Самоубийство Едросов

Люди из Кремля хотели, чтобы результат был предсказуемым? Так и получилось. Главный итог состоит в том, что выборы (несмотря на отсутствие выбора) в России на этот раз состоялись. Но их объявленные результаты — нелегитимны.

Если объявленные ЦИК результаты «партии жуликов и воров» (ПЖиВ) будут в районе 40—45%, то первой реакцией общества станет победное «Вааау!». Если они будут выше 55%, то над страной пронесется примерно тот звук, который слышал Владимир Путин в «Олимпийском» — низкое и мощное ненавистное мычание. Но и цифру 45% расценят как победу только в первый момент. Ибо если в официальных итогах будет стоять 45%, то общество сделает вывод, что в реальности было 25%. То есть предсказуемый итог выборов в том, что результаты не будут населением признаны легитимными — вне зависимости от цифры, которую назовет ЦИК.

В этом виноваты сами власти. Столь беззастенчивого давления, столь наглого отжима неугодных — кандидатов и наблюдателей, столь неприкрыто противозаконного поведения чиновников, столь явной демонстрации своей ангажированности со стороны ЦИК мы еще не видели. Поэтому любой результат будет расценен как обман. Испугавшись падения рейтингов и попытавшись поднажать на все педали своей «вертикали», «партия власти», кажется, покончила с собой.

Ведь в самом деле проснувшиеся утром понедельника губернаторы и мэры, с таким трудом натянувшие план по процентам и знающие, чего это стоило, осознают, что они живут уже в новой эпохе. Что ПЖиВ — это гиря, которая может только утопить. Как утопила она саму себя. Теперь это — черная дыра, способная пожрать любой ресурс.

И ровно тот же вопрос, та же очевидность встает утром понедельника перед Путиным В.В., намеревающимся вернуть себе президентское кресло. Раньше «ЕдРо» играло роль эдакого чугунного постамента под его бронзовым бюстом. Теперь этот постамент превратился в цинковое перевернутое ведро, и любой поставленный на него предмет выглядит мусором.

Но если взглянуть на дело чуть внимательнее, то мы поймем, что поражение «ЕдРа» — это не про «ЕдРо», это про него — Владимира Путина.

Раньше его ресурса хватало, чтобы волочь на политический олимп этот бедлам бабломанов в качестве постамента для собственного бюста. Теперь — не хватает. Поражение «ЕдРа» — это видимый итог сокращения его кредитов. Второй итог прошедших выборов таков: они обнажили резкое ослабление позиций Владимира Путина и перспективу быстрой эрозии тех институтов власти, которые им были выстроены на песке собственной популярности. Песок — он ведь странная вещь. Когда его очень много — он страшная мощь. А когда его мало — он ничто.

Действительно, пока факт состоит в том, что рейтинг г-на Путина снижается с удивительной непреклонностью. И казавшееся еще месяц назад очевидным его гладкое возвращение в президентское кресло —  теперь зарастает мхом сомнений и неопределенности. Так, например, по данным Левада-центра, в ответах на вопрос: «За кого вы проголосовали бы, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье?» — Путин только за ноябрь потерял 11 пунктов. Число готовых голосовать за него сократилось с 42 до 31%. Вся мифология «национального лидера» начинает трещать по швам. А ведь до президентских выборов еще четыре месяца.

Что произошло с рейтингом Путина? Почему объявление о рокировке в тандеме, который еще несколько месяцев назад чувствовал себя как сыр в масле, пил под телекамеры молочко в белых рубашках — ни дать ни взять полубоги среди смертных, — стало спусковым крючком повсеместного раздражения?

Ответ, мне кажется, не так сложен и таинственен. В начале 2000-х Путин получил от населения и элит широчайший мандат. В странах, где общество не умеет контролировать власть, такая система называется «делегативная демократия»: мол, правь, как знаешь, мы тебе доверяем. В 2004 и 2008 годах дела шли хорошо, и у населения не было повода забирать этот мандат. А следовательно — как это водится в делегативной демократии, — его не интересовали и все процедурные вопросы: о цензуре в СМИ, несправедливых выборах, подтасовках, давлении на оппозицию. Возникало впечатление, что его, население, вообще не интересует тот мандат, который оно Путину вручило, что общество отказалось от своих прав на него.

Но тут и начиналась история трагического взаимонепонимания. В то время как население считало, что это оно вручило Путину ярлык на царское правление и не требует его обратно, потому что не имеет на то особых причин, Владимир Путин все более склонялся к мысли, что ярлык этот принадлежит ему по праву его талантов и заслуг. В 2011 году население обнаружило, что далеко не уверено в том, что хочет оставить ярлык за Владимиром Путиным. Даже не то чтобы категорически против, но не уверено. Владимир Путин же был убежден, что ярлык — его, отдан ему заслуженно и навечно, и не о чем тут говорить. Но чем больше Владимир Путин настаивает на этом, тем более он выглядит в глазах населения узурпатором. И тем меньше, соответственно, имеет прав на ярлык.

Такова, мне кажется, в общих чертах пружина начинающегося политического кризиса в России.