Политические контакты

Несколькими постингами ниже я перепечатал сообщение rus_voron http://rus-voron.livejournal.com/  о совещании русских националистов, где за одним столом сидели Бабурин и Каспаров (нет, не как русский националист, а как гость мероприятия).

Автор в связи с этим заявил:

Политическая чистоплотность и брезгливость уже пару раз наносили русскому национализму тяжелейшие удары – в 1917 и в 1991 годах. Третьего удара мы не выдержим. Только деятельное участие националистов в организации массового оппозиционного движения в наступающую «эпоху перемен» дает последний исторический шанс на победу.

Честно говоря, меня этот абзац несколько покоробил. Не сутью, а формулировкой. Потому что из неё как бы следует, что «политическая чистоплотность» - это ни что иное, как уклонение от контактов с другими политическими силами, неучастие в массовых движениях, и вообще эскапизм, отрицалово и статус отверженных и проклятьем заклеймённых.

Комментарии к постингу это моё ощущение подтвердили. А именно – вполне себе внятные, неглупые люди принялись обсуждать, как же можно сидеть за одним столом с идейными противниками, да ещё и о чём-то с ними договариваться. «Это же предательство, ужас и мерзость».

При этом те же самые люди вроде бы читали книжки «про политику». И вроде бы знают, что политика – это прежде всего общение, причём не с лепшими корешами, а прямо наоборот: с врагами, противниками, неприятелями, союзниками неприятелей и посторонними интересантами. С каковыми, однако, можно и нужно находить общий язык, точки соприкосновения, кооперироваться против общих врагов, делить добычу, и много чего ещё, включая умение разорвать отношения с минимальными потерями для себя. А так - Молотов жал руку Риббентропу, Черчилль договаривался со Сталиным, и даже д’Артаньян, этот символ бескомпромиссной непорочности, играл в шахматы с Ришелье и почтительнейше брал из его рук патент на производство в лейтенанты.

То есть – теоретически все это понимают. А вот на практике начинаются проблемки. «Как же так, за одним столом-то».

Ну конечно, я прекрасно понимаю, кто это закидывает и зачем. Но я хочу поговорить о другом: почему вполне нормальные люди на это ведутся.

Связано это с положением русских в последнее столетие. Которое в принципе исключало «политическую логику» как таковую.

Дело в том, что политика, пусть и самая мелкая, предполагает символическое равенство сторон. Даже переговоры Ришелье и д’Артаньяна, несмотря на всю несравнимость веса этих фигур – это переговоры людей свободных и равных. Хотя бы потому, что оба - благородные. Конечно, Ришелье может засунуть д’Артаньяна в Бастилию, и тогда бы начались совсем другие разговоры. Но пока он не в Бастилии, символическое равенство сохраняется.

Это можно сравнить с теми же шахматами. Допустим, один шахматист – гроссмейстер, и у него на доске почти все фигуры целы. Второй – новичок, и у него остался только король, конь и две пешки. Но гроссмейстер не имеет права и возможности менять правила игры – только потому что он гроссмейстер. И пока игра не закончена, он не выиграл. Более того, возможно, ему придётся согласиться на ничью, только потому, что он торопится, а его соперник тянет время. «Мало ли как оно сложится».

Беда русских в том, что они уже сто лет как находятся в положении узников Бастилии. Как и почему – я писал и говорил много, да и не я один. Так что этот момент мы отдельно освещать не будем. «Так есть». И к этому привыкли.

Важно, что из этого следует.

Для узника мир разделён на сокамерников и тюремщиков. И «политические отношения» возможны в лучшем случае с сокамерниками. Все, абсолютно все «чужие» - это тюремщики, так как других людей в тюрьме просто нет и быть не может. Соответственно, любой контакт с «чужим» - это контакт с тюремщиком. Каковой может иметь ровно один смысл: сговор против сокамерников. Потому что тюремщику просто не о чем говорить с узником, кроме этого.

Как себя в такой ситуации должен вести приличный человек, желающий сохранить остатки достоинства? «Не сотрудничать с администрацией». А сотрудничеством на поверку оказывается любой контакт, не заканчивающийся для узника плохо.

Ну сами посудите. Из камеры уводят человека. Он возвращается через три часа, от него пахнет табаком и чайком с сахарином. С кем он говорил и о чём договорился? ДА ПОНЯТНО ЖЕ. Вот если его приволокут в камеру избитого и швырнут на пол – значит, честным остался, устоял перед соблазнами и на сговор не пошёл, да. А если живой, сытый и нос в табаке – значит, «ссучился, блядина, в стукачи подался».

Тут важно вот что: ЛЮБОЙ ЧУЖАК в такой ситуации воспринимается как «начальник» и «тюремщик», особенно если «чужой» сильнее и обладает большими ресурсами (а сильными в такой ситуации кажутся абсолютно все «чужие»). Соответственно, любой контакт с ним переживается как сговор и предательство – если, повторяю, он не заканчивается для контактирующего плохо. Буквально так: разговаривал с Каспаровым, Немцовым или Алексеевой, ушёл живым и здоровым – понятное дело, ПРЕДАЛ И ПРОДАЛ. Потому что - как же иначе? «Они же либералы, значит, не наши, значит, господа и хозяева, значит, начальство, значит, тюремщики, значит, ПОНЯТНО ВСЁ».

Кстати: тот же самый психологический механизм  сработал по теме «американского посольства» http://krylov.livejournal.com/2404722.html , куда недавно ходили наши, так сказать, оппозиционеры. Вроде бы всем понятно, что что в посещении посольства не больше криминала, чем в посещении выставки или вернисажа. Светское мероприятие как оно есть. Но нет же, все всполошились и перепугались. «Пошли гады нас бедняжечек продавать за чаёк с сахарином».

И, кстати, об этом. Самое неприятное, что люди с подобным мировоззрением, если уж идут на контакт с противником, то и в самом деле начинают «предавать», хотя бы понемножку. Я часто замечал, что самые непримиримые противники «либерастии» и «путинщины», если уж оказываются допущенными до общества тех самых клятых либералов, или, того паче, путинских чинуш, начинают вести себя как-то по-особенному подобострастно, улыбаться и кланяться. Что вызывает у другой стороны сначала брезгливое недоумение, а потом брезгливое понимание: «а, понятно, они чаёк с сахарином пришли клянчить».

Что отнюдь не способствует, ага-ага.

Константин Крылов