"Киевский синопсис" и северцы.

Гизель, Копия с портрета XVII века

 Синопсис – обозрение,  изложение,  собрание  некоего  материала (по-гречески). Киевский  синопсис – или  Краткое  описание  о  начале  русского  народа – первый  учебник  по  русской  истории,  вышедший  в  1674  году.  Его  авторство  приписывают  Иннокентию  Гизелю (1600 – 1683) – в  те  времена  (и  до конца  своей  жизни)  ректору  Киево-Могилянской  коллегии  и  архимандриту  Киево-Печерской  лавры.  Он  родился  в  г. Кролевец  (ранее  и  позже - г. Кёнигсберг,  теперь – г. Калининград)  в  протестантской  семье,  однако  в  19-летнем  возрасте  попал  почему-то  в  Киев,  а  не,  как  следовало  ожидать,  в  Германию,  затем  перешёл  в  православие  и  принял  монашеский  постриг.  Митрополичья  резиденция  только-только  (1620) перебралась  в  Киев  из  Вильни – после  заключения  Люблинской,  а  затем  и  Берестейской  унии  надо  было  её  пристроить  подальше  от  подступающих  униатов.  Определённая  заслуга  принадлежит  чтимому  за  это  церковью  гетману  Сагайдачному  – заклятому  врагу  северцев.

   По  рекомендации  своего  наставника - архимандрита Петра  Могилы  Гизель  был  послан  на  учёбу  за  границу,  однако  закончил  он  своё  обучение  истории,  юриспруденции  и  богословию  в  Львовской  латинской  академии.  Таким  образом,  он  не  терял  связи  и  с  католичеством.  В  дальнейшем,  будучи  церковным  иерархом,  Гизель  был  сторонником  самостоятельности  Киевской  митрополии  и  её  пребывания  под  властью  патриарха  Константинопольского.

   Возникает  подозрение – всё  это  происходило  не  случайно,  а  по  какому-то  неведомому  замыслу.  И  действительно,  при  составлении  «Киевского  Синопсиса»  Гизель  много  внимания  уделил  особой  роли  Киева,  ссылаясь  при  этом  на  творения  Яна  Длугоша  и  Мачея  Стрыйковского.  С  его  подачи  все  легенды  перешли  и  к  Андрею  Лызлову  в  его  «Скифскую  историю» (1692),  и  к  Василию Татищеву  в  «Историю  Российскую»,  только  украшенными  затем  немцами Байёром,  Миллером  и  Шлёцером.  Таким  образом,  можно  утверждать,  что  российская  история  написана  поляками.  Правда,  существовал  один  источник  за  пределами  Польши – это  рукопись  «Об  управлении  империей»  василевса  Константина  Порфирогенета – но  ко  времени  Стрыйковского  она  была  уже  известна  в  Европе,  и  поэтому  перед  польскими  историками  стояла  задача – не  противоречить  в  своих  творениях  василевсу.  Цель  же  представляется  такой:  вывести  новоприобретённые  польской  короной  украинные  земли  из-под  влияния  ВКЛ,  путём  создания  для  них  альтернативного  центра.

   Для  перечисления  нелепиц,  содержащихся  в  «Киевском  синопсисе»  можно  даже  просто  пройтись  по  его  оглавлению.  К  примеру:  «О  имени  и  языце  Славенском»,  где  название  «славены»  производится  от  понятия  «славный»;  о  происхождении  названия  Москва  от  имени  народа,  происшедшего  от  своего  праотца  Мосоха,  шестого  сына  Иафета,  внука  Ноя,  а  этот  народ  «на  мнозЪ  и  въ  молчении  пребываше»  (т.е. не  имел  разговорного  языка).  Излагается  и  легенда  о  Кие,  Щеке,  Хориве  и  сестре  их  Лыбеди,  «призвании  варягов»  (причем  задолго  до  появления  в  научном  обращении  Радзивилловской  летописи),  «О  княжении  Рурика»,  «О  ОсколдЪ  и  Дире»,   отсюда – и  несуразица  с  возрастом  Игоря  Рюриковича,  и  легенда  о  троекратной  мести  княгини  Ольги  древлянам,  а  также  легенда  о  выборе  религии  князем  Владимиром  и  крещении  Руси.

    Поскольку  изготовление  Радзивилловской  летописи  («ПВЛ») датируется  концом  XV  века  (ориентировочно  во  Владимире-Волынском),  то,  несмотря  на  наличие  в  ней  позднейшей  вставки  как  раз  о  «призвании  варягов»,  об  этой  легенде  было  известно  ещё  жившему  в  середине  того  века  Яну  Длугошу.

    Все  эти  сведения,  предложенные  польскими  историками,  не  подтверждаются  никакими  независимыми  источниками.  Все  же  имеющиеся  в  научном  обращении  летописные  списки  имеют  своим  источником  Радзивилловскую  летопись.  Таким  образом,  школьники  до  сих  пор  изучают  отечественную  историю,  вымышленную  польскими  священнослужителями.

    Казалось  бы - какая  разница,  что  они  там  выдумали?  Читаем  же  мы  «Мифы  Древней  Греции»?  Пусть  будет  ещё  одна  мифология!  Карамзин  ведь  тоже  относился  к  своей  «Истории  государства  российского»,  как  к  литературному  произведению.

Но  это  означает,  что  изучение  истории  заменяется  изучением  исторических  анекдотов!  Поистине – такая  история  учит  только  тому,  что  ничему  не  учит!

    Не  всё  так  безобидно,  и  не  зря  Тютчев  написал: «Нам  не  дано  предугадать,  как  слово  наше  отзовётся!»  Вот  и  Стрыйковский  обозвал  междуречье  Дона  и  Днепра  «Диким  полем»,  при  этом – совсем  не  имея  в  виду  дикие  дебри,  в  которых,  кстати,  в  те  времена  создавалась  «Засечная  черта»!  Он-то  как  раз  считал  это  междуречье  лишённым  леса  и  совсем  незаселённым,  зато  удобным  для  кочевников  и  ловцов  рабов  (которым  было  неоткуда  взяться!)  А  ведь  это  Северская  земля,  издавна  заселённая  народом,  даже  в  то  время  намного  более  многочисленным,  чем  поляки! И  поляки  были  знакомы  с  этим  народом,  населяющим  и  ВКЛ,  входившее  в  унию  с  королевством  Польским!  Но  так  хотелось  его  унизить,  ущемить  и  пограбить!  Удалось  же  отобрать  у  него  Украинные  земли  и  подчинить  их  короне? Не даётся  даже  понятия,  на  каком  языке  говорил  этот  народ!  Почему  бы  его  и  не  уничтожить,  хотя  бы  частично  и  на  бумаге?  Заодно – хамы  поостерегутся  бежать  в  Российское  царство  на  Слободскую  УкрАйну!

   А  тут  и  противоположность:  не  сбежавшие  в  те  времена  на  Северскую  Землю – видать, тоже  родня  северцам!  Поэтому  жаждут,  наконец,  объединиться!  Но  нет,  не  всё  население  ВКЛ  тогда  состояло  из  северцев - никто  же  не  считает  роднёй  жемайтов! Тем  более,  теперь  на  правобережье  Днепра – тут  и  галичане,  и  русины,  и  бойки,  и  гуцулы,  и  днепровские  черкасы!  И  не  приведи  Господь  с  ними  родниться!

   И  всё  же - наибольший  урон  нанесли  северцам  не  поляки,  а  коммуняки!  Но  это – уже  другая  история!  Но  ни  давней,  написанной  поляками,  ни  новейшей,  написанной  коммуняками – не  следует  доверять!