Одно совсем особое словцо о славянах

К 5-ой годовщине трагедии под Смоленском

Прошло ровно пять лет после катастрофы польского самолета под Смоленском. Польша в трауре. Опять Россия виновата перед польской шляхтой. Казалось бы за пять лет досконально исследованы причины, приведшие к катастрофе самолета и гибели 96 человек вместе с президентом Польши Качинским, и выводы расследования однозначны, но в Польше не унимаются и снова обвиняют российских диспетчеров. Могут возразить, что не надо путать правящий режим и народ. Но можно ли отделить правящий режим от народа. К сожалению, все посткоммунистические правительства Польши были избраны именно народом, а не пришли к власти на чьих-то штыках. Так же как Ельцин с Путиным не с неба к нам свалились. Страусиная позиция - не видеть очевидного и кивать на народ, когда выгодно, или на правительство, когда не выгодно. Хотя, говоря о народе, стоит сказать о роковом феномене интеллигенции в истории народов, и именно славянских народов.

Кто-то из русских философов сказал, что нет страшнее врага для русского народа, чем русская интеллигенция. Я думаю, это верно для всех славянских народов. Ведь это в первую очередь к интеллигенции относятся слова Достоевского: «они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее... России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными...».

Давно пора оценивать и называть все деяния наших «друзей» братьев-славян своими именами, а не стараться найти объяснение и оправдание их антирусским и антироссийским поступкам. Хватит каяться, самим на себя лить грязь, позволять это делать другим и покорно утираться от грязи и вздорных измышлений бывших друзей, как очень хочется нашим доморощенным общечеловекам. И давно пора освободиться от детской болезни славянофильства. Ведь славянофильство - это книжное, романтическое, идеалистическое отношение к славянам, впитанное с детства из нашей истории и литературы. Идея славянофильства бесплодна, не имеет под собой никакого основания, кроме русской готовности к помощи, спасению и самопожертвованию во имя фактически не существующей общности славян. Славянофильство, как и национализм, подменяет правду жизни, не замечает классовых и национальных различий и противоречий, пытается опереться на национальную славянскую общность. Все это не продуктивно. Классовые и национальные интересы разводят нас по разные стороны в мире. Не надо отвлекать себя на несбыточные химеры русского и славянского единства. Никогда его не было, нет и никогда не будет. Нет ни у русских, ни у славян ни общего врага, ни общей цели. Говорить о русском и славянском единстве мы могли только тогда, когда высшим символом нашего общего образа жизни был серп и молот. Отказались, выбросили славяне его, заменили другим символом - долларом и совместно ему поклоняются, объединяясь с НАТО и ЕС.

Когда я употребил термин «славянофильство», то я не идеологию русских славянофилов 19 века об особом пути России в отличие от Запада имею в виду, а имею в виду особые отношения к славянским народам со стороны русского народа и государства, своего рода идею «панславизма», то есть объединения славянских народов вокруг России (конечно, не государственного, а политического). К сожалению, в современном мире не «панславизм» определяет политику славянских государств, а «панамериканизм».

«...По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что все точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.

Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, «имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени».

Долго, о, долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество, если эти идеи перестанут жить в нем, - коченеет, калечится и умирает в язвах и в бессилии. Мало того, даже о турках, станут говорить с большим уважением, чем о России. Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее...

Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации... России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что- нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти землицы будут вечно ссорится, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любьви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство». (Ф.М.Достоевский. Одно совсем особое словцо о славянах, которое мне давно хотелось сказать.)

Прошло 130 лет, а мнение Достоевского актуальности нисколько не потеряло. А если заменить «турок» на «немцев», то вообще такое впечатление, что мнение это высказано совсем недавно. Особенно вот эти слова в свете расчленения Югославии и отделения Косова от Сербии и трагических событий на Украине: «Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется».

Я не хочу говорить о Катыни, о ней все сказано, а вспомнился мне почему-то Русский экспедиционный корпус во Франции и его трагическая судьба. Сначало немного истории. Русский экспедиционный корпус общей численностью около 45 тыс. человек, в составе четырех особых пехотных бригад, каждая из которых включала в себя по два пехотных полка 3-х батальонного состава, был направлен в 1916 году во Францию по просьбе ее правительства и участвовал в боях на Западном фронте (1 и 3 бригады) и на Салоникском фронте (2 и 4 бригады). Причем, сражались русские солдаты, выполняя свой союзнический долг, на совесть, не жалея живота своего, выражаясь высоким штилем, как наши предки. После Февральской революции 1917 года солдаты Русского экспедиционного корпуса во Франции потребовали вернуть их на родину на русский фронт. Французское командование отказалось выполнить эти требования и жестоко подавило выступление русских солдат в лагере Ла-Куртин, подвергнув участников выступления жестоким репрессиям. Только в 1919-21 гг. по настоянию Советского правительства основная часть корпуса была возвращена в Россию. Кстати, Родион Малиновский, будущий Маршал Советского Союза, служил в русском экспедиционном корпусе.

А теперь от Русского экспедиционного корпуса во Франции вернемся в Советский Союз и вспомним о так называемой армии Андерса, сформированной и вооруженной Советским Союзом, и ее судьбе. Много говорят о Катыни, всколзь упоминают о погибших в польском плену в 1920-21 гг. советских военнопленных (Путин застенчиво, когда каялся перед поляками, упомянул о 32 тысячах советских военнопленных, погибших в польских лагерях , хотя по разным данным в польских лагерях погибло от 60 до 100 тысяч советских красноармейцев), но ни он, ни кто-либо другой из российского руководства и российского политического сообщества почему-то ни разу не упомянули об армии Андерса, которая была сформирована на территории СССР в соответствие с соглашением между правительствами СССР и польским правительством в Лондоне от 30 июля 1941 года. Советское правительство в самый тяжелый период войны предоставило полякам беспроцентный заем в сумме 65 млн. рублей, который по соглашению от 22 января 1942 года был увеличен до 300 млн. рублей. Помимо этих сумм Советское правительство выдало офицерскому составу польских формирований (непонятно почему этот офицерский состав не был расстрелян, как в Катыни?) безвозмездное пособие на сумму более 15 млн. рублей. Кроме того, было выделено 100 млн. рублей для оказания помощи польским гражданам, эвакуированным из занятых немецкими захватчиками районов. Зимой 1942 года численность польской армии, хорошо обученной и нами вооруженной, достигла численности в 73415 человек. При этом заметим: Андерс получил то оружие и технику, которых остро не хватало нашим войскам.

Однако вопреки соглашению в сражения на советско-германском фронте армия Андерса так и не вступила . Как бы поступила Франция в подобном случае? Трагическая судьба Русского экспедиционного корпуса говорит сама за себя и за Францию. Если следовать правилам, действующим во время войны, личный состав армии Андерса следовало бы интернировать или, проще говоря, отправить в лагеря, а командный состав судить... Но вместо этого армия Андерса перебрасывается на Ближний Восток через Иран. Всего по железной дороге и морским путем из Кисловодска в иранский порт Пехлеви в период с марта по август 1942 года было вывезено 75491 военнослужащий и 37756 членов их семей. Все это тоже обошлось недешево. Интересно, вернула Польша полученный заем?

А ведь еще в начале 19 века мудрый Карамзин предупреждал императора Александра 1, у которого были некоторые либеральные идеи относительно Польши, что благодарности от поляков все равно не будет.

Так высылайте ж к нам, витии,

Своих озлобленных сынов:

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

Пророческие слова. Озлобленные сыны нашли свое место среди нечуждых им гробов. Для тех, кто верует в Бога, – подтверждение его существования.

Сергей Ермолин