Дух денег

В защиту материалистов - говоря о духовном, осуждая стяжательство, не стоит забывать о материальной составляющей нашей жизни. Давайте уважать материалистов – их осуждение фактически является формой расизма, в конце концов, свобода выбора  – базовый принцип не только гражданских прав, но и неотъемлемая часть духовной составляющей. Сегодняшняя цивилизация – цивилизация материалистов, - по крайне мере они так считают. Только все более странную роль в ней играют деньги.  

Деньги, в современном смысле слова стали совокупной мотивацией мира, частью человеческого воображения и воли, планированием бытия, как подметил философ Александр Секацкий. Это связано с тем, что человек в определенный момент начинает грезить деньгами.

Современная сберегающая экономика, основанная на стремлении собрать вещественные подтверждения блага в одном месте, является достаточно поздним порождением. До этого им предшествовал «потлач» - одаривание. Переход вещей осуществлялся в форме раздачи, предыдущие вещи уничтожались в жертвенных кострах, и только после этого становилось возможным производство новых. Первые товарообмены были проблематичны. Потом был принципиальный момент, когда экономика, направленная на истребление наличных вещей с целью возобновления пустоты, сменилась стойким желанием прибавить нечто к тому, что ты уже имеешь. Ключевая роль в этом принадлежит деньгам – «привилегированным товаром, мерой труда как стоимость, средство платежа» - это экономоцентричная версия.

Накопительство, вернее склонность создавать запасы, оправдано годами неурожаев, голодом, преследующих человечество, а создание стратегических запасов ресурсов оправдывалось не только подготовкой к потенциальным войнам, но и концентрацией ресурсов для дальнейшего развития материальной среды. Деньги не просто стали универсальным мерилом материальных запасов, они из «универсального запаса» стали самоцелью, замещая в сознании не только «амбары полные зерна и сундуки, полные добра», но стали «танцем шамана», в том числе присоединяясь и к языку эротических грез.

Виртуализация экономики подобно тому, как гендерные отношения между реальными женщинами и мужчинами, заменяется виртуальным сексом. Нервные окончания возбуждаются силой воображения, замещая реальность воображаемым. Материалисты перерождаются в виртуалов.

Деньги породили мощную мотивацию, приобретая свойство замещения желания и возможность пересечения линии между реальным и воображаемым. Например, ребенок может безумно хотеть какую-нибудь блестящую коробочку, а в ответ он может слышать «нет денег», слушать это постоянно, в течении всего периода взросления. В результате у него происходит замещение желания предмета, на абстракцию, выражаемую в языке денег. В тех семьях, где на деньгах циклятся родители, начинают циклиться и дети. По мере того как ребенок взрослеет, меняются его желания. Ну, а уже если религия говорит о позитиве денег, не выстраивая материальному духовный противовес, или утверждает нормы двойной морали, то уже ничто и никто не остановит на пути к желаемому.

Можно понять людей,  вкладывающихся в предметы искусства, объяснив это желанием «обладать и лицезреть прекрасное», пожалеть людей, уподобляющихся хомячкам перед зимней спячкой, объяснив такое поведение голодным детством и культом денег при воспитании в семье, но современный гобсеки – Homo Economicus, -  набивающие виртуальные закрома виртуальными деньгами выглядят уже совсем странно.

Деньги в современной их форме превратились в идеальный товар, что и обуславливает их незаинтересованность в обслуживании рынка традиционных товаров и услуг, откуда они изымаются для самоудовлетворения — будь то в форме срочных депозитов, ценных бумаг, облигаций, опционов, фьючерсов, воррантов, свопов и сонма виртуальных производных, финально обрушивших мировую экономику.

Классическая формула материалистов Д-Т-Д’ поменялась на Д-Д’-Д” или Д-эрзацД’-Д”, грозя перерасти в Д-Д’-…Д””… с заменой человека на его дерриватив в финале. Жонглируя виртуальными активами, умудряясь их множить, экономисты забыли о реальной экономике, перейдя в страну гномов. Может быть поэтому, фэнтези стали сейчас так популярны, по сравнению с научной фантастикой. Сегодня Метерлинк, пожалуй, написал бы не феерию, а хорор, в котором  Дух Хлеба, Дух Воды, Дух Огня и дети в поисках Синей Птицы, пришли к Духу Денег, который, придушив для начала Дух Света, у всех бы на глазах зажарил и съел Птицу, а затем стал приторговать на улице остальными персонажами.

Дух Денег, стал Духом Нашего Времени. Отправившись в фантазийную страну гномов, экономоцентричная цивилизация очутилась в плену чудовища, возлежащего на виртуальных «сокровищах». Серьезные проблемы материального мира начинаются тогда, когда виртуальное чудовище переходит в реальный мир.

Деньги из универсальной меры, облегчающей форму обмен благами, превратились в абсолютный товар, неся все рыночные его свойства - деньги «исчезают из обращения всякий раз, как возникает повышенная в них потребность, и затапливают рынок в моменты, когда их количество и без того избыточно». Подобные формы денег «могут служить лишь инструментом мошенничества и ростовщичества и не должны признаваться годными к употреблению, сколь бы привлекательными ни казались их физические качества» (Сильвио Геззель).

Тягу к накопительству «универсального виртуального товара» можно искоренить двумя способами – бороться с его последствиями путем насильственных ограничений и репрессий – этот путь мы уже проходили во времена военного коммунизма и «развитого социализма». Другой путь профилактический – бороться не с болезнью, а предотвращать условия для ее возникновения. «Универсальные деньги» должны иметь свойство постепенно таять. Вряд ли найдется желающий хранить лед в теплом помещении - во всяком случае, число таких чудаков весьма ограниченно.

Четвертая политическая теория, поддерживается принципа, предложенного Геззелем – «только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена картофеля, газет, железа и эфира. Поскольку только такие деньги покупатели и продавцы не станут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег лишь потому, что деньги нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что мы ожидаем преимуществ от обладания самими деньгами».

Специально для материалистов (только тех, у кого сложность восприятия вызывает реакцию торможения)  – этот путь уже показал  небывалые материальные результаты на практике, но «виртуалы»  все-таки победили.

Фаллический путь развития

Политическое будущее развития сегодня связывают с модернизацией, сутью которой становится «экономический рост» - опасная и вредная позиция. Концепция «роста» предполагает в основе исторического, социального, экономического и политического развития т.н. «монотонный процесс». Монотонная величина в математике – величина, которая постоянно растет (без флуктуаций и возвратов). Графически ее можно выразить в виде стрелки, направленной вверх – символа, с древних времен обозначающий мужское начало или фаллический символ.

Либерализм основан на вере в прогресс, развитие, рост. Графики, отражающие состояние рынков, должны смотреть вверх. Каждый день, как о сводках с линии фронтов, дикторы напряженными голосами сообщают о состоянии цен на основные валюты, нефть, газ и другие биржевые товары. Колебание параметров графиков – причина неуверенности, падение графиков – потеря потенции. Здоровье страны и индивидуумов, населяющих либеральное пространство, зависит от направления стрелки.

Одним из обоснованием основ теории либерализма - экономической конкуренции, где выживают сильнейшие -  стала теория Дарвина. Линию можно провести от  звериной стаи к мировому рынку и глобализации. Человек человеку волк или друг и брат – цивилизационный выбор [1]. Причем если основные религии (кроме, пожалуй, иудаизма, отделяющего «зерна» от «плевел», вернее строго определяющего «стаю») однозначно говорят о выборе в пользу второй части сентенции – «друг и брат», то либерализм, в свою основу закладывает понятие «волк», особенно для тех, кто «вне стаи» «золотого миллиарда»[2].

Фашизм принимает прогресс, но сохраняет его на уровне силы. Воля к власти Ницше – концептуализация постоянного роста. Высшей точкой роста является сверхчеловек, имеющий право подавлять «низшие расы» - на основе более высокого уровня развития» - вечная доминация  «белокурой бестии».

Исторический взгляд коммунизма более сложен и диалектичен, но в основе классовой борьбы – та же концепция постоянно нарастающего прогресса, доминантом является «мировой пролетарий» (но здесь хотя бы предполагалась разрядка при достижении конечной цели).

Четвертая политическая теория (органичная демократия, идеология «братства и духовности») предполагает строить политическую модель по ту сторону либерализма, коммунизма и фашизма – фаллических путей развития. Значит, самым правильным будет отбросить то, что является их общим – следование «монотонному», «фаллическому» развитию по пути «бесконечного роста». «Мечта о бесконечном экономическом росте рано или поздно обернется кошмаром» - не только приводящим экосистему к необратимой деградации, но и метафизической «вавилонской башней», когда либеральные идеологи говорят об изменении антропологии человека,  становящейся ограничением «роста экономики». Постоянный количественный рост в буддизме соответствует «ненасытности», в авраамических религиях – «алчности».

Консерватизм, как стиль мышления, предлагает ориентироваться  на вечное возвращение, на циклы и жизненные системы, где любой «прирост» понимается как относительный. Консерватизм ориентируется на базовые ценности и человека, а не вектор постоянного роста экономики.

__________________________________________________

[1] Тот же Томас Гоббс отталкивается от постулата о естественном состоянии людей «Bellum omnium conta omnes» («Война всех против всех») и развивает идею «Homos homini lupus est» («Человек человеку волк»).