Подробности разгона полицейскими 100 тысячного Марша Независимости в Польше

 

 

 

 

  Прошедший 11 ноября улицами Варшавы Марш Независимости поставил окончательный диагноз и подписал безжалостный приговор современному польскому государству – полицейскому государству. Так же как яростным порывом свежего ветра перемен вдохнул надежду в сердца десятков тысяч поляков, которые в по-осеннему зябкий выходной день, отринув пагубное лежание перед телевизором и поднятие – до онемения верхних конечностей – тостов за «Третью Республику», бело-красным десантом высыпали на улицы столицы. 

 

  Выбирать между двумя альтернативами в этом году было сложнее; на выбор существенно влиял вроде как новый, но, в действительности, хорошо забытый фактор – страх. Страх не столько перед мифическими «немецкими антифашистами», которые год назад не запомнились абсолютно ничем, кроме раздутого перед их визитом медиального шума, бесславной схваткой с участвовавшими в официальных торжествах историческими реконструкторами и трусливым баррикадированием в приюте энтузиастов однополой любви и прочих нравственно-физических извращений под вычурной вывеской «Дивный новый мир». Страх не столько перед реальной, навеянной прошлогодней битвой на площади Конституции, возможностью получить по голове полицейской дубинкой или – уже в боковой улочке, скрытой от глаз вездесущих репортеров – начищенным до блеска ботинком чересчур подверженного стрессам на работе милиционера в штатском Анджея Чайки. Страх, который в этом году липкими щупальцами пробрался в самые отдаленные уголки сознания польского обывателя, имел аромат затхлый, с привкусом многолетней пыли – страх перед властью и ее репрессивным аппаратом. 

  Страх оказаться абсолютно беспомощным перед судом, который лжесвидетельства мнящих себя бойцовыми псами, а на самом деле лишь задиристых дворняг системы, возносит выше девятого вала беспристрастно заснятых с нескольких метров на видео, а потому неопровержимых доказательств. Страх вылететь с работы и перебиваться на жалкое пособие по безработице в стране с галопирующей безработицей. Страх за самых близких и дорогих людей, которым бандиты в полицейской форме, ворвавшись в предрассветный час в квартиру, могут запросто приставить заряженный пистолет к виску. Знаю многих, кто остался 11-го дома исключительно из этих соображений. Знаю и не осуждаю. Но знаю также и тех, кого этот страх буквально вырвал из воскресной безмятежности, тяжелым обухом вернул к реальности и погнал в самое пекло событий. Знаю тех, у кого поступавшие непрерывным потоком за последнюю перед Маршем неделю новости о задержаниях активистов в регионах, обысках, запугиваниях милицией автоперевозчиков, прочих приступах бессильной злобы пробудили зачахнувшее было за годы сытой жизни в «потребительском раю» чувство гражданской ответственности. Знаю, и до хруста в костях жму им руку с чувством глубочайшей внутренней симпатии. 

  Многие приходят семьями. Хотя я предпочел оставить своих дома. В тот момент моя семья – тысячи людей, которые меня окружают. Поляки, венгры, словаки, сербы, итальянцы, шведы, чехи и многие другие. Рядом стоят самые близкие братья – те, с которыми мы пришли сюда – беларусы, русские, украинцы, литовец. Если надо, мы готовы лечь костьми друг за друга. Нет, за каждого, кто пришел. Даже за тех польских ребят, простые лица которых наливаются кровью при одном только виде украинского флага. За тех, кто в тысячу голосов ревет за спиной «русска курва». Я могу их понять – сам был таким. Я могу их принять – шовинисту всего-то пару шагов остается сделать к нашей, «интернационально-националистической» нормальности. Чего совсем не скажешь о наших идейных оппонентах. Протяну ему руку и помогу сделать эти несколько шагов. Я помогу ему – он поможет мне. Простая человеческая благодарность. Я выйду на улицы Варшавы; он, когда придет пора, выйдет на улицы Минска… 

  Разворачиваем флаги. Ждем. Слегка колотит – нервы. Мы ждем провокации. Перед глазами крутится прошлогодний калейдоскоп – водометы, газ, милицейская «черепаха», рассекающая толпу, женский визг, дед с окровавленной головой, втоптанный в грязь польский флаг, по которому только что прошелся взвод безликих фигур в белых касках… Мы знаем, что провокации будут. В голове крутится песня из «Черного четверга». Гоню ее прочь. Пошел слух, что на Центральном вокзале, под землей держат, не выпуская, ребят, приехавших то ли из Познани, то ли из Гданьска.

  Сегодня – день примирения, всепрощения. Сегодня мы все братья – фанаты «Легии», «Вислы», «Леха», сотни прочих команд, о которых в спортивных таблоидах – ни слуху, ну духу. Разве что «Полония» белой вороной – или паршивой овцой, как кому понятнее – в стороне, но и с ее трибун есть люди, неприметные, не афиширующие своих цветов. Мгновенный импульс, словно электрический разряд – мы несемся к зданию вокзала, на ходу закрывая лица. Летят первые файеры, рвутся петарды. Десяток-другой желтых накидок с надписью «полиция» на спине, спотыкаясь, спасается бегством. Слышится вой сирен, откуда-то появляются «космонавты» — отступаем. Части ребят удается вырваться из подземного лабиринта на свежий воздух; часть, говорят, так и осталась в «преисподней».

 

  Возвращаясь, теряем друг друга. Спешно перебрасываем силы на другой участок фронта, где начинает становиться жарко. Сотня тысяч человек, запертая со всех сторон на «пятачке» под Дворцом культуры, начинает возмущенно бурлить. Вдруг нас пускают. Облегченно вздыхаем – неужели вот так, без помех пройдем? Движемся Маршалковской. Настроение растет, но чахлому ростку не суждено дотянуться до солнца. Фланговая атака «загадочных» людей в масках, которые с криками «Антифа!» появились из-за спин расступившегося кордона. Секундное замешательство. Контратака. Нападавшие в спешке возвращаются туда же, откуда появились – за спины своих экипированных, словно на войну, коллег. На тех справедливо обрушился град словесных – и не только – проклятий. Петарды, файеры, брусчатка. С трех сторон срываются на нас, словно цепные псы, только в боевом порядке. Бьют все, что движется и шевелится. Паника. Люди отпрянули назад, падают. Сзади напирают, не зная, что происходит впереди. Запахло кровью и смертью. Ребята из «Легии», став поперек течения, словно плотина на горной реке, удержали толпу; возможно, спасли кому-то здоровье или даже жизнь. Производим рокировку – небоеспособные единицы перемещаются в тыл, вперед выдвигаются те, кого трясет от нетерпения принять вызов. 

  Милиция снова и снова пытается атаковать, на тротуаре лежат окровавленные люди, у одного из них на спине прыгают сразу трое псов. Пожилая женщина с криком закрывает своим телом обмякшего, с залитым кровью лицом молодого парня. Пускают газ. Потом стреляют в толпу резиновыми пулями. Истошный вопль – Не стреляйте! Там дети! Выстрелы продолжаются. Снова газ. И – еще хуже – слух: Марш запретили… Десяток минут неопределенности. Кто-то нерешительно двинулся назад, но большинство осталось. Все равно пройдем. Это наш праздник. Мы сражаемся за независимость; они – ее продают. Пусть сломают, забьют палками тело, но дух-то им все равно не сломить. А у них только тело и осталось. Отводим из первых рядов женщин и детей и возвращаемся. Старики уходить не хотят. Вспоминают свою бурную молодость, проводят параллели, ободряют. Глядя на них, перестаешь замечать текущие по щекам из красных от газа глаз слезы. Все у нас получится, дед! 

  И у нас получается – кордоны неожиданно расступаются и освобождают дорогу. Неописуемая радость. Полноводной людской рекой течем по улицам вечерней Варшавы. Пиротехника делает эту реку огненной. Очистительным огнем, неудержимым потоком лавы идем к цели, пробуждая сонное царство, неся свет ослепленному и одурманенному народу. Народам, потому что наш пример вдохновит на борьбу не только поляков. Беларусы, украинцы, русские, чехи, словаки, венгры вернутся домой и, вдохновленные, с горящими глазами, расскажут о том, что пережили они за эти несколько незабываемых часов в польской столице. 

  Расскажут не только о стойкости польских парней, своими телами торивших путь к истинной, неподдельной независимости, обесцененной и втоптанной в грязь кликой проходимцев, расписавших в 1989 году «новый порядок», а фактически – разделивших в узком кругу власть и народное достояние. Не только о возможности неподдельного и искреннего братства европейских народов (опустим имевшие место шовинистические инциденты, которые суть неизбежные, но вполне себе излечимые рецидивы застаревшей болезни), представители большинства которых были в воскресенье в Варшаве. 

  Самое главное, что они скажут – надежда есть, и эта измученная, пронизанная метастазами мультикультурализма Европа, Европа с фатально изъеденной вирусом либеральной демократии иммунной системой, оказывается, еще может пойти на поправку. Может подняться со смертного одра и отбросить костыли. Может улыбнуться и звонким голосом заливисто рассмеяться. Взглянуть в зеркало и не увидеть морщин. Но эта же надежда возлагает и особую ответственность на поляков, которые подарили ее всем нам холодным ноябрьским днем. 

  Дерзайте, и пусть все у вас получится! Получится у НАС – потому что в этой борьбе вы всегда будете чувствовать наше плечо.

karo_ugnis

 

 

Логин:

Пароль:

Забыли пароль?