующими.



Бэт Е'ор, Автор – Dhimmi: евреи и христиане под Исламом происхождение находятся, конечно, в мусульманском желании наложить во всем мире; единственная религия – только что религия – который является Исламом и подавлением всех других религий, чтобы установить правило Аллаха во всем мире. Это - религиозная обязанность, которая связывает целое сообщество, и которую мусульманское сообщество обязано наложить, потому что они обязаны повиноваться заказу Аллаха, и это - желание Аллаха как выражено в открытии Quranic.




Абдулла-Араби – Директор, Ручка против Публикаций Меча, я полагаю, что те террористы, которые хотят причинить вред другим, применяют истинный Ислам, кто был осуществлен Мухаммедом и его последователями на ранней стадии Ислама.

Абдулла-Араби – Директор, Ручка против Публикаций Меча, я полагаю, что те террористы, которые хотят причинить вред другим, применяют истинный Ислам, кто был осуществлен Мухаммедом и его последователями на ранней стадии Ислама.
Абдулла-Араби – Директор, Ручка против Публикаций Меча, я полагаю, что те террористы, которые хотят причинить вред другим, применяют истинный Ислам, кто был осуществлен Мухаммедом и его последователями на ранней стадии Ислама.

2. Нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк его. (Роберт Спенсер) В исламском богословии пророка Мухаммеда рассматривают как "al-insan al-kamil" - совершенного человека. Чем больше мусульманин походит на него, тем он лучше. Таким образом, пророк Мухаммед почитается сегодня в исламском мире как "образец" поведения человека.

(Абдулла Аль-Араби) Как иллюстрация, следующие примеры от Мухаммеда, вдохновляющие современные палестинские группы к борьбе в рамках джихада против евреев в Палестине.



Авторитетная исламская История – Жизнь Рэзула Аллаха Muhammad/Sirat – Мухаммедом бин Ишеком (d 773 нашей эры). Отредактированный Абдулом Маликом бин Хишемом (d 840 нашей эры). Переведенный профессором Альфредом Гийомом (1955).

Жизнь Мухаммеда – P 464 Они сдались, и Апостол ограничил их в Медине, Тогда Апостол вышел в рынок Медины и вырыл траншеи в этом.

(Роберт Спенсер) Другой пугающий пример сегодняшнего влияния Мухаммеда на исламский мир недавно иллюстрировался египетским лидером радикальной мусульманской партии..  Недавно он написал что не может поверить, что против обезглавливаний в Ираке возражали мусульмане. Они не могли не знать, что пророк Мухаммед лично обезглавил от 600 до 900 мужчин, членов еврейского племени Quraiza в Аравии после того, как он победил их. Разве они не понимают, что если пророк сделал это, то это должно являться примером как поступать? Таким образом, моджахеды в Ираке, которые обезглавливали людей, просто поступали по примеру пророка.

Таким образом мы видим, что сам пророк Мухаммед участвовал во многих сражениях и набегах и совершал обезглавливания, он приказал убить нескольких его политических противников и он вел себя вообще как типичный военачальник 7-ого столетия. Проблема в том, что когда такого рода поведение рассматривать в контексте 21-ого века, то что вы получаете - это террористы.


Коран занимает место, у которого нет аналога в Западной цивилизации. Мусульмане и традиционное исламское богословием полагают Коран непосредственным словом Аллаха, данным через Ангела Гавриила пророку Мухаммеду. Таким образом, каждое слово Корана - слово самого Аллаха. Кроме того, каждое слово Корана , если оно не отменено другим разделом самого Корана, дано навсегда и не может быть подвергнуто сомнению, не может быть преобразовано, не может быть изменен в рамках ислама. Это означает, что умеренные мусульмане, мирные мусульмане, если они являются искренними, должны полностью отклонить "буквальность" Корана, и следовательно выйти из сферы того, что считали истинным Исламом на протяжении всей истории. Сделать так означает отклонить базовую предпосылку Ислама: что это книга которую диктует Аллах, и она является совершенной копией совершенной книги “Умм Аль - Китаб”, матери Корана, которая существовала с Аллахом на небесах вечно.


Благородный Коран, Перевод с вводными заметками доктора Мухаммеда Таки-дю-Дина Аль-Хилали и д-р

Мухаммеда Мухсин Хана.

Сура 98 Стихов 6 Поистине, те, кто не поверил (в религию Ислама, Корана и пророка Мухаммеда) из числа People Священного писания (евреи и христиане) и Аль-Мусрхикун (другие неверующие) будут пребывать в Огне Ада. Они - он худший из существ.

Серж Трифкович Так Коран - просто ряд прямых заповедей, описаний, иногда очень искаженных описаний Иудаизма и Христианства. Из-за природы тех заповедей второе "тело" для исламской интерпретации - хадис, традиция пророка Мухаммеда.

Роберт Спенсер, хадис абсолютно необходим, чтобы иметь любой смысл Корана, потому что Аллах обращается к Мохаммаду в Коране, и они говорят об инцидентах в жизни Мухаммеда, но они не заполняют детали рассказа. Вы должны пойти в хадис, традиции пророка Мухаммеда, чтобы понять то, что говорится в Коране и почему. Хадис - много объемов традиций пророка, различных мусульманских ученых, начинающихся в 8-ом столетии, который является некоторым продолжительным временем после жизни Мохаммада, который умер в 632. Они начали собирать эти традиции и попытку к окну подлинные от недостоверного. С исламской точки зрения, если что-то Мухаммед сказало или сделало, зарегистрирован в тех книг тогда, у нее есть власть, вторая только к Корану. И в тех книгах есть великое, что иллюминаты, что говорит Коран и как это применимо к мусульманам в присутствии.


Авторитетные Традиции пророка Мухаммеда – хадис Сахиха Аль - Букари, переведенного с Вводными Примечаниями доктором Мухаммедом Махсином Ханом.


Сахих Аль - Букари Воль 4, Книга 52, хадис 53 Пророк сказал; ”Никто, кто умирает и считает хорошим от Аллаха (в будущей жизни) не хотел бы возвратиться к этому миру, даже если бы ему дали целый мир и независимо от того, что находится в этом.


… кроме мученика, который, при наблюдении превосходства мученичества, хотел бы возвратиться к миру и быть убитым снова (в Причине Аллаха).


Пророк сказал, ”Единственная попытка (борьбы) в Причине Аллаха днем или утром лучше чем весь мир и независимо от того, что находится в этом.” Серж Трифкович С тех пор нет никакого смысла естественной этики в Исламе, в который Вы должны войти к Корану или хадису, чтобы узнать то, что позволено и чему не разрешают Роберта Спенсера, И в тех книгах у нас есть очень ясные инструкции от Мухаммеда, что это - обязанность каждого мусульманина встретить неверующих на поле битвы, чтобы пригласить их или принять Ислам или принять второй класс статус Dhimmi в исламском государстве. Если они откажутся от обеих альтернатив тогда, то они будут вести войну против них.

Сура 9 Стихов 29 Борьбы против тех, кто верит не в Аллаха, ни в Прошлый День, ни запрещает это, которое было запрещено Аллахом и Его Посыльным.

… и борьба против тех, кто признает не религию правды (то есть, Ислам) среди People Священного писания (евреи и христиане), пока они не платят Jizyah (Налог для евреев/Христиан) с согласным подчинением и чувствуют себя подчиненный.


Коран разломан на две секции, каждого называют Меккой, что означает то, что было вдохновлено Мухаммеду в Мекке, и каждого называют Мединой, что было вдохновлено Мухаммеду в Медине.


В Мекке Вы находите многие из мирных Стихов, Мохаммад имел обыкновение жить с еврейским и христианским сообществом в мире и гармонии. Те Стихи почти неизменно относятся ко времени начала пророческой карьеры Мухаммеда и его родного города Мекки, где он был бессилен, где он только начинал привлекать последователей.

Абдулла-Араби – Директор, Ручка против Публикаций Меча Только родственники и друзья приняли религию тогда. У него есть много противников, таким образом, открытия того времени являются очень мирными. Это все изменения с учреждением теократического государства Мухаммеда впускало город Медину. Он становится военачальником и главой тоталитарного государства, он становится очень богатым и влиятельным и очень нетерпимым, и затем многие из этих ранних Стихов аннулированы.

В Суре 2 Стиха 106 Аллаха говорит, что, если я аннулирую Стих, я дам Вам тот, который лучше.

Сура, которую 2 Стиха 106 Безотносительно Стиха (открытие), мы аннулируем или вызываем, чтобы быть забытыми, мы приносим лучший или подобный этому. Знайте Вас не, что Аллах в состоянии сделать все вещи? Роберт Спенсер Это - основание, фонд доктрины Quranic "Naskh", который является отменой.


И это - идея что, когда есть Стихи, которые являются противоречащими в Коране тот, который показан, позже хронологически лучше, поскольку Аллах обещал и отменяет более ранний.

Валид Шоебэт – Бывший мусульманин и член Организации освобождения Палестины Бригада Фатха, Автор; Почему я Левый джихад Теперь насилие началось, теперь Вы должны были весить между мирными Стихами и немирными Стихами. Результат состоял в том, что мирные были сделаны не имеющими законной силы.

Серж Трифкович, Это - действительно очень любопытное понятие для немусульманина, чтобы принять понятие, что Бог может передумать о теме. Он может выпустить один судебный запрет в нашей эры 614; Сура 2 Стиха 256 нет никакого принуждения (то есть, принуждение) в религии.


И затем совсем другой в нашей эры 627; Сура 9 Стихов 5 Убивают неверующих везде, где Вы находите их. …, Но если они раскаиваются и принимают, Ислам … тогда оставляет их путь свободным.

Но это действительно, что произошло в Исламе.

Роберт Спенсер, очень важно понять, что Коран не устроен хронологически, это устроено на основе самой длинной главы к самому короткому.


Серж Трифкович, Таким образом, Вы найдете в книге непосредственно некоторые из этих более терпимых Стихов в более позднем пункте в книге чем очень нетерпимые, защищающие насилие и покорение неверных. Но это не означает, что они возникли позже на вполне обратном. Это - поэтому те, которые приехали в "Медину", которая сохраняет их законность и тех, которые приехали рано в Мекку, которые были аннулированы.

Валид Шоебэт, мирные Стихи стали не имеющими законной силы по сравнению со Стихами Меча.


Роберт Спенсер у Традиционного исламского богословия есть это, что девятая глава Корана – Сура 9, является последним, показанным в карьере пророка. И это - единственный, который не начинается; От имени Аллаха сострадательное, милосердное. Некоторые сказали поэтому нет никакого сострадания или милосердия в этой особой главе и что это - последнее слово Корана на джихаде и в особенности на том, как мусульмане должны вести себя к неверующим. В этом знаменитый Стих Меча.

Валид Шоебэт Так, что делает Стих Меча, говорит? Это очень ясно; Убейте людей книги (христиане и евреи) везде, где Вы находите их, осаждаете для них, кладете засаду для них, убиваете их везде, где Вы находите их. Фактически, я преобразовал в Христианство, Мохаммад ясно заявил, что на конце дней будут многие, кто дезертирует от веры, убивает их, когда Вы видите их везде, где Вы находите их. Так это действительно ли вопрос - Запад, должен понять, какую часть убийства разве они не понимают? 3. Борьба Кондолиза Райс; Мы - страна, которая судит людей не по их религиозным верованиям и не по их цвету, а фактом, что мы - все американцы так, чтобы была первая часть сообщения. Вторая часть сообщения - то, что у нас есть много друзей во всем мире, которые мусульмане, у нас есть страны, которые являются длинными друзьями Соединенных Штатов, которые имеют исламскую веру, и президент хотят, чтобы это было очень ясно, что это не война цивилизаций, это не война против Ислама. Это - война против людей, которые разными способами извращают то, что обозначает Ислам.

Ислам обозначает мир и стенды для отказа от насилия.


Роберт Спенсер Ислэм и исламская цивилизация уникальны в их позиции против неверующих. Ислам - единственная религия в мире, у которого есть развитое богословие доктрины и закон, который передает под мандат насилие над неверующими. Это без сомнения, что есть мирные мусульмане, что есть мусульмане во всем мире, которые умеренны, кто живет в гармонии с их немусульманскими соседями и не имеет никакого намерения когда-либо проведения войны против них ни в каком случае. Но факт - то, что у них есть очень тонкое оправдание за их собственную мирность в пределах исламских источников непосредственно. Они только в мире с их соседями, насколько они или неосведомлены о том, что Ислам преподает тому, как мусульмане должны вести себя к неверующим, или они явно и сознательно отклонили те элементы Ислама. Вкратце есть мирные и умеренные мусульмане, но никакой мирный и умеренный Ислам.


Идея, что Ислам - религия мира однако, как это ни парадоксально даже проводится самым сильным и радикальными из мусульман. Sayved Qutb, египетский мусульманский теоретик (1906-1966, написал Ислам и Универсальный Мир), чьи письма уважаются радикальными мусульманами и террористами сегодня. Он написал и настоял, что Ислам - религия мира. Когда Вы изучаете его письма, становится ясно, что он подразумевал, что Ислам посвящен установлению гегемонии мусульманского права во всем мире. То, когда та гегемония будет установленным миром, будет править в мире. Поэтому, Ислам - религия мира.

Валид Шоебэт, проблема состоит в том, что мирные мусульмане не понимают "указы", который выходит из юриспруденции Ислама. Если Вы смотрите на интерпретацию этих Стихов в университете Аль-Ажара, в исламских школах шариата в Иерусалиме, в Иордании, В Сирии, В Дамаске, всех всюду по Ближнему Востоку, юриспруденция Ислама ясно заявляет, что Стих Меча делает мирные Стихи не имеющими законной силы. Так, что делает Стих Меча, говорят? Сура 9 Стихов 5 Тогда, когда священные месяцы (1-ые, 7-ые, 11-ые, и 12-ые месяцы исламского календаря) прошли, затем убейте Mushrikun (неверующие) везде, где Вы находите их, и захватили их и осаждаете их, и готовите к ним каждую засаду. Но если они раскаиваются и выполняют Iqamat-as-Salat (Исламские молитвы), и дают Zakat, затем оставляют свой путь свободным. Поистине, Аллах является Часто прощающим, Наиболее Милосердным.


Валид Шоебэт, Убейте их, когда Вы видите их, везде, где Вы находите их. Это не аллегорическое убийство, это - буквальное убийство. Убийство Zarqawi прямо перед камерой, суд Линча, который Вы видите в Рамалле, убийство больше чем миллиона суданцев, порезав руки и ноги от противоположных сторон. И вот дилемма. Даже мирный Стих, который указан Бушем, Стих, идет следующим образом; Кто бы ни убивает жизнь без правого дела, или для того, чтобы сделать вред на земле тогда он убил всю землю.


Вы сочтете тот же самый Стих в Иудее библейской традицией, но большинством остановки Западных жителей после того Стиха. Это продолжается; Но те, которые делают вред на земле, затем порезали их руки и их ноги от противоположных сторон и мучают их. И именно это Вы видите, происходят в Афганистане, в Судане, огромном количестве распятий на кресте, убийств и beheadings. Есть также ампутации и общественные убийства. Они действительно хотят восстановить Ислам, поскольку он имел обыкновение быть. Это - то, почему они называют это исламским фундаментализмом.

Сура 5 Стих 33 Воздастся тем, которые воюют с Аллахом и Его посланником и стараются на земле вызвать нечестие, они будут убиты, или распяты, или будут отсечены у них руки и ноги накрест, или будут они изгнаны из земли.
Это - их позор в этом мире, и большое мучение их в будущей жизни.

Сахих Аль-Бухари Вол, 8, Книга 82, хадис 795 Пророк отрезал руки и ноги мужчин, принадлежащих племени Uraina, и не прижигал их истекающие кровью конечности, пока они не умерли.



Валид Шоебэт Во взглядах Ислама, гарантия Вашего спасения умирает как мученик. В соответствии со Стихом в Коране; ”Не думайте, что те, которые умирают в джихаде, мертвы, но живут”. Таким образом, это гарантирует спасение.

Роберт Спенсер Это - исчисление позади современной террористической атаки, современные мусульманские защитники, скажет; “Ислам запрещает самоубийство”, и это явно нечестно, потому что все защитники террористических атак в исламском мире начинают, говоря; “Это не самоубийство”. Намерение человека не состоит в том, чтобы убить себя. Намерение человека состоит в том, чтобы убить других. И это санкционировано, потому что это - исламский джихад. И если они в процессе убиты непосредственно, это - неизбежное последствие их действий, и они будут вознаграждены наградой мучеников в раю.


Серж Трифкович, Коран соглашается с довольно небесной наградой за джихадиста, который падает, борясь в пути Аллаха. Ему предоставят мгновенный доступ к раю, и мусульманский рай - чрезвычайно чувственный. Это полно “whories” – темнокожие пятнистые красавицы (72 девственницы), который будет ждать мученика и удовлетворения, которое следует, бесконечно.

Роберт Спенсер: Коран не содержит никаких гарантий рая, за исключением тех, которые призывают убивать и быть убитым во имя Аллаха.

Сура 9 Стихов 111 Поистине, Аллах купил сторонников их жизни и их свойства; за цену, что их должен быть Раем. Они борются в причине Аллаха, таким образом, они убивают других и убиты.

Тогда радуйтесь сделке, которую Вы заключили. Это - высший успех.

Роберт Спенсер Другими словами, гарантии рая для людей, которые убиты, в то время как они убивают, чтобы установить гегемонию Аллаха или мусульманского права в мире.

Джихад может быть духовным или физическим. Духовный джихад стремится быть лучшим мусульманином. Физический джихад - однако что-то, что не может быть проигнорировано.


Валид Шоебэт Джихэд в Исламе имеет в виду борьбу. Это - буквальное значение слова. Но то, что не понимает Запад, - то, что есть больше чем 100 хадисов о джихаде. И если Вы смотрите на каждых из них, они все содержат меч, войну или военное усилие.


Серж Трифкович, Это - очень опасный элемент исламского обучения, потому что сейчас же удовлетворение от мученичества - привлекательное понятие. То, когда так называемая операция мученика выполнена f. примером ХAMAC, о чем объявляют от минаретов в Мечетях, не является смертельными случаями человека “x”, кто выполнил нападение, но свадьбу человека “x” к whories (70 девственниц). Другими словами они немедленно делают значение, что семья “x’s” человека, родители и т.д., вместо крика и носит траур по исчезновению, и конец его физической жизни должен вместо этого праздновать, быть счастливым и устроить вечеринку, потому что их сын теперь не только транспортируется к раю, но приветствуется там 70 девственницами.


Валид Шоебэт, слово Shaheed означает свидетеля, чтобы свидетельствовать. Свидетельствовать, что нет никакого Бога, но Аллаха и Мухаммеда, - его посыльный. И Вы умираете как Shadeed по той причине. Вы - свидетель, мученик. И мученик становится прославленным. Вы - семья, прославит Вас после того, как Вы умираете.


Как мусульманский фундаменталист, живущий на Ближнем Востоке, Вы должны быть начаты. Вы должны в основном убить своего первого еврея или разрушить Вашу первую Сионистскую инфраструктуру. Вы должны доказать без тени сомнения, что Вы достойны. И есть вполне достаточное количество студентов, подростков, мужчин, которые готовы умереть смерть мученика, готовая помещать взрывчатые вещества. Заявления мученика заполнены. Есть много претендентов. Есть недостаточно многие бомбы, чтобы выполнить претендентов. И войти в одну из тех миссий Вы должны быть сильным кандидатом, Вы должны быть достаточно жестокими, Вы, должно быть, присоединились к каждой демонстрации в улицах Иерусалима в Вифлееме, Вы должны показать, что Вы достойны большей операции. Если Вы собираетесь умереть или берете внимательное количество риска, Вы боретесь между требованиями Вашего исламского воспитания и между фактами, что Вы оцениваете свою жизнь.



4. Ислам Экспэнсайона Роберта Спенсера понимает свою земную миссию расширить закон Аллаха по миру силой.


Теперь это отлично от распространения религии силой. Мусульмане часто с негодованием отрицают, что Ислам был распространен мечом, поскольку старое выражение идет и что любой когда-либо вынуждается преобразовать в Ислам. Принудительные преобразования - постоянный признак исламской истории, но им технически запрещает мусульманское право. Идея в Исламе состоит в том, что мусульмане должны вести войну, чтобы установить гегемонию мусульманского права. Не все будут вынуждены стать мусульманскими, но немусульмане будут понижены к второму статусу класса. Они не будут в состоянии жить в обществе, как равняется мусульманам, и это - ответственность мусульман во всем мире, чтобы бороться, назначить такое общество.


Сахих Аль-Бухари – Vol 4, Книга 53, хадис 392, В то время как мы были в Мечети, Пророк, вышел и сказал, ”Давайте пойдем к евреям”. Мы вышли, пока мы не достигли Bait-ul-Midras. Он сказал им, ”Если Вы охватите Ислам, то Вы будете безопасны. Вы должны знать, что земля принадлежит Аллаху и Его Апостолу, и я хочу выслать Вас из этой земли. Так, если кому-либо среди Вас принадлежит некоторая собственность, ему разрешают продать ее, иначе Вы должны знать, что Земля принадлежит Аллаху и Его Апостолу.

Бэт Е'ор, мусульмане видят расширение джихада как война, освобождающая неверных от их неверности и привилегии для них вступить в религию Ислама и оставить их неправильную веру. Таким образом, джихад замечен как польза, которая дана неверному населению, чтобы изменить их пути и преобразовать в истинную религию; Ислам.



Сура 8, Стих 67 Это не для Пророка, что он должен иметь военнопленных (и освободить их с выкупом), пока он не сделал большую резню (среди его врагов) на земле. Вы желаете пользы этого мира (то есть деньги выкупа для того, чтобы освободить пленников), но желания Аллаха (для Вас) будущая жизнь. И Аллах Все-могущественный, Все-мудр.


Валид Шоебэт В мусульманских взглядах, в мусульманском шариате, путь мир изображен в двух зданиях; палата Ислама или палата войны. Таким образом, целый мир находится под этими двумя зданиями. Если Вы не мусульманин, Вы находитесь под палатой войны. На Западе сказали бы исламские апологеты; нет, это не точно. это - палата Мира и палата Ислама. И фактически это не точно, если Вы смотрите в хадисе и если Вы смотрите, что прибывает из самой высокой юриспруденции на Ближнем Востоке, это - то, что преподается.

Бэт Е'ор Теперь неверное население рассматривает эту войну как направленную на геноцид войну с тех пор, как она описана мусульманскими историками джихада так же как чрезвычайно многочисленными христианскими источниками, эта война проводилась в большой свирепости, целые города были даны до резни, все население было выслано в рабстве или уничтожено.

Сахих Аль-Бухари – Vol 4, Книга 53, хадис 386 Умэра послал мусульман в большие страны, чтобы бороться с язычниками. …, Когда мы достигли земли врага, представитель Khosrau (Персия) выпустил сорок тысяч воинов, и переводчик разбудил высказывание, ”Позвольте один из Вас говорить со мной!” Аль-Мугхира ответила, что … ”Наш Пророк, Посыльный нашего Бога, приказал, чтобы мы боролись с Вами, пока Вы не поклоняетесь одному только Аллаху или даете Jizyah (дань), и наш Пророк сообщил нам, что наш Бог говорит: Кто бы ни среди нас убит (мучивший), пойду в Рай, чтобы провести такую роскошную жизнь, поскольку он никогда не видел, и кто бы ни среди нас остается живым, стану Вашим владельцем.

Бэт Е'ор, было две больших волны джихада; арабские волны, которые начались в 7-ом столетии и в причине только одного столетия, Обратили в мусульманство огромные территории, главным образом христианскую территорию от Португалии до Армении, но также и Персии. Ирак был в это время христианин на севере и еврей/Христианин на юге.


Первая волна 634 нашей эры Сражение Басры (христианские/Еврейские) 635 нашей эры Дамаск Завоевал 636 нашей эры, Ctesiphon Завоевал 637 нашей эры, Иерусалим Завоевал 641 нашей эры, Александрия Завоевала 666 нашей эры, Сицилия Завоевала 670 нашей эры, Кабул Завоевал 698 нашей эры, Карфаген Завоевал 711 нашей эры южной Испании, Завоеванной 720 нашей эры Нарбонн (Южная Франция) Завоеванный 732 нашей эры Сражение Пуатье – мусульманский Прогресс Остановленная Вторая волна 1064 нашей эры, Армения Завоевала 1071 нашей эры Сражение Manzikert 1331 нашей эры Nicaea Завоеванный 1453 нашей эры Constantinople Завоеванный 1460 нашей эры Греция Завоеванный 1389 нашей эры Сражение Косово 1521 нашей эры Белград Завоеванный 1683 нашей эры Осада Вены – мусульманский Прогресс остановился, вторая волна Исламизации началась в одиннадцатом столетии с турецких племен.

Все области Восточной Европы, Анатолии, которая была местом христианской Византийской Империи (Теперь Турция), Греция, Сербия, Болгария, Румыния. Все страны вокруг Средиземноморья, которые однажды были христианскими, стали исламской Империей.


Эта турецкая волна продлилась с одиннадцатого столетия до семнадцатого столетия, где Оттоманская армия была остановлена в воротах Вены в 1683.

Crusades 1095-1270 нашей эры Серж Трифкович, Crusades не поняты в мусульманском мире сегодня очень по-другому к способу, которым они поняты в Западной академии и среди Западного элитного класса. Оба говорят о Crusades как об агрессивной войне завоевания христианской Европой против мирных невинных мусульман. Можно спросить однако, что те мусульмане делали в Святой земле во-первых. То, что произошло, было то, что Мухаммед и его преемники положили серию войн завоевания и в одном таком нападении в 624 нашей эры Святая земля – Палестина, Иерусалим был завоеван мусульманами. Тогда турки Seljuk начали вмешиваться в способность христианских паломников пойти в Святую землю, Иерусалим. Когда их физическая безопасность больше не гарантировалась, западные христиане действовали не только как перезавоеватели Святой земли, которая была однажды их, они также действовали вполне справедливо, можно было бы сказать как защитники их святых мест. Защитная война в случае мусульман - даже война завоевания. Они обязаны распространить Ислам, но землю, которая когда-то была мусульманской, в особенности должен быть повторно завоеван, и джихад - законное название той войны завоевания.

Они никогда не могли принимать государства Участника общественной кампании в Antioch и Иерусалиме, потому что они были ”dar al-harb” или “палата войны” – восстановлены в ””al-ислам Dar” или ”палату Ислама”. Это - современный аспект израильско-палестинского конфликта, о котором много Западных жителей не полностью осведомлены.

Точно та же самая психология, которая побудила Saladin и других бороться с Crusaders, теперь мотивирует ХAMAC. В обоих случаях это не только вопрос националистического желания арабов выслать европейцев и еврейских поселенцев. Это - также обязательство Quranic всех хороших мусульман удостовериться, что земля, которой однажды управляют мусульмане, вернется к их правилу снова.


От британского историка Илера Беллока – Great Heresies – 1938” … Это всегда казалось мне возможным, и даже вероятным, что было бы восстановление Ислама и что наши сыновья или внуки будут видеть возобновление той огромной борьбы между христианской культурой и что было больше тысячи лет ее самым великим противником.” ”Предположение, что Ислам может повторно возникнуть фантастические звуки – но это - то, только потому, что мужчины всегда сильно затрагиваются непосредственным прошлым: - можно было бы сказать, что они ослеплены этим …”, "Но не так давно, меньше чем за сто лет до того, как Декларация независимости … Вена была почти взята и только спасена христианской армией под командой Короля Польши … в дату, которая должна быть среди самого известного в истории - 11 сентября 1683, Роберт Спенсер 11-ого сентября 1683, осада Вены была сломана. Это было звездным часом исламского расширения джихада в Европу. После того, как тот Ислам вошел в снижение, и исламский мир был колонизирован и в решительно ослабленном государстве. Это кажется вероятным, почти бесспорным, насколько я обеспокоен, что Осама бин Ладен хотел 11 сентября в 2001 сигнализировать, что снижение исламского мира было закончено и что джихадисты вернулись и что они собирались поднять, где они уехали в Вене в 1683.

Серж Трифкович, Если мы смотрим на архитектурные пластины между исламским миром и неисламским миром сегодня, мы замечаем что-то очень интересное. У этого даже очень dI’Verse мусульманские общества, которые не могут быть легко заклеймены под одним лейблом цивилизации, есть что-то общее, и это - тенденция, что они находятся в конфликте с их соседями. Если мы смотрим на противоположность, превышают Ислама, мы видим, что Восточный Тимор был индонезийскими мусульманами, убитыми одна треть населения этой бывшей португальской колонии, кто католики. На южных Филиппинах чрезвычайно сильное исламское восстание постепенно наращивало прошлые годы. В Индонезии непосредственно у нас были религиозные конфликты в Островах Специи, где христианское меньшинство подвергается риску исчезновения. У нас есть очень активные исламские движения и в Таиланде и в Китае, Xingjian. На индийском субконтиненте история трагична действительно, это - то, где индуистский Холокост имел место в средневековые времена, небольшой известный эпизод в истории Ислама в Западном мире, но тот, который оставил глубокую травмирующую марку на людях области и где конфликт все еще присутствует в области Кашмира. В Африке есть постоянная война в Судане, который продолжался с 1987.

Трудно оценить число жизней, которые требовались, но его наиболее вероятные несколько сотен тысяч. Есть постоянная неустойчивость в Нигерии между возродившимися центральными северными государствами, которые все более и более оказывают давление на правительство в принятие Закона шариата как закон земель в тех областях. И конечно есть Мавритания, где мусульмане постоянно борются против немусульманских южан. Тогда есть, конечно, Кавказ-Чечня, и в Европе непосредственно у нас есть конфликт в бывшей Югославии между боснийскими мусульманами, сербами и хорватами и конфликтом между албанцами, сербами и македонцами и вполне возможно в пределах не слишком долго конфликт между албанцами и греками. Если мы устраняем эти конфликты, Чечню, Балканы, Судан, мир - довольно мирное место. Если бы мы устраняем из террористического уравнения, террористические акты, выполненные мусульманами прошлые 5 лет, мы приехали бы, чтобы понять, что война с терроризмом является ненужной, потому что террор не очень большая проблема.

5. Война - Обман Сенатор США из Невады; я был на полу прежде, чем говорить об Исламе и каково большая религия это. Я сказал, прежде и я повторяюсь; основные врачи моей жены - два члена исламской веры, ее терапевт и человек, который выполнил хирургию на ней. Я знаю их хорошо, в их домах, социализированных с ними, говорил об очень серьезных вещах с ними; мы помогли друг другу с семейными проблемами. Я был в новую Мечеть с ними в Лас Вегасе. Они - замечательные люди с великими семьями, и я приехал, чтобы понять, что Ислам - хорошая религия, это - хороший образ жизни, у людей есть хороший медицинский кодекс, поскольку их религия диктует, и у них есть большие духовные ценности, поскольку их религия диктует. Это слишком плохо, что есть некоторые люди, неверно направленные люди, во всем мире пытаясь испортить этой очень прекрасной религии. Я полагаю, что они не могут дать этой религии дурную славу; Я думаю, что власть этой религии и власть людей в этой религии преодолеют этих злых людей, которые используют эту прекрасную религию, чтобы сделать плохие вещи невинным людям.


 


Роберт Спенсер Ислэм - религия и является политической системой, которая диктует, что нужно выполнить войну против неверующих, пока они или не преобразовывают или подчиняются. Это - оправдание, которое во всем мире используют террористы, для какого они делают, и то оправдание основано на основных элементах исламской традиции. Тот являющийся имеющим место; для умеренных мусульман, мирных мусульман очень трудно встать в пределах исламского сообщества и сказать; это не часть Ислама. Они только делают так из сознательного обмана, намеревающегося ввести в заблуждение Западных жителей в соответствии с исламской доктриной "Taqiyya" - религиозный обман, или они делают так на основе того, чтобы просто быть не сознающим то, что фактически преподает Ислам.

Сахих Аль-Бухари – Vol 4, Книга 52, хадис 269 Пророк сказал; ”война - обман.” Абдулле-Араби, Лежащему, вообще говоря, не разрешают в Исламе. Но в отличие от других религий есть определенные ситуации, где мусульманин может лгать, и это было бы приемлемым, даже поощренное. Это понятие называют "аль-Такийя", что означает "предотвращение". Таким образом, мусульманину разрешают лгать, чтобы предотвратить вред, который может прибыть к нему, его группе или Ислэму Роберту Спенсеру, Когда каждый испытывает давление, можно лгать, чтобы защитить религию. Это преподается в Коране, Главе 3, Стихе 28 и Главе 16, Стих 106.


Абдулла-Араби Там - определенные условия для того, чтобы лгать. Мусульманин может лгать по причине Ислама, может лечь его семье, чтобы сохранить мир, таким образом, он может лгать своей жене. Мусульманин может лгать своему поддерживающему мусульманину, чтобы сохранить мир в обществе.


Сам Мохаммад приказал, чтобы люди лгали. Когда люди, которых он приказал, чтобы пойти и убить кого-то, они сказали ему; мы не можем убить их, если мы не лежим тому человеку. Он сказал; хорошо, прекрасный, лгать.


Жизнь Мухаммеда – P 367 Апостол сказал …, "Кто избавит меня от Ibnul-Ashraf?” Мухаммед бин Мэслама, брат Бани Абдула-Ашела, сказал, ”Я буду иметь дело с ним для Вас, O Апостол Бога, я убью его”. Апостол сказал; ”Сделайте так, если Вы можете.” … Он сказал, ”Апостол O Бога, мы должны будем сказать неправду.” Он ответил; ”Скажите, что Вы любите, поскольку Вы свободны в вопросе.” Серж Трифкович, представитель Ислама в Западном мире знает, как играть в игру. Они знают, как представить их причину в пути, который не только расценен как приемлемый общественной господствующей тенденцией, но также и разумный и только. Они обратятся к демократическим институтам и их правам человека в полном знании, в котором данный власть сделать так, они отменят те учреждения и откажут тем правам другим.


Сахих Аль-Бухари – Vol 7, Книга 67, хадис 427 ”Аллахом, и желающим Аллахом, если я даю клятву и позже нахожу что-то еще, что лучше чем это, тогда я делаю то, что лучше, и искупите мою присягу.” Валид Шоебэт – Личные опыты вокруг совершения "аль-Такийя", Когда я имел обыкновение работать переводчиком в Колледже Люка в Чикаго, мы устроили мероприятия по сбору средств для движений Jihadi, Организация освобождения Палестины, являющаяся одной из тех организаций. Мы раздали и поместили объявления для случая на стенах Колледжа. И я помню на арабском языке, это были бы в основном факты; принесите Вашим друзьям, мы намеревались поднять фонды, чтобы поддержать наших братьев Jihadi в Ливане во время борьбы в южном - Ливан против Израиля. И затем прибывает английская часть. В английской части это был бы стандарт; мы провели бы ближневосточное культурное мероприятие, Вы - все приветствие, мы будем подавать ягненка и ”baklava” …, Таким образом, Запад действительно не будет постигать величину “социального обмана”, который продолжается в каждом аспекте общественной жизни, даже от умеренных мусульман. Когда мы собираемся как группа, наши беседы отличаются. Как только Западный житель вошел бы в сцену тогда целые изменения беседы. Это становится совместимым с западными умами.

Когда я имел обыкновение идти в работу, я работал на американскую компанию во время Войны в Персидском заливе, все будут толпиться вокруг телевизоров, как только был ракетный удар порыва Riad или что-то как этот, и все будут обезумевшими, недовольными, если порыв приземлится в американском лагере. И я был бы среди своих американских коллег и сказал бы;“ об очень жаль я сожалею, что у нас была потеря жизни”. Из расстройства от необходимости держать правду того, что я действительно чувствовал, что буду катиться по окну на своем пути домой на автостраде и кричать столь же громкий, как я мог; Allahu achbar!, Allahu achbar! Это - колдовство, которое Вы делаете, когда враг убит, когда Вы побеждаете. Так, если это был победный день для иракца, когда они сажают ракету порыва, это был бы “Allahu achbar” на автостраде, где никто не мог услышать меня. Когда я пришел домой к своей остальной части квартиры жилого комплекса, были также арабы из Ближнего Востока. Мы собрались бы в моей квартире, наблюдать Войну в Персидском заливе на спутниковом телевидении, и мы похвалили бы Аллаха каждый раз, когда был инцидент, где американцы были убиты. Но это не было то же самое лицо, которое мы ставим в американской окружающей среде. В американской окружающей среде Вы играли различный сценарий, Вы действовали, как будто Вы были на их стороне. Таким образом, этот целый фасад находится в месте, и правда часто скрывается с запада Бэт Е'ор, Это был Эдвард Саид, который написал "Ориентализм", кто главный спонсор в создании представления этой новой версии Ислама как религия мира и терпимости. Эти представления теперь установлены во всех Западных университетах и в академии. На этой основе исчезла целая история Dhimmitude и джихада.

Роберт Спенсер Эдвард Саид, который в его книге "Ориентализм" написал, что критика исламского мира со стороны Западных жителей была расистской и империалист. Это распространено, чтобы сделать политические пункты, чтобы приучить Западных жителей к идее, что мусульмане приходят надолго в Европе и США и что они не должны быть подвергнуты сомнению с точки зрения их лояльности к светской структуре Западного общества. Они не должны быть подвергнуты сомнению в этом несмотря на исторический, политический характер Ислама, потому что Ислам - религия мира. Эта беллетристика стала настолько укрепленной в американской и европейской общественной беседе такой, что любой, кто действительно подвергает сомнению это, был немедленно заклеймен как расист, торговец ненависти и фанатик. Кроме того это - очень эффективный инструмент в стране, где расизм - кардинальный грех среди всех, чтобы заставить любые эффективные дебаты замолчать о продолжающемся приложении мусульманских иммигрантов к Закону шариата и их намерениям к светским системам, в которых они теперь проживают.


6. Больше чем Докладчик Религии для Администрации Буша: Это не столкновение между Исламом или арабами, это о свободе, не культуре. Именно о работе с исламскими правительствами хотят продвинуться в современный мир.

Работа с исламскими правительствами, которые рассматривают их лицо как лицо мира, и работающий против насилия и террора и людей, которые стремятся сдержать мир и кто стремится разрушить мир и свободу для других. Так, чтобы был тем, о чем это для нас, истинной веры Ислама, мы верим, религия мира, и мы намереваемся работать с ними в том отношении.


Абдулла аль-Араби: Ислам должен быть известен больше чем как религия. Идея, что ислам является религией, как например христианство, полностью неправильна.

Сергей Трифкович: Было бы неправильно описывать Ислам прежде всего, как религию. С самого начала своего создания при жизни Мухаммеда он также был геополитическим проектом и системой государственного управления и политической идеологии.

Роберт Спенсер Ислэм с его начал был и религией и системой правительства. Пример F.; исламский календарь не делает базисного года 1 со времени, когда Мухаммед родился или время, когда Мухаммед получил свое первое открытие от Аллаха, который я думаю, что оба - то, что могли бы ожидать Западные жители. Год 1 - то, со времени, когда Мухаммед стал лидером армии и главой государства в Медине. Это - начало исламского календаря, потому что в исламском понимании Ислам - политическая и социальная система так же как отдельная вера.

Серж Трифкович В Исламе, разделение между временной светской и религиозной властью не только невозможно, это еретически. Только в полном смешивании всех аспектов деятельности человека и всех аспектов политических и юридических функций государства может мы иметь Халифат, должным образом организованное государство, которое приятно Аллаху.

Валид Шоебэт, Когда Западные жители думают о религии, думают ли ее Ислам, Христианство, Иудаизм, Индуизм и Буддизм, Западные жители, что это - личная проблема, буддист, будет идти в храм и поклоняться мирно, еврей идет в храм и делает свой “mitzvah”, мусульманин идет в мечеть и платит “zakat”, христианин идет в церковь в воскресенье, чтобы молиться. Они думают, что это - личная проблема, та религия - личная проблема. Так, когда они смотрят на Ислам, они сравнивают Ислам со способом, которым они понимают религии, и это - первая ошибка. Ислам не религия для личного использования, Ислам - Закон шариата, Ислам - форма правительства к миру, ЗАТЕМ личное заявление. Это не только, как Вы молитесь и что Вы молитесь к Мекке, это - как Вы одеваетесь, Вы одеваетесь в арабской культуре, Вы говорите на арабском языке, Вы не можете пойти в небеса, если Вы не молитесь на арабском языке, Вы не можете прочитать Коран на английском языке и ожидать заставлять благодеяния идти в небеса. Вы читаете Коран на арабском языке. Это становится империалистической системой, где все теперь должны говорить на арабском языке, думайте арабский язык и практикуйте религию на арабском языке. это - форма закона, не только в том, как Вы едите, но и как Вы женитесь, как Вы имеете дело со своим правительством, как Вы имеете дело со своими вооруженными силами, как Вы имеете дело с молодежью, как Вы имеете дело с женщинами – КАЖДЫЙ аспект Вашей жизни становится Исламом. Все - Ислам.

Сахих Аль-Бухари – Vol 2, Книга 23, хадис 413 евреи принесли Пророку человеку и женщине от среди них, кто нарушил супружескую верность незаконные половые сношения. Пророк приказал, чтобы они оба были забиты камнями насмерть около места того, чтобы возносить похоронные молитвы около мечети.


Сахих Аль-Бухари – Vol 7, Книга 62, хадис 88 Пророк написал брачный контракт с Aisha, в то время как ей было шесть лет и осуществляла его брак с нею, в то время как ей было девять лет, и она оставалась с ним в течение девяти лет (то есть до его смерти).


Роберт Спенсер Никоим образом не исламский шариат, исламское правительство, совместимое с Западными соглашениями прав человека и свободой совести. Традиционный Ислам запрещает преобразованию Ислам и запрещает любому оставлять Ислам. Нет никакого выхода. Это запрещает мусульманам и не - мусульмане жить, как равняется в обществе. Это передает под мандат второй статус класса (dhimmi) не - мусульмане, запрещая им держать власть над мусульманами, таким образом запрещающими им удержать определенные места в результате. Это даже исторически передало под мандат это, храмы (евреев и христиан) ни не должны были быть построены или восстановлены, приводя к сообществам, заканчивающим постоянном состоянии снижения.


Сура 5, Стих 51 O Вы, кто верит! Возьмите не евреев и христиан как Auliya (друзья, защитники, помощники, и т.д.), они - всего лишь Auliya друг другу. И если кто-либо среди Вас берет их в качестве Auliya, то, конечно, он - один из них.

Серж Трифкович, Для немусульманина, живущего в мусульманском обществе не возможно призвать его гражданские права и права человека, которые были бы независимыми или отдельными от понятия шариата. Он, как ожидают, подчинится шариату охотно и если он примет свой Dhimmitude, то он будет защищенным человеком. Защищенный человек - кто-то, кто фактически согласный подчиненный мусульманским повелителям.

Жизнь Мухаммеда – P 368 Мы приветствовали его, когда он выдерживал просьбу, и он вышел нам, и мы сказали ему, что убили врага Бога. Он плевал на раны нашего товарища, и и он и мы возвратились к нашим семьям.



Наше нападение на вражеский террор броска Бога среди евреев, и не было никаким евреем в Медине, который не боялся за его жизнь.

Валид Шоебэт Мухаммед очень ясно сказал, который зарегистрирован через хадис, это; “Мне приказали бороться, пока все не говорят, что “нет никакого бога, но Аллаха, и Мухаммед - посыльный Аллаха”. Это - то, как Ислам распространялся в Северную Африку, это - то, как Ислам распространялся полностью в Индонезию, и это - то, как Ислам распространялся всюду по Ближнему Востоку.


Сирия не была мусульманской страной, Ливан не был мусульманским. Саудовская Аравия даже, было смешанное множество. Именно так Ислам распространял все всюду по Ближнему Востоку мечом. Это - то, почему Вы не видите синагог и церквей в Саудовской Аравии. Христианство является фактически несуществующим. Даже в деревне в Вифлееме, мусульмане занимают. Есть только 20 %, оставленных христианского населения. В Ливане христианские ливанцы двигаются droves, Хезболла, там являются очень активными. Ливан имел обыкновение быть христианской страной. Теперь внезапно это Обращается в мусульманство так, Ислам в движении и был начиная с его создания.

Роберт Спенсер Маслимс, кто приезжает в Соединенные Штаты и приезжает в Европу с идеей, что шариат - закон Аллаха, они рассматривают нашу свободу религии, и они рассматривают факт, что немусульмане находятся в законах о создании власти, которые не являются на основе закона Аллаха, а на основе согласия и свободных выборов. Они рассматривают все это как проявление “Jahelia” или неверия - предисламский период невежества как времена в любой национальной истории прежде, чем это стало мусульманским. У Вас есть Пакистан, Иран и так далее; они обращаются к периоду их истории прежде, чем они стали мусульманскими как период “Jahelia”. Они будут также полагать, что Соединенные Штаты и Европа находятся в периоды Jahelia сегодня. И много мусульман, входящих в Соединенные Штаты и Западную Европу, будут работать, чтобы установить исламские механизмы правительства здесь, где цель состоит в том, чтобы создать исламские государства на основе идеи, что у светских государств и государства, основанного на выборах, нет никакой законности. У Вас нет выборов о законе Аллаха, Вы просто повинуетесь тому, что говорит Бог.


7. Палата войны Роберт Спенсер, которым сегодня, состоит в том самая важная вещь того, что запад должен знать об Исламе, что у этого есть политический характер и что это не просто религия. Это - религия и система взглядов, которая передает под мандат войну против неверующих в цели для того, чтобы основать социальную модель, которая абсолютно несовместима с Западным обществом. Американцы должны знать это, европейцы должны знать это, потому что мусульмане входят в страны Запада, держа эти верования и намереваясь действовать на них. Они - побуждение позади современной террористической деятельности, и они - цели миллионов мусульман на Западе и во всем мире. Мы должны знать это так, чтобы мы могли защитить нас. Но к сожалению из-за политкорректности и из-за СМИ и нежелания государственного управления стоять перед источниками исламского терроризма эти вещи остаются в значительной степени неизвестными.


Валид Шоебэт исламский фундаментализм является клеткой спящего в Европе и США. Хороший пункт кожуха - Saladin. Saladin - великий герой в Исламе. Saladin был тем, кто побеждал Crusades.

Было соглашение, которое, как предполагалось, происходило между Crusaders и Saladin, и история идет следующим образом; арабский посредник приехал в Saladin и сказал – Коран говорит: “Если они признают миру, чем признают этому”, что означает, что, если враг хочет мир, позволяют нам иметь мир, который является Стихом, который Вы можете найти непосредственно в Коране.

И Saladin ответил большим ответом, когда он заявил парню; Вы - араб, и я - курд. Вы должны знать Коран лучше чем я... Не забывайте, что Коран также говорит; “Почему должен мы признавать для мира, когда у нас есть власть”. Таким образом, Вы находите оба Стиха в Коране. Вы признаете миру, когда Вы - более слабая сторона. Это - то, почему Вы слышите термин “hudna”.“ Hudna” является мирным договором, прекратить огнем. В Ираке Сэдр попросил hudna, потому что он знал, что не мог победить американцев. Вы находите hudna’s в нескольких конфликтах, когда враг более силен, чем Вы. Но как только Вы получаете силу тогда, Вы не признаете для мира. Это - то, почему у лица исламского фундаментализма на Западе есть фасад, что Ислам - мирная религия. Поскольку они ждут, чтобы иметь больше исламских иммигрантов, они ждут, чтобы увеличиться численно, ожидая, чтобы увеличить их политическую власть. Как только они делают тогда, история повторит себя. Вы будете видеть реальное лицо исламского фундаментализма здесь в Вашей стране.

Роберт Спенсер, Это неудачно, но это не ведение переговоров с джихадистами. Есть не достигание соглашения с ними. Мусульманское право очень ясно на этом, и вот еще раз пример; мы должны отнестись к Исламу серьезно! Мусульманское право не учитывает соглашения. Это не учитывает мирные урегулирования между мусульманскими государствами и немусульманскими государствами. Все, что это учитывает, является временным периодом до 10 лет hudna или что обычно переводится как перемирие. Позволить исламским силам собирать его силу. Но это не то же самое как мир, поскольку мы знаем это. Это не то же самое как отсутствие состояния войны, это - только временное перемирие. Во время войны, которую рассматривают джихадисты, продолжался в течение 14 столетий и готовы бороться за еще 14.

Сура 47, Стих 4 Так, когда Вы встречаете (в борьбе, джихаде в Причине Аллаха) тех, кто не поверил, удар на их шеях до, когда Вы убили и ранили многих из них, затем связывает связь твердо на них (то есть возьмите их в качестве пленников). … Таким образом Вам приказывает Аллах продолжить в выполнении джихада против неверующих, пока они не охватывают Ислам (то есть спасены от наказания в Адском огне), или, по крайней мере, приезжайте при своей защите), но если бы это было желание Аллаха, то сам он, возможно, конечно, наказал их (без Вас). Но (он позволяет Вам бороться), Чтобы проверить Вас, некоторых с другими. Но те, кто убит в Способе Аллаха, Он никогда не будет позволять их делам быть потерянными.

Серж Трифкович В исламских взглядах, мир разделен на “Дом Ислама”, где мусульманское право было установлено, где высшие правила Аллаха, и “Дом войны”, которая является остальной частью мира. Эта дихотомия напоминает о других тоталитарных идеологиях и наиболее явно коммунизме. И коммунизм и Ислам ищут конец истории в этом мире.

Конец истории прибудет, когда весь мир станет Исламом или когда пролетарская революция приводит к власти рабочий класс во всем мире, который будет концом государства, концом денег и концом притеснения класса. В обоих случаях возможно иметь период перемирия. Возможно иметь мирное сосуществование, но что мирное сосуществование - тактическая уловка и не постоянное решение.

Сахих Аль-Бухари – Vol 4, Книга 52, хадис, который сказал Апостол 196 Аллаха, “Мне приказали бороться с людьми, пока они не говорят, ни один не имеет право поклоняться, но Аллах.


Роберт Спенсер, Если мы полагаем, что, если только мы изменили нашу политику по отношению к Израилю и если только мы изменили нашу политику по отношению к Ираку или изменили нашу политику по чему-то еще, если только мы не вынули “режим Mossadegh” в Иране в 1953 … Эти идеи, смешны. Они основаны на фундаментальном недоразумении побуждений и целях джихадистов. Это не конфликт, который был создан с созданием государства Израиля или конфликта, который был создан, когда американская армия вошла в Ирак. Глобальный джихад продолжался без любого существенного прерывания с 7-ого столетия. И это только уменьшилось в силе и деятельности временами, когда исламский мир был слишком слаб, чтобы преследовать по суду это.

Бэт Е'ор, вопрос теперь, когда мы должны спросить нас; сделайте мы хотим сохранить нашу Иудею - христианские ценности и наша собственная цивилизация, или сделать мы хотим, сделайте мы хотим идти к dhimmitude, увеличенному dhimmitude в Европе, которая охватит всю Европу.


Этот процесс не состоит в том, что неизбежный для США, но это приведет к американской изоляции. Это должно будет иметь дело в геополитике с Обращенным в мусульманство, Dhimmi Европа. И они - проблемы, которые должны быть учтены европейцами и американцами непосредственно в выборе их идентичности и их будущего – свобода или dhimmitude.


Серж Трифкович, Чтобы защититься против нападения глобального джихада, который прибудет в столетии вперед, Запад, должен был бы действительно оказаться и сказать; каково точно географическое и культурное пространство, которое будет защищено и от имени какой? Защита Запада от имени идеологии мультикультурализма была бы невозможна.

Мультикультурализм и постмодернистский либерализм не достойная смерть для. Они не что-то, что может вдохновить людей делать то, что их предки сделали в "Пуатье" во время первой волны и в стенах Вены в 1683 во время второй волны. То, что глобальный джихад имеет на его стороне, является простым склонным обязательством миллионов людей к не только распространение вера, но также и лучше непосредственно за счет неверного прежде всего через иммиграцию и позже в случае необходимости другими средствами.



Валид Шоебэт, Что запад должен понять об Исламе, - то, что у Ислама есть потенциал замены опасностей, что национал-социализм и Коммунизм принесли с ними. Как Нацизм и как коммунизм, в Исламизме конец оправдывает средства. Нет никакого уважения к национальным границам. И целая идеология должна способствовать их образу мыслей и способствовать их образу жизни всюду по всему миру. Это - то, что преподается на Ближнем Востоке, это - то, что прибывает из всей юриспруденции в Саудовскую Аравию и всех всюду по мусульманскому миру. Ислам завоюет и продолжит завоевывать, пока он не одержит победу, пока все в мире не говорят; нет никакого бога, но Аллаха, и Мухаммед - свой пророк.




Серж Трифкович, С особенностью Ислама нужно стоять. В отличие от других, и я против высказывания этого в полном знании, что оно оскорбит некоторых Западных жителей, в отличие от индуистов, в отличие от Confucians, в отличие от врагов Африки района Сахары, у мусульман есть врожденная тенденция расширить и преобразовать остальную часть мира. Не только к их религии, но и к их перспективе и к их юридической и моральной системе. Они не будут заявлять это открыто, в то время как они находятся в меньшинстве в странах, в которые они иммигрируют, но мы видели на сей раз и снова на протяжении всей истории. Как только они достигают чисел, необходимых, чтобы навязать их волю, они сделают так.

Чудеса происходят. Я не знаю, является ли это другой возможно еще более смертельная террористическая атака, которая будет действовать как катализатор или будет ли это геополитической конфронтацией на Ближнем Востоке - непосредственно с Израилем, возможно, в серьезной опасности, но я действительно надеюсь и полагаю, что толчок возвратит в умы и сердца европейцев понимание потребности встать и быть посчитанным. Прежде, чем это будет слишком поздно … Произведено и Направлено Грегори М. Дэвисом и Брайаном Дэли. Произведенный и Распределенный Quixotic Media, LLC США 2006 1.8 европейских Раба, арабские Владельцы Эндрю Г. Бостомом общественный протест в Вашингтоне, округ Колумбия, 5 апреля 2005 выдвинули на первый план поток (продолжающийся, в течение многих столетий) тяжелое положение черных мавританцев, порабощенных арабскими владельцами. Заключительные два десятилетия 20-ого столетия, кроме того, засвидетельствовали откровенный геноцид джихада, включая массовое порабощение, совершенное арабским мусульманским Хартумским правительством против темнокожих христиан и анимистов в южном Судане, и те же самые правительства продолжали резню и порабощение Анимиста — мусульманские афроамериканцы в Дарфуре. Эти трагические современные явления отражают зверское живущее наследство рабства джихада.


Рабство джихада неподвижное редактирование между джихадом - постоянным, уникально исламским учреждением — и порабощением, обеспечивает очень надежное объяснение беспрецедентного масштаба и постоянства рабства в мусульманских доминионах, и обществ. Это общее наблюдение применяется также к 'специализированным' формам рабства, включая (приобретение и) занятость eunuchs, рабская военная служба (особенно подростков), другим формам детского рабства, и рабства гарема. Рабство джихада, в его бесчисленных проявлениях, стало сильным инструментом и для экспансивной Исламизации, и для обслуживания мусульманских обществ.


Юридическое Объяснение и Роль в Ислэмисэйшне Патрисии Кроуне, в ее недавнем анализе происхождения и развитии исламской политической мысли, делают важную связь между массовым захватом и порабощением не — мусульмане во время кампаний джихада, и видная роль принуждения в этих главных методах Исламизации. После успешного джихада она отмечает: пленники Мужского пола могли бы быть убиты или порабощены, безотносительно их религиозного присоединения. (Люди Книги не были защищены мусульманским правом, пока они не приняли dhimma.) Пленникам можно было бы также дать выбор между Исламом и смертью, или они могли бы объявить, что признание веры сами собой избежало выполнения: юристы постановили, что их изменение статуса должно было быть принято даже при том, что они только преобразовали из страха. Женщины и дети, захваченные в ходе кампаний, обычно порабощались, снова независимо от их веры... И при этом важность пленников не должна быть недооценена. Мусульманские воины обычно брали большие количества их. Не принимая во внимание тех, кто преобразовал, чтобы избежать выполнения, некоторые были ransomed и остальными порабощенными, обычно для внутреннего использования. Рассеянный в мусульманских домашних хозяйствах, рабы почти всегда преобразовывали, поощренный или герметичный их владельцами, которых везет потребность сблизиться с другими, или медленно, привыкая видеть вещи через мусульманские глаза, даже если они попытались сопротивляться. Хотя ни dhimmi, ни раб не столкнулись с выбором между Исламом и смертью, будет абсурдно отрицать, что сила играла главную роль в их преобразовании. [1] Для идолопоклоннических индуистов, порабощенных в обширных числах во время волн завоеваний джихада, которые разорили индийский субконтинент в течение хорошо более чем половины тысячелетия (начинающийся в начале 8-ого столетия C.E.) Руководящие принципы мусульманского права относительно их судьбы были недвусмысленно принудительными. Рабство джихада также способствовало по существу росту мусульманского населения в Индии. K.S. Лэл объясняет оба из этих пунктов: [2] индуисты, которые естественно сопротивлялись мусульманскому занятию, как полагали, были мятежниками. Кроме того они были идолопоклонниками (mushrik) и не могли получить статус Kafirs People Книги — христиане и евреи... Мусульманские священные писания и трактаты защищали джихад против идолопоклонников, для которых закон защищал только Ислам или смерть... Факт был то, что мусульманский режим давал [их] выбор между Исламом и смертью только. Те, кто был убит в сражении, были давно умершими; но их иждивенцы были сделаны рабами. Они прекратили быть индуистами; они были сделаны Musalmans с течением времени, если не немедленно после захвата... раб, берущий в Индии, был большинством процветания и успешной [мусульманской] миссионерской деятельности.. .. Каждый Султан, как чемпион Ислама, считал политической потребностью, чтобы привить или воспитать мусульманское население на всем протяжении Индии для Исламизации страны и противостояния родному сопротивлению.


Врионис описывает, как рабство джихада, как осуществлено и ранними Оттоманками Селджука, было важной модальностью Исламизации в Малой Азии во время 11-ого в течение 14-ого столетия [3]: дальнейшим фактором содействия к снижению в числах христианских жителей было рабство... С начала арабского razzias в землю Рома человеческая добыча прибыла, чтобы составить очень важную часть останков. Есть вполне достаточное доказательство в современных счетах, что эта ситуация не изменялась, когда турки приняли руководство джихада в Анатолии. Они порабощали мужчин, женщин, и детей из всех главных городских центров и от сельской местности, где население было беззащитно. В более ранних годах прежде, чем турецкие урегулирования были надолго затронуты в Анатолии, пленники были отосланы в Персию и в другом месте, но после того, как учреждение анатолийских турецких княжеств, часть порабощенного была сохранена в Анатолии для обслуживания завоевателей.


После характеристики принудительного часто зверские методы имели обыкновение налагать devshirme детский налог, и получающееся истощение населения уроженца Кристиана (то есть, и от конфискации и от полета), Papoulia приходит к заключению, что это Оттоманское учреждение, метод Исламизации преимущественно, также составило фактическое состояние войны: [4]..., который источники говорят о piasimo (конфискация) aichmalotos paidon (захват) и arpage paidon (захват детей) указывает, что дети, потерянные через devshirme, были поняты как жертвы войны. Конечно, вопрос возникает, возможно ли, согласно мусульманскому праву, расценить devshirme как форму состояния войны, хотя Оттоманские историки во время Золотого Века империи попытались интерпретировать эту меру как следствие завоевания силой be'anwa. Верно, что греки и другие народы Балканского полуострова как правило не сдавались без сопротивления, и поэтому судьба завоеванного должна была быть определена согласно принципам Корана относительно Ahl-al-Qitâb: то есть или истребляться или быть вынужденным преобразовать в Ислам или войти в статус защиты, Амана, платя налоги и особенно jizya (подушный налог). Факт, что Ottomans, в случае добровольной сдачи, признали определенные привилегии, одна из которых была освобождением от этого тяжелого бремени, указывает, что его мера была понята как penalisation для сопротивления населения, и devshirme был выражением увековечивания состояния войны между завоевателем и завоеванным..., единственное существование учреждения devshirme достаточно, чтобы постулировать увековечивание состояния войны.

При Шахе Аббасе I (1588 — 1626 C.E.) Шиитская теократия Safavid Ирана расширила свою более раннюю систему раба razzias в христианские грузинские и армянские области Кавказа. Грузинский язык, армянин, и черкесские жители Кавказа были порабощены в больших количествах, и преобразованы, таким образом, к Исламу Shi'a. Мужчины были заставлены служить (прежде всего) военными или административными рабами, в то время как женщины были вынуждены в гаремы. Переход очевидно имел место между 17-ыми и 18-ыми столетиями, таким образом, что меньше рабов приехало из Кавказа, в то время как большие числа прибыли через Персидский залив, происходящий из Африки. [5] Стога отмечает это господством Султана Шаха Хусейна; размер королевского двора действительно расширился, если числа мужчины и рабынь включая бело-черный eunuchs - какие-либо индикаторы. Согласно современному историку, Султану Шаха Хусейну (d. 1722) сделанный этим практика, чтобы достигнуть рынков Исфахана в первые дни иранского Нового года (21 марта) с его всем судом при исполнении служебных обязанностей. Считалось современным рекордером, что 5 000 черно-белых рабов женского пола и мужского пола включая 100 черных eunuchs включали королевскую сторону. [6] Клемент Хуарт, пишущий в начале 20-ого столетия (1907), заметил что рабы, продолженные, чтобы быть самым важным компонентом добычи, приобретенной во время кампаний джихада или razzias: [7] Не слишком долго назад несколько экспедиций пересекли Amoû-Deryâ, то есть южную границу степей, и разорили восточные области Персии, чтобы обеспечить рабам; другие кампании были начаты в самое сердце неизведанной Африки, поджигая населенные области и уничтожая мирное анимистическое население, которое жило там.

Уиллис характеризует бесконечное исламское объяснение для порабощения таких 'варварских' африканских анимистов, следующим образом: [8]..., поскольку оппозиция Ислама к kufr прорвалась от каждого угла преступного намерения и недоверия, земли enslavable варвара стали любимым охотничьим угодьем для 'людей причины и веры' — параллели между рабом и неверным начали соединяться в высокой температуре джихада.


Следовательно, ли захватом или продажей, это было как раб и не гражданин, что kafir был предназначен, чтобы войти в мусульманскую область. И так как условие пленников вытекало из статуса их территорий, выбор между свободой и рабством остановился на единственном доказательстве: религия земли - религия своего эмира (правитель); если он мусульманин, земля - земля Ислама (dar al — Ислам); если он - язычник, земля - земля неверия (dar al — kufr). Приложенный к этому принципу было родственное понятие, что религия земли - религия своего большинства; если это является мусульманским, земля - земля Ислама; если это - язычник, земля - земля kufr, и его жителей можно счесть в пределах категорий порабощения в соответствии с мусульманским законом.

Снова, поскольку рабство стало сравнением для неверности, так также, сделал свободу, остаются особенностью сигнала Ислама... Рабское состояние было высечено из разоренных остатков языческих деревень — от женщин и детей, которые подчинялись Исламу и ждали их выкупа...


[согласно мусульманскому юристу] al — Wanshirisi (d.1508), рабство - несчастье на тех, кто не выражает Пророчества, кто не переносит преданности религиозному закону. Кроме того рабство - оскорбление — подчинение — который повышается с неверности.

Основанный на его исследовании и наблюдениях за мусульманским рабом razzias подбираемый, служа в Судане во время джихада Mahdist к концу 19-ого столетия, Уинстон Черчилль написал это описание (в 1899): [9] все [арабских мусульманских племен в Судане], без исключения, были охотниками мужчин. На большие рабские рынки Джидды непрерывный поток негритянских пленников тек в течение сотен лет. Изобретение пороха и принятия арабами огнестрельного оружия облегчило движение... Таким образом ситуации в Судане в течение нескольких столетий можно подвести итог следующим образом: доминирующая гонка арабских захватчиков все более и более распространяла свою кровь, религию, таможню, и язык среди черного исконного населения, и в то же самое время это изматывало и порабощало их... Воинственные арабские племена боролись и ссорились между собой в непрерывной вражде и борьбе. Негры дрожали в предчувствии захвата, или поднялись в местном масштабе против их угнетателей.


Все эти элементы рабства джихада — его юридическое объяснение, занятость как метод насильственной Исламизации (для не — мусульмане вообще, и направленный на Sub — Сахарских африканских Анимистов, определенно), и его ассоциация с devshirme — как налоги юных мужчин для рабской военной службы — очевидны в современном джихаде, ведомом против Animists и христиан южного Судана арабским мусульманином — Хартумский режим, над которым доминируют. [10] Степень и Постоянство масштаб и область исламского рабства в Африке сопоставимы с Западной сделкой — Атлантическая работорговля в Америки, и как Уиллис заметил (несколько искаженно), [11] прежний '... — дистанцирует более популярный предмет в его продолжительности продолжительности. ' Количественные оценки для трансатлантической работорговли (16-ый через конец 19-ого столетия) 10 500 000 (или несколько выше [12]), по крайней мере подобраны (если не превышенный на 50 %) современной оценкой для исламской работорговли из Африки. Рабочее число профессора Ральфа Остина для этого соединения транссахарского, Красного моря, и движения Индийского океана произведено исламской работорговлей от 650 до 1905 C.E., 17 000 000. [13] Кроме того, тяжелое положение тех порабощенных анимистических народов, привлеченных из саванны и северных лесных поясов западной и центральной Африки для сделки — Сахарская торговля была сопоставима со страданиями, испытанными неудачными жертвами сделки — Атлантическая работорговля. [14] В Девятнадцатом веке рабы достигли портов Оттоманки Триполи тремя главными Сахарскими маршрутами, все настолько резкие, что опыт рабов вызвал, чтобы поехать их, выдерживал сравнение с ужасами так — названный 'середина — проход' Атлантики.

Это осветительное сравнение, важное, как это, игнорирует другие обширные области рабства джихада: всюду по Европе (Средиземноморье и Западная Европа, так же как Центральная и Восточная Европа, вовлекая [Западных/Средиземноморских] арабов, и позже Оттоманские турки и татары [Центральная и Восточная Европа]); москвич Россия (подвергнутый татарским ограблениям); Малая Азия (под доминированием Seljuk и Ottoman); Персия, Армения, и Джорджия (подвергнутый систематизируемым кампаниям рабства джихада, ведомым Шиитом Сэфэвидсом, в особенности); и индийский субконтинент (razzias и кампании джихада арабами в 7-ых и 8-ых столетиях, и более поздние ограбления Ghaznavids, во время Султаната Дели, джихада Timurid, и под Mughals). Как поверхностное введение вплоть до рабства джихада вне африканского континента, обеспечены три кратких примера: Seljuks в Малой Азии (11-ые и 12-ые столетия); Ottomans на Балканах (15-ое столетие); и татары в южной Польше и москвич Россия (середина — 15-ый в течение 17-ых столетий).

В 11-ых и 12-ых столетиях захват христиан в Малой Азии турками Seljuk был очень обширен. [15] После конфискации и грабежа Edessa, 16 000 были порабощены. [16] Майкл сириец сообщил, что, когда турки Нура al — Шум были принесены в Киликию Mleh армянин, они порабощали 16 000 христиан, которых они продали в Алеппо. [17] главная серия razzias, проводимого в греческих областях Западной Малой Азии, порабощала тысячи греков (Врионис полагает, что число 100 000 процитированный в современном счете преувеличено [18]), и согласно Майклу сириец, они были проданы на рабских рынках столь же отдаленных как Персия. [19] Во время razzias, проводимого турками в 1185 и за следующие несколько лет, 26 000 жителей из Каппадокии, армянина, и Месопотамии были захвачены и отосланы на рабские рынки. [20] Vryonis заканчивается: [21].. .. эти немного источников, кажется, указывают, что работорговля была процветающей. Фактически, Малая Азия продолжала быть основным источником рабов для исламского мира в течение 14-ого столетия.


Оттоманские Султаны, в соответствии с предписаниями шариата, продвинули рабство джихада настойчиво на Балканах, особенно во время господства 15-ого столетия Mehmed I (1402 — 1421), Мурэд II (1421 — 1451), и Мехмед II (1451 — 1481). [22] Alexandrescu — Dersca суммирует значительную степень этого порабощения, и предлагает важность его демографического эффекта: [23] современные турецкие, византийские и латинские летописцы единодушны в признании, что во время кампаний, проводимых от имени объединения греческой и латинской Румынии и славянских Балкан под баннером Ислама, так же как во время их razzias на христианской территории, Ottomans уменьшали массы жителей к рабству. Оттоманский летописец Ašikpašazade связывает это во время экспедиции паши Али Эвренозоглу в Венгрии (1437), так же как по возвращению из кампании Мурэда II против Белграда (1438), число пленников превзошло число воюющих сторон. Византийский летописец Дукас заявляет, что жители Smederevo, который был занят Ottomans, были уведены в неволю. Та же самая вещь произошла, когда турки Menteše спускались на острова Родоса и Потому что и также во время экспедиции Оттоманского флота Эносу и Лесбоса. Ducas даже цитирует числа: 70 000 жителей выдержали в рабство во время кампании Мехмеда II в Morée (1460). Итальянский францисканец Бартоломе де Яно (Giano dell'Umbria) говорит приблизительно 60 000 - 70 000 рабов, захваченных в течение двух экспедиций akinğis в Трансильвании (1438) и приблизительно 300 000 - 600 000 венгерских пленников. Если эти числа кажутся преувеличенными, другие кажутся более точными: сорок жителей, захваченных турками Menteše во время razzia в Родосе, 7 000 жителей уменьшали до рабства после осады Thessalonika (1430), согласно Джону Анэгностесу, и десяти тысячам жителей, уведенных в захват во время осады Mytilene (1462), согласно Столичному из Лесбоса, Леонарду Хиоса. Учитывая текущее состояние документации, доступной нам, мы не можем вычислить масштаб, в котором рабы были введены в турецкую Румынию этим методом. Согласно Бартоломе де Яно, это составило бы 400 000 рабов, захваченных за эти четыре года с 1437 до 1443. Даже учитывая определенную степень преувеличения, мы должны признать, что рабы играли важную демографическую роль во время пятнадцатого — Оттоманское расширение столетия.


Рыбак [24] проанализировал раба razzias проводимый мусульманскими Крымскими татарами против христианского населения южной Польши и москвича Россия во время середины — 15-ый в течение конца 17-ого столетия (1463 — 1794). Полагаясь на по общему признанию неполные источники ('... без сомнения есть еще много рабских набегов, которые автор не раскрыл' [25]), его консервативное табулирование [26] указывает, что по крайней мере 3 миллиона (3 000 000) человеке — мужчины, женщины, и дети — были захвачены и порабощены во время этого так — названный 'сбор урожая степи'. Рыбак описывает тяжелое положение порабощенных: [27]... первое испытание [пленника] было длинным маршем в Крым. Часто в цепях и всегда пешком, многие из пленников умерли в пути. С тех пор во многих случаях татарская диверсионная группа боялась репрессий или, в семнадцатом столетии, попытки казацких групп освободить пленников, марши торопились. Иллинойс или раненные пленники обычно убивались, а не быть позволенными замедлить процессия. Хеберштайн написал... 'старым и слабым мужчинам, которые не будут приносить много как продажу, даны до татарских молодых людей или чтобы быть очищенными от косточек, или брошены в море, или быть убитыми любым видом смерти, которой они могли бы понравиться.' Оттоманский путешественник в середине — шестнадцатое столетие, кто засвидетельствовал один такой марш пленников из Галисии, восхищалось этим, любой достигнет их предназначения — рабские рынки Kefe. Он жаловался, что их обращение было настолько плохо, что смертность излишне подвезет их цену вне досягаемости потенциальных покупателей такой как непосредственно. Польская пословица заявила: 'О, сколько лучше лечь на катафалк, чем быть пленником на пути к Tartary' постоянство исламского рабства столь же внушительно и уникально как его степень. Рабство было открыто осуществлено и на Оттоманке Турция [28], и на шиите (Qajar) Иран [29], в течение первого десятилетия 20-ого столетия. Поскольку Toledano указывает, [30] относительно Оттоманки Турция, kul (административный) / рабство гарема... пережившее в ядре Оттоманской элиты до упадка империи и падения дома Османа на втором десятилетии 20-ого столетия.


Кроме того Стога [31] указывают, что несмотря на давления модернизации и реформы, достигающие высшей точки в иранском Конституционном Движении 1905 — 1911, который эффективно устранил военное и сельскохозяйственное рабство, присутствие внутренних рабов, однако, и в городских и в сельских районах южного Ирана, не прекратился как быстро. Некоторые иранцы сегодня свидетельствуют длительное присутствие африканских и индийских рабских девочек...

Рабство на Аравийском полуострове не было отменено формально до 1962 в Саудовской Аравии, 32 и 1970 в Йемене и Омане. 33 Письма в 1989, Гордон [34] заметил, что, хотя Мавритания отменила рабство официально 15 июля 1980... поскольку само правительство признает, практика до жива и здорова. Считается, что 200 000 мужчин, женщин, и детей подвергаются тому, чтобы быть купленным и проданный как очень много рогатого скота в этой североафриканской стране, трудясь как прислуга, пастухи, и работники.

Наконец, как обсуждено ранее, было возобновление рабства джихада, с 1983 в Судане. [35] Краткий обзор Рабства Евнуха — 'Отвратительной Торговли' рабы Евнуха — мужчины обычно кастрировали между возрастами 4 и 12 (из-за высокого риска смерти, предпочтительно, между возрастами 8 и 12), [36] были в значительном требовании в исламских обществах. Они служили наиболее особенно наблюдателями женщин в гаремах правителей и элитах Османской империи, ее современные мусульманские соседи (такие как Safavid Иран), и более ранние мусульманские доминионы. Степень и постоянство рабства евнуха — становления видным в течение 200 лет после начальных арабских завоеваний джихада 7-ого столетия [37], в течение начала 20-ого столетия [38] — являются специфическими для исламского воплощения этого точно названного 'отвратительная торговля'. Например, документы Toledano, что уже в 1903, Оттоманский гарем империала содержал от 400 до 500 рабынь, которые контролируемых и охраняют 194 черных африканских eunuchs. [39], Но одинаково важная и характерная особенность мусульманского рабства евнуха было приобретение eunuchs от иностранного 'раба, производящего области' [40], то есть, не — мусульманские пограничные зоны, подвергнутые razzias. Как Дэвид Аялон заметил, [41]..., подавляющее большинство eunuchs, как подавляющее большинство всех других рабов в Исламе, было принесено снаружи границ мусульманских земель.

Рабы евнухи в Китае, на абсолютном контрасте, были почти исключительно китайские обеспеченный в местном масштабе. [42] Hogendorn [43] идентифицировал трех главных рабов, производящих области, когда они развились в важности в течение долгого времени от 8-ого до последних 19-ых столетий: Этими областями были засаженные деревьями части центральной и Восточной Европы, названной мусульманами 'Bild как — Saqaliba' ('рабская страна'), слово saqlab значение раба на арабском языке (и связал с этническим обозначением 'славянина'); степи Средней Азии назвали 'Bilad al — Atrak' (страна 'турок'' или Туркестан); и в конечном счете самый важный, саванна и края лесистой территории к югу от Сахары назвали страну афроамериканцев или 'Bilad как — Судан'.


Наконец, учитывая грубость доступных хирургических методов и отсутствие стерильных методов, человеческая процедура мерина, которой были 'произведены' eunuchs, была связана с экстраординарными показателями заболеваемости и смертности. Ходжендорн описывает серьезность операции, и предоставляет информацию о смертности из Западной и Восточной Африки: [44] Кастрация может быть неравнодушной (удаление яичек только или удаление члена только), или общее количество (удаление обоих). В более поздний период торговли, то есть, после того, как Африка стала самым важным источником для средиземноморского Ислама, кажется, что большинство eunuchs, проданное рынкам, подверглось полному удалению. Эта версия операции, хотя рассмотрено самой подходящей для рабов в постоянной близости к членам гарема, изложила очень высокую угрозу смерти по двум причинам. Сначала был обширный hemorrhaging, с последовательной возможностью почти непосредственной смерти. hemorrhaging не мог быть остановлен традиционным cauterisation, потому что это закроет уретру, приводящую к возможной смерти из-за неспособности передать мочу. Вторая опасность лежит в инфекции уретры с формированием гноя, блокирующего это и таким образом вызывая смерть через несколько дней.


... когда кастрация была выполнена в sub — Сахарском Западе и Западе — Центральная Африка..., число 90 % часто упоминается. О еще более высоком уровне смертности иногда сообщали, неудивляющий в тропических областях, где опасность инфекции ран была особенно высока.



По крайней мере одна современная ценовая цитата поддерживает число более чем 90%-ой смертности: турецкие торговцы, как говорят, были готовы заплатить 250 - 300 (Мария Тереза) доллары каждый для eunuchs в Borno (северо-восточная Нигерия) в то время, когда местная цена молодых рабов мужского пола, кажется, не превысила приблизительно 20 долларов... Много источников указывают на очень высокий уровень смертности от операции в Восточной Африке.. Ричард Миллэнт [1908] общее число для Судана и Эфиопии - 90 %.

Заключение Современные проявления исламского рабства — конечно, razzias (набеги), ведомые арабскими мусульманскими ополченцами против их темнокожего христианина, анимиста, и анимиста — мусульманской добычей и в южном Судане и в Дарфуре — и даже в его собственном контексте, постоянстве рабства в Мавритании (снова, темнокожие рабы, арабские владельцы) — отражает пагубное воздействие рабства джихада как устойчивое мусульманское учреждение. Даже Оттоманское общество, возможно самое прогрессивное в мусульманской истории, и поддержанный только недавно на конференции Организации Объединенных Наций как образец исламского экуменизма, никогда не производило Уильяма Вилберфорса, намного меньше широкое, неукоснительно — базируемое движение отмены рабства, возглавленное преданным мусульманским ulema. Действительно, это - только современные мусульманские вольнодумцы, анахронично называемые 'отступниками', у которых были храбрость и интеллектуальная целостность, чтобы отказаться от джихада, включая рабство джихада, недвусмысленно, и основанный на честном подтверждении его разрушительной военной и социальной истории. Когда голоса этих мусульманских вольнодумцев заставлены замолчать в исламском мире — заключением и пыткой, или выполнением — результат трагичен, но едва неожидан. То, что такие проницательные и храбрые голоса были маргинализованы или проигнорированы в целом на Западе, одинаково трагично и отражает грустное невежество Западных policymaking элит.

Источники: 1. Патрисия Кроун. Правление бога. Правительство и Ислам. Нью-Йорк: Издательство Колумбийского университета, 2004, стр 371 — 72 2. K.S. Lal, мусульманская Рабская Система Индия, Нью-Дели, Aditya Prakashan, 1994, стр 46, 69.



3. Сперос Врионис-младший. "Закат средневекового эллинизма и исламизация Малой Азии, с 11-го по 15-ый век, 1971, Беркли: Университет Калифорнии, стр. 174-175.

4. Vasiliki Papoulia. 'Воздействие devshirme на греческом обществе' в Восточном центральноевропейском обществе и войне в предреволюционном восемнадцатом столетии. Гантэр Э. Ротэнберг, B�la K. Kir�ly и Питер Ф. Сугэр, редакторы. Валун: Монографии Социологии; Нью-Йорк: Распределенный издательством Колумбийского университета, 1982, стр 555 — 556.

5. Томас Рикс. «Рабы и работорговля в шиитском Иране, н. э. 1500-1900», журнал Азии и Африки, 2001, номе. 36, стр.

407—418.

6. Рикс, "Рабы и работорговля в шиитском Иране", стр. 411-412.

7. Клемент Хуарт. 'Юридическое право Le de la guerre' Ревю du светское общество musulman, 1907, p. 337. Английский перевод Майклом Дж. Миллером.


8. Джон Ральф Уиллис. "Джихад и идеология порабощения", в Рабах и рабстве в мусульманской Африке — издание 1. Ислам и идеология порабощения, Лондона, Англия; Тотова, Нью-Джерси: Франк Кэсс, 1985, стр 17 — 18; 4.

9. Уинстон Черчилль. Речная война, Издание II, Лондон: Longmans, Green & Co., 1899, стр 248 — 50.


10. Джон Эибнер. 'Моя карьера, искупающая рабов, ближневосточное Ежеквартальное издание, декабрь 1999, Издание 4, Номер 4, http:// www.meforum.org/article/449. Эибнер отмечает:... основанный на образце раба, совершающего набег за прошлые пятнадцать лет и наблюдения за Западными и арабскими путешественниками в южном Дарфуре и Kordofan, консервативно помещает число рабов движимого имущества близко к или более чем 100 000. Еще есть многие в государстве — принадлежавшие концентрационные лагеря, эвфемистически названные "мирные лагеря" правительством Судана, и в школах бойца Кур'эника, где мальчики обучаются, чтобы стать mujahidun (воины джихада).

11. Джон Ральф Уиллис. Рабы и рабство в мусульманской Африке, Предисловии, p. vii.


12. Эта спорная тема обсуждена здесь: Филип Д. Кертин, Роджер Антси, J.E. Inikori. Журнал африканской Истории, 1976, Издание

17, стр 595 — 627.

13. Джон Ральф Уиллис. Рабы и рабство в мусульманской Африке, Предисловии, p. x.



14. Джон Райт. 'Средиземноморский Средний Проход: Работорговля Девятнадцатого века Между Triploi и Левантом', Журнал североафриканских Исследований, 1996, Издание 1, p. 44.

15. Врионис, Снижение Средневекового Эллинизма, p.175, отмечают 245.


16. Бар Hebraeus. Составление летописи Грегори Ab�'l Фарадж, сын Аарона, еврейского врача, обычно известного как Бар Hebraeus; быть первой частью его политической истории мира, переведенного с сирийского языка Эрнестом А. Уоллисом, Сдвигается с места, издательство Оксфордского университета, 1932, Издание 1, стр 268 — 273; Майкл, сириец, Кроник де Мишель ле Сириан, якобит Patriarche д'Антиош (1166 — 1199), переведенный J — B Chabot, 1895, Издание 3, p. 331.

17. Майкл, Сириец, Кроник, Издание 3, p. 331.


18. Vryonis, Снижение Средневекового Эллинизма, p.175, отмечают 245.

19. Майкл, Сириец, Кроник, Издание 3, p. 369

20. Майкл, Сириец, Кроник, Издание 3, стр 401 — 402; Бар Hebraeus, Составление летописи, Издание 1, p. 321.

21. Vryonis, Снижение Средневекового Эллинизма, p.175, отмечают 245.


22. М. — М. Alexandrescu — Dersca Bulgaru. 'Роль Le des escalves en Romanie turque au XVe век' Byzantinische Forschungen, издание 11, 1987, p. 15.

23. Alexandrescu — Dersca Bulgaru, 'роль Le des escalves en Romanie turque au XVe век', стр 16 — 17.


24. Алан Фишер 'Московское государство и Черноморская Работорговля', канадские американские славянские Исследования, 1972, Издание 6, стр 575 — 594.


25. Рыбак 'Московское государство и Черноморская Работорговля', p. 579, отметьте 17.


26. Рыбак 'Московское государство и Черноморская Работорговля', стр 580 — 582.

27. Рыбак 'Московское государство и Черноморская Работорговля', стр 582 — 583.


28. Реубен Леви, Социальная структура Ислама, издательства Кембриджского университета, 1957, p. 88.



29. Стога, 'Рабы и Раб, Торгующий в Иране Shi'i', p. 408.

30. Эхуд Толедано. Рабство и Отмена на Оттоманке Ближний Восток, Сиэтл: университет Вашингтонской Прессы, 1998, p. 53.


31. Стога, 'Рабы и Раб, Торгующий в Иране Shi'i', p. 415.


32. Мюррей Гордон. Рабство в арабском Мире, Нью-Йорке: Нью-Амстердам, 1989, p. 232.


33. Гордон. Рабство в арабском Мире, p. 234.


33. http://59.334.18.097plusf87:RQqljii569218397413КЂ 34. Гордон. Рабство в арабском Мире, Предисловии, второй странице (страницы, не пронумерованные).



35. Eibner, 'Моя карьера, искупающая рабов.



36. Ян Ходжендорн. 'Отвратительная Торговля. Экономические Аспекты 'Изготовления' и продажи Евнухов, Пэйдеума, 1999, Издание 45, p. 143, особенно, отмечают 25.


37. Hogendorn. 'Отвратительная Торговля', p. 137.

38. Эхуд Толедано. 'Имперский Eunuchs Стамбула: От Африки до Сердца Ислама', ближневосточные Исследования, 1984, Издание 20, стр 379 — 390.

39. Toledano. 'Имперский Eunuchs Стамбула', стр 380 — 381.


40. Hogendorn. 'Отвратительная Торговля', p. 138.

41. Дэвид Аялон. 'На Eunuchs в Исламе', Иерусалимские Исследования на арабском языке и Исламе, 1979, Издание 1, стр 69 — 70.



42. Hogendorn. 'Отвратительная Торговля', p. 139, отметьте 5.


43. Hogendorn. 'Отвратительная Торговля', p. 139.



44. Hogendorn. 'Отвратительная Торговля', стр 143, 145 — 146.

1.9 Гиндукуш, крупнейший Genocides в истории человека Shrinandan Vyas Все Encyclopedias и National Geographic соглашаются, что область Гиндукуша - место индуистского геноцида (подобный Dakau и Освенциму). Все ссылки даны для Вашего удобства.

Резюме Все Стандартные справочники соглашаются, что имя 'Гиндукуш' горной цепи в Восточном Афганистане означает 'индуистскую Резню' или 'индуистского Убийцу'. История также показывает, что до 1000 нашей эры областью Гиндукуша была полная часть индуистской колыбели. Более вероятно горную цепь сознательно назвали как 'индуистская Резня' Мусульманские завоеватели как урок к будущим поколениям индийцев. Однако индийцы вообще и индуисты в особенности абсолютно не обращают внимания на этот трагический геноцид. Эта статья также изучает причины позади этого невежества.


21 Ссылка - (Главным образом, Британская энциклопедия Энциклопедии & другие справочники, журналы "National Geographic" и стандартные книги истории).


Введение Гиндукуш является горной системой почти 1000 миль длиной и 200 миль шириной, бегущий северо-восток на юго-запад, и деление Долины реки Долины реки и Инда Амударьи. Это простирается от Памирского Плато около Gilgit в Иран. Диапазоны Гиндукуша, главным образом, пробегают Афганистан и Пакистан. У этого есть более чем две дюжины встреч на высшем уровне больше чем 23 000 футов в высоте. Ниже снежных пиков горы Гиндукуша кажутся голыми, каменными и бедными в растительности. Исторически, проходы через Гиндукуш имели большое военное значение, обеспечивая доступ к северным равнинам Индии. Проход Khyber составляет важные стратегические ворота и предлагает сравнительно легкий маршрут равнинам Пенджаба. Большинство иностранных захватчиков, начинающихся от Александра Великого в 327 до н.э, к Тимур-Лейн в 1398 нашей эры, и от Махмуда Газни, в 1001 нашей эры, Надеру Шаху в 1739 нашей эры, напало на Индостан через Проход Khyber и другие проходы в Гиндукуше (1,2,3).


Греческие летописцы Александра Великого по имени Гиндукуш как Parapamisos или Paropanisos (4). Индуистское название гор Гиндукуша было 'Paariyaatra Parvat' (5).

Ранняя история области Гиндукуша (до 1000 нашей эры) История Гиндукуша и Пенджаба показывает, что у двух главных королевств Gandhaar & Vaahic Pradesh (Балх Бактрии) были свои границы, простирающиеся далеко вне Гиндукуша. У легенды есть это, что королевство Gandhaar было установлено Тэкшей, внуком Bharat Ayodhya (6). Границы Гэндхаара расширяли от Takshashila до Ташкента (коррупция 'Taksha Khand') в настоящем моменте Узбекистан. В более поздний период Mahabharat связывает Gaandhaari как принцесса Gandhaar и ее брат, Shakuni как принц и позже как правитель Гэндхаара.


В хорошо зарегистрированной истории Император Чандрэгапт Морья взял на себя ответственность за Vaahic Pradesh приблизительно 325 до н.э и затем принял Magadh. Каменные таблетки императора Ашока с надписями на греческом и арамейском языке все еще найдены в Qandahar (коррупция Gandhaar?) и Лагман в восточном Afganistan (3). Одна такая каменная таблетка, показан в наследстве 'Сериала ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ РАДИОВЕЩАНИЯ с Марком Вудсом' в эпизоде 3, названном 'Индия: Духовная Империя'. После падения Империи Mauryan Gandhaar управляли греки. Однако некоторые из этих греческих правителей преобразовали в Буддизм, такой как Menander, известный индийским историкам как Milinda, в то время как некоторые другие греки стали последователями сект Vishnav (Индуизм) (7).

Недавние раскопки в Бактрии показали золотой запас, у которого есть между прочим статуэтка греческой богини с индуистской маркой на ее лбу (Bindi) показ слияния индуистско-греческого искусства (8). Позже Shaka и KushaaN управляли Gandhaar и Vaahic Pradesh. Империя императора KushaaN Кэнишки простиралась от Матуры до Аральского моря (вне настоящего момента Узбекистан, Таджикистан, и Kyrgystan) (9).



Kanishaka был буддистом, и под KushaaN влияют на Буддизм, процветавший в Gandhaar. Два гигантских песчаника Buddhas, вырезанный в утесы Бамиана (к западу от Кабула) дата с периода Kushan. Более крупный Будда (хотя стерто в более поздних столетиях Мусульманскими захватчиками) приблизительно 175 футов высотой (10,11). Империя Kushan, уменьшенная на 450 нашей эры. Китайский путешественник Хсуэн-Тсэнг (Xuan-zang) путешествовал через область через 7 th столетий нашей эры и посетил много буддистских религиозных центров (3) включая Hadda, Газни, Qonduz, Бамиан (3,10,11), Shotorak и Баграм. От 5 th до 9 th cenury нашей эры персидский Sasanians и Hepthalites управляли Gandhaar. Во время их правила область Gandhaar была снова под влиянием Индуизма. Индуистские короли (Shahiya) были сконцентрированы в областях Кабула и Газни.

Последний король индуиста Шэхии Кабула, Bhimapal был убит в 1026 нашей эры. Героические усилия Королей индуиста Шэхии защитить северо-западные ворота Индии против захватчиков описаны даже аль-Бируни, историком суда Махмуда Газни (12). Некоторые выкопанные места периода включают главный храм индуиста Шэхии к северу от Кабула и часовни, которая содержит и буддистские и индуистские изображения, указывая, что было смешивание двух религий (3).



Исламские вторжения на Афганистане начались в 642 нашей эры, но за следующие несколько столетий их эффект был крайним и продлился только короткий промежуток времени после каждого набега. Города сдались только, чтобы повыситься в восстании, и торопливо переделанный возвратился к их старой религии (Индуизм или Буддизм), как только Мусульманские армии прошли (3). ТАКИМ ОБРАЗОМ ДО 1000 ГОДА нашей эры АФГАНИСТАН БЫЛ ПОЛНОЙ ЧАСТЬЮ ИНДУИСТСКОЙ КОЛЫБЕЛИ.



Гиндукушем и индуистом Генокайдсом Теперь Афганистан является Мусульманская страна. Логически, это означает или один или больше следующего, должно быть, произошел: a. коренные жители Гиндукуша преобразовали в Ислам, или b., они были убиты, и завоеватели вступали во владение, или c., они были вытеснены.


Британская энциклопедия энциклопедии (3) уже сообщает нам выше о сопротивлении преобразованию и частому восстанию против к правлению Мусульманского завоевателя от 8 th до 11 th Столетий нашей эры. Само имя 'Гиндукуш' говорит нам о судьбе коренных жителей Gandhaar и Vaahic Pradesh во время более позднего периода Мусульманских завоеваний, потому что ГИНДУКУШ в персидской ИНДУИСТСКОЙ РЕЗНЕ СРЕДСТВ (13) (согласно Koenraad Elst в его книге 'Ayodhya и После'). Давайте изучать то, что другие стандартные ссылки говорят о Гиндукуше.


Персидско-английский словарь (14) указывает, что слово 'Kush' получено из глагола Kushtar - чтобы убить или резня. Kush, вероятно, также связан с глаголом Koshtan, хотящий убить. На урду слово Khud-kushi означает акт убийства (khud - сам, акт Kushi-убийства). Энциклопедия Американа комментирует Гиндукуш следующим образом: средство Гиндукуша имени буквально 'Убивает индуиста, ', напоминание дней, когда (индуистские) РАБЫ от индийского субконтинента умерли в резких горах Afgan, будучи транспортированным в Мусульманские суды Средней Азии (15). Статья National Geographic 'К западу от Прохода Khyber' сообщает, что 'Поколения налетчиков принесли пленным индуистам мимо этих пиков бесконечного снега. Такие горькие поездки дали диапазону его имя Гиндукуш - "Убийца индуистов"' (10). Мировая Книжная Энциклопедия сообщает что имя Kush..

Смерть средств.. (16). В то время как Британская энциклопедия Энциклопедии говорит 'Имя, Гиндукуш сначала появляется в 1333 нашей эры в письмах Ибн Баттутаха, средневекового берберского путешественника, который сказал, имя означало 'индуистского Убийцу', значение, все еще данное горными обитателями Afgan, которые являются традиционными врагами индийских обитателей равнин (то есть индуисты) (2). Однако, позже Британская энциклопедия Энциклопедии дает завихрение нигилиста, добавляя, что 'более вероятно имя - коррупция индуистских-Koh означающих индуистских гор. Это маловероятно, так как термин Koh использован в его надлежащей, неиспорченной форме для западной части Гиндукуша, то есть Ромовая баба Koh-i-, для Удара области Кохистан, и на названия трех пиков этого диапазона, то есть.


 

Koh-i-Langer, Koh-i-Bandakor, и Koh-i-Mondi. Таким образом сказать, что коррупция термина Koh к Kush произошла только в случае Гиндукуша, - просто усилие поместиться в ненормативное наблюдение к теории, уже предложенной. В науке отклонена теория, если это не соглашается с наблюдениями, и не наоборот. Следовательно последнее заявление нигилиста в Британской энциклопедии Энциклопедии должно быть отклонено.


СУЩЕСТВЕННО, ЧТО ОДНО ИЗ НЕМНОГИХ НАЗВАНИЙ МЕСТА НА ЗЕМЛЕ, КОТОРАЯ НАПОМИНАЕТ США НЕ ПОБЕДЫ ПОБЕДИТЕЛЕЙ, А СКОРЕЕ РЕЗНИ ПРОИГРАВШИХ, КАСАЕТСЯ ГЕНОЦИДА ИНДУИСТОВ МУСУЛЬМАНАМИ (13).

Ibn Battūta (известный путешественник и исследователь) c. 1334, написал: "Другой причиной нашей остановки был страх перед снегом, поскольку на дороге есть гора по имени Hindūkūsh, что означает "Slayer индийцев,", потому что рабские мальчики и девочки, которые принесены из Индии, умирают там в больших количествах в результате чрезвычайного холода и количества снега." В отличие от еврейского Холокоста, точных потерь индуистского геноцида, предложенного именем, Гиндукуш не доступен. Однако число, легко вероятно, будет в миллионах. Немного известных исторических фигур могут использоваться, чтобы оправдать эту оценку. Британская энциклопедия энциклопедии сообщает, что в декабре 1398 нашей эры, Тимур Лейн заказал выполнение по крайней мере 50 000 пленников перед сражением за Дели.. и после сражения те жители (Дели) не убитый были удалены (как рабы) (17), в то время как другая ссылка говорит, что число пленников, забитых армией Тимур-Лейн, было приблизительно 100 000 (18). Позже Британская энциклопедия Энциклопедии упоминает, что император Mughal Акбар 'приказал, чтобы резня приблизительно 30 000 (захватила) индуистов Rajput 24 февраля 1568 нашей эры после сражения за Chitod' (19). Другая ссылка указывает, что эта резня 30 000 индуистских крестьян в Chitod зарегистрирована Abul Fazl, историк суда Акбара непосредственно (20). Эти два 'один день' резня достаточны, чтобы обеспечить ориентир для того, чтобы он оценил масштаб индуистского геноцида. Афганский историк Хондэмир делает запись этого во время одного из многих повторных вторжений на городе Герате в западном Афганистане, 1 500 000 жителей погибли (11). Ученый К.С.


Lal [22] проанализировал индийскую демографию в течение периода между 1000-1525. Lal оценивает, что числа индуистов, которые погибли в результате этих кампаний, были приблизительно 80 миллионами.


Так как некоторые из Мусульманских завоевателей взяли индийских обитателей равнин в качестве рабов, вопрос прибывает: что бы ни случилось этому рабскому населению? Потрясающий ответ прибывает из Нью-Йорк Таймс (проблемы мочь-июня 1993). Цыгане блуждают народы в Европе. Они были преследованы в почти каждой стране. Нацисты убили 300 000 цыган в газовых камерах. Эти цыгане блуждали по Средней Азии и Европе с тех пор вокруг 12-ого столетия нашей эры. До сих пор их страна происхождения не могла быть идентифицирована. Также у их Языка было очень немного вместе с другими европейскими языками. Недавние исследования однако показывают, что их язык подобен языку панджаби и до меньшей степени на санскрит. Таким образом цыгане наиболее вероятно произошли из большего Пенджаба. Это также поддержано сравнениями ДНК. Период времени цыганского блуждания также совпадает рано исламские завоевания следовательно наиболее вероятно, их предки были изгнаны из их домов в Пенджабе и взяты в качестве рабов по Гиндукушу.


Теория цыганского происхождения в Индии была сначала предложена более чем два столетия назад. Это - только недавно тета были проверены, лингвистические и другие доказательства. Даже цыганское лидерство теперь принимает Индию как страну их происхождения.

Таким образом очевидно, что горную цепь назвали как Гиндукуш как напоминание будущим индуистским поколениям резни и рабству индуистов во время Мусульманских завоеваний.


Преднамеренное невежество о Гиндукуше, Если имя Гиндукуш связывает такой ужасный геноцид индуистов, почему индуисты неосведомлены об этом? и почему правительство Индии не преподает их Гиндукушу? История и учебный план географии в индийских Школах только даже упоминает Гиндукуш. Ужасы еврейского Холокоста преподаются не только в школах в Израиле, Европе и США, но также и в Германии; потому что и Германия и Израиль считают еврейский Холокост 'темной главой' в истории. Индийское правительство вместо того, чтобы сообщить подробности этой 'темной главы' в индийской истории занято в попытке сокрытия фактов Мусульманских злодеяний и индуистского Холокоста. В 1982 Национальный совет Образовательного Исследования и Обучения выпустил директиву для переписывания школьных текстов. Между прочим это предусмотрело что: 'Характеристика средневекового периода как время конфликта между индуистами и Мусульманами запрещена'. Таким образом опровержение истории или Negationism стало официальной 'образовательной' политикой Индии (21).

Часто официальные правительственные историки отставляют в сторону вопросы, такие как те, которых воспитывает Гиндукуш. Они утверждают, что британская версия - продукт их политики 'разделяй и властвуй'' следовательно, их версия не обязательно верна. Однако нужно помнить, что самая ранняя ссылка имени, Гиндукуш и его буквальное значение 'индуистский Убийца' прибывают от Ибн Баттутаха в 1333 нашей эры, и тогда британцев, нигде не была на индийской сцене.

Во-вторых, если имя действительно было неправильным употреблением тогда, афганцы должны были выступить против такого варварского имени, и последние 660 плюс годы должны были быть достаточными для изменения названия более 'гражданского' имени. Не было никакого усилия для такого изменения названия афганцами. Напротив, когда исламский фундаменталистский режим Mujahadeens пришел к власти в 1992, десятки тысяч индуистов и сикхов из Кабула были буквально высланы, стали беженцами, и должны были заплатить крутой выкуп, чтобы вступить в Пакистан без визы.


За прошлые 46 лет индийское правительство также даже когда-то не потребовало, чтобы афганское правительство поменяло такое оскорбительное и варварское имя. Но в июле 1993, правительство Индии попросило, чтобы посещение Иерусалимский симфонический оркестр изменило свое название, потому что слово Иерусалим на его имя является наступательным Мусульманским Фундаменталистам.

Заключение очевидно, что индуисты от пограничных государств (Индостана) древней Индии, таких как Gandhaar и Vaahic Pradesh были уничтожены или взяты в качестве рабов Мусульманскими захватчиками, которые назвали область как Гиндукуш (или индуистская Резня, или индуистский Убийца), чтобы преподавать урок будущим индуистским поколениям Индии. К сожалению, индуисты не знают об этой трагической истории. Индийское правительство не хочет, чтобы истинная история индуистских Мусульманских конфликтов во время средневековых возрастов преподавалась в школах. Эта политика negationism - причина позади невежества индуистов о Гиндукуше и индуистского геноцида.



Комментарии, Хотя в этой статье Гиндукуш упоминался как индуистская резня, очевидно, что это была действительно индуистская и буддистская резня. С тех пор до Мусульманского влияния вторжений Буддизма в Gandhaar и Vaahic Pradesh было значительно. Также как огромный 175-футовый камень Buddhas шоу Бамиана, буддисты были прихожанами идола преимущественно. Следовательно для Мусульманских захватчиков буддистские прихожане идола одинаково заслуживали наказания. Также вероятно, что Буддизм считали неотъемлемой частью индуистского пантеона и следовательно не был идентифицирован отдельно.

Эта статья только царапает поверхность индуистского геноцида, истинная глубина которого пока еще неизвестна.

Источники: 1. Британская энциклопедия энциклопедии, 15 th Эдов, Vol.5, p.935, 1987 2. Британская энциклопедия энциклопедии, 15 th Эдов, Vol.14, pp.238-240, 1987 3. Британская энциклопедия энциклопедии, 15 th Эдов, Vol.13, pp.35-36, 1987 4. Вторжение в Индию Александром Великим (как описано Arrian, Q.Curtius, Diodoros, Plutarch & Justin), J.W.McCrindle, Methuen & Co., Лондон, p.38, 1969 5. Шесть Великолепных Эпох индийской Истории, Переменой направления Savarkar, Savarkar Prakashan, Бомбей, 2-ой Эд, p.206, 1985 6. Chanakya - сериал Doordarshan, Индия 7. Британская энциклопедия энциклопедии, 15 th Эдов, Vol.21, pp.36-41, 1987 8. V.Sarianidi, журнал "National Geographic", Vol.177, № 3, p.57, март 1990 9. Хаммондский Исторический Атлас Мира, стр. H4 & H10, 1993 10. W.O.Douglas, журнал "National Geographic", vol.114, № 1, pp.13-23, июль 1958 11. T.J.Abercrombie, журнал "National Geographic", Vol.134, № 3, pp.318-325, 12 сентября 1968. Продвинутая История Индии, R.C.Majumdar, H.C.Raychaudhuri, K.Datta, 2-ым Эдом., MacMillan and Co, Лондон, pp.182-83, 1965 13. Ayodhya и После, Koenraad Elst, Голосом Публикации Индии, p.278, 1991 14. Практический Словарь персидского Языка, J.A.Boyle, Luzac & Co., p.129, 1949 15. Энциклопедия Американа, Vol.14, p.206, 1993 15. http://48.200.16.356subf37:ILmeavp123271869374ШИ 16. Мировая Книжная Энциклопедия, Vol.19, p.237, 1990 17. Британская энциклопедия энциклопедии, 15 th Эдов, Vol.21, стр 54-55, 1987 18. Продвинутая История Индии, R.C.Majumdar, H.C.Raychaudhuri, K.Datta, 2-ым Эдом., MacMillan and Co, Лондон, pp.336-37, 1965 19. Британская энциклопедия энциклопедии, 15 th Эдов, Vol.21, p.65, 1987 20. Кембриджская История Индии, Издания IV - Период Mughul, W.Haig & R.Burn, S.Chand & Co., Нью-Дели, стр 98-99, 1963 21. Negationism в Индии, Koenraad Elst, Голосом Индии Publ, 2-ой Эд, pp.57-58, 1993 22. http://www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/015024.php http://www.hindunet.org/hindu_history/modern/hindu_kush.html 1.10 Дополнительных информации - Гиндукуш мусульманские завоевания, вниз к 16-ому столетию, был для индуистов чистой борьбой жизни и смерти. Все города были сожжены дотла, и население уничтожено с сотнями тысяч, убитыми в каждой кампании, и подобных числах, высланных как рабы.

Каждый новый захватчик сделал (часто буквально) свои холмы индуистских черепов. Таким образом завоевание Афганистана в 1000 году сопровождалось уничтожением индуистского населения; область все еще называют Гиндукушем, то есть индуистской резней.



Султаны Bahmani (1347-1480) в центральной Индии сделали правилом убить 100 000 пленников в единственный день, и еще много в других случаях. Завоевание Империи Vijayanagar в 1564 оставило капитал плюс большие площади Карнатаки истребленным. И так далее.

Как вклад в исследование в области количества исламских преступлений против человечества, мы можем упомянуть профессора К.С. Оценки Лэла о населении фигурируют в средневековой Индии (Рост мусульманского Населения в Индии). Согласно его вычислениям, индиец (субконтинент) население, уменьшенное 80 миллионами между 1000 (завоевание Афганистана) и 1525 (конец Султаната Дели).


Но индийские Язычники были слишком многочисленными и никогда полностью отданными. Что некоторое требование мусульманский период в индийской истории, была в действительности непрерывная война оккупантов против партизан, в которых мусульманские правители были наконец побеждены в 18-ом столетии. Против этих непослушных Язычников мусульманские правители предпочли избегать полной конфронтации, и принимать компромисс который (в доминирующей Индии) школа Hanifite мусульманского права, сделанного возможным. Один среди четырех школ мусульманского права, школа Hanifa дала мусульманским правителям право не предложить Pagans единственный выбор между смертью и преобразованием, но позволить им терпимость как zimmis (защищенные) живущий при 20 оскорбительных условиях, и собрать jizya (налог терпимости) от них. Обычно zimmi статус был только открыт для евреев и христиан (и даже что концессия была осуждена юристами школы Hanbalite как lbn Taymiya), который объясняет, почему эти сообщества выжили в мусульманских странах, в то время как большинство других религий не имеет. На этих условиях некоторые из более высоких индуистских каст могли быть сочтены готовыми сотрудничать, так, чтобы могло быть настроено более или менее устойчивое государство. Даже тогда, сотрудничество Rajputs с правителями Moghul, или Kayasthas с династией Nawab, каждый стал гладкой договоренностью, когда просвещенные правители как Акбар (кого ортодоксальные мусульмане рассматривают отступником) отменили эти оскорбительные условия и jizya налог.


Именно из-за закона Hanifite много мусульманских правителей в Индии считали себя освобожденными от обязанности продолжить геноцид на индуистах (самоосвобождение, за которое им постоянно делали выговор их муллы). Кроме того турецкие и афганские захватчики также боролись с друг другом, таким образом, они часто должны были соединяться с собой с проклятыми неверующими против поддерживающих мусульман. После завоеваний исламское занятие постепенно теряло свой характер полной кампании, чтобы разрушить Pagans. Много мусульманских правителей предпочли наслаждаться доходом от устойчивых и преуспевающих королевств, и были довольны извлечь jizya налог, и ограничить их конверсионное усилие материальными стимулами и поддержку миссионерским кампаниям суфиев и мулл (фактически, для менее рьяных правителей, jizya был стимулом препятствовать преобразованиям, поскольку они будут означать потерю дохода). Династия Moghul (с 1526 вперед) в действительности ограничила свое стремление наслаждением zimma системой, подобной обработке евреев и христиан в Османской империи. Мусульманское насилие было бы впредь ограничено некоторым взятием раба, сокрушительным многочисленные восстания, разрушение храмов и убийство или оскорбление Браминов, и случайные акты террора малочисленными группами налетчиков. Остаток с этого периода - северно-индийский обычай празднования свадеб в полночь: это было мерой по безопасности против исламского спорта ловли невесты.

Последний джихад против индуистов перед полным учреждением британского правила велся Султаном Tipu в конце 18-ого столетия. В восстании 1857 почти более не существенные мусульманские династии (Moghuls, Nawabs) попытались подлизаться к их индуистским предметам и соседям, чтобы начать совместную работу восстановить их правило. Например, Nawab обещал дать индуистам Поршень Janmabhoomi/Babri Masjid место назад, чтобы подавить их антимусульманскую враждебность и переадресовать их внимание к новому общему врагу из Великобритании. Это - единственный случай в современной истории, когда мусульмане предложили концессии индуистам; после этого все уступки, на которые пошли ради коммунальной гармонии, были односторонним движением от индуиста мусульманину.

Другие источники для изучения: 1. Исламская работорговля в Индии (Часть I) в исламском рабовладении. Я настоятельно рекомендовал бы каждому прочесть эту статью, ярко освещающую тысячелетний исламский геноцид в Индии.

http://islammonitor.org/index.php?option=com_content&view=article&id=3312:islams-indian-slave-trade-part-i-in-islamsgenocidal- slavery-&catid=170&Itemid=67
2. Как "Гандхара" стала "Кандагаром": http://rajivmalhotra.sulekha.com/blog/post/2001/12/how-gandhara-became-kandahar.htm
1.11 Чем на самом деле были крестовые походы. “Люди, не желающие принимать своё прошлое в конце-концов лишаются будущего." Александр Фон Хумбольт. Крестоносцы не были беспричинными агрессорами, жадными мародёрами или средневековыми колонизаторами, какими их рисуют в некоторых исторических книгах.

По сути, Томас Мадден, заведующий кафедрой истории в университете Сент-Луиса и автор "Краткой истории крестовых походов" утверждает, что крестоносцы являлись оборонительной силой, не извлекавшей выгоды из своих походов в виде земных богатств или земель.

Фактически, Томас Мадден, заведующий кафедрой истории в университете Сент-Луиса и автор "Краткой истории крестовых походов" утверждает, что крестоносцы являлись оборонительной, не захватнической силой.

Мадден сопоставил наиболее распространённые мифы о крестовых походах, и опровергающие их современные исследования.

Вопрос: В чем состоят основные ошибочные представления о крестовых походах? Крестоносцах? Мадден: Ниже приведены некоторые из основных мифов и их опровержения.

Миф 1: Крестовые походы были войнами неспровоцированной агрессии против мирного мусульманского мира.

Большей лжи и быть не может. Со времён Мохаммеда мусульмане  стремились к завоеванию христанского мира. И они добились в этом неплохих успехов. Спустя века непрекращающихся завоеваний, мусульманские армии заняли всю Северную Африку, Ближний Восток, Малую Азию и большую часть Испании.

Другими словами, к концу 11-го столетия силы ислама захватили две трети христианского мира. Палестина - родина Иисуса Христа, Египет - колыбель христианского монашества, Малая Азия, где Святой Павел сеял семена первых христианских общин - были не периферией христианства, а его самой сущностью.

И на этом мусульманские империи не остановились. Они продолжали продавливаться на запад к Константинополю, в итоге пройдя его, вторгаясь непосредственно в саму Европу. По ходу такой неспровоцированной агрессии всё это оказалось на стороне мусульман. И в какой-то момент, всё что оставалось христианскому миру, или защитить себя, или стать жертвой исламского завоевания.

Миф 2. Крестоносцы носили кресты, но на самом деле были заинтересованы лишь в захвате трофеев и земель. Благочестивые банальности были лишь прикрытием их хищнической жадности.

Ранее историки полагали что рост европейского населения привёл к кризису слишком большого количества благородных "младших сыновей" - закалённых в рыцарских войнах, но не унаследовавших феодальных земель. Крестовые походы, тем самым, представлялись как некий спускной клапан, отправляющий этих воинственных мужчин подальше от Европы, где они могли бы отхватить себе земли за чужой счёт.

Современные учения, опираясь на помощь компьютерных баз данных опровергли этот миф. Мы знаем, что это были лучшие сыны Европы, откликнувшиеся как на призыв Папы в 1095 году, так и в последующих крестовых походах.

Участие в крестовых походах было невероятно дорогим предприятием. Феодалы были вынуждены продавать или закладывать свои земли, чтобы собрать необходимые средства. К тому же большинство из них не были заинтересованы в заморских владениях. Во многом, как и солдаты наших дней, средневековые крестоносцы гордились исполнением своего долга, но при этом страстно желали возвращения домой.

После впечатляющего успеха Первого Крестового Похода с Иерусалимом и большей частью Палестины в руках,  в сущности все крестоносцы вернулись домой. Лишь крошечная горстка осталась для объединения и управления вновь завоёванными территориями.

Трофеи также были скудными. На самом деле, хотя крестоносцы без сомнения и мечтали о бескрайних богатствах процветающих восточных городов, практически никто из них не покрывал и собственных расходов. Но не деньги и не земли были первоочередными причинами по которым они отправлялись в крестовый поход. Они отправлялись за искуплением своих грехов и снисканием спасения верша добрые дела в дальних странах.

Они несли такие издержки и терпели трудности, так как верили, что спасая своих христианских братьев и сестёр на востоке, они сберегали сокровища неподверженные тлену и ржавчине.

Они трепетно хранили завет Христа, о том, что тот кто не подхватит его крест, тот не достоин Христа. Они также помнили, что "Нет больше той любви, как если кто положит жизнь свою за друзей своих."
Миф 3: Когда крестоносцы захватили Иерусалим в 1099 году, они вырезали каждого мужчину, женщину и ребёнка, пока улицы не потекли кровавыми реками по щиколотку.

Это излюбленный миф, призванный продемонстрировать порочное нутро крестоносцев.

Несомненно, множетво людей в Иерусалиме были убиты после того, как крестоносцы захватили город. Но этот факт должен восприниматься в общем историческом контексте.

По принятым во всех досовременных европейских и азиатских цивилизациях моральным нормам, город, который сопротивлялся захвату и был взят силой, принадлежал войскам победителя. Добычей являлись не только дома и вещи, но также и люди. Вот почему каждый город или крепость должен был тщательно взвесить: сможет ли он устоять под напором осаждающих войск. Если нет, то более мудрым решением было договориться об условиях капитуляции.

В случае Иерусалима, защитники сопротивлялись до самого конца. Они считали, что внушительные городские стены вынудят крестоносцев отчаянно защищаться до тех пор, пока не прибудет подкрепление из Египта. Они ошибались. Когда город пал, он был отдан на разграбление. Многие были убиты, но многие другие были выкуплены или отпущены.

По нынешним меркам это может показаться бесчеловечным. Но средневековый рыцарь отметил бы, что в результате современной бомбёжки погибает больше невинных мужчин, женщин и детей, чем можно было бы истребить мечом за день или два.
Нелишне отметить, что в тех городах, что были населены мусульманами и сдавшимися крестоносцам, люди остались нетронутыми, сохранили своё имущество и свободу вероисповедания.

Что касается тех рек крови, то ни один историк не воспринимает их иначе как литературный оборот. Иерусалим - большой город. Количество крови, требуемое для заполнения улиц непрерывно текущим потоком крови глубиной в три дюйма, потребовало намного больше людей, чем жило в том регионе, не говоря уже о городе.

Миф 4: Крестоносцы были всего лишь средневековыми колонизаторами, выряженными в религиозные одеяния.

Важно помнить, что в средние века запад не являлся могущественной, доминирующей культурой вторгающейся в примитивный или отсталый регион. Это мусульманский восток был могущественным, богатым и процветающим. Европа была "третьим миром".

Государства крестоносцев, основанные на заре первого крестового похода, не были новыми колониями католиков в мусульманском мире, подобно британской колонизации Америки. Католическое присутствие в государствах крестоносцев всегда было крошечным, не более 10% от общего населения.

Были как правители и магистраты, так и Итальянские купцы и члены рыцарских орденов. Преобладающим большинством в государствах крестоносцев были мусульмане.

Поэтому они не были колониями в смысле плантаций или даже фабрик, как в случае Индии. Они были аванпостами. Конечной целью государств крестоносцев была защита святых мест в Палестине, главным образом в Иерусалиме, и обеспечние безопасных условий для христианских паломников, посещавших эти места.

Не было главенствующей страны с которой государства крестоносцев имели экономические отношения, а европейцы не получали от них экономической выгоды. Скорее наоборот: затраты крестоносцев на поддержание латинского востока были серьёзной дырой, куда утекали европейские ресурсы. Как аванпост, государства крестоносцев сохраняли военное назначение.

В то время, как мусульмане воевали между собой, государства крестоносцев были безопасными, но как только мусульмане объединились, они смогли разрушать крепости, захватывать города, и в 1291 году изгнать христиан окончательно.

Миф 5: Крестоносцы боролись и с евреями.

Ни один папа никогда не собирал крестового похода против евреев. Во время первого крестового похода большая группа подонков не связанных с основной армией высадилась в городах Рейнланда и решила ограбить и убить евреев, которых они там обнаружили. Частично это была обыкновенная жажда наживы. Частично - убеждение в том, что евреи, как распявшие Христа, были законной целью войны.

Папа Урбан II и последующие папы решительно осуждали эти атаки на евреев. Местные священники, другое духовенство и миряне пытались защищать евреев, впрочем с ограниченным успехом. Подобным же образом, во время начального периода второго крестового похода, группа изменников убила множество евреев в Германии, пока св. Бернард не смог схватить их и положить этому конец.

Эти просчёты были неудачным субпродуктом энтузиазма крестоносцев, но они не были их целью. Используя современную аналогию, во время второй мировой войны некоторые американские солдаты совершали преступления в военных походах. Их арестовывали и наказывали за эти преступления. Но целью второй мировой войны не было совершение преступлений.

1.12 Историк утверждает, что крестовые походы и нынешнее напряжение между западом и мусульманами имеет очень мало общего с крестовыми  походами.

Фактически, Томас Мадден, заведующий кафедрой истории в университете Сент-Луиса и автор "Краткой истории крестовых походов" утверждает, что с мусульманской  точки зрения, крестовые походы  не были чем-то достойным внимания. Он отмечает, что ситуация изменилась, когда в 19-м столетии ревизионисты начали расценивать крестовые походы как империалистические войны.

Вопрос: Думаете ли вы, что вражда между западом и мусульманским миром, это, в какой-то степени, реакция на крестовые походы? Мадден: Нет. Это может казаться странным ответом, когда Вы полагаете, что Осама бин Ладен и другие исламисты часто именуют американцев как "Участников общественной кампании". Важно помнить, тем не менее, что во время Средневековья - действительно вплоть до конца 16-ого столетия - супердержавой Западного мира был Ислам. Мусульманские цивилизации были богаты, сложны и очень сильны. Запад был отсталым и относительно слабым.


Это примечательно что за исключением Первого Крестового похода фактически любой Крестовый поход, начатый Западом - и были сотни - было неудачно.


Крестоносцы, возможно, замедлили мусульманский экспансионизм, но они никоим образом не остановили его.

Мусульманские империи продолжили бы расширяться в христианские территории, завоевывая Балканы, большую часть Восточной Европы и даже самого большого христианского города в мире, Константинополь.



С мусульманской точки зрения Крестовые Походы не стоило замечать. Если бы вы спросили кого-то из мусульманского мира о Крестовых Походах в 18 веке, он или она ничего бы не знали о них. Они были важны для европейцев, потому что стоили огромных усилий, потерпевших крах.

Однако, в течение 19 века, когда европейцы начали завоевание и колонизацию стран Ближнего Востока, многие историки - в частности, французские писатели (националисты или монархисты)  - стали подавать Крестовые Походы, как первую попытку Европы принести плоды западной цивилизации отсталому мусульманскому миру. Другими словами, Крестовые походы были превращены в империалистические войны.

Те истории преподавались в колониальных школах и стали общепринятой точкой зрения на Ближнем Востоке и за его пределами. В 20-м веке, империализм был дискредитирован. Тогда исламисты и некоторые арабские националисты ухватились  за колониальную структуру Крестовых походов, утверждая, что Запад несет ответственность за их беды, потому что они охотились на мусульман со времен Крестовых походов.

Часто говорилось, что люди на Ближнем Востоке имеют хорошую память, это правда. Но в случае с Крестовыми походами, у них есть восстановленная память: та, что была выработана для них европейскими завоевателями.

Вопрос: Есть ли сходство между Крестовыми походами и войнами против террора сегодня?
Мэдден: Кроме того факта, что солдаты во время обеих войн хотят служить чему-то большему, чем они дорожат,  и долго возвращаются домой, когда все закончено, я не вижу другого сходства между средневековыми Крестовыми походами и войнами против террора. Побуждения в светском обществе постпросвещения очень сильно отличаются от тех, что были в средневековом мире.

Вопрос: Чем Крестовые походы отличаются от исламского Джихада или других религиозных войн?
Мэдден: Основной целью Джихада является расширение Дар аль-Ислам - Обители ислама - в Дар аль-Харб - Обитель войны. Другими словами, Джихад является экспансионистским, стремясь завоевать немусульман и разместить их под властью мусульман.

Тем, кто тогда завоевывал, был дан простой выбор. Для тех, кто не являлся людьми Писания, - иными словами, теми, кто не был христианами или иудеями - был выбор: принять ислам или умереть. Для людей Писания, был выбор: подчиниться мусульманским правилам, принять дхимми и  исламские законы либо умереть. Таким образом, распространение ислама было непосредственно связано с военными успехами Джихада.

Крестовые походы были чем-то очень необычным. С самого начала христианство всегда запрещало принудительные преобразования любого рода. Преобразование мечом было невозможным для христианства. В отличие от джихада, целью Крестовых походов не было ни расширение христианского мира, ни расширение христианства путем принудительного преобразования.

Вместо этого, Крестовые походы были прямым и запоздалым ответ на столетия мусульманского завоевания христианских земель. Непосредственным событием, вызвавшим Первый Крестовый поход было Турецкое завоевание всей Малой Азии в 1070 - 1090 гг.

Первый Крестовый поход был созван папой Урбаном II в 1095 году в ответ на срочный призыв о помощи от Византийского императора из Константинополя. Урбан призвал рыцарей Христианского мира прийти на помощь своим  Восточным братьям.

Малая Азия была христианской....

Христианство проповедовалось Святым Павлом в части Византийской Империи. Святой Петр был первым епископом Антиохии. Павел написал свое знаменитое письмо к христианам Эфеса.

Кредо церкви было сочинено в Nicaea. Все они были в Малой Азии.

Византийский император просил христиан Запада помочь отвоевать эти земели и изгнанать турок. Крестовые походы были этой помощью. Их целью, однако, было не только отвоевать Малую Азию, но и вернуть другие Христианские земли, которые были потеряны из-за исламского джихада. Они включали в себя Святую Землю.

Вкратце, основным различием между Крестовым Походом и Джихадом является то, что первый был защитой от последнего. Вся история Восточных Крестовых Походов - это одни из ответов на мусульманскую агрессию.

Вопрос: Крестоносцы добились какого-либо успеха в преобразовании мусульманского мира?
Мэдден: Я хотел бы отметить, что в 13 веке некоторые францисканцы начали миссию на Ближнем Востоке, стремившуюся обратить мусульман. Она не была успешной, в основном из-за исламского закона, делающего обращение в другую религию тяжким преступлением.

Эта попытка, однако, была отдельной от Крестовых походов, которые не имели ничего общего с обращением. И она была мирным убеждением.

Вопрос: Какое рационалистическое объяснение своему поражению в Крестовых походах дал Христианский мир? Были ли побеждены Крестоносцы?
Мэдден: Такое же, как и евреи Ветхого Завета. Бог удержал своих людей от победы, потому что они были грешными. Это привело к крупномасштабному набожному движению в Европе, целью которого было очистить Христианское общество во всех отношениях.

Вопрос: Принес ли на самом деле Папа Римский Иоанн Павел II свои извинения за Крестовые походы? Неужели он действительно осудил их?
Мэдден: Это странный миф, учитывая, что Папа был так резко раскритикован за то, что был не в состоянии принести извинения непосредственно за Крестовые походы, когда он попросил прощения у всех тех, которым несправедливо навредили христиане.

Наш Святой Отец не осудил их, и он не извинился за них. Он извинился за грехи католиков. Совсем недавно широко сообщалось, что Иоанн Павел II извинился перед патриархом Константинопольским за завоевание крестоносцами Константинополя в 1204 году.


По правде говоря, Папа только повторил то, что сказал и его предшественник - Папа Иннокентий III [1198 - 1216гг.]. Это тоже была трагическая ошибка, и Иннокентий сделал все что мог, чтобы этого избежать. Он извинился за грехи католиков, которые принимали участие в крестовых походах. И, все же, он не принес извинений за крестовые походы как таковые или даже за результаты крестовых походов.

Источник: http://www.catholic.org/featured/headline.php?ID=1417 http://www.zenit.org/article-11237?l=english
1.13. Факторы, которые привели к Крестовым походам. По Лусио Маскаренасу (ранее "Пракаш"), Бомбей, Индия: это исторический факт, что ислам начался как откровенно воинственный и агрессивный культ, фундаменталистский по своей природе, и таковым остается. Именно ислам, без каких бы то ни было провокаций со стороны его соседей-христиан, захватил их земли, учинил геноцид и поработил их остаток.

Позвольте мне перечислить христианские земели и народы, на которые посягал ислам: Римская Аравия, Аравия Феликс, Израиль (Филистимская земля), Иордания, Ирак (Халдея, Ассирия и Hadiabene), Сирия (Арам), Ливан (Финикия), Турция (Bythinia, Каппадокия , Киликия, Галатия, Кария, Понт и др.), Фракия, Египет (копты), Судан (Нубия и Аксум), Ливия (Ливия, Киренаика и Триполитания), Тунис (Roman Africa Nova, а также Ветера и Карфаген), Алжир (римская Африка, Нумидия и Gætulia), Марокко (римская Мавритания), Испания (римская Иберия), Португалия (Лузитания), Южная Франция ("мусульмане потерпели, наконец, поражение от Карла Мартелла в Туре, в 732 году, ровно через сто лет после смерти Мухаммеда»), Южная Италия (Сицилия и Неаполитания), Мальта (Мелита), Армения (Hayastan), Грузия, Азербайджан (римская Албания, а не современная Албания, которая была римской Иллирикой) и др.


В число народов Ирана входили зороастрийцы, а также курды, согдианцы (таджики) и племена Арианы. Часть зороастрийцев спаслась от исламского завоевания и геноцида в Индию; они стали парсами. Сегодня даже фанатично-настроенные иранские мусульмане с ужасом и отвращением созерцают то время, осуждая завоевание и геноцид как отвратительнейшее варварство (Катастрофа).

Турки, как многие народы Индофили Центральной Азии и Западной Индии (Пакистан и Афганистан), были буддистами и индуистами. Опять же, мы наблюдаем повторение истории неспровоцированной агрессии империализма, колониализма, варварства. Турки были вынуждены стать мусульманами, а затем продолжали совершать ту же самую мизантропию (человеконенавидство) на других.

Все эти земли подвергались исламскому Империализму, Геноциду, Этнической чистке, Колониализму и Демографической Переразработке, чтобы создать исламское большинство.

Исламские завоевания, ставшие подлинной катастрофой, начались сразу после возникновения Ислама в 6 веке. Крестовые же походы начались лишь в 11 веке, в папство Урбана II (Одо де Лажери), который торжественно провозгласил их "господней волей" в ноябре 1095 года в Клермонте, Франция. Таким образом, крестовые походы начались хронологически позже исламской агрессии, и были реакцией на нее, а именно на прямые и грубые провокации.

Непосредственной провокацией, вызвавшей Первый крестовый поход, стало дурное обращение мусульман с христианскими паломниками в Израиль - в Иерусалим и святые места, связанные с Господом Иисусом Христом. Сыграли свою роль и попытки вообще отказать христианам в доступе к этим местам.

Источник: http://www.geocities.com/prakashjm45/crusades.html

1.14 Современные последствия крестовых походов. Роберт Спенсер.
По мнению одного эксперта, сегодня отголоски крестовых походов вполне могут наносить больше разорения, чем за все те века, когда они происходили.

Роберт Спенсер, автор "Неполиткорректного пособия об Исламе (и крестовых походах)", утверждает, что вред наносится не через человеческие потери и разрушение имущества, а в гораздо более тонкой форме.

Спенсер разъясняет ложность представлений о крестовых походах, использующиеся экстремистами для разжигания враждебности по отношению к Западу сегодня.

Вопрос: Крестовые походы часто изображаются как военно наступательные кампании. Были ли они? Спенсер: Нет. Папа Урбан II, который призывал к первому крестовому походу на соборе в Клермонде в 1095 году, призывает к оборонительным действиям - назревавшим уже давно.

Как он объяснил, он созывал крестовый поход, потому что без каких-либо оборонительных действий ," боговерующие подвергнутся более масштабному и массовому нападению" со стороны турок и других мусульманских сил.

"Ибо, как большинство из вас уже слышали, Турки и Арабы напали на них и завоевали территорию Румынии [Греческой империи] на запад до побережья Средиземного моря и Геллеспонта, которая называется рука святого Георгия," говорил Папа Урбан II в своем выступлении. "Они занимают всё больше и больше земель христиан, уже одержали победы в семи боях. Убили и взяли в плен множество христиан, уничтожают церкви и опустошают империю."

"Если Вы разрешите им продолжать таким образом некоторое время безнаказанно, то они будут нападать на верующих в Бога намного более масштабно." Он был прав. Война джихада шла с седьмого столетия до времен Папы Римского Урбана,  было завоевано и Обращено в мусульманство более половы Христианского мира. Не было никакого ответа от христианского мира до этих Войн ( имеются ввиду Войны крестовых походов, предпринятые христианами в Средневековье, чтобы обеспечить право посетить Святую Могилу и возвратить Святую землю.
Crusades Wars undertaken by Christians in the late Middle Ages to secure the right to visit the Holy Sepulchre and to recover the Holy Land).


Q: Каковы некоторые популярные неправильные представления о Войнах?
 Спенсер: Одна из наиболее распространенных - это идея о том, что Войны были неспровоцированным нападением Европы против исламского мира.


Фактически же завоевание Иерусалима в 638 году дало начало  столетий мусульманской агрессии, а христиан в Святой земле стоял перед возрастающей спиралью преследования.

В начале восьмого столетия были распяты 60 христианских паломников из Amorium; в то же самое время мусульманский губернатор Цезареи схватил группу паломников из Iconium и "имел их всех" как шпионов — за исключением небольшого числа, которые перешли в Ислам.

Мусульмане также требовали деньги от паломников, угрожая грабительским шмоном в церкви Воскресения, если те не платили.

Позже, в восьмом веке, мусульманский правитель запретил изображения креста в Иерусалиме. Он также увеличил налог на немусульман - джизья - который должны были платить христиане, и запретил христианам заниматься религиозным обучением своих детей и единоверцев.

В начале девятого века гонения возросли настолько серьезно, что многие христиане бежали в Константинополь и другие христианские города. В 937 г., мусульмане неистовствовали в Иерусалиме в Вербное воскресенье, грабя и уничтожая Церковь Голгофы и церковь Воскресения.

В 1004 г., халиф из рода Фатимидов, Абу-Али аль-Мансур аль-Хаким, приказал уничтожить церкви, сжечь  кресты и захватить церковное имущество. В течение следующих 10-и лет 30 000 церквей были уничтожены, а огромное число христиан приняло ислам, чтобы просто спасти свою жизнь.

В 1009 г. аль-Хаким повелел, чтобы Храм Гроба Господня в Иерусалиме был разрушен наряду с несколькими другими церквями, в том числе церковью Воскресения. В 1056 г. мусульмане изгнали 300 христиан из Иерусалима и запретили европейским христианам вход в перестроенный Храм Гроба Господня.

Когда турки-сельджуки взяли Иерусалим в 1077 г., Эмир сельджуков Атсыз бен Увак обещал не причинять вреда жителям, но как только его люди вошли в город, они убили 3000 человек.

Другим распространенным заблуждением является то, что Крестовые походы предпринимались, чтобы силой обратить мусульман в христианство. В каждом послании папы Урбана, адресованном Совету Клермонта либо крестоносцам, явно отсутствует команда обращать мусульман.

Более чем в течение 100 лет после первого крестового похода и до 13-го века, когда францисканцы начали миссионерскую деятельность среди мусульман на землях, находящихся под властью крестоносцев, не было каких-либо попыток европейских христиан  организовать обращение мусульман в христианство. Да и эти усилия (францисканцев) были, в основном, безуспешными.

Еще одно заблуждение  - насчет кровавого грабежа Иерусалима крестоносцами в 1099 году.

Захват Иерусалима часто изображается как уникальное явление в средневековой истории, и как причина  недоверия мусульман к Западу. Может быть, точнее было бы сказать, что это было началом тысячелетия антизападных слухов, обид и пропаганды.

Дела, которые Крестоносцы творили в Иерусалиме, были чудовищными преступлениями - особенно в свете религиозных и моральных принципов, которые они исповедовали защищать. Однако, по военным стандартам того времени, это не было, на самом деле, чем-то из ряда вон выходящим.

В те дни было общепринятым принципом ведения войны, что, если город в осаде сопротивлялся захвату, он мог быть уничтожен, и в то же время, если он не сопротивлялся, проявлялось милосердие.

Это  документально подтвержденный факт, что мусульманские армии часто вели себя точно таким же образом, входя в завоеванный город.


Это не оправдание поведению крестоносцев - указывать на подобное поведение других. Одно злодеяние не может служить оправданием другому. Но это иллюстрирует, что поведение крестоносцев в Иерусалиме согласуется с поведением других армий того же периода - так как все государства придерживались тех же понятий осады и сопротивления.

В 1148 г., мусульманский командир Нур эд-Дин, не колеблясь убил каждого христианина в Алеппо. В 1268 г., когда джихад силами мамлюков Султана Бейбарса выбил из Антиохии крестоносцев, Бейбарс был раздражен, обнаружив, что правитель крестоносцев уже покинул город - и он написал ему, хвастаясь своей резней христиан.

Самый, может быть, печально известный из всех фактов - вступления джихадистов в Константинополь 29 мая 1453 года, когда они, по словам историка Стивена Рансимана, "убили всех, кто встречался им на улице - мужчин, женщин и детей, оставшихся без присмотра». Наконец, это ошибочное мнение, что Папа Иоанн Павел II принес извинения за Крестовые походы. Он этого не делал.

Нет никаких сомнений, мнение, будто Папа Иоанн Павел II принес извинения за Крестовые походы, широко распространено. Когда он умер, "Вашингтон пост" напомнила своим читателям: "во время своего долгого правления, Папа Римский Иоанн Павел II извинился перед мусульманами за крестовые походы, перед евреями за антисемитизм, перед православными христианами за разграбление Константинополя, перед итальянцам за ассоциацию Ватикана с мафией, и перед учеными за преследование Галилея". Тем не менее, Иоанн Павел II никогда не извинялся за Крестовые походы. Ближе всего к этому он подошел 12 марта 2000 года в "День прощения". Во время своей проповеди он сказал: "Мы не можем не признать неверности Евангелию, совершенной некоторыми из наших братьев, особенно во втором тысячелетии. Давайте попросим прощения за  боевые подразделения, которые были среди христиан, за насилие, которое некоторые из них использовали на службе правому делу, и за недоверие и враждебное отношение, проявляющееся иногда, к последователям других религий". Это вряд ли явное извинение за Крестовые походы.


Вопрос: Как воспринимаются мусульманами крестовые походы тогда и сейчас? Спенсер: На протяжении веков, когда Османская империя процветала, крестовые походы не были запланированной оккупацией исламского мира. Это были, просто-напросто, сбои в Западном мировоззрении.

Тем не менее, с падением военной мощи и единства исламского мира, и сопутствующим ростом Запада, они стали центром мусульманского недовольства и воспринимаются уже как западные посягательства и эксплуатация.


Вопрос: В какой степени ложные представления о крестовых походах используются экстремистами для разжигания враждебности по отношению к Западу сегодня? Спенсер: крестовые походы могут быть сегодня причиной большего разрушения, чем то, которое они совершили за три столетия тогда, - но не с точки зрения потерянных жизней и уничтоженного имущества. Сегодняшнее уничтожение более тонкое.

Крестовые походы стали смертным грехом не только Католической церкви, но и западного мира в целом.

Они выставляются напоказ в спорах между мусульманским миром и западной, пост-христианской цивилизацией, возлагая, в конечном счете, ответственность на Запад, который их спровоцировал и жестоко эксплуатировал мусульман с тех пор, как первые франкские воины вошли в Иерусалим.

Усама бен Ладен заявил о своей организации не только как о аль-Каиде, но и как о "Всемирном исламском фронте джихада против евреев и крестоносцев", и провозгласил фетву для "джихада против евреев и крестоносцев". Такое трактование широко распространено. 8 ноября 2002 года - незадолго до начала иракской войны, которая свергла Саддама Хусейна - Шейх Бакр Абед Аль-Раззак аль-Самараай проповедовал в багдадской мечети "Мать Всех Сражений": "в этот трудный час, который испытывает исламская нация, час, когда она сталкивается с проблемой сил неверных кафиров - евреев, крестоносцев, американцев и британцев". Аналогичным образом, когда исламские джихадисты взорвали консульство США в Джидде, Саудовская Аравия, в декабре 2004 года, они пояснили, что нападение было частью более масштабного плана по нанесению ответного удара по "Крестоносцам": "Эта операция происходит в рамках нескольких операций, которые организованы и запланированы аль-Каидой в рамках борьбы с крестоносцами и евреями, это также  часть плана, чтобы заставить неверных оставить Аравийский полуостров",  говорится в заявлении джихадистов.

Они также сказали, что воины джихада "сумели войти в один из больших замков участников оборонительных Войн на Аравийском полуострове и сумели войти в американское консульство в Джидду, в которой они контролируют и управляют страной." Вот почему Западные жители не должны краснеть за оборонительные Войны. Пора сказать, "достаточно", и учить наших детей гордиться их собственным наследием.


Они должны знать, что у них есть культура и история которой они могут и должны быть благодарны; то, что они не дети и внуки угнетателей и злодеев; то, что их дома и семьи стоит защищать против тех, кто хочет убрать их, и готов убить, чтобы сделать так.

Источник: http://www.ewtn.com/library/CHISTORY/zaftcrus.HTM 1.15 Истории исламской Оттоманской турецкой Империи I (1299-1876) 1. Возвышение Оттомании.
К 1300 году, ослабленная Византия потеряла  большинство своих анатолийских областей приблизительно среди десяти княжеств Селджука Гази.

Сын Эртагрула Осман становится Беем в 1281, к 1299 он объявил себя сувереном от Селджука, устанавливая Османскую империю.


Флаг Османской империи 1299-1453
- Флаг Osmanli 1326-1517
- Захвата Бурсы – 1326
- Сражение Plocnik – 1386 - Оттоманский Флаг Сражения
- Сражение Косово - 1389
- Constantinople - 1452
- Захват Constantinople - 1453
- Оттоманский Флаг – 1453 – 1844
- Сражение Chaldiran - 1514
- Султан Сулейман I – 1520-1566
- Сражение Mohacs - 1526
- Сражение Превезы – 1538
- Сражение Лепанто - 1571
- Захват Еревана – 1635
- Захват Багдада – 1639
- Вторая осада Вены - 1683
Оттоманское общество включает много этносов: греческий, армянский, ассириец, араб, еврей, курд, перс, грузин, болгарин, серб, венгр, хорват, румын, албанец, и т.д. турки были правящим и превосходящим элементом всем другим. Султанат, правительственные секторы, визири, паши, судьи, и военное учреждение должны были быть турецкими и мусульманскими. Корпус Янычар был основой Вооруженных сил. Его участники были силой взяты от христианских семей и выращены как турки. Османы традиционно получали жен и девочек для гарема из христианских семей

Немусульмане должны были носить различный цвет, они не могли ездить на лошадях, ни носить оружие. Христиан и евреев назвали “Kafir” или “Gyavur” (Неверный). Законодательством страны был исламский Закон шариат

2. Эра Застоя (1683-1808)
После поражения в 1683, Османская империя прошла период застоя, во время которого много территорий уступили. Новые силы появились на горизонте, Австрии, Великобритании, Франции и России. Петр Великий  побеждает Oсманов в 1723 и берёт Дербент, Баку, и Северный Atrpatakan (Азербайджан) от турок и персов. Во время решающей русско-турецкой войны 1768-1774, Екатерина II присоединяет южную Украину, Северный Кавказ, и Крым в пределы влияния Российской империи. Турки пытаются возвратить потерянные территории, но объединенная русско-австрийская сила побеждает их в 1791 и 1792, и берет Трансильванию, Бессарабию и Венгрию.



Наполеон вторгается в Египет в 1798 и берет на себя управление над христианской Мальтой и христианской Палестиной. Однако, Великобритания борется с Францией, защищая османов. Наполеон уходит, турки возвращают Египет, и Великобритания вознаграждается Мальтой.


После короткого сражения в 1807 с Великобританией, Янычары в ярости свергают Султана Селима III для его кузена Мустафы IV. Мустафу свергают после одного года для его брата Махмуда II.

Каждый Султан впоследствии убивал своего брата. Ottomans теряют большую часть земель из своей крошащейся Империи. Во время серии войн между 1806 и 1812, русские сокрушают Ottomans, которые подписывают Соглашение в Бухаресте. Спустя один день после Соглашения Наполеон напал на Россию.

Со “Вторым сербским Восстанием” в 1815, Сербия получает независимость от Османской империи с героями как Карадорде Петрович и Милош Обренович.

Под влиянием писем и убийства греческого автора Ригаса Ферэйоса, греческая война Независимости начинается в 1821 и длится в течение почти десять лет. Греческие люди изо всех сил пытаются избавить себя от турецкой тирании обретают признание независимости в 1832

В Сражении Navarino Султан закрывает Дарданеллы для российских судов и отменяет Соглашение Akkerman.



После русско-персидских и русско-турецких войн 1828-1829, Оттоманки признают российский суверенитет по Джорджии и Восточной Армении.

Начинаясь в 1830-ых, Османская империя стала известной как “Больная Европа”.

3. Три Султана Реформиста (1808-1876) Несмотря на политические и военные роковые годы, султан Махмуд II имеет смелость ввести ряд фундаментальных реформ в Османской империи. Его визирь Мустафа Паша берет на себя инициативу в возобновлении реформ, но он убит янычарами. Махмуд отменяет янычарские корпуса в 1826 году и создаёт современную Османскую Армию, назвав его Nizam-i Cedid, (Новый Порядок).

В 1831 Султан Махмуд открывает первую правительственную Больницу, и в 1833 вводит широкую серию реформ в юридической, образовательной, научной и другой политике в указе по имени “Tanzimat” (Реформы). Султан Махмуд запрещает злоупотребления губернаторами и vakifs, убийства людей по желанию пашей и агами, и помещает законный и имущественные арбитражи под государственным управлением. В 1839 он умирает.

Султан Абдулмеджид продолжает реформы своего отца, заменяя исламский Закон шариата европейским образцовым Гражданским кодексом и Банковской системой. Он устанавливает первые современные университеты и академии, отменяет некоторые несправедливые налоги на немусульман, и создаёт различные условия к улучшению администрации коммунального обслуживания.

В 1854 Великобритания и Франция наряду с Ottomans идут на войну против России в Крыме. Союзные войска побеждают Россию и налагают тяжелые условия по парижскому соглашению подписанному в 1856. По окончании крымской войны 1856 Султан Абдулмеджид издаёт  декрет “Hatt-i Humayun” таким образом устанавливает многообещающее равенство в образовании, правительственных назначениях и отправлении правосудия ко всем независимо от веры. Самым большим изменением в Османском Государстве было введение понятия "меньшинство"

Мусульманские государственные организации (гражданские и военные училища) начинают принимать немусульманских граждан. Официальный язык государства (в документации) принципиально (турецкий) был сломлен, и империя становится многоязычной системы. Патриархаты начинают осуществлять правосудие на государственном уровне. Султан Абдул Меджид умирает в молодом возрасте 39 лет в 1861 году.

Султан Абдулазиз продолжает реформистские работы своего брата. Он разрешает армянскую Национальную конституцию в 1863, предоставляя им права в управлении образовательными, культурными, гражданскими, социальными, благотворительными и религиозными вопросами. В 1871-76, Султан Абдулазиз сталкивается с оппозицией со стороны исламских консервативных и фанатических элементов, требующих возвращения Закона шариата и правил Ислама.  Реформисты Визирс, Фуад и Али Пэшес умирают в 1869 и 1871. Реакция консерваторов была появлением либеральной партии, во главе с Пашой Midhat. В результате следующего внутреннего конфликта Султан Абдулазиз был свергнут и убит в 1876

После 1870-71 французско-немецкой войны Национализм на подъёме по всей Европе. Это раздувало чувства независимости среди его поданных, даже среди турок. Империи в Европе направлялись к войне.

Три реформистских султана, упорно трудились, чтобы собрать всех поданных под идеей “Оттоманизма”, чтобы удержать  Империю от развала. Они отклонили понятие "Турецкости" как историки Э. Челеби и я. М. Д'Охсона свидетельствует. В результате русского - турецкие войны и возрастающего местного национализма, правящий Оттоманский элемент начал называть себя как "турок". Сын Абдулмеджида, Murad V правил в течение 93 дней в 1876. Он был свергнут на обвинениях в том, что психически болен. Он был под домашним арестом до своей смерти в 1904.

История Оттоманской турецкой Империи II (1876-1909)
4. Армяне в Османской империи.
 Армяне в Османской империи, главным образом, жили на их тысячелетней наследственной родине, названной “Восточными Шестью Vilayets” по системе проса (законопослушания). Они были также густонаселены в Киликии и главных городах Оттоманской Турции, где многие повысились до видных положений в финансах и бизнесе. В соответствии с dhimmi-системой, армянам, как и  христианам, и евреям, живущим согласно мусульманскому праву, гарантировали ограниченные свободы, такие как право поклонения, но в действительности они рассматривались как второразрядные граждане. Им запретили носить оружие и ездить на лошадях, их дети подвергались системе Devshirmeh (изъятие мальчиков и их насильное превращение в мусульман и выращивание как турок), их здания не могли быть лучше таковых у мусульман, и звон церковных колоколов не мог потревожить мусульман. Доказательство против мусульман ими было недопустимо в судах независимо от  преступления. Нарушение dhimmi-системы наказывались властями наложением  штрафа на "преступника".

В девятнадцатом веке расстроенные этими ограничениями вынуждают многих из меньшинств бороться для большей свободы. В 1839 Ottomans осуществили реформы Tanzimat, чтобы помочь улучшить ситуацию, хотя это было главным образом неэффективно. Когда несколько этнических групп на Балканах, бились с такими преобладающими условиями и часто восставали против Оттоманского правил, армяне оставались бездействующими в течение этих лет, зарабатывая себе прозвище “проса-i sadika” или “лояльного проса.” В середине 1860-ых к началу 1870-ых в соответствии с законами о реформе Султана Абдулмеджида армяне начали просить лучшего обращение от Оттоманского правительства после сбора подписей крестьян из восточной Анатолии. Армянский Коммунальный Совет подал прошение, чтобы правительство уменьшило в городах: Широко распространенный принудительный захват территорий, принудительный перевод в другую веру женщин и детей, поджоги, вымогательства назначения грабительских цен, насилия и убийства, которые были распространены. Другими проблемами были непристойности  во время сбора налогов, преступное поведение правительственных чиновников и отказом принять христиан как свидетелей в судебном следствии. Несмотря на правила, местные турки, курды и другие мусульмане рассматривали своих христианских соседей как и прежде.


5. Красный Султан (1876-1909)
В это решающее время, Абдулхэмид II принял трон, становясь 34-ым Султаном. Он был тираническим, распущенным, недоверчивым и безжалостным. Он принял страну с пустым казначейством и банковскими неплатежами. В то время как власть, находящаяся в руках Паши Midhat и “Новых Оттоманок” (прогрессивное движение), Abdulhamid обещает Midhat конституцию на европейский лад. Он передает первую конституцию Оттоманской Турции в 1876 накануне международной конференции по вопросу о реформах на Балканах. К январю 1877 и в конце конференции, он удалил Пашу Midhat как Великий Визиря и распустил Парламент. Паша Midhat сослан и убит по его указаниям в 1884.

Абдулхэмид полагает, что политические структуры западных норм не пример столетней старой Оттоманской политической культуре. Чтобы наполнить свою казну, он налагает тяжелое налоговое бремя своим поданным и особенно христианам.

Босния восстает против налогообложения в 1875 году и следом, в 1876 году, от турок освобождается Болгария. В Болгарии турки безжалостно вырезали более 12 000 мужчин, женщин и детей, и еще тысячи - по всем Балканам. Договор Кучук Кайнарджа 1774 г. дал России право вмешиваться в дела Османской для защиты христианства от султана. Британское правительство защищает османские действия, и Россия в ярости  объявляет войну.


Война 1877-78гг. происходит на Балканском и на Кавказском фронтах. Русские вместе с другими добровольцами этнических армий наносят османам сокрушительное поражение. Способные генералы царской армии балканского и армянского происхождения, например, такие как Михаил Лорис-Меликов и Иван Лазарев, приносят победы русским войскам. В марте 1878 года и под давлением Великобритании, России вступает в урегулирование Сан-Стефанским договором, в котором Османская империя признает независимость Румынии, Сербии, Черногории и автономию Болгарии. Статья 16 гласит, что русские оставят армянские провинции, когда султан реализует улучшения и реформы, требует от местных властей в провинциях, населенных армянами, гарантировать их безопасность от курдов и черкесов. В виду коммерческих и политических интересов, Дизраэли в Великобритании и австрийцы утверждают, что новый договор будет составлен в июне того же года, на съезде держав в Берлине.


На Берлинском конгрессе Румыния, Сербия и Черногория были признаны независимыми. И автономия Болгарии была значительно снижена, а Австро-Венгерская империя занимает Боснию и Герцеговину. Армянская делегация во главе с епископом Мкртичем Хримяном направляет официальный запрос по реализации реформ для армян.

В Германии Бисмарк удаляет делегацию и отказывает им в месте на повестке дня...



Британия заключает тайное соглашение с Османской империей, чтобы в военном отношении защитить ее от России, и получает в обмен за это Кипр. Дизраэли меняет статью 16 на 61, которая ставит две армянские провинции в такую ситуацию, что ни русские, ни европейцы не могут защитить армян. Султану же оставляет злоупотребления как "гарант" их безопасности от мусульман, продолжающих злоупотребления.


После русско-турецкой войны, реабилитация более 2,5 миллиона армян правительством Османской стала международной проблемой. Несмотря на обещания реформ Блистательной Портой на Берлинском конгрессе, ситуация даже усугубилась. Не только Россия, но и другие европейские державы осуществляли надзор армянских реформ. Абдулхамид с недовольством убедился, что условия армян становилось все хуже. Теперь это было опасно признать для армян всей империи. Прежние структуры деградировали, и в результате постоянных гонений армяне начинают пересматривать свои позиции в мире. Это анализировали и армяне империи под влиянием армянской диаспоры, и на примере Балкан.


Прошли годы, и массы просто жаждали реформ, мечтая лишь о нормальном управлении в Османской империи ... "Простое упоминание слова «реформа» раздражала его (Абдулхамида), разжигая его преступный инстинкт", пишет историк Осман Нури.  Небольшие армянские организации начали печатать бюллетень за бюллетенем, чтобы просветить армянскую общественность о ее правах и способах защиты. Позже были организованы первые крупные партии - Арменакан в 1885 году и партия Huntchak в 1887 году. В 1890 году Армянская революционная федерация (Дашнакцутюн, АРФ) была создана в Тбилиси. Ее члены взяли на вооружение группы волонтеров для защиты людей от османского гнета и массовых убийств в армянских провинциях. Армяне начинают требовать реформ, которые были обещаны. Они протестуют в 1892 и 1893 годах в Мерзифоне и Токате и встречаются с насилием и жестокими методами. Абдулхамид заявляет, что "без армян не было бы и армянского вопроса". В 1894 году систематические погромы прокатились по каждому району турецкой Армении. Массовые убийства армян, принудительное преобразование сел, грабежи и поджоги сотен населенных пунктов, отчуждение имущества. Султан Абдулхамид подготовил специальных боевиков из курдов, называя их "Hamidieh". Наряду с османской армией, они нападали на мужчин, женщин и детей, убивая всех без различия. Его первый секретарь писал в своих воспоминаниях о Абдулхамиде, что тот решил проводить политику тягот и террора против армян, и для того, чтобы преуспеть в этом, он избрал методом борьбы экономический удар. Он приказал совершенно избегать ведения переговоров или обсуждения чего-либо с армянами и нанести им решающий удар, чтобы свести счеты. Более 300 000 армян были уничтожены в 1894-1896 гг. В Сасуне армяне сопротивлялись резне. Но, в конце концов, они уступили превосходству в численности.


Группа добровольцев дашнаков штурмовалаи "Османский Банк" в 1896 году чтобы встревожить европейцев. Хамид уничтожил 6000 стамбульских армян.

В 1897 Абдулхэмид объявил, что армянский вопрос закрыт. Все армянские революционеры либо были уничтожены, либо бежали в Россию. Османское правительство поставило под запрет армянские общественные организации и ограничило в правах армянские политические движения. Формирование армянских революционных групп началось примерно с конца Русско-турецкой войны 1878 года и активизировалось с первым введением Статьи 166 Османского Уголовного кодекса, и постановления Эрзерумского Собора. Статья 166 была призвана контролировать хранение оружия, но она была использована исключительно против армян, ограничивая их во владении оружием. В то время как местные курдские племена были вооружены, чтобы напасть на беззащитное армянское население.

АРФ использовал покушение на Абдулхамида в 1905 году, но тот, благодаря удаче, избежал смерти. В результате, это лишь облегчило армянские гонения.


Революция "Младотурок" 1908 года ликвидирует приостановление деятельности османского парламента в 1878 году, положив тем самым начало Второй Конституционной эре. Армяне приветствовали революцию. Хамид восстанавливает Конституцию в июле. В апреле 1909 г. он и исламистские силы пытаются устроить контрпереворот. Они не смогут осуществить его, но более 30 000 армян в Адане убиты поддержавшими Хамида армейскими подразделениями, религиозными студентами и священнослужителями по законам шариата. Хамид, наконец, был свергнут в апреле 1909 года после 33 лет тиранического правления. Его 65-летний брат Мехмет Решат становится султаном Мехмедом V, просто номинальным лицом, ставящим печати, для нового правительства.


a. Ранние годы (1923-1934гг.). По Лозаннскому договору около 200 000 греков должны были остаться в Турции в 1923 году после обмена населением. Армяне были сокращены с 2,5 млн. до примерно 150 000 после геноцида. Турция заявила, что ни одному армянину из тех, кто бежал (в настоящее время Республика Армения), не будет разрешено когда-либо вернуться.


Мустафа Кемаль становится первым президентом республики и впоследствии вводит много радикальных реформ в политических, социальных, юридических, образовательных, и экономических секторах. Кемаль убеждает поддерживающих его турок смотреть и действовать как европейцы. 28 октября 1927 года первая перепись населения насчитала население приблизительно в 13,6 миллионов с 9%-ым уровнем грамотности. Новый турецкий алфавит, основанный на латинском алфавите, был принят 1 ноября 1928.

Спустя 10 месяцев, курдский, арабский и персидский языки были запрещены, заменены только турецким языком.

Заодно с Либеральной Республиканской партией группы Jihadi присоединились к либералам. Они были подавлены с широко распространенными и кровавыми методами. Либеральная партия распалась 17 ноября 1930, и Турция стала единственной партийной диктатурой до 1945.

В 1927 курды объявили независимость. К 17 сентября 1930 турки подавили восстание с 66 000 отрядов и 100 самолетами. Самое важное курдское восстание в современной Турции произошло в 1937-1938, в местечке вокруг центра Kizilbash Dersim. Турецкая армия мобилизовала 50 000 дивизий, чтобы подавить восстание. Турецким силам требовалось по крайней мере 40 000 Dersimlis, которые были высланы и уничтожены после этого поражения.

Юго-восточная Анатолия была подвергнута военному положению и подвергалась военной оккупации. В дополнение к разрушению деревень и наплыву беженцев, турецкое правительство поощряло албанцев и ассирийцев обосновываться в курдской области, чтобы изменить этнический состав области.

Во время Второй мировой войны Турция наложила Jizya, увеличенный налог на собственность на всех христиан и евреев в стране (греки и армяне). Jizya был даже наложен на Dönmeh (обращенных в ислам). Те, кто не платил, были осуждены и отправлены на принудительные работы в карьеры Askale около Эрзурума. Это было сделано ради “турецкой” экономики.  В 1942 во главе с Varlik Vergisi; ожидая падение Сталинграда, Турция концентрирует войска на кавказской границе. Турция берет под стражу всех мужчин-христиан 18-45 лет, и заказывает 3 большие печи крематория из Германии... Турецкое командование под руководством генерала Семила Кахита Тойдемира – приглашенного лично Гитлером, посещает Восточный фронт и побережья Ла-Манша 25 июня – 7 июля 1943. Генерал. Х. Эркилет, Генерал Али Фуэт Эрден и Гитлер в Уолфсшанзе обсуждали различные стратегии.

В связи с приближающимся поражением  Германии, Турция переходит на сторону Союзников 23 февраля 1945 в качестве церемониального жеста, чтобы стать членов Организации Объединенных Наций в 1945.

b. Запад и НАТО (1945-1954) После войны Советский Союз пытается аннулировать Соглашение относительно Карса с Турцией и частями отошедшими Северо-западной Армении. Эти усилия были заблокированы вмешательством Уинстона Черчилля и Гарри С. Трумэна.

Тесные отношения с США начинается со второй Каирской конференции 4-6 декабря 1943 года а соглашением от 12 июля 1947 года, реализуется доктрина Трумэна. После 1945 года, в свете советского господства в Восточной Европе, США оказывают поддержку Греции и Турции чтобы экономической и военной помощью предотвратить попадание их  под влияние Советов. Акт грант Турции был предоставлен грант на сумму более 100 миллионов долларов США в качестве благотворительной помощи.

25 июня 1950 г. начинается Корейская война. Несмотря на внутренние разногласия Турецкая армия вместе с другими 16 странами включается военные действия против Северной Кореи. Турция участвует в этой кампании, чтобы получить членство в НАТО, к которому Турция присоединяется в 1952 году.

c. Погромы, переворот и депортации христиан (1955-1961) 6 и 7 сентября 1955 имел место погром, направленный прежде всего на 100 000 сильных греческих меньшинств Стамбула. Евреи и армяне, проживающие в городе, и их предприятия также стали мишенью в погроме. Турецкая толпа, большая часть которой была доставлена в город заранее на грузовике, напала на греческие общины Стамбула в течение девяти часов. В ход пошли лопаты, кирки, ломы, арматура и бензин. 4000 частных такси были реквизированы, чтобы транспортировать преступников. Десятки греков (в числе которых были два Православных священника) и по крайней мере один армянин погибли во время погрома в результате избиений и поджогов. Тридцать два грека получили тяжелые ранения. Многие греческих женщин были изнасилованы, много мужчин были насильственно обрезаны более 4348, греческих фирм, 110 отелей, 27 аптек, 23 школы, 21 фабрика, 73 церкви и более тысячи домов принадлежащих грекам были сильно повреждены или разрушены. Толпа скандировала: "Смерть гяурам", "Режьте греческих предателей», «Долой Европу [курсив мой]" беспорядки утихли к полуночи благодаря вмешательству турецкой армии и было объявлено военное положение. Однако очевидцы сообщали, что офицеры и полицейские до этого сами  участвовали в беспорядках и зачастую подбадривали мятежников.

После столкновений на почве “отделения религии от государства” между Народно-республиканской партии Иненю и его оппонентами - президентом Джелаль Баяром и  премьер-министром Аднана Мендереса; и по причине того уровня влияния которое исламисты получили в стране, на 27 мая 1960 генерал Джемаль Гюрсель произвел военный президентский переворот и отправил в отставку президента Джелаль Баяра и премьер-министра Аднана Мендерес. Они были обвинены в государственной измене, неправильном перераспределении государственных средств и нарушении конституционного режима.

По словам адвоката Зорлу на суде Yassiada, трехсоттысячная толпа была собрана в радиусе 40 миль (60 км) вокруг города для погрома. Мендерес, и двое других были приговорены к смертной казни через повешение.

Согласно предписанию депортация греческой общины Стамбула в течение двух дней, сократила население со 100 000 человек в 1955 году до всего лишь 48 000 к 1965 году. Армяне и евреи так же были изгнаны из Турции.

d. Разделяй и властвуй (1961-1974) перепись населения 1960 года на Кипре, показали, что греки-киприоты составила 77%, турки-киприоты 18% и  и всего 5% были другими этническими принадлежностями.

Кипр был провозглашен независимым государством 16 августа 1960 во главе с архиепископом Макариосом, в качестве президента и конституцией предусматривающей  равные права и для турецкого управления на острове, (турецкий вице-президент), несмотря на их статус меньшинства. Турецкие киприоты рассматривали себя как турок, живущих на Кипре, а не турецких киприотов. Они развивали понятие Таксим, разделение Кипра на область управляемую греками киприотами, и турецкая область Cypriotcontrolled.

Цюрих-Лондонское  соглашене, составленное при взаимодействии Греции, Турции и Великобритании, стало сложными и нетипичными, оно предоставляло турецко-кипрские политические права сообществ, непропорционально их численности и распространяло постоянные ограничения как на этнических греков, так и на и Таксим

В 1965 Партия Правосудия Сулеймана Демирела победила с абсолютным большинством, которое она наростила к 1969 году в связи с увеличивающейся поляризацией между правосторонней  Партией Правосудия и республиканской Народной партией Исмета Инону и Бюлента Есевита с другой стороны.

В 1969, Alparslan Turkes, член турецкого главнокомандования НАТО стал лидером, известным как Gladio, основавшим правое крыло Партии националистического движения (ПНД), чьи молодежные организации стали известны как Серые волки (фашисты).

12 марта 1971 турецкие вооруженные силы угрожают вмешательством, вынуждая правительство Демирела уйти в отставку. Государственный переворот 1971 года приводит к эскалации насилия между ультранационалистами и коммунистами в городах Турции, в ходе которых погибло более 5000 человек от рук MIT.

В июле 1974 недовольство среди правых греческих националистов, одобряющих Эносис (объединение) с Грецией, ускорила государственный переворот против президента Макариоса.  Случившийся государственный переворот спонсировался военным правительством Греции и во главе с кипрским руководством.

20 июля 1974 года, Турция вводит воздушно-десантные и морские базовые вооруженные силы на территорию Кипра. Большое число греков-киприотов потеряли свои жизни в области осажденными турецкими войсками, и 170 000 греков-киприотов были изгнаны из своих домов и были вынуждены бежать на юг.

Города были выжжены напалмом. Огромное число греков-киприотов погибли

Церкви разрушены, осквернены или преобразованы в отели. Турция захватила в плен и казнила тысячи солдат. На сегодняшний день без вести пропавшими числятся  1534 греческих киприота, а так же более чем 150 000 греческих кипрских беженцев стали вынужденными переселенцами.

Турция начинает военную кампанию и суда с более чем 150 000 турками на борту  прибывают с материковой Турции к на кипрское побережье с целью урегулирования конфликта. Турецкие киприоты провозглашают независимое государство, турецкую республику Северного Кипра (TRNC), под предводительством Рауфа Денктаса, 15 ноября 1983, признанное только Турцией.

В настоящее время Турция занимает 37%  Кипра, хотя  турков на Кипре в 1960 году было только 18%. Половина столицы Никосии остается оккупированной.

e. Непризнанные меньшинства (1975-1990) курдский национализм начал  возрождаться в 1970-х годах, когда Турция была замучена со столкновениями Leftright. Марксистская КРП была сформирована по требованию курдского правительства, во главе с его председателем, Абдуллой Окаланом.
Курды насчитывали почти 20 % населения Турции. Турецкая армия жестоко подавила курдов, без суда и следствия были убиты тысячи мирных жителей курдов. После резни в Kahramanmaras Alevis в 1978, было объявлено военное положение.

Другой государственный переворот произошедший 12 сентября 1980, возглавляемый генералом Кенэном Эвреном, Руководителем Общественного штаба, был успешен.

Всемирное замалчивание фактов Геноцида армян, марксистско-ленинским режимом АСАЛА, предназначалось для турецких дипломатов, чтобы заставить Турцию принять реалии его кровавого прошлого и повысить информированность по спорным армянским вопросам.  предназначается для турецких дипломатов, чтобы заставить Турцию принять реалии кровавого прошлого и поднять понимание об отрицаемых армянских проблем. В 1983 году военный трибунал

пытается привлечь за геноцид турецкое посольство в Лиссабоне, но терпит неудачу. Пять человек избежали захвата, взорвав здание после освобождения сотрудников.

Между 1983 и 1991 курдская музыка, танцы и в целом культура оказывается в Турции под запретом, было запрещено публиковать, издавать и / или передавать на любом языке, кроме турецкого.

Армяне в Турции становятся целью ежедневных преследований и гонений.

Турецкая армия свершает акты беспрецедентной жестокости, якобы для борьбы "с терроризмом".

Сотни тысяч мужчин, женщин и детей погибают или систематически подвергаются пыткам в тюрьмах в начале 80-х до начала 90-х. Однако, в 1990-91 годах миру суждено было измениться навсегда.

f. Падение Железного занавеса (1991-1994) С распадом Советского Союза в 1991 году, Армения вырывается на свободу. Армяне в Карабахе, которые хотели объединяться с Арменией в течение многих десятилетий, решили воспользоваться случаем.

Еще до своей независимости, советский Азербайджан (94% мусульман, из которых большинство составляют тюркские) подавляет ропот армян с уличными погромами и резней в Сумгаите в 1988 и Баку в 1990.  Столкнувшись с жестокостью азербайджанских методовы для подавления армян, карабахские армяне голосуют за отделение от Азербайджана, на что тот  позже отвечает полномасштабной войной в 1992 году, при поддержке и с помощью Турции. Армяне сопротивляются, поскольку они помнят прошлое. Дефицит продуктов питания и электроэнергии в Армении и Азербайджане частые бомбардировки гражданских объектов военными самолетами. Карабах идет в наступление и одерживает жизненно важные победы в конце 1992 и 1993 годах. Азербайджан вербует новобранцев из Афганистана, Чечни и других моджахедов добровольцев. 

В свете армянских побед следовавших одна за другой, премьер-министр Турции Тансу Чиллер угрожает ввести в Армению с многотысячные турецкие войска. Россия высылает Турции ноту протеста,  отражает наступление и противостоит их вторжению.  Алиев пытается с каждой атакой отвоевать потерянные территории, но безрезультатно. В 1994 году после шести лет изнурительной борьбы Азербайджан наконец просит прекратить огонь. Турция и Азербайджан впоследствии блокируют Армению. Кроме того, Азербайджан объявляет  "кровную месть" за уничтожением армянского кладбища в Джульфе, Naxichevan и осквернение армянских церквей.

Текущая ситуация Армении (2008, источник ЦРУ): Армения - прежде всего страна-поставщик женщин и девочек, которых продают в Объединенные Арабские Эмираты и Турцию с целью коммерческой сексуальной эксплуатации; армянскими мужчинами и женщинами торгуют в Турцию и Россию с целью принудительного труда. По моему убеждению: ЕС и США дают понять что не будут предпринимать каких либо действий, для поддержки Армении чтобы не произошло. Они остаются последними оставшимися в живых представителями византийского Христианства, в значительной степени проигнорированного всем остальным христианским миром.

g. Европейский Союз? (1995-2007) 14 апреля 1987 года Турция подавала свое заявление на формальное членство в Европейском Экономическом Сообществе. Ей было отказано со ссылкой на экономическую и политическую ситуацию в Турции, плохие отношения с Грецией и конфликт с Кипром.

Выборы 1995 года принесли недолгую коалицию между и руководством Чиллера.

В 1997 году военные, совершенное четвертый переворот, отправив меморандум правительству Erbakan, с требованием, его отставки и запрета его религиозной партии.

Череда экономических потрясений привела к новым выборам в 2002 году, в результате чего к власти религиозной Партии справедливости и развития пришел Реджеп Тайип Эрдоган, который объявил целый ряд новых реформ.

По состоянию на сегодняшний день: Турция ограничивает религиозные права христиан и новообращенных. Их убийство косвенно поощряется. Миллионы курдов, ассирийцев, алеви, Yezidies и другие меньшинства не имеют статуса. Женщины в Турции часто подвергаются убийствам "во имя чести" и подвергаются дискриминации при найме на работу.

Турция занимает 37% общей площади Кипра и половину своего капитала Никосии и отказывается признавать Республику Кипр.

Изучайте турецкую историю и сравнивайте...

Что можно ожидать от страны, которая истребляет собственную интеллигенцию и журналистов для того, чтобы произнести слово... "Геноцид".... Покрывая тех же убийц .... Что можно ожидать от страны, которая ограничивает гласность, бросает в тюрьмы и штрафует своих писателей, журналистов, ученых осмелившихся  думать и тем самым "оскорбивших турецкое самосознание", и расценивает все меньшинства как "турок"... На протяжении столетий нераскаявшаяся  в убийствах и бесчинствах, достойна ли  Турция вступить в Евросоюз? Или это все еще “Больной Европеец”.

Все парламентарии ЕС по национальным вопросам, кто поддерживает вступление Турции в ЕС непременно должны посетить турецкую сельскую местность, надев свитер с крестом, и заметить, сколько времени пройдет до того как их начнут избивать или до того как они будут убиты. Только в этом случае на собственном примере они станут свидетелями, "терпимости" турецких мусульман ... Текущая ситуация в Турции будет освещаться и в другом разделе.

Источники: Авторы
1. Хей Brountsk - «Являются ли турки европейцами: Б. Миних»
2. «Упадок и разрушение Османской империи» - Алан Палмер
3. «Абдул-Хамида II, Красный султан» - К. Yazejian
4. «История армянского народа» - том II: Джордж А. Bournoutian
5. Айкакан Хартс - «Энциклопедия»
6. «Сельджукско-татарско, турецкая История» - П. Yeghyaian
7. «Пламенный тигр» -: Питер Балакян
8. «Турки в мировой истории» - Финдли, Картер Вон
9. «Турция: новая история» Исправленное издание. - Эрик Дж. Zurcher
10. «Оттоманско Турецкая Империя» I (1299-1876)
(http://www.youtube. .. не рабочая ссылка) История Османской турецкой империи II ( 1876-1909)
(http://www.youtube. не рабочая ссылка)  истории Турецкой Республики - 1923-2007 (http://www.youtube. не рабочая ссылка)  истории Турецкой Республики 1961 - 2007 (http://www.youtube. не рабочая ссылка) 
1,16 Право первой брачной ночи – Узаконенное изнасилования христианок в Османской империи Право первой ночи, или право "служения господину", есть право спать с замужней (молодой и сексуально привлекательной) служанкой перед зачислением ее хозяином дома в число своей прислуги (закон согласно которому господин имеет право проводить первую ночь с невестой крепостных молодоженов), хотя обычая можно было избежать уплатив штраф.


Этот закон был наложен Оттоманскими правителями и широко практиковался в странах по Оттоманскому обычаю (областями Османской империи были: Греция, Болгария, Сербия, Босния) вплоть до конца 19-ого столетия.

На картине, написанной Paja Йованович,  как раз изображена, невеста готовящаяся к первой брачной ночи.

Первую ночь она собирается провести со своим хозяином. Рабовладельцами (бек, паша), как правило, были турки, но было много местных дворян, переметнувшихся в Ислам, чтобы спасти свои привилегии, во времена правления Османской империи.

•    Закон распространялся на  [.. не понял...] феодально-зависимых или служанок, любых зимми. Они были христианами поэтому правило не распространялось на использование мусульманских невест.

Накануне свадьбы молодую христианскую невесту посещал представитель владельца (бека, паши). Представителя обычно сопровождала группа солдат. Представитель забирал невесту в дом господина где в течение дня и ночи ее неоднократно насиловали, чтобы потом возвратить обратно родным на рассвете, перед свадьбой.

На картине есть одна интересная деталь - все женщины на картине одеты в восточном традиционном (турецком стиле) одежды. Под османским стилем имеется в виду ношение текстиля что вызвано влиянием исламской традиции. У всех жнщин на картинке кроме той, что в правом ряду волосы покрыты шалью (также называемый shamija или махрам) в соответствии с исламскими обычаями.

Женщины носили "dimije" (нечто похожее на мешковатые брюки) из тонкой шелковая парчи, украшенной тканым золотом, что подчеркивало женскую фигуру

В 1998 году югославская почтовая служба выпустила четыре марки, посвященные национальным обычаям. Мотив одного из изображений - картина «Dressing/Adornmnet of the Bride" художника  Paja Jovanovic Source, ценность марки - 6,00 динарий (не рабочая ссылка)  - Это ярчайшее историческое свидетельство признающее изнасилования, возможно, повлияло на уровень насилия во время войн прошлого десятилетия в бывшей Югославии. Однако были и другие исторические факты, которые поднимали эту тему и легко использовались в пропаганде в Боснии и Герцеговине, а также Сербии. В Османской империи, в пределах которой большая часть Сербии получила автономию в 1830 году, Босния и Герцеговина тем не менее оставались в составе, вплоть до 1878 года, сербы и хорваты находились при этом в невыгодном положении.

Притеснения или эксплуатация сербок и других христианских женщин мусульманскими мужчинами, в особенно Османскими  чиновниками и помещиками, была главным источником возмущений.
Полигамия и разврат мусульманских мужчин, особенно Османских чиновников и помещиков или пашей, приводили к тому что в итоге жен или наложниц, взятых из числа христиан, а также мусульманок-полукровок, использовали и бросали, когда к ним пропадал интерес. Отсутствие минимальных прав приводило этих женщин к тому что они вынуждены были иметь относительно мало детей, и прибегать к абортам, детоубийству и другим мерам по контролю над рождаемостью (Stoianovich 1994, p. 159).

Другие "злоупотребления "правом первой брачной ночи" более известные как JUS primae Noctis (премьера) или правило служения сеньору (право феодала), имели место, когда янычары, дворецкие или помещик имели право лишать девственности всех невест среди сербов и других крепостных. Эти народные обычаи (традиции), зафиксированы во многих литературных источниках. Они упоминаются боснийской сербкой, бывшим политическим деятелем Бильяной Плавшич в 1993 году которая утверждала, что изнасилования были военной стратегией мусульман и хорватов. Она отмечала, что это было «довольно нормальной практикой для мусульманской знати обладать правом первой ночи с христианками» во время Оттоманского периода (Коэн 1998, p. 222).

Левинзон (1994, стр. 274) цитирует Белградского издателя Петэра Цдэздика заявившего, что существовала традиция, обязывающая рабов-сербов или крестьян ходить по дому за гостем и носить его обувь в руках, когда Оттоманский чиновник или землевладелец приезжал в его дом, чтобы развлечься с его женой. В первые годы оттоманской оккупации янычарам, которые руководили генеральными сельскохозяйственными поставками и формированием ядра вооруженных сил, запрещалось жениться, до тех пор пока они не выходили в отставку со службы Империи.  «Премьеры» и аналогичные традиции могут имели важное значение в разрушении института брака.

Однако помещики становились все более влиятельным классом. В Боснии приблизительно триста лет назад они должны были убедить  сербов прибыть из Черногории, для того, чтобы стать на их землях рабами или испольщиками (испольщик – крестьянин, работающий на землях помещика и отдающий ему половину урожая). Росло желание мусульманских крестьян иметь собственную землю и работать на себя как мелкие фермеры, а не быть рабами.  У христиан Боснии и Герцеговины эта возможность появилась только в конце 1830 года.  Следовательно, “премьера” и другие формы сожительства для сербок, хорваток и крепостных женщин стала сходить на нет только под закат Оттоманского правления. Класс помещиков составлял не более 5-10 процентов мусульманского населения – 4000 семей владели землями, перераспределенными по Земельной реформе 1919 года. Только у малой части мусульманского населения была возможность доступа к  православным и христианским женщинам других конфессий. Следовательно, “премьера” не была широко распространена. В Косово большинство сербов было в действительности рабами, обрабатывающими землю  албанских клановых лидеров и турецких землевладельцев, продолжалось это до первой Балканской войны 1912 года. Однако неизвестно, какое влияние это оказывало на доступ к христианским женщинам.


Сложилась такая ситуация, когда одна часть общества,  или, по крайней мере, его привилегированный класс, имел доступ к женщинам, а права другого класса были спорными. Несколько лет тому назад, на Специальном Австралийском Телеканале был продемонстрирован греческий фильм, в сюжете которого  показана имевшая место эксплуатация греческих невест и жен, которые были крепостными на сельскохозяйственных угодьях арендодателей Османской империи и посещение их родственниками за пару десятилетий  до объявления греческий независимости в 1830 году. Фильм, вышедший в 1950-х годах на канале SBS, также указывает на это, однако "злоупотребления" не распространялись на нарушения девственности перспективных невест, а аренда земли была формой приданого в обмен на сексуальные услуги.

Источник: (ссылка  заблокирована) джихад и геноцид христиан в Османской империи и Турции. Армянский, греческий и ассирийский геноцид.  7 июня 2006 года Стивен Паунд, член британской Палаты общин,  проводит параллели между Османскими греками и между армянами и ассирийцами, утверждая, что "3,5 миллионное  историческое христианское население ассирийцев, армян и греков, проживавших тогда в Османской империи,  были убиты, умерли от голода, подверглись пыткам  или были высланы из страны к 1923 году ".  Я кратко охарактеризую эти три геноцида.



Геноцид армян - 1915-1918 – 1 500 000 армянских жизней унес геноцид во время джихада. Ни один rayas (немусульманских зимми по Османскому закону) не избежал этого. Несмотря на неодобрение многих турок-мусульман и арабов, и их отказ от сотрудничества в преступлении, резня эта был совершена исключительно мусульманами, и они только выиграли от добычи: имущество жертв,  дома и земельные участки, перешла в собственность muhajirun, также между ними были перераспределены женщины и дети-рабы. Убийство мальчиков в возрасте старше двенадцати было сделано в соответствии с заповедями Джихада и соответствовало возрасту, установленному для выплаты Jizya.

Четыре стадии уничтожения - депортация, порабощение, насильственное обращения в веру и резня - вот те основные исторические условия джихада осуществляемого в Дар-аль-Харб с седьмого века нашей эры. Хроники из различных источников, в частности, свидетельства мусульманских авторов, дают подробные описания организованной резни и высылки пленных, страдания которых во время марш-бросков за спиной у регулярной армии были сравнимы с армянским опытом XX века. Как и на всей исламской территории, мечети были центральным местом для собраний, где муллы и правительственные чиновники вели пропаганду джихада.
Организация массовых убийств, систематические изнасилования, грабежи и порабощения отнимали много сил, поэтому вполне естественно, что ближе к пятнице, каждый чувствовал себя полностью изможденным, но   еженедельная проповедь добавляла бодрости духа.

Геноцид армян, первой половины 20-го века, произошел, когда два миллиона армян, проживающих в Турции были изгнаны со своей исторической родины посредством принудительного депортации и резни.

На протяжении трех тысяч лет, процветающая армянская община существовала в обширном регионе Ближнего Востока граничащего с Черным, Средиземным и Каспийским морями. Географическая местность, известная как Малая Азия, расположена на перекрестке трех континентов, Европы, Азии и Африки.
Великие державы становились и рушились на протяжении многих веков, и армянской землёй в разное время правили персы, греки, римляне, византийцы, арабы и монголы.


Несмотря на неоднократные завоевания и оккупации, армянское самосознание и культурная идентичность были непоколебимы. Заснеженный пик горы Арарат стал отправной точкой где в 600 до н.э. Армения возникла из небытия как государство. После появления христианства, Армения стала первой нацией, принявшей его в качестве государственной религии. Золотой век мира и процветания, после которого мир увидел изобретения различных алфавитов, расцвет литературы, искусства, торговли и уникальный стиль архитектуры.
К десятому веку, армяне основали новую столицу в Ани, которую ласково называют "город тысячи и одной церкви". А в одиннадцатом веке произошло первое турецкое завоевание армянской земли.

Так потянулись долгие сотни лет господства турок-мусульман. В шестнадцатом веке Армения была поглощена огромной и могучей Османской империей. На своем пике, турецкая империя включала в себя большую часть Юго-Восточной Европы, Северной Африки, и почти весь Ближний Восток.

Однако в 1800-х годов некогда могущественная Османская империя, пришла в серьезный упадок. На протяжении веков она была отрезана от технологического и экономического прогресса, в то время как народы Европы принявшие инновации и стали промышленными гигантами. Турецкая армия некогда была практически непобедима. Теперь они проигрывали битву за битвой модернизированным европейским войскам.

Как только империя начала постепенно распадаться, ранее порабощенные ею народы в том числе греки, сербы и румыны наконец-то достигли своей долгожданной независимости. На пространстве Ближнего Востока только армяне и арабы до сих пор остаются в числе отсталых и находящихся на грани банкротства государств, под автократическим правлением султана Абдуллы Гамида.

В 1890-х годов, молодые армяне стали требовать проведения политических реформ, призывая к установлению конституционного правительства, права избирать и отмене дискриминационной налоговой повинности "джизью" - специальные налоги, взимаемые только с них, потому что они были христианами. На их просьбы султан ответил жестокими гонениями. Между 1894 и 1896 более 100.000 жителей армянских сел были уничтожены во время погромов повсеместно проводимых специальными полками султана.

Но дни султана были сочтены. В июле 1908 года турецкие националисты известные как "Молодые турки"вынудили султана, основать конституционное правительство и гарантировать основные права. «Молодые турки» были из числа честолюбивых младших офицеров турецкой армии, которые надеялись остановить неуклонное падение их державы.

Армяне в Турции были восхищены этим неожиданным поворотом событий и его перспективой более яркого будущего. И турки и армяне с ликованием вышли на  митингами,  держа высоко в руках транспоранты с требованиями свободы, равенства и законности.

Однако, их надежды рухнули, когда трое из партии «Молодых турок» захватили полный контроль над правительством через военный переворот в 1913. Этот триумвират «Молодых турок», состоял из Mehmed Talaat, Исмаила Энвера и Ахмеда Дджемэла, которые вместе взошли на трон, чтобы завладеть диктаторскими полномочиями и воплощать свои собственные амбициозные планы относительно будущего Турции. Они хотели объединить все тюркские народы по всему региону, расширяя границы Турции в восточном направлении через Кавказ вплоть до Средней Азии. Это позволило бы создать новую турецкую империю, "большую и вечную землю" по имени Туран с одним языком и Исламом  в качестве единственной религии.

В Турции в 1913 году насчитывалось 2 миллиона армян (10 % от общей численности населения) Общая численность населения 20 миллионов.

Но возникла большая проблема. Традиционная историческая территория Армении лежит прямо на пути их планов по расширению в восточном направлении. И на той земле проживала значительная часть населения христианских армян, по приблизительным оценкам около двух миллионов человек, что составляло примерно 10 процентов всего населения Турции.

Наряду с вновь обретенной младотурками "Turanism" обозначился резкий рост исламских фундаментальных настроений по всей Турции. Армян-христиан вновь заклеймили как Кафиров («неверные» согласно исламской доктрине). Молодые исламские экстремисты, иногда применяли насилие в ходе устраиваемых  ими антиармянских демонстраций. Во время одной из таких вспышек (насилия) в 1909, были разграблены двести деревень, и более 30 000 человек убиты в районе Киликии на Средиземноморском побережье. Локальные местные нападения на армян беспрепятственно продолжались по всей территории Турции на протяжении последующих нескольких лет.

Существовали также большие культурные различия между армянами и турками. Армяне всегда были одной из самых образованных общин в старой турецкой империи.

Армяне были профессионалами в общественной жизни: бизнесменами, юристами, врачами и квалифицированными специалистами. И они были более открытыми для новых научных, политических и социальных идей Запада (Европы и Америки). Дети богатых армян для получения высшего образования посылались в Париж, Женеву или даже в Америку

Большинство турок,  напротив,  были неграмотными крестьянами-земледельцами и мелкими лавочниками.

Лидеры Османской империи традиционно выделяли скромное финансирование на образовательские нужды, поэтому на всей территории их старой империи вы не найдете ни одно высшее учебное заведение. Различные самодержавные и деспотичные правители на протяжении всей истории империи, ценили прежде всего  преданность и слепое повиновение Их необразованные подданные никогда не слышали о демократии или либерализме и таким образом не имели никакой склонности к политическим реформам. Но это не касалось более образованных армян, которые искали политических и социальных реформ, которые улучшили бы жизнь для них и других меньшинств Турции.

«Молодые турки» решили преувеличивать достоинства простого турецкого крестьянства за счет армян, чтобы завоевать симпатию простого пролетариата. Они эксплуатировали религиозные, культурные, экономические и политические различия между турками и армянами так, чтобы у среднестатистического турка создалось впечатление что армяне среди них это чужаки.

Когда вспыхнула Первая мировая война в 1914 году, лидеры режима «Молодых турок» примкнули к Центральным державам (Германии и Австро-Венгрии).
Внезапное начало войны обеспечило бы прекрасную возможность решить "армянский вопрос" раз и навсегда. Внимание в мире было приковано к полям битв Франции и Бельгии, где юные европейцы гибли сотнями тысяч. Восточный Фронт в конечном итоге занимал территории между Турцией и Россией.В связи с военными действиями, которую развязали стороны, карательные меры, в отношении  гражданского населения не будут казаться такими уж из ряда вон выходящими.


В качестве прелюдии к грядущим военным действиям, турки разоружили почти всю армянскую диаспору под предлогом того, что коренные жители выражали сочувствие христианской России. Насильно были изъяты все до единой винтовки и пистолеты, суровое наказание ожидало тех, кто отказывался сдать оружие. Армянские мужчины часто покупали оружие у местных турок или курдов (кочевых мусульманских племен), по очень высоким ценам, поэтому у них было что взять.

В это время около сорока тысяч армянских мужчин служили в турецкой армии.
Осенью и зимой 1914 года, все их оружие было конфисковано, и они были призваны в трудотряды и использовались для прокладки дорог или в качестве вьючных животных.
Зверские условия труда в которых они находились становились причиной очень высокой смертности. Тех, кто выживал, в скором времени расстреливали. Пришло время наступления на армян.


Решение уничтожить все население пришло непосредственно из правящего триумвирата ультра-националистической партии «Младотурок». Заказ на фактическое уничтожение был передан в кодированной телеграмме всем губернаторам провинций по всей Турции. Вооруженные облавы начались вечером 24 апреля 1915 года около 300 армянских политических деятелей, педагогов, писателей, священнослужителей и высокопоставленных лиц в Константинополе (ныне Стамбуле) были взяты из своих домов, ненадолго помещены в тюрьмы где подверглись пыткам, а затем повешены или расстреляны.

Затем прокатились массовые аресты армянских мужчин проводимые по всей стране, турецкими солдатами, полицейскими агентами и полчищами турок-добровольцев. Людей связывали между собой веревками небольшими группами, вывозили  на окраину города где расстреливали или до смерти закалывали штыками. Местные турки и курды, вооруженные ножами и палками часто принимали участие в убийствах.

Теперь настала очередь армянских женщин, детей и стариков. В очень короткое время им было приказано собрать предметы первой необходимости и быть в полной готовности покинуть места жительства под предлогом того, что будут перемещены в тыл с целью их же безопасности. Фактически, они шли на смерть, направляясь на юг Сирийской пустыни.

Турки-мусульмане, живо разворовывали всю собственность, заняли большинство домов и деревень, которые в спешке покинули депортированные армяне. Нередко местные турки, которые разлучали их с родными с семьями спасали маленьких армянских детей от депортации. Дети были принуждены отречься от христианство и стать мусульманами, затем им давали новые турецкие имена. Для армянских мальчиков насильственное обращение означало, что каждому из них пришлось пройти болезненное обрезание в соответствии с требованиями исламских обычаев.

Турецкие жандармы сопровождали отдельные караваны, состоящие из тысяч высланных армян. Эти охранники позволили бродячим правительственным отрядам вооруженных преступников, известных как "Специальная Организация" нападать на беззащитных людей, убивая любого, кто придется им не по душе. Они также не препятствовали курдским бандитам совершать набеги на караваны и разворовывать всё что угодно, что им нравилось. Кроме того на совести «Специальной Организации» и курдских бандитов, огромное количество сексуальных надругательств и изнасилований девочек и молодых женщин.

Большинство привлекательных молодых женщин были похищены в рабство для  принудительного труда.

Марши смерти во время армянского Геноцида, затронул более миллиона армян, преодолевавших расстояние в сотню милей долгие месяцы. Маршруты департантов пролегавшие через горы и глухие местности были сознательно выбраны, так чтобы растянуть испытание и держать караваны подальше от турецких деревень.

Запасы продовольствия, которые люди несли с собой быстро заканчивались, после этого им обычно отказывали в воде или пище. Любой останавливающийся, чтобы набраться сил или отставший от каравана беспощадно избивался, до тех пор пока тот не присоединялся к общей колонне. Тех, кто был не в силах  идти дальше, расстреливали.

Распространена была практика когда всех людей, в караване, заставляли снимать с себя всё, до единого клочка одежды и гнали так, в обнаженном виде, под палящим солнцем, пока не те не падали замертво на дорогу от истощения и обезвоживания.

Приблизительно 75 процентов армян погибли на этом пути, особенно дети и пожилые. Были сброшенные с утесов, заживо сожженные или утопленные в реках. Те, кто пережил испытание, оказались загнанными в пустыню без капли воды.

Во время армянского Геноцида турецкие провинции были усеяны разлагающимися трупами. Однажды,  Мехмед Талаата попытался найти решение вопроса, разослав шифрованное послание всем местным лидерам: " Я требую, чтобы вы распространили строжайшие инструкции по тому, чтобы трупы и прочие останки в ваших вотчинах были немедленно захоронены." Однако его инструкции были в основном проигнорированы Вовлеченных в массовые убийства больше интересовала окружающая обстановка, чем рытьё могил. Трупы разбросанные по обочинам дорог и изможденные беженцы приводили в ужас иностранцев, работающих в Турции. Свидетели подключали немецкие правительственные связи, американских миссионеров, и американских дипломатов, находящихся в стране.


Во время геноцида армян, христианским миссионерам часто угрожали смертью и те не в состоянии были помочь людям. Дипломаты из все еще нейтральных Соединенных Штатов предлагали свои обобщенные оценки продолжающихся действий правительству США.

в частности посол в Турции, Генри Мордженто, сообщил Вашингтону: "Когда турецкие власти дали приказ на эти депортации, они просто вынесли смертельный приговор всем изгнанникам." Союзные державы (Великобритания, Франция и Россия) отреагировали на новости о массовых убийствах, выслав ноту протеста Турции: "...» Страны союзники публично заявляют..., что они будут воспринимать всех членов Оттоманского правительства, а также полномочных представителей, как причастных, и персонально ответственных в данной сложившейся ситуации ". Предупреждение не подействовало. Западная пресса, включая Нью-Йорк Таймс опубликовала сообщения о продолжающихся депортации с заголовками: армян посылают погибать в пустыню - Турок обвиняют в плане по уничтожению всего населения (18 августа, 1915) - Миллион армян, убито или в изгнании - Американский комитет помощи жертвам сообщает, что число жертв турок постоянно растет - Политика истребления (15 декабря, 1915).

Временной передышкой для некоторых армян стал период, когда русские войска напали вдоль восточного фронта и проложили свой путь в центральную Турцию. Однако войска отступили в 1917 году после свершившейся в России революции. Оставшиеся в живых армяне ушли вместе с ними и обосновались среди братских армян, уже обосновавшихся в областях прежней Российской империи. В общей сложности было около 500 тысяч армян собранных в этом регионе.

В мае 1918 турецкие армии напали на область, чтобы достигнуть цели расширения Турции в восточном в направлении  Кавказа а также возобновить уничтожение армян. Целых 100 000 армян, возможно, пали жертвой продвигающихся турецких войск.

Однако, армянам удалось приобрести оружие, и они нанесли ответный удар, отразив в итоге турецкое вторжение в сражении при Sardarabad, таким образом они спасли оставшееся население от полного истребления без помощи внешнего мира.
После этой победы, армянские лидеры объявили о создании независимой Республики Армения.


Первая мировая война закончилась в ноябре 1918 года с поражением Германии и Центральных держав, включая Турцию. Незадолго до окончания войны, триумвират «младотурок»; Талаат, Энвер и Джемаль, резко ушли в отставку со своих постов в правительстве и бежали в Германию, где им предложили политическое убежище.

В последующие месяцы, нового умеренного правительства Турции и союзников неоднократно  высылали запросы в адрес Германии экстрадировать «младотурок» на родину, чтобы те предстали перед судом. Однако все подобные просьбы были отклонены. В результате, армянские активисты взяли дело в свои руки, - вычислили местонахождение "младотурок" и убили их вместе с двумя другими зачинщиками массовых убийств.

Между тем, представители молодой Республики Армения приняли участие в Парижской мирной конференции в надежде, что победоносные союзники вернут им их исторические земли, захваченные Турцией. Европейский союз в ответ на их просьбу призвали Соединенные Штаты рассмотреть возможность опеки новой республики. Тем не менее, попытка президента Вудро Вильсона, сделать Армению официальным американским протекторатом была отклонена Конгрессом США в мае 1920 года.

Однако Уилсон не разочаровывался в Армении. В результате его усилий Севрский договор был подписан 10 августа союзными державами, республикой Арменией, и новыми умеренными лидерами Турции. Соглашение признало независимое армянское государство на территории, включающей большую часть прежней исторической родины.

Тем не менее, турецкий национализм вновь поднял свою голову. Умеренных турецких лидеров, которые подписали этот договор отстранили от власти в пользу нового националистического лидера, Мустафы Кемаля, который просто отказался ратифицировать договор и более того, повторно занял те самые спорные территории, выслав всех проживающих там армян, включая тысячи детей-сирот.

Никто из Союзников не пришёл на помощь армянской республике, и она распалась. Только крошечная часть самой восточной области исторической Армении выжила, войдя в состав Советского Союза.

После успешного уничтожения народа исторической Армении, во время Геноцида армян, турки разрушили любые остатки армянского культурного наследия, включая бесценные шедевры древней архитектуры, старых библиотек и архивов. Турки даже сравняли с землей целые города, такие как некогда процветающий Kharpert, Ван и древнюю столицу в Ани, чтобы удалить все следы трех тысячелетней цивилизации.

Говоря о Геноциде армян, молодой немецкий политический деятель Адольф Гитлер должным образом отметил нерешительную реакцию великих держав в мире на тяжелое положение армян. По достижении полной власти в Германии в 1939 Гитлер решил завоевать Польшу и сказал своим генералам следующее: "Таким образом в настоящее время я послал на Восток только свои «отряды Мертвая голова» с приказом убивать без жалости и пощады всех людей: женщин и детей польской расы и языка. Только таким образом мы сможем выиграть жизненное пространство, в котором мы нуждаемся. Кто все еще говорит в настоящее время об армянах?" Источник: http://www.unitedhumanrights.org/Genocide/armenian_genocide.htm армянский Геноцид - Куотес Талат Паша: 01.06.1915 – “Турция использует в своих интересах войну, чтобы полностью ликвидировать (grundlich aufzaumen - (нем. тщательно вычистить) ее внутренних противников, то есть местных христиан, не будучи таким образом потревоженной иностранной интервенцией.” “Что же, спрашивается, Вы хотите? Вопрос улажен. Нет больше армян.” Паша Джемаль:“800 000 армянских беженцев на самом деле были убиты..., сторонниками режима, правительство полно решимости смыть кровавое прошлое.” Я стыжусь своей страны” Паша Enver: 19.05.1916 – “Османская империя должна быть очищена от армян и ливанцев. Мы разрушили прошлое мечом, мы уничтожим последнего выжившего посредством голода.” “Вы очень ошибаетесь. Эта страна полностью находится под нашим контролем. У меня нет никакого желания свалить вину на наших подчиненных, и я полностью готов взять на себя персональную ответственность за все, что имело место быть.” Принц Абдул Мекид: Я имею в виду те ужасные убийства. Они являются самыми большими пятнами, которые когда-либо позорили нашу страну и расу. Они были полностью на совести Талата и Энвера. Я случайно узнал за несколько дней до того, как они начали это, для чего это предназначалось.

"Я отправился в Стамбул и настоял на встрече с Энвером. Я спросил его, правда ли то, что они намерены возобновить массовые убийства, которые были нашим стыдом и позором под Абдул Хамидом. Единственный ответ, который я смог получить от него, был: Решение принято: Это программа Дамад Ферид Паша: Он описал зачистку армян как; “Преступление, которое повлекло отвращение всего человечества.” Мустафа Ариф: 13.12.1918 – “Несомненно, некоторые армяне оказывали пособничество и подстрекали нашего врага, и несколько армянских депутатов совершили преступления против турецкой державы..., преследовать виновных обязанность правительства. К сожалению, наши военные лидеры, наполненные духом бандитизма, выполнили закон о депортации  в манере, которая могла превзойти склонности самых кровожадных садистов. Они решили истребить армян, и они действительно истребляли их.” Мустафа Кемаль "Ататюрк": 01.08.1926 – “Они осколки прежней партии «Молодых турок». Те, кого  надо бы заставить отчитаться о миллионах изгнанных и истребленных христиан, остаются в условиях республиканского законодательства безнаказанными". Немецкие цитаты: Ганс барон фон Вангенхайм: 6/17/1915 - "депортация армян из своих жилищ в вилайеты (вилайет - административно-территориальная единица в Турции)  Восточной Анатолии, и их переселения в другие регионы осуществляется жестоко ... становится очевидно, что депортация армян возникает не только по причине военной необходимости. Министр внутренних дел Талаат-бей признался честно в этом доктору Мортсману, который работает в посольстве империи по сей день. Талат сказал: "Блистательная Порта намерена использовать мировую войну для очистки всей страны от внутренних врагов - местных христиан, так что другие страны не имеют права препятствовать этому посредством своего дипломатического вмешательства. Эта мера будет в интересах всех союзников Турции, особенно немцев ... " Граф Вольфф-Меттернич: 10.07.1916 – “В своей попытке воплотить в жизнь план решения армянского вопроса истреблением армянской расы, турецкое правительство отказалось сдерживать себя не считаясь ни с нашими нотами протеста, ни таковыми из американского Посольства, ни с делегатами Папы Римского, ни с угрозами Сил союзников, ни из уважения к общественному мнению Запада, представляющего одну из мировых держав.” Адольф Гитлер: 02.08.1939 – “Я перевел свои главные карательные формирования в состояние готовности – пока только на Востоке - с приказом истреблять без жалости и сострадания, мужчин, женщин и детей польского происхождения и языка. Только таким образом мы сможем получить обжитую территорию (жизненное пространство), в котором так нуждаемся. "Британские цитаты: виконт Джеймс Брайс: 10/6/1915 -" Убийства являются результатом политики, которая, насколько можно судить, была развлечением в течение значительного времени для банды недобросовестных авантюристов, которые теперь властвуют в правительстве Турецкой империи. Они не решались воплощать её в жизнь, пока они не поняли, что благоприятный момент наступил, и этот момент, кажется, наступил в районе апреля месяца "Виконт Джеймс Брайс: 5/11/1918 -". “Армянская резня была самым большим военным преступлением, и неспособность предпринимать меры против Турции, закрывать глаза на это ..., неспособность урегулировать ужасную ситуацию в Турции в корне означает, что все разговоры по обеспечению будущего мира во всем мире являются полной ерундой. "Лорд Роберт Сесил: 11/16/1915 - "Я думаю, можно сказать без малейшего преувеличения, что мировая история не знает более ужасного преступления.



Это – предумышленное преступление, задуманное давно. Это была давно рассматриваемая, преднамеренная политика разрушить и стереть само существование армян в Турции. Это (преступление ) систематически выполнялось. Это было приказ сверху. ”Уинстон Черчилль:  “В 1915 турецкое правительство начало и безжалостно выполнило позорную массовую резню и высылку армян в Малой Азии. Нет никакого обоснованного сомнения, что это преступление было запланировано и выполнено по политическим причинам”.  Американская цитата:  Генри Мордженто Сэр:  01.01.1919 – “Когда турецкие власти издали приказы о высылках, они просто сделали смертельный приговор целой расе. Они прекрасно это понимали, и в их беседах со мной они не предприняли особой попытки скрыть данный факт. Я уверен, что вся история человеческого рода не содержит такого ужасного эпизода как этот.  Великая резня и преследования прошлого кажутся почти незначащими по сравнению со страданиями армянской нации в 1915”. Рональд Рейган: 22.04.1981 – “Как геноцид армян, так и геноцид камбоджийцев, последовавший сразу за армянским... и об уроках Холокоста никогда нельзя забывать”. Российская цитата:  С. Д. Сазонов: Я должен был обратиться к беспрецедентным страданиям этой несчастной страны прежде. Под покровительствующим контролем союзнической Германии турки, очевидно, намереваются осуществить свою давнишнюю мечту - истребить армян, которые не подчиняются влиянию мусульман и препятствуют планам Германии подчинить турецкую империю в экономике и политике...

Посол Смирнов из Каира: 25.06.1915 – “Жестокость, направленная против армян в Сирии и граничащих с ней вилайетах (вилайет – административно-территориальная единица в Турции – прим. перев.), нарушения, резня и  очень часто -  массовые убийства населения армянских деревень, постоянно повторяются. Семьи безжалостно разделены, жены отлучены от мужей, дети отлучены от родителей, и все они сосланы в разные направления. Армянское духовенство преследуется особенно безжалостно: священники подвергаются пыткам, им вытаскивают ногти”. Израильская цитата: Йосси Бейлин от 27.04.1994 – “Это была не война. Это определенно была резня и геноцид, что-то, что мир должен помнить... Мы будем всегда отклонять любую попытку стереть ее память  даже для некоторого политического преимущества”.  Другие цитаты: Валерий Брюсов,  1916 год: “Турки продолжили их обычную политику. Они не остановились бы перед тем, чтобы совершить  массовую и самую ужасную резню, которую даже Хромой Тимур (Тамерлан- пер.) не посмел бы устроить”. Профессор Стэнли Коэн: 01.12.1995 – “Самым близким успешным примером (коллективного опровержения) в современную эру  - это  80 лет официального опровержения каждого последующего турецкого правительства геноцида армян 1915-17 годов, при котором погибли 1,5 миллиона человек.

Это опровержение геноцида было поддержано преднамеренной пропагандой, ложью и фальсификациями, подделкой документов, сокрытием архивов, и подкупом ученых.  Профессор Колин Тэц:  01.01.1996 – “Опровержение турками (армянского Геноцида) является, вероятно, лучшим образцом исторического извращения. При помощи академической софистики (изощренности) и дипломатических уловок, мишенью которых мы были в Макквайерском университете, турки извратили память и историю”.  Орхан Памук: февраль 2005 – “Один миллион армян был убит на этих землях, но никто, кроме меня, не смеет говорить об этом”. Член палаты представителей Адам Шифф,  2007 год – “Наследство армянского Геноцида вплетается в (историческую) ткань Америки. Так что давайте называть геноцид геноцидом. Давайте не будем умалять  преднамеренное убийство 1,5 миллионов человек. Давайте одержим моральную победу, которая может сиять как луч света всем странам”. Мусульманский мир наряду с США и Великобританией не признает эти злодеяния геноцидом, хотя есть много научных подтверждений армянского геноцида, но правительство и СМИ не принимают их в расчет.

Несмотря на Турецкое замалчивание и отрицание, Геноцид Армян единодушно подтверждён Международной Ассоциацией Исследователей Геноцида и принят любой нацией, которая поддерживает моральную ответственность выше политической выгоды.

Даже сегодня, США, Великобритании, Турция и остальная часть мусульманского мира отказались признать Геноцид армян.

Очевидно, мусульманские страны будут редко осуждать государственный или мелкомасштабный джихад, но еще более очевидно, какое благородство, лояльность и этику британское и американское правительства проявляли непрерывно в течение XX-го столетия (только в своих собственных интересах).

Следует отметить, однако, что американский народ через своих представителей на государственном уровне сделали гораздо больше усилий в осуждении этого как Геноцида (40 из 50 штатов).

Источник: Хэй Брунтск
http://www.youtube.com/watch?v=tx1M82JsbbQ Greek Jihadi Genocide 1914-23
 - ссылка не работает, аккаунт удален.
В течение периода 1914-1923 годов, пока внимание международного сообщества сосредоточилось на суматохе и последствиях Первой мировой войны, местное греческое меньшинство в Османской империи, республике-предшественнике Турции, было подвергнуто организованной, заранее обдуманной и систематической политике уничтожения. Этот геноцид, организованный, чтобы обеспечить необратимый конец коллективному существованию греческого населения Турции, был совершен двумя последовательными правительствами - Комитет по Союзу и Продвижению, более известному как Молодые турки, и националистами Кемэлистс во главе с Мустафой Кемалем "Атэтюрком". Смертельная комбинация внутренних депортаций, марши смерти, насильственное обращение в Ислам, пытки, насилие, порабощение и резня, проводимые всюду в Турции, привела к смерти одного миллиона османских греков. Международная ассоциация Ученых Геноцида, организация передовых мировых экспертов по геноциду, подтвердила геноцид греков в османской Турции.

Многие из жертв были массово уничтожены ещё с 1895-го (гораздо раньше Первой Мировой войны) по 1955-ый гг. (гораздо позже Первой Мировой). Нынешняя оценка гласит, что некоторые из 1.400.000 жителей Греции (детей, мужчин и женщин) всех возрастов были убиты в этот период.

Там же и в то же время турки пытали и убивали миллионы армян и ассирийцев всех возрастов. Факт, что три нации стали жертвами истребительной политики джихада, является ещё одним доказательством каждого из трёх геноцидов. Это не было ни "войной", ни "восстанием", но запланированным действием для уничтожения.

Статья доктора Уилльяма С. Кинга "Выселение и уничтожение турками 1.500.000 христиан Греции" (труд: "Общая история Мировой войны" (1922))  рассматривает ход геноцида османских греков вплоть до 1918 г.

Выселение и уничтожение 1.500.000 христиан-греков как методичная попытка турков, вдохновлённых германскими язычниками, истребить греческую расу. 19-1918.

Находясь под влиянием германских язычников, турки предприняли попытку разрушить многочисленный и процветающий христианский народ Греции, который, с незапамятных времён, проживал на побережье Средней Азии и на берегах Marmoran`а во Фракии.

Мусульмане заставили христиан покинуть родные дома, лишили последних имущества и сослали их либо в различные части Малой Азии, что находились в пределе турецких границ, либо в горячие районы пустынь, далеко от Месопотамии. По нынешним подсчётам 1.500.000 греков погибли в пустынях от голода и заболеваний.

Как известно, в страшной миграции  погибло 700.000 человек. Выжившие на чужой земле оказались без питания и крыши над головой, а также подвергались  пыткам и унижениям - в этом турки были весьма изощрёны, как и их союзники - немцы-язычники. От подобных издевательств были освобождены те греки, которые были готовы отречься от христианства, обратив свою веру в ислам (подчёркнуто мною); остальных же продолжали морить голодом.

Массовое изгнание греков из Фракии велось с момента окончания войны на Балканах (1913 г.). Это не считалось с планами Германии, захватившей восточные территории, позволить грекам остаться на европейской части Турции. Туркам было приказано искоренить греческий народ в любом случае.

Пытаясь оправдать свои действия, турки ложно заявляли, что греческий народ Фракии и азиатского побережья готовит революцию. Первая депортация из Фракии в Грецию, насчитывающая 250 тысяч человек, была истинно верной. Преследование ослабло до наступления войны. В этот период правительство Греции сделало всё возможное для защиты своих граждан, но после того, как началась Мировая Война, король Константин вместе со своей женой (сестрой немецкого кайзера Вильгельма) воспрепятствовал попыткам улучшить положение эллинских изгнанников. Епископ города Пера, прибывший в Афины, чтобы попросить короля принять меры против турецких зверств, получил приказ королевы возвратиться домой, так как "король желает, чтобы вы жили в добропорядочных отношениях с турками". Всё это время в Турции мусульмане побуждали немецкие организации (особенно палестинский Банк Германии) культивировать ненависть к христианам и не иметь с ними никаких коммерческих связей.

Османская Болгария (территория Османской империи, половину населения которой составляли турки) поддержала идею уничтожить христианский народ Греции подписанием договора с Османской Империей в Адриаполе (июнь, 1915 г.). В рамках договора Болгария согласилась на:
1) установление болгаро-турецкого торгового союза, как дополнение к союзу политическому;
2) захват восточной торговли, осуществляемой греками;
3) создание предприятий для ввоза и вывоза товаров, пользоваться которыми смогут исключительно мусульмане и только те, кто порвал любые торговые отношения с греками;
4) ограничение прав греческого Патриарха и его церковной юрисдикции;
5) запрет на преподавание греческого языка в будущем;
6) преобразование жителей христианских поселений в вооружённые силы и введение смешанных браков (подчёркнуто мною).

Инициатор убийств и посланник Германии в Константинополь со специальной миссией в июле 1915 г. господин Лепсиус заметил, что греческая и армянская резни являлись двумя частями программы истребления элементов христианства и были предназначены для того, чтобы сделать турецкую державу более мусульманской.


То, что Германия была автором и вдохновителем этих массовых убийствах христиан, стало известно в 1917 году. Министр Греции в Константинополе, М. Каллергис, возразил турецкому великому визирю Талаат-бею, против депортации греков в район Айвал. Талаат-бей обещал телеграфировать немецкому генералу Лиману фон Сандерсу, призывая его прекратить депортацию. Фон Сандерс, который был на самом деле главнокомандующий всех турецких войск, ответил, что если депортации прекратить, он не будет гарантировать безопасность турецкой армии.  Добавив, что просьба Талаат-бея была передана в главную немецкую штаб-кваритиру, где его (фон Сандерса) идеи  полностью поддержали.

Греков призвали в турецкую армию.

Преследование греков-христиан германо-турецким коммандованием было проведено с дьявольской изобретательностью. Все права были отменены. После вступления в армию христиане обязывались платить "взносы". Была предпринята попытка жестокого обращения со стороны исламистов. Ко всему этому прилагались депортации и уничтожения. Между тем, во всех школах турецкий язык вытеснил греческий; преподавались география и история Турции; Патриархат был упразднен. Вся греческая собственность гражданской или религиозной общин национализировалась государством Турции.

При вступлении Турции в войну был подписан и обнародован указ, который призывал всех мужчин до 48 лет на военную службу. Христиане были призваны в турецкую армию по большей части в трудовые батальоны и отправлены на сотни миль вглубь страны, где их использовали для постройки дорог, строительных работ, прокладки тоннелей и обслуживания богатых пашей.

Их дневной рацион был полбуханки черного хлеба с небольшим количеством сушеной рыбы или маслинами. Гонимые как рабы и получая недостаточное питание, они умирали десятками тысяч.

Целые батальоны подверглись уничтожению от тифа и холеры. Многие тысячи были убиты своими бесчеловечными турецкими охранниками. Из их греческих батальонов, по оценкам умерли 150 000 человек.

Имущество христиан конфисковывалось. Нескольким сотням тысяч греков из Фракии и Малой Азии удалось бежать в Грецию, где они впоследствии воевали в греческой армии. Их уход был сигналом для начала новых турецких зверств. Дезертиров ловили, а их семьи депортировали во внутренние районы страны. В районе Керассунда, из которого бежало более 300 греков, турки в отместку сожгли 88 сел. Тридцать тысяч жителей, в основном женщины и дети, были вынуждены идти в середине зимы в Ангору. По дороге 7000 из них умерли.

Между тем, имущество многих богатых христиан было конфисковано, их магазины были полностью разграблены. Христиане были вынуждены под угрозой насилия и лишения свободы переводить крупные суммы денег на поддержку турецкой армии и флота, в дополнение к своим обычным тяжелым налогам.

Наконец, в рамках системы обязательного труда, христиане обязаны были возделывать земли мусульман, но им не выделялось времени, чтобы работать на своих собственных поля. Если обнаруживали уборку собственного урожая, выставлялся заслон вокруг села, водоснабжение отрезалось и люди были лишены еды и питья.

После нескольких дней таких пыток, банды башибузуков отправлялись в деревни для грабежа и убийств. Населению давалась возможность выбора между депортацией в горы, с переездом на сотни километров, либо страданиями и медленной смертью от голода и жажды. Эти депортации, начались в 1915 году и составили в общей сложности 450 000 человек в период войны.

Во время этих трагических депортаций бедные босые греки подвергались избиениям охранников, нападению разбойников, отсутствию какого-либо отдыха, нехваткам продовольствия и воды, совершая свои далекие переходы. Тысячи людей погибли от усталости и страданий. Хотя в пути, многие матери рожали детей, но они вынуждены были оставить их и возобновлять свои марши. По дороге им было запрещено входить в деревни для покупки продуктов питания.

Сотни молодых девушек были задержаны турками и насильственно обращены в ислам. В Panderma немецкий Генерал, Лиман фон Сандерс построил приют для всех христианских девочек, которые были принуждены к принятию ислама, и заставил христианское население вносить 50 000$ в свою пользу. [Мое примечание] Жители черноморских владений греческих колонистов на побережье Черного моря были аналогично депортированы. Бич греков в этом регионе был последний губернатор (города) Битлиса паша Рафет.

Более 150 тысяч греков были депортированы в этом районе и в Трапезунде, свыше 100 греческих деревень были уничтожены. Сотни молодых греческих девушек, отправленных в качестве рабынь в гаремы, покончили жизнь самоубийством через утопление.

[Мое примечание] Приказ о депортации греков, подписанный Али Ригой, руководителем турецкого Бюро Корреспонденции,  адресованный губернатору Смирны, гласит следующее: “Это обязательно по политическим причинам - греки, живущие вдоль побережья Малой Азии, должны быть вынужденно  эвакуированы из своих  деревень, чтобы обосноваться в деревнях Эрзерум и Халдеи. Если они отказываются эмигрировать к местам, предназначенным для них, Вы должны издать  такие словесные инструкции нашим братьям мусульманам, чтобы они всеми возможными способами, могли заставить греков уехать из своих домов по своей воле.

В данном случае, не забудьте получить от этих эмигрантов заявления о том, что они покидают свои очаги и дома по собственной воле, это нужно для того, чтобы в будущем (у нас) из-за этого не было никаких осложнений". Мученичество греков. Половина депортированного греческого населения погибло в результате жестокого обращения, болезней и голода. Оставшиеся в живых постоянно терпели рабские муки.

Турецкие чиновники, с немецкого согласия, заявляли, что ни один христианин не должен остаться в Турции живым, если он не согласился принять ислам.

Конфискованное имущество депортированных греков составило в сумме более 1 млрд. $

Политическое признание этих событий геноцидом было ограничено только теми странами, которые официально признавали Грецию и Кипр.

Сылки:
1. http://en.wikipedia.org/wiki/Pontic_Greek_genocide
2. http://www.hellenicgenocide.org/index.html
3. King, William C., King’s Complete History of the World War: Visualizing the Great Conflict in all Theaters of Aciton 1914-1918, The history Associates, Massachusetts, 1922 pp.436-438
4. http://www.greek-genocide.org/article_1500000_greek_christians.html
Джихадистский геноцид ассирийцев (также известный как Sayfo, по-турецки: Süryani Soykırımı) был совершен в отношении ассирийских и сирийских христиан в Османской империи в конце Первой мировой войны со стороны руководства партии младотурок. Население Ассирийской северной Месопотамии (Тур Абдин, Хаккари, Ван, Сиирт - регионы в современной юго-восточной Турции и регионе Урмия  на северо-западе Ирана) было насильственно переселено и уничтожено Османской империей силами турок и курдов между 1914 и 1920 при режиме младотурок.

Ученые определили число жертв ассирийцев от 500,000 до 750,000 (75% населения) (см. ссылки [1] [2] [3] [4]) Резня в районе Хой (описание свидетеля одного события) в начале 1918 года, многие ассирийцы начали бежать из современной Турции. Мар Шимон Биньямин (XXI Патриарх Ассирийской Церкви Востока (1903 - 1918)- прим.перев.)  устроил для 3,500 ассирийцев проживание в районе Хой. Вскоре после того, как беженцы поселились, курдские войска османской армии уничтожили население почти полностью.

Один из немногих, который пережил это, был преподобный Джон Эшшу. После побега он заявил: Вы, несомненно, слышал о резне ассирийцев в Хойе, но я уверен, вы не знаете подробностей.

Эти ассирийцы были собраны в одном большом помещении, и расстреляны  из револьверов и другого оружия. Кровь буквально текла ручьями, и все открытое пространство в большом  караван-сарае стало бассейном с темно-красной жидкостью. Место было слишком небольшим, чтобы вместить всех еще живых жертв, ждущих своей участи. Они были распределены в группы, и каждая новая группа была вынуждена стоять в куче все еще истекающих кровью тел в ожидании расстрела. Страшное  место стало буквально человеческим местом бойни, принимая его безмолвных жертв в группах по десять и двадцать человек  за один раз, для уничтожения.

В то же время ассирийцы, которые проживали в пригороде города, были собраны вместе и загнаны в просторный двор дома [...] Ассирийских беженцев держали под стражей в течение восьми дней без пищи. Наконец, они были перемещены со своего места  заключения и доставлены в место, подготовленное для их зверского  убийства. Эти беспомощные ассирийцы шли как ягнята на убой, и они, не открывая уст, читали охранительные молитвы: "Господи, в руки твои мы вверяем наши души. [...] Палачи начали с резки пальцев своих жертв, соединительных суставов, пока обе руки не были полностью ампутированы. Затем они были растянуты на земле, как животные для быстрого убоя. Но их лица были повернуты вверх, а их головы опирались на камни или блоки из дерева. Затем их горла были надрезаны таким образом, чтобы продлить их смертельную пытку. В то время как жертвы метались в смертельной агонии, убийцы пинали их ногами и избивали тяжелыми дубинками. Многие из них, все еще испытывавшие смертельную боль, были брошены в канавы и похоронены, прежде чем они испустили дух.

Молодые мужчины и мужчины трудоспособного возраста были отделены от очень юных и старых. Они были увезены из города и использовались в качестве мишеней для стрелков.

Они все упали, даже те, кто был не смертельно ранен. Один из лидеров палачей пошел в кучи упавших и громко кричал, клянясь именами пророков Ислама, что те, кто не получил смертельные раны, должны подняться и уйти, поскольку им больше не будут вредить. Некоторые, таким образом обманутые, встали, но только чтобы упасть на сей раз убитыми другим залпом оружия убийц.

Некоторые из молодых и красивых женщин, а также несколько маленьких девочек, имевших привлекательный внешний вид, умоляли, чтобы их убили. Но против своей воли они были водворены в исламские гаремы. Другие были подвергнуты таким дьявольским оскорблениям, которые я не могу описать. Смерть, однако, пришла к ним на помощь и спасла их от низменных страстей демонов. Общее число погибших ассирийцев, мужчин, женщин и детей составило 2,770.

Официальный отчет немецких Миссионеров на Урмии.


Последние новости гласили о том, что четыре тысячи ассирийцев и сотня армян (миссионеров) умерли от болезни в течение последних пяти месяцев. Все ближайшие деревни, исключая лишь две или три, были разраблены и сожжены; двадцать тысяч христиан были убиты в Армении и её окрестностях. В Haftewan, деревне города Салмас, из цистерн и колодцев было извлечено 750 обезглавленных трупов.

Почему? Потому что командование установило цену за голову каждого христианина... В Дилмане множество христиан были брошены в неволю и отвезены на принятие исламской веры. Ассирийский геноцид не был ещё официально признан ни одной страной, и это логично - ведь большинство стран не желает рисковать торговыми отношениями с Турцией.

В качестве иллюстрации приведу законопроект шведской социал-демокартической партии, а именно - Йилмаза Керимо и Ибрагима Бейлана о признании геноцида. Парламент решительно отверг это, проголосовав "против" (37 на 245).

Источники:
http://en.wikipedia.org/wiki/Assyrian_Genocide;
1. "Бедствующее положение религиозных меньшинств: способен ли религиозный плюрализм на выживание?" Конгресса Соединённых Штатов (страница 51);
2. "Геноцид армян: радикализация военного времени или предумышленные явления?" Ричарда Ованнисяна (страница 272);
3. "Не только моё имя: Правдивая история" Теа Хало (страница 131);
4. "Политический словарь современного Ближнего Востока" Агнеса Дж. Корбани;
5. "Смерть нации: когда-либо преследуемые несториане или ассирийские христиане", Abraham Yohannan.

126–127.

7. "Мерцающий свет Азии: или ассирийская нация и религия", глава 26: "Ассирийский геноцид в Ираке" (1933 г.).

Убийство ассирийских христиан в пригородах Simmele и окружающих его населённых пунктах (Северный Ирак).

8-11 августа, 1933 г. армия Ирака под командованием Bakir Sidqi, курда, убила 3000 мужчин, женщин и детей в пригороде Simmele и ближайших населённых пунктах. Это было одним из первых действий нового Ирака, получившего независимость от Великобритании.

Именно это убийство в Simmele вдохновило Рафаэля Лемкина, автора Соглашения ООН по Геноциду, ввести термин "геноцид".

Ассирийская резня (1829 Ирак и Сирия). В октябре 1829 курдский лидер Рвандес начал погром против ассирийцев сирийской Православной церкви в Северном Ираке и Сирии. Первая деревня, которая подверглась нападению, была Битом-Забда, где 200 мужчин были убиты. Впоследствии курды штурмовали деревню Асфас, сначала убив лидера, Дьякона Рэйса Арабо, и затем Преподобного Азиза. Восемьдесят детей, бегущих к соседней долине, подверглись нападению и были убиты  курдами-преследователями. Молодые девушки деревни были раздеты. Девочки были порабощены, в то время как другие застрелили поодиночке.

Нападавшие тогда двинулись в Нисибин, на границе Турции и Сирии, и повторили подобные злодеяния. [11] Ассирийская Резня (1842 Турция).  В 1842 Бэдр Хан Просит, из Хаккари (юго-восточная Турция), курдский Эмир, объединившись с другими курдскими силами во главе с Нураллой, напал на ассирийцев, намереваясь сжечь, убить, разрушить, и, если возможно, истребить горских ассирийцев. Курды разрушили и сожгли то, что было в пределах их досягаемости. Имела место неразборчивая резня. Женщины были поставлены перед Амиром и хладнокровно убиты. Престарелая мать Мара Шимуна, Патриарха церкви Востока, была захвачена ими. Они применили к ней самые отвратительные пытки,  они порезали ее тело на две части и бросили его в реку Зэб, восклицая: "Пойди и донеси своему проклятому сыну весть, что та же самая судьба ждет и его". Почти десять тысяч ассирийцев были уничтожены, а также большое число  женщин и детей были взяты в плен. Многие из них были сосланы в Джезиру и проданы в качестве рабов или преподнесены как подарки для влиятельных мусульман. [12] 30 зарегистрированных актов геноцида христианских ассирийцев с 630 года нашей эры.

С 630 г. н.э., года появления ислама, ассирийцы 30 раз подвергались геноциду, устроенному мусульманами. Вычтя  661 (год первого геноцида) из 2007 года и разделив на 30, получим  45 лет - частоту ассирийского геноцида. В среднем каждое второе поколение ассирийцев пострадали от геноцида. [14] Кроме того, есть, скорее всего, и сотни случаев массового убийства, сотни тысяч убийств.

Источники: 9. Резня в Simmele (http://www.aina.org/releases/20040805022140.htm)
10. 1933. Ассирийский геноцид в Ираке вдохновил на понятие геноцида. (http://www.aina.org/news/20070115185021.htm)
11. Диакон Асман Алькасс Джорджис. "Jirah Fi Tarikh Al-syrian", 1980 г. (стр. 14). Перевод Subhi Younan.
12. Абрахам Йоханнан. Смерть нации. Дж. П. Сыновья Putnam, 1916 г. (стр. 111-112)
13. http://www.aina.org/reports/ig.pdf.
14. Геноцид против народа Ассирии (http://www.aina.org/martyr.html).
1.18 Турция: назад в будущее? (автор - Эндрю Дж. Бостом).
Турки ещё раз взяли штурмом сердце Европы. На этот раз не мечом, а стремлением вступить в Евросоюз (ЕС). После проникновения внутрь, они получат доступ к крупным городам, богатствам и силе давних соперников. Значительно облегчает ход завоевателя и общепринятое утверждение о том, что Османская Империя всегда была толерантной и мультикультурной цивилизацией. Ничто так не далеко от правды, как это.

Некоторое время спустя аналитик по вопросам безопасности Франк Гаффни написал достойную статью в "Вашингтон Таймс", в которой настаивал о запрете Турции вступать в ЕС. В качестве весомого аргумента Гаффни взял возрождение исламской религии под влиянием Эрдогана. Несмотря на законный интерес Гаффни к правительству Эрдогана, он (последний) повторяет общепризнанные политкорректные заблуждения, игнорируя связь между идеологией Эрдогана и устоев его османских предков. Говорить об "османской терпимости" как об отличном от "исламизма" Эрдогана - всё равно, что противоречить истории, так как Османская империя расширилась, "благодаря" трёхвековой разрушительной политике джихада и выдуманные концепции о "толерантности" Османской империи, в действительности, принадлежат османскому же дхиммитьюду под шариатом.

Если рассмотреть вступление Турции в ЕС с формальной точки зрения, то будет уместным воспользоваться тремя частями данной статьи для отображения некоторых исторических явлений, а именно: политика джихада и дхимми во времена Османской империи (особое внимание стоит уделить Малой Азии и Восточной Европе); провал так называемой османской реформы Танзимат об отмене системы дхиммитьюда; а также распад государства Шариата, чьё кровавое, судорожное падение в течение Первой Мировой войны включало в себя откровенный джихад-геноцид османского населения дхимми, когда-то считающихся наиболее лояльными к империи, в частности, к армянам. Я полагаю, что такой анализ особо своевременен в свете событий декабрьской конференции Организации Объединенных Наций, где "османская терпимость", провозглашённая "примером для подражания" "будет адаптирована и по сей день (добавлено курсивом)".

Часть 1 - Джихад-кампании сельджуков и османов.
Историк Михаил Сириянин (яковит, патриарх Антиохия с 1166 по 1199 н.э.) в своей Хронике, воспроизводящей ранее современные источники, произвёл важные наблюдения относительно событий, начинающихся с третьего десятилетия 11-ого века. Он отметил, что  "...насалось массовое бегство турков в... Сирию и побережье Палестины... [Где] Они подчинили все страны жестоким разорением и грабежом". Впоследствии, "Турки и арабы перемешались между собой как единый народ. Таковым было правило турков среди арабов". Подробно рассматривали данный вопрос и другие первоисточники - арабские, турецкие, греческие, латинские, сербские, болгарские и венгерские. Бэт Е'ор замечает... что две волны мусульманского расселения - арабы седьмого столетия и турки четырьмя веками позднее - на удивление схожи. Великие арабские и турецкие завоеватели использовали похожие военные тактики и ту же самую политику установления исламской власти. Эта непрерывность исходила из факта о том, что ход завоеваний придерживался общей идеологии джихада, а также административного и юридического аппарата шариата - данная однородность бросала вызов времени, ибо приспосабливала себя к различным землям и народам, будучи интегрированной во внутреннюю связь с политической теологией. В ходе военных операций турки обращались с завоёванным народом согласно правилам джихада, которые были установлены арабами четырьмя веками ранее и закреплены в законе исламской религии.


Инициаторами джихад-кампании сельджуков и османов были движения "Ghazi" (образовано от слова ghazwa или "razzia"), "Воины Веры", объединённые под ярлыком ислама для борьбы с неверными и получением добычи. Виттек и Vryonis подчеркнули значение "Ghazi" в воплощении сельджуков на самой критической границе ислама - восточной Анатолии - в течение 11-ых и 12-ых веков. Vryonis пишет, что "когда арабский путешественник Аль-Харави проходил эти пограничные регионы во второй половине 12-ого века, он отметил существование святыни на византийско-турецких границах (около Афион-Карахисара), которая, как сообщали, была могилой мусульманского мученика Абу Мухэммда аль-Баттала, а также существование Амориума - могилы павших в знаменитой осаде города в 838 г." Всё это доказывает перепелетение традиций ghazi-джихада и кочевых племён Фригии. Мало того, что были доказаны нападения кочевников - они также являлись эпическим обществом в своём героическом веке - и, благодаря именно этой обстановке, были созданы турецкие эпопеи: "Battalname", "Danishmendname" и "Dusturname".


Виттек, цитируя самый старый из известных османских источников - изложённую в стихах хронику Ахмеди - утверждает, что османы 14-ого века относили себя к "сообществу Гази, борцам за мусульманскую религию; сообществу мусульманского движения - воинам, преданным борьбе с неверными в собственных окрестностях”.


Современный турецкий специалист по османской истории, Халил Иналджик, также подчеркнул важность мусульманского религиозного энтузиазма, выраженного через джихад, как основную мотивацию для побед османских турок: идеал Газы, Священная война, являлась важным фактором в установлении и развитии османского государства. Изначально общество соответствовало особому культурному образцу, наполненному идеалом непрерывной Священной войны и непрерывного расширения Dar ul Islam - сфер ислама - пока он не накроет собою весь мир.



Побуждаемые набожными мусульманскими теологами, гази были в передовых отрядах сельджуков и османов во время военных походов. Вакалопулос выдвигает на первый план роль дервишей во время османских кампаний: ...фанатичные дервиши и другие набожные мусульманские лидеры... усиленно работали над распространением исламской религии. Они занимались этим с основания османского государства и играли важную роль в укреплении и распространении ислама. Дервиши проявляли особую активность в незаселённых пограничных регионах востока. Там они поселялись вместе с семьями, к ним примыкали другие поселенцы и, таким образом, все они стали основателями целых деревень, жители которых отличались особым религиозным нравом. Поселенцы подобных мест - дервиши или их посредники - обычно принимали участие в новых военных выступлениях для расширения границ исламских государств. В свою очередь, государство предоставляло им землю и привилегии в соответствии с щедрым предписанием, которое требовало лишь обработанной земли и установленных связей.

Врайонис и Вакалопулос провели краткий обзор джихад-кампаний сельджуков и османов, обративших Малую Азию в ислам. Первое, схематическая объективная оценка Врайонис: завоевание или, я должен сказать, завоевания Малой Азии длились в течение четырёх столетий. Таким образом, христианские общины Малой Азии были представлены обширным периодам интенсивной войны, вторжений и разрушений, которые подорвали существование христианской церкви. Источники показывают, что с середины одиннадцатого по двенадцатый века, в течение всех турецких завоеваний было разрушено около 63 городов и деревень. Жители других городов и деревень были порабощены и взяты на мусульманские рынки рабов.


Вакалопулос описывает завоевания в более ярких деталях: "В начале одиннадцатого столетия сельджукские турки направили свои войска в Армению. Армии нескольких мелких армянских правительств потерпели поражение. Не менее чем 40 тысяч душ спаслись бегством перед организованным грабежом сельджуков в западной части Малой Азии.. С середины одиннадцатого столетия и особенно после битвы у города Малазгжирт в 1071, сельджуки распостранились по всему полуострову Малой Азии, оставляя после себя террор, панику и разрушения. Византийские, турецкие и другие историки тех времен единодушны в мнении по поводу масштабов разрушений и длительных мучений местного населения... те доказательства, которые мы имеем, гласят, что эллинская популяция Малой Азии, чья интеллектуальная мощь на протяжении долгого времени поддерживала Империю и, пожалуй, была ее сильнейшей частью, погибла столь быстро под давлением Турков, ограниченная несколькими регионами к четырнадцатому веку. К тому времени, Малая Азия уже называлась Турцией... один регион за другим, епархии и метрополии, пропитанные христианской энергией, стали безжизненны, а церкви превратились в руины. Метрополия Халцедонов, к примеру, исчезла в 14 веке, а метрополии Лаодикия, Котьяэон (сейчас Кютахья) и Синада в пятнадцатом. С  искоренением местного населения или его поспешной миграцией, целые деревни, города и порой и провинции пришли в упадок. Существовало несколько богатых регионов - например, долина реки Мэндер - ранее наполненных стадами скота в тысячи голов, которые, после разорения, прекратили своё развитие.


Другие районы были, буквально говоря, преобразованы в дикие местности. Непроходимые чащи возникали в тех местах, где когда-то были роскошные поля и пастбища. Не избежал подобной участи и, например, район Сангариус, который Майкл VIII Палаэологус прежде знал, как процветающую, обработанную землю, и полное опустошение которой повергло его в крайную степень отчаяния... Гористая область между Никаэа и Никомедия, напротив Константинопля, где когда-то располагались замки, города, деревни, была разрушена. Несколько городов избежали полного разрушения - Лаодисея, Икониум, Бурса (тогда Пруса), и Синоп, например, но степень опустошения в других местах была такой, что произвела глубокое впечатление на посетителей в течение последующих лет. Судьба Антиока является графическим примером города, разорённого турецкими завоевателями: в 1432 г. в его окрестностях было подсчитано лишь 300 поселений, а его, преимущественно, турецкие или арабские жители существовали здесь, разводя верблюдов, коз, рогатый скот и овец. Другие города в юго-восточной части Малой Азии пришли в подобный упадок.


 

Исламизация Малой Азии была дополнена параллельными и последующими османскими джихад-кампаниями на Балканах. Ежегодно, начиная с 1326 г. н. э., воины [так называемые разья] эмиров Малой Азии нацеливались на южную Фракию, южную Македонию и прибрежные зоны южной Греции. Около 1360 г. н. э. османы под властью Сулеймана (сына султана Орчена), а позднее султана Мурада (1359 - 1389) начали добросовестные кампании джихад-завоеваний, захватив серию крупных и малых городов в византийской и болгарской Фракии.


После битвы Церномен (26-е сентября, 1371 г.) османе проникли на запад, захватив в течение 15-ти лет огромное число городов в западной Болгарии и Македонии. Османские вторжения этого периода также произошли в Пелопоннесе, центральной Греции, Эпире, Фессалии, Албании и Черногории. К 1388 г. большая часть северо-восточной Болгарии была завоевана, и после сражения Косово (1389 г.), Сербия сдалась османскому сюзеренитету. Вэкэлопулос утверждает, что междоусобный, а также социальный и политический переворот воспрепятствовал объединению балканского населения - греков, болгар, албанцев и сербов - против общего османского врага, таким образом, обрекая их на гибель.


Более того, он замечает, что после поражения сербов в Цирмен (или Церномен) около реки Hebrus в 1371 г., Сербия, Болгария и Византийская Империя выплачивали контрибуцию Османской империи и были обязаны участвовать в османских кампаниях.

Баязид I (1389-1402) предпринял разрушительные кампании в Боснию, Венгрию и Валахию, а по возвращении на юг - новое нападение на центральную Грецию и Пелопоннес. После перерыва во время борьбы против монгольских захватчиков османы возобновили свое балканское наступление в 1421 г. Успешные османские кампании велись в Пелопоннесе, Сербии и Венгрии, достигнувшие кульминационной точки во втором сражении Косово (1448 г.). С приходом к власти Мехмеда II османы предприняли окончательное завоевание Балканского полуострова. Константинополь был захвачен 29 мая 1453 г., означая конец Византийской империи. К 1460 г. османе одержали полную победу над Сербией и Пелопоннесом. Босния и Трапезунд пали в 1463 г., следом за ними - Албания (1468 г.). После победы над Герцоговиной в 1483 г., османы стали правителями всего Балканского полуострова.






Вакалопулос, комментируя начальные османские набеги во Фракию в течение середины 14-ого столетия, и Ангелова, который давал первоначальную оценку более поздним кампаниям Мурэда II (1421-1451) и Мехмеда II (1451-1481), отражает воздействие османского джихада на побежденное население Балкан: с самого начала турецкого нападения [во Фракии] при Сулеймане [сыне Султана Орчена], турки попытались укрепить своё положение насильственным наложением ислама. Если верить [османскому историку] Сукруллаху - те, кто отказывался признать мусульманскую веру, были убиты, а их семьи порабощены. "Если где-то были колокола", пишет тот же самый автор [то есть, Сукруллах], "Сулейман разбивал их и бросал в огонь. Если где-то стояли церкви, то он разрушал их или преобразовывал в мечети. Таким образом, вместо колоколов использовались муэдзины. Везде, где всё ещё находили христианских неверных, накладывалась вассальная зависимость на их правителей. По крайней мере они больше не могли сказать публично: "Господи, помилуй", а лишь: "Нет никакого Бога, помимо Аллаха", и если ранее их молитвы были адресованы Христу, то теперь лишь “Мухаммеду, пророку Аллаха’.”

...завоевание Балканского полуострова, достигнутого турками в течение двух столетий, вызвало бесчисленные крушения материальных товаров, несчётное количество убийств, порабощений и изгнаний большей части населения – одним словом, общее и длительное снижение производительности, как это было в Малой Азии после нападения тех же самых захватчиков. Снижение в производительности становится всё более поразительным, когда каждый вспоминает, что в середине четырнадцатого столетия, при укреплении османов на полуострове, государственные структуры - Византия, Болгария и Сербия - уже достигли довольно высокого уровня в экономическом и культурном развитии... Кампании Мурэда II (1421-1451 гг.) и одного из его преемников, Магомета II (1451-1481 гг.) в Сербии, Боснии, Албании и в византийском княжестве Пелопоннеса имели чрезвычайно разрушительный характер. Во время турецкой кампании, начатой в Сербии в 1455-1456 гг., Белград, Ново-Бардо и другие города были разорены в значительной степени. Вторжение в турок в Албанию летом 1459 г. вызвало крупное опустошение. Согласно обзору Критобулоса, захватчики разрушили весь урожай и сравняли с землёй укрепленные города, которые успели завоевать. Страна была поражена дальнейшим опустошением в 1466 г., когда албанцы, после подъёма героического сопротивления, должны были уйти в самые недоступные области, откуда продолжали борьбу. Многие поселения были так же разрушены во время кампании Магомета II, выступавшего в 1463 г. против Боснии; среди них была и Яайтзе, столица Боснийского королевства... Но больше всего от турецких вторжений пострадал Пелопоннес. В 1446 г. туда вторглись армии Мурэда II, который разрушил огромное число мест и взял тысячи заключенных. Двенадцать лет спустя, летом 1458 г. в Балканский полуостров вторглась крупная турецкая армия под командой Магомета II и его первого лейтенанта Махмуда паши. После четырёхмесячной осады Коринф попал во вражеские руки. Его строения были снесены, а множество построек, которые султан считал бесполезными, - разрушены. Работа Критобулоса содержит отчёт о тех османских кампаниях, которые явно показывают нам обширное разрушение, вызванное захватчиками в этих регионах. Два года спустя другая турецкая армия ворвалась в Пелопоннес. На сей раз были разорены Гардики и ещё несколько поселений. Наконец, в 1464 г., в третий раз разрушительный гнев захватчиков был нацелен на Пелопоннес. Тогда османе боролись против венецианцев и выравнивали город Аргос до основания.

Османы Дхиммитьюды.

Для исследования немусульманского населения, побежденного османскими джихад-кампаниями, лучше всего обратить внимание на евреев, наименее многочисленный народ, у которого, как полагают, был вполне положительный опыт. Джозеф Хэкер изучил судьбу евреев в Османской империи в 15-ых и 16-ых вв. Его исследование подвергает сомнению некритическое представление “Еврейского проживания” в Османской империи как “...спокойного, тихого и плодотворного...”. Хэкер замечает: "Мне хотелось бы, чтобы это принятое представление о хороших отношениях между османами и евреями в течение 15-ого века было изменено в свете нового исследования и ресурсов рукописи".




Евреи, подобно другим жителям Византийской империи, сильно пострадали от Оттоманских завоеваний во имя джихада,  политики колонизации и перемещения населения (т.е. surgun system).
Это объясняет исчезновение нескольких еврейских общин, включая Салоники, и их переоснование Испанскими иммигрантами-евреями. Хакер отмечает эти факты, а именно: "У нас есть письма, написанные о судьбах евреев, которые перенесли одно из оттоманских завоеваний. В одном из таких писем, написанным до 1470, есть описание судьбы такого еврея и его общины. По этому письму, написанному на Родосе и отправленному на Крит, можно судить, что судьба евреев не отличалась от того, что происходило с христианами. Многие были убиты, другие взяты в плен,  дети были взяты в рабство, насильно обращены в ислам и взяты в девсирме. Некоторые письма описывают то, как перевозили пленных евреев в стамбул и такие письма полны анти-оттоманскими  чувствами. Более того, существует описание судьбы еврейского доктора и проповедника родом из Верии, который спасся бегством в Негропонте, когда его община была отправлена в ссылку в 1455. Он предоставляет нам описания таких ссылок и насильного перемещения людей в Стамбул. Позднее, он сам оказывается в Стамбуле, и в проповеди, доставленной туда в 1468 он открыто высказывает свои анти-Оттоманские чувства. Также у нас есть некоторые доказательства, что евреи Константинополя пострадали от завоевания города, и несколько из них были проданы в рабство."

Хакер делает три вывода: (1) Сильные анти-Оттоманские чувства превалировали в некоторых Византийских еврейских кругах в течение нескольких десятилетий после падения Константинополя. Такие чувства открыто высказывались людьми, живущим по Латинским законам и, в некоторой мере, даже людьми из Стамбула. (2) Политика Мехмеда 2 по отношению к немусульманам сделала возможным существенное экономическое и социальное развитие еврейских общин в империи, и особенно в столице - Стамбуле.

Такие общины были защищены им от широко распостранненой ненависти, особенно от кровавых обвинений (клевета в том, что евреи убивают детей для использования их крови в религиозных ритуалах).

Однако, эта политика не была продолжена Баязидом II, и есть доказательства, что при его правлении евреи перенесли серьезные ограничения в своей религиозной жизни. Дружественная политика Мэхмеда с одной стороны и тёплый приём испанских евреев Баязидом II с другой побуждают еврейских авторов 16-го века упускать из виду то поражение, которое византийские евреи перенесли во время османских завоеваний, а также более поздних вспышек притеснения и при Баязиде II, и при Селиме I.

Иво Андрик проанализировал “райя” (что означает "стадо" и "пасти стадо”) или положение "дхимми", которое было наложено на местное христианское население Боснии в течение четырёх столетий. Христиане, отказавшиеся принять Ислам, жили под властью османского Канун-и-Райаха, действующего согласно элементарным правилам дхиммитьюда, первоначально сформулированного мусульманскими юристами и богословами в 7-ом и 8-ом веках н.э. Мнение Андрика подчёркивает [21]… богатство неопровержимых доказательств о том, что основные моменты Кануна, лишь те, которые ущемляют моральную и экономическую жизнь христиан, оставались в полной силе до конца турецкого господства и до тех пор, пока турки имели право применить их… [таким образом], падение райя к экономически низшему и зависимому статусу было неизбежным.


Андрик цитирует боснийскую мусульманскую пословицу и песню, прославляющую султана Баязида II, общие представления которого отражают мусульманское отношение к христианскому райя: [22]
 [пословица]“Райя как трава: как ее не коси, все равно заново вырастет."

[песня]“Переломив хребет Боснии,
Вы скосили то, что нельзя было обрезать,
После себя оставив только чернь,
Чтобы она служила нам и горевала пред крестом”.
Подобные господствующие дискриминационные условия обострялись тем, что Босния служила как полем сражений, так и плацдармом османских разий и формальных кампаний джихада против Венгрии в течение двух столетий. Ослабленные чрезмерным налогообложением, а также насильно призванные на военную службу, христиане начали оставлять свои жилища и земельные участки, расположенные в равнинах и вдоль дорог и принялись отступать назад, в горы. Так как они продвигались всё выше в недоступные регионы, мусульмане занимали их бывшие территории. [23]
Кроме того, христиане, живущие  в городах, страдали от  системы райя, которая давала основания для препятствий торговому развитию немусульман: [24]
Ислам с самого начала исключал из торговли такую деятельность как виноделие, выращивание свиней и продажу продуктов свинины. Но сверх того, боснийским христианам запретили быть седельными мастерами, кожевниками, а также изготовлять свечи, торговать медом, маслом и некоторыми другими предметами. По всей стране единственным законным рыночным днем было воскресенье.


Христиане были поставлены перед выбором: либо они игнорируют правила религии и занимаются торговлей по воскресеньям, либо воздерживаются от участия в рыночной деятельности и, таким образом, несут материальный ущерб. Даже в 1850 г. в “Просьбах и пожеланиях” Джукича мы находим прошение “его Императорскому Величеству” об отмене рыночной торговли в воскресный день.


В отличие от мусульман, христиане были вынуждены платить несоразмерно высокие налоги, в которые входил и намеренно унизительный подушный налог для "немусульман".


Данный налог взымался с каждого мужчины-немусульманина, достигшего четырнадцати лет; взымался, согласно ежегодному курсу дуката. Но так как Турция никогда не регистрировала новорожденных, то человек, собирающий налоги, тщательно измерял голову и шею каждого мальчика и судил по этому, достиг человек налогооблагаемого возраста или нет.


Starting as an abuse that soon turned into an ingrained habit, then finally established custom, by the last century of Turkish rule every boy without distinction found himself summoned to pay the head tax. And it would seem this was not the only abuse…Of Ali-Pasa Stocevic, who during the first half of the nineteenth century was vizier and all but unlimited ruler of Herzegovina, his contemporary, the monk Prokopije Cokorilo, wrote that he “taxed the dead for six years after their demise” and that his tax collectors “ran their fingers over the bellies of pregnant women, saying ‘you will probably have a boy, so you have to pay the poll tax right away…The following folk saying from Bosnia reveals how taxes were exacted: “He’s as fat as if he’d been tax collecting in Bosnia” [25] The specific Kanun-i-Rayah stipulations which prohibited the rayahs from riding a saddled horse, carrying a saber or any other weapon in or out of doors, selling wine, letting their hair grow, or wearing wide sashes, were strictly enforced until the mid-19th century.

В 1794 г. Хуссамудин-паша издал указ о цвете и типе одежды для боснийских райа. Парикмахерам запрещалось брить мусульман теми же самыми бритвами, которые использовались христианами. Даже в банях христиане были обязаны помечать полотенца и халаты, чтобы не путать их белье с бельем для мусульман. До самого 1850 г., а в некоторых частях Боснии и до 1860-ых гг. христианин, во время встречи с мусульманином, был обязан пропусить его (рассёдланную) лошадь, отойти в сторону и ждать до последнего, чтобы пройти. Андрик отмечает, что главный символ христианства - церковные колокола - всегда притягивал неодобрительные взгляды турков и "везде, где совершались набеги, спускали колокола, чтобы разрушить или расплавить в оружие”. Как и следовало ожидать: до второй половины девятнадцатого века “никто в Боснии не мог даже подумать о колоколах или колокольнях”. Только в 1860 г. сараевский священник Фра Грго Мартик получает разрешение от Топала Османа-паши разместить колокол в церкви в Кресево. То было разрешено при одном условии - “поначалу в колокол должны будут звонить мягко, дабы позволить туркам постепенно привыкнуть к этому”. И, тем не менее, даже в 1875 г. кресевские мусульмане жаловались в Сараево, что “турецкое ухо и звенящие колокола не могут сосуществовать в одном и том же месте в одно и то же время”; а мусульманские женщины вынуждены были быть в медные горшки для того, чтобы заглушить шум … 30 апреля 1872 г. новая сербская Православная церковь также получила колокол. Но так как … мусульмане угрожали бунтом, созванные вооруженные силы должны были гарантировать, что церемония будет проходить безмятежно. Андрик наблюдает действие подобных запретов вне церковных торжеств, как было отражено в 1794 г. при установлении сербской православной церкви в Сараево; христианам запрещалось петь во время … пикников, а также в собственных домах или каких-либо других местах. Высказывание “Не пой слишком громко - это деревня турок” красноречиво указывает на факт о том, что пункт Канун [-и-Райа] был применен как внутри церковного уклада, так и за его пределами.



Andric concludes, [30]: …for their Christian subjects, their [Ottoman Turkish] hegemony brutalised custom and meant a step to the rear in every respect.

Finally, Jovan Cvijic, the Serbian sociologist and geographer, observed, There are regions where the [Serb] Christian population…lived under the regime of fear, from birth to death.

Despite the liberation of the Balkans in 1912, Cvijic further noted that the Serbs were not fully cognizant of their new status, and this fear could still be read, remaining etched on their faces. [31] Paul Ricaut, the British consul in Smyrna, journeyed extensively within the Ottoman Empire during the mid-17th century, becoming a keen observer of its socio-political milieu. In 1679 (i.e., prior to the Ottomans being repulsed at Vienna in September, 1683; see later discussion of Ottoman “tolerance”), Ricaut published these important findings [32]: (i) many Christians were expelled from their churches, which the Ottoman Turks converted into mosques; (ii) the “Mysteries of the Altar” were hidden in subterranean vaults and sepulchers whose roofs were barely above the surface of the ground; (iii) fearing Turkish hostility and oppression, Christian priests, particularly in eastern Asia Minor, were compelled to live with great caution and officiate in private obscurity; (iv) not surprisingly, to escape these prevailing conditions, many Christians apostatised to Islam.

Moreover, as Vryonis demonstrated convincingly for the earlier period between the 11th and 15th centuries [33], the existence of cryto-Christianity and neo-martyrs were not uncommon phenomena in the Christian territories of Asia Minor conquered by the waves of Seljuk and Ottoman jihad. He cites, for example, a pastoral letter from 1338 addressed to the residents of Nicaea indicating widespread, forcible conversion by the Turks: [34] And they [Turks] having captured and enslaved many of our own and violently forced them and dragging them along alas! So that they took up their evil and godlessness.

The phenomenon of forcible conversion, including coercive en masse conversions, persisted throughout the 16th century, as discussed by Constantelos in his analysis of neo-martyrdom in the Ottoman Empire: [35] …mass forced conversions were recorded during the caliphates of Selim I (1512-1520), Selim II (1566-1574), and Murat III (1574-1595). On the occasion of some anniversary, such as the capture of a city, or a national holiday, many rayahs were forced to apostatise. On the day of the circumcision of Mohammed III great numbers of Christians (Albanians, Greeks, Slavs) were forced to convert to Islam.

Reviewing the martyrology of Christians victimised by the Ottomans from the conquest of Constantinople (1453), through the final phases of the Greek War of Independence (1828 ), Constantelos indicates: [36] …the Ottoman Turks condemned to death eleven Ecumenical Patriarchs of Constantinople, nearly one hundred bishops, and several thousand priests, deacons, and minks. It is impossible to say with certainty how many men of the cloth were forced to apostatise.

However, the more mundane cases illustrated by Constantelos are of equal significance in revealing the plight of Christians under Ottoman rule, through at least 1867: [37] Some were accused of insulting the Muslim faith or of throwing something against the wall of a mosque. Others were accused of sexual advances toward a Turk; still others of making a public confession such as “I will become a Turk” without meaning it.

Constantelos concludes: [38] The story of the neo-martyrs indicates that there was no liberty of conscience in the Ottoman Empire and that religious persecution was never absent from the state. Justice was subject to the passions of judges as well as of the crowds, and it was applied with a double standard, lenient for Muslims and harsh for Christians and others. The view that the Ottoman Turks pursued a policy of religious toleration in order to promote a fusion of the Turks with the conquered populations is not sustained by the facts.

Even the Turcophilic 19th century travel writer Ubicini acknowledged the oppressive burden of Ottoman dhimmitude in this moving depiction: [39] The history of enslaved peoples is the same everywhere, or rather, they have no history.

The years, the centuries pass without bringing any change to their situation. Generations come and go in silence. One might think they are afraid to awaken their masters, asleep alongside them. However, if you examine them closely you discover that this immobility is only superficial. A silent and constant agitation grips them. Life has entirely withdrawn into the heart. They resemble those rivers which have disappeared underground; if you put your ear to the earth, you can hear the muffled sound of their waters; then they re-emerge intact a few leagues away. Such is the state of the Christian populations of Turkey under Ottoman rule.

Vacalopoulos describes how jihad imposed dhimmitude under Ottoman rule provided critical motivation for the Greek Revolution: [40] The Revolution of 1821 is no more than the last great phase of the resistance of the Greeks to Ottoman domination; it was a relentless, undeclared war, which had begun already in the first years of servitude. The brutality of an autocratic regime, which was characterised by economic spoliation, intellectual decay and cultural retrogression, was sure to provoke opposition. Restrictions of all kinds, unlawful taxation, forced labour, persecutions, violence, imprisonment, death, abductions of girls and boys and their confinement to Turkish harems, and various deeds of wantonness and lust, along with numerous less offensive excesses – all these were a constant challenge to the instinct of survival and they defied every sense of human decency. The Greeks bitterly resented all insults and humiliations, and their anguish and frustration pushed them into the arms of rebellion. There was no exaggeration in the statement made by one of the beys if Arta, when he sought to explain the ferocity of the struggle. He said: ‘We have wronged the rayas [dhimmis] (i.e. our Christian subjects) and destroyed both their wealth and honour; they became desperate and took up arms. This is just the beginning and will finally lead to the destruction of our empire.’ The sufferings of the Greeks under Ottoman rule were therefore the basic cause of the insurrection; a psychological incentive was provided by the very nature of the circumstances.

The Devshirme and Harem Slavery Those scholars [41] who continue to adhere to the roseate narrative of Ottoman “tolerance”, the notion that an “…easy-going tolerance, resting on an assumption not only of superior religion, but also of superior power”, which it is claimed, persisted in the Ottoman Empire until the end of the 17th century [42], must address certain basic questions. Why has the quite brutal Ottoman devshirme-janissary system, which, from the mid to late 14th, through early 18th centuries, enslaved and forcibly converted to Islam an estimated 500,000 to one million [43] non-Muslim (primarily Balkan Christian) adolescent males, been characterised, reductio ad absurdum, as a benign form of social advancement, jealously pined for by “ineligible” Ottoman Muslim families? For example: The role played by the Balkan Christian boys recruited into the Ottoman service through the devshirme is well known. Great numbers of them entered the Ottoman military and bureaucratic apparatus, which for a while came to be dominated by these new recruits to the Ottoman state and the Muslim faith. This ascendancy of Balkan Europeans into the Ottoman power structure did not pass unnoticed, and there are many complaints from other elements, sometimes from the Caucasian slaves who were their main competitors, and more vocally from the old and free Muslims, who felt slighted by the preference given to the newly converted slaves. [44] Scholars, who have conducted serious, detailed studies of the devshirme-janissary system, do not share such hagiographic views of this Ottoman institution. Speros Vryonis, Jr. for example, makes these deliberately understated, but cogent observations, [45] …in discussing the devshirme we are dealing with the large numbers of Christians who, in spite of the material advantages offered by conversion to Islam, chose to remain members of a religious society which was denied first class citizenship. Therefore the proposition advanced by some historians, that the Christians welcomed the devshirme as it opened up wonderful opportunities for their children, is inconsistent with the fact that these Christians had not chosen to become Muslims in the first instance but had remained Christians…there is abundant testimony to the very active dislike with which they viewed the taking of their children. One would expect such sentiments given the strong nature of the family bond and given also the strong attachment to Christianity of those who had not apostatised to Islam… First of all the Ottomans capitalised on the general Christian fear of losing their children and used offers of devshirme exemption in negotiations for surrender of Christian lands. Such exemptions were included in the surrender terms granted to Jannina, Galata, the Morea, Chios, etc…Christians who engaged in specialised activities which were important to the Ottoman state were likewise exempt from the tax on their children by way of recognition of the importance of their labours for the empire…Exemption from this tribute was considered a privilege and not a penalty… …there are other documents wherein their [i.e., the Christians] dislike is much more explicitly apparent. These include a series of Ottoman documents dealing with the specific situations wherein the devshirmes themselves have escaped from the officials responsible for collecting them…A firman…in 1601 [regarding the devshirme] provided the [Ottoman] officials with stern measures of enforcement, a fact which would seem to suggest that parents were not always disposed to part with their sons.

“..to enforce the command of the known and holy fetva [fatwa] of Seyhul [Shaikh]- Islam. In accordance with this whenever some one of the infidel parents or some other should oppose the giving up of his son for the Janissaries, he is immediately hanged from his door-sill, his blood being deemed unworthy.” Vasiliki Papoulia highlights the continuous desperate, often violent struggle of the Christian populations against this forcefully imposed Ottoman levy: [46] It is obvious that the population strongly resented…this measure [and the levy] could be carried out only by force. Those who refused to surrender their sons- the healthiest, the handsomest and the most intelligent- were on the spot put to death by hanging.

Nevertheless we have examples of armed resistance. In 1565 a revolt took place in Epirus and Albania. The inhabitants killed the recruiting officers and the revolt was put down only after the sultan sent five hundred janissaries in support of the local sanjak-bey. We are better informed, thanks to the historic archives of Yerroia, about the uprising in Naousa in 1705 where the inhabitants killed the Silahdar Ahmed Celebi and his assistants and fled to the mountains as rebels. Some of them were later arrested and put to death..

Since there was no possibility of escaping [the levy] the population resorted to several subterfuges. Some left their villages and fled to certain cities which enjoyed exemption from the child levy or migrated to Venetian-held territories. The result was a depopulation of the countryside. Others had their children marry at an early age…Nicephorus Angelus…states that at times the children ran away on their own initiative, but when they heard that the authorities had arrested their parents and were torturing them to death, returned and gave themselves up. La Giulletiere cites the case of a young Athenian who returned from hiding in order to save his father’s life and then chose to die himself rather than abjure his faith.

According to the evidence in Turkish sources, some parents even succeeded in abducting their children after they had been recruited. The most successful way of escaping recruitment was through bribery. That the latter was very widespread is evident from the large amounts of money confiscated by the sultan from corrupt…officials. Finally, in their desperation the parents even appealed to the Pope and the Western powers for help.

Papoulia concludes: [47] …there is no doubt that this heavy burden was one of the hardest tribulations of the Christian population.

Why was there never a significant “Shari’a-inspired” slavery abolition movement within the Ottoman states, comparable to the courageous and successful campaigns lead by Western Christian statesmen (such as the Evangelical Parliamentarian, William Wilberforce [48] ) in Europe and America, throughout the 19th century? Deliberately limited and ineffectual firmans issued by the Ottoman Porte failed to discourage East African slave trading [49], and even British naval power, so successful in the Atlantic and Indian oceans [50], was unable to suppress the Red Sea slave trade to the Ottoman Empire at the end of the 19th century. [51] Regardless, as Reuben Levy notes: [52] At Constantinople, the sale of women slaves, both negresses and Circassians [likely for harem slavery and/or concubinage], continued to be openly practiced until…1908.

Turkey: From Failed Reforms to a Modern Jihad Genocide Why did the Tanzimat reforms, designed to abrogate the Ottoman version of the system of dhimmitude, need to be imposed by European powers through treaties, as so—called 'capitulations' following Ottoman military defeats, and why even then, were these reforms never implemented in any meaningful way from 1839, until the collapse of the Ottoman Empire after World War I Edouard Engelhardt [53] made these observations from his detailed analysis of the Tanzimat period, noting that a quarter century after the Crimean War (1853—56), and the second iteration of Tanzimat reforms, the same problems persisted: Muslim society has not yet broken with the prejudices which make the conquered peoples subordinate...the raya [dhimmis] remain inferior to the Osmanlis; in fact he is not rehabilitated; the fanaticism of the early days has not relented...[even liberal Muslims rejected]...civil and political equality, that is to say, the assimilation of the conquered with the conquerors.

A systematic examination of the condition of the Christian rayas was conducted in the 1860s by British consuls stationed throughout the Ottoman Empire, yielding extensive primary source documentary evidence. [54]. Britain was then Turkey's most powerful ally, and it was in her strategic interest to see that oppression of the Christians was eliminated, to prevent direct, aggressive Russian or Austrian intervention. On July 22, 1860, Consul James Zohrab sent a lengthy report from Sarajevo to his ambassador in Constantinople, Sir Henry Bulwer, analysing the administration of the provinces of Bosnia and Herzegovina, again, following the 1856 Tanzimat reforms. Referring to the reform efforts, Zohrab states: [55] The Hatti—humayoun, I can safely say, practically remains a dead letter...while [this] does not extend to permitting the Christians to be treated as they formerly were treated, is so far unbearable and unjust in that it permits the Mussulmans to despoil them with heavy exactions. False imprisonments (imprisonment under false accusation) are of daily occurrence. A Christian has but a small chance of exculpating himself when his opponent is a Mussulman (...) Christian evidence, as a rule, is still refused (...) Christians are now permitted to possess real property, but the obstacles which they meet with when they attempt to acquire it are so many and vexatious that very few have as yet dared to brave them...Such being, generally speaking, the course pursued by the Government towards the Christians in the capital (Sarajevo) of the province where the Consular Agents of the different Powers reside and can exercise some degree of control, it may easily be guessed to what extend the Christians, in the remoter districts, suffer who are governed by Mudirs (governors) generally fanatical and unacquainted with the (new reforms of the) law..

In his comprehensive study of 19th century Palestinian Jewry under Ottoman rule Tudor Parfitt made these germane observations: [56] Inside the towns, Jews and other dhimmis were frequently attacked, wounded, and even killed by local Muslims and Turkish soldiers. Such attacks were frequently for trivial reasons: Wilson [in British Foreign Office correspondence] recalled having met a Jew who had been badly wounded by a Turkish soldier for not having instantly dismounted when ordered to give up his donkey to a soldier of the Sultan. Many Jews were killed for less. On occasion the authorities attempted to get some form of redress but this was by no means always the case: the Turkish authorities themselves were sometimes responsible for beating Jews to death for some unproven charge. After one such occasion [British Consul] Young remarked: 'I must say I am sorry and surprised that the Governor could have acted so savage a part— for certainly what I have seen of him I should have thought him superior to such wanton inhumanity— but it was a Jew— without friends or protection— it serves to show well that it is not without reason that the poor Jew, even in the nineteenth century, lives from day to day in terror of his life'.

...In fact, it took some time [i.e., at least a decade after the 1839 reforms] before these courts did accept dhimmi testimony in Palestine. The fact that Jews were represented on the meclis [provincial legal council] did not contribute a great deal to the amelioration of the legal position of the Jews: the Jewish representatives were tolerated grudgingly and were humiliated and intimidated to the point that they were afraid to offer any opposition to the Muslim representatives. In addition the constitution of the meclis was in no sense fairly representative of the population. In Jerusalem in the 1870s the meclis consisted of four Muslims, three Christians and only one Jew— at a time when Jews constituted over half the population of the city...Some years after the promulgation of the hatt—i—serif [Tanzimat reform edicts] Binyamin [in an eyewitness account from Eight Years in Asia and Africa from 1846 to 1855, p.44] was still able to write of the Jews— 'they are entirely destitute of every legal protection'...Perhaps even more to the point, the courts were biased against the Jews and even when a case was heard in a properly assembled court where dhimmi testimony was admissible the court would still almost invariably rule against the Jews. It should be noted that a non—dhimmi [eg., foreign] Jew was still not permitted to appear and witness in either the mahkama [specific Muslim council] or the meclis.

The modern Ottomanist Roderick Davison acknowledges that the reforms failed, and offers an explanation based on Islamic beliefs intrinsic to the system of dhimmitude: [57] No genuine equality was ever attained...there remained among the Turks an intense Muslim feeling which could sometimes burst into an open fanaticism...More important than the possibility of fanatic outbursts, however, was the innate attitude of superiority which the Muslim Turk possessed. Islam was for him the true religion. Christianity was only a partial revelation of the truth, which Muhammad finally revealed in full; therefore Christians were not equal to Muslims in possession of truth. Islam was not only a way of worship, it was a way of life as well. It prescribed man's relations to man, as well as to God, and was the basis for society, for law, and for government. Christians were therefore inevitably considered second—class citizens in the light of religious revelation—as well as by reason of the plain fact that they had been conquered by the Ottomans. This whole Muslim outlook was often summed up in the common term gavur (or kafir), which means 'unbeliever' or 'infidel', with emotional and quite uncomplimentary overtones. To associate closely or on terms of equality with the gavur was dubious at best. 'Familiar association with heathens and infidels is forbidden to the people of Islam,' said Asim, an early nineteenth—century historian, 'and friendly and intimate intercourse between two parties that are one to another as darkness and light is far from desirable'...The mere idea of equality, especially the anti—defamation clause of 1856, offended the Turks' inherent sense of the rightness of things. 'Now we can't call a gavur a gavur', it was said, sometimes bitterly, sometimes in matter—of—fact explanation that under the new dispensation the plain truth could no longer be spoken openly. Could reforms be acceptable which forbade calling a spade a spade?...The Turkish mind, conditioned by centuries of Muslim and Ottoman dominance, was not yet ready to accept any absolute equality...Ottoman equality was not attained in the Tanzimat period [i.e., mid to late 19th century, 1839—1876], nor yet after the Young Turk revolution of 1908...

Indeed, an influential member of the Ottoman Committee of Union and Progress, Sheik Abd—ul—Hack, a 'progressive' Young Turk, made this revealing declaration writing in a Parisian Muslim review, (Le Mecherouttiete, edited by Sherif Pasha, Paris), in August, 1912: [58] Yes! The Musulman religion is in open hostility to all your world of progress. Understand, you European observers, that a Christian, whatever his position may be, by the mere fact of his being a Christian is regarded by us as a blind man lost to all sense of human dignity.

Our reasoning with regard to him is as simple as it is definitive. We say: the man whose judgment is so perverted as to deny the existence of a one and only God, and to make up gods of different sorts, can only be the meanest expression of human degradation; to speak to him would be a humiliation for our intelligence and an insult to the grandeur of the Master of the Universe. The presence of such miscreants among us is the bane of our existence; their doctrine is a direct insult to the purity of our faith; contact with them is a defilement of our bodies; any relation with them a torture to our souls. Though detesting you, we have condescended to study your political institutions and your military organisation. Over and above the new weapons that Providence procures for us through your agency, you have yourselves rekindled the inextinguishable faith of our heroic martyrs. Our Young Turks, our Babis, our new Brotherhoods, all our sects, under various forms, are inspired by the same idea; the same necessity of moving forward. Towards what end? Christian civilisation? Never! Islam is the one great international family. All true believers are brothers. A community of feeling and of faith binds them in mutual affection.

Это для Калифа, чтобы облегчить эти отношения и сплотить Верующего под священническим стандартом.


Throughout the Ottoman Empire, particularly within the Balkans, and later Anatolia itself, attempted emancipation of the dhimmi peoples provoked violent, bloody responses against those 'infidels' daring to claim equality with local Muslims. The massacres of the Bulgarians (in 1876) [59], and more extensive massacres of the Armenians (1894—96) [60], culminating in a frank jihad genocide against the Armenians during World War I [61], epitomise these trends. Enforced abrogation of the laws of dhimmitude required the dismantling of the Ottoman Empire. This finally occurred after the Balkan Wars of independence, and during the European Mandate period following World War I.

Conclusion Erdogan's efforts to further re—Islamise Turkey are entirely consistent with a return to Turkey's Ottoman past as the heartland of an Empire established by jihad, and governed by the Shari'a. Indeed, both the current Erdogan administration, and the regime headed by the overtly pious Muslim Erbakan, a decade ago, reflect the advanced state of Islam's "socio-political reawakening" in Turkey since 1950—1960, when the Menderes government - pandering to Muslim religious sentiments for electoral support reestablished the dervish orders, and undertook an extensive campaign of mosque construction [62]. Despite Frank Gaffney's apparent failure to understand this continuum of related historical phenomena, I share his acute concerns. And ultimately, we agree that Turkey's bid to join the EU should be rejected.

Sources: 1. Michael the Syrian, Chronique de Michel Le Syrien, Paris, 1899-1906, Vol. 3 p. 176, French translation by Jean-Baptiste Chabot; English translation in Bat Ye’or, The Decline of Eastern Christianity Under Islam, pp. 170-171.

2. Майкл, Сириец, Кроник, Издание 3 p. 176; английский перевод в Бэте Е'оре, Снижении Восточного Христианства Под Исламом, Крэнбюри, Нью-Джерси: Связанные Университетские издательства, 1996, p. 55.

3. See the numerous primary sources cited in each of: Dimitar Angelov, “Certains Aspects de la Conquete Des Peuples Balkaniques par les Turcs” Byzantinoslavica, 1956, Vol. 17, pp. 220-275. English translation in, A.G. Bostom, The Legacy of Jihad, Amherst, N.Y.: Prometheus Books, 2005, pp. 462-517; Apostolos E. Vacalopoulos. Origins of the Greek Nation- The Byzantine Period, 1204-1461. New Brunswick, New Jersey: Rutgers University Press, 1970.; Speros Vryonis. The Decline of Medieval Hellenism in Asia Minor and the Process of Islamization from the Elevemth through the Fifteenth Century, Berkeley, CA: University of California Press, 1971 (Paperback, 1986).

4. Бэт Е'ор, Снижение Восточного Христианства Под Исламом, p. 55-56.

5. Пол Виттек. Повышение Османской империи. Лондон, Королевское азиатское Общество Великобритании и Ирландии, 1938 (переизданный 1966), p. 18.


5. Пол Виттек. Повышение Османской империи. Лондон, Королевское азиатское Общество Великобритании и Ирландии, 1938 (переизданный 1966), p. 18.


7. Vryonis, “Nomadization and Islamization in Asia Minor”, p. 49 8. Paul Wittek. The Rise of the Ottoman Empire. London, p. 14. Wittek (also p. 14) includes this discussion, with a block quote from Ahmedi’s text, The chapter Ahmedi devotes in his Iskender-name to the history of the Ottoman sultans, the ancestors of his protector Sulayman Tshelebi, son of Bayazid I, begins with an introduction in which the poet solemnly declares his intention of writing a Ghazawatname, a book about the holy war of the Ghazis. He poses the question” “Why have the Ghazis appeared at last?” And he answers: “Because the best always comes at the end. Just as the definitive prophet Mohammed came after the others, just as the Koran came down from heaven after the Torah, the Psalms and the Gospels, so also the Ghazis appeared in the world at the last, “ those Ghazis the reign of whom is that of the Ottomans. The poet continues with this question: “Who is a Ghazi?”. And he explains: “A Ghazi is the instrument of the religion of Allah, a servant of God who purifies the earth from the filth of polytheism (remember that Islam regards the Trinity of the Christians as a polytheism); the Ghazi is the sword of God, he is the protector and refuge of the believers. If he becomes a martyr in the ways of God, do not believe that he has died- he lives in beatitude with Allah, he has eternal life”.

9. Halil Inalcik. The Ottoman Empire-The Classical Age, 1300-1600, London: Weidenfeld and Nicolson, 1973, p. 6.

10. Vacalopoulos. Origins of the Greek Nation- The Byzantine Period, p.66.

11. Speros Vryonis. “The Experience of Christians under Seljuk and Ottoman Domination, Eleventh to Sixteenth Century”, in Conversion and Continuity: Indigenous Christian Communities in Islamic lands, Eighth to Eighteenth Centuries, edited by Michael Gervers and Ramzi Jibran Bikhazi, Toronto: Pontifical Institute of Medieval Studies, 1990, p. 201 12. Vacalopoulos. Origins of the Greek Nation- The Byzantine Period, pp. 61-62.

13. Angelov, “Certains Aspects de la Conquete Des Peuples Balkaniques par les Turcs”, pp. 220-275; Vacalopoulos. Origins of the Greek Nation- The Byzantine Period, pp. 69-85.

14. Vacalopoulos. Origins of the Greek Nation- The Byzantine Period, p. 77.

15. Vacalopoulos. Origins of the Greek Nation- The Byzantine Period, p. 73.

16. Angelov, “Certains Aspects de la Conquete Des Peuples Balkaniques par les Turcs”, pp. 236, 238-239 17. Joseph Hacker, “Ottoman Policy Toward the Jews and Jewish Attitudes toward the Ottomans during the Fifteenth Century”, pp. 117-126, in, Christians and Jews in the Ottoman empire : the functioning of a plural society / edited by Benjamin Braude and Bernard Lewis (New York : Holmes & Meier Publishers), 1982, p. 117.

18. Хакер, “Оттоманская политика”, p. 120.


19. Ivo Andric, The Development of Spiritual Life in Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, (1924 doctoral dissertation), English translation, Durham, North Carolina, 1990, Chaps. 2 and 3, pp. 16-38.

19. http://51.051.3.731subf16:MDolluo971717348139ЧЗ 20. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, pp. 23-24 21. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, pp. 24-25 22. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, p.78 note 2 23. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, p. 25 24. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, pp. 25-26 25. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, pp. 26, 80 note 11 26. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, pp. 26-27 27. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, p. 30 28. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, p.30 29. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, pp. 30-31.

30. Andric, Bosnia Under the Influence of Turkish Rule, p.38.

31. Jovan Cvijic, La Peninsule Balkanique, Paris, 1918, p. 389; Translated excerpt in Bat Ye'or, Islam and Dhimmitude-Where Civilzations Collide, Cranbury, New Jersey: Associated University Presses, 2001, p. 108.

32. Поль Рико. Текущее состояние греческих и армянских церквей, Анно Кристи 1678, Лондон, 1679 (переизданный, Нью-Йорк, 1970), стр 1-30.


33. Врионис, "Закат средневековой эллинизма в Малой Азии", стр. 340-43, 351-402.

34. Врионис, "Закат средневековой эллинизма в Малой Азии", с 342.

35. Димитрий Константелос. "Новомученики" как свидетельство методов и мотивов, приведших к возникновению мученичества в Османской империи", Греческий Православный духовный обзор, 1978, номер 23, стр. 228.

36. Константелос. "Новомученики", стр. 217-218.

37. Константелос. "Новомученики", стр. 226.

38. Константелос. "Новомученики", стр. 227.

39. Abdolonyme Ubicini, Lettres Sur La Turque, Vol. 2, Paris, 1854, p. 32; English translation in Bat Ye’or, The Decline of Eastern Christianity, p. 181 40. A.E. Vacalopoulos. “Background and Causes of the Greek Revolution”, Neo-Hellenika, 1975, pp.54-55.

41. Стэнфорд Шоу. "История Османской империи и современной Турции", 2 тома, Кембридж, 1976. см., например, т.1, стр. 19, 24.

42. Бернард Льюис. "Что неправильно? Западное влияние и ответ Ближнего Востока". Оксфордский Университет, 2002, стр. 114 - 115.

43. A.E. Vacalopoulos. The Greek Nation, 1453-1669, New Brunswick, New Jersey, Rutgers University Press, 1976, p.41; Vasiliki Papoulia, “The Impact of Devshirme on Greek Society”, in War and Society in East Central Europe, Editor-in-Chief, Bela K. Kiraly, 1982, Vol. II, pp. 561-562.

44. Bernard Lewis, The Muslim Discovery of Europe, pp.190-191. Lewis also describes the devshirme solely as a form of social advancement for Balkan Christians in both the 1968 (p.5) and 2002 (also p. 5) editions of The Emergence of Modern Turkey (Oxford University Press): …the Balkan peoples had an enormous influence on the Ottoman ruling class. One of the most important channels was the devshirme, the levy of boys, by means of which countless Balkan Christians entered the military and political elites of the Empire.

45. Speros Vryonis, Jr. “Seljuk Gulams and Ottoman Devshirmes”, Der Islam Vol. 41, 1965, pp. 245-247.

46. Vasiliki Papoulia, “The Impact of Devshirme on Greek Society”, pp. 554-555.

47. Vasiliki Papoulia, “The Impact of Devshirme on Greek Society”, p. 557.

48. Оливер Уорнер, "Уильям Уилберфорс и его время", Лондон, 1962 год.

49. Дж. Б. Келли, "Великобритания и страны Персидского залива", Оксфорд, 1968, стр. 588-589.

50. Кристофер Ллойд, "Флот и работорговля", Лондон, 1949.

51. http://51.927.4.463subf18:EFlqxma713369592384ПЏ 52. http://51.517.-0.083plusf95:QEopjnn365893154526ЗН 53. Edouard Engelhardt, La Turquie et La Tanzimat, 2 Vols., 1882, Paris, Vol. p.111, Vol. 2 p. 171; English translation in, Bat Ye'or.

Islam and Dhimmitude— Where Civilizations Collide, Fairleigh Dickinson University Press, 2001, pp. 431—342.

54. Reports from Her Majesty's Consuls Relating to the Condition of the Christians in Turkey, 1867 volume, pp. 5,29. See also related other reports by various consuls and vice—consuls, in the 1860 vol., p.58; the 1867 vol, pp. 4,5,6,14,15; and the 1867 vol., part 2, p.3 [All cited in, Vahakn Dadrian. Chapter 2, 'The Clash Between Democratic Norms and Theocratic Dogmas', Warrant for Genocide, New Brunswick, New Jersey, Transaction Publishers, pp. 26—27, n. 4]; See also, extensive excerpts from these reports in, Bat Ye'or, The Decline of Eastern Christianity, pp. 409—433.

55. Excerpts from Bulwer's report reproduced in, Bat Ye'or, The Decline of Eastern Christianity, pp. 423—426 56. Tudor Parfitt, The Jews of Palestine, Suffolk (UK), 1987, Boydell Press, pp. 168, 172—73.

57. Roderick Davison. 'Turkish Attitudes Concerning Christian—Muslim Equality in the Nineteenth Century' American Historical Review, Vol. 59, pp. 848, 855, 859, 864.

58. Quoted in, Andre Servier. Islam and the Psychology of the Musulman, translated by A. S. Moss—Blundell, London, 1924, pp.

241—42.

59. Januarius A. MacGahan. The Turkish atrocities in Bulgaria. (reprinted) Geneva, 1976; Yono Mitev. The April Uprising and European Public Opinion, Sofia Press, 1978; Philip Shashko. 'The Bulgarian massacres of 1876 reconsidered: reaction to the April uprising or premeditated attack?' Etudes Balkaniques, 1986, Vol. 22, pp. 18—25.

60. Vahakn Dadrian. The History of the Armenian Genocide, Providence, Rhode Island: Bergahn Books, 1995, pp. 113—172.

61. Дадрян, "История геноцида армян", стр. 219-234.

62. Сперос Врионис-младший "Механизмы катастрофы -турецкие погромы 6-7 сентября 1955 года и уничтожение греческой общины Стамбула", Нью-Йорк, Greekworks.com, 2005, стр. 555.

1.19 The fall of the Christian state of Lebanon Lebanon, a fake state, a fake democracy which we pretend exists while in fact it is a Jihadist battleground, administered by terrorised dhimmi notables in the service of their Muslim masters. Only around 25% are now Christian, down from 79% in 1911. How did it come to this? And more importantly, how could France, the rest of the EU and the United States let Christian Lebanon fall? Preface Christians in the Middle East are fast disappearing from the area. The Lebanese Christians, who constitute the only influential Christian community in the Middle East, are fast declining in numbers and power.

This paper discusses the history of the Christian minority in Lebanon, and the decline of their hold on political power, in favour of the Muslim majority. It will focus on the Christian contribution to the cause of the civil war and the Ta'if accord which brought an end to that war. The paper will be divided into eight chapters. The paper will start by giving a brief overview of the special influential Christian position in the 19th century and its survival during the 1860 civil war with the Muslim Druzes. Then it will discuss the role of Christians in the formation of the Lebanese Republic and Lebanese independence.

Christian nationalism is looked at in depth, in order to discover the roots of the civil war with the Muslims. Moreover, it was the existence of many different ideological Christian parties that incited the civil war.

This paper will concentrate on the role of Christians in the civil war of 1975-1990. The main focus will also be on the causes of the decay of Christian status in Lebanon. In 1990, the civil war 'is said to have' ended* following the Christian Army's General Michel Aoun defeated by the Syrian military. The paper will show how at the end of the civil war, Christians were perceived as losers and Muslims as winners of the civil war. It will demonstrate that the role of the Lebanese Christians has became negligible and it is a matter of time when the Christians will surrender their remaining powers to their Muslims counterparts.

*The claim that there was an end to the civil war is vigorously rejected by many because 60,000 Syrian soldier and their secret service continue to occupy Lebanon together with 5,000 Iranian Revolutionary Guards, and thousands of Palestinian from Fatah, Popular Front "Jabha el Sha’beyyeh" and other terrorists organisations operate and have a freehand in Lebanon.

Chapter 1: Christian Status prior to 1945 The birth of Christianity in Lebanon and the advent of Islam Despite the fact that Islam prevailed 600 years after Christianity, the Middle East is now overwhelmingly populated with Muslims, with the Christian minority comprising about 14 million Christians or 10% of the population.

The Christians, mainly Maronite, have existed in the area, of what is known today as Lebanon since the fourth century, and moved in large numbers to Mount Lebanon(Jabal Loubnan) in the eighth and ninth centuries. The Maronites[44] took their name from John Maron, a learned monk who was Patriach of Antioch in the 8th century. The Muslim (Shiite, Sunni and the Druze sects) community emerged in Mount Lebanon at a later stage.

Marguerite Johnson traces the heritage of the Lebanese Christians directly to Jesus. By the 5th century, Christianity became the dominant religion in the area of Lebanon. After the forceful advent of Islam beginning in the 7th Century, many Christian communities along the coast of Lebanon converted to Islam. However, the mountains of Lebanon remained a Christian haven.

Peter Kolvenbach saw that the history of Lebanon's Christians and the history of Lebanon were so intertwined that without the Christians, and especially its Maronite sect, there would not have been a Lebanon and without Lebanon the destiny of Christians in the Middle East would have been different.

The 1860 civil war between the Maronites and the Druze[45] erupted when Maronite peasants revolted against their landlords who were given land ownership by the Ottoman Empire. The Druze launched a pre-emptive strike against villages in the north with the help of Turkish officials. Engine Akarli mentioned that few Shiites and Sunnites, joined the Druze against the Maronites and the Greek Orthodox Christians (even though the Greek Orthodox had been friendly with the Druze before this incident). Akarli said that the Ottoman troops themselves failed to stop the Druze attacks due to their unwillingness to fight fellow Muslims.

The 1860 civil war left more than 15,000 Christians dead and more than ten thousand homeless. Later, however, the Ottoman foreign ministry imprisoned the Druze leaders involved in the war, and even punished a number of Ottoman officers and officials for having failed to prevent the 1860 civil war.

This was the first Lebanese civil war between Christians and Muslims. It is important to note that the Maronites had been subject to persecution by the Turkish rulers over centuries. However, the 1860 war was the first of its kind between the Lebanese people themselves.

It is hard to ignore the role of the Maronite Church in Lebanon in any study of the Christian political status in Lebanon. The role of the Maronite Church in Lebanon focused on strengthening the status of Christians during the Ottoman rule. Following the purge of the Druze leadership by the Turkish authorities, the Maronite Church emerged as the only significant institution in the Lebanese Mountains. The Church's special position encouraged it to aspire to greater influence. It was very conscious not only of the overwhelming numerical superiority of the Christians over the Druze in the Mountains, but also of the greater educational and material advances of the Maronites.

The 1860 events had created uproar in Europe, particularly in France. Although the Turkish Empire took swift action against the Druze, a large French force landed in Beirut for the purpose of protecting the Maronites and other Christians. Foreign intervention by the French persuaded the Ottoman Empire to form a small force in Mount Lebanon, which comprised of 160 men, 97 Maronites, 40 Druzes, 16 Greek Orthodox, 5 Greeks Catholics and 2 Muslims. Later on, Mount Lebanon was able to mount a military force of 10,000 men where Arabic replaced Turkish as the language of command and instruction. This development helped to strengthen the Christians who were the main core of the force.

Moreover Christians were happy to be given a sort of autonomy by the Muslim Turkish Empire.

John Spagnolo wrote that in this particular period of 1860, international communities were looking after the interests of communities within Lebanon of a similar faith. For example, Russia wanted three seats to be reserved for the Greek Orthodox. In its turn, France wanted the Maronite representation to be increased on the administrative council of the mutasarrifiyya.

The protection of Christianity by the international community helped increase its survival chances in the midst of the Muslim conquest in the Middle East region. Marguerite Johnson noted that from the Byzantines and the Crusades in the Middle Ages to the French and Americans in 1984, the Christians have repeatedly relied on foreign powers to guarantee their survival and political power.

Because this section does not give sufficient information on the subject, the following material is inserted from another article in this site entitled "Phoenician Christians[46]:" Advent of Islam and Christians of the East By Dr. George Khoury, Catholic Information Network (CIN) The Arab Prophet During his lifetime, Muhammad reacted differently at different times to Jews and Christians depending on the reception they accorded him and also on his dealings with Christian states. At first, Muhammad favoured the Christians and condemned the Jews because they acted as his political opponents. This is reflected in Sura 5:85 : Thou wilt surely find the most hostile of men to the believers are the Jews and the idolaters; and thou wilt surely find the nearest of them in love to the believers are those who say, "We are nasara"; that, because some of them are priests and monks, and they wax not proud.

(Сура 5:85; см. также Суру 2:62; 5:69; 12:17).


Later he turned against them and attacked their belief that Jesus was God's son (Sura 9:30), denounced the dogma of the Trinity (4:17), and pointed to the division of the Christians amongst themselves (5:14). Most often though, Muhammad adopted an intermediate position: the Christians are mentioned together with the Jews as "People of the Book," while their claim of possessing the true religion is refuted. (See Sura :114; 3:135, 140; 9:29). And they will be punished by God.

Fight those who believe not in God and the Last Day and do not forbid what God and His Messenger have forbidden--such men as practice not the religion of truth, being of those who have been given the Book until they pay the tribute out of hand...That is the utterance of their mouths, conforming with the unbelievers before God. God assail them! How they are perverted! They have taken their rabbis and their monks as lords apart from God, and the Messiah's, Mary's son, and they were commanded to serve but One God; there is no God but He (Suras 29-31).

During his lifetime Muhammad settled his relations with Christian political entities by treaties whereby they were allowed to keep their churches and priests, and also had to pay tribute and render some services to Muslims.

During the period of two hundred years following Muhammad's death, the attitude of Islam to Christianity remained generally similar to what it had been during the closing years of the prophet's life; Christianity was regarded as parallel to Islam, but corrupt. To this extent, Islam was superior. The outstanding consequence of this period, however, was the impressing on the masses of ordinary Muslims the view that Christianity was corrupt and unreliable. This, together with the death penalty for apostasy, kept the Muslims in lands ruled by the scimitar effectively insulated from Christian propaganda.

Давайте рассмотрим это более близко, рассматривая немедленно сначала период после смерти пророка в 633 нашей эры.


The Covenant of Umar I (634-644) The year after the death of the prophet in Arabia, the stage was set for a full-dress invasion of neighbouring lands. In 634 the Arab forces won a decisive victory at Ajnadayn, and Damascus surrendered to Khalid ibn-al-Waleed in September 635. Jerusalem capitulated in 638 and Caesarea fell in 640, and between 639 and 646 all Mesopotamia and Egypt were subjugated. The last links connecting these Christian lands with Rome and Byzantium were severed; new ones with Mecca and Medina were forged. In about a decade the Muslim conquests changed the face of the Near East; in about a century they changed the face of the civilised world. Far from being peripheral, the victories of Islam proved to be a decisive factor in pruning life and growth of Eastern Christianity.

After the Arab invasions have stopped, there arose the problem of administering these new lands. Umar ibn-al-Khattab (634-644) was the first man to address himself to this problem. Despite the fact that later additions were made to it, it is agreed that the surviving covenant represents Umar's own policy. The conquered peoples were given a new status, that of dhimmis (or ahl-al-Dhimmi). As dhimmis they were subject to tribute which comprised both a land-tax (later kharaj) and a poll-tax (later jizyah) while they enjoyed the protection of Islam and were exempt from military duty, because only a Muslim could draw his sword in defence of Islam.

How Greek Science Passed to the Arabs The Christian community, educated and civilised in the multicultural Byzantine east, was the catalyst that brought modern education and learning to the invading Arab tribes. By translating the works of the Greeks and other early thinkers and by their own contribution, the Christian community played a vital rule in transmitting knowledge. Later on, that flourished in the major Arab contribution to the fields of science and art. Some names of Eastern non-Arab Christians that should be remember for this often forgotten and unappreciated fact are: Yusuf al-Khuri al-Qass, who translated Archemides lost work on triangles from a Syriac version. He also made an Arabic of Galen's De Simplicibus temperamentis et facultatibus.

Qusta Ibn Luqa al-Ba'lbakki, a Syriac Christian, who translated Hypsicles, Theodosius' Sphaerica, Heron's Mechanics, Autolycus Theophrastus' Meteora, Galen's catalog of his books, John Philoponus on the Phsyics of Aristotle and several other works. He also revised the existing translation of Euclid. Abu Bishr Matta Ibn Yunus al-Qanna'i, who translated Aristotle's Poetica. Abu Zakariya Yahya Ibn 'Adi al-Mantiqi, a monophysite, who translated medical and logical works, including the Prolegomena of Ammonius, an introduction to Porphyry's Isagoge. Al-Hunayn Ibn Ipahim Ibn al-Hasan Ibn Khurshid at-Tabari an-Natili, and the monophysite Abu 'Ali 'Isa Ibn Ishaq Ibn Zer'a. Yuhanna Ibn Batriq, an Assyrian, who produced the Sirr al-asrar. 'Abd al-Masih Ibn 'Aballah Wa'ima al-Himse, also an Assyrian, who translated the Theology of Aristotle (but this was an apidged paraphrase of the Enneads by Plotinus). Abu Yahya al-Batriq, another Assyrian, who translated Ptolemy's Tetrabiblos. Jipa'il II, son of Bukhtyishu' II, of the prominent Assyrian medical family mentioned above, Abu Zakariah Yahya Ibn Masawaih, an Assyrian Nestorian. He authored a textbook on Ophthalmology, Daghal al-'ayn (The Disease of the eye). Hunayn Ibn Ishaq, an Assyrian. Sergius of Rashayn, "a celepated physician and philosopher, skilled in Greek and translator into Syriac of various works on medicine, philosophy, astronomy, and theology".

Other Monopysite translators were Ya'qub of Surug, Aksenaya (Philoxenos), an alumnus of the school of Edessa, Mara, bishop of Amid.

For further details, see book review: How Greek Science Passed to the Arabs[47] The Ummayads The Ummayad caliphs (661-750) lived as Arabs first and Muslim second. As a consequence, their era was liberal in both political and religious matters. However, during the rule of the Ummayad caliph Umar II (717-720) there arose the concern to summon conquered peoples to Islam and to create favorable conditions allowing an equitable or better participation of all Muslims in the social and political life of the community. Umar was shocked that non-Muslims should exercise authority over Muslims, and tried to prevent it. In Egypt he removed some of the Coptic officials from their positions and replaced them by Muslims, and it seems that he applied this policy throughout the whole empire. He wrote to the governor of Egypt: "I do not know a secretary or official in any part of your government who was not a Muslim but I dismissed him and appointed in his stead a Muslim." This policy of Umar II was translated during the later Abbasid era into a major program due to the discontent of many Muslims with the excesses and corruption of the liberal Ummayad caliphs and the frustration that non-Arabian Muslims, especially Persian Muslims, felt on being treated as second-class citizens. Also due to external political circumstances and to the unruly and socially disruptive conduct of some Christian groups, Umar II reacted with some vehemence against the Christians. He abrogated the jizyah for any Christian who converted, and imposed other demeaning restrictions: Christians may not be witnesses against Muslims. They may not hold public office. They may not pray aloud or sound their clappers. They may not wear the qaba', nor ride on a saddle. A Muslim who would kill a Christian would be liable to a fine, not death. He abolished the financial arrangements whereby churches, convents and the charities were maintained. Despite these exceptions, Ummayd rule was characterised on the whole by political as well as religious and intellectual liberalism. That is why Ummayad caliphs, with the exception of Umar II, did not press for or even favour, conversion to the Islamic faith.

The Abbasid Era (750-1258) With the Umayyad's fall in 750 the hegemony of Syria in the world of Islam ended and the glory of the country passed away. The coming to power of the Abbasid dynasty marked a radical change in the balance of power within the caliphate. In a vast and complex body such as the caliphate had now become, there was an intricate network of party interests, sometimes conflicting and sometimes coinciding. The recovery of the equilibrium was thus no simple matter; and for the whole of this century, (i.e., the 8th century) the caliphs had as a prominent aim the framing of a policy which would rally the majority of the inhabitants behind it. In an Islamic environment, it was inevitable that such a political struggle should have religious implications. First, and vis-a-vis other Muslim groups, the Abbasid caliphate touched a number of risings of Kharajites who refused to submit to the new rule. There were also other opponents who questioned the legitimacy of the Abbasids' claim to the caliphate. As for the Christians as well as for the rest of ahl-al- Dhimmi, the Abbasid era would prove to be less tolerant of non-Muslims and would either re-enact old anti- Christian legislation or create new restrictions.

The Abbasids chose Baghdad for headquarters, though for a short period of time al- Mutawakkil (847-861) transferred his his seat back from Iraq to Damascus (885). As the Melkites[48] were few in numbers in Mesopotamia it was the Nestorians and the Jacobites who under Abbasid rule shared more strongly in the literary life of the country and brought greater contributions.The beginning of the Abbasid caliphate until the reign of al- Mutawakkil (847-861) marked the zenith of the Nestorian Church from mid 8th century to mid 9th century. This prodigious success was made possible by the great number of zealous and educated monks, formed by the many schools existing at the time. In Baghdad itself, there were apparently many important monasteries, groups of professors, and students. There were, for example, the school of Deir Kalilisu and Deir Mar Fatyun and the school of Karh.

In the last two schools medicine and philosophy were taught along with the sacred disciplines. Christian physicians and especially scribes exerted some kind of tutelage within the Nestorian Church, and tried their best to obtain for their community a more benevolent legislation from Muslim rulers. Though the Abbasids showed tolerance towards the other religious, non-Muslim groups, still their tolerance was displayed mostly vis-a-vis some of their coreligionists who lived on the margins of traditional Islam.

The Christians, especially the Melkites who lived in the eastern provinces of the empire, had much to endure. Before, al-Mutawakkil Abu Gafar al-Mansur (754-775) imposed many vexing measures upon the Christians. In 756, he forbade Christians to build new churches, to display the cross in public, or to speak about religions with Muslims. In 757, he imposed taxes on monks, even on those who lived as hermits, and he used Jews to strip sacristies for the treasury. In 759, he removed all Christians from positions in the treasury. In 766 he had the crosses on top of the churches brought down, forbade every nocturnal liturgical celebration and forbade the study of any language other than Arabic.

In 722, he required both Jews and Christians to exhibit an external sign to distinguish them from other believers. Abu Gafar al-Mansur also put in prison, for different reasons, the Melkite Patriarch Theodoret, the Patriarch Georges, and the Nestorian Catholicos James. Al-Mahdi (775-785) intensified the persecution and had all the churches built since the Arab conquest destroyed. The Christian tribes of Banu Tanuh, which counted 5000 fighters, were forced to embrace Islam. Angered by the defeats he incurred at the hands of the Byzantines, al-Mahdi sent troops to Homs in Syria, to have all the Christians abjure their faith. However, many of these laws were not enforced. For example, when Umar II tried to dismiss all dhimmis from government services, such confusion resulted that the order was ignored.

The Barmakid viziers, of Turkish origin, who were the strong arm of the Abbasid caliphs, seem to have manifested a certain measure of benevolence towards ahl-al-Dhimmi (the tributaries) and especially towards the Christians. It is only at the end of the rule of Harun al-Rahid (786-809), i.e., after the disgrace of the Barmakids, that some measures were taken against the Christians. Harun al-Rashid re-enacted some of the anti-Christian and anti-Jewish measures introduced by Umar II (717-720). In 807, he ordered all churches erected since the Muslim conquest demolished. He also decreed that members of tolerated sects should wear a prescribed garb. But evidently much of this legislation was not enforced. Under his son al-Ma'mun (813-833) there was in 814 a general persecution in Syria and in Palestine. Many Christians and church dignitaries escaped into Cyprus and into Byzantine territories. Conditions under al-Watheq (842-847) did not improve and were sad indeed for the Christians. Under al-Mutawwakil (847-861) there was intensification of discontent on the part of Christians due to harsh conditions imposed on them. In 850 and 854 al-Mutawwakil revived the discriminatroy legislation and supplemented it by new features, which were the most stringent ever issued against the minorities. Christians and Jews were enjoined to affix wooden images of devils to their houses, level their graves even with the ground, wear outer garments of yellow colour, and ride only on mules and asses with wooden saddles marked by two pomegranates-like balls on the cantle. Basing their contention on a Qur'anic charge that the Jews and the Christians had corrupted the text of their scriptures (Surs. 2:70; 5:16-18), the contemporary jurists ruled that no testimony of a Jew or Christian was admissible against a Muslim.

Legally speaking, the law put the male dhimmi below the male Muslim in nearly every way. It protected his life and property but did not accept his evidence. Eight acts put the dhimmi outside the law: conspiring to fight the Muslims, copulation with a Muslim woman, an attempt to marry one, an attempt to turn Muslim from his religion, robbery of a Muslim on the highway, acting as a spy or a guide to unbelievers, or the killing of a Muslim.

However, despite these stringent laws, the social status of Christians was not that bleak.

The consequences of this anti-Christian legislation were mitigated to a certain degree by the number and influence of some Christians in prestigious and vital professions, such as in medicine and high positions of government; e.g., Abu l-Hasan Sa'id ibn Amr-ibn- Sangala, who occupied the position of secretary under the Caliph al-Radi (934-40), and who was as well appointed as special secretary for the two sons of the Caliph in 935, and also Minister of Expenditure, and who rendered inestimable services to the Christians.

Because Islam prohibits the practice of usury to Muslims, Christians exercised a certain monopoly on the trades of goldsmith, jeweller, and money-lender. Consequently, many Christians were rich and this stirred further feelings of jealousy against them. On the whole, relations between Muslims and Christians were peaceful and unfair laws were not always enforced.

However, the Christians could not help but feel and endure the stigma of inferiority. Even the literature of Islamo-Christian controversy should not mislead us on their true condition in the land of Islam. The tolerance they enjoyed was not the result of a state policy consistently upheld by all the caliphs. On the part of the caliphs, it was mostly motivated by their concern to protect and advance the sciences and the arts. The Islamisation of Syria and Iraq and other lands no doubt facilitated Arabisation. After the Arab military victory, there was the conquest and victory of Islam as a religion when many Christians in Syria and other lands converted to Islam to escape their oppressive and humiliating conditions. Finally there was the linguistic victory as Arabic supplanted Greek and Syriac.

Addendum: Persecution of the Coptic Church The Christian Coptic Orthodox Church Of Egypt[49] Perhaps the greatest glory of the Coptic Church is its Cross. Copts take pride in the persecution they have sustained as early as May 8, 68 A.D., when their Patron Saint Mark was slain on Easter Monday after being dragged from his feet by Roman soldiers all over Alexandria's streets and alleys. The Copts have been persecuted by almost every ruler of Egypt. Their Clergymen have been tortured and exiled even by their Christian brothers after the schism of Chalcedon in 451 A.D. and until the Arab's conquest of Egypt in 641 A.D. To emphasise their pride in their cross, Copts adopted a calendar, called the Calendar of the Martyrs, which begins its era on August 29, 284 A.D., in commemoration of those who died for their faith during the rule of Diocletian the Roman Emperor. This calendar is still in use all over Egypt by farmers to keep track of the various agricultural seasons and in the Coptic Church Lectionary.

For the four centuries that followed the Arab's conquest of Egypt, the Coptic Church generally flourished and Egypt remained basically Christian. This is due to a large extent to the fortunate position that the Copts enjoyed, for the Prophet of Islam, who had an Egyptian wife (the only one of his wives to bear a child), preached especial kindness towards Copts: "When you conquer Egypt, be kind to the Copts for they are your proteges and kith and kin". Copts, thus, were allowed to freely practice their religion and were to a large degree autonomous, provided they continued to pay a special tax, called "Gezya", that qualifies them as "Ahl Zemma" proteges (protected). Individuals who cannot afford to pay this tax were faced with the choice of either converting to Islam or losing their civil right to be "protected", which in some instances meant being killed. Copts, despite additional sumptuary laws that were imposed on them in 750-868 A.D. and 905-935 A.D.

under the Abbasid Dynasties, prospered and their Church enjoyed one of its most peaceful era. Surviving literature from monastic centers, dating back from the 8th to the 11th century, shows no drastic break in the activities of Coptic craftsmen, such as weavers, leather-binders, painters, and wood-workers. Throughout that period, the Coptic language remained the language of the land, and it was not until the second half of the 11th century that the first bi-lingual Coptic-Arabic liturgical manuscripts started to appear. One of the first complete Arabic texts is the 13th century text by Awlaad El-Assal (children of the Honey Maker), in which the laws, cultural norms and traditions of the Copts at this pivotal time, 500 years after the Islamic conquest of Egypt were detailed.

The adoption of the Arabic language as the language used in Egyptians' every-day's life was so slow that even in the 15th century al-Makrizi implied that the Coptic Language was still largely in use. Up to this day, the Coptic Language continues to be the liturgical language of the Church.

The Christian face of Egypt started to change by the beginning of the second millennium A.D., when Copts, in addition to the "Gezya" tax, suffered from specific disabilities, some of which were serious and interfered with their freedom of worship. For example, there were restrictions on repairing old Churches and building new ones, on testifying in court, on public behaviour, on adoption, on inheritance, on public religious activities, and on dress codes. Slowly but steadily, by the end of the 12th century, the face of Egypt changed from a predominantly Christian to a predominantly Muslim country and the Coptic community occupied an inferior position and lived in some expectation of Muslim hostility, which periodically flared into violence. It is remarkable that the well-being of Copts was more or less related to the well-being of their rulers. In particular, the Copts suffered most in those periods when Arab dynasties were at their low.

The position of the Copts began to improve early in the 19th century under the stability and tolerance of Muhammad Ali's dynasty. The Coptic community ceased to be regarded by the state as an administrative unit and, by 1855 A.D., the main mark of Copts' inferiority, the "Gezya" tax was lifted, and shortly thereafter Copts started to serve in the Egyptian army. The 1919 A.D. revolution in Egypt, the first grassroots display of Egyptian identity in centuries, stands as a witness to the homogeneity of Egypt's modern society with both its Muslim and Coptic sects. Today, this homogeneity is what keeps the Egyptian society united against the religious intolerance of extremist groups, who occasionally subject the Copts to persecution and terror. Modern day martyrs, like Father Marcos Khalil, serve as reminders of the miracle of Coptic survival.

Despite persecution, the Coptic Church as a religious institution has never been controlled or allowed itself to control the governments in Egypt. This long-held position of the Church concerning the separation between State and Religion stems from the words of the Lord Jesus Christ himself, when he asked his followers to submit to their rulers: ‘‘Render therefore to Caesar the things that are Caesar's, and to God the things that are God's.'' [Mathew 22:21]. The Coptic Church has never forcefully resisted authorities or invaders and was never allied with any powers, for the words of the Lord Jesus Christ are clear: ‘‘Put your sword in its place, for all who take the sword will perish by the sword.'' (Mathew 26:52). The miraculous survival of the Coptic Church till this day and age is a living proof of the validity and wisdom of these teachings.

Autonomous government and birth of sectarian power sharing following the 1860 civil war.

The origin of the Christian hold of power in Lebanon can be dated back to 1861. In 1861 foreign powers imposed what is known as the "Reglement Organique" in which the Ottoman government designated Mount Lebanon as an autonomous Ottoman province to be ruled by a non-Lebanese Ottoman Christian governor, selected by the Sultan, and approved by the great powers Of Europe. The autonomous province was to become a special Ottoman governornate or mutasarrifiyya. A new 12-member council whose seats were allocated on a sectarian basis aided the governor. Aziz Abu Hamad said that this system increased the Maronites power at the expense of the Druze and other sects.

In the opinion of one historian, Aziz Abu Hamad, Christians from 1861 were able to be autonomous during the Ottoman rule. This was very crucial for the development of their nationalism and their aim of forming a Christian state. Many Maronites conceived the mutasarrifiyya as the basis for an independent Lebanon that would be a Christian bastion and an out-post of Western Europe in the Middle East.

The Christian Druze confrontation spilled into the beginning of the twentieth century. For instance, in September 1903, Christian and Muslim clashes resulted in the death of 7 Christians and 15 Muslims. An estimated 20,000 Christians, mainly Maronites, took refuge in the mountains until sectarian tempers cooled.

The French mandate and the increase of the Christian political influence Christian power in Lebanon increased in September 1920 with the establishment of the state of Lebanon under the French mandate. The creation of Grand Liban (Greater Lebanon) by general Gouraud, High Commissioner for Syria and Lebanon, was the first step taken by France to fulfil its pledges to its traditional Lebanese Christians, especially the Maronites for the establishment of a Christian state. The establishment of an independent Christian state, with extended borders, and under French protection was the realisation of a centuries old dream of Christians especially the Maronites.

For the Muslims in Syria and the areas newly attached to Lebanon (Akkar, Tripoli, Beirut, Bekaa and the South), however, it was the final blow in a series of demoralising events which had began six weeks earlier, with the defeat of the Arab army at Maisalun, and the subsequent occupation of Damascus by the French and the expulsion of Faisal the Syrian king from Syria.

The Lebanese Muslims were disappointed about not being able to unite with the Muslim dominated Syria. Christians welcomed the French mandate power that sided with them.

The governance system, which the French designed for Lebanon, favoured Christians over Muslims. The establishment of a pro Christian system strengthened the status of the Christians in Lebanon and in the Middle East.

Abbot Paul Naaman adjudged the establishment of the republic of Greater Lebanon to the efforts of the Maronite Church, and considered it as the Church's greatest accomplishment. Following the creation of Greater Lebanon in 1920, the relations between Muslims and Christians in Lebanon deteriorated rapidly; Muslims attacked Christian villages in Lebanon. The creation of Greater Lebanon set a time bomb by forcing Muslims, whose allegiance was to Syria and to the Arab nation, to be citizens of the new state.

Eyal Zisser explained that the Christian population in Lebanon dropped from 85 per cent to 54 per cent once the new areas were added to the new region of Lebanon's Mountain.

The creation of Greater Lebanon would contribute to their fall 70 years later, with the addition of those Muslim populated areas.

Sami Ofeish elaborated that the sectarian system was at work as early as 1920s: Seats in the first parliament, initiated in 1926s were allocated on a sectarian basis. The sectarian allocation of top state offices also started to take shape during this period, although the Christian elite predominantly filled them.

The 1943 pact It is very important to look carefully at the structure of the Lebanese political sectarian regime. That structure has ensured Christian political dominance until 1990. The sectarian system was reinforced with the declaration of independence in 1943 following the collapse of the French mandate. President Bishara Al-Khouri (a Christian) and Prime minister Riad Soleh (a Muslim) joined in an unwritten agreement, which was called the National Pact.

The National Pact set a new political system for Lebanon. It resolved to preserve the position of the presidency for the Maronites, the premiership for the Sunnis, and the parliament speakership for the Shiites. Moreover, the Pact agreed to distribute parliamentary seats, cabinet posts, and administrative and army positions at all levels on a sectarian basis. Sami Ofeish said that the National Pact favoured Christians and in particular the Maronite elite.

The 1943 Pact cemented the Christian political power, which was given to them in the 1920s by the French Mandate. It enabled Christians to rule Muslims for the next 32 years until it started to crack in 1975. Certainly, Christians enjoyed overwhelming control of the political system, despite the allocation of the next two top political office positions to Muslims.

Similarly Mark Tomass noted that the Christians acquired the lion's share of sectarian jobs: This pervasive sectarianism was reflected in the constitution of 1943 drawn under the French Mandate (1920-1945). It allocated specific government posts to sect leaders.

Из-за своей сильной и специфической связи с Францией, марониты-христиане получили львиную долю государственных должностей.

Сказанное выше говорит о том, что христиане получили преимущество над мусульманами и, следовательно, они доминировали в стране до начала гражданской войны.

Глава 2: Христиане удерживают власть в 1943-1975 годах. В этой главе сообщается, что христиане смогли удержаться у власти, несмотря на попытки мусульман потребовать гораздо большую долю власти от христиан.

According to Brenda Seaver, the Lebanese political situation between 1943-1975 endured periods of severe internal strain. The major causes of this strain were the 1958 civil war, the Arab-Israeli conflict, and the influx of Palestinian refugees and the PLO's arrival in Lebanon[1]. These above-mentioned events would serve as a catalyst for the civil war of 1975 and the fall of the 1943 political system in 1990.

The establishment of the new state of Israel and its effects on Christians and Muslims in Lebanon The creation of Israel in 1948 greatly affected the cordial harmony between the Lebanese Christians and Muslims. The reason for this is that some Christian leaders publicly met with Israel. However, Muslims saw Israel as the main enemy to the Arab world and that any cooperation with it would be considered treason.

Patriarch Antoine Arida was the first Christian leader to sign a Zionist-Maronite treaty of 1946[2]. The treaty laid down the guidelines for the establishment of close ties and cooperation between the Maronites in Lebanon and the Jewish Yishuv in Palestine, on the basis of mutual recognition of rights and national desires[3]. The Christians made no secret of the fact that they believed that they could benefit from the ties and experience of the Jewish Yishuv[4].

Eyal Zisser explained the reason for the Maronites seeking ties with Israel: The only thing the Maronites wanted was to recruit discreetly Israel support for their struggles in the Lebanese domestic arena, keeping these connections as tightly under wraps as possible[5].

Despite the fact that the parties involved did not execute the treaty, it shows how Christians were looking for an ally to protect them from the enemy within namely "the Muslims" who started to gradually distance themselves from the National pact of 1943.

According to Eyal Zisser, there were other Christian leaders who voiced their sympathy to the Zionist movement publicly, namely the archbishop of Beirut, Ignatius Mubarak[6].

Since the Muslims saw Israel as an obstacle for a mightier Muslim Arabic world, they sought support from outsiders such as the Palestinians in the early stages of the Lebanese civil war and Syria in the later stages.

The civil unrest of 1958 The political power of the Christian political elite was challenged in 1958. The country was shaken during this period. In 1958 Syria and Egypt came together in the United Arab Republic (U.A.R) under full Egyptian command. The union received support among the majority of the Lebanese Shiites and Sunnis[7].

The Lebanese government dominated by Christians was fearful of the supporters of the pro Arab unity who were trying to topple the government. President Camille Chamoun backed by the bulk of Christians was absolutely determined to preserve Lebanon. As a consequence, only a small spark was needed to ignite widespread violence[8]. Therefore on 8th May, unknown assailants killed an anti-regime Maronite journalist in Tripoli (the Second largest Lebanese city). Public order instantly collapsed in Tripoli and the Muslim sections of Beirut, as riots extended into the mobilisation of gangs and small militias by radical parties Nasirites and Ba'th[9].

President Chamoun, a Christian, asked the Eisenhower administration to curb the civil unrest of 1958. The Eisenhower administration quickly responded by sending 10,000 Marines, in order to shore up the government's forces. Aziz Abu-Hamad cited that the Maronite-led government troops and the Maronite militia battled an alliance of Muslim militias and their leftists and Nasirist allies in Tripoli, Beirut, Sidon and Tyre[10]. Aziz added that the 1958 crisis was defused when President Chamoun dropped his plans for a second term[11]. Christians and Muslims were finally content with the election of the army commander Fouad Shihab as the new president, and, consequently, the US withdrew from Lebanon.

During the 1958 civil war, the Christian dominated government fought alongside the Maronite militia against Muslims and leftists. Even though the 1958 war was caused by the clash of pro Lebanese sovereignty and pro Arab unity groups, it reinforced the belief that the Lebanese community was divided along sectarian lines. Thus, the Christians favoured Lebanese sovereignty while the Muslims favoured Lebanon joining a more desired unified Arabic league nation.

The 1967 Muslim-Jewish war and the Palestinian increased involvement in Lebanon The 1967 Arab-Israel war further strained the relationship between Christians and Muslims. This was due to the fact that the Lebanese political leadership refused to commit its troops to the June 1967 Arab-Israeli war. The non-commitment enraged many Lebanese Muslims[12]. After the defeat of the Arabs in the 1967 war, the Palestinians started to launch attacks against Israel from Lebanon. Israel retaliated by shelling Lebanese towns and villages.

Aziz Abu-Hamad showed that the Palestinian military action against Israel divided Christians and Muslims again: Muslim leaders proclaimed support for the Palestinian cause, Christian leaders expressed their opposition to dragging Lebanon into the Middle East conflict[13].

Although Lebanese Muslims had only minority representation in the Lebanese Parliament, they outnumbered Christians in 1968. This was largely due to the higher rates of Christian emigration and higher Muslim birth rates. Aziz Abu-Hamad explained that in 1968, Muslims demanded several government changes including an end to the accord that reserved key positions for Maronites, such as the Commander of the army and the Governor of the central Bank[14].

The Cairo agreement of 1969 gave Palestinians the right of autonomous administrative control over their refugee camps in Lebanon. Christians objected to the agreement arguing that it was a betrayal of Lebanese sovereignty[15]. The Christians' anger compelled Christian parties such as Phalanges( Kata'ib) and Camille Chamoun's National Liberal parties to establish military camps for their militias[16]. These newly trained Christian militias assisted the Lebanese army in their clashes with Palestinians in 1970.

Although that crisis was temporarily resolved by reaffirming the Cairo Agreement, the Christian leadership, girded for the next round, determined to uphold Lebanese sovereignty and the Christian character of Lebanon[17].

The Jordanian army expelled Palestinian fighters in September 1970 from Jordan. The move was aimed to stop the Palestinians from attacking Israel who used to militarily retaliate by bombing Jordan[18]. Many newly arrived expelled Palestinian fighters entered Lebanon taking advantage of the 1969 Cairo agreement, which granted Palestinian relative autonomy in Lebanon. Aziz Abu-Hamad said that several Lebanese factions, mostly Muslim and leftist groups, used the PLO's autonomy and political and military power to press for greater participation in decision-making[19].

During the 1973 Arab-Israeli war, differences between Christians and Muslims deepened.

The Christians were upset to see South Lebanon a battlefield between Israel and the Palestinians, while the Muslims took the opportunity in return to show dissatisfaction with their economic and political status in a Christian dominated political system[20].

Chapter 3: Christian Nationalism vs. Muslim Nationalism This chapter explores nationalism in Lebanon. Nationalism can be considered as one cause of the rise and fall of Christianity in Lebanon.

Meir Zamir described the spread of Christian nationalism in Lebanon as one of the three nationalistic movements that emerged simultaneously in the Middle East. The other two being the Muslim and Jewish movements[1].

It is very hard for people with different nationalistic persuasions in the same country to stay unified. I will limit my study to the Christian and Arabic/Muslim nationalism, due to the fact that Lebanon housed only few a hundred Jews.

Theodor Hanf stated that the Lebanese nationalists, mainly Christians, tried to prove that Lebanon had existed since time immemorial and stressed its independence and uniqueness. He added that Arab nationalists, usually Muslims, tended to present the history of what is now known as Lebanon as a provincial chapter in the history of Arab- Islamic empires[2]. He added that there had been disputes about when which part of the country was first called Lebanon, and whether one or other of the contemporary communities was already a nation in the past[3].

Marguerite Johnson identified Christian nationalism in terms of their distinctive cultural identity in the Middle East[4]. The cultural character of the Christian community was rooted in their religious separateness from the rest of the Near East and was nourished by centuries of long cultural ties with Western Europe.

Christian nationalism helped increase their survival chances in Lebanon. However, it also contributed to their own downfall. Their nationalism clashed with Muslim and Arabic nationalism. The Muslims showed an equal resolve to claim Lebanon and tried to remove the Lebanese Christians from political power.

In Lebanon, until recently, most Christian children were taught that Lebanon is a Phoenician and a western oriented nation, while most Muslim children students are taught that Lebanon is an Arabic country and an integral part of its Islamic World. Many Christians believe that they are Lebanese and not Arabs.

Ghassan Hage reasoned that the Muslim Shari'a's differentiation of people on the basis of their religious identity led Christians to become acutely conscious of their status as a religious minority[5].

The biggest fear Christians have had is how to survive in such a Muslim dominated region.

This has prompted them to deny Muslims the opportunity to turn Lebanon into an Arabic and Muslim nation. This was done by spreading their notion of nationalism, which they associated with Lebanese sovereignty away from Arabic and Islamic influences.

Christian nationalism made the Christians reluctant to share their power with Muslims until the commencement of the 1975 Lebanese civil war. They were worried about their future as a minority, surrounded by a majority Muslim population that was hungry to claim its fair share of power due to their superiority of numbers. Lebanese Christians were always keenly mindful of past atrocities inflicted on their brethren in the Middle East at the hands of the Muslims- namely the demise of Armenians in Turkey and the persecution of Coptic Christians in Sudan and Egypt. The majority of Christians associate themselves with Phoenician roots and not to the Arab Bedouin (Originally Arab).

Antoine Najm did not agree that nationalism ran along strict religious lines. He saw that Arabists, be Christian or Muslim, aspired to either annex Lebanon to the "Greater Arab Nation" or to establish an Islamic or quasi-Islamic state. Lebanese nationalists rejected this political stand[6].

The clash of nationalism between Christians and Muslims in Lebanon may be illustrated by a recent incident surrounding the celebrated poet Khalil Gebran. Recently, the American Maronite Union wrote to the American Secretary of State, General Colin Powell, clarifying that the famous Lebanese poet Khalil Gebran is Lebanese and not an Arab[7].

Their protest was to the Middle East Descent Association in America, honouring Khalil Gebran as an Arabic American in the presence of Powell[8]. Tom Harb the chairman of the American Maronite union explained: While we certainly would not be opposed to any party that would honour Khalil Gibran, we express our concerns as the identification of this great Lebanese-American as an "Arab- American"[9].

David Gordon discussed the view of Muslims and Christians about each other. He outlined Muslim opinion about Christians as follows: · Firstly, Muslims rejected the maintenance of a Christian state. They objected to the way power was distributed so that it enabled Christians, particularly Maronites, to dominate a nation whose majority were Muslims. Moreover, Muslims believed that power should be based not upon sectarian distribution but upon the principle of one vote per person.

· Secondly, Muslims claimed that the Christian establishment has repeatedly sought to split Lebanon, politically and culturally, from the Arab world. They argued that the Maronites supported the crusaders and that the Maronite Patriach Ignatius Mubarak had explicitly supported Israel.

· Thirdly, Muslims argued that the Christian establishment had favoured and promoted private and foreign education, in order to erode the position of the Arabic language. Typically, Muslims believed that many textbooks had belittled Arab accomplishments and promoted the image of Lebanon as once a Phoenician and now a Christian state[10].

The Christians' view of Muslim nationalism was put succinctly also by David Gordon. He explained that Christians believed that Arab nationalism was inevitably "Muslim". He added that they further claimed that Muslims were hypocritical in calling for a secular state, while at the time never abandoning their "personal status"(according to which matters of inheritance and marriage are determined by Koranic prescription). Lastly, Christians believed that integration of Lebanon politically or economically into the Arab world with its authoritarian and socialist tendencies, would only jeopardise the freedom and prosperity that both Muslims and Christians enjoyed in Lebanon. Christians further saw that the realisation of Muslim demands would be killing the goose that laid the golden egg[11].

The Christians' belief was that Arab nationalism was inevitably Muslim. This is true, owing to the fact that the ordinary Arabic citizens and government stressed the Islamic nature of the Arab world.

This chapter explored how Lebanese Christians and Muslims espoused different nationalistic views. The spread of this divided nationalism was made easier by the existence of political and religious political parties, which I will discuss in the next chapter.

Chapter 4: Christian Political Parties and Organisations This chapter explores Christian political parties, and their role in the rise and fall of Christians in Lebanon. These parties have used nationalism as a vehicle to promote their political platforms. These political parties were involved in the 1975 civil war. Moreover, despite the end of the civil war in 1990, the Lebanese Christian parties still try to influence politics in Lebanon. These parties' aim has been to be recognised as the ones who safeguarded the Christians' rights in Lebanon.

The Phalanges Party (Kataib) It was clearly the single most important actor among Lebanese Christians in the events leading to the 1975 crisis. In the early 1950s, the Phalanges became a parliamentary party and a participant in the traditional game of Lebanese politics[1]. It recruited non- Christian and non-Maronite members. Yet, the Phalanges remained essentially a Maronite party and according to Rabinovich, the Lebanese entity it envisaged was in reality Christian[2].

In the summer of 1975, when it appeared that the preservation of Christian control over the traditional political system in Greater Lebanon was no longer feasible, the party, or at least its radical wing, opted for the less desirable goal of a smaller Christian Lebanon based in East Beirut, the Northern part of Mount Lebanon, and the coastal area north of Beirut3. This sentiment was expressed through the publication of an interesting pamphlet by the Maronite Intellectual Centre in Kaslik, under the title Greater Lebanon a half century's tragedy. The pamphlet stated that the creation of Greater Lebanon in 1920 by the French mandate was not in favour of the Christians.

The Christians knew very clearly that their political dominance, which was safeguarded by the creation of Greater Lebanon in 1920 by the French mandate and the 1943 pact, was no longer possible. It was a sound strategy to opt for a smaller country in which they could control and preserve their culture. However, as events later showed, Muslims were not just interested in taking power in Lebanon but also to prevent Christians from ever forming a small or larger Christian Lebanese nation. As a result, the party was very interested in protecting Christian interest in a country, which started to slip away from them in favour of the Muslim majority.

The Phalanges party was divided between two schools of thoughts-the school of thought represented by Pierre Gemayel's elder son Amin and that of Karim Pakandouni. They believed that Lebanon's Christians could only survive by coming to terms with their environment. It sought accommodation with Syria, with Lebanese Muslims and with the larger Arab world. The second school of thought was represented by Amin's younger brother Bashir, who, in the summer of 1976, became the Commander of the party's armed forces. This school according to Itamar Rabinovich is sceptical of Arab and Muslim willingness to tolerate a Lebanese Christian entity in their midst, and believed in the need to develop that entity's resources, the establishment of an alliance with Israel, the mobilisation of the Lebanese Christian Diaspora, and the obtainment of American support[4].

Вторая школа мысли преобладает над первой. Когда Башир встал на стороне своего старшего брата, многие посчитали, что Башир хочет получить сильную националистическую поддержку среди христиан.

Позже он стал президентом страны и руководил ей в течение двадцати одного дня, вплоть до своего убийства.

Его брат стал преемником, но был гораздо слабее, чем он.

The Lebanese Forces The Phalangist army called itself the Lebanese Forces (LF). It mustered up to 20,000 troops, of which a core of 3,000 was a full-time soldier. Under the leadership of William Hawi, and later of Bashir Gemayel, it evolved into a formidable and highly organised fighting force. The Phalangist party practised conscription in the area it controlled, drafting eligible young men to swell its ranks. In internal fighting throughout the Civil War and up to 1982, the Lebanese Forces consolidated its leadership of the Lebanese Christian Front by assimilating other Christian militia, often by force[5].

Главный союзник на ливанском фронте Национал-либеральной партии Фаланги, Национал-либеральная партия Камиля Шамуна, состояла из заметно разнородных политических образований.Небольшой партии, построенной вокруг личностей ее лидеров, не хватало сосредоточенной доктрины, четкой структуры и численности, чтобы стать союзником Фаланг.

Camille Chamoun presided over Lebanon from 1952 until 1958. He was a bitter opponent and critic of Pan-Arab nationalism, and the only Arab ruler who accepted the US president Dwight Eisenhower's doctrine, which was aimed to help the Middle East nations fend off armed aggression from any communist nation. It even offered to protect the political independence of such nations[7]. The party is currently heading the opposition against Syria's presence in Lebanon.

Al Marade Party This 3,500-strong unit, also called the Marada (Giants) Brigade, was named after a Byzantine border guard in ancient Lebanon. They represented the interests of Sulayman Franjiyah, President of Lebanon at the outbreak of the Civil War. It was also called the Zhagartan Liberation Army after Zgharta, Franjiyah's hometown. It operated out of Tripoli and other areas of northern Lebanon, but it also fought in Beirut. The military alliance between the Phalanges and the Marada, which was evident at the start of the 1975 civil war, ended on June 13, 1978, with a surprise Lebanese Forces (LF) attack on Ihdin, the Marada headquarters, during which the Marada commander, Tony Franjiyah was killed[8].

The Order of Maronite Monks The Maronite church has played a big role in Lebanese politics. It has sought to safeguard the right of Christians. During the 1975 Lebanese Civil War, Patriarch Bulus Khureysh, the head of the Maronite Church, did not have any political impact9. On the other hand, the head of the order of Maronite monks Father Charbel Qassis took the activist and militant line within the Maronite church. The Maronite Monastic order, the owners of a sizable portion of Lebanon's agricultural land, provided financial and political support to the Maronite militias[10].

The Order of Maronite Monks militia consisted of 200 priests[11]. Father Bulus Na'aman, another powerful militant cleric, later replaced Quassis[12]. Rabinovich explained that Maronite monasteries were storing weapons, ammunition, and food for Christian militias[13]. Priests saw the need to protect Christians against Palestinians and Muslims who were threatening the status quo of Christians.

Maronite League The Maronite League was a militant militia headed by Shaker Abu Suleiman, an ardent supporter of Qassis. Like the Guardians of the Cedar (see below), it was a purely Maronite militia without the inhibitions of the politically sophisticated Phalanges and National Liberals. It, therefore, chose to fight alongside these groups rather than to merge with them[14].

The Guardians of the Cedars The Guardians of the Cedars consisted of about 500 men[15]. Although they advocated a non-confrontational confessional ideology, the Guardians have in practice been among the fiercest fighters for the Christian cause.

The political and military leader of the Guardians of the Cedar, Etienne Saqr (nicknamed Abu Arz), worked for the Faranjiyya administration in the early 1970s. But ideologically, Sa'id Aql who sought to draw a clear distinction between Lebanonism and Arabism inspired the Guardians. Aql's conception of Lebanon, originating in and inspired by a remote Phoenician past, and contributing to the development of civilisation, minimises the role of Islam and Arabism[16].

The Guardians of the Cedars were frank about their relationship with Israel, unlike the Phalanges and the National Liberals, who sought to conceal their relations with Israel. The Guardians argued publicly in 1976 that the Christians should turn to Israel to ask it to save what was left of Lebanon. Like the Maronite League, they maintained their separate organisation that fought alongside the larger militias[17].

At Tanzim Arabic for "the organisation". At Tanzim was originally a small secret society of Christian officers within the Lebanese army who supported the Phalanges. At Tanzim accepted members from outside the army, mostly from the upper and professional classes. It fielded its own militia of about 200[18].

The Lebanese Front In December 1975, when major changes in the Lebanese political system were being discussed seriously and a Muslim summit was convened to formulate a joint position, a comparable Maronite summit was called for. The major Maronite leaders Pierre Gemayel, Camille Chamoun, Charbel Quassis, and Shaker Chaker Abu Sleiman met in the presidential palace[19].

In the spring of 1976, the Maronite summit was renamed the Kafur summit. Camille Chamoun was chosen President of the newly formed Lebanese Front. Its leadership included Pierre and Bashir Gemayel, Bulus Na'aman, Edward Hunayian (who had previously worked with Raymond Edde), and two noted Christian intellectuals, Charles Malek and Fouad Ephrem Al Boustani. A joint military command was formed for the various militias, whose new collective name was the Lebanese forces.

The Lebanese forces were made up of four militias, the Phalanges, Chamoun's Numur, the Guardians of the Cedars, and the At Tanzim. Two members represented each. Despite the nominal parity, it was clear that the Lebanese Forces were dominated and controlled by Bashir Gemayel.

Nevertheless, the formation of an apparently non-partisan, all Maronite forums proved very useful for the further development of the status quo coalition of Christian leaders mentioned above[20]. Halim Barakat said that the Christian rightists of the Lebanese Front have continued to resist the elimination of political sectarianism[21].

The Army’s Christian Leadership The Christian leadership within the army can be considered an important component of the status quo coalition, which consists of Christian groups, which refused to relent their power to Muslims. The Lebanese army's refusal to take sides during the crises of 1952 and 1958 was a rare phenomenon in post-world war II Middle East, where political history has been largely shaped by military intervention and domination. The higher echelon of the professional officer corps was predominantly Christian, and the army was seen as one that was predominantly Christian. The army was seen as one of the ultimate guarantors of both the Lebanese political system and the Christian character. In the 1950 and 1960s, Muslim politicians repeatedly demanded a national service law that would transform the army into a predominantly Muslim force[22]. The bulk of the army was positioned in Beirut and the centre of the country.

Accommodationist Christian leaders The Christian community had also moderate Christian politicians and public figures such as the former president Elias Sarkis and Raymond Edde (the son of President Emille Edde ). They sought accommodation policies with the opponents of the (namely the Muslims).

However they did not possess the coherence of an actual political school or bloc.

Moreover, these leaders were willing to concede a large share of power in the political system to the Muslim community. They strongly opposed the notion of partition.

Chapter 5: The Christian role in the Lebanese Civil War of 1975-1990 The Lebanese Civil war and its outcome changed the status of Christians in Lebanon and helped their political decline. The Civil War started in 1975 and many historians still do not agree on its immediate causes. However, Brenda Seaver cited two events, which marked the beginning of the Lebanese Civil War.

The first event occurred in February 1975, where Lebanese fishermen's unions in Sidon, Tyre, and Tripoli jointly protested the establishment of the Protein Company, a modern high-technology monopolistic fishing company owned in large part by former president Camille Chamoun, a Maronite Christian[1].

Brenda Seaver added that the army began firing upon protesters mortally wounding Ma'ruf Saad, the Sunni Muslim leader of the popular Nasserite Organisation of Sidon[2].

Following Sidon's events, street demonstrations erupted virtually in all of Lebanon's major cities and intense fighting occurred between Christian troops and gunmen aided by Palestinian commandos.

While the second event, according to Seaver, took place on 13 April 1975, when unknown assailants attempted to assassinate Pierre Gemayel, the leader of the Phalanges, while he was attending the consecration of a new church in the Christian Beirut suburb of Ain Rumana. Gemayel survived, but three of his bodyguards died[3]. Seaver added that a group of Maronite militiamen at Ayn Al-Rumana retaliated by ambushing a bus containing mostly Palestinians on their way to the Tel-Al Za'atar refugee camp, killing twenty-seven passengers[4]. The incident incited heavy fighting throughout the country between the Phalangists on the one hand and Palestinian militiamen and leftist Muslims on the other hand, resulting in over 300 deaths in three days. The first incident highlighted the Muslims' uneasiness about the privileges that the Christian elite were enjoying. The protest was not just a protest against the opening of the company, but because it was owned by one of the Christian power brokers. Moreover, it followed a constant outcry of Muslim leaders against the privileges and wealth of the Christians.

After the Cairo Agreement in 1969, which sanctioned the arming of Palestinians in Lebanon, the Christians perceived the continuing presence of the Palestinians in Lebanon as a serious threat.

These above incidents are not the only factors, which led to the eruption of the Civil War.

The nature of nationalism in Lebanon has played a crucial role in making the Civil war inevitable.

Twefik Khalaf noted that the Christians had a hidden agenda when fighting broke out between the Phalanges and the Palestinians. The Phalanges wanted to hold on for a few days and then engage the Lebanese Army in a Jordanian style campaign against the Palestinians[5].

The Christians may be indirectly blamed for the eruption of the civil war, due to the fact that the demands of Muslims for more equality fell on deaf ears. As a result of a fifteenyear Muslim boycott of the Lebanese state during the French mandate, there was always considerable disequilibrium in the civil service, which was made up largely by Christians.

The disequilibrium continued well into the independent republic: young civil servants appointed in the 1930s reached retiring age only in the 1960s[6]. This ably explained the reason behind the Christian control of the civil service.

In the fifties, Maronites and Greek Catholics Melkites and Sunni Muslims were over represented at the expense of the Shi'ites. As Muslim communities lagged in university education, Muslim deputies, parties and institutions were among the zealous champions of the principle of proportionality or quota citing Article 95 of the constitution which stipulated an adequate distribution of civil service posts among the communities[7].

Christians, with their educational advantages, rejected the Muslim demand, citing that Article 12 of the constitution, stipulated that all citizens should have equal access to the civil service and that the only criteria of selection was merit and ability[8].

The above example effectively explains that the different interpretation of the constitution by Christians and Muslims had made them in conflict with each other.

Brenda Seaver criticised the Christian militias, as they often seemed to act in defiance of the Lebanese Front's leadership[9]. Ghassan Hage cited Christian notorious atrocities on 6 December 1975. The day was to be known later as "black Saturday", where more than two hundred Muslims were brutally massacred by Christians. This event was usually explained as an act of revenge for the killing of Christians in Muslim areas[10].

Simon Haddad recorded that Palestinian refugees were slaughtered in Tal Al Za'atar in 1976 and in Sabra and Shatila camps in 1982[11]. Rex Brynen estimated that Christians killed about one thousand Palestinians and Lebanese Muslims and evicted twenty thousand from the Palestinian protected areas of the Al-Karantina and Al-Maslakh slum districts[12].

The years between 1975-1990 were the darkest time for Christians. This was due to the atrocities committed by the Christian militia and by the atrocities committed on Christians by Muslims and Palestinians. Charles Sennott recalled the war memory of one Christian villager Michael Abu Abdella from Damour. Abu Abdella remembered the attacks that devastated his village Christian community and had caused thousands to flee[13].

During the Israeli invasion of Lebanon in 1982, a Phalange faction led by Elie Hobaiqa attacked the Palestinian refugee camps of Sabra and Shatila and massacred about one thousand unarmed refugees, including women, children, and old men[14]. Israel was blamed widely for not intervening to stop it once it had began[15].

However, the Lebanese forces denied its involvement and the victims' relatives have recently launched criminal proceeding at a the Belgium supreme court against the current Israeli Prime Minister Ariel Sharon, who was the Defence Minister during the 1982 invasion.

Chapter 6: Causes of the Decline of the Christian status in Lebanon The decline of the Christian role in Lebanon was caused by four factors. Firstly, the typical strife with the Muslim foes, secondly by internal Christian division and fighting, thirdly by foreign intervention and fourthly by voluntary and forced emigration of many Christians.

The political and social Christian decline can be traced to their struggle with the Muslim majority. Christians were exhausted by their war with the Muslims. Fawaz Gerges noted that Latif Abul-Husn believed that the 1975 war revolved around three main issues: Reform of the political system, the national identity of Lebanon and Lebanon's sovereignty[1].

According to Abul-Husn, the Christians could have been in conflict with the Muslims over the three above issues. The Muslims wanted to reform the political system, which favoured Christians. They wanted to translate their numerical superiority into political power. They wanted a system, which they could control. Moreover, they saw Christians as an obstacle to the formation of an Islamic state similar to the rest of the Middle Eastern states. The Muslims chose war instead of dialogue, due to the fact that the Christians continued to ignore their grievances. The war was more destructive to the Christians than to the Muslims.

In 1983, a civil war erupted in the mountains between the Phalanges and the Druze on a large scale. The Druze defeated the Christians. They drew no distinction between their Christian supporters and opponents. Around sixty villages were devastated, thousands of civilians were murdered, and tens of thousands were driven out or had fled. The spiritual leader of the Druze, Sheikh Abu Shakra, summed up the brutality of this phase of the civil war stating that the Christians would never again live in the Druze Mountain[2]. For the Christians, the episode was a disaster of a similar magnitude as in the Chouf, where about fifty Christian villages were razed to the ground in 1983[3].

Theodore Hanf noted that there had been radical changes in the southern section of Mount Lebanon, the upper Metn, the Aley region and the Chouf. In 1975, the Christians comprised a good half of the population, a decade later about 1 per cent. The Christians were expelled from the coastal strip in the first two years of the war[4]. They were eradicated from certain areas and replaced by Muslims. There were several wars between Christians and Muslims but the 1983 Mountain war stands as the most significant war, which caused the death of thousands of Christians and expelled them from the Mountain area.

At the end of the civil war in 1990, as Christian-Muslim relations improved, many Christians started to return to their villages. The government even started to financially aid them to renovate or build new houses.

The struggle with the Muslims caused the Christians to slowly surrender their traditional hold of power and opted to emigrate seeking a better future.

The decline of the Christian power in Lebanon can be also traced to internal divisions and infighting among the Christians themselves. The Phalanges saw that the Maronite political pluralism ought perhaps to be tolerated, but the community's military power had to be under one authority, and that authority had to be theirs[5]. For this reason the Phalanges sought to break the independent power of their two principal partners, the Franjiyya and the Liberal National Party. The relations with Franjiyya worsened after they disagreed over relations with Syria.

The Phalanges sought to expand their party organisation into Northern Lebanon and to undermine the Franjiyya family's economic base by disputing Franjiyya's right to raise levies in the heavily industrialised region around Chekka, South of Tripoli[6]. Franjiyya responded to the challenge by killing the chief Phalanges organiser, Jud Bayeh. The Phalanges retaliated by shelling Tony Franjiyya's home in the village of Ehden, killing him and his immediate family in June 1978[7]. Itamar Rabinovich questioned whether or not his assassination had been planned; it is obvious that excessive brutality divided the Christian camp[8]. Franjiyya accused Lebanese Forces of collaboration with Israel and opted to side with Syria[9].

In 1980, Bashir Gemayel's militia destroyed the military infrastructure of the Tigers, the National Liberal Party's militia, in the Beirut area. The Phalanges sought to expand their mandate and their demographic and territorial bases by becoming the representative authority for all Lebanese Christians not just the Maronites[10].

On 31 January 1990, after the Lebanese forces announced its reluctant endorsement of the Ta'if Accord, Michel Aoun had to consolidate his position with his Christian constituency. He attempted to wrest control of the small Christian area between Beirut and Jebail, but in the process inaugurated a Christian civil war in January 1990[11]. Kail Ellis commented that the conflict lasted until July of that year and ended without a clearcut victory for Aoun[12]. Before the fighting stopped in mid-March, nearly 750 civilians had been killed and 3,000 wounded, but the Lebanese Forces continued to support the new accord[13]. Ellis noted that the war had negative political consequences for the Christian community and that it was estimated that the war had caused $1.2 billion in property damage[14].

Another reason for the decline of Christian influence in Lebanon is that not all Christians shared the dream of a Christian state. For example, Christian members of both Lebanese communists and the national progressive parties aimed for a non-secular political system and called for the abolition of the religious based political system. Theodore Hanf noted that the civil war between the Christian communities had weakened them more than all the previous attacks of Lebanese and foreign foes[15].

Christian relations with foreign powers have also contributed to their decline. In the words of Lebanon's premier columnist, Ghassan Tueni, it was the others' war. Lebanon was used as a battlefield for the ongoing clashes in the Middle East and the superpower rivalries resulting from the cold war[16].

Eyal Zisser commented that stronger relations between Israel and the Lebanese Maronite community inevitably led to the civil war in Lebanon in 1975[17]. Eyal added that such relations were founded on the common belief that Jews and Maronites must forge a strong alliance to ward off hostile Muslim-Arab attacks[18].

Brenda Seaver outlined that without Palestinians; the Lebanese system might have persisted: At the very least, if the Palestinian problem had never existed, there would have been more time for strong elites to emerge who could have dealt with the difficulties of modernisation by carrying on the Shihab tradition of social reforms and instituting moderate political reforms[19] Brenda Seaver gave an accurate analysis of the Palestinians contribution to the collapse of the Lebanese political system. The Palestinians might have tried to turn Lebanon into an alternative permanent state, as compensation for their homeland. The Palestinians' interference worsened the already tense relations between Christians and Muslims.

Despite the several episodic civil wars between Muslims and Christians, the whole population had co-operated together for many centuries.

Syria has also played a big role in the decline of the Christian's role in Lebanon, despite its initial intervention militarily in their favour in 1976. When in 1976, the Lebanese National Movement LMN that was fighting Christian forces was about to gain victory over the Christian; the Syrians intervened, explicitly stating that their reason for doing so was to help the Christians[20].

Ghassan Hage explored the reasons behind Syria's help for the Christians in 1976: Undoubtedly, however, it aimed to avoid the creation of a mini Christian state that the Christians would have proclaimed in all likelihood in the areas that remained under their control[21].

It is important to note that Syria helped the Christians to secure a foothold in Lebanon.

However, the Christian leaders, who governed Lebanon at the start of the civil war, failed to predict the implication of Syria's initial friendly intervention in Lebanon. Rex Brynen noted that the massive Syrian military intervention in Lebanon served to Arabise the Lebanese civil war, substantially shifting the conflict from its initial Lebanese social and political bases to the broader regional arena[22].

The honeymoon between the Christians and the Syrians was short lived. Ghassan Hage said that following Egyptian president Anwar Sadat's trip to Jerusalem, an Israeli conceived peace plan (what became known as the Begin plan') emerged allowing for a role of the Christian Right, namely the Phalanges. They did not hesitate to grab the opportunity and quickly turned against Syria[23].

On February 7, 1978 a limited armed confrontation between the Syrians and some Christian elements of the Lebanese army took place. Soon after, this confrontation developed into a full-scale war[24]. The Begin plan allowed Israel to invade and stay in South Lebanon until a permanent solution prevented the Palestinian guerrilla from returning[25]. Here, the Christians represented by the Lebanese Front, took its most extremist stand on the Palestinian presence in Lebanon and called for the elimination of the Palestinians armed presence[26]. Syria was furious at the Christians' apparent siding with Israel and so began bombardment of the Christian quarters of Beirut[27].

Ghassan Hage presented the reasons for the Syrian aggression against the Christians: It was a reflection of the frustration of Syrian President Assad to see the Christian rightists, whom he had basically saved, and whom he had attempted to handle with the utmost care, move away from him with ease[28].

There was some notion in 1978 that Syria and the Muslims wanted to eradicate the uniqueness of Lebanon and the Christian presence in it. This led Camille Chamoun to call on the ”civilised world” to stop the Syrian bombardment of the Christian area[29].

Christian civilians paid a high price for the political mistakes of their own leaders. Those leaders did not foresee that Syria would demand full support for its policies, which shifted again to support the Palestinian presence in the South, something that is against the Christian's principle of a free Lebanon. The civilians were bombed every time their leaders disagreed with Syria or the Muslim militias, namely the Lebanese national movement.

The conflict was between Christians and Muslims, more precisely between Christians in Libanon against Muslim Syria and and thousands of Iranian revolutionary guards[Hezbollah]: - the struggle for Lebanon was conducted between Maronite leaders in East Beirut and Hafiz al-Asad in Damascus[30].

Following the end of the civil war in 1990, the political power of the Christians declined even further. Alan George described how the Maronites were marginalised: - Their selective representation in the political hierarchy and the exile or imprisonment of leading political figures[31].

The Christians' position declined even further, when a major ally of the past, the United States, refrained from urging Syria to withdraw. In 1958, the United States rushed to help president Camille Chamoun to quell a rebellion, which was staged, by Muslims and followers of former Egyptian president Abdel Nasser. Later, however, The United States abandoned its role in Lebanon, owing to the fact that in 1983 the American embassy in Ain al-Mreisse was demolished by a suicide bomb attack that killed more than 60 people[32]. Six months later, suicide bombers made simultaneous attacks on the multinational force that arrived a year earlier at the request of President Amin Gemayel.

The results of the attacks were devastating when 58 French paratroopers and 241 Americans marines were killed. Finally the Americans pulled out of Lebanon.

The Christians in Lebanon felt uneasy about the United States failure to demand Syria's withdrawal from Lebanon. Jose Navalpotro wrote that the United States believed that the timetable for the Syrian withdrawal was a matter that should be resolved between Damascus and Beirut[33]. He added that Washington does not regard this question as an important issue in the overall stability of the Middle East, or a pivotal matter to be resolved in the Arab-Israeli peace process[34].

Christian Emigration from Lebanon, in large numbers, also contributed to the decline of the Christian influence in Lebanon. Both Muslims and Christians fled Lebanon, but far more Christians left. From a pre-war Lebanese population of roughly 4 million, 500,000 of the 700,000 who emigrated were Christian. Just how many Christians remain in Lebanon is in dispute. There are no official population figures for Lebanon. Some estimate that about 1 million residents or 25 percent of the country are Christians. This figure is less than half of the nearly 60 per cent majority of the early 1970s.

William Harris saw that Christian numbers declined in Lebanon as the years went by[35].

1911 79% Christian 1921 55% 1932 51% 1943 52% 1970 42% 1990 35% (2008 25%) It is hard to see the Christians current decline in status to be reversed in the view of Harris's statistics. It is very plausible that the number of Christians will become negligible in 50 years and thus their presence in the Middle East will be in jeopardy. Christians need to have the numbers in order to have a legitimate claim to sharing power with the Muslims. Charles M.Sennott quoted a Christian lawyer Nehmatalla Abi Nasr talking about the effect of Christian migration: "The Christians leave for opportunity in the West or to get away from the war,'he says,'Then they lose more and more influence here, and then they are increasingly afraid to return.

This process feeds on itself."[36].

The migration of many Christians from Lebanon has indeed contributed to their political decline in a nation, where they used to be the majority. The voluntary migration adds to the fact that thousands and thousands of Christians died in a war or faced expulsion from their own houses and lands. The Maronite patriarch, Cardinal Nsrallah Boutrous Sfeir, complains stridently that an upsurge in non-Christian immigration to Lebanon, coupled with the government's recent decision to grant citizenship to a large number of Muslims, is weakening the Christian voice in Lebanon,[37] Chapter 7 - The End of the Lebanese Civil War and the Ta'if Agreement the ”last straw”.

The Lebanese Civil war ended in 1990 following the defeat of the Lebanese Army leader Aoun by Syria's intervened military. William Harris saw the collapse of the autonomous Christian enclave of East Beirut as a blow to Christian power in Lebanon[1].

The Christians had not just faced a traumatic end to their autonomy on 13 April, but they had to face the consequences of the implementation of the Ta'if agreement, which reduced their power in favour of the Muslims.

On the 30th of September 1989, the Arab League plan, hereafter referred to as the Ta'if Accord, was signed in the resort city of Ta'if. The 62 Lebanese members of Parliament, 85 percent of the surviving 73 members who met in Saudi Arabia, included 31 Christian and 31 Muslim deputies[2]. Many Christians considered that this agreement as the single event that sealed their downfall. The agreement united the nation but failed to give the Christians the necessary guarantee for their survival.

Following the Ta'if agreement, more ambitious Islamic leaders found an opportunity to consolidate their political gains, and gradually eliminated the Christian presence from the national government[3]. Catholic leaders were against the new agreement. Jose Navalpotro wrote: Cardinal Sfeir put the question in sharp relief. Without a strong Christian presence in government, he asked, what would be the incentive to maintain an independent Lebanon? And without a clear agreement with their Muslim neighbours, how could a Christian minority in one small country expect to survive in an"Islamic ocean?".

The Ta'if agreement emphasised three factors: Firstly, that the new preamble to the constitution unequivocally stressed Lebanon's Arab identity and affiliation. Secondly, that the new preamble should state that Lebanon's system should be based on social justice and equality between all citizens in rights and duties without any differentiation and preference. Thirdly it called for the abolition of political sectarianism.

Sami Ofeish asserted that Ta'if addressed the causes of the Lebanese Civil War[5]. Article 24 of the Ta'if accord presents the guidelines for the sectarian distribution of seats in parliament. This article affirms that, until parliament enacts non-sectarian electoral laws, parliamentary seats should be distributed equally between Christians and Muslims[6].

Sami Ofeish commented that the principles of sectarian "proportional representation" were not implemented accurately in the past and they did not accommodate the demographic changes showing Muslims as the numerical majority beginning in the 1960s[7].

The Ta'if ‘s agreement improved the position of the prime minister at the expense of the President's traditional functions. According to article 64, the Prime Minister is now the one who heads the government and acts as its representative. The Parliamentary Speaker (A Shiite)'s term is extended to four years instead of one as in the past according to article 44.

The Maronite-exclusive Presidency was rendered to be more symbolic. Sami Ofeish wrote that despite the fact that the President is still the head of the state (Article 49), his executive power lies mainly with the council of ministers (Article 17), and the president shares the decision-making with the Prime Minister and the council[8].

As we can clearly see, three Presidents rule Lebanon equally, the President of the Republic, the President of Council of Ministers and the President of the Chamber of Deputies. It is important to see that Ta'if reduced the Christian political power in Lebanon in favour of the Muslims.

Christine Asmar saw that the Ta'if agreement did not provide any solutions to the Lebanese political power: Ta'if was also to have signalled a thaw in inter-confessional hostilities, but instead it may have simply frozen animosities while facilitating the restoration of a central government, leaving unresolved the vital issue of inter-confessional relations, especially at the level of the "street[9].

One of the consequences of the Ta'if agreement was the signing of a treaty of brotherhood, cooperation and coordination between Syria and Lebanon[10]. A majority of Christians voiced their concern about the treaty. William Harris commented on the Christian opposition to Ta'if: Most Christians rejected the Ta'if regime, as they felt alienated both from Christian participants in the government and from other Christian parties, principally the Kata'ib and the LF, which had accepted the new order but dissented on details[11].

Christians boycotted the first post Ta'if’s agreement election in 1992. Judith Harik noted that the Lebanese Maronite community feared that a new parliament would enact laws to end its privileged position in Lebanese society and politics[12]. The Maronites wanted the Syrians out of Lebanon, and believed that elections held before the Syrians departure might be unduly influenced by Syria at their expense[13]. Judith Harik stated that the Christians boycotted the 1992 election, because they felt that the new parliament would not represent their interests[14].

The Christians' fears were to become a reality when a pro Syrian President was elected in 1993. The new parliaments after 1990 did not contain strong nationalist Christians as before. In the last election of 2000, only a few Christian nationalists were elected, in contrast to 1972 where most Christian members of parliament were Christian nationalists.

The decline of the Christian political influence coincided with the economic rise of the Muslims. Jose Navalpotro wrote: Under Hariri's regime, the financial aid which is flowing into the country from other Arabic nations is being directed toward institutions controlled by Muslims[15].

The Christians long time financial superiority over Muslims has finally come to an end.

Other Arabic countries are financially aiding Muslim institutions. Muslim wealth has doubled since the end of the civil war in 1990. It is no secret that the current Prime Minister Rafic Hariri's private company Solidaire owns the central business district of Beirut. Moreover, it tenders all government major construction work. Muslim new wealth is channelling new financial and political power for the Muslims. Moreover, the poor Shi'ite area of the South is attracting more government and overseas developments.

Among the Christian leaders who remain active in Lebanon, there is a fervent desire for new negotiations. That desire is based on the recognition that they are rapidly losing their political influence. The principal institutions that could offer them access to power are now closed to Christians, or at least offer only the hope of a minor role.

Jose Navalpotro noted that there is an absence of strong Christian leadership. He observed that the former Lebanese army commander Michel Aoun is in exile in France, the former president Amin Gemayel was residing in the United States for several years after the end of his presidency in 1988, and Dory Chamoun, who succeeded his assassinated brother Danny, has been unable to mount the sort of sustained and strategic action that would give a sense of new hope to his followers[16]. The Gemayel family finally returned in 2000 and Amin Gemayel's son Pierre was elected to the parliament in late 2000.

The absence of strong Christian leaders impedes the Christian community of exercising a powerful influence as in the past. The decline of Christian influence will even increase if there continues to be an absence of a strong Christian leader who mobilises his community and enables it to survive. Another important Christian leader, Samir Geagea, the leader of the Lebanese forces militia, is currently in prison. Navalpotro wrote that in March 1994 the government outlawed his Lebanese forces party, and arrested him. He was accused of engineering the bombing of a Catholic church in Beirut and the assassination of Danny Chamoun.

The Catholic bishops pointed out in their public denunciation of Geagea's imprisonment that the government had produced no evidence to sustain the charges[17]. Since the formal conclusion of the Lebanese civil war on October 13, 1990, many episodes have borne testimony to the steadily diminishing influence of the Christians in Lebanon.

Октябрь 1990 года - Дэнни Шамун, ключевой лидер среди христиан-маронитов был убит вместе со своей семьей.

Май 1991 года - Патриарх Сфейр осуждает соглашение между Сирией и Ливаном, заявив, что оно ставит под угрозу суверенитет страны и подрывает "национальный пакт" 1943 года.

Август - Генерал Мишель Аун, христианский лидер, превратившийся в национального торговца властью, отправляется в изгнание во Францию. Ему запрещено возвращаться в Ливан в течение пяти лет.

1992 September - Catholics organise a boycott of legislative elections; between 70 and 85 percent of all Catholics refuse to participate. One Christian deputy was elected by just winning forty votes[18].

1993 May - Anti-Catholic rioting breaks out in the region of Chouf. The bishops of Lebanon speak out against the purchase of lands in Christian neighbourhoods, which they point out is changing the demographic face of the nation.

June - Three terrorists die in the premature explosion of a bomb they were preparing at the site of a meeting of Orthodox and Catholic bishops October - Christian political leaders are the targets in a series of arrests; several are taken to Damascus and held there.

December - A Christian cemetery is desecrated in Mansourieh, an apparent warning to Christians that they should not celebrate Christmas.

1994 February - A bomb placed in a Catholic Church explodes during Mass, killing eight worshippers; the terrorist act following several days after the massacre of Muslims by an Israeli extremist in Hebron.

June - Prime minister Hariri ordered the shut down of ICN television and the Nida'al Watan daily newspaper after they expressed concerns by Christians over the prime minister's land purchases in traditionally Christian areas[19].

July - The Maronite bishops issued a new warning about the loss of equilibrium between Christians and Muslims in the nation's government.

2000 January - A group of Islamic militants stormed a Christian village killing one resident, while engaging in fighting with the Lebanese Army.

September - The Maronite Bishops' council called for the withdrawal of Syria from Lebanon, thus voicing a Christian protest to such presence.

December - Syria freed about 50 mostly Lebanese Christians political prisoners.

However, human rights groups have put the number of Lebanese political prisoners in Syrian jails at anywhere between several hundred and several thousand[20].

2001 August - The arrest of 200 Christian youths following their demands at a rally for a Syrian withdrawal. The former advisor to Samir Geagea, Twefic Hindi, was arrested as well as Aoun's representative Nadim Lteif. They were accused of collaboration with Israel and treason.

September - The Maronite Bishops'Council renewed its call for the withdrawal and asked Christians not to leave the country.

October - Two churches in Sidon and Tripoli were attacked, reinforcing the fact that Christians are still finding it very hard to be optimistic about their safety in their homeland.

2002 January - The former commander of the Phalangist army (Lebanese Forces) and a former minister Elie Hobaiqua was assassinated in Beirut along with his three bodyguards.

Chapter 8 - Implication of the Christian's decline in Lebanon The lessons of war had taught Christians that the Muslim power brokers in the area .e.g Syria would not accept an establishment of a small Christian country. Christians now hope that the Muslims will not take the opportunity and attack them in a final assault to take total control of Lebanon.

The survival of the Christians will depend on their internal unity and on the will of Muslims to allow the existence of a Christian minority in Lebanon. As Christian numbers are falling in Lebanon, Muslims will always control the destiny of Lebanon and its inhabitants, especially the Christians. One option left for the Christians is to resist giving their remaining power to Muslims and to increase the birth rate and remain in Lebanon.

Marguerite Johnson was optimistic of Christian survival: The Christians may lose their predominant position, but whether in Beirut or among the cedars of Mount Lebanon, they will undoubtedly retain the stubborn will to survive that has made them both an asset and a menace to their Muslim neighbours for twelve centuries[1].

There is evidence that Christians, still have the resolve to remain influential in Lebanon.

Charles Sennott said that the Maronite Patriarchate filed a suit against the Hariri government's 1995 program that naturalised some 300,000 Muslims from Syria, Iraq and other countries[2]. The Patriarchate thought that the move would further marginalise Christians in Lebanon[3].

Charles Sennott considered that the death of George Saade, leader of Lebanon's Phalanges party, the largest Maronite political entity, symbolised the end of the dominant role Christians have played in government[4]. This is an accurate description of the current Christian status in Lebanon. A majority of Christians are not optimistic of their survival in Lebanon-they simply wonder about what sort of future they will have in Lebanon.

Epilogue These are anxious days for Lebanon's Christian community, now less powerful and privileged than at any time since the country was created. The Christian's privileged status in Lebanon was challenged due to the demographic shift that increasingly favoured the Muslims over them. Moreover, their status was challenged by the rise of a radicalised Muslim intellectual class who were supportive of a socio-political change and pan- Arabism[1].

Abbott Paul Naaman said that the Maronites today must follow in the footsteps of all those who came before and worked for centuries to accomplish this mission[2]. The remaining Christians in Lebanon ought to remember that they must preserve Lebanon for their children. They just ought not to give more concessions to Muslims without written guarantees. Christians need to be represented by powerful Christian leaders.

Christians are now worried that Muslims, with their numerical advantage, will persist in demanding more power. However, Antoine Najm noted that a Christian scholar Reverend Jean Ducruet offers a solution for Christian problems[3]. Ducruet said that a new political system ought to be established in which all confessions share in the making of national decisions and in which not one confession can impose on the nation what is not acceptable to the tradition of the other confession[4]. He added that a numerical majority is not compatible with consensual democracy, which necessitates a coalition government and a mutual veto on decisions that are seen as contrary to the vital interests of any community5. It is a sensible proposal, which will protect Christians in Lebanon. However, it is not expected that the Muslim majority will agree. They hope for the abolishment of the sectarian system, so they can run the country completely.

By now, the cause of Christians is all but defunct, where their survival is uncertain.

-- Fouad Abi-Esber BA MA Additional Resources: For additional reading on the status of persecution of Eastern Christians, please read detailed accounts in this site "Persecution of Maronites and other Eastern Christians[39]," "The Syriacs[40]," "The Palestinian Christian: Betrayed, Persecuted, Sacrificed[41]," and in the Assyrian site: "Genocides Against the Assyrian Nation[42]" or in the "CopticWeb dedicates to the persecuted Copts of Egypt[43]".

By Fouad Abi-Esber Sources: http://phoenicia.org/christiansmea.html 1. Abu-Hamad Aziz, Communal strife in Lebanon: Ancient animosities or state intervention? Journal of International Affairs; New York; summer 1995.

2. Akarli Engin Deniz, The Long Peace, Ottoman Lebanon, 1861-1920 , (University of California Press,Los Angeles, 1993) 3. Andrews John, A War with Many Losers, The Economist, London, Feb 24, 1996.

4. Asmar Christine, Maroun Kisirwani; Robert Springborg, Clash of politics or civilisations? Sectarianism among youth in Lebanon, Arab Studies Quarterly, Fall 1999 v21 i4 p 35.

5. Barakat Halim, Toward A Viable Lebanon, Croom Helm London and Sydney, Centre for Contemporary Arab Studies, Georgetown University Washington 1988.

6. Betts Robert Brenton, Lebanon Defied, Musa al-Sadr and the Shi'a community Middle East Policy, Washington, Jan 1998.

7. Brynen Rex, The Lebanese Civil War (1975-76). Sanctuary and survival: The PLO in Lebanon Boulder: Westview Press, 1990.

8. Ellis C Kail, Lebanon: The Struggle of a Small Country in a regional context, Arab Studies Quarterly, winter 1999 v21 i1 p 5, 1999 9. George Alan, Lebanon militia leader is easy scapegoat, Jane's Intelligence Review; Coulsdon; Aug 1, 1997 10. Gerges A Fawaz, The Lebanese conflict:Looking Inward; Political Science Quarterly, New York, Fall,1999.

11. Gordon C David, The Republic of Lebanon, Nation in Jeopardy, boulder,Colo:London:Westview Press, Croom Helm 1983.

12. Haddad Simon, Sectarian attitudes as a function of the Palestinians presence in Lebanon, Arab Studies Quarterly, Summer 2000 v22 i3 p81 13. Hage Ghassan, Nationalist anxiety or the fear of losing your other, The Australian Journal of Anthropology, Sydney 1996.

14. Halsall Paul, Internet Modern History sourcebook http://www.fordham.edu/halsall/mod/1957eisenhowerdoctrine.html , 7/7/2001 15. Hanf Theodor, Coexistence in wartime Lebanon Decline of a State and Rise of a nation, translated from Germany by John Richardson, the centre for Lebanese Studies in association with LB Tauris and co Ltd publishers London, 1993.

16. Harb Tom, American Maronite union to Powell:Jebran is Lebanese not Arab, Lebanon Bulletin, Press Release, May 9th, 2001.

17. Harik P Judith, Khashan Hilal, Lebanon's Divisive Democracy: the Parliamentary Elections of 1992, Arab Studies Quarterly, winter 1993 v15 n1 41.

18. Harris William Faces of Lebanon, Sects, Wars, and Global Extensions, Markus Wiener Publishers Princeton, 1997.

19. Irani Emile George, the Breakdown of the State in Lebanon. 1967-1976, book review, The Middle East Journal, Spring 2001 v55 i2 p 320, 2001.

20. Jehl Douglas, Troubled Christian Minority awaits the Pope in Lebanon, New York Times, New York, May 9, 1997.

21. Johnson Marguerite, Arabs who look to the West; with guns and crosses, Lebanon's Christians try to survive, Time, March 5, v123 p 29, 1984 22. Khalaf Tewfik, The Phalanges and the Maronite community, in Essays on the Crisis in Lebanon edited by Roger Owen, 1976.

23. Khashan Hilal, Arab Christians as Symbols, Middle East Quarterly, Winter 2001 v 8 i1 p5, Transaction Publishers, Inc.

24. Kolvenbach Peter-Hans, Maronites between two worlds, http://www.stmaron.org/twoworld.html , 6/6/2001 25. Library of Congress, The opposing Forces in the Lebanese Civil war, Federal Research division http://rs6.loc.gov/frd/cs/lebanon/lb_appnb.html ,6/6/2001 26. Naaman Paul, Church and Politics in the Maronite Experience (1516-1943), The Journal of the Maronite Research Institute, The Journal of the Maronite Studies (JMS), January 1998 http://www.mari.org/JMS/january98/ , 6/6/2001 27. Najm Antoine, Envisioning A formula for living together in Lebanon in light of the Apostolic Exhortation, The Journal of Maronite Studies, the Maronite Research Institute April 1998. http://www.mari.org/JMS/april98/ ,8/6/2001 28. Navalpotro Jose, Destiny (In Danger of Extinction), Palabra magazine, Madrid July 2000.

29. Ofeish Sami, Lebanon's Second Republic: Secular Talk, Sectarian Application. Arab Studies Quarterly, Winter v21 i1 p97, 1999 30. Rabinovich Itamar, The war for Lebanon 1970-1983-Ithaca And London, Cornell University press, 1984.

31. Sachs Susan, Syria Frees about 50 of Its Lebanese prisoners, New York, Times, New York, N.Y, Dec 12, 2000 32. Seaver M Brenda, The regional Sources of Power-sharing Failure: The case of Lebanon, Political Science Quarterly, Summer 2000, v115 i2 p247.

33. Sennott M Charles, Christians in Decline in Lebanon, The Boston Globe, City edition 1999.

34. Spagnolo P John, France and Ottoman 1861-1914 London:Ithaca Press, 1997.

35. Tomass Mark, Game theory with instrumentally irrational players: A Case Study of Civil War and Sectarian Cleansing, Journal of Economic Issues, Lincoln; June 1997.

36. Yeranian, Edward, Christians in Lebanon see hopes, numbers diminish, Christian Science Monitor, vol89 Issue 115, p7-10, 1997.

37. Zamir Meir, The formation of modern Lebanon, London, Dover, H, Groon Helm, 1985.

38. Zisser Eyal, The Maronites, Lebanon and the State of Israel: early contacts, Middle Eastern Studies, October 1995 v31 n4 p889.

39. http://phoenicia.org/persecution1860.html 40. http://phoenicia.org/syriacs.html#SyriacMassac 41. http://phoenicia.org/xtianpalestine.html 42. http://www.aina.org/martyr.htm 43. http://www.copticweb.com/ 44. http://phoenicia.org/maronites.html 45. http://phoenicia.org/persecution1860.html 46. http://phoenicia.org/xtian.html 47. http://phoenicia.org/xtiantranslateforarabs.html 48. http://phoenicia.org/melkites.html 49. http://www.coptic.net/EncyclopediaCoptica/ 50. http://53.415.-2.973plusf37:OHawrpc639174173148ГЋ Also, see interview with Brigitte Gabriel – American Congress for Truth http://video.google.com/videoplay?docid=-3928169851397891989# 1.20 Battle of Poitiers (Battle of Tours) – First Islamic Wave – Year 732 The Battle of Tours (October 10, 732), also called the Battle of Poitiers and in Arabic: ”ma‘arakat Balâṭ ash-Shuhadâ’) Battle of Court of The Martyrs, was fought in an area between the cities of Poitiers and Tours, near the village of Moussais-la-Bataille (modern Vouneuil-sur-Vienne) about 20km north of Poitiers. The location of the battle was close to the border between the Frankish realm and then-independent Aquitaine. The battle pitted Frankish and Burgundian forces under Austrasian Mayor of the Palace Charles Martel against an army of the Umayyad Caliphate led by ‘Abdul Rahman Al Ghafiqi, Governorgeneral of al-Andalus. The Franks were victorious, ‘Abdul Rahman Al Ghafiqi was killed, and Charles subsequently extended his authority in the south. Ninth-century chroniclers, who interpreted the outcome of the battle as divine judgment in his favour, gave Charles the nickname Martellus ("The Hammer"). Details of the battle, including its exact location and the exact number of combatants, cannot be determined from accounts that have survived. Notably, the Frankish troops won the battle without cavalry.

As later chroniclers praised Charles Martel as the champion of Christianity, pre-20th century historians began to characterise this battle as being the decisive turning point in the struggle against Islam, a struggle which preserved Christianity as the religion of Europe. "Most of the 18th and 19th century historians, like Gibbon, saw Poitiers (Tours), as a landmark battle that marked the high tide of the Muslim advance into Europe." Leopold von Ranke felt that "Poitiers was the turning point of one of the most important epochs in the history of the world." While modern historians are divided and there is considerable disagreement as to whether or not the victory was responsible — as Gibbon and his generation of historians claimed, and which is echoed by many modern historians — for saving Christianity and halting the conquest of Europe by Islam, there is little dispute that the battle helped lay the foundations of the Carolingian Empire and Frankish domination of Europe for the next century. "The establishment of Frankish power in western Europe shaped that continent's destiny and the Battle of Tours confirmed that power." Background The Battle of Tours followed twenty years of Umayyad conquests in Europe which had begun with the invasion of the Visigothic Christian Kingdoms of the Iberian peninsula in 711. These were followed by military expeditions into the Frankish territories of Gaul, former provinces of the Roman Empire. Umayyad military campaigns had reached northward into Aquitaine and Burgundy, including a major engagement at Bordeaux and a raid on Autun. Charles' victory is widely believed to have stopped the northward advance of Umayyad forces from the Iberian peninsula, and to have preserved Christianity in Europe during a period when Muslim rule was overrunning the remains of the old Roman and Persian Empires.

Most historians assume that the two armies met where the rivers Clain and Vienne join between Tours and Poitiers. The number of troops in each army is not known. Drawing on non-contemporary Muslim sources, Creasy describes the Umayyad forces as 80,000 strong or more. Writing in 1999, Paul K. Davis estimates the Umayyad forces at 80,000 and the Franks at about 30,000, while noting that modern historians have estimated the strength of the Umayyad army at Tours at between 20–80,000. Edward J. Schoenfeld (rejecting the older figures of 60–400,000 Umayyad and 75,000 Franks) contends that "estimates that the Umayyads had over fifty thousand troops (and the Franks even more) are logistically impossible." Another modern military historian, Modern historians may be more accurate than the medieval sources as the modern figures are based on estimates of the logistical ability of the countryside to support these numbers of men and animals.

И Дэвис и Хансон указывают, что обе армии должны были получать снабжение и провизию из близлежащей местности, так как ни одна не обладала эффективной системой хозяйственно-продовольственных складов. Неизвестно, какие потери понесли армии во время битвы, но впоследствии хроники утверждали, что силы Мартелла потеряли около 1 500 воинов, в то время как силы Омейядов понесли массовые потери до 37,5 тыс. человек. Однако те же данные о потерях зафиксированы в Liber Pontificalis после победы герцога Одо (Эда) Аквитанского в Битве при Тулузе (721 год). Павел Диакон правильно сообщает в своей Historia Langobardorum (написанной около 785 года), что Liber pontificalis упоминает эти данные в отношении победы Одо при Тулузе (хотя он утверждал, что Карл Мартелл сражался в битве вместе с Одо), но более поздние авторы, вероятно, «под влиянием Продолжателей Фредегара, приписывали потери сарацинов только заслугам Карла Мартелла и битвой, в которой они пали, стала считаться исключительно битва при Пуатье». Vita Pardulfi, написанная в середине восьмого столетия, сообщает, что после битвы силы Абд-эль-Рахмана огнем и грабежом прокладывали себе путь через Лимузен назад в Аль-Андалусию, а значит, они были не настолько разгромлены, как утверждают Продолжатели Фредегара.


Вторжение в Испанию и затем в Галлию возглавила династия Омейядов, ставшая первой династией халифов исламской империи после окончания «эпохи четырёх праведных халифов» (Абу Бакра, Умара, Усмана и Али). Вероятно, ко времени битвы при Туре Омейядский халифат обладал самой мощной военной силой в мире. Границы халифата во времена династии Омейядов были значительно расширены. Мусульманские войска прошли по Северной Африке и Персии в конце седьмого века; силы под командованием Тарика Ибн-Зияда пересекли Гибралтар и установили мусульманское господство на Пиренейском полуострове, в то время как другие армии овладели далекими землями в Синде, там где находится нынешний Пакистан. Мусульманская империя Омейядов превратилась в огромное государство, повелевавшее самыми разными народами. Она разгромила две самые мощные военные силы — империю Сасанидов, которую поглотила полностью, и Византию, из которой присоединила бо́льшую часть, включая Сирию, Армению и Северную Африку, хотя Лев Исавр успешно защитил Анатолию в битве при Акронионе (739 год) во время последней кампании династии Омейядов.

Франкское королевство под властью Карла Мартелла было главной военной силой Западной Европы. Оно включало в себя большую часть сегодняшней Франции (Австразию, Нейстрию и Бургундию), значительные части Западной Германии и Нидерландов. Франкское королевство начало двигаться по пути превращения в главную имперскую державу Западной Европы со времен падения Римской империи, одновременно борясь как против внешних врагов, например саксонцев и фризов, так и внутренних противников, таких как Одо Великий( на старофранцузком – Эд), герцог Аквитанский.

Мусульманские завоевания в Испании

Войска Омейядов под командованием Аль-Самха ибн Малика, правителя аль-Андалусии, захватили Септиманию к 719 году. В 720 году Аль-Самх избрал своей столицей Нарбонну, которую мавры называли Арбуна. Обезопасив порт Нарбонны, мавры быстро захватили в основном не оказывавшие сопротивления города Але, Безье, Агд, Лодев, Магелон и Ним, все ещё управлявшиеся вестготами.



Ход кампании Омейядов в Аквитании временно затормозился после битвы при Тулузе (721 год), когда герцог Одо Аквитанский (известный также как Эд Великий) снял осаду Тулузы, захватив армию Аль-Самха ибн Малика врасплох и смертельно ранив самого полководца. Это поражение не остановило наступления на старую римскую Галлию, и мусульмане, крепко утвердившиеся в Нарбонне и легко получавшие снабжение по морю, направили свой удар на север, проникнув до самого Отёна в Бургундии в 725 году.


Находясь под угрозой со стороны Омейядов с юга и франков с севера, Одо в 730 году вступил в союз с берберским эмиром Усманом ибн Нисса, которого франки называли Мунуза, вице-губернатором земель, которые впоследствии стали называться Каталонией. Для укрепления союза в жёны Мунузе была отдана дочь Эда Лампагия, и арабские набеги через Пиренеи на южной границе владений Эда прекратились. Однако в следующем году Усман восстал против правителя аль-Андалусии Абд аль-Рахмана, который быстро расправился с мятежом и направил свое внимание против Эда. Абд аль-Рахман привел огромные силы арабской тяжелой кавалерии и берберской легкой кавалерии, а также войска из всех провинций халифата, стремясь захватить Европу к северу от Пиренеев.


По словам одного неназванного арабского очевидца, «Эта армия прошла везде, подобно разрушительной буре». Герцог Эд (некоторыми называемый королем) собрал свою армию в Бордо, но был разбит, а Бордо был разграблен. Резня христиан в битве при реке Гаронне была ужасна; в мосарабской хронике 754 года говорилось: «Solus Deus numerum morientium vel pereuntium recognoscat», («Один Бог знает счёт убитым»)]. Затем конники Омейядов полностью опустошили эту область Галлии, их собственные летописи говорили так: «Правоверные пронеслись через горы, проскакали через холмы и равнины, ворвались в глубину франкских земель и поразили всех мечом, так что сам Эд, когда явился биться с ними на Гаронне, бежал».
Призыв Одо к франкам
Одо обратился к франкам за помощью, которую Карл Мартелл предоставил только после согласия Одо признать верховенство франков.


Видимо, Омейяды не были знакомы с истинной мощью франков. Силы Омейядов не слишком заботили германские племена, включая франков, и арабские хроники, исторические документы того времени, свидетельствуют о том, что о франках заговорили как о растущей военной силе лишь после битвы при Туре.

Кроме того, Омейяды, похоже, не произвели разведку на севере в поисках возможных врагов, поскольку если бы это было не так, то они непременно обратили бы внимание на Карла Мартелла как на силу, с которой необходимо считаться, так как он уверенно господствовал в Европе с 717 года. Это могло бы предупредить Омейядов о том, что из пепла Западной Римской империи восстала реальная сила под единым командованием.

Продвижение к Луаре
В 732 году силы Омейядов продвинулись на север в направлении Луары, далеко оторвавшись от обоза и основной части армии. По существу, легко подавив всякое сопротивление в этой области Галлии, армия вторжения разбилась на несколько диверсионных частей, в то время как главные силы продвигались медленнее.



Нападение Омейядов ,скорее всего, пришлось на конец года, потому что люди и лошади были вынужденыжить исключительно за счет того, что давала им земля по мере продвижения; таким образом, им приходилось ждать, пока созреет пшеница, а затем пока она будет сжата, обмолочена (а это медленно – вручную с цепами) и сохранена на зиму. Чем дальше на север, тем позднее созревает урожай, притом что, хотя люди могли убивать в пищу скот на фермах, лошади не едят мяса и им в пищу необходимо зерно.

Если бы им ежедневно позволяли пастись, на это ушло бы слишком много времени, а допрашивать местных жителей, где находятся их продовольственные запасы, было бессмысленно, так как враждующие стороны не понимали языков друг друга

С военной точки зрения довольно просто объяснить, почему Одо был так легко разгромлен у Бордо и в битве при Гаронне после победы в битве при Тулузе 11 годами раньше.

Под Тулузой Одо возглавил внезапную атаку против излишне самоуверенного и неподготовленного противника, у которого все оборонительные сооружения были направлены вовнутрь, в то время как Одо атаковал снаружи. Силы Омейядов состояли в основном из пехоты, и она не могла, подобно кавалерии, достойно встретить врага в открытом поле. Как писал Герман из Каринтии в одном из своих переводов аль-андалусской истории, Одо удалось осуществить успешное окружение, которое застало осаждающих врасплох, в результате чего получилась хаотическая резня мусульманских сил.

Однако и в Бордо, и в битве у Гаронны силы Омейядов состояли в основном из кавалерии, а не из пехоты, их не удалось захватить врасплох, и, получив шнас массового сражения, они уничтожили армию Эда, перебив почти всех его воинов при минимальных потерях у мусульман. У воинов Эда, как и в других европейских армиях той эпохи, отсутствовали стремена, поэтому у них не было тяжелой кавалерии. Его войско практически целиком составляла пехоту. Тяжелая кавалерия Омейядо разбила христианских пехотинцев в первом же натиске, и затем убивала их как хотела, когда они, сломленные, бежали.

Затем войска захватчиков продолжили разорять южную Галлию. Согласно второму продолжателю Фредегара, вероятной причиной было богатство турского аббатства святого Мартина, самой почитаемой святыни в Западной Европе того времени. Услышав об этом, майордом Австразии Карл Мартелл собрал армию и отправился на юг, избегая старых римских дорог и надеясь захватить мусульман врасплох. Поскольку он намеревался использовать фалангу, ему было необходимо выбрать поле битвы. Успех его плана — найти лесистую возвышенную равнину, построить своих людей и заставить мусульман атаковать — зависел от элемента внезапности.

Битва. Приготовления и маневр.
Судя по всему, вторгшаяся армия была захвачена врасплох, встретив многочисленное, изготовившееся к битве войско на своем пути, на возвышении прямо между ними и Туром. Карл достиг внезапности, к которой стремился. Затем он выбрал начало битвы в оборонительном строе, своего рода каре. Согласно арабским источникам, франки построились большим квадратом между деревьями и с копьями на подъёме, так чтобы отразить любой натиск конницы.


В течение семи дней обе армии вели разведку боем, вступая в незначительные стычки. Омейяды ожидали прибытия своих главных сил, которые вскоре и подошли, но легче им от этот не стало. Абд аль-Рахман, будучи опытным полководцем, тем не менее позволил Карлусобрать все свои войска и выбрать место для битвы. Более того, Омейядвм было сложно оценить численность противостоявшего им войска, поскольку Карл использовал лес и деревья, чтобы создать впечатление, что его армия больше, чем была на самом деле. Итак, Абд аль-Рахман призвал все свои силы, что позволило ему собрать ещё бо́льшую армию — но это также дало время опытным пехотинцам Карла прибыть из отдаленных крепостей его Империи. Эта пехота была его главной надеждой на победу. Закаленная в боях, большая часть его армии сражалась под его началом многие годы, некоторые с 717 года. Кроме того,  он собрал подкрепления ополчением, но от него было мало пользы, кроме как для сбора провизии и преследования мусульман. В отличие от его пехоты, которая была и опытна и дисциплинирована, ополчением таким не было, и у Карла не было никакого намерения ждать от них, чтобы те твердо стояли против кавалерийских атак. (На протяжении веков большинство историков были убеждены, что в начале битвы войска мусульман имелиперевес 2-1). Готовясь к битве, Карлпоставил все на карту, уповая на то, что Абд аль-Рахман сочтет необходимым вступить в битву и проложить путь к разграблению Тура. Никто из них не хотел атаковать — но Абд аль-Рахман чувствовал себя обязанным разграбить Тур, для чего ему пришлось бы буквально пройти через ряды стоявшей перед ним армии франков. Выбор Карла оказался решающим, поскольку он вынудил Омейядов атаковать вверх по склону, преодолевая препятствия рельефа и растительности, что свело на нет естественные преимущества конницы.

Карл готовился к этому столкновению с битвы при Тулузе десятилетием раньше. Он прекрасно понимал, что если он потерпит поражение, е не останется более христианской силы, способной защитить Западное христианство. Гиббон, как и другие европейские историки, был уверен, что Карлу удалось найти лучший выход из плохой ситуации. Хотя его армия уступала в численности противнику и все зависели только от пехоты, Карл располагал закалённым в боях, безоговорочно верившим в него войском. Morever, как Дэвис указывает, эта пехота была вооружена до зубов, каждый человек имел 75 фунтов деревянной(???) и железной брони в сражении. Построенные в фалангу, они были лучше способны сопротивляться кавалерийской атаке, чем традиционно считалось, тем более, что Карл обеспечил их и высотой и деревьями, что помогло в сломлении такого натиска. Также Карл добился эффекта неожиданности и выбора поля битвы.

Франки в их волчьих и медвежьих шкурах были хорошо одеты для холодов и имели преимущество в использовании местности. Арабы не были подготовлены к сильным холодам надвигавшейся северной европейской зимы, хотя и имели палатки, отсутствовавшие у франков. Они не хотели атаковать франкскую армию, которую считали численно превосходящей. По сути, Омейяды хотели выманить франков на открытую местность, в то время как франки, сформировавшие тесный и прочный строй на холме среди деревьев, ждали, когда они станут подниматься к ним, теряя преимущества конницы. Это была игра в ожидание, которую выиграл Карл: битва началась на седьмой день, поскольку Абд аль-Рахман не хотел оттягивать битву на неопределенный срок в свете приближавшейся зимы.

Приближение
Абд аль-Рахман доверял тактическому превосходству своей кавалерии и посылал её в атаку снова и снова. В этот раз вера Омейядов в свою кавалерию, вооружённую длинными копьями и мечами, которая принесла им победы в предыдущих битвах, была неоправданна.


Дисциплинированные франкские пехотинцы выдержали все атаки, хотя, согласно арабским источникам, арабская кавалерия несколько раз пробивалась внутрь франкского квадрата. «Мусульманские всадники бросались часто и яростно на батальоны франкских солдат, которые стояли мужественно, и многие пали с обоих сторон»
Несмотря на это, франки не дрогнули. Оказалось, что годы круглогодичных тренировок, оплаченные церковными средствами, не прошли даром. Тренированные солдаты добились того, что считалось невозможным в то время: пехота победила яростную кавалерию Омейядов. Пол Дэвис говорит, что ядром армии Карла была профессиональная пехота, одновременно и отлично дисциплинированная, и высоко мотивированная, «прошедшая с ним сражения по всей Европе», подкрепленная ополченцами, которых Карл использовал, чтобы держать Омейядов в напряжении и добывать пищу для пехоты. Мосарабская хроника 754 года гласит: «И в громе сражения люди Севера казались морем, которое невозможно сдвинуть. Твердо они стояли, плечом к плечу, выстроившись, как глыба льда; и сильными ударами своих мечей они разили арабов. Собравшись толпой вокруг своего вождя, люди Австразии отражали всё перед собой. Их неутомимые руки пронзали мечами груди врагов».
Перелом битвы
Те войска Омейядов, которые прорвались внутрь фаланги, пытались убить Карла, но его льежские окружили его и не расступались. Битва была в самом разгаре, когда, как утверждают франкские историки, по войскам Омейядов разнёсся слух, что франкские разведчики угрожают обозу с захваченными в Бордо трофеями. Часть воинов Омейядов немедленно оставила сражение, чтобы вернуться в лагерь и охранять свою добычу. Согласно мусульманским источникам, в разгар второго дня битвы (по франкским источникам, она продолжалась только один день), посланные Карлом разведчики совершили набег на лагерь и обоз (включая рабов и награбленную добычу).




По всей видимости, Карл отправил разведчиков, чтобы посеять хаос в главном лагере Омеядов и освободить максимально возможное количество рабов, надеясь  отвлечь этим часть противника. Это ему удалось, поскольку многие из конницы Омейядов вернулись в лагерь. В глазах остальной мусульманской армии это выглядело полномасштабным отступлением, и скоро оно и в самом деле стало таковым. И западные, и мусульманские хроники сходятся в том, что, пытаясь остановить отступление, Абд аль-Рахман оказался в окружении, что и привело к его гибели, а остальные войска Омейядов вернулись в лагерь.

Все воины бежали перед лицом врага, — откровенно писал один арабский источник, — и многие пали в этом бегстве». Франки восстановили свою фалангу и провели ночь в отдыхе, уверенные, что с рассветом битва возобновится.

На следующий день
На следующий день, когда силы Омейядов не явились на поле битвы, франки заподозрили засаду. Поначалу Карл был уверен, что мусульмане хотят выманить его с холма в чисто поле. Этой тактики, как было ему известно, он должен был избегать любой ценой; фактически он потратил годы, чтобы обучить свои войска ни при каких обстоятельствах не ломать строй и не выходить на открытую местность. (Результат столкновения тяжелой кавалерии с пехотой, выманенной на равнину, см. в Битва при Гастингсе.) Только после обширной разведки воинами франкской армии лагеря Омейядов, — который был так поспешно оставлен, что, согласно обоим летописям, что силы Омейядов побросали палатки и направились обратно на Пиренейский полуостров, прихватив все остатки добычи, которые они могли унести, — стало ясно, что под покровом ночи мусульмане отступили.


Принимая во внимание неравенство армий — преимущественно пехотной франкской против берберской кавалерии и арабских конников в латах и кольчугах (у берберов было не такое тяжёлое снаряжение) — Карл Мартелл одержал блестящую победу в обороне. Он сам выбрал место и время битвы и разгромил превосходящие силы неприятеля.


Источники того времени.
Мосарабская хроника 754 года «описывает битву в бо́льших деталях, чем любые латинские или арабские источники». В ней, в частности, говорится следующее:
Когда Абд аль-Рахман преследовал Эда, он решил разорить Тур, разрушая дворцы и сжигая церкви. Там он столкнулся с консулом Австразии по имени Карл, который, с юности проявив себя искусным воином, был призван Эдом. После того как обе стороны досаждали друг другу налетами в течение семи дней, они наконец построили свои порядки и яростно сразились. Северяне стояли неподвижно, как стена, держась друг за друга, подобно леднику в северных горах. В мгновение ока они мечами уничтожили арабов. Австразийцы, превосходя числом и вооружением, обнаружили правителя Абд аль-Рахмана и убили его ударом в грудь. Но внезапно, завидев неисчислимые палатки арабов, франки презренно вложили мечи в ножны и отложили битву на следующий день, поскольку ночь спустилась за время битвы. Поднимаясь из своего лагеря на рассвете, европейцы видели палатки и шатры арабов, расположенные в точности, как днём раньше. Не зная, что они пусты, и думая, что внутри готовые к битвы силы сарацинов, они послали офицеров (???) на разведку и обнаружили, что все силы исмаилитов бежали. 

И действительно, они бежали под покровом ночи тесным строем и вернулись в свою страну.

Вольф (перевод), Хроника 754 года, с. 145Отчет об итоге битвы, стилизованный окружением Карла Мартелла для четвёртой книги хроники продолжателей Фредегара:
Принц Карл смело повел свои ряды против них [арабов], и воины бросились на них. С помощью Христа он опрокинул их палатки и поспешил стереть их с лица земли. Поскольку был убит король Абдирама, он уничтожил [их], послав армию вперед, он сразился и победил. Таков был триумф победителя над его врагами.



Фуракр,Продолжатели Фредегара, с. 149
Этот источник затем уточняет, что «он [Карл Мартелл] сошел на них, как великий воитель» и, далее, «развеял их, как солому».


Упоминание "врывается" и "опрокинув свои палатки" может намекать на фразеологию Книги Чисел, глава 24,, "где Дух Бога 'врывался' к палаткам Израиля." Латинское слово, используемое для обозначения "воина", belligerator, ", является также библейским, из Книги Maccabees, глав 15 и 16, где описываются огромные сражения

Считается, что принадлежащая Беде (Достопочтенному – прим. перевод.) Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum (Глава XXIII), содержит упоминание о битве при Пуатье: «…ужасная сарацинская чума разоряла Францию прискорбным кровопролитием, но вскоре в той стране они получили по заслугам за своё бесчинство».

Стратегический анализ
Абд аль-Рахман был хорошим полководцем, но он не сумел сделать двух вещей.



Гиббон отмечает то, что он не сразу пошёл против Карла Мартелла, и тот захватил его врасплох у Тура, так как направился через горы, избегая дорог, чтобы достигнуть эффекта внезапности. Таким образом хитроумный Карл сам выбрал время и место столкновения:
-Абд аль-Рахман либо надеялся, что франки не придут на помощь своим аквитанским конкурентам, либо не беспокоился об этом и таким образом не смог правильно оценить противостоящие ему силы до вторжения.


-Он не разведал передвижения франкской армии и Карла Мартелла.


Если бы он предпринял хотя бы один из этих шагов, ему удалось бы удержать свою легкую конницу от разорения южной Галлии и сразу же всеми силами пойти против франков. Эта стратегия нейтрализовала бы все преимущества, которые Карл имел в битве при Туре: Захватчиков не отягощала бы добыча, сыгравшая столь роковую роль в битве.

Они не потеряли бы ни одного воина в боях, которые вели до Тура. (Хотя при захвате Аквитании они понесли незначительные потери, тем не менее эти потери могли решить исход битвы при Туре).


Они могли бы обойти более слабых противников, таких как Эд, которых они могли бы разбить потом в удобное время, обретя реальную силу в Европе и хотя бы отчасти выбрав поле битвы

разумно, монголы доказали, что непрямая атака и уклонение от боев со слабыми противниками, чтобы сначала уничтожить сильных, дает вторжению сокрушительный эффект. В рассматриваемом случае эти слабые противники практически не представляли опасности, принимая во внимание ту легкость, с которой разбили их мусульманские войска. Реальной угрозой был Карл, и то, что мусульмане не позаботились разведать обстановку в Галлии, привело их к катастрофе

Согласно Кризи, со стратегической точки зрения для мусульман было бы самым разумным отказаться от битвы, возвратиться назад с добычей, разместить войска в захваченных городах Западной Галлии и вернуться в тот момент, когда они могли бы встретиться с Карлом на более удобном для них поле битвы, где возможно было бы реализовать огромное преимущество тяжёлой конницы. Кроме того, все могло сложиться иначе, если бы мусульманские силы не вышли из-под контроля. И западные, и мусульманские историки соглашаются в том, что битва была ожесточённой и что тяжёлая конница Омейядов прорвала фалангу, но при этом франкам удалось удержать строй.

Карл не мог сидеть сложа руки, когда землям франков грозила беда. Рано или поздно ему пришлось бы столкнуться с армией Омейядов. Его люди были взбешены полным разорением Аквитании и рвались в бой. Но сэр Эдвард  Кризи отмечает, что
если мы вспомним отсутствие у Карла регулярной армии и независимый дух франкских воинов, следовавших за его знаменем, кажется наиболее вероятным, что не в его власти было выбрать осторожную тактику наблюдения за захватчиком и изматывание неприятельских сил промедлением. Так ужасны и массовы были грабительские набеги легкой сарацинской конницы по Галлии, что, по всей видимости, невозможно было бы сколько-нибудь долго сдерживать негодующий пыл франков. И даже если бы Карл сумел убедить своих людей покорно взирать на то, как арабы берут города и опустошают все новые области, он не смог бы сохранить сплоченную армию после того, как истек бы обычный для военной экспедиции срок



Генри Галлам и Уильям Уотсон утверждают, что подвели Карл,  - и в Западной Европе не осталось бы военной силы, способной её защитить. Возможно, Галлам выразил эту мысль лучше всех: «Её можно с уверенностью поставить в ряд с теми немногими сражениями, противоположный исход которых изменил бы драму мировой истории во всех ее последующих актах: с битвами при Марафоне, Гавгамелах, Метавре, Шалоне и под Лейпцигом»
Стратегически и тактически, Карл принял наилучшее решение из возможных, дождавшись того момента, когда враг менее всего ожидал его вмешательства, и подойдя скрытно, чтобы застать врага врасплох на выбранном поле битвы. Вероятно, и он сам, и его люди не понимали важности битвы, которую только что выиграли, как говорит Мэтью Беннет с соавторами в «Средневековой технике сражений» (2005), «немногие битвы запоминаются на 1000 лет… Но битва при Туре является исключением… Карл Мартелл повернул вспять вторжение мусульман, которые могли захватить Галлию, если бы не были остановлены».
Последствия
Отступление мавров и второе вторжение
Армия Омейядов отступила на юг за Пиренеи. В последующие год Карл продолжил изгнание Омеядов из Франции. После смерти Эда (ок. 735 г.), который неохотно признал сюзеренитет Карла в 719 году, Карл решил присоединить герцогство Эда к своим землям и отправился туда, чтобы собрать с аквитанцев причитавшуюся ему дань. Но знать провозгласила герцогом сына Эда Гунольда, и Карл признал его законные права в следующем году, когда Омейяды вторглись в Прованс как союзники герцога Мавронтия. У Гунольда, который сначала не желал признавать Карла верховным властителем, вскоре не осталось иного выбора. Он признал верховенство Карла, и Карл подтвердил его права на герцогство, и оба стали готовиться к встрече с захватчиками. Карл был уверен в том, что Омейядов необходимо удержать в Иберии и не дать им закрепиться в Галлии, и это мнение разделяют многие историки. Поэтому сразу же отправился на захватчиков, разгромил одну армию под Арлем, взяв его штурмом и разорив, и разбил главные силы неприятеля в Битве при реке Берр под Нарбонной.


Продвижение к Нарбонне
Несмотря на это, Омейяды продолжали владеть Нарбонной и Септиманией ещё 27 лет, хотя продвинуться дальше не смогли. Они строго соблюдали заключённые с местным населением договоры, которые были подтверждены в 734 году, когда правитель Нарбонны Юсуф ибн Абд ар-Рахман аль-Фихри заключил соглашения с несколькими городами о совместной обороне от посягательств Карла Мартелла, который систематически подчинял себе юг в ходе расширения своих владений. Он уничтожил армии и крепости Омейядов в битвах при Авиньоне и Ниме. Армия, пытавшаяся снять осаду с Нарбонны, встретила его в открытом бою в Битве при реке Берр и была уничтожена, но Карлу не удалось взять Нарбонну штурмом в 737 году, когда город совместно защищали арабы, берберы и горожане – христиане-ветготы.


Династия Каролингов
Не желая связывать свою армию осадой, которая могла продолжаться годы, и считая, что не перенесёт потерь при фронтальном ударе всеми силами, как было при Арле, Карл удовольствовался тем, что изолировал немногих захватчиков в Нарбонне и Септимании. После поражения Омейядов при Нарбонне угроза вторжения слабла, а в 750 году объединённый халифат погрузился в пучину гражданской войны в битве при Забе. Сыну Карла Пипину Короткому выпала задача добиться сдачи Нарбонны в 759 году и присоединить её к франкскому королевству. Династия Омейядов была изгнана в аль-Андалусию, где Абд ар-Рахман I установил Кордовский эмират, оппозиционный Аббасидскому халифату в Багдаде. Кроме того, тяжёлая арабская кавалерия уже не представляла такой угрозы, поскольку христиане скопировали арабский образец и создали подобные войска, из которых выросла знакомая фигура западноевропейского рыцаря в латах.


Внук Карла Шарлемань (Карл Великий – прим. перевод.) стал первым христианским государем, который начал то, что впоследствии получило название Европейской Реконкисты. На северо-востоке Испании за Пиренеями, на территории нынешней Каталонии, он учредил Испанскую марку, отвоевав Жирону в 785 и Барселону в 801 году, чем создал буферную зону между собой и мусульманскими землями к югу от Пиренеев. Историк Дж. М. Робертс в 1993 году написал о династии Каролингов
Она произвела на свет Карла Мартелла, воина, который повернул вспять арабов у Тура, и сподвижника святого Бонифация, крестителя Германии. Это немаловажный двойной след, оставленный им в истории Европы».
 Последнее вторжение Омейядов в Галлию
В 735 году новый правитель Андалусии снова вторгся в Галлию. Антонио Сантосуоссо и другие историки описывают, как андалусский правитель Укба ибн аль-Хаджадж снова двинулся во Францию, чтобы отомстить за поражение у Пуатье и распространить ислам. Сантосуоссо отмечает, что Укба ибн аль-Хаджадж обратил в ислам около 2000 христиан, которых захватил за свою жизнь. В последней попытке вторгнуться в Галлию он собрал в Сарагосе значительную армию, которая в 735 году вошла на земли, ныне принадлежащие Франции, пересекла Рону и захватила и разграбила Арль.
 Оттуда, он ударил в сердце Прованса, завершив это захватом Авиньона, несмотря на сильное сопротивление.


Силы Укбы ибн аль-Хаджаджа оставались на франкской территории ещё около четырёх лет, дойдя до Лиона, Бургундии и Пьемонта.
Карл Мартелл снова поспешил на помощь и возвратил большую часть потерянных территорий в кампаниях 736 и 739 года, кроме Нарбонны, которая окончательно пала только в 759 году. Алессандро Сантосуоссо утверждает, что вторая экспедиция (Омейядов) представляла бо́льшую опасность, чем первая. Провал второй экспедиции положил конец любым серьёзным попыткам мусульман проникнуть за Пиренеи, хотя отдельные набеги продолжались. Планы дальнейших крупномасштабных наступлений были сорваны из-за внутренних раздоров на землях Омейядов, которые часто создавали себе врагов из своих же соплеменников.


Исторические и макроисторические взгляды
Исторические взгляды на эту битву как на Востоке, так и в особенности на Западе, делятся на три основные группы. Западные историки, начиная с Мосарабской хроники 754 года, подчеркивали макроисторическое влияние битвы, как, например, Продолжатели Фредегара.


Высказывалось мнение, что Карл Мартелл фактически спас христианство, а Гиббон и его поколение историков полагали, что битва при Туре, безусловно, явилась решающей для всемирной истории.

Современные историки по существу разбились по данному вопросу на два лагеря. Первый лагерь в основном соглашается с Гиббоном, тогда как второй утверждает, что значение битвы существенно переоценено: она превращена из набега крупными силами в нашествие, а её исход — из простого раздражителя для халифата в сокрушительный разгром, закончивший эпоху мусульманских завоеваний. Однако важно заметить, что в первый лагерь, разделяющий мнение о макроисторической важности битвы, также входят учёные, придерживающиеся умеренных взглядов на значение битвы и не разделяющие эффектную риторику Гиббона. Наиболее ярким представителем этой школы является Уильям Э. Уотсон, который считает, что битва имела макроисторическую важность, как будет более подробно рассмотрено ниже, но анализирует её с военной, культурной и политической точек зрения, а не рассматривает её с классической точки зрения «мусульманско-христианской» конфронтаци

Арабские историки на Востоке шли по схожему пути. Сначала битва считалась катастрофическим поражением, затем это мнение постепенно исчезло из арабских хроник и в настоящее время свелось к дебатам о том, было ли это второстепенное поражение, повлиявшее на провал второй осады Константинополя, или одно из ряда макроисторических поражений, приведших к окончательному падению халифата. По существу, многие современные мусульманские учёные утверждают, что первый халифат был государством джихада, которое не смогло устоять после окончания экспансии. Когда Византия и франки положили преграду дальнейшему расширению, на первое место вышли внутренние социальные проблемы, начиная с Большого восстания берберов в 740 году и заканчивая битвой при Забе и падением халифата Омейядов в 750 году.

В Западной историографии
Первая волна настоящих историков новейшего времени, особенно изучавших Рим и средневековье, таких как Эдуард Гиббон, утверждали, что если бы  Карл пал, халифат Омейядов легко захватил бы разделённую Европу. Известно высказывание Гиббона:
Победоносный поход длиной в тысячу миль дошел от Гибралтарской скалы до берегов Луары; его повторение на такое же расстояние привело бы сарацинов на равнины Польши и высокогорья Шотландии; Рейн ничуть не более непреодолим, чем Нил или Евфрат, и арабский флот мог легко войти в устье Темзы без морской битвы. Возможно, сейчас бы в Оксфорде преподавали толкование Корана, а с его кафедр обрезанным мусульманам демонстрировали истинность и святость и откровения Магомета


Гиббон был не одинок, восхваляя Мартелла как спасителя христианства и западной цивилизации. Герберт Уэллс в своей работе «Краткая история мира» (глава XLV «Развитие латинского христианства») сказал:
Когда мусульмане пересекли Пиренеи в 720 году, они обнаружили, что этим франкским королевством практически управляет майордом выродившегося потомка Хлодвига Карл Мартелл, который и нанес им решительное поражение при Пуатье в (732) году. Этот Карл Мартелл был практически всевластным повелителем Европы к северу от Альп от Испании до Венгрии.

Он повелевал множеством вассальных властелинов, говоривших на франкском диалекте латыни, а также и верхне- и нижненемецком языках.

Век спустя Гиббону вторит бельгийский историк Годфруа Курт, который писал, что битва при Пуатье «должна навсегда остаться в числе важнейших событий мировой истории, поскольку от ее исхода зависело, сохранилась бы христианская цивилизация или во всей Европе возобладал бы ислам».
Немецкие историки наиболее страстно превозносили роль Мартелла. Шлегель рассуждает об этой «величественной победе» и далее говорит, что «сила Карла Мартелла спасла и избавила христианские народы Запада от смертельной хватки всеразрушающего ислама». Кризи цитирует мнение Леопольда фон Ранке, говорившего, что этот период был
одной из важнейших эпох в истории мира, началом восьмого века, когда, с одной стороны, ислам угрожал распространиться на Италию и Галлию, а с другой, древнее идолопоклонство Саксонии и Фрисландии снова прокладывало себе путь через Рейн. Перед лицом этой опасности для христианских установлений молодой правитель германской расы Карл Мартелл поднялся как их заступник, поддержал их со всей силой, которой требует самозащита, и в конце концов распространил их в новых землях


Немецкий военный историк Ганс Дельбрук сказал об этой битве: «В истории мира не было более важного сражения» (Вторжения варваров, с. 441.). Если бы Карл Мартелл пал, утверждал Генри Галлам, не было бы ни Карла Великого, ни Священной Римской империи, ни Папской области; все зависело от того, удастся ли Карлу сдержать распространение ислама в Европе, пока халифат был сплочен и способен осуществить такое завоевание. Другой великий историк — Томас Арнольд — оценивал победу Карла Мартелла даже выше, чем победу Арминия, по её влиянию на всю современную историю: «Победа Карла Мартелла при Туре была одним из тех знаменательных избавлений, которые веками влияли на счастье человечества». Британский историк Г. Л. М. Стросс в книге Мусульмане и франки; или Карл Мартелл и спасение Европы сказал: «Он завоевал решительную и окончательную победу, развернул вспять поток арабских завоеваний, и Европа была спасена от угрозы сарацинского ига» (с. 122).
Британский военный историк Чарльз Оман в своей Истории искусства войны в средние века, приходит к выводу, что «у Пуатье франки сражались так, как два века назад они сражались у Касилина, одной сплоченной массой, не ломая рядов и не пытаясь маневрировать. Они одержали победу чисто оборонительной тактикой пехотного каре; фанатичные арабы, бросаясь на них раз за разом, были разбиты в пух и прах и в конце концов бежали под покровом ночи. Но погони не было, поскольку Карл не позволил своим людям и шагу ступить из строя, чтобы преследовать разбитого врага»
Адольф Гитлер говорит в "Застольных беседах Гитлера"(28 августа 1942, полдень): если бы Карл Мартелл не победил бы при Пуатье…, мир уже попал в руки евреев, вы видите, насколько столь вещь это Христианство! Но тогда мы должны были,  по всей вероятности, перейти в мусульманство, чей культ который прославляет героизм и открывает седьмые Небеса одним только смелым воинам. Тогда германские расы завоевали бы мир. Одно только христианство препятствовало тому.»
Американский историк Джон Хаарен в «Великих людях средневековья» говорит: «Битва при Туре, или Пуатье, как ее следовало бы называть, считается одной из решающих битв в мире. Она определила, что христиане, а не мусульмане, должны править Европой. Карла Мартелла особенно превозносят как героя этой битвы». Ирландский историк Джон Багнелл Бери писал в начале XX века: «Битву при Туре <…> часто изображают событием первой величины в мировой истории, поскольку после неё проникновению ислама в Европу было окончательно положен конец».


Но, как будет замечено ниже, мнение сегодняшних историков о значении битвы и том месте, которое она должна занимать в ряду важнейших исторических сражений, явно разделились.


В мусульманской историографии
Восточные историки, как и их западные коллеги, не всегда соглашались по поводу важности битвы. По мнению Бернарда Льюиса, «Арабские историки, если и упоминали это сражение [битву при Туре], то представляли её лишь незначительной стычкой»; а Густав фон Грюнебаум пишет: «Это поражение могло быть важным с точки зрения европейцев, но для мусульман в то время, которые не видели в нём серьёзной угрозы единому плану, оно не имело особого значения». Тогдашних арабских и мусульманских историков и летописцев намного больше интересовала вторая осада Константинополя Омейядами в 718 году, закончившаяся катастрофическим поражением.


Однако Кризи утверждал: «Краеугольная важность битвы при Туре в глазах мусульман подтверждается не только такими выражениями, как „смертельная схватка“ и „позорный конец“, которые постоянно употребляли их авторы, говоря о ней, но и тем фактом, что больше не делалось никаких серьёзных попыток завоевать земли к северу от Пиренеев».
Марокканский автор XIII века ибн Идари аль-Марракуши упоминает эту битву в своей истории Магриба «Аль-Баян аль-Мугриб фи Акбар аль-Магриб». Согласно ибн Идари, «Абд ар-Рахман и многие его люди нашли мученическую смерть на балат аш-Шуадаи (пути мучеников)». Антонио Сантосуоссо отмечает в своей книге «Варвары, мародеры и неверные: обычаи средневековых войн» на с. 126: «Они (мусульмане) называли место сражения — дорогу между Пуатье и Туром — „мостовой мучеников“». Однако, как пояснял Генри Коппе, «Такое же название было дано битве при Тулузе и применялось ко многим другим полям битв, где мусульмане потерпели поражение: они всегда были мучениками за веру».
Американский историк Халид Яхья Бланкиншип утверждал, что военное поражение при Туре было одной из тех неудач, которые привели к упадку халифата Омейядов: «Растянувшись от Марокко до Китая, халифат Омейядов основывал свой успех и расширение на доктрине джихада — вооружённой борьбы за захват всей земли во славу аллаха, борьбы, приносившей заметный успех в течение века, но внезапно остановившейся, за чем последовало падению правящей династии Омейядов в 750 году от рождества Христова. Конец государства джихада впервые продемонстрировал, что причиной этого падения явился не просто внутренний конфликт, как утверждалось, но целый ряд одновременных внешних факторов, которые превышали возможности халифата реагировать на них. Эти внешние факторы начались с сокрушительных военных поражений при второй осаде Константинополя(в 717—718 годах), Тулузе (в 721 году), Пуатье (в 732 году) и привели к Великому восстанию берберов в 740 году в Иберии и Северной Африке».
Современные исторические дебаты о макроисторическом значении битвы при Туре
Некоторые историки наших дней утверждают, что битва при Туре не имела особого исторического значения, тогда как другие настаивают на том, что победа Карла Мартелла оказала важное влияние на европейскую и даже на всемирную историю.



Доводы в поддержку важности битвы как события мирового значения
Уильям Уотсон решительно поддерживает взгляд на битву как на макроисторическое событие, но дистанцируется от риторики Гиббона и Друбека, когда, в частности, писал в 1993 году о значении битвы для франкской и мировой истории:
Очевидно, существуют основания оценивать битву при Туре-Пуатье как одно из важнейших событий франкской истории, если принять во внимание результат битвы в свете примечательных данных об успешном установлении мусульманами исламского политического и культурного господства вдоль всей южной и восточной границы христианского мира, бывшей Римской империи. Быстрый захват мусульманами Палестины, Сирии, Египта и североафриканского побережья до Марокко в VII веке привел к долговременному и насильственному внедрению мусульманской культуры на бывшей христианской и в основном неарабской почве. Королевства вестготов пали к ногам мусульман в одной только битве у реки Барбате в 711 году, и христианской Испании понадобилось семь долгих веков, чтобы вернуть себе власть над Иберийским полуостровом. Реконкиста, конечно, завершилась в 1492 году, лишь за несколько месяцев до того, как Колумб получил официальную поддержку для своего судьбоносного путешествия через Атлантический океан. Если бы Карла Мартелла у Пуатье постигла бы судьба короля Родериха у реки Барбате, сомнительно что «ленивый» суверен Меровингского королевства смог бы впоследствии добиться того, что не удалось его талантливому майордому. Более того, поскольку Карл был родоначальником франкской династии Каролингов и дедом Шарлеманя, можно с уверенностью сказать, что история Запада пошла бы совершенно другой дорогой, если бы Абд ар-Рахман вышел победителем из битвы при Туре-Пуатье в 732 году.



Уотсон добавляет: «Изучив мотивы мусульманского стремления на север от Пиренеев, можно придать историческую важность столкновению между франками и андалусскими мусульманами при Туре-Пуатье, особенно если принять во внимание роль, отведенную франкам в арабской литературе, и успешную экспансию мусульман в остальных регионах в период средневековья».
Бернард Грюн так оценивает битву в «Расписании истории», переизданной в 2004: «В 732 году победа Карла Мартелла над арабами в битве при Туре разбила волну их нашествия на Запад».
Историк Майкл Грант, профессор гуманитарных наук Эдинбургского университета и автор Истории Рима, причисляет победу при Туре к макроисторическим вехам романской эпохи. Историк Норман Кантор, специализировавшийся на средневековье в Колумбийском и Нью-Йоркском университетах, сказал в 1993 году: «Возможно, правда, что арабы к тому времени истощили свои ресурсы и уже не могли бы завоевать Францию, но разгром (при Туре) в 732 году положил конец их продвижению на север».
Военный историк Роберт Мартин считал битву при Туре «одним из самых решающих сражений всей истории». Кроме того, историк Хью Кеннеди говорит: «Она, безусловно, сыграла важную роль в установлении власти Карла Мартелла и Каролингов во Франции, но также имела серьёзные последствия для мусульманской Испании. Она провозгласила конец экономики „ганима“ (грабежа)».
Военный историк Пол Дэвис утверждал в 1999 году: «Если бы мусульмане одержали победу при Туре, трудно предположить, какой народ Европы мог бы организовать им отпор». Также и Джордж Брюс в своем дополнении к классическому военно-историческому «Словарю битв» Харботтла говорит, что «Карл Мартелл, разбив мусульманскую армию, фактически положил конец попыткам мусульман захватить Западную Европу».
Антонио Сантосуоссо предлагает интересное современное понимание Карла, битвы при Туре и последовавшей кампании против сына Рахмана в 736—737. Сантосуоссо убедительно обосновывает то, что все последующие поражения мусульманских армий имели по меньшей мере такое же значение, как и битва при Туре, для защиты западной цивилизации и сохранения западного монашества, так как монастыри были образовательными центрами, которые окончательно вывели Европу из Средневековья. Он также выдвигает веский аргумент на основе изучения арабских историков того периода о том, что это были захватнические армии, посланные халифом не просто ради отмщения за Тур, но и для начала завоевания Западной Европы и присоединения её к Халифату.



Возражения против признания битвы мироизменяющим событием
Другие историки не согласны с такой оценкой. Алессандро Барберо пишет: «В наше время историки склоняются к тому, чтобы преуменьшать значение битвы при Пуатье, указывая на то, что цель арабских сил, разгромленных Карлом Мартеллом, состояла не в завоевании франкского королевства, а лишь в разграблении богатого монастыря святого Мартина в Туре». Подобным же образом Томаш Мастнак пишет:
Современные историки создали миф, представляющий эту победу так, будто она спасла христианскую Европу от мусульман. Эдуард Гиббон, например, называл Карла Мартелла спасителем христианства, а битву при Пуатье — сражением, изменившим мировую историю... Этот миф дожил до наших дней... Современники битвы, однако, не преувеличивали ее значимости. Продолжатели Фредегара, писавшие, вероятно, в середине восьмого века, описывали битву как одно из многих сражений между христианами и сарацинами — даже более того, как одну из войн, которые вели франкские правители за добычу и территорию... Один из продолжателей Фредегара изображал битву при Пуатье такой, какой она и была в действительности: эпизодом в борьбе между христианскими князьями в то время, когда Каролинги стремились установить свою власть в Аквитании





Ливано-американский историк Филип Хитти полагал, что «В реальности на поле сражения при Туре ничего не решилось. Мусульманская волна, уже находившаяся за тысячу миль от своей исходной точки у Гибралтара — не говоря уже об ее базе в Аль-Кайраване — уже исчерпала себя и дошла до своего естественного предела».
То мнение, что битва не имела никакой исторической важности, подытожил Франко Кардини, который сказал в книге «Европа и ислам»:
Хотя необходимо благоразумно подходить к развенчанию или «демифологизации» сражения, никто более не считает его ключевым. «Миф» о важности этого отдельного военного столкновения дожил до наших дней скорее как клише средств массовой информации, которое сложнее всего искоренить. Хорошо известно, как пропаганда, устроенная франками и папством, прославляла победу, имевшую место на дороге между Туром и Пуатье...


Заключение
Некоторые современные историки и авторы в других областях соглашаются с Уильямом Уотсоном и продолжают утверждать, что битва явилась одним из поворотных моментов мировой истории. Профессор религии Хьюстон Смит говорит в книге «Мировые религии: великие традиции мудрости»: «Если бы не разгромная победа Карла Мартелла при Пуатье в 732 году, весь западный мир мог бы сегодня быть мусульманским». Историк Роберт Пэйн на стр. 142 своей «Истории ислама» сказал: «Более могущественные мусульмане и распространение ислама стучались в дверь Европы. И распространение ислама было остановлено на дороге между французскими городами Тур и Пуатье, когда он успел только просунуть голову в Европу».
Консервативный военный историк Виктор Дэвис Хансон разделяет его взгляд на макроисторическое значение битвы:
Ученые последнего времени считают, что битва при Пуатье, так плохо запечатленная в источниках того времени, была не более чем набегом и, таким образом, конструктом западного мифотворчества или что победа мусульман могла быть предпочтительней сохранения франкского господства. Ясно то, что битва при Пуатье ознаменовала общее продолжение успешной защиты Европы (от мусульман). Окрылённый победой при Пуатье Карл Мартелл продолжал очищать Южную Францию от исламских захватчиков в течение десятилетий, объединять враждующие королевства, закладывая основание империи Каролингов, и обеспечивать наличие готовых и надежных войск из местных помести
Пол Дэвис, другой современный историк, который обращается к обеим сторонам дискуссии по поводу того, действительно ли битва определила дальнейшее направление истории, как утверждает Уотсон, или являлась сравнительно малозначащим набегом, как пишет Кардини, говорит: «Спас ли Карл Мартелл Европу для христианства или нет, это повод для споров. Однако в чем нет сомнений, это в том, что его победа обеспечила владычество Галлии в течение более чем века»


1.21 Битва при Вене – Вторая исламская волна

Битва при Вене (на турецком языке İkinci Viyana Kuşatması), произошла 11 сентября 1683 года, после того, как Османская империя два месяца осаждала Вену, столицу Австрии.



Исход этой битве навсегда сломил провижение Османской империи в Европу, и обеспечило политическую гегемонию габсбургской династии в Центральной Европе.

В крупномасштабном сражении победили польско-австрийско-германские войска под командованием Яна III Собеского, короля Польши. Войсками Османской империи командовал Мерзифонлу Кара-Мустафа-паша.


Сама осада началась 14 июля 1683 года, численность османской армии составляла примерно 90 тысяч человек. Самой осадой занимались60 ортов (турецкая боевая единица корпуса - прим. перевод) янычар  ( ок.12 000 человек), а ещё 70 000 турецких солдат следили за окрестностями. Решающее сражение произошло 11 сентября, когда к Вене подошли объединённые силы Священной Лиги общей численностью 84450 человек.

Битва стала переломным событием в трехсотлетней войне государств Центральной Европы против Османской империи. В течение последующих 16 лет австрийские Габсбурги отбили у турок значительные территории — южную Венгрию и Трансильванию.





Османская империя всегда стремилась захватить Вену. Стратегически важный крупный город, Вена контролировала Дунай, (соединявший Чёрное море с Западной Европой), а также — торговые пути (из Восточного Средиземноморья в Германию).


Перед тем как начать вторую осаду австрийской столицы (первая осада была в 1529 году), Османская империя в течение нескольких лет тщательно готовилась к войне. Турки чинили дороги и мосты, ведущие к Австрии и к базам снабжения своих войск, на Балканы,  удае они свозили со всей империи оружие, воинское снаряжение и артиллерию.


На политическом форнте Османская империя оказывала военную поддержку венграм и некатолическим религиозным меньшинствам, жившим в занятой Габсбургами части Венгрии.


Там, в годы предшествующие  осаде, росло недовольство антипротестантской политикой императора Австрии Леопольда I Габсбурга, ярого сторонника Контрреформации, желающего скорушить протестанство. В итоге это недовольство вылилось в открытое восстание против Австрии, и в 1681 году протестанты и прочие противники Габсбургов объединились сбольшими силами оттоманов, которые признали предводителя восставших венгров Имре Текели королём «Верхней Венгрии» (восточная Словакия и северо-восточная Венгрия, ранее отвоёванной им у Габсбургов). Они даже обещали венграм создать специально для них «Венское королевство», если город попадет в оттоманские руки.

Тем не менее, перед осадой государство существовало, соблюдая условия  Васварского перемирия между Габсбургами и Османской империей.

В 1681—1682 годах резко участились столкновения между силами Имре Текели и австрийскими правительственными войсками. Габсбурги вторглись в центральную часть Венгрии, что и стало решающих аргументом Великого визиря Кара-Мустафы-паши, убедившего султана Мехмеда IV и его Дивана разрешить наступление оттоманских войск. Мехмед IVприказал Кара Мустафе Паше  войти в северо-восточную часть Венгрии и осадить два замка — Дьёр и Комаром


В январе 1682 года началась мобилизация турецких войск, а 6 августа 1682 года Османская империя объявила Австрии войну.


Особенности передвижения того времени делали опасным или вовсе невозможным начать вторжение в августе или сентябре. В этом случае после всего трёх месяцев боевых действий турки подошли бы к Вене аккурат с началом зимы . Поэтому в течение 15 месяцев, прошедших с начала мобилизации турок до их наступления, Габсбурги интенсивно готовились к войне, заключали союзы с другими государствами Центральной Европы, что и сыграло решающую роль впровале компании. Решающим был договор, который Габсбурги заключили с Польшей. Согласно ему, Леопольд обязался помочь Собесского, если турки осадят Краков, а поляки, в свою очередь, обязались помочь Вене, если турки осадят ее.

31 марта 1683 года в Императорский Двор Вены пришла нота об объявлении войны., посланная Кара Мустафой от имени Мехмеда IV. На следующий день передовые элементы турецкой армии  выступили из города Эдирне во Фракии. В начале мая войска прибыли в Белград, а затем пошли на Вену.  Приблизительно 40 000 татар 7 июля стали лагерем в 40 км к востоку от Вены, австрийцев же в том районе было вдвое меньше. После первых схваток Леопольд  отступил в Линц, а с ним и  80 000 жителей Вены

Во главе вспомогательной экспедиции король Польши летом 1683 года прибыл в Вену, демонстрируя тем самым готовность выполнить свои обязательства. Ради этого он даже оставил свою страну ПАКТИЧЕСКИ НЕЗАЩИЩЕННОЙ. Из Кракова он выступил 15 августа.Собесский послал Имре Текели, венгерскому правителю, строгое предупреждение, грозя разгромом, если тот воспользуется ситуацией в своих целях.

События осады.
Главная турецкая армия прибыла под Вену 14 июля. В тот же день Кара Мустафа отправил традиционный  ультиматум о сдаче города.



Граф Эрнст Рюдигер фон Штаремберг, командир оставшихся 11 000 солдат, 5000 ополченцев и горожан, при поддержке в 370 пушек, капитулировать отказался. За день до этого он получил известие о резне в Перхтольдсдорфе, расположенном к югу Вены. Граждане этого города приняли соглашение о сдаче, но турки вероломно его нарушили и учинили резню.

Жители Вены уничтожили многие дома вне городских стен и расчистило развалины, чтобы оставить осаждающих без прикрытия. Это дало возможность вести по туркам шквальный огонь, если бы те сразу пошли на приступ. В ответ Кара Мустафа Паша приказал рыть в направлении города длинные траншеи, чтобы оградить своих солдат от обороняющихся, когда они пойдут на штурм.

Хотя у турок имелось 300 орудий, укрепления Вены были очень крепкими и построенные по новейшим технологиям того времени. Поэтому туркам пришлось прибегнуть к более эффективному расходу пороха – к подкопу. Под массивными городскими стенами были вырыты туннели, куда планировалось заложить заранее приготовленные  мины

У оттоманов было два варианта взятия города: либо тотальное наступление (что вполне могло привести к победе, так как их было больше, чем защитников города во много раз, едва ли не 20 к 1), либо осадить город. Был выбран именно второй вариант.

Казалось бы, они поступили вопреки военной логике, однако штурм грамотно укреплённого города всегда стоит осаждающим огромных жертв. Осада же была прекрасным способом взять город при минимуме потерь, это почти удалось. Единственное, чего оттоманы не приняли в расчёт, — это время. Их неторопливость и предшествовавшее этому неспешное продвижение армии привели к тому, что главные силы подоспели вовремя. Историки предполагают, что Кара-Мустафа хотел взять город неповрежденным и не разграбленным, поэтому и не предпринял всеобщего наступления – ради предотвращения грабежей, каковые обычно сопровождают штурм.

Оттоманская осада перерезала все пути снабжения Вены продовольствием. Гарнизон, добровольцы и жители несли тяжелые потери. Страшная усталость стала настолько острой проблемой, что граф Эрнст Рюдигер фон Штаремберг приказал казнить любого солдата, кто заснёт на своём посту. Отчаяние возрастало. К концу августа силы осаждённых были практически полностью исчерпаны, но как раз в это время имперские силы, которыми командовал герцог Лотарингский Карл V, разбили Имре Текели при Бизамберге, в 5 км к северо-востоку от Вены.

6 сентября польская армия перешла Дунай у города Тульна, в 30 км к северо-западу от Вены, и соединилась с имперскими войсками и идущими на помощь армиями из Саксонии, Баварии, Бадена, Франконии и Швабии. Все они отозвали на призыв Священной лиги, действия которой поддержал Папа Иннокентий XI. И только лишь Луи XIV Французкий, противник Габсбургов, не только отказался помогать, но и воспользовался ситуацией для нападения на Эльзас и другие области южной Германии, как во времена Тридцатилетней войны.

В начале сентября 5 000 турецких опытных саперов неоднократно взрывали значительные части стен, бастион Города, бастион Лёбель и городские равелины между ними, создавая промежутки приблизительно 12 м. по ширине. Австрийцы попытались отразить это, роя собственные туннели, что бы перехватить закладку большого количества пороха в подземных пещерах. Туркам наконец удалось занять Бургский равелин и Нижнюю стену в районе 8 сентября. Ожидая рарушений в городских стенах, остающиеся австрийцы подготовились сражаться внутри самой Вены

Ход сражения.
Армии, идущей на помощь, приходилось действовать быстро. Нужно было спасти город от турок, иначе союзникам пришлось бы самим осаждать захваченную Вену. Несмотря на многонациональность, союзники всего лишь за шесть дней наладили чёткое командование войсками. Ядром войск стала польская тяжёлая кавалерия под командованием короля Польши. Боевой дух солдат был силён, ибо они шли в бой не во имя интересов своих королей, а во имя христианской веры. К тому же, в отличие от крестовых походов, война велась в самом сердце Европы.


Однако же Кара Мустафа Паша не оказался таким уж эффективным руководителем. Имея в распоряжении несколько месяцев для организации успешного противостояния силам союзников, подъёма боевого духа своих солдат, не сумел как следует воспользоваться такой возможностью. Он доверил защиту тыла крымскому хану и его кавалерии из 30 000 — 40 000 всадников.

Это достаточно серьезный вопрос – насчет участия татарских сил в битве под Веной. Хан же чувствовал себя униженным оскорбительным обращением со стороны Кара Мустафы. Как сообщают, он отказался атаковать польские войска на их пути через горы, где татарская легкая лошадь обрела бы сильное преимущество перед польской тяжелой кавалерией. И они не быть единственным формированием оттоманской армии, бросившим вызов Мустафе или отказавшимся повиноваться приказам.

Это оставило жизненно важные мосты незащищенными и позволило пройти объединенной габсбургско-польской армии, которая прибыла, чтобы снять осаду. Критики этой версии говорят, что именно Кара Мустафа Паша, а не крымский хан, является ответственным за прекращение осады.


Кроме того, оттоманы не могли положиться на своих валашских и молдавских союзников. Эти народы негодовали на оттоманов, которые собирали тяжелую дань с их стран. Оттоманы также вмешались во внутреннюю политику этих стран, стремясь заменить их правящих князей людьми, которые будут простыми турецкими марионетками. Когда     Георгий Дука, князь Молдавии и Щербан Кантакузин, князь Валахии узнали о турецких планах, они попытались предупредить Габсбургов. Они также попытались избежать участия в кампании, но оттоманы настояли, чтобы они послали войска. Есть большое число популярных легенд о валашских и молдавских сила, участвующих в осаде. Почти неизменно эти легенды описывают как они заряжал свои орудия соломенными шарами, чтобы не повредить стены осажденного города.

Силы Святой Лиги прибыли в Каленберг (голый холм) что  повыше Вены, сигнализируя о своем прибытии  кострами. Рано, в утренние часы 12 сентября, перед сражением, была отслужена месса для польского короля и его дворян.


Сражение

Турки потеряли по крайней мере 15 000 человек, мертвыми и раненными в битве +  5 000 было захвачено в плен, как и все орудия; по сравнению с приблизительно 4 500 мертвых и раненных у габсбургско-польских сил.


Добыча, которая попала в руки войск Святой  Лиги и венцев, была столь же огромной, как и их помощь, как король Собесский, ярко описал в письме своей жене спустя несколько дней после сражения: "Наши сокровища, неслыханные... палатки, овцы, рогатый скот и немалое число верблюдов..., это победа, подобной которой не знал еще никто, враг, теперь полностью разгромлен, все проиграло для них. Они вынуждены бежать, спасая свои жизни... Командующий Штаремберг обнял и поцеловал меня, и назвал меня своим спасителем.” Это эмоциональное выражение благодарности не отвлекло Штаремберга от приказа непосредственно отремонтировать сильно поврежденные укрепления Вены, принимая меры против возможного повторного вторжения турок. Однако, это оказалось ненужным. Победа в Вене подготовила почву для начала захвата Венгрии принцем Евгением Савойиским и (временно) некоторых балканских стран в течение следующих лет. Австрия подписала мирный договор с Османской империей в 1697 году.

Незадолго до этого турки избавились от своего побежденного командующего. 25 декабря 1683 Кара Мустафа Паша был казнен в Белграде (в утвержденной султаном манере манере -  удушением шелковой веревкой, которую  несколько человек затягивали с каждого конца), по приказу командира янычар.

Значение.

Хотя никто еще не понял этого в то время, сражение сформировало также и результат всей войны. Оттоманы боролись еще в течении 16 лет, постепенно теряя контроль над Венгрией и Трансильванией пока наконец не признали свое поражение.  Война завершилась Карловицким мирным договором.

Сражение отметило исторический конец расширения в Европе и начало уменьшения Османской империи.

Политика Людовика XIV предопределила ход истории на столетия вперёд: немецкоговорящие страны были вынуждены вести войны одновременно и на Западном, и на Восточном фронте. Пока германские войска сражались в составе Священной Лиги, Людовик воспользовался этим, завоевав Люксембург, Эльзас и Страсбург, разорил огромные территории на юге Германии. А Австрия не могла оказать немцам никакой поддержки в их войне с Францией, пока шла война с турками. Биография Эцехиля дю Маса, графа де Мелак описывает опустошение значительной части южной Германии Францией.


В честь Собесского австрийцы возвели церковь на холме Каленберг, к северу от Вены. Маршрут поезда от Вены до Варшавы также называют в честь Собиеского. созвездие Scutum Sobieskii (Щит Собиеского) назвали так, чтобы увековечить память сражения.


Перед битвой король Ян Собеский поручил Польшу заступничеству Девы Марии Ченстоховской. После битвы Иннокентий XI объявил этот день праздником для всей Церкви, сделав праздник Святого Имени Марии, который до тех пор праздновался исключительно в Испании и Королевстве Неаполь в универсальным для всей церкви, отныне отмечавшимся 12 сентября.

Польско-австрийская дружба недолго длилась после этой победы, так как Карл V Лотарингский принялся принижать роль Яна III Собеского и польского войска в битве. Ни сам Собеский, ни Речь Посполитая от спасения Австрии ничего существенного не выиграли. Напротив, битва под Веной ознаменовала зарождение будущей Австрийской империи (1804—1867) и падение Речи Посполитой. В 1772 и 1795 годах Габсбурги приняли участие в первом и третьем разделах Речи Посполитой, в результате чего это государство исчезло с политической карты Европы.  Напротив, Османская империя никогда не признавала это разделение и предоставляла убежище многим полякам.

Религиозное значение

Праздник Святого Имени Марии празднуется 12 сентября по литургическому календарю Католической церкви в ознаменовании победы в этом сражении христианской Европы над мусульманскими силами Османской империи. Перед сражением Ян Собесский поручил свои войска защите Девы Марии. После битвы Иннокентий XI объявил этот день праздником для всей Церкви.

1.22 Европейские герои - участники Крестовых походов, лучшие воины, легенды, Двенадцатый Викинг, Барон Бодисси

В битве при Пуатье в 732 году король франков Карл Мартелл победил сарацин и выдавил силы ислама обратно на Пиренейский полуостров. Только в 1492 мавры были наконец отброшены из Европы, но в то время исламская зараза содержалась в Испании и Португалии, и таким образом не был допущен в сердце Западной Европы.

Одним из товарищей по оружию Карла Мартелла при Пуатье был воин Севера, известный как Ожье ле Дануа, позже Хольдер Данске, или Хольдер Датчанин. Хотя Хольдер был исторической фигурой, немного известно о нем, и большая часть письменного сведений о нем почерпнута из легенд.

Согласно летописцам, Хольдер ранее боролся с франками во время их вторжений на датскую территорию. Но в 732 году угроза сарацин вынудила его позабыть свои претензии к Карлу Мартеллу, и отправиться на юг, чтобы бороться бок о бок с силами франков против общего врага.

В конце своих дней Хольдер, подобно королю Артуру, удалился в уединение, что бы погрузиться в сумрачный сон, от которого он проснется в час, когда страна будет в нем нуждаться. Местоположением сна Хольдера часто называют замок Кронборг в  Хельсингёр (или “Эльсинор” у Шекспира).

Ганс Христиан Андерсон извлек из популярной версии древнего предания одну из своих историй: Перевод с датского языка: Но самый справедливый на виду у всех - старый замок Кронборг, и под ним сидит Хольдер Данске в глубоком, темном подвале, в который никто не входит; он является одетым в железо и сталь и кладет голову на свою могучую руку; его длинная борода сколняется на мраморный стол и увязла там; он спит и мечтает, но в своих мечтах он видит все, что случается в Дании. Каждый Сочельник ангел Бога прилетает, чтобы сказать ему, что все, что он видел во сне, верно, и что он может пойти спать снова, поскольку Дания еще не находится ни в какой опасности! Но если это когда-нибудь случится, тогда старый Хольдер Данске пробудит себя, и стол сломается по доброй воле, что бы он смог вытащить свою бороду! Тогда он отправится туда, и нанесет удар, весть о котором разнесется всюду, по всем странам мира.

Теперь, если даже след крови людей Севера будет бежать в Ваших венах, или если Вы жили долго достаточно среди них, чтобы приобрести часть их духа, то волосы вздыбятся на затылке, когда Вы прочитаете эти слова, и Вы скажете, “Да! Это - герой, человек, который защитит нас во время невзгод, которые, конечно же, не заставят себя ждать!” Хольдер Данске напомнил мне моего любимого английского поэта, Теда Хьюза.


Хьюз был йоркширцем, и кровь датчан, еще со времен набегов, текла в венах Йоркшира. Особенно путешествуя на север — чем ближе оставалось до Уитби, тем более обычными кажется светлые волосы местных жителей, еще одно доказательство -   очевидное датские названия местностей.

Тед Хьюз написал много стихов, которые затрагивали людей Севера, и я собрал некоторые образцы ниже. Предупреждение нашим датским читателям: это - современный поэтический английский язык! Это может быть слишком сложно для ваших навыков, но Ваши усилия будут вознаграждены. Я пробивался через историю Хольдера на датском языке, так что справедливость есть справедливость: теперь Ваша очередь.

Первый образец: Воины Севера, Приносящего их замороженные мечи, их отбеливаемые солью глаза, их отбеливаемые солью волосы, ошеломляемые наковальни снега в рядах, Принося их зависть, медленные суда feelered На юг, улитки по крутому блеску водного земного шара.




Таявший при красно-черном извержении аббатств, обильного, бочек расселины, трепещущего кишечника женщин мертвых бюргеров, И тщательно продуманного, терпеливого золота гэлов.


Ни к какому концу, Но этим своевременным расходам себя, за наличный расчет, заранее месть, с дополнительным, Для изнурительного повторения и продлинноты их крови В железные артерии Кэлвина.

И другой: Чертополохи Против резиновых языков коров и мотыжащих рук Чертополохов мужчин пронзают летний воздух И потрескивание, открытое под иссиня-черным давлением.

Все мстительный взрыв восстановления, схваченная горсть расколотого оружия и исландского языка покрывают толчок льдом От подземной окраски разложенного Викинга.

Они походят на бледные волосы и gutturals диалектов.

Все управляют пером крови.

Тогда они становятся серыми, как мужчины.

Косивший, это - вражда. Их сыновья кажутся, Жесткими с оружием, сопротивляясь по той же самой земле.

Третья часть стихов Теда Хьюза "Гога" взывает к Хольдеру наиболее сильно. Это - глубокое, темное, и трудное стихотворение, и отрывки из него не являются подходящими для семейного чтения. Это имеет отношение  пожизненным и в конечном счете бесполезным усилиям обывателя сбежать от мягкости и слабости своей матери и установить свою собственную мужественность, не будучи испорченным впитанной мягкостью и слабостью жены.

Это - вводная строфа:
 Gog (Часть III) через темный сводчатый проход земли, под древней перемычкой, переписанной с корнями, между гранитными косяками, скачет закрытый всадник железа. Из глубокой раны раны в земле, горах всадника, встряхивая его перья, свободные от темной почвы. Из blooddark матки галопы наклонили всадника железа, пересеченного кровью Рыцаря, Святого Воина, закрытого с железом, серафимом холодного края, Галопов вдоль горного хребта в мире в лунном свете.

Все мы знаем о Двенадцатом Имаме, суперплохо мусульманском парне у основания хорошо в Персии. Когда Армагеддон прибывает, когда Gog сцепится с Магогом и гневом сражения через равнину в Мегиддо, Двенадцатый Имам пробудит и возглавит армии Ислама к их заключительной победе, устанавливая королевство Аллаха сюда на Земле.

Забудьте Двенадцатого Имама.

У нас есть наш собственный пижон, сидящий на скамье. Назовите его Двенадцатым Викингом. Он экипирован, готов присоединиться к соревнованию, как только он требуется.

Men Севера формируют ядро противоджихада. Они уже находятся в действии, очищая глухие переулки провинции Анбар, сидя на пункте в Кабуле, и формируясь в самоорганизованных группах, чтобы защитить наши границы.

Как я сказал прежде, это не раса, которая проблематична здесь, это - культура. Культура датчан, скандинавов, англичан, и кельтов. Культура выносливых и уверенных в себе Мужчин Севера, всегда готовых защищать свои древние привилегии со свирепостью, которую могут едва вообразить их враги. Культура созидательного труда и вооруженного самоопределения, которая распространилась по всем уголкам земного шара.


Хольдер Данске является человеком, который лучше всего олицетворяет нас. Он будет там в час, когда мы больше всего будем в нем нуждаться.


Двенадцатый Викинг — я могу видеть, что его веки трепещут даже теперь …


Источник:

http://gatesofvienna.blogspot.com/2006/12/twelfth-viking.html

Европейские Одинисты и участники общественной компании по сопротивлению и борьбе с исламизацией: Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Карл Мартелл - герой и защитник Европы, а в особенности - Франции и союзного Бенилюкса:
http://en.wikipedia.org/wiki/Charles_Martel

 Франция

Папа Римский  Урбан II: родившийся французом герой, Папа Римский и участник Крестового похода от имени Европы и Христианского мира.
Папа Римский Урбан II - относительно неизвестный герой во Франции, но он был одним из самых величайших героев-крестоносцев всех времен. Он был назван от рожения  Ото де Лэджери (приблизительно 1035 – 29 июля 1099) родился в Лэджери, в графстве Шампанском, что во Франции.

http://en.wikipedia.org/wiki/Pope_Urban_II

Польша, Эстония, Латвия, Литва -  Ян III Собесский: Крестоносец и Герой Польши и Балтии

http://en.wikipedia.org/wiki/John_III_Sobieski

Великобритания - Англия Ричард I Английский (Ричард Лвьиное Сердце / Отважный человек): Крестоносец и Герой Англии

http://en.wikipedia.org/wiki/Richard_I_of_England

Сербия Штефан Лазарь Хребелянович: Крестоносец и Герой Сербов

http://en.wikipedia.org/wiki/Lazar_of_Serbia

Сербия, Болгария, Македония Марко Кралевич: Крестоносец и Герой для Сербов, Болгар и Македонцев:

http://markokraljevic.uzice.net/index.htm

Испания, Португалия Св. Джеймс Зеевдеев: Крестоносец и Герой Испанцев и Португальцев:

http://en.wikipedia.org/wiki/James_the_Greater

Испания Родриго Диас де Вивар (Эль-Сид Кампеадор):Крестоносец и Герой Испанцев:

http://en.wikipedia.org/wiki/El_Cid_Campeador

Дания Хольгер Данске (Ожье-Датчанин): Мифический Герой Одинистов - скандинавов

http://gatesofvienna.blogspot.com/2006/12/twelfth-viking.html
http://en.wikipedia.org/wiki/Ogier_the_Dane

Норвегия, Швеция, Исландия Сигурд Крестоносец (Сигурд Йорсалфар/Сигурд I Магнуссон): Сигурд Магнуссон не является широко известной фигурой в Скандинавии и поэтому довольно неизвестный герой. Он был, однако, великим  и выдающимся Крестоносцем-героем в этих землях, и участвовал в освобождении нескольких христианских городов в Испании и не Ближнем Востоке от захватчиков-мусульман.

http://en.wikipedia.org/wiki/Sigurd_Jorsalfare http://omacl.org/Heimskringla/crusaders.html

Румыния. Влад Цепеш /Влад III Колосажатель: Участник общественной кампании и Герой румын: Влад Цепеш был гением психологической войны. Его наследство имеет право быть изученным в современно-дневных школах связи с общественностью, политических наук, военной, социальной психологии и т.д. Как и у любого другого правителя, он имел двух врагов: внутренний беспорядок и измена, и внешняя исламская агрессия, угрожавшая его стране. Ему удалось победить внешних врагов, используя тот же самый уровень жестокости, что и любой другой правитель его времен, но он был подлинным обладателем такой ОРГАНИЗАЦИИ жестокости, что эффект от нее был максимальным. Он был самым великим из владеющих имагологией (наука о создании определенного образа страны у жителей заграницы - прим. перевод.), за сотни лет до обнаружения и теоретизирования этой науки.

http://en.wikipedia.org/wiki/Vlad_III_Dracula

Италия Лоттарио деи Конти ди Сеньи (Папа Римский, Иннокентий III): итальянский герой Паа Римский и Крестоносец  Италии, Европы и Христианского мира. Папа Римский,  Иннокентий III, не является широко известной фигурой в Италии и поэтому довольно малоизвестный героем. Он был однако одним из самых великих и самых важных героев-Крестоносцев всех времен. Лоттарио деи Конти ди Сеньи родился в 1160 или 1161 - умер 16 июля 1216 в Гавигнано около Атаньи в Италии.


http://en.wikipedia.org/wiki/Pope_Innocent_III

Христианская Албания Георг Кастриоти (Скандербег) - Крестоносец и Герой христианских албанцев:

http://www.heraldica.org/topics/national/albania.htm

Часто упоминается под его исламским именем Скандерберг ПК-источниками.


Краткий обзор необходимых национальных героев-Крестоносцев от остальных европейских стран.

1.23 Запад против исламской науки и религии Фьордманна

Я прочитал довольно много книг по истории науки. Одна из них - Истоки Западной Науки" Дэвида К. Линдберга, который также написал книгу "Теории видения – От аль-Кинди до Кеплера", который я приведу более активно в конце этой осени, издав еще многослойное эссе по истории оптики. Линдберг - хороший ученый и стоящее чтение, но он имеет несколько незначительных недостатков.

Восьмая глава во втором выпуске его книги об истории науки названа "Исламская наука." Г-н Линдберг не является единственным в использовании этого термина, но я лично не выступаю "за" это. Никто не говорит о "буддистской науке" или "Христианской науке," так я так же не вижу причин с чего вдруг  мы должны использовать термин "исламская наука" . Это вводит в заблуждение,  безотносительно существовала ли наука в странах исламского вероисповедания, которая полагается в большой степени на вклады немусульман и знания, существовавшие еще до ислама. Некоторые используют термин "Арабская наука" вместо этого, но это едва ли намного лучше, так как среди тех, кто был, по крайней мере, номинально мусульманами, было большое количество персов, а не арабов. Какой термин мы должны использовать, тогда? "Ближневосточная наука" могла быть одним из возможных, поскольку это ставит акцент на области, а не на религии.

Я не думаю, что Дэвид К. Линдберг приводит полное объяснение того, почему научная традиция в исламском мире не продвигаясь, несмотря на несколько многообещающих начал. Те, кто хочет лучше понять это, могут заглянуть в "Развитие Ранней и Современной науки: Ислам, Китай и Запад" Тоби Э. Хуффа. Можно так же добавить работу Эдварда Гранта, например главу восьмую "Отношений между наукой и религией", " в Науке и Религии, от 400 до н.э. до 1550 н. э.: От Аристотеля к Копернику". Я буду цитировать эту книгу Грантом, и в меньшей степени книгу Хаффа, широко в этом эссе, и буду включать указания страниц на каждую цитату, чтобы  другие могли при желании использовать этот материал.

К концу одиннадцатого столетия западноевропейцы знали, что у мусульман и Византийцев был доступ к философским и научным текстам, которые им недоступны. После освобождения Толедо, Испанией и Сицилией от мусульман в 1085 и 1091 г, соответственно, много ученых перевели греческие и арабские тексты, но были склонны предпочитать греческие, потому что греческий язык был связанным синдоевропейским языком, а арабский не имел отношения к это языковой группе. Большое количество работ, которые существовали на арабском языке, были первоначально переводами с греческого языка а не самостоятельнами, и было бы, очевидно,  больше смысла копировать непосредственно с греческих первоисточников в Константинополе, так как более точное написание могло быть сделано с меньшим количеством неверных истолкований, чем переводись оно с арабского языка. Результатом было главное переводческое движение с двенадцатого столетия до второй половины тринадцатого столетия.

Много работ по оптике, астрономии, медицине и математике были переведены, и среди них была работа Аристотеля о естественной философии, которая оказала самое большое влияние. Двумя самыми великими переводчиками с греческого языка на латынь был Яков Венецианец Венеции (ум. после нашей эры 1147), первый главный переводчик работ Аристотеля с греческого на латынь, и фламандский ученый Уильям  Моербеке ( 1215-1286), его последователем. Согласно Эдварду Гранту, на странице 166:" Уильям Моербеке перевел по крайней мере сорок восемь трактатов, включая семь по математике и механике Архимеда, переведенных впервые на латынь (Грант 1974, 39-41; Минио-Пауэлло 1974, 436-438). Его Аристотелевские переводы действительно внушительны. Он был первым, кто перевел работы Аристотеля по биологии с греческого языка на латынь. В процессе перевода остальных частей Естественной Философии Аристотеля Моербеке счел полезным пересмотреть, расширить, и даже закончить некоторые более ранние переводы, включая пересмотр по крайней мере трех трактатов, ранее переведенных Яковом Венецианцем. Кроме того, Моербеке перевел греческие комментарии касательно работ Аристотеля времен поздней античности. Таким образом он перевел Комментарий Иоанна Филопонуса относительно Души, и Комментарий Симпликиуса относительно Небес. Одним из самых ранних бенефициариев переводов Моербека был Томас Акуинас." Грант переходит на страницу 167:" С монументальными вкладами Моербека вся естественная философия Аристотеля была доступна в последней четверти тринадцатого столетия в переводах с греческого и арабского языка.

Хотя много научных работ были переведены с арабского языка на латынь в первой половине двенадцатого столетия такими переводчиками как Платон Тиволи, Аделард из Ванны, Роберт из Честера, Герман Каринтии, Доминикус Гундиссалинус, Петер Альфонсо, Джон из Севильи, и другими, самые ранние переводы работ Аристотеля по естественной философии, вероятно, произошли в Испании в последней половине двенадцатого столетия. Безусловно самым видным переводчиком работ Аристотеля по естественной философии был Джерард из Кремоны (н.э. 1114-1187), самый продуктивный переводчик с арабского языка на латынь работ по науке, медицине, и естественной философии." Джерард из Кремоны и связанные  с ним , перевел десятки работ с арабского языка на латынь, среди них, вероятно, книга Алхэзена по Оптике, которая, возможно, не была переведена с греческого языка, так как ее не существовало на греческом языке. Таким образом верно, что были переводы с арабского языка и что некоторые из них действительно оказывали некоторое влияние на науку в Европе. Было бы исторически неточно утверждать иначе. Но хотя переводческое движение было существенным, мы должны сосредоточиться, по крайней мере, на том, как цивилизации использовали эту информацию


В этом случае мы имеем дело с примером, когда у трех различных цивилизаций - Исламский мир, христианский Восток (Византийская Империя) и христианский Запад был доступ к большой части одного и того же материала, но применения его очень отличались. Я читал много об истории механических часов и очков, оба изобретения были сделаны в Европе во второй половине тринадцатого столетия нашей эры. Эти изобретения не имели аналогов в  других цивилизациях и были важны для более поздних научных и технических достижений, которые часто извлекали выгоду из более точного хронометража. Создание микроскопов и телескопов было до некоторой степени расширением изобретения очков и использования стеклянных линз.

Я не могу указать какой-либо существенной информации, к которой у европейцев был доступ в те времена, и к которой у мусульман не было доступа. Если что, у средневековых жителей востока было даже больше знания в распоряжении, так как они имели регулярные контакты с главными азиатскими цивилизациями и могли дополнять греческую естественную философию индийскими и китайскими изобретениями. У европейцев были препятствия для обширных прямых контактов с этими цивилизациями, потому что они были географически изолированы от них крупным блоком враждебных мусульман. Единственное возможное предположение, почему европейцы изобрели механические часы, состоит в том, что они были более практичны и более творчески развиты, чем мусульмане, в использовании объема информации, имеющегося в их распоряжении. Мусульмане имели возможность сделать то же самое, но они не сделали. Они потерпели неудачу,  просто и вчистую.

Случай Византийской Империи является даже более озадачивающим, поскольку византийские ученые, кажется, не использовали в своих интересах легко доступные им сокровища науки и естественной философии на  родном греческом языке. Византийская Империя была по существу теократией, поскольку Император расценивался как глава и Церкви и Государства.


Согласно Эдварду Гранту в !Науке и Религии", стр. 228: "[Д]о конца шестого столетия существенные вклады в естественную философию были сделаны в Византийской Империи многими комментаторами работ Аристотеля, таких как Александр Афродисиас (fприм. 2-ое - 3-ье столетие нашей эры),  Темистиус (н.э. 317-388), Симлициус, и самого значительного из них, -  христианского нео платониста Иоанна Филопонуса, идеям которого было суждено оказать большое влияние и на исламскую и на латинскую естественную философию.

Но уровень достижения серьезно пострадал в 529 году н.э, когда на религиозном основании император Юстиниан приказал закрыть Академию Платона в Афинах, вынуждая многих философов покинуть из Византийскую Империю и переместиться на Восток. После этого естественная философия и наука играли второстепенную роль в византийской интеллектуальной жизни. Это удивительно, когда мы понимаем, что, по сравнению с их коллегами-современниками из исламистов и с латинского Запада, византийским ученым действительно более повезло, потому что их родной язык был греческий. Они могли прочитать, изучить, и интерпретировать, без проблем перевода, все работы, доступные на греческом языке, который накопились в Византийской Империи, особенно в Константинополе, начиная с пятого-четвертого столетия до н.э. Действительно, большинство наших греческих рукописей прибыло Византии." Алхазен, когда он завершил свою работу по оптике, положился в большой степени на греческую математику, философию и медицину, большинство трудов по которой было изначально переведено на арабский язык с византийских рукописей. Все же не было никакого Алхазена в самой Византии  Предоставьте снова, стр 229: "Это - парадокс истории, что цивилизации Ислама и Западной Европы способствовали накоплению значительного запаса человеческих знаний, используя переведенные работы и часто испытывая недостаток в важных более ранних текстах, в то время как Византийцы, которые владели греческим языком и легким доступом к источникам и рукописям их великих греческих предшественников, были не в состоянии извлечь выгоду из своей удачи. "Было несколько кратких византийских "Ренессансов." Империя не была статична и сделала неоценимую работу в сохранении более старого знания, но мало работ долговременного значения были сделаны там во время Средневековья. Я все еще полагаю, что мое заключение в онлайн-эссе "Наследство Византии [1]", вдохновленным захватывающей книгой Тимоти Грегори "История Византии", было в значительной степени правильно: верно, что Византийская Империя получила некоторые негативные отзывы в прессе (???). Однако, ученые Джеймс Э. Макклеллан III и Гарольд Дорн подводят итог этим основаниям мудрости в своей книге "Наука и техника во Всемирной истории, Второй Выпуск", где заявляют, что 'Византия никогда не оказывалась центром значительной и  оригинальной науки.' Это, конечно, одна из больших насмешек истории  -  что греко-римское знание, которое было сохранено Византийцами, оказало большее влияние на Западе, чем в самой Византийской Империи непосредственно. Пребывание в течение многих столетий на линии фронта исламского джихада, конечно, не помогало, но этого не достаточно, чтобы объяснить полностью отказ Византии от развития современной ей науку. Изучая Византийскую Империю, нельзя не заметить, что отделение церкви от государства, которое имело место на Западе после папской революции, никогда не происходило там. Византия оставалась несколько деспотичным государством, таким образом до некоторой степени напоминавшего Китай – и возможно, более позднюю Россию -  куда больше чем Западную Европу. Развитие парламентов, автономных городов и многочисленных университетов, которое происходило на христианском Западе, не происходило на христианском Востоке.


Однако, также в исламском мире, греческая логическая и естественная философия полностью никогда не принималась, и что начальное принятие, имевшееся там, было в значительной степени аннулировано чрезвычайно влиятельным мусульманским богословом аль-Гхазали (1058-1111). Аль-Гхазали расценил богословие и естественную философию как опасность для исламской веры и скептически относился к понятию математического доказательства. Поскольку, как говорит Эдвард Грант, стр 238: "[Аль-Гхазали] включал математические науки в классификацию философских наук (то есть, математика, логика, естествознание, богословие или метафизика, политика, и этика) и пришел к заключению, что студент, который изучил эти науки, будет 'заражен злом и продажностью философов. Немногие из тех, кто посвящает себя этим исследованиям, не лишены религии и имеют узду благочестивого страха,  не удаленную от их голов (Уотт 1953, 34). В его большой философской работе "Бессвязность Философов", Аль - Газали нападает на древнюю философию, особенно на представления Аристотеля. Он делает это, описывая и критикуя идеи аль-Фараби и Авиценны, двух самых важных исламских философов-комментаторов Аристотеля. После критики их мнений о двадцати философских проблемах, включая вечность мира, которые Бога знают только универсально, а не в подробных сведениях, и это придает телесность, отсутствие возрождения после смерти. Аль-Гхазали объявляет: 'Все эти три теории находятся в жесткой оппозиции к Исламу. Верить в них означает обвинить пророков в неправде, и считать их учение как лицемерное искажение, разработанное, чтобы обратиться к массам. И это - явное богохульство, на которое никакая мусульманская секта не решилась бы' (аль-Гхазали 1963, 249)." Поскольку,  как Ибн Варрак подводит итог в своем современной классике "Почему я Не мусульманин", "ортодоксальный Ислам стал победителем в столкновении с греческой философией. Ислам отвергнул идею, что можно было достигнуть истины  лишенным помощи человеческим разумом и признал на бедумное удобство относительно превосходства истины божественного открытия. Куда ни решат поместить дату этой победы ортодоксального Ислама (возможно, в девятом столетии с преобразованием аль-Ашари, или в одиннадцатом столетии с работами аль-Гхазали), это было, я верю, полное бедствие для всех мусульман, и действительно для всего человечества."Аль-Гхазали, влияние которого не может быть преувеличено, был очень ортодоксальным мусульманином в вопросах относительно применения насилия к немусульманам. Вот аль-Гхазали говорит о важности джихада против неверных, как указано Робертом Спенсером в его превосходной книге "Религия Мира?: Почему Христианство, а не Ислам": "[O]дин должен пойти на джихад [то есть, воинственный рейд или набег], по крайней мере, хотя бы раз в год... Можно использовать катапульту против них [немусульман], когда они находятся в крепости, даже если среди них женщины и дети. Можно поджечь их и/или утопить их... Если человек из ахль алкитаб  [Люди Писания] порабощен, его брак [автоматически] отменяется... Один может срубить их деревья... Нужно уничтожить их бесполезные книги. Джихадисты могут взять в качестве добычи все, что они решат... Они могут украсть так много еды, сколько они нуждаются." Другой мусульманский мыслитель тринадцатого века североафриканец Ибн Хальдун, имел традиционное представление джихада и разделил глубокое подозрение к философии. Эдвард Грант, стр. 242: "Несмотря на это, столь просвещенный автор как Ибн Хальдун ( 1332-1406 н.э.) был враждебен к философии и философам. На основе его большого Введения в Историю (Muqaddimah) Ибн Хальдун расценивается как первый историк написавший всемирную историю.
Согласно Францу Розенталю: 'Muqaddimah был действительно первой крупномасштабной попыткой проанализировать отношения групп, управляющих человеческой политической и социальной организацией на основе и психологических факторов, и факторов окружающей среды' (Розенталь 1973, 321). Несмотря то, что он был блестящим историком, Ибн Хальдун включил главу в Muqaddimah, названную 'Опровержение философии. Продажность студентов философии' (Ибн Хальдун 1958, 3:246-258). В этой главе Ибн Хальдун осуждает мнения философов как неправильные и объявляет поддерживающим его мусульманам, что 'проблемы физики незначительны для нас в наших религиозных делах или наших средствах к существованию. Поэтому, мы должны оставить их в покое' (Ибн Хальдун 1958, 3:251 - 252). Он расценил исследование логики как опасное для верующего, если он не был глубоко сведущ в Коране и мусульманских религиозных науках, чтобы укрепить себя против ее методов." В моем онлайн-эссе "Запад, Япония, и Культурные Secondarity(???)" [2], я обсуждаю идеи французского мыслителя Реми Брэгу, обрисованных в общих чертах в его книге "Выдающаяся Культура: Теория Западной Цивилизации". Брэгу утверждает, что мусульмане в значительной степени испытывали недостаток в европейском инстинкте самокритики и оценки "постороннего." Они действительно переводили работы с греческого языка и других языков, например с санскрита и персидского языка, но они обычно не сохраняли оригиналы.

Это создало "Ренессанс", акт возвращения к источникам, чтобы дать иное толкование им, невозможное в исламском мире. Он цитирует Ибн Хальдуна в качестве высказывания, озвученного в Muqaddimah: "(Мусульмане) желали изучить науки об (иностранных) странах. Они сделали знания их собственными через переводы. Они прижали их к органичению. собственных взглядов. Они сняли с этих странных языков [и заставили их перейти] в их [собственную] идиому, и превзошли достижения (неарабов) в них. О рукописях на неарабских языках забыли, они оставлены, и рассеяны. Все науки собрались, чтобы существовать на арабском языке. Систематические работы о них были написаны в (арабском) письме. Таким образом обучающиеся наукам нуждались в знании и понимании (арабских) слов и (арабского) письма. Они могли обойтись без  других языков, потому что они были стерты и больше не было никакого интереса к ним." Логика продолжала использоваться в качестве вспомогательного предмета в схоластическом богословии (калам) и во многих исламских духовных училищах, но наличествовала сильная враждебность к философии, побуждающая философов вести себя сдержанно. Те, кто преподавал эти науки, часто делали это конфиденциально, и не в приделах официальных учреждений. Вот Эдвард Грант пишет в "Науке и Религии", стр. 239: "После переводов в ранних веках Ислама греческая философия, прежде всего Аристотель, получила свою самую сильную поддержку у многих людей, рассеянных по исламскому миру. Как мы уже упомянули, аль-Кинди, аль-Рази, Ибн Сина, и Ибн Рушд были среди самых великих исламских философов. Все они в некоторой степени преследовались. Аль-Кинди показывает важные аспекты интеллектуальной жизни ислама. Первый из исламских комментаторов Аристотеля, аль-Кинди был сначала благоприятно принят двумя калифами (аль-Мамун и аль-Мутассим), но эта его удача завершилась на аль-Мутаввакиле, суннитским калифом, упомянутым ранее. Согласно Первезу Худбхою, 'Нетрудно было улемам [религиозные ученые] убедить правителя, что у философа были очень опасные верования. Мутаввакил тут же приказал конфисковать личную библиотеку ученого …. Но этого оказалось недостаточно. Шестидесятилетний мусульманский философ также получил пятьдесят плетей перед многочисленной толпой, которая собралась ради такого зрелища. Наблюдатели, записавшие этот случай, говорят, что толпа ревела в одобрение после каждого удара' (Худбхой 1991, 111). Другие четверо ученых были также подвергнуты некоторой степени преследования, и многие их них были вынуждены бежать ради собственной безопасности." Эта ситуация радикально отличалась от латинского Запада. Была спорящая оппозиция против использования трудов мыслителей, и одна попытка запретить работы Аристотеля в Парижском университете в тринадцатом столетии, но это течение имело краткую продолжительность и в конечном счете потерпело неудачу. Не было никаких более поздних попыток запретить использование логической и естественной философии во всей полноте, хотя могла быть, конечно, критика против определенных толкований.
"После 1240-ых годов и в последующие периоды Средневековья нападения на науку были бы расценены как удивительные и недопустимые." Напротив, ислам -  принципиальная теократия, в которой религия и государство формируют единое юридическое лицо. Исламские школы, или медресе, преподавали исключительно "исламскую науку," это - богословие, арабская грамматика, Коран и хадис и т.д., греческий язык и иную, немусульманскую философию, назвали "иностранными науками" и никогда не включали в основной учебный план. Посмотрим снова, страница 243: "[Медресе] имели своей основной миссией обучение исламской религии, и обращали небольшое внимание на иностранные науки, которые, как мы видели, состояли из науки как таковой и естественной философии, полученной в конечном счете, от греков. У аналитических предметов, унаследованных у греков, конечно, не было равного статуса с религиозными и теологическими предметами.


Действительно, иностранные науки играли довольно малозначительную роль в медресе, которые сформировали ядро исламского высшего образования. Только те предметы, которые освещали Коран или религиозный закон, преподавались. Одним таким предметом была логика, которая была сочтена полезной не только в семантике, но и оценивалась как полезная для преодоления простых ошибок в выводах. Первичная функция медресе, однако, должна была 'сохранить знание и защитить ортодоксальность' (Mottahedeh 1985, 91). В Исламе большинство богословов не расценивало естественную философию как предмет, полезный для лучшего понимания религии. Напротив, она обычно рассматривалось как предмет, способный к ниспроверганию исламской религии и как потенциально опасная для веры. Естественная философия всегда оставалась периферийной дисциплиной в исламских землях и никогда не стала отдельной школой в пределах образовательной системы, как это было в латинском Христианском мире." Греческая естественная философия, однако, полностью интегрировалась в университетский учебный план в Европе. Поскольку Грант объясняет, стр. 244-245: "Важно указать, что мало того, что обучаемые университетом богословы полностью принимали и охватывали дисциплину естественной философии, но многие, если вообще не все, их были нетерпеливыми и активными собирателями литературы естественной философии. Именно по этой причине совершенно уместно назвать ее 'естественной для богослова философией.' Они были одинаково хорошо ориентировались в обеих дисциплинах и стремились привнести так много естественной философии, насколько это можно было в решение теологических проблем, избегая любых искушений к теологизированию естественной философии. Это объясняет, почему некоторые средневековые богословы могут равняться с лучшим из светских естественных философов, таких как Джон Буридэн и Альберт Саксонец. Некоторые богословы, такие как Олбертус Магнус и Николь Оресм, ясно превосходили их. В своих действиях богословы на Западе были полноправными участниками развития и распространения естественной философии. Они позволяли создавать институты естественной философии в университетах позднего Средневековья, и поэтому она очень обширно распространилась. Ничего подобного не произошло в Византийской Империи или в исламе." Одним из самых важных преимуществ католической Европы этого периода было разделение между церковью и государством. Эдвард Грант, стр. 246-247:" [Византийцы и мусульмане] заплатили высокую цену за провал попытки разделить церковь и государство. И в обществе, естественная философия Аристотеля была расценена как потенциально опасная, потому что она охватывала идеи и понятия,  враждебные к обеим религиям, и потому полагалось, что ученые, которые сосредоточились слишком сильно на естественной философии, или пренебрегают религией или придут к тому, чтобы расценить ее ниже, чем естественную философию. Отказ ислама отделить церковь от государства аннулировал установленное преимущество, которое имелось у Западного Христианского мира. Последний был организован как централизованная, иерархическая религия с единственным человеком – Папой Римским – олицетворением окончательной власти, ислам был децентрализованной религией без иерархической структуры. Там власть исходила от местных религиозных лидеров, которые пользовались поддержкой единоверцев- мусульман. При этих обстоятельствах мы могли бы ожидать, что свобода звыбора и культивирование яркой, поступательной естественной философии было бы более вероятно в пределах децентрализованной мусульманской религии чем в пределах чрезвычайно централизованной Католической церкви Западной Европы. Как мы теперь знаем, перемена произошла: Запад развивал живую естественную философию, тогда как в bсламе естественная философия стала периферийной дисциплиной и очень подозрительной дисциплиной, исследование которой могло даже оказаться опасным." У европейской университетской системы не было никакого реального аналога в любой другой ведущей цивилизации мира в то время. Как Тоби Хуфф говорит в своей книге, стр 234:" Мы не должны также недооценить величину шага, сделанного, когда было решено (частично, следуя древней традиции) сделать исследование философии и все аспектов мира природы официальным и государственным делом. Если это кажется приземленным достижением, это происходит из-за нашего Евроцентризма, из-за которого мы забываем, что исследования естественных наук и философии не проводились в исламских колледжах Ближнего Востока и что все такие изучения предпринимались с тщательной осторожностью и в частном порядке. Аналогично, в Китае, не было никаких автономных учебных учреждений  независимых от официальной бюрократии; те, которые существовали, были полностью во власти централизованного государства. И при этом философам не дали свободы определить для себя сферы изучения, как это произошло на Западе." Эдвард Грант сыграл важную роль в распознавании участия университетской системы в подготавливании почвы для грядущей Научной Революции. Поскольку он заключает на странице 248: "Без отделения церкви от государства, и последующих событий, Запад не производил бы очень внедренную естественную философию, которая была распространена через Европу путем обширной сети университетов, которые положили начало большим научным задаткам, раскрытых в шестнадцатых и семнадцатых столетиях, задатки, которые развивавются до настоящего момента." Для дальнейшего развития Западной (и никакой больше) научной традиции с шестнадцатого столетия "Вперед, Ученые: История Науки" сообщающая о жизни самых великих Изобретателей Джона Гриббина, является захватывающим и легким чтением.



Тоби Э. Хуфф всвоем превосходном "Развитие Ранней Современной Науки: Ислам, Китай и Запад", соглашается с оценкой Гранта о важности университетской системы. Вот Хуфф, стр. 344: "Бесстрастное изучение уровня образования крупных ученых  от пятнадцатого до семнадцатого столетия показывает, что огромное большинство их было фактически выучено университетом. Поскольку Джон Гаскуан говорит, 'Что-то около 87 % европейских ученых, родившихся между 1450 и 1650 [кто был], мысли, достойны включения в Словарь Научной Биографии, была образованны в университете.' Что еще более важно: 'Значительная доля этой группы имела не только университетское образование, но и занимала карьерные посты в университете.' В течение периода 1450-1650 годов это было 45 процентов,  в1450-1550 годах, это составило 51 процент. Если говорить об отдельных ученых, то нужно немедленно признать, что Коперник, Галилео, Тихо Брае, Кеплер и Ньютон были выдающимися случаями procrustean(???) и якобы схоластических университетов Европы. Короче говоря, социологические и исторические мнения о роли университета как основы для науки и как инкубатор научной мысли и аргументов были значительно преуменьшены." Ничего подобного не существовало в исламском мире. Университеты могли быть установлены в Испании и Португалии после того, как эти страны были повторно завоеваны христианами. Хуфф, стр. 212: "Если бы Испания сохранилась как исламская земля и в более поздние столетия - скажем, до времени Наполеона - это сохранило бы все идеологические, юридические, и организационные дефекты исламской цивилизации. Испания во власти мусульманского права была бы неспособна обрести новые университеты, основанные на европейской модели юридически автономного корпоративного управления, поскольку корпорации не существуют в мусульманском праве. Кроме того исламская модель образования опиралась на абсолютное первенство fiqh (???) юридических исследований, и стандарта сохранения великих традиций прошлого. Это было символически отражено в Иджаз, личном разрешении передать знание прошлого, данное ученым человеком  - традиция, очень отличающаяся от управляемой группой сертификации Запада (посредством экспертизы) демонстрационного изучения. Фактически, случаи основания испанских университетов в тринадцатом столетии, сначала в Паленсии (1208-9), Вальядолиде, Саламанка (1227-8), и так далее, произошла в областях, где укоренили христиане, и университеты были смоделированы по конституциям Парижа и Болоньи." Есть тут также важный теологический аспект , в котором мусульмане вообще рассмотривали Бога как неизведанного, тогда как и христиане и евреи могли более легко рассмотреть Бога как объект познания, создав картину мира согласно логическому естественному праву, которое могло быть раскрыто и понято людьми. Тоби Э. Хуфф, стр. 116: "короче говоря, европейское средневековье создало образ человека, который был настолько пропитан разумом и рациональностью, что философское и теологическое предположение стало захватывающими дух сферами познания, результаты которого были совсем не предсказуемы, или ортодоксальны - к общему ужасу. Кроме того это теологическое и философское предположение имелось цитаделях Западного знания, то есть, в университетах. Христианское богословие действительно одело человека новым набором методов и побуждений, но оно также приписало ему новый набор мощи разума, который не знал границ." К сожалению, в начале 21-ого столетия, эта университетская система возможно больше не работает, так же как это однажды произошло. Как Ибн Варрак выражается в своей большой книге"Защищающий Запад": "Запад, признанием политкорректности и потому, что стал испорченным жителями Саудовской Аравии и другими арабскими деньгами, прекращает соблюдать оригинальное назначание университета. В последние годы Саудовская Аравия и другие исламские страны (например, Бруней) учредили председателей исламских исследований в престижных Западных университетах, которые тогда были призваны представить благоприятный образ Ислама. Научное исследование, приводящее к объективной правде кажется, больше не является  целью...



Критическая экспертиза источников или Корана обескураживают. Ученые, такие как Даниэль Истермен даже потеряли свои должности потому, что не учили исламу в соответствии с путем, одобренном Саудовской Аравией. В декабре 2005 Джорджтаун и Гарвардский университеты приняли $20 миллионов каждый от саудовского принца Алвалида бин Талала для программ исламских исследованиях. Центр Картера, основанный бывшим президентом Джимми Картером, финансируется частично бин Талалом. Такие деньги могут только испортить изначальное намерение всех высших учреждений образования - поиск правды. Теперь, у нас будет только "исламская правда", которая является приемлемой для королевской саудовской семьи, семьи, которая финансировала терроризм, антизападничество, и антисемитизм больше тридцати лет." Это - финансовая коррупция и запугивание, но даже прежде этого Западные университеты, оказались все  более и более озабоченными поиском недостатков в их собственной цивилизации и похвалой самых варварских культур и режимов на земле. Конечно, это отнюдь не повсеместно. Есть все еще большие работы сделанные в Западных университетах, чему г-н Грант - живое доказательство. Но трудно отрицать факт, что снизилась свобода исследования и хорошие стипендии. Как именно это произошло, как Западная университетская система прошла путь от большого преимущества до того, что бы стать чем-то напоминающим проблему, является интересным вопросом, но его надобно обсудить в отдельном эссе. Тем временем Эдвард Грант сделал превосходную работу, дабы напомнить нам,насколько уникальным это когда-то было.

Источник: http:// www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/022433.php 1. http:// www.jihadwatch.org/dhimmiwatch/archives/019529.php 2. http://gatesofvienna.blogspot.com/2 008/02/west-japan-and-cultural-secondarity.html

1.24 Исторически - Босния это Сербская Земля.

Это - известный факт, что Южные славяне обосновались на Балканах в 7-ом столетии. Два самых многочисленных племени были сербы и хорваты. Не было большого различия между ними тогда, и по сей день "два человека" (оба народа???) говорят на одном и том же языке. До недавнего язык был известен в мировой литературе как сербохорватский язык. Единственное внешнее различие между сербами и хорватами сегодня - то, что первые являются Православным, а вторые Католикам-христианами.

Географические области Боснии и Герцеговины были заселены сербами. Нет никакого спора об этом в Западной литературе до 1991 года (до Боснийской войны).

Из: "Издание 1971" Британской энциклопеди, Том 3, страница 983, записано: Босния, история. Сербское заселение Боснии и Герцеговины началось в седьмом столетии нашей эры.

Из: "Издание 1943" Британской энциклопедии том 20, Страница 341, Запись: Сербия, История. Согласно  императору Константину Порфирожденному, император Гераклиус (610-640) пригласил сербов обосноваться в опустошенных северо-западных областях Византийской Империи и защищать их против вторжений аваров.

К концу 9-ого столетия политический центр сербов был передан Зета (или: Зента: см. Черногория), и Приморве (побережье)... [Сербский] князь Воислав из Траюнии (сегодня: Требинье [Герцоговина])... объединил подж собственное правление Траюнию, Захумилье(современная Герцоговина) и Зету. Его сын Михал Войславич захватил важную жупанию Рашка (Расция или Расся) [Центральная Сербия], и в 1077 был назван как король (rex) в письме  Папы Римского Грегориz VII. Его сын Бодин увеличил первое сербское королевство, захватывая территории...

Из: "Издание 1971" Британской энциклопедии энциклопедии, том 3, p 983, Запись: Босния и Герцеговина
[сербский] Король Бодин (1081-1101) объединил Боснию с другими двумя сербскими княжествами – Рашка [Центральная Сербия] и Зета [Черногория]...

Из: "Издание 1990" Британской энциклопедии, Том 29, Макропедия, страница 1098, Запись: Югославия, Босния и Герцеговина
Император Константин VII Порфирожденный (правил 913-957) называл Боснию как часть “земли сербов”.

Из: "Югославия, Исследование Страны" сербские группы заселили область современной Боснии и Герцоговины в течение седьмого столетия... Босния или Босна (от реки Босна), возможно, возникла как маленькое княжество в гористой области верхних пределов рек Босна и Врбас.

Название Герцоговина появилось в пятнадцатом столетии, когда влиятельный боснийский дворянин, Стефан Ваксик, получив контроль над землями в южной части Боснии и взял титул герцогда, немецкий аналог дюка, из которого и произошло название области.

Турецкое завоевание,
То есть: Босния была только сербской. Не было никаких "мусульман" - даже в количестве единственной семьи - в течение ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ПЯТЬСОТ лет! Исламское нападение на Европу произошло несколько столетий спустя.

Для турок, которые хотели завоевать Европу для аллаха, Балканы были самым коротким маршрутом.

Их огромные армии были сначала остановлены героическим сербским сопротивлением в гигантском сражении на Косовом Поле в 1389 году. Приблизительно 70 лет спустя турки вернулись и захватили теперь беззащитную Боснию.

Столетия мира прожитые сербами в Боснии теперь сменились долгими столетиям необходимости  изо всех сил пытаться пережить зверскую тиранию чужеземных поработителей.

Чтобы управлять этим, 100%-ой христианской землей, турки должны были найти (в сегодняшних условиях) местных предателей. В тех древних временах, когда религия была альфой и омегой существования, турки-завоеватели не могли надеяться обратить христиан в ислам в одночасье.

Несмотря на это, как оказалось, Босния была достаточно плодородной почвой. Турецкое завоевание оставило существенную часть населения обращенным в ислам - куда больше чем в других обширных христианских землях, по управлением Османской империи.

Есть немного теорий, почему это произошло. Самая распространенная теория, существующая в Западной литературе, утверждает, что турки нашли легкую добычу в христианском культе богумилов. Но все же, это - одна из многих теорий. Противостоящие утверждают, что богумилы, в действительности существовали в Боснии в течение некоторого времени, угасли где-то за столетие перед турецким нашествием.

Поскольку это был вопрос чести - не покинуть свою религию ради религии врага, процесс новообращения был медленным. Потребовались столетия. Никто не оспаривает это. Также процесс принял много различных форм, многие из которых были формами действенного преобразования.

Наверняка те, кто перешел в религию угнетателя немедленно, пожинали выгоду. В одночасье они освобождались от угнетения. Они больше не былиголодны. Учет отдельных новообращений в течение нескольких столетий Оттоманского правления велся в главном архиве в Сараево, который был мусульманским, до времени недавней гражданскую войну. Архив сгорел дотла со всеми документами. За инцидент, как все остальное, возложили ответственность на сербскую осаду, даже при том, что это были не мусульманские сербы, а христианские сербы, в интересе случая

Медленный процесс измены  Христианству

Из: "Югославия, Исследование Страны", Расположенная на границе между областями римско-католического и Восточного Ортодоксального религиозного влияния, Босния и Герцеговина страдали от постоянной внутренней суматохи с десятого до пятнадцатых столетия. Эта ситуация была осложнена введением болгарского аскетического еретического христианского культа - богумильства - в течение двенадцатого столетия... Много боснийских дворян и значительная часть крестьянства упорствовали в ереси несмотря на повторные попытки и католических и Восточных Православных церквей сокрушить этот культ. Хаос, вызванный этой религиозной борьбой, разложил страну, открытую для Оттоманских турок после того, как они снова победили [остающихся не завоеванными] сербов в 1459 году. К 1463 году турки управляли Боснией и двадцать лет спустя получали контроль над Герцоговиной; много дворян-богумилов и крестьян приняли исламскую религию своих завоевателей.

Из: "Истории Балкан" профессора Фердинанда Шевилла: Barnes and Noble, Нью-Йорк, 1995, стр 202, 203 На западе Сербии лежит Босния... горная область, галогенная с Сербией в расовом отношении... [W] части отверстия боснийцев не сомневался, чтобы видеть в Исламе освободителя.

Многочисленные замки предательски открыли свои ворота для врага, и когда несчастный боснийский король, предавшийся отчаянию, сдался, он был, несмотря на торжественное обещание, сделанное в письменной форме, безжалостно обезглавлен пред глазами султана (1462 г)... Мохамед дал удобную доктрину, что залог, сделанный собаке- неверному, не имел никакого характера обязательства

Таким образом Босния, острая в пяте (???) Сербии, погибла, и всюду по балканским землям сербов, исключая единственно Зету [будущую Черногорию], оказались под гнетом угнетателя.

Из: "Краткая история югославских Народов" профессора Фреда Синглтона, издательство Кембриджского университета, Издание 1985 г, стр. 20: поглощение боснийской еретичейской (богумилы), церкви исламским миром не проявилось в результате драматического акта массового верообращения, но, если нужно верить Оттоманской статистике , это был относительно быстрый процесс. Согласно переписи 1489 г... 18.4 процентов населения Боснии обратились в исламскую веру...  Cамые большие увеличения были зарегистрированы... в основном в городах... Появилась славяноязычная мусульманская аристократия .

Эти 1.5 миллиона мусульман в современной Боснии, которые перечислены в югославской переписи [1981 года]...

потомки тех новообращённых ealy(???).

Из: "Югославия, Исследование Страны" Обращенные в мусульманство дворяне смогли сохранить свои земли и феодальные привилегии, а крестьянам, которые приняли, ислам были предоставлены земли, лишенные феодальных обязательств. Христианские дворяне были убиты, а христианские крестьяне -  подвергнуты репрессивным мерам.

Больше четырех столетий, со времени завоевания в 1463 - 1878,  до тех пор, пока Западные державы не приказали, чтобы они оставили Боснию и Герцеговину и передали ее Австро-венгерскому контролю, турки управляли Боснией. Их верные предатели, сербы, которые предавали Христианство, чтобы служить азиатскому завоевателю, имели столько общего с чужеземным поработителем так , что Британская энциклопедия 1910 г, находят боснийских мусульман,  после более 20 лет под христианской властью, все еще желающими, чтобы все назвали их - турки! Эти "турки", хотя говорят они на одном языке - на том же самом, на котором говорят сербы и хорваты: на сербохорватском!

Давайте возьмем более близкое, изучим происхождение названий "боснийский", "
бошняк", "босниец". У боснийских мусульман есть исключительное право, как признанно Западной прессой тех дней, чтобы назвать себя "боснийцами?" Источник: http://srpska-mreza.com/History/pre-wwOne/Bosnia-conquered.html 1.25,  

Ктоэ то -  "боснийцы"?
Британская энциклопедия энциклопедии, одиннадцатый выпуск (год: 1910(!)), Том IV, страница 281, запись "Босния и Герцеговина", абзац (#10), Население и Национальные Особенности (цитата:) В 1895 население, которое склонно увеличиваться медленно... насчитывало 1 568 092. Иностранный элемент является маленьким, состоя в основном из Австро-венгров, цыган, итальянцев и евреев. Испанский язык - общий язык евреев, предки которых сбежали сюда, в течение 16-ого столетия, чтобы избежать Инквизиции.

Уроженцы официально записаны как боснийцы, но классифицируют себя оп религии. Таким образом католики предпочитают называться хорватами, Hrvats по латыни; православные -  сербами; мусульмане  -турками.

Все одинаково принадлежат сербохорватской ветви  славянской расы; и все говорят на языке, почти идентичном сербскому языку, хотя письменность у католиков латинская, а не кириллическая.


Чтобы не обидеть или "сербов" или "хорватов", есть официальное определение “босниец”.... Боснийцы или бошняки напоминают своих сербских родственников и внешне, и характером.
 

У них есть такая же любовь к поэзии, музыке и романтике; так же *iсильно* гордятся своей расой и историей; много таких же  суеверий и обычаев. Христиане сохраняют сербский костюм, измененный в некоторых деталях, как, например, случайное использование тюрбана или фески. "Турецкие" женщины оставили в некоторых районах вуаль; но в других они даже укрывают глаза, когда уезжают из дома.

Это очень понятно объясняет "терпимость" - в 1910 году - между теми, кто называет себя "сербами", "хорватами" и "турками". Три этнических группы Боснии назвали бы боснийцами (английский язык), Bosnitch (немецкий язык) или Bosanci (на сербохорватском языке), потому что хорват был бы *обижен*, если его назовут "турком" назовут "турком", на "турка" бы обиделся и серб т.д. Удивительно прочитать, что мусульманам понравилось быть названными "турками" во время правительства Австро-Венгрии. Мусульмане - сербы или хорваты, но главным образом сербы, которые, в течение многих столетий переходили в ислам).

Мы должны напомнить Вам, что вышеупомянутый текст был написан в 1910, то есть перед тем мусульманами ("турками"), и хорватами были совершены отвратительные злодеяния перед своими сербскими соседями (в Первой мировой войне и Второй мировой войне).

Мы видели еще раз, как мусульмане показывают невероятный шовинизм и нетерпимость к сербам. (Они сделали это в третий раз за один только двадцатый век). Мусульмане потребовали отделиться от сербов, даже при том, что "единственное" различие - религия (Язык, и все остальное - то же самое). Это опасный прецедент, - объявить группу людей новой страной только, потому что они имеют различную религию. Много стран быстро стали бы "мультиэтническми".


С другой стороны, пусть это будет более ясным, если мусульмане настаивают на образовании своего собственного государства, тогда никто не должен отказать им в их праве на  самоопределение. И никакой серб не отказывал бы им в этом праве. Сербы не отказывали мусульманам в праве сформировать государство в части Боснии, где они, мусульмане, являются большинством населения.

Но при наличии мира или правосудия, тогда у сербов должно быть точно то же самое право. Везде, где мусульмане были большинством перед войной - они могли управлять той территорией любым путем, который им нравится. Но везде, где сербы были большинством согласно  декларациям ООН  - они имеют право на самоопределение тем же самым путем. У сербов есть право на существование. Они имеют право сформировать собственное государство. И ни у какого коммунистического режима не должно быть прецедента по правам живущих людей.

Сегодня, мусульмане, с поддержкой Западных держав, хотят узурпировать право всей Боснии - даже при том, что они - МЕНЬШИНСТВО там. Мусульмане хотят узурпировать право, быть единственными людьми, названными боснийцами. Другими словами они хотят быть единственными, кто управляет всей Боснией.

НО, давайте напомним Вам еще раз, сербы - также коренные жители Боснии.

Фактически они были *первым* славянским племенем, обосновавшимся там.

Источник: http://srpska-mreza.com/History/pre-wwOne/Mus_who.html
 Мусульмане угнетали христиан в Боснии Из: "Балканы," стр 43 – 45, Библиотека Мира Time life, Эдмунда Стиллмена и Редактор Жизни, Time Inc., Нью-Йорк, 1967 С середины 15-ого столетия в течение следующих четырех столетий (!) сербские и хорватские христиане Боснии жили под тиранической властью

Читать полностью:  http://translated.by/you/a-european-declaration-of-independence/into-ru/trans/?page=8