Закат Белого мира: евгеника и дисгеника

Закат Белого мира: евгеника и дисгеника 

Томас Джексон

Человеческие черты наследуются. Дети похожи на своих родителей.  Важно ли, какие люди заводят потомство, а какие - нет?

В 1996 году профессор Ричард Линн из Университета Ольстера написал книгу "Дисгеника: ухудшение генофонда в современных популяциях". Посылки этой книги незамысловаты. Человеческие характеристики передаются по наследству. Некоторые из них более желательны, чем другие. Когда люди с желательными чертами рождают больше детей, чем люди с нежелательными чертами, мы развиваемся. В ином случае мы вырождаемся.

В растениеводстве и животноводстве эти принципы принимаются как должное, и, лишь будучи применены к человеку, вызывают разногласия.

Бушмены все еще эволюционируют.

Учение о способах улучшения человеческой генетики называется "евгеникой". Этот термин в 1883 году ввел в обиход британский ученый и эрудит Фрэнсис Гальтон (1822-1911). "Евгеничный" (или "евгенический") значит способствующий улучшению человеческой породы, то есть психических и физических черт человека, наших интеллекта, характера и тела.

А термин "дисгеника" в 1915 году впервые использовал  британский врач Калеб Салиби (1878-1940). Дисгеника - это изучение причин возникновения генетического вырождения, или дисгенезиса. Согласно другим источникам, слово "дисгеничный" впервые употребил в 1915 году американский евгенист Дэвид Джордан применительно к убийственным для европейцев последствиям Первой мировой войны. Прилагательное "дисгеничный" (или "дисгенический") значит способствующий или ведущий к вырождению, к ухудшению наших психофизических характеристик.

ДВЕ СИЛЫ ЭВОЛЮЦИИ

Огромное влияние на Гальтона оказали идеи Чарльза Дарвина, который приходился ему двоюродным братом по деду и чей труд "Происхождение видов" (1859) перевернул биологическую науку. Гальтон сразу же осознал значение эволюции для человека, и тревожился из-за того, что высшие классы - которые он считал генетически более полноценными - рождают меньше детей, чем низшие классы. В прежние времена менее приспособленных отбраковывала природа, но современнное Гальтону общество с помощью благотворительности сохраняло им жизнь.

Гальтон считал необходимым "заменить естественный отбор другими процессами", в частности, искуственным отбором, или селекцией. Он писал: "представляется вполне осуществимым  посредством благоразумных браков на протяжении нескольких последовательных поколений вывести высокоодаренную породу людей".

Фрэнсис Гальтон (1822-1911).

Дарвина также беспокоил генетический упадок. В книге "Происхождение человека и половой отбор" (1871) он отмечает, что "слабые члены цивилизованных обществ плодят себе подобных" и это "без всякого сомнения, чрезвычайно вредно для человечества". К концу жизни будущее человечества виделось Дарвину в мрачном свете, потому что очень быстро размножались те, кого он называл "отбросами".

Философ Герберт Спенсер (1820-1903), придумавший термин "выживание наиболее приспособленных", разделял пессимизм Дарвина и выступал против социального обеспечения, утверждая, что, "способствуя размножению худших, мы сознательно порождаем полчища врагов для своих потомков ". Эти ученые считали, что неуместная доброта вывела из строя силы эволюции.

Профессор Линн объясняет, что эволюция действует посредством двух сил: более высокой рождаемости у более приспособленных и более высокой смертности среди менее приспособленных. Почти все доиндустриальные общества служат примером действия первой силы: самые сильные и умные мужчины племени приходят к власти и монополизируют женщин. Как показало одно исследование, у калахарских бушменов детей имеют практически все женщины, но лишь 38% мужчин.

Следовательно, полигамия евгенична. Мужчины, которые способны содержать много жен, очевидно, более полноценны, чем те, которые на это неспособны, и их дети наследуют эти более совершенные черты. Поэтому профессор Линн считает, что, запретив полигамию, Католическая церковь  оказала дисгеничное влияние на западный мир. Принявшие христианство римские императоры отказались от многоженства и десятков детей, зато мужчинам из низов найти себе жену стало проще.

Проф. Линн отмечает, что введенный в 4 в. для священства обет безбрачия также был дисгеничен: мужчины, чей интеллект позволил им стать священниками, были обречены на бездетность.

Примером второй эволюционной силы - более высокой смертности среди менее приспособленных - служит, например, отбраковка болезнями. Когда в Европе не было хорошей канализации и чистой питьевой воды, именно бедняки, жившие грязно и скученно, чаще всего погибали от детских болезней и эпидемий. Богачи, которые, предположительно, были генетически полноценнее, жили в более здоровых условиях и выживали чаще. Если женщины всех классов общества следовали естественной рождаемости (то есть не ограничивали деторождение), то в силу более высокой смертности среди неприспособленных последствия были евгеничны.

Книги записей о рождении свидетельствуют, что естественная рождаемость в Европе была повсеместной примерно до 1880 года. Единственным исключением была Франция, где знать и верхушка буржуазии начали ограничивать рождаемость 80 годами ранее. В 1870 году был изобретен латексный презерватив, и первыми его стали использовать самые умные, богатые и дисциплинированные люди. Рождаемость у высших классов резко снизилась, что привело к появлению т.н. "дисгеничной рождаемости" (термин проф. Линна), то есть уровень рождаемости у неприспособленных превысил уровень рождаемости у приспособленных. По этой причине первая половина 20-го была чрезвычайно дисгеничной. Позже, когда контрацепцией стали пользоваться средний и низший классы, уровень рождаемости у них также снизился, хотя и не так сильно. Сегодня во всех развитых странах  рождаемость дисгенична и, по-видимому,  такой останется.

Успехи медицины могут быть дисгеничны.

Нельзя сказать, что естественный отбор утратил всякое влияние на человечество. Так, детская смертность выше всего у наименее умных и образованных; некоторые женщины попросту неспособны ухаживать за ребенком. Кроме того, дети незамужних женщин погибают чаще, чем дети замужних. Профессор Линн видит причину этого в том, что матери-одиночки более беспечны и менее развиты, чем женщины, которые выходят замуж до деторождения. Так было всегда, но, когда внебрачное деторождение сурово осуждалось, последствия для общества были более евгеничны, так как одинокие матери часто избавлялись от нежеланных детей. Линн пишет, что до середины 19 века трупики младенцев в сточных канавах и мусорных кучах были обыденным зрелищем.

Профессор Линн считает, что венерические болезни также способствуют естественному отбору, поскольку некоторые из них приводят к бесплодию, а СПИД убивает людей детородного возраста. У нас нет сведений о среднем интеллекте людей, страдающих вензаболеваниями, ибо никто не отваживается на такого рода исследования, но известно, что эти болезни несоразмерно распространены среди низших классов.

С другой стороны, развитие медицины часто влечет дисгеничные последствия, потому что люди с некогда смертельными изъянами теперь выживают и дают потомство. Линн приводит расчеты, согласно которым в развитых странах в следующие 30 лет ожидается 26-процентный рост заболеваемости гемофилией и 120-процентный рост заболеваемости муковисцидозом. Разумеется, развитая система соцобеспечения чрезвычайно дисгенична. Она поощряет безответственное деторождение, которое главным образом свойственно неприспособленным.

Дисгеничная рождаемость неодинакова у разных полов. Женщинам она свойственна более, причем на обоих концах "шкалы способностей". То есть, по сравнению с мужчинами, наиболее способные женщины производят еще меньше детей, а наименее способные - еще больше.

Воспитание детей ложится в первую очередь на плечи женщины, поэтому многие умные и амбициозные женщины откладывают деторождение до тех пор, пока не сделают карьеру. К тому времени, когда они решают завести детей, они уже могут быть бесплодны либо способны родить всего одного или двух детей. А так как большинство женщин хотят выйти замуж за мужчин, которые умнее и образованнее их самих, то выбор потенциальных партнеров для самых умных женщин становится очень скудным.

Гибель от СПИДа.

Большинство мужчин, пока строят карьеру, по-прежнему могут доверить воспитание детей женам; и даже если они откладывают деторождение, то сохраняют способность к зачатию намного дольше, чем женщины. Кроме того, умные и состоятельные мужчины с высоким общественным положением способны привлекать женщин детородного возраста даже будучи уже пожилыми.

На нижнем конце "шкалы способностей" все наоборот. Даже самые неразвитые, наименее способные женщины репродуктивного возраста без труда находят себе половых партнеров. Такие женщины редко пользуются противозачаточными средствами и поэтому много рожают, особенно если общество предлагает щедрую социальную помощь. С другой стороны, неразвитым, неспособным мужчинам бывает довольно сложно найти партнершу, и поэтому они производят мало детей.

На черных эти проявления дисгенезиса отражаются сильнее, чем на белых. Многие чернокожие женщины с низким IQ имеют многочисленное потомство, тогда как умные, образованные черные женщины не могут найти себе равного по общественному положению черного мужчину. Поэтому средний интеллект черных снижается быстрее, чем у белых.

Но на самом ли деле средний интеллект снижается? Первые евгенисты не имели возможности измерить это снижение, потому что не располагали тестами умственных способностей. Как только такие тесты были разработаны, ученые придумали хитроумный способ определять, насколько рождаемость дисгенична: они оценивали интеллект детей, после чего выясняли, у кого из них больше братьев и сестер - у умных или у глупых. Сибсы имеют схожий уровень умственных способностей, поэтому если у умных детей мало братьев и сестер, значит, средний интеллект снижается. Первые тесты такого рода проводились в 1920-е годы и показали явную отрицательную корреляцию между IQ и количеством сибсов.

Можно услышать возражения, что у умных детей не потому меньше братьев и сестер, чем у глупых, что у умных родителей рождается меньше детей, а потому, мол,  что малому потомству достается больше родительской заботы, что и способствует росту интеллекта.

Это не так. Во-первых, единственный ребенок в семье не умнее ребенка, у которого есть лишь один сибс, хотя первый, очевидно, получает вдвое больше родительского внимания. Различия IQ обнаруживаются между семьями с одним-двумя детьми и семьями, в которых 4-5 детей. Кроме того, отрицательная корреляция между IQ и количеством сибсов отсутствует в семьях с приемными детьми. Наконец, в некоторых неразвитых странах, где пока нет дисгеничной рождаемости, размер семьи вообще не коррелирует с уровнем интеллекта.

Есть еще один способ выявить дисгеничную рождаемость: во взрослой репрезентативной выборке проводят оценку умственных способностей, после чего выясняют, много или мало детей у самых умных взрослых. Этот метод также указывает на то, что происходит снижение интеллекта. Профессор Линн приводит целый ряд исследований интеллектуального упадка в западных обществах; цифры в них варьируют от 3 до 0,58 балла за поколение. Он делает вывод, что точны более низкие оценки.

Линн отмечает, что генофонд ухудшается, даже если рождаемость полностью уравновешена, то есть и не евгенична и не дисгенична. Представим себе популяцию, в которой каждый ребенок достигает половой зрелости и производит ровно двоих детей. В этом случае наступила бы генетическая стабильность - если бы не мутации. Человеческое тело устроено уже настолько совершенно, что мутации почти всегда вредны, а из-за нашего более частого контакта с химикатами и радиацией мутации возникают чаще. Таким образом, даже для сохранения простого равновесия необходимо, чтобы рождаемость была в некоторой степени евгеничной.

И ВСЕ-ТАКИ ИНТЕЛЛЕКТ РАСТЕТ ...

Несмотря на все признаки снижения интеллекта в развитых обществах, в последние примерно полвека он на самом деле повышается. Этот рост, известный как эффект Флинна (хотя его следовало бы назвать эффектом Линна-Флинна, так как проф. Линн описал это явление даже раньше, чем проф. Джеймс Флинн, в честь которого оно названо) был открыт при использовании тестов IQ, стандартизованных для разных временных периодов. Тесты регулярно "ренормируют", то есть дают их большой репрезентативной выборке и подгоняют вопросы таким образом, чтобы средний балл равнялся 100.

Психологи с удивлением обнаружили, что жители развитых стран лучше справляются с тестами, которые нормированы для 1950-х годов, чем, скажем, для 1980-х. Старые тесты легче, а это значит, что интеллект растет - начиная с 1940-х годов примерно на 2-3 балла в десятилетие.

Для объяснения этого явления выдвигались различные теории. Одни считали, что у детей выработалась "сноровка в тестах" , то есть они научились лучше выполнять тесты, хотя в действительности их умственные способности ниже. Однако это не так, потому что дети 2-6 лет, которые еще не успели приобрести такую "сноровку", также получают более высокие баллы. Другая теория гласила, что современные дети, мол,  развиваются быстрее и потому в тестах на интеллект набирают больше баллов, чем их сверстники несколько десятилетий назад, но при этом , якобы, во взрослых тестах они показывают те же результаты. И это неверно — они набирают больше баллов и будучи уже взрослыми.

Профессор Линн полагает, что рост интеллекта обязан более качественному питанию, и что поэтому ухудшение генетики происходит незаметно. Генетический интеллект снижается, но фенотипический интеллект - то есть проявление генетического интеллекта во взаимодействии с условиями среды  -  растет. Пользуясь сравнением проф. Линна, это как если бы мы высевали всё более слабые семена, а урожайность повышали всё более обильным удобрением посевов.

Средний IQ датских новобранцев генетически снижается.

Однако обусловленный хорошим питанием прирост IQ со временем затухает: как отмечает проф. Линн, в большинстве развитых стран эффект Флинна уже сошел на нет. Наглядным примером может служить Дания, где все призывники проходят оценку умственных способностей: средний IQ в этой стране достиг пика в 1998 году и с тех пор плавно снижается. Проф. Линн считает, что вследствие дисгеничной рождаемости неизбежно дальнейшее снижение интеллекта. В то же время с улучшением пищевых рационов в бедных странах в силу эффекта Флинна возможен рост интеллекта .

ДРУГИЕ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА

Ранние евгенисты считали, что одного интеллекта для успеха недостаточно - требуются еще усердие и самодисциплина, которые составляют "характер". Измерить характер им также было нечем, однако они полагали, что у высших классов характер сильнее, чем у низших, и что дисгеничная рождаемость ведет к ухудшению характера.

Сегодня существует множество способов оценить то, что психологи называют "сознательностью", например, с помощью письменных тестов, которые дают на удивление непротиворечивые и надежные результаты. Сознательность действительно коррелирует с классовой принадлежностью и - как и интеллект - в очень значительной степени наследуется. Изучение наследуемости интеллекта у близнецов и приемных детей показывает, что изменчивость сознательности на две трети обусловлена генами и на треть окружением. Например, при работе с приемными детьми было установлено, что психопатия (как противоположность сознательности) биологической матери в три раза точнее предвещает психопатию ребенка, чем степень психопатии его приемной матери.

Курение, алкоголизм, ожирение, венерические болезни и внебрачное деторождение также считаются признаками низкой сознательности, потому что люди сильной воли обычно этого избегают . Неудивительно, что все это чаще встречается в низших классах и рабочей среде. Характерно также, что дети рабочих предпочитают получить малое вознаграждение прямо сейчас, чем большое, но позже; тогда как дети высших классов обладают достаточной самодисциплиной, чтобы отказаться от малого вознаграждения сейчас в пользу большего в перспективе.

В 1921 году, в ходе знаменитого исследования одаренности Терманом, были отобраны 1400 высокоинтеллектуальных молодых калифорнийцев, с которыми затем постоянно поддерживался контакт. Исследование установило, что тем из них, кому не удавалось достичь значительных успехов, недоставало сознательности. По словам самого Термана, "корреляцию интеллекта и успешности никак нельзя назвать полной".

Еще одна черта "дурного характера", также наследуемая - это склонность к совершению преступлений. В ходе одного исследования ученые отыскали 41 женщину с преступным прошлым, дети которых были отданы в приемные семьи. Они также нашли 52 приемных ребенка, матери которых не совершили преступлений, но в остальном были схожи с женщинами из первой группы. Все дети были приняты на воспитание в семьи, в которых не было преступников. Семнадцать детей от матерей-преступниц в итоге получили судимость, всех детей из второй группы она миновала. Проф. Линн изучил результаты несколько таких исследований и установил, что коэффициент наследуемости для криминальных наклонностей  составляет 0,68 у мужчин и  0,58 у женщин.

Гальтон считал преступность проявлением «дурного характера».

Разумеется, евгенистам хотелось бы знать, у кого больше детей — у преступников или законопослушных граждан, однако проф. Линн к своему удивлению обнаружил, что никто и никогда этот вопрос не исследовал. В период с 1950-х по 1990-е уровень преступности быстро возрастал, и злободневность такого исследования была очевидна, но из политических соображений ему так и не дали ход. Проф. Линну удалось установить, что у преступников больше сибсов, и у него нет сомнений, что гены преступных наклонностей распространяются в течение многих десятилетий. Причем в этом случае генетическому упадку не противодействует никакой эффект наподобие эффекта Флинна, и в течение 20 века уровень преступности в развитых странах, как и следовало ожидать, взлетел до рекордных высот.

Разные классы общества генетически неравноценны, как бы это ни удручало эгалитаристов, поборников всеобщего равенства. Они бы охотнее допустили, что дети из высшего класса лишь потому заметнее преуспевают в жизни, что незаслуженно пользуются классовыми преимуществами своих родителей. Однако, как отмечает проф. Линн, треть всех детей в итоге меняет социальный класс своих родителей на другой - более высокий или более низкий. Показатель умственного развития ребенка более верно, чем классовая принадлежность его родителей, предопределяет, в каком социальном слое он окажется в конечном итоге.

Изучение приемных детей подтверждает значимость IQ: между социальным уровнем, которого в итоге достигает ребенок, и уровнем его приемных родителей нет практически никакой корреляции. Зато прослеживается очень сильная корреляция с социальным уровнем биологических родителей.

Степень образованности сильно коррелирует с умственными способностями и классовой принадлежностью, а проф. Линн открывает нам удивительную взаимосвязь между образованием и незапланированными родами. В 1998 году было установлено, что у американок, не сумевших закончить среднюю школу, незапланированные роды случались ни много ни мало в 58% случаев. У выпускниц средней школы этот показатель составлял 46%; у матерей, которым удалось сколько-нибудь отучиться в колледже, - 39%, а у выпускниц колледжей - 27%. Установленный факт, что наименее образованные пользуются контрацепцией хуже прочих.

Как видно из приведенной ниже таблицы, рождаемость в Латинской Америке чрезвычайно дисгенична. "Коэффициент дисгенезиса" высчитывается делением коэффициента рождаемости в наименее образованной группе на коэффициент рождаемости в наиболее образованной. Согласно опросам, малообразованные латиноамериканки много рожают не потому, что хотят этого. Как и малообразованные североамериканки, они беременеют "нечаянно".

Следующая таблица показывает, что часть относительно благополучных африканских стран уже достигла стадии дисгеничной рождаемости, хотя большинство - нет. В беднейших странах даже высшие классы не пользуются контрацепцией, поэтому рождаемость не дисгенична. По крайней мере, так обстояли дела в конце 1970-х гг.

Проф. Линн отмечает, что иммиграция ухудшает генетическое качество населения. Поскольку в США въезжают в основном мигранты с низким коэффициентом интеллекта, он прогнозирует снижение среднего IQ между 2000 и 2050 гг. на 4,4 балла. Снижение IQ в Канаде и Новой Зеландии будет менее заметным, потому что эти страны принимают сравнительно больше китайских иммигрантов, имеющих высокий IQ.

Ричард Линн.

Очевидно, что общемировая рождаемость чрезвычайно дисгенична, поскольку северные азиаты и белые не способны даже к простому воспроизводству на фоне быстрого роста популяций Африки и Южной Азии. По оценкам проф. Линна, между 2000 и 2050 гг. в силу одной лишь этой причины нам грозит общемировое снижение IQ на 1,29 балла с каждым поколением.

Сегодня, конечно, запрещено обсуждать эту тему или выражать озабоченность таким положением дел, но так было не всегда. Проф. Линн отмечает, что в первой половине 20 века евгеника пользовалась широкой поддержкой. Пиком ее популярности была, видимо, конференция 1963 года, которую отметили своим присутствием три нобелевских лауреата в области генетики: Фрэнсис Крик, Германн Мюллер и Джошуа Ледерберг, все трое приверженцы евгенического подхода. В частности Крик полагал, что всеобщее право на размножение вредит обществу и что лицензию на воспроизводство следует выдавать только тем, кто соответствует определенным критериям.

Последующий закат евгеники был очень быстрым. Когда в 1990 году британского ученого Стивена Джонса назначили руководителем Гальтоновской лаборатории при лондонском Университетском Колледже (в 1996 году поглощенной отделением биологии), он заявил, что считает Гальтона "фашистской свиньей".

В наши дни удел евгеники - всеобщее неодобрение, однако многие выпады в ее адрес откровенно глупы. Так, Джеймс Нил из Мичиганского университета заявляет, что "всякая попытка варьировать количество детей в зависимости от качеств родителей требует множества оценочных суждений, сомнительных с общественной или научной точек зрения".

Множество оценочных суждений? Но на оценочных суждениях построены и учебные программы, и уголовные кодексы . И всякий без особых затруднений определит, какие качества личности желательны - кроме ученых, разумеется. Другой антиевгенист, Дэвид Смит из Южной Каролины, задается вопросом: "Всегда ли следует ли считать слабоумие болезнью, которую необходимо предотвращать, или это одно из состояний человека, которое следует ценить?"

Британский ученый Доналд Маккей считает, что поднимать общий уровень интеллекта ни в коем случае нельзя, потому что тогда преступники станут умнее. Ему, видимо, и в голову не приходит, что в этом случае полиция также станет умнее и что если бы преступники были умнее, они бы скорее нашли себе законный способ заработка.

Практически все, конечно же, понимают, что законы евгеники применимы к человеку, и умные люди по возможности пользуются евгеникой в жизни. Самый очевидный пример — скрупулезный выбор супруга. Многие беременные женщины проходят процедуру амниоцентеза, которая дает представление о генотипе эмбриона и служит единственной цели, а именно - позволяет абортировать неполноценный плод. А у носителей серьезных генетических заболеваний есть возможность до зачатия воспользоваться "генетической консультацией".

Те, кому нужна донорская сперма или яйцеклетка, часто очень щепетильны в своем выборе. Компании-поставщики предоставляют им подробную информацию о доноре, в том числе результаты отборочных тестов для поступления в колледжи и вузы или результаты IQ-тестов. А отдельные бесплодные пары ищут особо выдающихся доноров, размещая объявления в газетах "Лиги плюща", т.е. старейших и наиболее престижных университетов США.

American Renaissance, октябрь 2011

http://www.amren.com/features/2011/12/the-decline-of-the-west/ 

Перевод с англ. eRebus [Russian resistance] , 2014