Советы просыпающимся русичам

По народному убеждению ходить в баню должен всякий, а кто не ходит, тот не считается добрым человеком. Баня обязательно топилась не только еженедельно, но и перед праздниками и по случаю каких-либо значительных событий: при родах, для невесты накануне свадьбы, для жениха после свадьбы, перед праздниками. У русских, украинцев и многих других славянских народов баня имелась в каждой, даже в самой захудалой деревне. Во многих местах каждая крестьянская семья, обстраиваясь, считала своим долгом поставить отдельную баню, обычно на берегу.

В Костромской губернии баня считалась столь важным аспектом жизни, что там, где не было возможности построить обычную баню, например где селения ежегодно заливало весенним разливом рек, строили баню на сваях. Вот как исследователи описывают костромские бани: «Среди плакучих ив причудливой формы и необыкновенных размеров, на уровне птичьих гнезд, на высоких четырехметровых столбах, напоминающих скорее сухие стволы деревьев, повисли в воздухе рубленые избушки с маленькими волоковыми окошками со спускающимися на землю узкими и длинными лестницами, по которым быстро поднимались жители с ведрами воды и связками хвороста. Это были бани, живописно раскинувшиеся большими группами вокруг деревни и оживавшие в каждый субботний вечер, когда и начинали их топить». Эти бани ничем не отличались от широко распространенных в прежнее время обычных курных бань с теплым помещением, очагом для подогрева воды и «производства» пара, пологом и лавкой у окошка для мытья и холодным предбанником для переодевания. Поскольку сруб был установлен на высоких сваях, с одной стороны на выпускных бревнах устраивался помост с перилами и лестницей, соединяющей баню с землей.

Похожие бани строились и в других местах. Например, в рукописи из Олонецкой губернии 1880 года один автор, давая описание расположенного на берегу озера карельского села, оказавшегося, по его словам, неожиданно большим «домов до тридцати», пишет: «Перед глазами почти у каждого обывателя села, на сваях, вбитых в озеро, стояла баня, куда вели узкие мосточки».

Как тут не вспомнить избушку Бабы-яги, которая тоже стояла на курьих ножках, то есть была на ножках-сваях, и курилась, то есть из трубы шел дымок. Возможно, Баба-яга была баба-травница, ведунья, которая в бане парила и мыла придурковатого Иванушку. Не зря она говорила ему: «Ну-ка, полезай-ка в печь». Известно, что в русских избах печь использовали для пропарок. Вечером, когда печь немного остывала, вынимали угли и золу, настилали солому, а затем влезали в печь и поддавали пару: брызгали по сторонам и поверху водой, начинали мыться и париться веником.

Мылась и я в детстве у бабушки в такой русской печи. Существует ряд хитростей, чтобы снять сажу с зева печи. В последнюю закладку дров используют осину, ее огонь «облизывает» сажу. Когда печь немного остывала, внутрь ставили ушат с холодной водой; и вода, нагреваясь, быстро оттягивала жар. Тогда в воду кидали сухой папоротник, завязанный в узел вместе с овсяной соломой. Мочалка быстро распаривалась в нагревшейся воде, а как только водой можно было мыться, в печь забирался человек. Остатки золы только способствовали здоровью, так как зола слегка мылится. Стены зева печи благодаря влажности в этот момент уже не слишком горячие. Натираясь до красноты и отмываясь в кипятке, в такой «печной баньке» не задыхаешься, поскольку вытяжка-загнетка остается слегка приоткрыта. После мытья вылезаешь из печи спиной и становишься ногами в таз, а тебя сверху поливают прохладной водой. Классно!

На самом деле отсутствие в деревнях бань было скорее редкостью, чем правилом.