Кельтская книга смерти

Раскрытие сердца навстречу смерти
Можешь ли ты быть со мной в холодное утро смерти?
Когда огонь во мне вырывается и ничего не согревается кровью?
Можешь ли ты наблюдать глазами матери?
Когда свеча догорела, а друзья ушли?
Можешь ты просто быть, не желая больше от меня ни вздоха?
И когда мои глаза плотно закрыты,
Довольные длинным спокойным отдыхом,
Будешь ли ты тогда путешествовать со мной?
Так как я закрою эту дверь позади
И открою навстречу открытому смерти сердцу.
Сладкая любовь призывает дать мне рождение,
Ныне призывая вернуть меня на землю. 

Эта поэма, гаэльская по происхождению, так, которую я помнила более полувека, впервые услышав, как её читала с ощущением чуда на оригинальном языке мама, обучавшая меня в частной школе в Донегале, Ирландия, с 1948 по 1959. Даже будучи девушкой, я посчитала эту поэму утешительной, так как она казалась смерти и умирания в дружеской манере. «наблюдателя» просили «путешествовать со мной», так как умирающий человек осуществлял путешествие в «открытое сердце смерти».

Эта ссылка на вступление в «открытое сердце смерти» очень интересна; кажется, что древние видели смерть как все включающую, всеобъемлющую, как Anam Cara (душа-друг), которая дает «длительный отдых» и поет «сладкий любовный призыв», котрый «призывает меня обратно на землю». Эта идея любовного призыва, призывающая нас к «телу» и обратно в душу, является частью Кельтского верования о рождения и смерти. Они верили, что мелодия или звук призывает нас к воплощению, одновременно тот же звук более выскойо октавы освобождает от телесной оболочки. Закрытие двери земной жизни есть инициация, которую испытывает душа, по мере того как входит в различные стадии духовного мира. Это оставление позади себя опытта катезиса (то есть, где воспоминания более не вызывают эмоции) из всех материальных форм — великая трансформация. Anam Aire, попечитель душ, путешествующий вместе с дущой в згробном мире, будет «путешествовать» с ней, пока она не раскроется навстречу «открытому смерти сердцу».
Как мы можем говорить об открытом смерти сердце, когда кажется, что её единственная цель — это забрать у нас то, что мы любили.
Как можно сидеть с такими бессердечными, которые украли у нас глобокие, связующие узы друзей и семьи, отберут наше дыхание и оставят других лишенными и опечаленными? Конечно, было бы безумием рассматривать антитезис жизни в нашем сознании!

На самом деле, не привидет ли это ко всякого рода излишнему горю и печали, не принесет только депрессию и эмоциональный срыв, поощряющий отбирание жизни?

Открытие сердца навстречу смерти было бы отрицанием жихни и всей её красоты, энергии и богастства. Все эти утверждения кажутся вполне резонными и очень целесообразными. И каким-то образом, по мере того как я их писала, они говорили о великом страхе, невежестве и обороне, как будто бы угражали самой сущности жизни, и мы, хранители их ценнейшего дара, обязаны защищать её от этого хищного животного, этой смерти — похитительнице. Учитывая безмерность страдания, трудностей, кажущуюся надменность и вероломство, которые зачастую приносит смерть, у многих из нас остаются ощущения подавленности и обманутости перед её силой.
Это не было философией наших предков.

Они всегда были готовы к этому неотвратимому посетителю. Смерть представлялась, как великое путешествие, великое приключение в просторы природы, в самих себя. Смерть не рассматривалась как «тать в нощи», так как природа подготовила их к своим меняющимся сезонам и настроениям. Смерть рассматривалась как естественный путь общения с An Tursach mor, великой усталостью, и они были «довольны длинным отдыхом»..

Современное религиозное образование, касающееся смерти, не делает нас более сознательными, так что большинство из нас тратит время и энергию, избегая её, и любыми средствами пытается держать одеревенелыми, ледяные пальцы подальше от того, что нам близко и дорого.
Мы придерживаемся мнения о том, что это облегчит нам жизнь, без страха о будущем. Когда жизнь просит нас умирать маленькими смертями, то есть отпустить кого-то или что-то для того, чтобы продвинуться дальше в нашей жизни по направлению к целостности, нежелание принять изменение не поможет этому. Игнорирование неизбежности смерти не поможет нам ещё больше уважать эту жизнь и проживать её более сознательно момент за моментом.

Закрывание глаз на что-либо создает страх, и страх делает нас несведущими в фактах, неосознающими их. Мы здесь, в наших земных телах, чтобы расширять и углублять наше сознание так, чтобы у нас были глаза, умеющие видеть, и уши, умеющие слышать. Частичное видение отключает нас, закрывает наши глаза на блдее обширную, борлее всепоглощающую реальность, которая признает рождение и смерть, как уникальные способы, в которых жизнь выражается в форме и вне формы. Сознание есть противоположность уклонения. Чем больше сознания проникает в нашу дущу, тем больше мы можем увидеть глазами безусловной или объективной любви. 

Другими словами, сознание дает нам новые средства связи, общения, знания. Оно дает нам возможность видеть и слышать скрытые или символические послания во всем, с чем мы сталкиваемся. В сознательном наблюдении за сменой сезонов природы и применении этих изменений к собственным жизням кельтам была дана возможность жить душевно и умереть в том же состоянии.
Кельтские христиане пытались разыскать «Разум Христа», то есть где наше эго и земной разум становится единым с первичным естесством, то есть самим Духом или Жизнью. Эта внимательность помогает нам более чётко познать цель нашей жизни в земной форме, и мы радостно осознаем что жизни не угрожает потеря формы

OZON.ru - Книги | Кельтская книга смерти | Филида Аннам-Аире | Золотой фонд | Купить книги: интернет-магазин / ISBN 5-222-09500-2