Меню
Лапландская загадка
13 марта 2011
6129
8
ladas-
Функционал
Лапландская загадка
Фирменный поезд "Арктика" уносил нас в Заполярье Кольского полуострова. Мы ехали на ежегодный "Праздник Севера", посвящённый долгожданному окончанию полярной зимы и не предполагали, что в очередной раз столкнёмся с последствиями неуклюжего вмешательства человека в таинственную жизнь матушки-планеты.
Город Оленегорск предстал небольшим холодным вокзальчиком и разворот-
ным кругом единственного автобуса: ни людей, ни домов,- лишь бескрайние снега во все стороны. До посёлка Ловозеро, куда мы направлялись было ещё очень далеко, а пара шабашников на Нивах ломили такие цены, что мы было оторопели, ёжась от холодного северного ветра. Положение спасли офицерские жёны-челноки, составлявшие основную часть пассажиров поезда. Три БТРа с деловитыми румяными прапорщиками быстро загрузились полосатыми баулами с рыночным барахлом и умчались в разные стороны бесконечного белого пространства. Один из них, заодно, увозил и нас…
Несколько долгих часов по ночной заснеженной дороге и мы на централь- ной усадьбе оленеводческого совхоза "Красная тундра", в посёлке Ловозеро,
погост которого был основан ещё в 1574 году на берегу одноимённого озера. Низкие бревенчатые дома, почерневшие сараи-гаражи моторных лодок вдоль заметённых снегом проток, заменяющих улицы, скрип шагов да лай собак...
Город Оленегорск предстал небольшим холодным вокзальчиком и разворот-
ным кругом единственного автобуса: ни людей, ни домов,- лишь бескрайние снега во все стороны. До посёлка Ловозеро, куда мы направлялись было ещё очень далеко, а пара шабашников на Нивах ломили такие цены, что мы было оторопели, ёжась от холодного северного ветра. Положение спасли офицерские жёны-челноки, составлявшие основную часть пассажиров поезда. Три БТРа с деловитыми румяными прапорщиками быстро загрузились полосатыми баулами с рыночным барахлом и умчались в разные стороны бесконечного белого пространства. Один из них, заодно, увозил и нас…
Несколько долгих часов по ночной заснеженной дороге и мы на централь- ной усадьбе оленеводческого совхоза "Красная тундра", в посёлке Ловозеро,
погост которого был основан ещё в 1574 году на берегу одноимённого озера. Низкие бревенчатые дома, почерневшие сараи-гаражи моторных лодок вдоль заметённых снегом проток, заменяющих улицы, скрип шагов да лай собак...
Праздник удался на славу. Обрадованные новому солнцу, саамские пастухи
азартно состязались в гонках на оленьих упряжках, метании аркана, тройном национальном прыжке, буксировке за оленем на лыжах, прыжках через нарты, стрельбе из арбалета, национальной борьбе. А гости праздника пили смачную холодную водку "Северный олень", закусывали жареными на вертелах, фантас- тически вкусными оленьими рёбрами и говорили друг-другу: "тата тыйс сама пэрьмуз!", что у лопарей означает – желаю всего хорошего!
По льду Ловозера нас катал на снегоходе Саша Кузьменко, сорокалетний улыбчивый русский мужик, выросший в этих местах. На поясе у него я заметил
шикарный охотничий нож с весьма необычной рукояткой. Она была из кости, но не оленьей. Тридцатисантиметровый, серповидный, гладкий чёрный рог очень напоминал рога яков, знакомых мне по горам Тибета. Однако, на мой вопрос Саша искренне ответил, что рукоятка ножа сделана из рога одной из разновидностей местного оленя. Но, ведь у всех северных оленей рога плотные и ветвистые?.. Я нутром почувствовал сенсацию...
Слово за слово, и мы напросились в гости на Сашкино зимовье, расположенное в нескольких десятках километров от посёлка, там где в Ловозеро впадает небольшая речушка (йок-лапл.) Вирма. Там он охотился, рыбачил и просто жил счастливой жизнью вольного человека.
Следующим утром мы надели на ноги высокие, точёные из оленьих шкур сапоги-чулки-топорки, закутались в серые, сшитые из солдатского шинель-
ного сукна, длиннополые, с необъятными рукавами и башлыком хламиды, называемые здесь совик , и взгромоздились на сани-волокуши, подцепленные к Сашкиному Бурану.
Несколько часов изнуряющей тряски по гладкому льду озера в холоде и снежной пыли и, наконец-то, в зимовье нас встречает Спайк,- огромный белый пёс с обрезанными ушами. Видя наше разбитое состояние, Саша тут же предложил нам подзарядиться. Мы уж было приготовились выпить водки, - да
где там: нас ожидала реанимация "по саамски." Способ этот казался диким, при нашем самочувствии, но Сашкины глаза были настолько бесхитростными, что я решил рискнуть первым.
Он уложил меня на снег лицом вниз, набросил верёвочную петлю на запястья моих рук, привязал другой конец длинной верёвки к фаркопу снегохода и дал газу...
Описывать свои последующие ощущения мне бы очень хотелось самыми известными из слов ненормативной лексики, т.к. поначалу я чувствовал себя полным дерьмом. Но, когда, через пять минут, водила отцепил меня и поднял на ноги я уже чувствовал себя абсолютно бодрым. А затем Саша объяснил, что пастухи-саамы с некоторых пор применяют такой приём, используя своих оленей. Они знают, что у этих мест очень сильная энергетика. В подтверждение этих слов, он снял с меня совик и поднёс свою ладонь к моей груди. Раздался короткий треск: вылетевшая искра была маленькой, но всё же заставила его отдёрнуть руку. Затем он взял спичку и легко зажёг её на ветру, чиркнув по фланели моей рубашки. Загадки нарастали и я с нетерпением ждал момента, для того, чтобы разговорить хозяина.
Вечернее застолье с наваристой щучьей ухой и неподражаемой жареной олениной сделали своё дело: после многочисленных здравниц - шиг порант (приятного аппетита - лапл.), Саша разговорился, и вот что мы узнали.
Лет тридцать назад в здешних местах появились военные спецчасти. Сначала они просто бурили землю в разных частях Кольского полуострова, а затем, будто найдя что-то, заложили сверхглубокую скважину. Более 15 километров прошёл бур в вечную мерзлоту, а затем сгорел в одночасье, будто попав в пламя таинственного костра. Это было в районе горы Ангвундасчорр (1116м.), высящейся за оз. Сейдозеро («Святое озеро» - саам). И тогда на этой горе стали взрывать ядерные заряды. Их закладывали в специальные шурфы, углубляясь в её каменное тело всё глубже и глубже, после каждого взрыва. В скупой информации для населения говорилось, что "мирные" атомные взрывы помогают добывать полезные ископаемые в суровых условиях Заполярья.
А потом, видимо, случилось что-то нештатное: все сотрудники ядерного полигона на горе куда-то исчезли. Работы спешно прекратили и так засекретили, что даже из местных жителей никто ничего толком не знал. А тут ещё и Советский Союз распался. Лет десять назад вообще охрану тех мест сняли.
Ну а потом всякие непонятные вещи стали происходить. Сначала здешние рыбаки заметили, что лёд на озере, вокруг горы Ангвундасчорр, тает на целый месяц раньше, чем в других местах, да и рыба там крупнее, чем везде. Радиация вроде не повышена, вот и стали ездить туда на зимнюю рыбалку, да многие чуть было не погибли из-за оленей. Дело в том, что ездить на оленях вообще не так-то легко. Это довольно глупые животные, плохо слушающиеся каюра и норовящие всё время свернуть куда-нибудь в сторону. А тут – несутся, как угорелые, в направление горы не останавливаясь. Если же распрячь - убегают к ней; да и не распряженные,- рвут верёвки и уходят... Люди потом выбирались одни из тех мест неделями, а порой не возвращались и вовсе…
Стали убегать олени и из совхозных стадов. Причём что интересно: убегали
вондилки, как называют нерожавших олених, тогда как важенки (рожавшие) оставались в стаде. А потом среди охотников слухи пошли, будто на склонах горы появились странные животные: будто бы олени, а будто и нет. И внешний вид другой, да и поведение у них уж больно разумное.
Сашка сам на таинственную гору лишь один раз летом пытался подняться. Сначала легко было, т.к. гнуса, которого вокруг в тундре видимо невидимо,- на горе почему-то совсем нет, но потом вдруг голоса всякие стали слышаться в голове и тени странные мелькать перед глазами. Сердце так заколотилось, что с трудом назад вернулся. А рог для этого ножа он на склоне нашёл. Люди говорят, что он от странных оленей, что живут теперь на горе Ангвундасчорр.
В веже, зимнем меховом чуме, мы спать отказались, а улеглись на шкуры в
тупе - летнем брезентовом чуме с печкой-буржуйкой. Сашка пожелал нам
сэгнесь-ый (спокойной ночи-лапл.) и ушёл спать, дав слово повезти нас завтра
с утра на Сейдозеро. А Спайк сидел у проруби и по-медвежьи, лапой ловил себе
рыбу на ужин...
Рано утром растёрлись колючим снегом, загрузились на волокуши Бурана и
помчались по льду Ловозера. Из-за сильных ветров снега на его поверхности мало. Обширные гладкие участки льда блестят в лучах низкого солнца как водные полыньи, слепя глаза и заставляя сердце сжиматься в тревожном напряжении.
Несколько часов пути вдоль низкого, заросшего заснеженным стланником берега, и вот уже губа Сейдозера. Оно представляет из себя как бы длинный фьорд, отшнуровывающийся от Ловозера и лежащий в каменном мешке из четырех скалистых гор, высотой от 800 до 1100 метров. Они выглядят довольно странно, одиноко возвышаясь среди бескрайних просторов плоской тундры. Запирает этот "мешок" пятая гора - Ангвундасчорр. Поросшая у подножия низким лесом, и почему-то напрочь лишенная какого-либо снежного покрова, она уходит резко вверх сразу от берега озера. На самом же её верху, одиноким зубом торчит скала, напоминающая своими формами огромную фигуру какого-то страшного старика, раскинувшего руки так, будто хочет прикрыть ими гору.
- Старики саамы говорят, что это бог смерти Куйве, - мрачный повелитель свирепых ветров и снежных ураганов. Гора Ангвундасчорр – это его дом – пояснил нам Сашка…
Полуразрушенные деревянные бараки, с болтающимися под ударами ветра дверьми, заставлены ржавыми двухъярусными солдатскими кроватями. Это всё, что осталось от взрывников… Холодно и тоскливо…
Скорее вверх: и согреемся и разберёмся. Лесистая часть склона далась нам относительно легко, а вот на скальных гребнях, окружённых участками сыпухи, с нами стали происходить довольно странные явления. Когда идёшь в гору, кровь всегда стучит в висках и звон стоит в ушах, но тут к этому ощущению вдруг стал примешиваться какой-то гул. Он нарастал по ходу нашего подъёма и скоро стал напоминать звук, который ощущаешь находясь внутри трансформаторной будки или под проводами высоковольтной линии. Но, ещё более странным было то, что физическое тело явно ощущало прилив сил, а разум мутнел и засыпал на ходу. Ноги рвались вверх, а голова явно этого не хотела...
Сверху посыпалось несколько камней и мы быстро прижались к большому валуну. Когда же глянули вверх, то увидели их...
Они шли вдоль каменного карниза, метрах в ста выше нас с подветренной стороны и явно не ощущали нашего присутствия. Их было около двух десятков голов. Большие, довольно грузные животные окрасом напоминали оленей, но шерсть их была значительно длиннее, из-за чего даже ноги выглядели лохматыми. Двигались тяжёлым и неторопливым шагом, низко опустив большие головы, увенчанные чёрными и гладкими лировидными рогами. Но, самое удивительное было в другом. Каждый их этих странных самцов гнал перед собой собственное стадо из обычных северных олених, многие из которых убежали сюда из совхозных стад, о чём свидетельствовали клейма на их боках!
Затаив дыхание и прижавшись всем телом к горе, мы смотрели на диковинных животных до тех пор, пока стадо не скрылось за каменной грядой, и молчали...
В голове продолжало стучать: вниз...вниз...вниз... и мы побоялись ослушаться.
Сашка сам впервые видел таких зверей и ничего путного не мог ответить на наши вопросы. Стараясь сменить тему он показал нам на видимую сверху гору
Паргуайв (1049м.). По его словам, за ней есть небольшое озеро Райявр. Оно лежит в кольце обрывистых скал и пользуется дурной славой у охотников. Зимой на его льду образуется зона полной невидимости для всего живого, а летом оно вообще смертельно для каждого. По крайней мере, ни один человек, кто рискнул было направиться туда, больше в посёлок не вернулся.
Ночевать в одном издырявых бараков, напоминающих склеп, не хотелось. Мы поставили на утоптанный снег лёгкий брезентовый чум-куваксу и залезли в спальники...
Согревшись, я уснул. Мне снилось тёплое ласковое море, в котором я плыву к далёкому берегу...
Сашкины вопли разбудили нас среди ночи. В чуме было столько воды, что
сначала я подумал, будто он провалился под лёд. Чёртыхаясь, мы в панике выбирались из спальников и не сразу заметили игру каких-то бликов на стенках
чума, который уже стал быстро заваливаться на бок. Пожар?.. Наводнение?.. Мы ринулись наружу, путаясь в брезентовом пологе, и остолбенели...
Чёрное небо буквально бурлило бушующим океаном красок. По нему резко перемещались снопы света разных оттенков, вспыхивали светящиеся дуги, проносились искрящиеся вихри, зависали шлейфы разноцветных лент, колыхались полупрозрачные "занавесы", оканчивающиеся нежной зеленоватой и розоватой бахромой. Цвета и контуры небесных световых картин постоянно менялись, поражая глаз всё новыми и новыми очертаниями и оттенками...
Ледяные разводы озера и снег искрились мириадами искр, радостно отзываясь на каждый взрыв небесного фейрверка, а полная тишина лишь усиливала чувственный эффект от вселенской цветомузыки.
- Это Воавсхэсс (Северное сияние-лапл.) приветствует приходящее лето – тихо сказал Сашка. Мы зачарованно молчали...
Я всегда восхищался Заполярным небом. Иссиня-чёрное, глубокое и бездон-
ное, оно висит так низко, что хочется побежать по тропе Большой Медведицы,
или Шурр кувссь, как называют лапландцы Млечный Путь. Звёзд на нём совсем не много, но каждая сияет, как огромная жемчужина, уступая в блеске только главному бриллианту северного неба - Чуввесь тассьт (Полярная звезда-лапл.).
Мне и ранее приходилось видеть северные сияния, но такую мощь игры небесного огня, как над горой Ангвундасчорр, я видел впервые.
О полярных сияниях в своих сочинениях упоминали ещё Аристотель, Плиний и Сенека. С ним народы мира связывали многочисленные приметы, суеверия и легенды. Эскимосы Аляски считали его играми душ умерших людей, скандинавы говорили, что это бродит по небу могущественный бог Бальдру, североамериканские индейцы думали, что это отблески костров карликов, живущих на Полюсе.
Но, сияния небесных огней люди видели не только на полярных широтах. Греки олицетворяли их с волосами-змеями носящейся по небу Медузы Горгоны, египтяне верили, что это сияющие перья в венце Осириса, инки считали их явлением бога Кецаль-коатль, пернатого змея, держащего священную птицу кецаль,с длинными зелёными перьями. А индусы писали легенды о далёком океане Джрайасе, над которым пляшут волшебные духи - светлые красавицы аспары.
Учёный мир подтверждает эти факты, говоря лишь о разности в частоте по-
добных явлений. Так, например, в районах побережья Чёрного моря небесные сияния бывают один раз за десять лет, а на севере Англии или на Кольском
полуострове - до ста дней в году. В годы же усиления солнечной активности, его можно наблюдать даже на экваторе. Наука всегда связывала эти световые всплески в небе, как и сопутствующие им магнитные бури, с жизнедеятель -ностью нашего Солнца. Никто и никогда не предполагал, что они имеют земное происхождение, т.е. являются продуктами жизнедеятельности живого и разумного тела нашей Земли-матушки. А может это она выстреливает в небо пучками неизвестной пока нам энергии, то ли корректируя свою орбиту, то ли отражая вредоносные пучки негативной космической энергии, то ли выходя, таким образом, на связь с Высшим Разумом?
Почему после ядерных взрывов на горе Ангвундасчорр небо над ней, по словам местных охотников, стало непрерывно полыхать сияниями и зимой и летом? Почему в этих местах сплошь и рядом происходят аномальные геофизические и природные феномены?
Может быть люди ненароком вскрыли подземный "резервуар" или земную "артерию" с незнакомой нам энергией планеты? А может быть наши военные сами искали в земле какую-то альтернативу нефти, будущую новую энергию для человечества, но не смогли её обуздать?..
По возвращению в зимовку, мы долго спорили о том, почему после пребывания на загадочной горе под нами стал таять снег? И почему нашему Бурану на обратную дорогу потребовалось в два раза меньше бензина!? И главное: что это за странные, почти разумные быки-«олени» живут на таинственной горе у священного Сейд-озера?...
азартно состязались в гонках на оленьих упряжках, метании аркана, тройном национальном прыжке, буксировке за оленем на лыжах, прыжках через нарты, стрельбе из арбалета, национальной борьбе. А гости праздника пили смачную холодную водку "Северный олень", закусывали жареными на вертелах, фантас- тически вкусными оленьими рёбрами и говорили друг-другу: "тата тыйс сама пэрьмуз!", что у лопарей означает – желаю всего хорошего!
По льду Ловозера нас катал на снегоходе Саша Кузьменко, сорокалетний улыбчивый русский мужик, выросший в этих местах. На поясе у него я заметил
шикарный охотничий нож с весьма необычной рукояткой. Она была из кости, но не оленьей. Тридцатисантиметровый, серповидный, гладкий чёрный рог очень напоминал рога яков, знакомых мне по горам Тибета. Однако, на мой вопрос Саша искренне ответил, что рукоятка ножа сделана из рога одной из разновидностей местного оленя. Но, ведь у всех северных оленей рога плотные и ветвистые?.. Я нутром почувствовал сенсацию...
Слово за слово, и мы напросились в гости на Сашкино зимовье, расположенное в нескольких десятках километров от посёлка, там где в Ловозеро впадает небольшая речушка (йок-лапл.) Вирма. Там он охотился, рыбачил и просто жил счастливой жизнью вольного человека.
Следующим утром мы надели на ноги высокие, точёные из оленьих шкур сапоги-чулки-топорки, закутались в серые, сшитые из солдатского шинель-
ного сукна, длиннополые, с необъятными рукавами и башлыком хламиды, называемые здесь совик , и взгромоздились на сани-волокуши, подцепленные к Сашкиному Бурану.
Несколько часов изнуряющей тряски по гладкому льду озера в холоде и снежной пыли и, наконец-то, в зимовье нас встречает Спайк,- огромный белый пёс с обрезанными ушами. Видя наше разбитое состояние, Саша тут же предложил нам подзарядиться. Мы уж было приготовились выпить водки, - да
где там: нас ожидала реанимация "по саамски." Способ этот казался диким, при нашем самочувствии, но Сашкины глаза были настолько бесхитростными, что я решил рискнуть первым.
Он уложил меня на снег лицом вниз, набросил верёвочную петлю на запястья моих рук, привязал другой конец длинной верёвки к фаркопу снегохода и дал газу...
Описывать свои последующие ощущения мне бы очень хотелось самыми известными из слов ненормативной лексики, т.к. поначалу я чувствовал себя полным дерьмом. Но, когда, через пять минут, водила отцепил меня и поднял на ноги я уже чувствовал себя абсолютно бодрым. А затем Саша объяснил, что пастухи-саамы с некоторых пор применяют такой приём, используя своих оленей. Они знают, что у этих мест очень сильная энергетика. В подтверждение этих слов, он снял с меня совик и поднёс свою ладонь к моей груди. Раздался короткий треск: вылетевшая искра была маленькой, но всё же заставила его отдёрнуть руку. Затем он взял спичку и легко зажёг её на ветру, чиркнув по фланели моей рубашки. Загадки нарастали и я с нетерпением ждал момента, для того, чтобы разговорить хозяина.
Вечернее застолье с наваристой щучьей ухой и неподражаемой жареной олениной сделали своё дело: после многочисленных здравниц - шиг порант (приятного аппетита - лапл.), Саша разговорился, и вот что мы узнали.
Лет тридцать назад в здешних местах появились военные спецчасти. Сначала они просто бурили землю в разных частях Кольского полуострова, а затем, будто найдя что-то, заложили сверхглубокую скважину. Более 15 километров прошёл бур в вечную мерзлоту, а затем сгорел в одночасье, будто попав в пламя таинственного костра. Это было в районе горы Ангвундасчорр (1116м.), высящейся за оз. Сейдозеро («Святое озеро» - саам). И тогда на этой горе стали взрывать ядерные заряды. Их закладывали в специальные шурфы, углубляясь в её каменное тело всё глубже и глубже, после каждого взрыва. В скупой информации для населения говорилось, что "мирные" атомные взрывы помогают добывать полезные ископаемые в суровых условиях Заполярья.
А потом, видимо, случилось что-то нештатное: все сотрудники ядерного полигона на горе куда-то исчезли. Работы спешно прекратили и так засекретили, что даже из местных жителей никто ничего толком не знал. А тут ещё и Советский Союз распался. Лет десять назад вообще охрану тех мест сняли.
Ну а потом всякие непонятные вещи стали происходить. Сначала здешние рыбаки заметили, что лёд на озере, вокруг горы Ангвундасчорр, тает на целый месяц раньше, чем в других местах, да и рыба там крупнее, чем везде. Радиация вроде не повышена, вот и стали ездить туда на зимнюю рыбалку, да многие чуть было не погибли из-за оленей. Дело в том, что ездить на оленях вообще не так-то легко. Это довольно глупые животные, плохо слушающиеся каюра и норовящие всё время свернуть куда-нибудь в сторону. А тут – несутся, как угорелые, в направление горы не останавливаясь. Если же распрячь - убегают к ней; да и не распряженные,- рвут верёвки и уходят... Люди потом выбирались одни из тех мест неделями, а порой не возвращались и вовсе…
Стали убегать олени и из совхозных стадов. Причём что интересно: убегали
вондилки, как называют нерожавших олених, тогда как важенки (рожавшие) оставались в стаде. А потом среди охотников слухи пошли, будто на склонах горы появились странные животные: будто бы олени, а будто и нет. И внешний вид другой, да и поведение у них уж больно разумное.
Сашка сам на таинственную гору лишь один раз летом пытался подняться. Сначала легко было, т.к. гнуса, которого вокруг в тундре видимо невидимо,- на горе почему-то совсем нет, но потом вдруг голоса всякие стали слышаться в голове и тени странные мелькать перед глазами. Сердце так заколотилось, что с трудом назад вернулся. А рог для этого ножа он на склоне нашёл. Люди говорят, что он от странных оленей, что живут теперь на горе Ангвундасчорр.
В веже, зимнем меховом чуме, мы спать отказались, а улеглись на шкуры в
тупе - летнем брезентовом чуме с печкой-буржуйкой. Сашка пожелал нам
сэгнесь-ый (спокойной ночи-лапл.) и ушёл спать, дав слово повезти нас завтра
с утра на Сейдозеро. А Спайк сидел у проруби и по-медвежьи, лапой ловил себе
рыбу на ужин...
Рано утром растёрлись колючим снегом, загрузились на волокуши Бурана и
помчались по льду Ловозера. Из-за сильных ветров снега на его поверхности мало. Обширные гладкие участки льда блестят в лучах низкого солнца как водные полыньи, слепя глаза и заставляя сердце сжиматься в тревожном напряжении.
Несколько часов пути вдоль низкого, заросшего заснеженным стланником берега, и вот уже губа Сейдозера. Оно представляет из себя как бы длинный фьорд, отшнуровывающийся от Ловозера и лежащий в каменном мешке из четырех скалистых гор, высотой от 800 до 1100 метров. Они выглядят довольно странно, одиноко возвышаясь среди бескрайних просторов плоской тундры. Запирает этот "мешок" пятая гора - Ангвундасчорр. Поросшая у подножия низким лесом, и почему-то напрочь лишенная какого-либо снежного покрова, она уходит резко вверх сразу от берега озера. На самом же её верху, одиноким зубом торчит скала, напоминающая своими формами огромную фигуру какого-то страшного старика, раскинувшего руки так, будто хочет прикрыть ими гору.
- Старики саамы говорят, что это бог смерти Куйве, - мрачный повелитель свирепых ветров и снежных ураганов. Гора Ангвундасчорр – это его дом – пояснил нам Сашка…
Полуразрушенные деревянные бараки, с болтающимися под ударами ветра дверьми, заставлены ржавыми двухъярусными солдатскими кроватями. Это всё, что осталось от взрывников… Холодно и тоскливо…
Скорее вверх: и согреемся и разберёмся. Лесистая часть склона далась нам относительно легко, а вот на скальных гребнях, окружённых участками сыпухи, с нами стали происходить довольно странные явления. Когда идёшь в гору, кровь всегда стучит в висках и звон стоит в ушах, но тут к этому ощущению вдруг стал примешиваться какой-то гул. Он нарастал по ходу нашего подъёма и скоро стал напоминать звук, который ощущаешь находясь внутри трансформаторной будки или под проводами высоковольтной линии. Но, ещё более странным было то, что физическое тело явно ощущало прилив сил, а разум мутнел и засыпал на ходу. Ноги рвались вверх, а голова явно этого не хотела...
Сверху посыпалось несколько камней и мы быстро прижались к большому валуну. Когда же глянули вверх, то увидели их...
Они шли вдоль каменного карниза, метрах в ста выше нас с подветренной стороны и явно не ощущали нашего присутствия. Их было около двух десятков голов. Большие, довольно грузные животные окрасом напоминали оленей, но шерсть их была значительно длиннее, из-за чего даже ноги выглядели лохматыми. Двигались тяжёлым и неторопливым шагом, низко опустив большие головы, увенчанные чёрными и гладкими лировидными рогами. Но, самое удивительное было в другом. Каждый их этих странных самцов гнал перед собой собственное стадо из обычных северных олених, многие из которых убежали сюда из совхозных стад, о чём свидетельствовали клейма на их боках!
Затаив дыхание и прижавшись всем телом к горе, мы смотрели на диковинных животных до тех пор, пока стадо не скрылось за каменной грядой, и молчали...
В голове продолжало стучать: вниз...вниз...вниз... и мы побоялись ослушаться.
Сашка сам впервые видел таких зверей и ничего путного не мог ответить на наши вопросы. Стараясь сменить тему он показал нам на видимую сверху гору
Паргуайв (1049м.). По его словам, за ней есть небольшое озеро Райявр. Оно лежит в кольце обрывистых скал и пользуется дурной славой у охотников. Зимой на его льду образуется зона полной невидимости для всего живого, а летом оно вообще смертельно для каждого. По крайней мере, ни один человек, кто рискнул было направиться туда, больше в посёлок не вернулся.
Ночевать в одном издырявых бараков, напоминающих склеп, не хотелось. Мы поставили на утоптанный снег лёгкий брезентовый чум-куваксу и залезли в спальники...
Согревшись, я уснул. Мне снилось тёплое ласковое море, в котором я плыву к далёкому берегу...
Сашкины вопли разбудили нас среди ночи. В чуме было столько воды, что
сначала я подумал, будто он провалился под лёд. Чёртыхаясь, мы в панике выбирались из спальников и не сразу заметили игру каких-то бликов на стенках
чума, который уже стал быстро заваливаться на бок. Пожар?.. Наводнение?.. Мы ринулись наружу, путаясь в брезентовом пологе, и остолбенели...
Чёрное небо буквально бурлило бушующим океаном красок. По нему резко перемещались снопы света разных оттенков, вспыхивали светящиеся дуги, проносились искрящиеся вихри, зависали шлейфы разноцветных лент, колыхались полупрозрачные "занавесы", оканчивающиеся нежной зеленоватой и розоватой бахромой. Цвета и контуры небесных световых картин постоянно менялись, поражая глаз всё новыми и новыми очертаниями и оттенками...
Ледяные разводы озера и снег искрились мириадами искр, радостно отзываясь на каждый взрыв небесного фейрверка, а полная тишина лишь усиливала чувственный эффект от вселенской цветомузыки.
- Это Воавсхэсс (Северное сияние-лапл.) приветствует приходящее лето – тихо сказал Сашка. Мы зачарованно молчали...
Я всегда восхищался Заполярным небом. Иссиня-чёрное, глубокое и бездон-
ное, оно висит так низко, что хочется побежать по тропе Большой Медведицы,
или Шурр кувссь, как называют лапландцы Млечный Путь. Звёзд на нём совсем не много, но каждая сияет, как огромная жемчужина, уступая в блеске только главному бриллианту северного неба - Чуввесь тассьт (Полярная звезда-лапл.).
Мне и ранее приходилось видеть северные сияния, но такую мощь игры небесного огня, как над горой Ангвундасчорр, я видел впервые.
О полярных сияниях в своих сочинениях упоминали ещё Аристотель, Плиний и Сенека. С ним народы мира связывали многочисленные приметы, суеверия и легенды. Эскимосы Аляски считали его играми душ умерших людей, скандинавы говорили, что это бродит по небу могущественный бог Бальдру, североамериканские индейцы думали, что это отблески костров карликов, живущих на Полюсе.
Но, сияния небесных огней люди видели не только на полярных широтах. Греки олицетворяли их с волосами-змеями носящейся по небу Медузы Горгоны, египтяне верили, что это сияющие перья в венце Осириса, инки считали их явлением бога Кецаль-коатль, пернатого змея, держащего священную птицу кецаль,с длинными зелёными перьями. А индусы писали легенды о далёком океане Джрайасе, над которым пляшут волшебные духи - светлые красавицы аспары.
Учёный мир подтверждает эти факты, говоря лишь о разности в частоте по-
добных явлений. Так, например, в районах побережья Чёрного моря небесные сияния бывают один раз за десять лет, а на севере Англии или на Кольском
полуострове - до ста дней в году. В годы же усиления солнечной активности, его можно наблюдать даже на экваторе. Наука всегда связывала эти световые всплески в небе, как и сопутствующие им магнитные бури, с жизнедеятель -ностью нашего Солнца. Никто и никогда не предполагал, что они имеют земное происхождение, т.е. являются продуктами жизнедеятельности живого и разумного тела нашей Земли-матушки. А может это она выстреливает в небо пучками неизвестной пока нам энергии, то ли корректируя свою орбиту, то ли отражая вредоносные пучки негативной космической энергии, то ли выходя, таким образом, на связь с Высшим Разумом?
Почему после ядерных взрывов на горе Ангвундасчорр небо над ней, по словам местных охотников, стало непрерывно полыхать сияниями и зимой и летом? Почему в этих местах сплошь и рядом происходят аномальные геофизические и природные феномены?
Может быть люди ненароком вскрыли подземный "резервуар" или земную "артерию" с незнакомой нам энергией планеты? А может быть наши военные сами искали в земле какую-то альтернативу нефти, будущую новую энергию для человечества, но не смогли её обуздать?..
По возвращению в зимовку, мы долго спорили о том, почему после пребывания на загадочной горе под нами стал таять снег? И почему нашему Бурану на обратную дорогу потребовалось в два раза меньше бензина!? И главное: что это за странные, почти разумные быки-«олени» живут на таинственной горе у священного Сейд-озера?...
Расскажи в социальных сетях:
Какие эмоции у вас вызвала публикация? (УКАЖИТЕ НЕ БОЛЕЕ ДВУХ ВАРИАНТОВ)
Комментариев - 8
Всегда пожалуйста.
Вот еще добавка:
Пресловутый вогнутый угол зиккурата ВИЛ-а направлен на сейдозеро.
Вот еще добавка:
Пресловутый вогнутый угол зиккурата ВИЛ-а направлен на сейдозеро.
Здоровьем крепок и не только здоровьем.Раньше читал мысли, предсказывать мог и т.д. Потом отказался - безсмысленные занятия и нехорошо в чужую голову влазить, да и не приятно.
Тут бы почитал , но автор скрыла комментарии, где все расставлено: кто есть кто.
Можешь зайти в мой профиль и почитать комментарии к статье "НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ГОЛОДАНИЕ. Глава 3." Также зайди в профиль и Там тему можно собрать по кусочкам.
В Ловозере живет прикольная бабка, которая может управлять погодой.
Место сейдозерское попадает под описание Эдема: подкова, в которую вход только с востока и страж стоит (Куйва). Там есть пещеры, в которые невозможно войти. Такие же есть в Тибете, только там на них еще ворота поставили. По тибетским легендам, там сидят Сварожи (Уры). Что или кто в сейдовских пещерах - история умалчивает.
Площадку рядом огромную видишь, вайтмановскую?
По поводу прилива сил: есть такое. Пацанами молодыми (лет 15) проходили по 20 км пешком по тундрам в тех местах. Только ноги немного гудели, но усталости нет, останавливает только наступление темноты. Короче, место это - постоянный энергетик. Там легко на краповый берет сдать любому слабаку.
Цитата: Имя
Я там родился. 6:00, 40 градусов мороза и метель.
Наверно, крепкий от рождения?
Но господа, так вы ещё, чего доброго, начнёте и люминисцентной лампе поклонятся. Разница то только в масштабах. Как жаль, что про неё древние сказители не успели ещё оставить красивых баек...
Информация
Если вы впервые на сайте то вам необходимо:
Если ранее вы были зарегистрированы в социальных сервисах то вам необходимо:
Если вы зарегистрированы на сайте то:
Важная информация для новых (не зарегистрированных) посетителей
Если вы впервые на сайте то вам необходимо:
Если ранее вы были зарегистрированы в социальных сервисах то вам необходимо:
Если вы зарегистрированы на сайте то:
