Деформация русского психотипа

«Власть царска веру охраняет,
Власть царску вера утверждает»

Александр Радищев  

Жестокость и вероломство, коими сопровождалась вся имперская история захватов и завоеваний, были отнюдь не проявлением собственно русской натуры, а самодурством царских держиморд, благословляемых поповщиной. Русский народ, как таковой, в том не повинен. Хотя в этих завоеваниях и проливалась кровь русского народа, но войны эти были не народными, не национально-освободительными, не оборонительными, не партизанскими, не отечественными: то были войны захватнические, имперские.

«Православие» - смердящее «духовное наследство» рабовладельческой Византии - привнесло в русский характер прежде совершенно несвойственные ему деспотические черты: коварство, лукавство, спесивость, религиозную нетерпимость. Иудовизантийщина нанесла страшный удар по нордическим основам нашего самосознания, которое во многом утратило понятие Чести, являющееся стержнем свободной личности. Растленная дряхлеющая империя как дурной болезнью заразила нас, «наградив» такими гнойниками, как ханжество, лесть и раболепие. Она развратила душу Язычника, выучила низким хитростям, подлой изворотливости, блудливой лживости и двуличию.

В деформации русского психотипа виновна «русская» православная церковь. Оправдывая разделение общества на рабов и господ, она сеяла низкопоклонство перед вышестоящими и хамство по отношению к нижестоящим. Она не только не способствовала русскому единству, но напротив, после «крещения» дробление Руси шло в ногу с её иудохристианизацией, почти на пять веков погрузившей Русь в кровопролитные братоубийственные распри.

Именно церковь взращивала ничем не оправдываемую слепую жестокость. Как можно назвать молитву двух кровнородственных русских князей перед сражением к одному «спасу» о помощи в погублении врага, т.е. другого русского же князя?

После смерти в 1212 г. владимирского князя Всеволода Большое Гнездо, его сын Юрий дважды воевал Ростов, один раз - Новгород и в этих междоусобных войнах был безжалостен даже к пленным. Перед знаменитой Липицкой битвой он отверг предложение о мире и заявил

своим воинам и воеводам: «Человека же кто иметь живаго, то сам будет убитъ... да не оставим ни одного же живаго, аще кто ис полку утереть, не убить имемъ, а тех вешати или распинати».

Ещё пример. Когда 12 марта 1169 г. христолюбивым воинством Андрея Боголюбского был взят Киев, то: «не было пощады ни старым, ни малым, ни полу, ни возрасту, ни церквам, ни монастырям» (Костомаров Н.И. «Русская история в жизнеописании её главнейших деятелей». М., 1990, с. 83). Такого зверства, как утверждает летописец, «...и поганые не творили».

Далее. В 1397 г. московский князь Василий 1 с боем захватил Торжок. Пленных граждан Торжка, числом 70 человек, терзали на площади московской. «Они исходили кровию в муках; им медленно отсекали руки и ноги и твердили, что так гибнут враги государя московского», - пишет Карамзин в «Истории государства Российского» (т.5, с Л 35).

Мыслимо ли было такое в Языческой Руси?

Когда тверичи восстали против ордынского ига и убили сборщика податей Чолхана, тогда московский князь Калита вместе с ордынским войском разгромил, дотла сжёг Тверь и побил множество её жителей.

 ****************

А вот как расправлялись не с какими-нибудь «погаными», а опять таки с непокорными новгородцами в 1570 году: «Горожан приводили сотнями, пытали, жгли на малом огне с утончёнными приёмами, затем почти всех приговаривали к смерти и везли топить. Окровавленные жертвы привязывались к саням и их по крутому откосу спускали к быстрине, где Волхов никогда не замерзал. Несчастные погружались в пучину. МЛАДЕНЦЕВ ТОПИЛИ, ПРИВЯЗАВ ИХ К МАТЕРЯМ (выделено мною. - Д.). Опричники с пиками стояли на лодках и наблюдали, чтобы никто не спасся» (К.Валишевский, «Иван Грозный». М., 1912, с. 275).

Но если такие казни, достойные лишь «кроткого» царя Давида, творились по отношению к своим же, русским, православным, то понятно, что эти «герои» делали с иноверцами. Тот же Валишевский пишет о действиях армии Иоанна Грозного (32) в Ливонии: «Тут было всё: и женщины, изнасилованные до смерти, и дети, вырванные из чрева матерей, и сожжённые жилища, и уничтоженные урожаи... По словам одного летописца, они выбирали наиболее красивых пленниц и, насытив с ними свои похотливые желания, они привязывали их к дереву и упражнялись в стрельбе по этим живым мишеням» (К.Валишевский. «Иван Грозный». М., 1912, с. 202).

Вот что вытворяли «человеколюбивые» православные иудохристиане, взывающие к терпимости и милосердию только тогда, когда их собственной шкуре грозит опасность. После поражения Наполеона, Венского конгресса и утверждения «Священного союза» монархов «во имя христианской религии», царская Россия, будучи «жандармом Европы», творила там то, что сегодня творят США. Так, в 1849 г. стотысячная русская армия задушила венгерскую революцию.

Мне стыдно и больно признавать все эти злодеяния, совершённые моими «православными» соплеменниками; ведь я тоже - Русич. Но никуда от этого не денешься. Единственное утешение в том, что так было не всегда: не таковы были наши ЯЗЫЧЕСКИЕ предки.

Терпимость, радушие и гостеприимство были национальными чертами славянорусов. Они проистекали из сознания своей силы. Великодушие - удел сильных, а не слабых: оно соответствовало высоконравственному Языческому принципу веротерпимости, или свободы совести.

Язычество в многообразии своего видения Мира является наиболее свободной мировоззренческой системой. В Язычестве нет догм, которые объявляли бы какой-либо народ или какое-либо иное религиозное мироощущение враждебным только потому, что оно ИНОЕ. Ведуны поучали, что ко всему надо относиться с уважением, ибо если ты чего-то не понимаешь, это не значит, что непонятное является Злом.

Наше природное миролюбие и дух добрососедства издревле проявлялись в нашей уживчивости с другими племенами. Мы не питали злобы к чужеземным богам и нравам. Но именно эти наши достоинства помешали нам дать им своевременный отпор. Известно, что княгиня Ольга настаивала, чтобы Светослав принял крещение, а «он и не думал прислушиваться к этому; но если кто собирался креститься, ТО НЕ ЗАПРЕЩАЛ (выделено мною, - Д.), а только насмехался над тем» (Повести Древней Руси 11-12 вв. Л., 1982,с. 147). Но как только византийское православие получило власть на Руси, оно безжалостно расправилось с инакомыслящими. Во многом из-за своей терпимости и пало Язычество. Ведь если что не заслуживает терпимости, так это сама нетерпимость, - указывал великий просветитель Жан-Жак Руссо, чей революционный радикализм проистекал из высоких этических принципов.

Со времён патриархата и возникновения рабовладельческих государств, войны неизбежно сопровождают всю историю человечества.

Известно, что и наши дохристианские предки совершали военные походы на сопредельные земли. Русь налагала дань, когда вошла в пределы мордвы и чуди, и ничего особенно обидного в том не было, ибо повсюду установлено: слабейший платит. Народы эти (которые

«суть иные языци») признали себя подданными (т.е. дающими дань) Руси. Что ж, дело привычное, терпимое.

С самого начала своего возникновения Древнерусское государство было многонациональным, или, вернее, многоэтническим образованием. По размерам оно равнялось Византийской империи, империи Каролингов или Римской империи. Древнерусское государство объединяло под своей эгидой много разноязычных народностей, много крупных и мелких славянских, угро-финских, балтийских племён.

И, несмотря на разноплемённость этого государства, никаких национальных проблем в нём не возникало. Конечно, немаловажную роль в этом играло то положение, которое занимали славяно-русские племена в своей державе - они были её этническим стержнем и составляли более половины населения. Но главное – в другом.

Наши дохристианские предки, руководствуясь высоконравственными Языческими принципами веротерпимости, сравнительно безболезненно, почти бескровно вживались в области соседних угро-финских племён. Ни в эпосе, ни в древних сказаниях не упоминается о межэтнических войнах с угро-финнами, населявшими Северо-Восточную Европу до прихода туда славянорусов.

Ко всем этим многочисленным неславянским народам Русы-Язычники относились в высшей степени уважительно. Они никогда не ломали традиционный образ жизни народов, связанных с ними данническими отношениями, никогда не стремились навязать им свой язык, религию, культуру, обычаи и внутренний социальный строй. Да и не было между новосёлами и старожилами культурно-духовных барьеров! Ведь и славяно-русские и угро-финские религиозные воззрения имели один и тот же естественный исток - почитание БОЖЕСТВЕННЫХ СИЛ ПРИРОДЫ.

Разные народы по-разному чувствовали, называли, чествовали эти Силы; в этом отражалось их своеобразное этническое мышление и различие архетипов. Но, несмотря на все эти внешние различия, этнические Языческие религии - это ветви одного дерева, укоренённого в плодородных недрах общеязыческого культурного наследия человечества ещё в палеолите.

Славянорусы-Язычники всюду находились в сфере своей собственной общечеловеческой (а не иудохристианской) культуры. Их обычаи и нравственные устои совпадали, по большому счёту, с таковыми всех местных, подданных им племён, и они ни на какие народы не смотрели сверху вниз, и не чувствовали себя среди «чужих» действительно чужими.

Язычество - в самом широком смысле слова - не имеет государственных границ, и поэтому

Язычники не считали соседей «иноверцами»; ведь все Языческие народы, по сути, почитают одни и те же Высшие Силы, лишь называя их по-своему.

Никаких этнических сил на Вселенском уровне быть не может; нерукотворные Силы Природы не имеют расово-национальной окраски, как не имеет её сама Всеобщая Праматерь-Природа. Солнце светит всем. Одна и та же Сила - Ветер проносится над землями «своими» и «чужими». Александр Македонский, ученик Аристотеля, вопрошая оракул Амона, вовсе не считал, что обращается к чужому богу; для него Амон - это всего лишь иное имя Зевса. Дельфы были сакральным центром античного мира: там находился знаменитый Омфал - «Пуп Земли». В древнейшие времена Дельфийский оракул прорицал от лица Геи – животворящей матриархальной Богини, позже оттеснённой Аполлоном. И к помощи этого оракула прибегали не только эллины, но пилигримы со всей тогдашней Ойкумены: этруски, фракийцы, кельты, персы, ливийцы, сарматы, скифы... Не случайно в античных хрониках постоянно отождествляются Божества разных народов.

Язычество - это общенародное (в масштабе Земли) культурное достояние. Отношение к Силам Природы - как живым сверхсознательным Сущностям (Божествам, Духам, Хозяевам) должно сближать живущие на одной планете народы. Всё сказанное отнюдь не исключает любви к СВОЕЙ Родной Земле. Каждый народ почитает СВОИХ родовых предков; предков исторических и духовных; Духов-Предков. Но при этом среди подлинных Язычников невозможна межрасовая, межнациональная, межрелигиозная вражда. Исключается также и устроение гражданского общества по одному лишь вероисповедальному признаку.

Если под национализмом понимать генетически обусловленную любовь к своему народу, к его исконной Языческой культуре, то я - националист. Я люблю славянорусскую традиционную культуру не потому, что она лучше других (она такая же самобытная, как и любая другая), но потому, что она мне ближе, роднее: в детстве меня баюкали древнерусскими колыбельными, а не немецкими или французскими.

Человек есть существо не только биологическое, но и социальное, т.е. общественное. Русский человек по сути своей – прирождённый общинник, артельщик, труженик, правдолюбец. В нём сильны Языческие общинно-вечевые начала.

«Истинно русской натуре чужды не люди чужие, ей чужд эгоизм», - писал наш замечательный учёный Н.Н.Миклухо-Маклай. Простой русский человек в «инородце» видел такого же, как он сам, человека, также страдающего от гнёта «своих» и «чужих» господ. Поэтому я не только националист, но и СОЦИАЛИСТ, т.е. противник капитализма, основанного на всевластии денег и наёмном рабстве.

Великая Мечта о жизни вольной и праведной, Великая Идея безгосударственного самоуправляемого сообщества равноправных тружеников всегда жила на Руси, соединяя в себе чисто земные социальные задачи с высшими ценностями религиозного уровня.

Идеал Золотого века (первобытного коммунизма) без порабощения человека человеком коренится в религиозной почве, в глубинных Языческих пластах Русской Души, склонной к мистике и свободолюбивой до анархичности. Наш великий соотечественник, мыслитель и революционер Пётр Алексеевич Кропоткин своё учение о безвластном (без всяких «кратий»), бесклассовом устройстве справедливого общества, основанного на народно-вечевом волеизъявлении (советская власть в истинном значении этого понятия), называл Анархо-Коммунизмом.

Русский Анархо-Коммунизм глубоко национален - прежде всего потому, что стремится к максимальному проявлению всего подспудного эзотерического потенциала древнерусской культурноисторической традиции, порождённой живительным Языческим мирочувствованием.

Тяга к Языческой старине и борьба за идеалы свободы и народоправства гармонично сочетаются, так как в славянорусской истории можно видеть желанные образчики общинного бытия - мира, завещанные вольным Язычеством.

Хотя сам Кропоткин себя Язычником не называл, но его Учение так согласуется с ЕСТЕСТВЕННЫМ ЖИЗНЕУСТРОЙСТВОМ людей, и настолько соответствует ПРИРОДОСООБРАЗНОМУ ПОРЯДКУ явлений, что здесь невольно заявляет о себе ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ МИСТИКА, являющаяся «душой» Язычества.

В 1866 г., в письме к Николаю Миклухо-Маклаю, Лев Толстой писал: «Вы первый несомненно опытом доказали, что человек везде человек, т.е. доброе, общительное существо, в общение с которым можно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой».

Расизм в смысле расового превосходства и обоготворения одной расы - это тот же монотеизм: недаром белые куклуксклановцы - рьяные протестанты, а «чёрные пантеры» - фанатические мусульмане. И тот, и другой расизм реакционен, ибо он подчиняет Дух - Расе.

Кровная принадлежность играет, несомненно, очень значительную, однако не всегда определяющую роль в выборе Пути: её нельзя не учитывать, но не следует и переоценивать.

Кровь важна, но ещё важнее Дух, цементирующий все качества человека в единое целое. Именно Духом жив человек. Духовное единение людей, сплочённых одной идеей и устремлённых к одной Цели – самое могучее, чистое и самоотверженное, по природе своей вечное и бесконечное, уходящее за пределы земного существования... 

Доброслав