В Аризоне, у индейцев

Путешествие советского журналиста на территорию резерваций индейских племен хопи и навахо. В своим записках автор рассказывает о бедственном положении навахо, их нpaвax и обычаях, о том , как эксплуатируют индейцев белые (иудейские) дельцы, промышляющие в резервации. К сожалению, картина жизнеописания этих племен очень напоминает нынешнюю жизнь русских жителей-аборигенов, спивающихся от безысходности и так не сумевших влиться и приспособиться к жизни в капиталистическом обществе стяжательства и потребления

...В середине прошлого века для Соединенных Штатов Америки, укреплявших и раздвигавших свои границы на запад и юг, наступил этап окончательного покорения индейских племен. Навахо не сдавались без боя на милость дяди Сэма и его солдат. Первый договор Вашингтона с ними был заключен в 1846 году, но его признали далеко не все кланы и члены племени. Партизанскими налетами индейцы не давали покоя новым белым владыкам Аризоны и Нью-Мексико, хотя за первым договором последовали и второй, и третий, всего - семь. Тогда, разгромив в гражданской войне рабовладельческий юг (лишенные однозначности и идиллии парадоксы истории), с 1863 года Вашингтон взялся за окончательное усмирение воинственных индейцев. Генерал Карлтон решил выкорчевать навахо с их земли, а именно согнать их всех в форт Дифайенс и под конвоем, гуртом отправить в форт Самнер, в штате Нью-Мексико. Не так-то легко было изловить и собрать в одном месте людей, прячущихся в пустыне, горах, каньонах. Был отдан приказ: мужчин, как и овец, убивать, женщин и детей - захватывать, кукурузные поля -сжигать, сады- вырубать. (Современники свидетельствуют о многих случаях, когда навахо,- «как свиней или овец»,- продавали в рабство.) Девять рот добровольцев полковника Кита Карсона и окрестные племена уте, зуни, хопи выполнили приказ. Большинство из оставшихся в живых навахо были изловлены, пленены, доставлены в форт Дифайенс. Потом была «долгая прогулка» под конвоем-длиной в 300 миль, в юго-восточный угол Нью-Мексико, в форт Самнер, прозванный «загоном для навахо». Туда пригнали семь тысяч индейцев, потеряв чуть ли не половину в дороге. Потом четыре голодных года в загоне, тощий рацион, разграблявшийся на две трети офицерами и чиновниками БИД и восполнявшийся крысами и дикими кореньями, неурожаи и засухи, холодные зимы без топлива и крова, все чужое - даже змеи смертоноснее и коварнее, и тоска по родине.
Эксперимент по выкорчевыванию и пересаживанию был безжалостным и неудачным...

...С одной стороны, традиции навахо, включающие коллективизм и взаимовыручку. С другой, американский образ жизни, воспитывающий индивидуализм и списывающий как неудачников многих из тех, кто не преуспел в конкуренции, в «крысиных гонках». Нелепо идеализировать нищету и пасторальных овечек, тем более нелепо превозносить их, противопоставляя мощной индустрии, высокой производительности труда и развитой цивилизации. Но если бы дело обстояло таким образом, то была бы проблема, большая, длительная, мучительная, но не трагическая, несущая в себе возможность разрешения. Трагедия же индейцев в том, что объективно от них требуют капитуляции, что совместимости двух образов жизни быть не может, а отчужденность их налицо, что племенной строй расплющивается экономическим и психологическим прессом американского капитализма, высокоразвитого и равнодушно-жестокого...