Агония охранительства

Одним из признаков неизбежности революции является несостоятельность идеологов, защищающих правящий режим.

Наиболее яркие и талантливые противники Великой Французской революции (например, Жозеф де Местр) проявили себя уже в её процессе, но никак не накануне, когда нужно было срочно высказать весомые аргументы в защиту «Старого порядка», способные переломить аргументы тех, кто требовал ниспровержения этого порядка. Подобные аргументы нашлись только тогда, когда революция развернулась и явила свои теневые стороны, которые есть, разумеется, у всякого большого социального переворота, и были направлены против них. Но «поздно пить боржоми» - «Старый порядок» уходил в прошлое. И лишь после того, как он и вовсе разрушился, стали рождаться разного рода ностальгические мифы о прелестях жизни «до 1789 года».

То же самое происходило и в России. Уже в 1905 г. пламенный черносотенец и монархист Борис Никольский в частном письме высказывал полное отчаяние в отношении российской монархии, ибо, по его мнению, династия Романовых только дискредитирует саму идею самодержавия: «События нас ведут к дилемме: Россия или династия. Россия - значит: православная, самодержавная, русская Россия, единая внутри, единая вовне. Царствование потеряло (по крайней мере, в смысле вменяемости) и православие, и самодержавие, и народность, и внешнее, и внутреннее единство».

И всё же тогда у власти нашлись новые творческие силы в лице Столыпина, что в свою очередь стимулировало и некоторую реанимацию русского монархизма, самым значительным представителем которого был, безусловно, Лев Тихомиров. Но как характерно, что после гибели Столыпина он очень скоро отошёл от политической публицистики, искренне придя к выводу, что « было бы стыдно поддерживать власть, явно ничтожную, чуждую мельчайших признаков идеального, а потому способную только гнить и развращать народ » (из дневника 1914 г.). Да, позднее в эмиграции, иные былые борцы с самодержавием обернулись плакальщиками по потерянному раю «исторической России», но это была уже просто «литература», иногда талантливая, иногда бездарная…

Сейчас у нас многие тоскуют о молочных реках и кисельных берегах брежневского «золотого века», а в конце 80-х – начале 90-х «эпоха застоя» не имела вовсе публичных адвокатов, спорили только о том, как и что менять. Лишь с 92 года пошла мощная волна советского реставраторства, не вполне схлынувшая и сегодня, но, как очевидно, СССР воскресить она не в силах.

История повторяется на наших глазах. Нынешний правящий режим РФ настолько непривлекателен, что у него не осталось никаких мало-мальски убедительных апологетов. Да, пишется в его поддержку немало, но ценность этой контрпропаганды близка к нулю.

Одни её производители, откровенные циники, сидящие на кремлёвской зарплате, бестрепетно лгут о «триумфе “Единой России”». Другие, сидящие на той же зарплате, но старающиеся выглядеть пристойными людьми, выдвигают разного рода нереальные проекты реформ сверху и горько плачутся, что их мудрыми советами пренебрегают. Куча людей на зарплате и примкнувшие к ним добровольные охранители с явно нездоровой психикой пугают народ происками «госдепа», «пятой колонны» и «мировой закулисы». Но никто из них не может нарисовать такой образ режима, который мог бы привлечь к нему сердца. Ибо подобное по силам только гениальному фантасту. Все охранители согласны, что режим плох, и, по сути, агитируют за него только как за меньшее зло по сравнению с потенциальным революционным хаосом.

Да, единственный рациональный аргумент современного охранительства: а как бы не было ещё хуже. И это свидетельствует о его полном идейном крахе, ибо одними негативными доводами создать идейную легитимацию власти невозможно.

Человеку свойственно испытывать и страх, и надежду. Бывают времена, когда страх становится сильнее надежды, тогда почва для охранительства благоприятна, и оно расцветает. Так было в эпоху Реставрации во Франции, так было и у нас в начале «нулевых». Но человек не может постоянно питаться страхом, «сердце будущим живёт», а следовательно, рано или поздно, надежда победит страх. И тогда страшилки охранителей напугают только природных трусов. И тогда наступит время великих перемен…

Именно такое время начинается в России сейчас.

Сергей Сергеев