Отец Чарли

 У Русской православной церкви сегодня очень много серьёзных проблем. Среди них есть одна далеко не самая главная, но столь резко бросающаяся в глаза, что не заметить её невозможно. Называется она одним словом – Чаплин.

Протоиерей Всеволод Чаплин, Председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московской патриархии, по своей должности есть как бы лицо Церкви, обращённое к обществу, которое по этому лицу во многом судит и о самой Церкви. Нельзя не признать, что Чаплин для этой роли выбран крайне неудачно.

Начать хотя бы с кинокомедийной фамилии (недаром в околоцерковных кругах за о. Всеволодом закрепилась язвительная кличка «отец Чарли») и с собственно физиономии «лица» МП, которая – как бы это помягче сказать… – не отличается особой благообразностью и одухотворённостью. Понятно, что ни фамилию, ни внешность мы не выбираем, но выдвигая человека на публичную должность о подобных вещах думать надо обязательно – люди на них реагируют в первую очередь.

Но, в конце концов, ладно – «встречают по одёжке, провожают по уму» – если бы о. Всеволод блестяще справлялся со своей задачей, и про фамилию и про внешность все бы забыли. Но в том-то и дело, что большинство его публичных заявлений способно только оттолкнуть общество от Церкви, а уж никак не приблизить.

Не буду подробно разбирать каждое из них, это уже сделал в своей недавней отличной статье Александр Жучковский ( http://www.apn.ru/publications/article26397.htm ). Достаточно вспомнить ахинею о «православном дресс коде» и откровенную апологию церковного стяжательства. И вот на днях новый перл – радостное одобрение идеи легализации шариатских судов, высказанной адвокатом-мусульманином Хасавовым, при полном игнорировании контекста этого предложения – угрозы залить Москву кровью.

Чаплинские «приколы», наверное, вполне уместны были бы в качестве «гэгов» в комедиях его великого однофамильца, или – особенно – в причудливых лентах Феллини (в связи с показом образцов церковного дресс кода в памяти немедленно всплывает бессмертная сцена демонстрации католических мод в его фильме «Рим»). Но в качестве выражения официальной позиции МП они дискредитируют РПЦ едва ли не сильнее, чем все её критики вместе взятые, чем, наконец, сам её неверный, на мой взгляд, социально-политический курс, взятый ещё в 90-е годы. Эти заявления в концентрированно-абсурдном и вербализированном виде выдают суть данного курса, которая в потоке дней и событий порой не замечается: приоритет церковных корпоративных интересов над всеми прочими.

С одной стороны, может это и неплохо: долой ложные иллюзии! С другой – есть всё же немало достойных русских людей, которые прекрасно отдавая себе отчёт в тяжелейшем кризисе РПЦ, надеются, тем не менее, на её обновление. И пусть шансы невелики, но пока они есть, за них можно и нужно бороться, а каждый новый чаплиновский «гэг» эти шансы стремительно уменьшает. И подобным людям нельзя искренне не посочувствовать – Церковь с лицом Чаплина вряд ли сможет стать общественным лидером русского народа.

Возникает закономерный вопрос: как возможен Чаплин? Ведь его заявления находятся за гранью здравого смысла.

Трудно поверить, что человек может быть так глуп. Хорошо, допустим, на минуту, что может. Но зачем такого феерического оригинала держать на столь ответственной должности?

Другой вариант: Чаплин сознательно юродствует, провоцирует скандалы, обращая, таким образом, внимание общества к РПЦ. Но не очевидно ли, что вреда от таких скандалов неизмеримо больше, чем пользы?

Одно время была модной идея, что о. Всеволод – этакий специальный отвлекающий громоотвод для нападок на Церковь вообще и на патриарха, в частности. Но опять-таки: реальные минусы, создаваемые такого рода громоотводом, явно превышают сомнительные плюсы.

Существуют и гораздо более радикальные конспирологические версии. По одной из них – Чаплин поставлен на своё место непосредственно известными компетентными органами и его прямая функция состоит в том, чтобы отпугивать вменяемых людей от РПЦ, дабы она не обрела серьёзной общественной поддержки. А раз так – то и убрать его никак невозможно.

Последняя объяснительная модель кажется заманчиво логичной, но, как всякая конспирологическая концепция, она не верифицируема.

Сергей Сергеев