Советские и колониальная администрация

АНГЛИЙСКАЯ КОРОЛЕВА В ПОДМОСКОВНОЙ ЭЛЕКТРИЧКЕ.

Одно прозрение подсоветского писателя.

У литературных дарований - даже не самых талантливых - есть два особенных качества. Это выраженное абстрактное мышление и способность интуитивно, иррационально ощущать потаенные смыслы многих явлений, которые толстой пеленой скрыты от взора простого обывателя. 

По-видимому, именно благодаря описанным свойствам личности некоторые подсоветские писатели проявляли не вполне логичную тягу к далекой и недоступной стране, расположенной на островах в Северном море. Мы уже писали об «английском» финале романа Всеволода Кочетова «Братья Ершовы». Можно вспомнить и увлечения переводами английской поэзии и прозы Ахматовой или Пастернаком, панегирики английским военным К. Симонова. 

Вероятно, за частью этих опытов стоял колониальный госзаказ. Однако прозрения на британскую тему случались и с откровенно несистемными писателями, которые изначально не рассчитывали на публикацию в официальной печати. Это можно видеть на примере запрещённой в СССР поэмы Венедикта Ерофеева "Москва - Петушки" (написана в 1970 г.)

В произведении есть такой эпизод. Путешествующий в подмосковной электричке лирический герой автора - алкоголик Веничка (в нем многие не без оснований усматривают собирательный образ изуродованного советским режимом, опустившегося, но сохранившего остатки внутреннего достоинства русского человека) рассказывает попутчикам о своих вымышленных путешествиях по свободной Европе. Желая найти там своё жизненное предназначение, Веничка едет в Италию, Австрию, Францию... Но нигде не найти себя русскому человеку, не понимает и не принимает его тамошняя среда, отвергают и творческие гении. 

Уже в отчаянии он пересекает Ла-Манш, где попадает в final destination - лондонский Британский Музей. Там Веничка оказывается на приёме у директора этого почтенного заведения. Но разговор ни к чему хорошему для Венички не привёл. Более того, он имел последствием самую неожиданную кульминацию: 

«А он (директор) не захотел и слушать. Пошел в палату лордов и там сказал: «Лорды! Вот тут у меня за дверью стоит один подонок. Он из снежной России, но вроде не очень пьяный. Что мне с ним делать, с этим горемыкой? Ангажировать это чучело? Или не давать этому пугалу никакого ангажемента?» А лорды рассмотрели меня в монокли и говорят: «а ты попробуй, Уильям! Попробуй, выставь его для обозрения! Этот пыльный *** впишется в любой интерьер!» Тут слово взяла королева Британии. Она подняла руку и крикнула:

— Контролеры! Контролеры!.. — загремело по всему вагону, загремело и взорвалось: «Контролеры!».

Мой рассказ оборвался в наинтереснейшем месте....»

По мановению руки Госпожи полумира в далёкой провинции Ее Империи посреди вагона электрички возникает низший представитель колониальной администрации - вечно пьяный контролёр Семеныч, который вместо штрафов берет взятки водкой из расчёта по грамму за километр. Выпивая их за компанию с пассажирами - они тоже к моменту встречи уже навеселе.

Поразительно яркая аллегория безвременья брежневского застоя. Позади уже героические подвиги колониальных ванек-сипаев сороковых, в прошлом и угроза гибели в ядерном апокалипсисе на руинах побившей Америку Британской ядерной платформы. Теперь отдохни от трудов праведных, русский человек. Съезди в путешествие. Конечно, не в Лондон. А в алкогольный тур в дальнее Подмосковье. Её Величество благословляет.