Последние ревизоры и неприкасаемая Роснефть

Что происходит в дальневосточном сбытовом филиале «Роснефти» – ООО «РН–Востокнефтепродукт» и почему приглашенные туда проверяющие высокойквалификации не сработались с руководством?

Если кто-то по старинке предполагает, что в огромных государственных корпорациях порядка заведомо больше, чем в небольших частных фирмах, то он искренне заблуждается. Чем больше бюрократических этажей, тем сложнее добиться законной прозрачности всех процессов. Особенно где вращаются огромные деньги и ходовой товар. Даже если его хранение и продажа представляют повышенную опасность.

Не секрет, что все предприятия, работающие с горючими, взрывчатыми, токсичными веществами, в соответствии с Федеральным законом №116 «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» соответственно считаются опасными производственными объектами (ОПО) и требуют повышенного контроля. В первую очередь внутрикорпоративного и, само собой, государственного. Перед вводом в эксплуатацию любой объект категории ОПО обязательно лицензируется, вносится в специальный реестр Ростехнадзора, и в дальнейшем регулярно проверяется его органами. Несоблюдение этих правил ведет к человеческим жертвам, экологическим бедствиям, о чем наглядно свидетельствуют недавние взрывы на шахте «Листвяжной», разлив дизтоплива под Норильском, пожар на почти готовом корвете в Питере или в 2019-м на НПЗ в Комсомольске, в обоих случаях с огромным ущербом. Типичные предпосылки большинства происшествий –круговая порука, бесправие персонала. На Дальнем Востоке и в Хабаровском крае тоже имеются довольно крупные опасные производства, к которым возникает масса вопросов по организации контроля, соблюдению трудового законодательства, технологической безопасности. Однако получить внятный ответ зачастую попросту невозможно.

Октановый чес и безответный запрос

Самые ходовые горючие вещества– бензин и солярка, при этом все их производители, а также оптовые поставщики относятся к лицензируемым ОПО. У нас в Хабаровске это прежде всего нефтеперерабатывающий завод с широкой сетью автозаправок (АЗС) в составе «Независимой нефтегазовой компании» (ННК). При этом общедоступные АЗС с горючим топливом из лицензируемого перечня ОПО по всей стране исключили, иначе пришлось бы требовать у всех автолюбителей отдельные допуски, но опасными объектами АЗС официально считаться не перестали. Вторым по объемам поставляемого дизтоплива и бензина в нашем краевом центре является ООО «РН–Востокнефтепродукт» в составе ПАО «НК «Роснефть». В самом Хабаровске ему принадлежат нефтебаза на Суворова, 85(а) и несколько АЗС. Их основной поставщик – нефтеперерабатывающий завод в Комсомольске, который тоже входит в «Роснефть». «РНВостокнефтепродукт» специализируется на оптовых поставках и розничном сбыте автомобильного топлива не только в Хабаровском крае, но и в Амурской области, ЕАО, Приморье и Сахалине. Общая численность персонала этой сбытовой структуры «Роснефти» с головным офисом в Хабаровске-–около двух тысяч сотрудников.

В мае 2019-го в составе «Востокнефиепродукта» в связи с поручением руководителя «Роснефти» Игоря Сечина от 18.03.2019 «О повышении эффективности ООО «РН-Воостокнефтепродукт» создается отдел контроля операционных процессов (ОКОП). На должность руководителя отдела тогдашний Гендиректор «Востокнефтепродукта» Евгений Сорокин пригласил Ксению Косолапову с солидным стажем ревизионной работы в государственных учреждениях, частных и государственных корпорациях, включая ОАО «Приморнефтепродукт» в составе ННК и ОАО «Хабаровсккрайгаз». Ксения Владимировна отобрала в новый отдел полностью соответствующих его профессиональным критериям специалистов из числа приславших свои резюме, а также опытного ревизора Ольгу Михайлову, которую знала многие годы, и с энтузиазмом взялась за порученную работу. В то время она бы ни за что не поверила, что всего лишь через год с небольшим после создания ОКОПа поменяются два Гендиректора, а с приходом третьего все шесть сотрудников ОКОПА вместе с ней будут уволены или уволятся по собственному желанию, кроме одного, который перевелся в другой отдел. Но случилось то что случилось, после чего Косолапова обратилась в суд с иском о восстановлении ее в должности, снятия взысканий, компенсации материального и морального ущерба, прошла все краевые инстанции, которые частично удовлетворили ее требования, а затем подала документы в Верховный суд. Узнав об этом нестандартном конфликте от ее адвоката, мне захотелось выяснить, что стоит за этими увольнениями, на чьей стороне правда и справедливость.

(Ответ Ростехнадзора на запрос о регистрации хабаровской Нефтебазы на Суворова,85(а) оказался неутешительным)

Обращаюсь к Генеральному директору этой компании Алексею Вишину через региональную газету с запросом, в котором прошу прокомментировать претензии к нему со стороны Ксении Владимировны и некоторых ее бывших коллег. Они утверждают, что имели место неоднократные нарушения их трудовых прав, что причиной увольнения стало выявление ими многочисленных нарушений в хранении топлива, что наемный персонал беззащитен перед работодателем из-за вопиющего отсутствия на таком большом предприятии профсоюзной организации, коллективного договора и комиссии по разрешению индивидуальных трудовых споров. Увы, ответить нашей газете руководство ООО «РН-Востокнефтепродукт» не сочло нужным, хотя обязано согласно статьи №40 ФЗ-2421-1 «О средствах массовой информации». Пусть даже формально. Впервые в своей журналистской практике сталкиваюсь с таким пренебрежением к СМИ. Одновременно пытаюсь подтвердить или опровергнуть давние слухи о том, что нефтебаза «Востокнефтепродукта» на Суворова,85(а), а это объект ОПО, к эксплуатации как полагается доселе не принята, но несмотря на это многие годы работает как ни в чем не бывало. Этот вопрос был безрезультатно поставлен в повторном письме господину Вишину. Наконец, из Дальневосточного управления Ростехнадзора за подписью заместителя руководителя Ю.В.Кадочникова пришел ответ, что по данному адресу за ООО «РН-Востокнефтепродукт» опасные производственные объекты не зарегистрированы. При этом не очень понятно: то ли объекты есть, но нет регистрации, то ли нет ни объектов, ни регистрации.

Чтобы избавиться от сомнений, отправляюсь этому адресу, указанному на официальном сайте «Востокнефтепродукта». И действительно, нефтебаза есть, причем довольно внушительная, с регулярно подъезжающими бензовозами. Охранник на КПП подтвердил, что нефтебаза относится к «Востокнефтепродукту». Обхожу ее бетонную ограду вдоль прилегающего водоема. По мере приближения к резервуарам с топливом над высоченным бетонным забором почему-то исчезает защитная колючая проволока и за счет появившейся земляной насыпи он оказывается настолько низким, что через него можно легко перелезть, попасть на внутреннюю территорию. Делать этого, конечно, не стал, но вдруг на этом же месте ночью окажется вор, таскающий через забор канистрами топливо, или, чего совсем не хотелось бы, злонамеренный поджигатель. Не знаю, каково состояние самой базы, но если на самом деле «Востокнефтепродукт» не регистрирует ее в реестре ОПО, а Ростехнадзор не останавливает ее деятельность, пока она не зарегистрирована в соответствии с требованиями ФЗ-116 , то это вопиющее беззаконие. Непонятно, куда при этом смотрят городская, краевая прокуратуры, другие надзорные органы? Или, как на шахте Листвяжной, уважаемые законники откроют глаза только после трагического происшествия и личного вмешательства Президента?

(Через этот удобный заборчик на хабаровской нефтебазе «Востокнефтепродукта» перепрыгнет даже семилетний мальчишка!)

В небезопасном ОКОПе

Вернемся к правомерности увольнения Ксении Косолаповой из организованного ею отдела контроля операционных процессов (ОКОП) в количестве шести человек и причинам ухода ее сотрудников. Все с высшим образованием, серьезным ревизионным опытом, профессиональной специализацией. Никто из них ранее не имел никаких взысканий и каждый с большим желанием устраивался в дочернюю структуру ни много ни мало– самой «Роснефти»(!), многие уходили с солидных денежных должностей, связывая с этим отраслевым гигантом свои дальнейшие перспективы. Объективности ради интересуюсь мнением всех, кто работал в отделе с Ксенией Косолаповой. Необходимость его создания мог бы пояснить бывший Гендиректор Сорокин, но он уехал на запад России и с ним связаться не удалось. Вопрос «зачем переманивали людей в «Востокнефтепродукт» далеко не праздный, ведь в его управленческой структуре имелись соответствующие отделы по контролю за оптом и розницей, по безопасности. И вдруг появляется совершенно новый отдел с неопределенными и потенциально широчайшими полномочиями. Такие подразделения обычно формируют для генеральной уборки от парализующих нормальную деятельность нарушений, когда другие отделы не ловят в должной мере мышей.

Мнение бывшего ведущего специалиста ОКОПа Евгения Грищенко с опытом службы на войсковой нефтебазе: «Круг обязанностей созданного отдела был изначально неясен, сверху не было четких задач–что и по каким позициям проверять. После того как Ксения Владимировна по поручению Сорокина сама написала должностную инструкцию, появилась устная установка: копать и копать по всем направлениям. Мы работали дружно и слаженно, но небольшим коллективом отдела невозможно объять необъятное. После ее увольнения отдел возглавила бывший бухгалтер и поступила новая установка – только считать. То есть политика нового Гендиректора Алексея Вишина и нового руководителя ОКОПа радикальным образом изменилась».

«Если Евгений Сорокин с ведома столичного руководства дал отмашку «копать», то, видимо, имелись какие-то основания?» – интересуюсь у Ксении Косолаповой. «Будучи новым директором, он с максимальной осторожностью попытался навести элементарный порядок. Наши проверки коснулись в первую очередь учета топлива на автозаправочных станциях. Начали с Приморского края. В мае 2019-го во все региональные филиалы пришло письмо от главного в то время метролога Роснефти Александра Сергеевича Филиппова об участившихся подлогах градуировочных таблиц топливных резервуаров и программного обеспечения с просьбой провести их внеплановые проверки. При их проведении в Приморье на ряде АЗС мы выявили отсутствие градуировочных таблиц на резервуары, по которым замеряют объемы топлива, подмену номеров этих резервуаров, подмену компьютерных данных и обязательных паролей в измерительном комплексе «Струна». Все это создавало предпосылки для теневого оборота топлива с большими убытками как для самой компании, так и для государственного бюджета. Причем сокрытие теневого сбыта возможно только за счет дополнительного роста розничных цен на бензин и солярку для автолюбителей. Как вариант –по инициативе управляющих АЗС даже без официальной санкции руководства компании, если оно их жестко не контролирует. В Приморье и ряде дальневосточных субъектов опасения главного метролога «Роснефти» Филиппова подтвердились. Мы продолжили проверки по данному направлению и после того, когда инициировавшие их Александр Филиппов и Генеральный директор «Востокнефтепродукта» Сорокин были уволены. После их увольнения мы сразу почувствовали, что наша работа по выявленным нарушениям не встречает поддержки со стороны руководства, но проверки в этом направлении не прекращали, поскольку это наша должностная обязанность».

(Все автолюбители, с которыми я пообщался на этом хабаровском АЗС, были недовольны ростом топливных цен)

«Что еще проверяли в компании?» «В ноябре 2019-го в сахалинском порту Корсаков Роман Никитченко – один из немногих в регионе инспекторов по контролю судовых грузов– обнаружил около ста тонн излишков дизтоплива в носовой части танкера и составил соответствующий акт. Вместо поощрения Евгений Сорокин отчитал меня за то, что взяла в отдел специалиста по танкерам, и строго - настрого запретил мне танкеры проверять. Вскоре иркутского «варяга» Сорокина внезапно уволили и его недолго подменял тоже не местный Виктор Егоров, при котором мы проверили списание средств индивидуальной защиты (СИЗ). Каждый комплект СИЗ стоит около двадцати тысяч, но при увольнении многие сотрудники компании свои СИЗы по обходному листу не сдавали и нередко потом продавали, в том числе на интернет- сайтах. Мы составили акт, но Егоров проработал лишь полтора месяца, и на пост гендиректора назначили следующего варяга –Алексея Вишина. Я предложила ему оформить всех сотрудников ОКОПа на постоянной основе, устранить выявленные «окопниками» нарушения, но мне дали понять, что эти законные требования не будут удовлетворены».

Расходные контролеры и незаменимая Аврил Конрой

На этом наш разговор закончился, договорившись встретиться позже, после чего мне удалось созвониться с ее бывшими коллегами по отделу. Вот история Ольги Михайловой из Приморья: «В отдел на должность главного специалиста меня пригласила Ксения Косолапова, до этого я прошла все ступени ревизионной работы в ОАО «Приморнефтепродукт» (компания ННК). Едва приступила к работе, как заместитель гендиректора по персоналу и социальным программам Светлана Радаева понизила меня с должности главного специалиста до ведущего и перевела с бессрочного договора на срочный, который затем продляли каждые три месяца. Ксению Косолапову тоже перевели на срочный договор, и мы оказались в подвешенном состоянии. Радаева объясняла, что нас якобы не утверждает Москва. Но мы руки не опускали. Я отслеживала прохождение топлива в цепочке «база нефтепродуктов–АЗС–потребитель» совместно с Никитой Коломыцевым, выявляла причины возникновения дисбалансов по нефтебазам и АЗС, проводила проверки по бизнес-процессам, регулярно выезжала с контрольными мероприятиям на объекты компании. Помимо наделавшей шума проверки танкера выяснили, что градуировочных таблиц на резервуары зачастую не было ни в Хабаровском крае, ни в Приморье, ни на Сахалине. Продолжила раскручивать эту ниточку дальше. Кроме того, был якобы пилотный проект, по которому утвердили якобы штат компании, и когда стала проверять штатное расписание, то выяснила, что есть скрытые заработки и черная бухгалтерия. После этого меня почти сразу уволили, причем без всяких взысканий, под предлогом окончанием очередного срочного договора.

Был бы профсоюз – попросила зашиты, но в компании его нет, как и во всей Роснефти. Пришлось судиться по таким нарушением, как отсутствие штатного расписания и неоднократное заключение незаконных срочных договоров. Суд Центрального района Хабаровска встал на сторону ООО « РНВостокнефтепродукт» и отказал в удовлетворении моего иска. Затем был краевой суд, на который бы не поехала, но Прокуратура Центрального района Хабаровска подала апелляцию в мое оправдание, вызвала меня в Хабаровск и… прямо на суде от своей апелляции отказалась. Разве это не издевательство? Когда из отдела убрали меня и Коломыцева и никого не дали взамен, Косолапова не смогла одна тянуть весь груз огромной отчетности, и под этим предлогом её тоже уволили, но с несколькими взысканиями».

«Где Вы сейчас?» «В частном бизнесе. Несправедливое увольнение и предвзятый суд стали для меня тяжелым ударом. Недавно слегла в больницу. Не говоря уже о том, что ни обещанного служебного жилья, ни адекватной зарплаты на время работы в компании мне не дали. Но сама работа мне нравилась. Мое кредо: если есть какие-то недостачи, то ревизор должна их показывать. И никаких левых актов. Работая в АО «Приморнефтепродукт», я их тоже никогда не подписывала. Самое интересное, что не только ООО «РН-Востконефтепродукт», но и всю оптово - розничную торговлю в ПАО «НК«Роснефть» с ее постоянно растущими ценами, многие годы курирует ирландская гражданка Аврил Конрой. Она до сих неразборчиво говорит по-русски и во время своих 11визитов в Хабаровск, скайп-конференций ни разу не спрашивала нас о решаемых нами проблемах. Мы для нее были словно пустое место».

Роман Никитченко (в ОКОПЕ с 8 мая 2019-го по 20 августа 2020-го): «Меня приняли сразу на постоянной основе на должность ведущего специалиста отдела для проверки танкеров, потому что это моя специальность. Хотя в трудовом договоре мои обязанности по проверке танкеров не были четко прописаны. За моими плечами Благовещенское училище на судомеханика, Академия водного транспорта в Новосибирске, должность главного специалиста по проверке судов в Амурское пароходстве и ордер сюрвейера от ДНИИМФ. Но за все время моей работы в ООО «РНВостконефтепродукт» меня отправили лишь на одну танкерную проверку 15 октября 2019 года. В остальное время занимался как товаровед инвентаризациями, то есть не свойственной мне работой. Косолапова была недовольна тем, что дирекция не разрешает проверять танкеры, хотя они постоянно курсируют между Корсаково и Находкой и проверки можно проводить ежедневно. 15 октября я выявил 99 тонн дизтоплива без документов на одном из танкеров. Уже в Хабаровске замдиректора по нефтебазовому хозяйству Старостин начал мне выговаривать, хотя он же меня туда и послал под легендой подсчета валенков. Но, видимо, не ожидал что найду реальный «левак» в таком количестве. У «левака» множество вариантов. Бывает так, что танкер экономит свое топливо благодаря хорошей погоде, а потом продает его задешево бункеровщику. Что касается Косолаповой, то поначалу она меня удивила: такая миниатюрная и на столь ответственной должности, но потом убедился в ее порядочности и сильном характере. После её ухода из отдела понял, что меня подводят под увольнение несвойственной мне работой и уволился сам».

А вот мнение Михаила, трудившегося в ОКОПЕ с августа 2019-го по февраль 2020го: «Меня взяли в компанию по моему резюме и заключили со мной срочный трудовой договор. Когда он заканчивался, хотелось работать дальше, но мне сказали, что на мое место ведущего специалиста якобы придет Косолапова и я ушел с этой должности. Хотя ее тоже уволили. В органах госнадзора я с 2006 года, мне есть с чем сравнивать и подход Косолаповой к делу оцениваю весьма положительно. У нее была сильная комплексная команда, постоянно занимавшаяся проверками, находившая разные нарушения, в том числе по градуировочной сетке. Я в силу образования больше специализировался на экономике и отчасти на бухгалтерии. После увольнения Ксении Владимировны снова пришел в отдел, но не смог сработаться с ее сменщицей, которая проверяла не столько топливо, сколько второстепенные товары на АЗС. Через два месяца уволился окончательно и теперь опять на госслужбе».

Что скрывается за кадровой чехардой

«Судя по кадровой чехарде в «Востокнефтепродукте», единственным незаменимым специалистом в области оптово-розничной торговли остается загадочная Аврил Конрой– директор департамента региональных продаж всей «Роснефти» с марта 2013-го. Если верить ЕГРЮЛ, то учредителем «Востокнефтепродукта» является ООО «РН Региональные продажи», отвечающее за розницу в масштабе «Роснефти». А директором «Региональных продаж» числится все та же Конрой. Если она 12настолько незаменима, то почему в «Востокнефтепродукте» такое количество нарушений, и за что Вас на самом деле уволили?» –спрашиваю Ксению Косолапову при нашей следующей встрече.«Не знаю какие у нее полномочия, это не мой уровень. Наш отдел коснулся только верхушки айсберга возможных злоупотреблений. Важно понять, что при формальном контроле всегда найдутся желающие сделать врезку в трубопроводы на нефтебазах, использовать танкера для контрабанды неучтенного топлива, организовывать хищения путем манипуляций в программе Струна, нарушения установленного порядка при приемке топлива. Ситуацию усугубляет круговая порука на родственных связях между сотрудниками управленческих отделов компании и управляющими АЗС в условиях высокой текучки рабочих и инженерно-технических кадров из-за низкой зарплаты, тяжелых условий труда, отсутствия профсоюзов. При этом о социальных условиях и ужесточении топливного контроля Аврил Конрой, сколько я ее помню, ни разу не заикнулась».

«А о текучке кадров?» «И о ней тоже. Мой случай не исключение. Сотрудников ОКОПа начали убирать под предлогом сокращения, хотя при сокращении штата полагаются весомые выплаты, а нас в штат не включили. Хотя люди устраивались всерьез, а не на полгода. Неоднократно просила ознакомить меня с утвержденным штатным расписанием моего отдела. Вместо этого мне показали произвольный бланк без чьей-либо подписи и утверждения. После увольнения Михайловой, Смирнова и перевода Коломыцева, я писала директору Вишину, что функции отдела выполнять одной невозможно. А за то, что в суде защищала законные права Ольги Михайловой, получила первое взыскание. Следующие посыпались за задержки аналитической отчетности, хотя аналитиков сократили. Мне предъявили претензии за март 2020-го, когда была в плановом отпуске, и вместо меня оставили не Михайлову, которую я предлагала, а сотрудника другого отдела без опыта ревизионной работы. После отпуска началась эпидемия, Президент Путин объявил нерабочие дни, но меня все равно вызвали на работу, хотя мой отдел не числился в официальном приказе Гендиректора о перечне служб, обеспечивающих производство в течение нерабочих эпидемических дней.

Едва я вышла, сразу «наградили» взысканиями за несвоевременную отчетность, за неточности по дисбалансам, при том что без проверок причин дисбалансов на самих объектах цифровая аналитика является фикцией. 8 мая 2020 года меня увольняют по п.5 ч.1 ст.81 Трудового кодекса в связи «с невыполнением заданий Генерального директора». И это после стольких лет безупречной службы! Конечно, подала в суд. Суд первой инстанции Центрального района Хабаровска в лице Ирины Королевой признал срочные договора со мной незаконными, признал меня начальником ОКОП, возместил мне мизерную задолженность по зарплате, назначил мне компенсацию за моральный ущерб. Вместе с тем судья отказалась восстановить меня в должности и отменить взыскания. Кроме того, я исполняла обязанности начальника отдела, а платили мне как ведущему сотруднику. Компенсации этой существенной разницы добиться не удалось. Суд также никак не отреагировал на наши неопровержимые доказательства, что включение сотрудников ОКОП в перечень тех, кто обязан был трудиться в нерабочие дни пандемии, было оформлено задним числом. Этим подложным 13документом руководство «Востокнефтепродукта» ввело суд в заблуждение и не понесло законной ответственности».

Верховный суд и высшая справедливость

«Что планируете дальше?» «Обратилась с иском в Верховный суд. Хочется надеяться, что несмотря на все влияние моих оппонентов справедливость восторжествует. Потому что правда на моей стороне. Для меня принципиально важно восстановить свое честное имя и вернуться в очень важную для общества и государства профессию, которой я отдала многие годы». В качестве эпилога к словам Косолаповой и ее коллег остается добавить, что при изучении этого трудового конфликта не испытывал никакой жажды досадить «Востокнефтепродукту» и тем паче «Роснефти» в целом. Наоборот, есть искреннее стремление помочь нашему славному нефтяному флагману очиститься от неизбежных на любом большом предприятии недостатков, стать во всем примером для подражания. Например, по прозрачности перед контрольно-надзорными органами, по профилактике воровства, кумовства, нарушений техники безопасности, по сдерживанию отпускных цен на топливо, по соблюдению прав трудящихся и взаимодействию с профсоюзами. А пока мы видим на НПЗ в Комсомольске сотни бастующих китайцев, хотя за достойную зарплату там могли бы трудиться сами комсомольчане. Многие из них покидают свой родной город из-за невозможности нормально трудоустроиться. Между прочим, в «ННК», «Газпроме», «Трансбункере» профсоюзы исправно функционируют. От профсоюзной уставной деятельности в конечном итоге выигрывают и работодатели, и работники. Кстати, на Листвяжной, как мне объяснили по телефону в отраслевом «угольном» профсоюзе ФНПР, беда стряслась именно тогда, когда председатель профкома шахты находился в больнице и не мог контролировать безопасность шахтных работ. В свою очередь, главный технический инспектор труда Хабаровского краевого объединения профсоюзов Сергей Тюкавкин считает, что если какой-то работодатель против создания профсоюзной организации, то ему есть что скрывать.

Главный технический инспектор труда Хабаровского краевого объединения профсоюзов Сергей Тюкавкин: если работодатель препятствует созданию профсоюзной организации, значит ему есть что скрывать!».

Свое веское слово призвано сказать государство, но, по словам Косолаповой, представитель Государственной инспекция труда Роман Милев, к которому она обратилась, защищать ее законные интересы не стал. Свои проверяющие есть в Прокуратуре и Ростехнадзоре, но они не вмешиваются, хотя нарушения, выявленные ОКОПОМ, тоже входят в их компетенцию. Или мне это показалось? Как бы там ни было, слишком много развелось у нас неприкасаемых священных коров, которые в отличие от индийских сами кого хочешь проглотят и при этом не поперхнутся. Такое впечатление, что настоящие неподкупные ревизоры корпоративной и государственной бюрократии не очень-то и нужны. Если все оставить как есть, то от этой самоотверженной легендарной профессии останется только неувядающая пародия в виде гоголевского «Ревизора». И как расплата за чиновничье и общественное малодушие– безобразия, трагедии, происшествия, преследующие нас с неослабевающей частотой.

ВИКТОР МАРЬЯСИН, ХАБАРОВСКИЙ КРАЙ