ОДЕНЕТ ЛИ ПУТИН КОСОВОРОТКУ?

Минувшей осенью  постсоветской России исполнилось двадцать лет. За этот немалый  срок ни один из трех  ее президентов   ни разу  не появлялся   в национальном костюме   самого   многочисленного  народа, именем которого  заслуженно  названа  наша страна. Столь поразительный феномен  не имеет зарубежных аналогов. В США  даже любимец  национальных меньшинств  Обама    наряжался  как-то крутым   ковбоем времен Дикого Запада,  желая потрафить на выборах    ревнителям американских традиций. Ничего подобного нельзя представить и в  бывших  советских  республиках, как получивших формальную независимость , так и признающих верховенство Кремля. Возглавляющие их политики начинают и заканчивают публичной приверженностью   народным  традициям– в одежде , обрядах, фольклоре, питании, языке.  Иначе их махом  прогонят с занимаемого поста. А что же у нас? Конституционно русский народ нигде не прописан,  и представители  чиновничьей вертикали воспринимают  его этническую культуру как унаследованный  архаический рудимент, который лично их ни к чему не обязывает.  Слышу возражения:  в каждой губернии, городе и районе   и так имеется по несколько фольклорных ансамблей.

Да,  они  участвуют в  официальных праздниках  и иногда,  приличия ради,  встречают хлебом-солью иностранные делегации.    Но, во-первых, количество таких творческих коллективов, к примеру, в моем Хабаровске  стремительно  уменьшается, а во вторых, даже низовая муниципальная   бюрократия во время официальных мероприятий   дистанцируется от  русской  традиции, как  колониальная администрация, которой предписано демонстрировать дозированную  лояльность аборигенам, не переходя при этом определенную кем-то  грань. Самое удивительное, что ни бывший хабаровский губернатор Виктор Ишаев, по некоторым сведениям родом из обрусевших чеченцев, ни  действующий Вячеслав Шпорт,  чьи немецкие  корни  общеизвестны, ни разу на  моей памяти не произнесли слово «русский», а тем паче «русский народ». То ли по личному  нежеланию, то ли в силу  каких-то  номенклатурных  табу.  

Наличие  такого  неписанного запрета  вылезло наружу во всей его неприглядности  при открытии  Владивостокского  саммита стран АТЭС в сентябре прошлого года,  когда  целая армия  наблюдателей  хотела  увидеть  своих  государственных  лидеров  в русском   национальном наряде. Также,   как  до этого  в малазийском,  японском, китайском, корейском, вьетнамском– смотря  где  встречались  на высшем уровне  в очередной  раз. Такова  символическая   изюминка   одного из самых представительных  форумов  современности.  К  общему  изумлению,  прибывшие в  город  русской морской славы   официальные лица и  встречавший их президент  России так и   не  облачились   в  праздничные льняные  рубахи с расписными косыми воротами, как когда-то  наши  славные пращуры,   умевшие от души привечать   званых гостей.  Участники саммита,  подстать  рулевым  рабам  на  золоченых   галерах,   в деловых  черных костюмах  днями напролет старались  упрочить  обоюдные связи, –  к сожалению,  без  национального колорита с его располагающей  к доверию   атмосферой, которую  не компенсируешь  никаким прагматизмом. В самом деле, зачем был нужен  этот   дорогостоящий  смотр амбиций, если  не для популяризации русско-российской цивилизации  и ее внешних   задач?  А они   друг без друга   как  два сапога в разных чуланах!

"Фотографирование в национальной одежде… не проводилось уже три года, во Владивостоке также решили не возвращаться к этой практике", - неуклюже  пытался оправдаться  анонимный «источник» в оргкомитете прошлогоднего саммита. Но неприятный осадок, в первую очередь у русских, остался. Тем паче, что  уже  в октябре   2013-го,  на следующем,   состоявшемся   в индонезийском Бали саммите, все  слетевшиеся   президенты, включая российского,  снова облачились  в  местные  национальные  кружева.  Следуя за власти предержащими, предприниматели тоже не проявляют должного интереса к  народным промыслам и ремеслам. Хотя это настоящий Клондайк.  В  Хабаровске практически невозможно купить в свободной продаже   картуз, косоворотку, кокошник, кафтан.  Не говоря уже о специализированных магазинах национальной русской одежды, которых  и в самой Москве, небось, не сыскать. С одной стороны, по русски не одеться, не отдохнуть,  не покушать, с другой –под   натиском  новостроек  в духе советских Черемушек  теряют  остатки  былой самобытности  старинные города.  Архитектура с присущими ей  пропорциями – важнейший инструмент   формирования  личности. Или человек становится гармоничным и настроенным на прекрасное,   или в его мозги  вбивается   примитивное восприятие мира и  с ним  можно вытворять все что угодно.

 Конечно, колониальное  отмежевание  постсоветских господ  от национальной культуры родилось не на пустом месте. Петр Первый запретил дворянам носить русский костюм, считай, на полтора века, и примерно столько же русский мужик провел в крепостном рабстве у ряженых европейцев. Вряд ли это было простым совпадением. Большевики тоже не шибко жаловали мужицкую Русь и под любыми предлогами сгоняли землепашцев  в  тесные душные  города– подальше от вольной  волюшки и родовых  крестьянских корней. Уже к середине 70-х  после хрущевско-брежневского огораживания так называемых «неперспективных сел»  городские русские семьи рожали  в среднем по одному-два  ребенка,  и наш народ практически перестал размножаться.  При этом старый  троцкист   Хрущев обожал  украинскую вышиванку,  косил под  деревенского парня, а  по бесправной деревне  прошелся словно торнадо. Добрались даже  до рыбколхозов. Из почти тридцати рыбацких поселков  на побережье между Охотском и Магаданом к концу 60-х уцелело всего лишь пять.  А из трех многолюдных зажиточных  сел Советско-Гаванского района на морском побережье  – Иннокентьевка, Нельма, Гроссевичи – к 1968-ому  не осталось ни одного! Все закрыли  принудительным  образом под  флагом  стирания различий между городом и селом.

  Воцарившиеся   с Ельциным  либерал-жидократы, они же вчерашние партбюрократы,   уже без всякого маскарада продолжили линию  Никиты Сергеевича и европеизированного  царя   Петра Алексеевича   по переводу  русского рода.  За исключением   разве что  Юрия Лужкова и  Виктора Черномырдина, запомнившихся   театральным переодеванием во все русское, казачье  и  приплясыванием  под  гармонь. Это не помешало  Лужкову  открыть  Москву для миллионов кавказцев и азиатов, то есть совершить тягчайшее преступление, и выступить за поворот сибирский рек в Среднюю Азию, а Черномырдину продать за копейки Штатам стратегические запасы урана, сдать Западу Югославию и отпустить Басаева из Буденновска.  Вред от этих  замаскированных  под русаков диверсантов  оказался  не меньший, если не больший, чем от  Березовского, Гайдара, Чубайса  и других  наших откровенных  врагов.  Но в любом случае  потерявшую ориентиры элиту придется заново  поворачивать  к  русским сакральным обычаями понятиям, на этот раз без   лужковско-черномырдинского лицемерия . Иначе культурный  вакуум, несмотря на любые запреты, будет  и дальше заполняться  декадентским  зловонием  , от которого  стонет стоном  Западная Европа . Не от хорошей жизни в  своем недавнем президентском  послании Владимир Путин  высказался  супротив  «аморального интернационала»  в пользу  национальных  ценностей.  Потому что дальше отступать уже некуда.

 …Приснился  мне  давеча сон, как  перед  началом  Олимпиады  в Сочи появляется новый  Путин  (прежнего, поговаривают, уже нет) –не в кимоно, не в костюме с галстуком , а  в льняной белоснежной  косоворотке, кланяется в пояс честному люду за все хорошее,  объявляет Игры отрытыми и русские боги дают им  благоволение. Не  забывая при этом о лихоимствах околоолимпийских воров,  за которые они непременно ответят.   А еще привиделось, как в красивом кафтане поверх такой же рубахи  зашел он на ближайшую  масленицу отведать блинов и наградить  состязающихся в удали молодцов.  «Небывальщина!»- отмахнется   искушенный  читатель. Не спорю. Но за душу, согласитесь, берет.

Какую из них подарить Путину?

    В И  К Т О Р   М А Р Ь Я С И Н,  28 декабря 2013 года.